Книга путей и стран», или «Книга путей и государств» «Китаб ал-масалик ва-л-мамалик»

3В середине X в., по данным Константина Багрянородного, земля печенегов отстояла от Руси на один день пути (Конст. Об упр. имп. 37.47. С. 157). Вероятно, с началом строительства Владимиром укреплений на южной границе Руси (ПСРЛ 1. Стб. 121; 2. Стб. 106) она была несколько отодвинута в глубь степи. При обычном расчете день

4В науке это сообщение давно сопоставлено с так называемыми «Змиевыми валами» – системой земляных фортификаций, которые отчасти, быть может, восходили в своей основе еще к скифскому времени, но в целом были сооружением древнерусской эпохи (Зв1здецький 1987. С. 119-124; Кучера 1987; Кучера, 1ванченко 1987. С. 67-79; Kowalczyk 1992. Р. 151-160). Трудность, однако, в том, что лат. sepes означает именно ограду, частокол, палисад (а не «завал», как считает П. П. Толочко [1999. С. 66-67], пользуясь неверным переводом). Следовательно, по крайней мере в отдельных пунктах валы были укреплены палисадами. Такими пунктами могли быть прежде всего места, где в валах были проделаны проходы (то, что чуть ниже в «Послании» именуется «воротами» – porta), которые должны были иметь постоянную охрану. Понятно, что Бруно не осматривал систему укреплений в целом и потому мог остаться в убеждении, что такого рода палисады были везде.

5Перевод условен в той мере, в какой исходит из конъектуры salit de equo вместо неудобопонятного sedit de equo. В таком случае очевидец рисует киевского князя бодрым всадником. Если же остаться при чтении, донесенном рукописью, то (при всей своей языковой корявости, в остальном вовсе не свойственной стилю Бруно) оно дает совсем иную картину: князь усаживается, спустившись с коня, что больше соответствует данным другого современника – Титмара Мерзебургского (№ 11, примеч. 81).

6Сглаживающая неопределенность, отмеченная выше в отношении употребляемой Бруно титулатуры правителей (см. примеч. 7), наблюдается и в отношении наименований знати в различных обществах. Размытый термин maiores видим у Бруно применительно как к Руси, так и к печенегам (чуть ниже в «Послании», см. примеч. 21) и даже к Германии (Brun. Vita V fr. 7. P. 45: maiores в окружении императора Оттона III). Затрудняемся передать его во всех случаях одним и тем же русским термином.

7По. 21, 15-17. В. Мейштович видит здесь датирующее указание. Эти слова входят в богослужебное последование на память Престола св. Петра в Антиохии, отмечаемую Западной церковью 22 февраля. В 1008 г. этот день падал на воскресенье, и потому память была перенесена на понедельник 23 февраля; если предположить, что Бруно со спутниками покинул Киев именно 23 февраля, то его встреча с печенегами на пятый день должна была прийтись именно на пятницу, как о том и говорится в «Послании» (Mieysztowicz 1958. S. 490-491). Эти остроумные расчеты нуждаются по крайней мере в одном уточнении. Другая аналогичная память – Престола св. Петра в Риме – имела место 18 января (KLWB. S. 197. S. v. «Cathedra S. Petri»), которое в 1008 г. также было воскресным днем, так что все приведенные календарные соображения сохраняют силу и в отношении этой даты. Если полагаться на них, то выходит, что Бруно прибыл в Киев в декабре 1007 или в январе 1008 г. В принципе, пение упомянутого антифона положено и в другие дни, связанные с памятью св. апостола Петра – например, 29 июня, но в рамках общей хронологии деятельности Бруно в 1007-1009 гг. относить отправление миссионера в печенежскую степь к середине лета 1008 г. невозможно.

1Род молитвы, состоящей, как правило, из двух стихов, когда хор подхватывает стих, произнесенный диаконом или чтецом.

2По существующим хронологическим оценкам, рождение Бруно следует отнести к середине – второй половине 970-х годов, так что в 1008 г. ему было ок. 30 лет. Конечно, Владимир, который был старше, по меньшей мере, на 15-20 лет, мог посочувствовать молодости Бруно. Дело, однако, возможно, еще и в том, что по шкале возрастов, идущей от римской античности, «юношей» (iuvenis) считался мужчина до 40 лет, от 40 до 60 лет – «мужем» (v/r), а старше 60 – «старцем» (senex). Интересно, что в опрометчивости, свойственной «молодости», упрекает Бруно и Генрих II (см. введение), родившийся в 973 г. и бывший, таким образом, практически сверстником миссионера.

3При обычном для античности и средневековья счете часов от 6 часов утра получаем ранее 9 часов.

4Очевидно, это неожиданное пророчество основано на упомянутом выше «видении» Владимира относительно Бруно.

5Т. е. в третьем часу пополудни (см. примеч. 16).

6Св. апостола Петра.

7Так мы переводим не вполне ясное выражение «pervenimus ad maiorem populum», которое можно было бы понять и как обозначение ставки одной из печенежских орд.

8См. примеч. 12. Сообразно родовому устройству печенежского общества переводим в данном случае термин maiores как «старейшины». Ср. чуть ниже в аналогичном контексте meliores.

9Эти данные вполне согласуются с известием Константина Багрянородного, что земли печенегов на правобережье Днепра делились на четыре округа («фемы») (Конст. Об упр. имп. 37.39^5. С. 157). Молчание Бруно о других «частях» печенегов косвенно свидетельствует о том, что его проповедь коснулась только правобережных орд.

10См. примеч. 21.

11Часто эти данные рассматривают как доказательство весьма скромных успехов миссии Бруно. Если так, то подобное свидетельство миссионера было бы неуместным (особенно в общем контексте «Послания») откровенничаньем. Вероятнее, что Бруно учитывал только знатных людей, тех самых maiores и meliores, крещение которых предполагало крещение также зависимых от них рядовых кочевников.

12Следовательно, Бруно должен был располагать на этот счет какими-то полномочиями со стороны киевского князя.

13Эти слова указывают на один из мотивов миссионерской программы Бруно, в том числе и его проповеди среди печенегов: единение в вере ведет к установлению политического мира.

1С учетом всех хронологических указаний, содержащихся в «Послании», возвращение Бруно в Киев должно было состояться примерно в июле-августе 1008 г. В сынезаложнике, отправленном Владимиром к печенегам, в историографии обычно видят Святополка, для которого впоследствии характерен союз с печенегами (Ляскоронский 1916. С. 294; Zakrzewski 1925. S. 224; Рорре 1995. S. 285; и мн. др.). Однако это крайне маловероятно: обычно в заложники отдавали мальчиков, тогда как к 1008 г. Святополку Владимировичу было 30 лет, и он имел собственный стол в Турове. Скорее всего заложником был кто-то из младших Владимировичей.

2Т. е. одного из спутников Бруно. Вообще говоря, согласно каноническому праву, рукоположение епископа требует сослужения не менее трех архиереев. В таком случае пришлось бы предполагать участие в поставлении епископа для печенегов кого-то из иерархов юной Киевской митрополии, в которой на начальном этапе ее существования было, помимо митрополита, по крайней мере три епископа (в Белгороде под Киевом, Новгороде, Полоцке и/или Чернигове). Возможно, дело обстояло именно так (см. следующее примеч.), но не исключено и то, что особый статус Бруно как миссийного архиепископа (archiepiscopus gentium) включал полномочие рукополагать епископов на территориях, захваченных его миссией.

3Если не предполагать в этом несколько невнятном месте («quern simul cum filio posuit in terre medium») порчи текста (скажем, posuit, т. е. Владимир, из первоначального posuerunt, т. е. печенеги), то отсюда следовало бы, что новообразованное миссийное епископство для печенегов должно было войти в юрисдикцию киевского митрополита (это было бы естественным и из чисто географических соображений). В таком случае то был бы еще один штрих, характеризующий Бруно как деятеля пока еще не разделенной церкви.

4Судя по тому, что уже в 1013 г. печенеги (естественно, правобережные) участвовали в военных действиях против Владимира на стороне польского князя Болеслава I (см.: № 11/3 и примеч. 31), Печенежское епископство, как и русско-печенежский мир, заключенный Бруно, просуществовали недолго. В то же время, не исключено, что польский князь мог использовать в своих целях плоды деятельности Бруно, в том числе контакты с печенегами и Печенежское епископство.

1Интересно, что, в отличие от первого упоминания имени Владимира (см. примеч. 20), в данном случае в рукописи первоначально стояло, похоже, Woloили Walodemirus, впоследствии рукой самого хрониста исправленное на «правильное» Wlodemirus (Назаренко 1993. С. 135. Примеч. /). Таким образом, первоначально один из писцов зафиксировал восточнославянское (древнерусское) произношение информанта – возможно, кого-то из латинского окружения Святополка. Под «несправедливостью» Владимира, как ясно из последующего, хронист имел в виду не его женитьбу на византийской принцессе, обещанной германскому королю (см. примеч. 63) (то была «вина» византийского двора), а заключение Владимиром в темницу епископа Рейнберна (примеч. 73).

2Христианской женой Владимира Святославича была, действительно, гречанка – сестра правивших тогда византийских императоров Василия II и Константина VIII, но звали ее не Еленой, а Анной (ПСРЛ 1. Стб. 109-111; 2. Стб. 95-96; Scyl. Р. 254). О возможных причинах ошибки Титмара см.: Назаренко 1993. С. 163-164. Коммент. 46.

3Германский император Оттон III в самом деле сватался к византийской принцессе, но в 995 г., когда Анна уже шесть лет как была замужем за киевским князем Владимиром. Вероятно, речь шла об одной из дочерей Константина VIII – Зое или Феодоре (Назаренко 1993. С. 164-165. Коммент. 47).

4В древнерусских источниках обнаруживаются глухие следы предания, которое, кажется, также приписывало гречанке Анне определенную роль в крещении Владимира (Назаренко 2001а. С. 443-445).

5Женолюбие Владимира подчеркивается и в «Повести временных лет», хотя и отнесено там к языческому периоду в жизни киевского князя (ПСРЛ 1. Стб. 80, 85; 2. Стб. 67, 72).

6Здесь, как и в ряде других мест «Хроники», традиционно-литературным этнонимом Danai Титмар именует византийцев, хотя чаще употребляет по отношению к ним обычный термин Graeci «греки». Трудно сказать определенно, какие «насилия» киевского князя над византийцами имел в виду Титмар. Единственный факт, известный по другим источникам, который можно было бы сопоставить с намеком саксонского хрониста, – это захват Владимиром Херсонеса-Корсуня, центра византийских владений в Крыму, хотя он имел место еще до женитьбы Владимира на Анне (ПСРЛ 1. Стб. 109; 2. Стб. 95).

7Что конкретно имеется в виду, не вполне ясно, поэтому переводим выражение «lumbare venereum» буквально.

8Лк. 12, 35: «Да будут чресла ваши препоясаны и светильники горящи».

9Имеется в виду, вероятнее всего, все то же евангельское речение – Лк. 12, 35.

10Представление о Владимире как подателе щедрой милостыни характерно и для древнерусской традиции (ПСРЛ 1. Стб. 125; 2. Стб. 110; Илар. С. 95; Иак. Мних. С. 71; и др.); ср.: Назаренко 1993. С. 177. Коммент. 69. О возможном древнейшем составе этой традиции, который отчасти и отразился у Титмара, см.: Назаренко 2001а. С. 435-450. Следует обратить внимание на то, что свидетельство главы VII, 74 о Владимире, после крещения «смывшем пятно содеянного греха», контрастирует с однозначно негативным образом князя, который «добрыми делами не украсил» принятой ими веры, в главах VII, 72-73. Так как глава VII, 74 является позднейшей собственноручной припиской хрониста, сделанной одновременно с записью последних глав VIII книги (Назаренко 1993. С. 179-180. Коммент. 77), то логично думать, что источники информации Титмара в обоих случаях были разными: в первом она поступала из Польши, восходя в конечном итоге к пребывавшему там Святополку или его окружению (ср. примеч. 61, 83), во втором – к рассказам участника (участников) захвата Киева в 1018 г. (примеч. 119).

11Лк. 11, 41.

1См. примеч. 81.

2Владимир правил в Киеве действительно долго – 37 лет, с 978 по 1015 г.

3Первое в латиноязычной литературе упоминание названия столицы Руси и одно из самых ранних вообще; древнее него только известия Константина VII Багрянородного (Конст. Об упр. имп. 9. С. 44, 46, 50), арабских источников и еврейского так называемого «Киевского письма» (они есть в томах П-Ш Хрестоматии). О форме топонима см. примеч. 105.

4Римский папа св. Климент I, по современному счету – четвертый, а по традиционному, идущему от св. Иринея Лионского, – третий римский епископ. Согласно позднеантичному житийному преданию, зафиксированному не позднее IV/V в., Климент был сослан римским императором Траяном в крымский Херсонес, где и принял мученическую кончину (был утоплен). Мощи его были вновь обретены будущим славянским первоучителем св. Константином (Кириллом), а после взятия Херсонеса князем Владимиром в 989 г. часть их (глава) была перевезена в Киев и положена в освященной в 995/6 г. церкви Пресв. Богородицы (Десятинной) (ср. № 17). Именно в Десятинной церкви был похоронен и Владимир (ПСРЛ 1. Стб. 130; 2. Стб. 115), так что Титмар (вернее, его информант), вероятно, засвидетельствовал существовавшую у киевлян манеру именовать храм по наиболее почитаемой из хранившихся в нем святынь – как московский собор Покрова Пресв. Богородицы в просторечии именуется собором Василия Блаженного вследствие захоронения в нем мощей известного московского юродивого XVI в. Распространенное предположение, что речь идет об особом приделе св. Климента Римского в Десятинной церкви, не подтверждается археологически.

5Византийской царевной Анной (см. примеч. 62), умершей в 1011/2 г. (ПСРЛ 1. Стб. 129; 2. Стб. 114).

6Десятинная церковь была разрушена при взятии Киева монголами в 1240 г., и захоронения Владимира и Анны утрачены.

7Коль скоро сведения, отразившиеся в главе VII, 74, восходят к рассказам участников похода на Киев в 1018 г. (см. примеч. 119), то хронист мог иметь в виду ситуацию после возвращения Святополка на Русь: сыновья, которые «делят между собой власть», – это Святополк Киевский и Ярослав Новгородский. Но если воспринимать настоящее время сказуемого «делят» как praesens historicum, то можно думать о тех трех Владимировичах, которые, по мнению Титмара, участвовали в разделе Руси сразу после смерти Владимира (примеч. 82).

8Мф. 12, 25; Мк. 3, 24; Лк. 11, 17.

9См. № 7/2-3 и соответствующий комментарий.

10Это сообщение «Кведлинбургских анналов» принадлежит к группе анналистических известий, которые все восходят к так называемой «херефельдекой» традиции и в разной степени варьируют свой общий протограф (см. № 18, примеч. 3).

1Кнут Могучий захватил Англию в ходе войн 1015-1016 гг.

2Нормандского герцога Рикарда II; Руан – столица Нормандии (см. № 22, примеч. 60).

3Нормандский герцог Рикард III.

4Вероятно, имеется в виду Райнульф I, выходец из Северной Франции, прибывший с родней и дружиной в Южную Италию (не позднее 1017 г., т. е. не при Рикарде III, а при Рикарде II) и возглавивший здесь норманнских наемников, выступавших на стороне лонгобардских герцогств против византийской власти в Апулии и Калабрии. С 1029/30 г. – граф Аверсы, ставшей зачатком будущего норманнского государства в Южной Италии.

5Бенедикта VIII, который, действительно, поддерживал антивизантийский мятеж 1017/8 г. (см. примеч. 9).

6Апулия того времени представляла собой особую византийскую провинцию (катепанат) с центром в городе Бари.

7Византийский император Василий II Болгаробойца.

8Русские воины на византийской службе фиксируются источниками по крайней мере с начала X в.: ср. соответствующую клаузулу русско-византийского договора 911 г. при князе Олеге (см. также № 28, примеч. 12). Возможно, с 988 г., когда присланное киевским князем Владимиром Святославичем войско спасло Македонскую династию от гибельного мятежа Варда Фоки, русский корпус остается в Византии на постоянной основе (Васильевский 1. С. 196 и сл.; Пашуто 1968. С. 76-78; о корпусе в более позднее время см.: ДР. С. 132-135 [II, 4.5]). Об участии русского корпуса в военных действиях в Южной Италии в первой половине XI в. см. также: № 15/1.

9Неудачная попытка сторонников независимости апулийских городов от Византии поднять в 1009-1010 гг. мятеж под предводительством Мела (Мелеса или, на греческий манер, Мели), представителя местной знати, была подавлена. В 1017/8 г. Мел возобновил борьбу при поддержке лонгобардских герцогов и норманнских наемников, и именно о ней говорится у Адемара. Эти действия следует рассматривать в русле антивизантийской политики в Италии, которая проводилась папой Бенедиктом VIII и германским императором Генрихом И. Решающая битва, в которой мятежники были разбиты византийским катепаном Италии Василием Виоанном (Boiodwrjg, в русскоязычной историографии фигурирует под латинизированными именами Боиоанн, Бугиан; см. № 15, примеч. 9), состоялась в октябре 1018 г. при Каннах, после чего Мел бежал в Германию к Генриху II (Gay 1904. Р. 399-413).

10Смысл пословицы темен, и ее связь с рассказом о поражении норманнов неясна.

1Экскурс о Бруно Кверфуртском присутствует только в самой поздней редакции «Хроники» (редакция Q, где он носит характер торопливой и достаточно сбивчивой приписки, служа пояснением к первоначальному краткому известию о миссионерских успехах германского императора Оттона III, который «по воле Божией сподобился обратить к вере Христовой народы Венгрии вместе с их королем» (имеется в виду учреждение архиепископии в Эстергоме в 1001 г., но не только: см. примеч. 15).

2Адемар имеет в виду, несомненно, Бруно Кверфуртского (см. № 10), считая его, однако, епископом аугсбургским, хотя и не путая с реальным аугсбургским епископом Бруно, младшим братом германского короля Генриха II (см. № 10, примеч. 4). Более пространное изложение фрагмента об Адальберте и Бруно см.: Назаренко 2001а. С. 343-344, 347.

3Св. Адальберта-Войтеха, епископа пражского.

4Адальберт Пражский погиб во время миссионерской поездки не к печенегам, а к пруссам, как и Бруно. Поскольку печенежская миссия была делом Бруно, то ясно, что мы сталкиваемся с начавшейся вскоре после смерти Бруно контаминацией его образа с памятью об Адальберте.

5Бруно Кверфуртский в самом деле бывал как в Венгрии, так и на Руси, но миссионерский характер носило только его пребывание в Венгрии (см. № 10). Заблуждение Адемара усугубляется еще и тем, что деятельность Бруно на Руси он относит ко времени до ее крещения (как то видно из окончания рассказа). В таком случае возникает подозрение, что в отношении Руси (как и в случае с Венгрией: см. следующее примеч.) хронист смешал сведения о Бруно с припоминаниями о каких-то немецких миссионерах, достигавших Руси в 970-е гг. (см. № 14; Назаренко 2001а. С. 339-390). Историографическая традиция, хронологически соединявшая крещение Руси и Венгрии как дело рук Бруно Кверфуртского, в разных видах продолжала существовать и развиваться и позднее. Именно она обусловила странное, на первый взгляд, убеждение Гонория Августодунского (Отёнского), популярного полигистора середины XII в., будто в правление германского короля Генриха II, т. е. после 1002 г., «стали христианами русь, поляки и венгры» («Ruzi, Polani et Ungarii facti sunt christiani»: Honor. Aug. P. 130, 133).

6Венгерский князь Геза был крещен в 970-е гг., тогда как крещение его сына, короля Иштвана I Святого житийная традиция приписывает св. Адальберту Пражскому, и тогда его приходится датировать зимой 996-997 гг. Мнение Адемара об одновременном крещении Гезы и Иштвана выглядит предпочтительным, но тогда снова (см. предыдущее примеч.) надо признать, что Адемар приписал Бруно заслуги безымянных немецких миссионеров времен Оттона II (Назаренко 2001а. С. 349-351).

7Несомненно, большего доверия заслуживают сведения Титмара, что тело Бруно было выкуплено польским князем Болеславом I (№ 11/4 и примеч. 51). Известие Бруно имеет, однако, параллель у Петра Дамиани (№ 14, примеч. 5).

8Глухое припоминание о крещении Руси при Владимире Святом. Так как автор уверен, что Бруно уже крестил какую-то русь, ему остается только поделить эту заслугу между немецким и греческим епископами.

9Западные средневековые источники неоднократно говорят об обычае отпускать бороду как греческом или иудейском: так, перешедший в иудейство в IX в. диакон Бодон, по свидетельству «Бертинских анналов» (см. № 1), первым делом перестал брить бороду. Между тем, иконографические материалы домонгольского времени (в том числе и приведенные в настоящем томе) наглядно свидетельствуют, что и в латинской Европе – например, в X или XII вв. – как светские, так и духовные лица носили или, по крайней мере, могли носить бороду. Таким образом, анекдотичное рассуждение Адемара исходит из особенностей «моды» своего, XI, столетия.

1Бруно (Бонифаций) Кверфуртский (см. № 10). Если Адемару (№ 13/2) Бруно известен под своим мирским именем, под которым он вошел в немецкую историографическую и агиографическую традицию, то Петр Дамиани именует его Бонифацием, как то было свойственно итальянской традиции. Осознание того, что речь идет об одном и том же лице, пришло только с научными изысканиями начала XVIII в.

2Очевидно, слухи о распространенности почитания Адальберта Пражского как святого в Польше (выкупленные Болеславом I мощи св. Адальберта почивали до 1038 г. в кафедральном соборе в Гнезне) автор принимает в качестве свидетельства проповеди святого среди славян. На самом деле официальная христианизация и Чехии, и Польши произошла много раньше.

3Рассказ о невредимости проповедника от огня – один из распространенных стереотипов житийной литературы. В отношении Бруно Кверфуртского он засвидетельствован еще запиской некоего Виберта, который выдает себя за одного из капелланов Бруно и описывает его проповедь среди пруссов (MGH SS. 1841. Т. 4. Р. 579-580; русский перевод: Назаренко 2001а. С. 351-352).

1Во время миссионерской деятельности Бруно Кверфуртского в начале XI в. «королем Руси», т. е., в данном случае, киевским князем, был креститель Руси Владимир Святославич (см. № 10, примеч. 8). С момента официального принятия Русью христианства по византийскому обряду тогда минуло уже двадцать лет, так что рассказ Петра Дамиани является явным анахронизмом. Однако смешение припоминаний о Бруно и безвестных миссионерах 970-х гг., которое мы уже наблюдали у Адемара Шабаннского (№ 13, примеч. 15-16), позволяет подозревать то же самое и в данном случае. Тем более, что ситуация на Руси, как она описана Петром, весьма напоминает положение дел при Святославичах: три брата, один из которых – «король» (Ярополк Киевский), другой живет поблизости от него и убит им (Олег Древлянский), третий – далеко от него и упорствует в язычестве (Владимир Новгородский) (Назаренко 2001а. С. 340-356).

жүктеу/скачать 1.68 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: