Першя народы средней азии в составе арабского ха. Шфата
БОБОДЖАН ГАФУРОВИ-Ч ГАФУРОВ И ЕГО ТРУД
жүктеу/скачать 3.47 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- Г" I . ;
БОБОДЖАН ГАФУРОВИ-Ч ГАФУРОВ И ЕГО ТРУД Бободжан Гафурович, Гафуров (1908—1977 ч г,.г.).т4- выдающийся общественно-политический деятель, крупнейший советский таджикский ученый, академик Академии наук СССР, и Академии наук Тадж. ССР, член многих зарубежных научных ' обществ. О Б- Г. Гафуров* написано много научных и публицистических работ', поэтому ограничимся минимальными сведениями о его жизни и трудах. Его детство прошло в родном кишлаке Испйсар Ход-мсентскрго уезда (сейчас ~ Ленинабадская бблзсть Тадж. ССР). Отец его был садовником и железнодорожным рабочим, его мать — Розия Озрд впоследствии стала известной поэтессой. В детстве булущйй академик батрачил на баев: Он оставался бы дехканином, как его отец и дед, но Великая Октябрьская социалистическая революция открыла перед способным и пытливым подростком иные пути. Он получает образован ие, становится комсомольским работником. Закончил в * Л<1оскве Всесоюзный: коммунистический институт. Здесь' преподавали многие ветераны партии, работавшие с В. И. Лениным, жрупнейшие теоретики партии. Именно здесь Б. Г. Гафуров получил прочный «рундамент знаний в области марксизма-ленинизма, наук общественного цикла. Основательность и вместе с тем необычайная энергия отличали молодого партийного работника. Его назначают редактором республиканской газеты «Кзыл Таджикистан», затем он начинает работу в аппарате Центрального Комитета КП(б) Таджикистана. После этого он возглавляет отдел Я6--чати ЦК, заведует культурно-просветительским -сектором. В 1941 г. Б. Г. Гафуров — секретарь ЦК КЩб) Тадж. ССР по пропаганде и агитации, с 1944 г второй, а с февраля 1946 г. — первый секретарь ЦК Компартии Таджикистана. Б. Г. Гафуров возглавлял партийную организацию республики целое десятилетие. Кроме того он с 1952 п$> 1961 гжч являлся членом ЦК КПСС. Одновременно он неоднократно избирался в Верховный Совет Таджикистана ив Верховный Совет СССР — он б$ш депутатом Верховного Совета СССР
с 1946 по 1970 г. (с трехлетним перерывом). Несмотря на огромную заня тость общественно-политической работой, Б. Г. Гафуров со второй половины 30—х гг. уделяет все больше времени преподавательской и научной работе в области истории. К 20-летию революции в Бухаре он, совместно с Н.Н. . Прохоровым, выпускает книгу «Падение Бухарского эмирата». В 1940--41 гг. он является аспирантом Института истории АН СССР, а 11 апреля 1941 т. защищает в этом институте кандидатскую диссертацию «История секты^йе- маилитов с начала XIX в. до первой империалистической войны». •;»-■< дач. В годы Великой Отечественной войны он пишет статьи и книги, посвященные героическим эпизодам в истории таджикского народа, народным героям. Постепенно накапливался материал для более крупного труда. Отчасти эти материалы были использованы в статьях. Но Б. Г. Гафурова все больше увлекала -идея создания обобщающей истории родного народа,' в которой он мог бы осветить исторические судьбы таджиков на широком историческом фоне, в тесной связи с историей других народов Средней Азии. Написание такого труда, учитывая исключительную занятость общественно-политической работой, явилось своего рода подвигом. В 1947 г. под редакцией известного литературоведа А. М. Мирзоева в Сталинабаде вышла книга Б. Г. Гафурова «Таърихи мухтасари халки тоцик. Ч,илди 1. Мухаррир А. Мирзоев». Через 2 года, в 1949 г., в Москве Госполитиздат издал русский, значительно переработанный и дополненный вариант этой • же книги, под редакцией литературоведа И. С. Брагинского «История таджикского народа в кратком изложении, т. 1. С древнейших времен до Великой Октябрьской социалистической революции». Книга была сразу же раскуплена. Вскоре (1952 г.) понадобилось второе, а затем и третье (1955 г.) издания. В каждое йз-них вносились добавления и изменения. Было много откликов, в том числе печатные рецензии С. Айни и круп
Во второй половине 50-х гг. Б. Г. Гафуров выдвинул идею создания многотомной «Истории таджикского народа». Это был коллективный труд, в котором участвовали ученые АН Таджикской ССР, а также специалисты Москвы и Ленинграда. В 1963—1965 гг. этот коллективный труд был издан в трех томах (пяти книгах). Б.. Г. Гафуров был членом общей редакционной коллегии. Кроме того, он вместе со мной редактировал первый том (с древнейших времен до V в.н.э.) и вместе с А. М. Беленицким—второй том (VI—XVI вв.). В то время это издание являлось наиболее детальным, строго научным изложением истории т|джикского и других народов Средней Азии. По своему характеру оно было^ адресовано прежде всего специалистам, носило чисто академический характер. ', Мое знакомство и последующее еотрудничество,, с Б. Г. Гафуровым восходит к началу 50-х гг. 14 апреля Ш51 г. ЦК КП(б) Таджикистана, Президиум Верховного Совета и Совет ^'Министров Таджикской ССР приняли совместное постановление «Об учреждении Академии наук Таджикской ССР». Б. Г. Гафуров был одним из членов-учредителей республиканской Академии. Другим членом-учредителем являлся ж, А. Семенов — один из крупнейших советских востоковедов.2 Ему было пЬручено возглавить Институт истории,
Сотрудничество продолжалось и после переезда Б. Г. Гафурова в Москву и начала его работы в качестве директора Института востоковедения АН СССР (на этом посту он оставался до> своей смерти; он скончался 12 июля 1977 г. в Душанбе, могила его находится в парке им. С. Айни). Приезжая в Душанбе, Б. Г. Гафуров обязательно интересовался ходом научных исследований, новыми археологическими открытиями. Встречались мы и на научных конгрессах и конференциях в Москве и Ташкенте. В эти годы Б. Г. Гафуров продолжает вести большую общественно-политическую работу и вместе с тем выходят его многочисленные труды по истории таджикского народа, по проблемам национально-освободительного движения, по столь близкой ему проблеме «Ленин и Восток>. Академия наук СССР избирает его своим членом-корреспондентом (1958 г.), а затем действительным членом (1968 г.). В 1966—1967 гг. возникла идея нового, четвертого издания «Истории таджикского народа в кратком изложении». Во * время очередной встречи в Душанбе Б. Г. Гафуров рассказал мне об этом и попросил посмотреть текст третьего издания и подумать, какие изменения понадобятся для того, чтобы книга была на уровне конца 60-х гг. Задача была нелегкой. Основное ядро книги было написано в середине Ю-х гг. К моменту нашего разговора прошло 20 лет — и каких лет! Это было время бурного развития археологических, нумизматических и исторических исследований. На территории республики были начаты и проводились планомерные археологические раскопки. Для Таджикистана важны две вехи: организация Согдийско-Таджикской археологической экспедиции (1946 г.) и сектора археологии в Институте истории, археологии и этнографии (1951 г.). Планомерные археологические раскопки проводились и в Других республиках. Исключительно важными оказались результаты нумизматических работ. Появилась многотомная академическая «История таджикского народа», многочисленные издания исторических источников, а также монографий, сборников, целое море статей. Впечатляющими были и результаты работ зарубежных ученых. Мы откровенно обсудили сложившуюся ситуацию. Хотя «История таджикского народа в кратком изложении» была очень дорога Б. Г. Гафурову, он и до нашей беседы понимал, что она уже в значительной мере устарела. Было два пути. Попытаться в очередной ваз расширить изложение, кое-что уточнить, улучшить, «залатать» или же писать принципиально новую книгу? И Б. Г. Гафуров принял радикальное решение: писать новый труд, в котором сочетались бы достоинства и принципиальное направление прежней книги и академическая глубина разработки проблем, свойственные исторической науке 50—60-х гг. В новый труд, разумеется, могли быть включены отдельные тексты из третьего издания «Истории таджикского народа в кратком изложении». Прошло почти пять лет напряжённого труда и рукопись легла на стол. Это был совершенно новый текст, который почти в три раза превышал объем предыдущей книги. Были использованы археологические, нумизматические, лингвистические, этнографические, фтропологические материалы и, разумеется, вся совокупность письменных ^источников на древне- и среднеиранских языках, греческие, латинские, китайские, индийские, сирийские, армянские, древнетгоркские, арабские, таджикски-персидские и другие. Контуры политической истории были дополнены анализом линий социально-экономического, культурного и этно-лингвистического развития. Культура рассматривалась во всем ее многообразии, включая материальную культуру, литературу, историю нау- ' Г" I . '?'; 333 ■'■': ■ ки и философии, архитектуру, искусство и т.д. Должное место было отведейо религии..-' ■ ' ' ? :"'' "(!■!' ' '."'■' $ .# Анализ закономерностей развития проведен с позиций марксистско-ленинской теории. Именно поэтому в книге такое внимание уделено социальной и экономической истории, классовой борьбе, роли народных масс. Следует при этом заметить, что это было сделано в манере и с применением терминологии, характерной для нашей исторической науки конца 60-ых гг., и сейчас представляющимися в отдельных случаях излишне категоричными и жестковатыми. В книге самым широким образом использованы исследования зарубежных ученых: английских, французских* немецких, американских, японских, иранских и др. В этом отношении она далеко превосходит все другие сводные труды по истории отдельных народов Средней Азии. Это позволило ввести историю и историю культуры таджикского народа в контекст истории и культуры Востока. Начиная с первой и до последней страницы этот труд глубоко интернационален. Вся история таджикского народа рассмотрена в русле связей, дружбы и братства с другими среднеазиатскими народами, особенно подробно — с непосредственным соседом—узбекским народом. Этот труд, прекрасно полиграфически выполненный, был издан в Москве издательством «Наука»: Б. Г. Гафуров. Таджики. Древнейшая, древняя и средневековая история». Ответственный редактор Б. А. Литвинский. М., 1972. «Таджики» сразу же завоевали высокий научный авторитет и необычайно широкую популярность. Впоследствии они были изданы на таджикском языке (Б. Г. Гафуров. Точикон. Охирхои асри миёна ва давраи нав. Китоби I—И. Душанбе, 1983, 1985. С таджикского перевода было сделано кабульское издание арабским шрифтом; с русского — польский перевод. Дак уже подчеркивалось, книга «Таджики» несет зримый отпечаток исторической науки своего времени. Некоторых озадачивало то, что в книгу включены события, протекавшие на территории почти всей Средней Азии, отчасти—Афганистана и Восточного Ирана. Это объясняется специфическим характером этногенеза таджикского народа с одной стороны, обширными размерами их исторической этнической территории и стремлением Показать исторические процессы развития таджиков и их культуры не изолированно, а в самой тесной связи с историей и: культурой других народов. Как сказано в «Предисловии», «исследование истории таджикского _ народа помогает понять истоки традиционных связей среднеазиатских народов. Особенно тесно связаны таджики и узбеки — народы,! сложившиеся на общей этнической основе. Культурные сокровища таджикского народа были достоянием узбеков, равно как достижения узбекской куль|уры широко усваивались таджиками... Древнейшая, древняя, а во многом и средневековая история этих народов очень близка, а нередко и идентична,?; причем развивалась она на одной и той же территории. Тем не менее сложилось два. народа, ставшие теперь таджикской и узбекской социалистическими1 нациями». Это положение в значительной степени распространяется на все народы Средней Азии. Именно поэтому в книге упоминаются или кратко характеризуются деятели и явления культуры, в том числе науки, связанные не ^только с таджиками, но и с другими народами Средней Азии и соседних стран) ' Изложение в книге доведено до сер, XVIII в. Эта хронологическая граница принята условно: дело в том, что 'предполагался второй том, в котором автор намеревался детально рассмотрет|> исторические процессы вплоть до Октябрьской социалистической революции, но не успел написать эти части. .... Во втором русском издании мы решили воспроизвести лишь полностью завершенные части, т.е. изданный при ярзни Б. Г. Гафурова текст первого издания. Вместе с тем следует сделать одну офворку. Тираж первого издания книги «Таджики» (10 тыс. экземпляров) оказался заниженным, книга была мгновенно раскуплена. К Б. Г. Гафурову обращались многие, предлагая переиздать книгу. Хотя окончательное решение не было принято, Б. Г. Гафуров про-
334 сил меня, как ответственного редактора, еще раз прочитать теперь уже печатный текст, устранить опечатки, сделать необходимые редакционные уточ-нення. В середине 70-ых гг. я составил перечень таких уточнений. Они не затрагивали основной текст и касались лишь исправления некоторых дат, имен, уточнения библиографических данных, заполнения пропусков, в нескольких случаях — уточнения формулировок. Б. Г. Гафуров одобрил мои предложения. Все они внесены в текст второго русского издания. Со времени написания книги «Таджики» прошло около двух десятилетий. Это были годы еще более интенсивных к углубленных исследований во всех областях Исторической и смежных наук. Особо велик прирост новых архео логических и нумизматических материалов. Их изложение и анализ потребо вали бы объема, соизмеримого с объемом книги «Таджики». Поэтому я огра ничусь предельно кратким освещением лишь некоторых Из наиболее важных новых археологических открытий и исторических и нумизматических исследо ваний. .,■ : . ..V ... Каменный век. За время, отделяющее нас от первого издания книги Б. Г. Гафурова, в области изучения каменного века Средней Азии и особенно Таджикистана были сделаны новые открытия, в значительной степени изменяющие наши представления о времени первоначального заселения первобытным человеком этой территории. Здесь особо следует отметить заслуги В. А. Ранова. Это, прежде всего, открытие В. А. Раибвым нового, ранее неизвестного варианта палеолита — «лёссового палеолита», связанного с мощными лёссово-почвенными разрезами Южного Таджикистана и обладающего рядом своих специфических особенностей.1 Благодаря исследованиям, проведенным В. А. Ра новым, в 1973—1986 гг. была открыта серия нижнепалеолитических стоянок*, впервые в истории изучения каменного века Средней Азии давших возможность обосновать при помощи целого ряда естественных наук их абсолютный возраст.2 Можно отметить, что в силу своих географических условий Южный Таджикистан, окруженный экраном высочайших гор Памиро Алая и Гиндукуша, задерживающих пыль, выдуваемую ветрами из великих среднеазиатских пустынь, отличается мощными накоплениями лёссов, достигающих 180—200 мет> ров, что позволяет считать Южный Таджикистан, наряду с лёссовыми плато Китая, регионом наибольшего накопления лёссов на нашей планете. Лёссы перемежаются с палеопочвами. Почвы являются прекрасным консерватором археологических остатков, накапливающихся во время наиболее благоприятного для жизни людей климатического оптимума в результате многократного посещения поверхности формирующейся почвы первобытным человеком.3 В лёссах Южного Таджикистана раскопано три стоянки. Самая древняя из них стоянка Кульдара (Ховалингский район) датируется возрастом в 750^800 тыс. лет. Здесь найдены отщепы и скребла неустойчивой формы, преимущест- Лазаренко А. А., Ранов В. А. Каратау 1 — древнейший палеолитический памятник в лёссах Средней Азии. — Бюллетень Комиссии по изучению четвертичного периода, №77, 1977; Додоков А. Е., Ранов В. А., Пеньков А. В. Находки палеолита в древних погребенных почвах Южного Таджикистана и их геологическая позиция. — Бюллетень Комиссии по изучению четвертичного периода, №48, 1978; Ранов В. А. (Древнепалеолитические находки в лёссах Южного Таджикистана. — В кн.: Граница неогена и четвертичной системы. М , 1980 и др.
венно мелкие. Орудия отличаются минимальной обработкой и типологичес кой аморфностью.1 г ,/- _ Щ Вторая по возрасту стоянка — Каратау 1 (Яванский район) —<дагйруетс|,; возрастом в 200 тыс. лет. Индустрия в целом характеризуется как галечнаяц Заметное место занимает зубчато-выемчатая группа орудий, наиболее' распро-7; странены скребла и скребловидные инструменты. Лучшие Образцы имеют сту-'| пенчатую с заломами ретушь, напоминающую мустьерскую. Оригинальными: орудиями являются унифасы— орудия вытянуто-подтреугольных очертаний, с полностью обработанной одной из поверхностей. Стоянка Каратау 1 является стоянкой-эпонимом особой культуры, получившей название каратауской. Близкой по возрасту, но более молодой является стоянка Лахути 1. Она расположена в том же районе, что и Кульдара. Здесь концентрация находок значительно выше чем на Каратау 1. Лахути имеет возраст 130 тыс. лет. Индустрия Лахути 1 это дальнейшее развитие каратауской культуры.3 Помимо описанных стоянок, в лёссово-почвенных разрезах " Южного Таджикистана имеется 30 точек, в которых сделаны находки каменных орудий. Таким образом, в Южном Таджикистане открыта галечная культура, которая уже 800 тысяч лет развивалась здесь автохтонно, образуя основу всего дальнейшего развития палеолитических культур в этом регионе. Аналогии к каратауской культуре обнаруживаются, с одной стороны, в индустриях соанских памятников Северо-Западной Индии и Пакистана4 и с другой в памятниках лёссового плато Китая, менее хорошо опубликованных5. Однако, наличие прямых связей между указанными регионами доказать пока сложно. Скорее, здесь имеет место конвергентное сходство не связанных друг с другом исторически палеолитических культур отдаленных районов Азии.6 Чрезвычайно интересны работы, проводимые узбекскими археологами в Южной Киргизии, где ими раскапывается очень богатая археологическими материалами пещера Сель-Ункур, расположенная На окраине г.Хайдаркана. В пещере вскрыто 5 горизонтов, содержащих археологические материалы и богатую коллекцию фауны. Индустрия отличается специфическими особенностями — можно проследить определенные черты сходства в технических приемах и менее в типологии с индустрией каратауской культуры, но в Сель-Ункуре более четко прослеживаются более развитые техно-типологические элементы, напоминающие мустьерские. У. Исламов предложил датировать памятник возрастом, восходящим к 500 тыс. лет. Есть данные о том, что найденные здесь зубы человека принадлежат Гомо эректусу, что говорит в пользу предложенной даты. Однако, при этом остается много сложных проблем. 'Ранов В. А, и др. Кульдара — новый нижнепалеолитический памятник Южного Таджикистана. — «Бюллетень комиссии по изучению четвертичного периода», № 56, 1987, с. 65—75. "*Ранов В. А. Древнепалеолитические находки в лёссах Южного Таджикистана. В кн.: Граница неогена и четвертичной системы. «Наука», М., 1980 с: 197; Ранов В. А., Жуков В. А Работы отряда по изучению каменного века в 1974 г. Археологические работы в Таджикистане. Вып. 14 (1974 год) «Дониш», Душанбе, 1979, с. 7—26. *Ранов В. А. Раскопки нижнепалеолитической стоянки Лахути I в 1979' г Археологические работы в Таджикистане (1979 г.). Вып. 19, «Дониш», Душанбе 1986, с. 11—36. 4Ранов В. А. Соанская культура: миф или действительность? Древняя Индия. Историко-культурные связи. «Наука», М., 1982 , с. 267—296. * я1Уи Яикапд, 01зеп У. Г. (Ей.). Ра1еап1пгороду "ап<1 Ра1еоШЫс Аг-спаео1о&у ш (Не Реор1ез РериЬПс оГ СЫпа. Асааегтс Ргезз, 1985. 6Ранов В. А. Каменный век Южного Таджикистана и Памира. Дисс. на соиск. уч. степени докт. ист. наук в формещауч.доклада. Новосибирск, 1988, с.21. 336 Две монографии и одна обобщающая статья, посвященные мустьерским памятникам, опубликованы в Узбекистане. Главным образом мустьерским памятникам посвящена' и работа по геологии палеолита Средней Азии.1 Выдвинуто несколько теоретических положений, обосновывающих локальные различия, особенности индустриальных комплексов, хронологию памятников мустьерской культуры. В. А. Рановым и Р. С. Дэвисом выдвинуто предположение о миграции носителей мустьерской культуры— неандертальцев в Среднюю Азию со стороны Ближнего Востока2; Итак, прошедшие 15 лет—это время осмысления ранее полученных материалов, в результате чего появляется представление об особом среднеазиатском очаге развития мустьерской культуры в Евразии. То же самое происходит и в области изучения верхнего палеолита.3 В области мезолита продолжалось изучение ранее обнаруженных памятников. Значительным можно считать^ успех _А. В. Виноградова, открывшего целый ряд мезолитических стоянок, характеризующихся присутствием микролитов геометрического типа, что, по-видимому, является фактом, подтверждающим представление о миграции племен — носителей традиции, восходящей к мезолиту Ближнего Востока (или диффузии э-той традиции) далеко на восток.4 Вместе с тем, к нашему времени все более и более четко оформляется представление о том, что в первой половине голоцена в Средней Азии и прилегающих, странах существуют две группы памятников. Для одной, основой для изготовления орудий которой является д кремень, свойственно применение микролитов геометрической формы. Это памятники мезолитические. Для другой, в которой орудия из кремня встречаются очень редко, свойствен набор инвентаря, совершенно лишенный микролитов геометрической формы. Это эпи-палеблйтические памятники. Они представляют автохтонную линию развития, тогда как мезолит— это отражение ближневосточной традиции.6 Для пустынь Средней Азии, где уже 50 лет изучаются памятники кель-теминарской неолитической культуры, оченйь важны опубликованные только в предварительном виде результаты раскопок стоянки Толстова и могильника Тумек-Кичиджик, осуществленные А. В. Виноградовым.6 Они во многом обогащают наши представления о материальной культуре кельтеминарцев. В частности, обнаружен большой набор ранее плохо представленных костяных орудий. В Южном Таджикистане продолжается изучение горного неолита — гис-сарской культуры.7 Открыто несколько сот новых пунктов с находками этой культуры в Яванском районе и на берегах Нурекского искусственного озера. Начаты раскопки интересного нового памятника с сохранившимся культурным слоем —- Кангурттута (Советский район). Есть надежда, что здесь удается зафиксировать самый конец существования гиссарской культуры. Если выводы, которые были сделаны на основании первого года раскопок (1987 г.) подтвердятся, можно будет говорить о то»м, что гиссарский неолит доживает
жүктеу/скачать 3.47 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|
