Сочинение уильяма мьюира, K. C. S. I. Д-ра юстиции, D. C. L., Д-ра философии (болонья)

2 «Жизнь Мухаммада», стp. 436.

1 Он разделил Персию на четыре части, Табл. ii. 79. Cр. стp. 395 оригинала; также Le Strange, Lands of the Eastern Caliphate, стp. 382.

1 См. стp. 341 оригинала.

1 «Жизнь Мухаммада», стр. 170 и далее.

2 Там же, стр. 63, 91.

3 Сафия, Джувейрия, Ум Салама и Ум Хабиба.

1 Мухаммад, как мы знаем, будучи уже на смертном ложе, назначил себе заместителя вести молитвы; однако он ничего не говорил о выдвижении нового лидера.

1 Когда Мерван, правитель Медины, изложил суть дела гражданам города, то получил поначалу яростный отпор. Среди прочих возмущенных, Абд Ар-Рахман, сын Абу Бекра, заявил: «Все это лишь обман и мошенничество! Вместо выбора, который по праву принадлежит этому городу, вы хотите нам навязать теперь наследников, как у каких-нибудь греков или римлян, где за одним Ираклием следует другой Ираклий». На это Мерван процитировал из Корана отрывок: «…Не говори им [родителям] — тьфу! и не кричи на них...» (Сура xvii. 24); символизировавший, по его мнению, что сама практика выдвижения, ныне отвергаемая, была введена еще самим Абу Бекром, назначившим Омара своим преемником. Абдалла, сын Омара, как говорят, был подкуплен подношением в тысячу золотых монет.

1 То, что халиф должен быть из среды корейшитов, никем не подвергалось сомнению, кроме хариджитов, которые отрицали все привилегии. Более того, хариджиты выступали против любых халифов вообще, но только за государственный совет. Если они и соглашались с существованием халифов в прошлом, то их совершенно не интересовало, выходцами из какого племени они являлись.

1 По магометанским законам сын невольницы обладал теми же правами, что и сын свободной женщины. Но чувства арабов в отношении благородного происхождения всегда брали верх; и продолжают одерживать верх даже по сей день, что мы можем постоянно наблюдать в таких небольших государствах как Афганистан.

1 Его смелость, однако, была скорее морального свойства, чем физического. Оба, и он, и Али, как уже замечалось, стали тучными (в Аль-Куфе у Али было прозвище «брюхо котлом»), и к старости уже очень редко получали удобный случай проявить свою физическую активность. Однако мы видели, что Али, уже в летах, даже в Сиффинской битве дрался с врагами с былым бесстрашием, в то время как Муавия уклонялся от личного участия в сражении. Али бесспорно был из этой парочки храбрее в личном плане; но Муавия, вне всяких сомнений, был более способным и решительным правителем. Муавия был скорее политиком, чем солдатом. Он предпочитал гораздо чаще добиваться своего деньгами, нежели силой. И он является прекрасным примером l'homme qui sait attendre («человека, который умеет ждать»).

1 Имеется в виду сын Аббаса, дяди Пророка и основателя династии Аббасидов.

2 Муслим был сыном брата Али, Акила. Действующими лицами в нашей печальной главе являются близкие родственники, — они заслужили от мусульман слова или нежной любви, или самой ярой ненависти, особенно со стороны шиитов.

1 Эта цифра варьируется от предания к преданию; но никто не превышает количества в сорок всадников и сотню пеших. Семьдесят голов было привезено в Аль-Куфу, возможно, все это были сражавшиеся. Остальные, несомненно, были просто их спутниками и т.п.

1 Его отец Саад был героем Аль-Кадисии. Предание гласит, что Обейдалла пообещал сделать Омара правителем Ар-Рея при условии, что тот доставит ему Аль-Хосейна живым или мертвым. Омар колебался между долгом перед внуком Пророка и предложенным вознаграждением. Он, якобы, уступил искушению, продав мамоне свою душу. Но все это недостоверно, поскольку сегодня мы находим предания, где повествование идет прямо-таки в лихорадочном жару.

2 Шамир Ибн Зи’ль-Джавшан — это имя никогда не произносилось набожными мусульманами без сопутствующих проклятий. Обейдалла (так гласит предание) был поначалу склонен уступить просьбе Аль-Хосейна, как умолял Омар, и отправить его под охраной к халифу в Дамаск. Но тут вперед выступил Шамир и сказал, что Обейдалла, чтобы не потерять репутацию своего имени, должен настоять на том, чтобы претендент сдался на милость победителя. Таким образом, он заручился у Обейдаллы приказом к Омару, доставил ему письмо наместника и стал его шантажировать. Дескать, если тот откажется привезти Аль-Хосейна силою, то Шамир должен будет принять командование, а также получить место правителя Ар-Рея вместо него. Имя его произносится по-разному: то Шамир, то Шомар, то Шимр.
Вся эта печальная история становится с этого момента столь преувеличенной, что невозможно поверить и в сотую долю того, что в состоянии разглядеть в ней разгоряченное воображение шиита. Абсолютно все действующие лица распределяются строго по ролям: или с хорошей стороны, или с крайне плохой (особенно у шиитов), и служат образцами набожности или же выступают в качестве настоящих демонов отступничества.

1 В этом порыве имя Аль-Хасана добавляется к имени Аль-Хосейна не только потому, что шииты считают его имеющим право на трон халифа (хотя он и отрекся от него), но потому что он тоже причислен к мученикам, будучи отравленным своей женой по наущению, как они полагают, Муавии. Хотя (как мы имели случай убедиться) у такого предположения нет веских оснований.
Трагедия ежегодно представляется, особенно шиитами, в качестве чисто религиозной церемонии. Это выглядит как «Страстное действо», в котором показываются в сверхъестественном переплетении картины из жизни ранних героев ислама. Заканчивается действие патетической историей о мучениках кербелской трагедии. В то же время, Абу Бекр, Омар, и Осман представлены в виде ненавистных узурпаторов, а на головы всех сторонников Омейядов, Обейдаллы, Аль-Хаджаджа и прочих, по ходу действия продолжают сыпаться проклятия.

1 Это восклицание приписывается Абд Аль-Мелику, который вместе со своим отцом Мерваном был послан Язидом с делегацией к Ибн Аз-Зубейру, но оказался у него в заточении. «Однако же, — добавляет летописец, — этот самый Абд Аль-Мелик, когда сам стал халифом, отправил осаждать Священный город Аль-Хаджаджа, позволив тому наносить удары по Каабе и убить Ибн Аз-Зубейра».

1 Огонь, видимо, был разожжен осажденными, и даже, возможно, самим Ибн Аз-Зубейром.

1 Прекрасной иллюстрацией дикого фанатизма этих людей служит боевой клич, которым один из них подбадривал своих товарищей: «Кто желает жизни грядущей, в которой уже не бывает смерти, кто желает похода, после которого не бывает усталости, кто желает радости, после которой не бывает горя, пусть приблизится к Господу в этой битве и выдохнет свою душу прямо в рай!»

2 Сын того самого Аль-Аштара, что сыграл столь выдающуюся роль на стороне Али в битве при Сиффине.

1 «Некоторых забросали камнями, некоторых закололи, а некоторых расстреляли из луков, подобно тому, как был застрелен Аль-Хосейн». Одному из них Аль-Мухтар отрубил руки и ноги, и бросил несчастную жертву в таком виде умирать; другого, уже полумертвого, сожгли в костре. Массовый психоз овладел людьми до такой степени, что пренебрегались даже родственные узы. За тем человеком, что привез из Кербелы голову Аль-Хосейна, охотились вплоть до того момента, пока его собственная жена в каком-то фанатичном упоении не выдала беднягу. Он был тут же убит.

2 Цитата из Корана, сура lxxvii 1. [Эта сура носит название «Аль-Мурсалат»: «посланные (небесами ветры)» прим. перев.].

1 О чувстве отвращения к Обейдалле красноречиво говорит предание, что из его головы выползла гадюка. Она продолжала проползать из его рта в нос, не останавливаясь.

2 Впоследствии Ибн Аль-Ханефия выразил свою покорность Абд Аль-Мелику, и больше мы ничего о нем не слышим.

1 Очень поучительно, насколько выше в то время ценилась у мусульман жизнь арабов. Вполне хладнокровно предлагается освободить пленников-арабов, а остальных «клиентов» перерезать.

2 В элегиях разных поэтов нашел отражение весь ужас этого зверства.

3 Эти религиозные фанатики, похоже, находили какое-то странное очарование в наиболее дикарских жестокостях, явно почитая их за, своего рода, служение Богу, в тех случаях, когда они совершались над людьми, определяемыми хариджитами как еретики. Они доходили до того, что вспарывали животы беременным женщинам.

1 Например, эти события встревожили Ибн Аль-Ханефию, и он предпочел воздержаться от поездки в Сирию. Халифа нам показывают как будто похваляющимся своим злодейством перед жителями Аль-Куфы: «Берегитесь, — заявил он, — ибо у меня с собою те узы, что я навязал на шею Амра Ибн Саида!» По некоторым источникам, восстание Амра произошло немного позже, в то время, когда халиф двинулся в Аль-Ирак против Мусааба; но общее описание его все то же самое: Амр настаивал на своей кандидатуре, и халиф, опасаясь за свою жизнь, решил, что кто-то из них двоих, или он, или Амр, должен умереть.

1 О дворце Хаварнак, смотрите «Жизнь Мухаммада», 1-е издание, том I, стр. clxxi.

2 «Не досадуй на заботы, ибо ты и сам уйдешь,
Потому-то, человек, тем, чем можешь, наслаждайся!
То, что было, ты не встретишь и обратно не вернешь,
Если прошлое настигнет, в будущем покайся!»

3 Предание цитирует слова Аиши о том, что Мухаммад говорил ей о своем желании восстановить Каабу в ее древних более пространных границах, но, поскольку народ лишь недавно отошел от идолопоклонства, он опасался, что на людей такое действие может произвести обратное впечатление, пошатнув только что усвоенные священные доктрины. Позднее Аль-Хаджадж разобрал остатки храма и перестроил его, придав строению первозданный вид.

1 «Жизнь Мухаммада», стp.27 и далее.

1 «Жизнь Мухаммада», стр. 140 (260) и далее.

1 Названы так по имени своего вожака, Аль-Азрака, пользовавшегося известностью пятнадцать-двадцать лет до этого.

2 Омейр Ибн Даби. Отчасти он пострадал за то, что его отец сыграл определенную роль в убийстве Османа.

1 Ибн Аль-Асир отмечает растущее варварство публичных казней. «При первых халифах с головы приговоренного просто снимали тюрбан, чтобы обнажить ее. Затем ему срубали голову кривым арабским мечом. Мусааб заставлял сбривать у жертв волосы и бороды, и жертвы выставлялись в таком виде народу на осмеяние. Лишь вслед затем их обезглавливали. Теперь же осужденного крепко привязывали, а зачастую и подвешивали на противовесах к стене, и, заставляя страдать от раздирающих руки гвоздей или крючьев, сносили ему голову».

2 «Жизнь Мухаммада», стр. 202, 526.

1 Существует рассказ о том, что его тело было доставлено Аль-Хаджаджу, который приказал вынуть из него сердце. Оно на ощупь было твердым как камень, а, упав на пол, подскочило вверх. Внутри сердца оказался отвердевший сгусток крови, подобно тому, из которого, как гласит Коран, появился на свет человек. Сура xxii. 5; xcvi. Ибн Халикан, i. 617. Матерью Шебиба была пленная гречанка.

1 Причина такого неожиданно теплого приема, оказанного самозванцу, весьма примечательна, она проливает свет на истинную природу такой показательной для Аль-Ирака быстроты распространения ислама. Аль-Хаджадж обнаружил, что земледельцы из числа иудеев и христиан, желая избежать обложения джизьей или подушным налогом, начали массово переходить в ислам и переселяться в города. В итоге этот источник государственных доходов стал резко иссякать. Беспринципный эмир Ирака приказал своим градоправителям отсылать всех новообращенных из иудаизма и христианства обратно по их домам и наделам, и взимать с них налоги, как и прежде. Естественно, среди этих бывших селян развилось большое недовольство, они поднимали повсюду вопль, стеная: «O, Мухаммад! O, Мухаммад!» Они не представляли, куда им теперь податься и что делать. Население городов было глубоко тронуто их плачем. В особенности задеты оказались набожные «чтецы Корана», и, как гласят предания, именно эта история и послужила одной из главных причин, почему мятеж в Аль-Басре потив Аль-Хаджаджа и халифской власти разгорелся с такой быстротою.

1 Вайль, движимый интересом к поискам мусульманских монет, ходивших в обращении до правления Абд Аль-Мелика, повествует об этой истории по-другому, не так, как арабские источники. «Нет никаких сомнений в том, что в старинных персидских монетных дворах мы находим серебряные монеты, вычеканенные арабами при Омаре. На них выбиты короткие надписи: «Слава Господу» и т.п. Этот выпуск монет продолжался, как можно определить, практически все время правления Муавии, который начал чеканить золотые монеты с изображением меча. Возможно также, что отдельные наместники выпускали свои собственные деньги до Абд Аль-Мелика. Но, невзирая на это, и греческие монеты, и старые персидские деньги ходили в обращении по всей империи ислама вплоть до его воцарения. Как нам ясно свидетельствуют арабские летописцы, до этого халифа мусульманская валюта не имела к себе доверия, ни по весу монет, ни по форме. Монетный двор Аль-Хаджаджа признавался за самый лучший даже халифами из рода Аббасидов; однако набожные люди возражали против его использования, поскольку символом для него служил стих из Корана. Как мы понимаем, они опасались, что монеты со стихом могут попасть в руки неверного или же мусульманина, нечистого в ритуальном отношении. Из-за малейшего дефекта вроде отпечатка волоска, каждый из сотни работников, занятых на монетном дворе при Абд Аль-Мелике, получал по сто плетей; иными словами, за каждый волосок раздавалось по десять тысяч ударов плетьми». У Ибн Аль-Асира глава, посвященная этому предмету, содержит некоторые любопытные детали о начатой халифом чеканке монет: том iv, стр. 337.

2 Эта экспедиция оказалась, скорее всего, преждевременной.

1 Он укрепил этот город, и благодаря этому «замки Хассана, — как пишет Ибн Аль-Асир, — до сих пор носят его имя».

1 Де Геж считает это невозможным, но вполне весомые доказательства свидетельствуют о полной реальности таких планов.

1 У него было пятнадцать сыновей от восьми жен, не считая рабынь-наложниц. Четверо из его сыновей, как мы увидим, сами всходили впоследствии на трон халифа.

1 Император Византии подарил халифу сто тысяч мискалей золота. Довольно странно читать сразу же вслед за этим: «В том же году Маслама, брат халифа, вел войну с греками, взял три крепости, одна из них Крепость Константина, и поубивал тысячу арабов-полукровок, захватив при этом богатую добычу». Впрочем, мы там же читаем, что в девяностом году хиджры (705 г. от р. Х.) предводителя мусульманского флота греки взяли в плен, но отпустили обратно к халифу из милости.

2 В Мекке возникла определенная необходимость в подобном снабжении водою, ибо туда стекались такие большие толпы пилигримов, что в сухое время года на всех ее уже не хватало. И в самом деле, в одно лето нужда в воде ощущалась настолько остро, что Омару пришлось принудить людей присоединиться к нему в молитве; вскоре после этого пролился такой обильный дождь, что весь город оказался затопленным. Подобные свидетельства о благочестии Омара были в большом ходу у составителей преданий.
Наместнику, сменившему Омара, хватило вульгарности прославлять Аль-Велида, сравнивая его с Авраамом: дескать, первый снабдил столь сладкой на вкус водою всю Мекку, а Авраам дал людям всего лишь колодец Замзам с солоноватым привкусом.

1 Сулейман был настолько привязан к Язиду, что, когда получал в дар какую-нибудь редкость или красивую девушку-рабыню, то немедленно отсылал ее к своему другу.

2 Предание доводит количество жертв, убиенных Аль-Хаджаджем (не считая тех, кто пал на полях сражений) до ста двадцати тысяч. Разумеется, это явное преувеличение. Ему нравилось создавать копии Корана, переписывая его своею собственной рукою, и заниматься таким достойным делом, как распространение этой священной книги. Однако он просто терпеть не мог вариант текста Ибн Масуда, и заявлял, что обезглавит всякого, кто рискнет им пользоваться. Ему приписывают много дикарских выражений. Та мрачная слава, что окружала имя Аль-Хаджаджа, несомненно, преувеличила его дурные черты, которые, однако, даже с учетом этого допустимого преувеличения, все равно выглядят крайне отвратительными.

1 Вайль считает, что вся эта история была вымышлена для того, чтобы придать семейству Бармекидов статус, на который они не могли рассчитывать в арабском мире, поскольку были аборигенами Балха. Впрочем, этот случай вовсе не выглядит невероятным. Все здесь отвечало и закону, и установившимся среди арабов традициям. Правда, в этом случае женщине позволили возвратиться: такой поступок, пусть даже и связанный с потерею чести для нее, нужно считать за проявление особой милости со стороны мусульманских завоевателей.

1 Женщины мусульман из их обоза с криками бросились на обратившийся в бегство отряд. Нанося удары по головам их коней, они заставили мужчин вновь вернуться в битву. Как видим, даже в таких наступательных и сопряженных с большим риском кампаниях мусульмане продолжали таскать своих женщин и домочадцев с собою.

2 Вот земли, названные в качестве оказавших помощь этому восстанию и принявших в нем участие: Исфабад, Базан (Бадан), Мерв Ар-Руд, Таликан, Фариаб и Джузджан.

1 В некоторых преданиях это число доводится до двенадцати тысяч; но к таким упоминаниям следует относиться с известной долей скептицизма. Общественное мнение было возмущено предательским поступком Котейбы, и историки могли быть склонны к преувеличениям.

2 Царь Шумана прогнал прочь размещенных у него мусульман, посчитав свою крепость неприступной. Арабы подвергли его цитадель обстрелу из катапульт, что должно было дать прекрасные результаты, поскольку их снаряды влетали даже в царские покои. Были захвачены и Киш, и Насаф; Фариаб долго сопротивлялся, но был в итоге разграблен и предан огню. За что его и прозвали «сожженною землею». Всех мужчин обрекли на смерть, а женщин обратили в рабство.

3 Два иудейских племени, выселенных из Медины, «Жизнь Мухаммада», стр. 281 и далее, стр. 318.

1 Один из местных идолов считался настолько священным, что ожидалось, что любой человек, коснувшийся его, должен немедленно погибнуть. Котейба схватил факел и с громким возгласом текбира запалил этот истукан. Найденные в нем гвозди, отлитые из золота, потянули на пятьдесят тысяч мискалей. Внучка Йездегерда, оказавшаяся в числе пленниц, взятых в Самарканде, была послана в Дамаск, где попала в халифский гарем. У нее впоследствии родилась дочь от Аль-Велида.

2 В девяносто пятом году хиджры, как считается, в войско Котейбы входило до двадцати тысяч рекрутов из местного населения: из Бухары, Киша, Насала и Хорезма.

1 «Синд», это всего лишь староперсидское название Хинда. Дейбул в те времена являлся индийским портом в самом устье Инда, о котором арабы были прекрасно осведомлены. Сегодня он лежит намного дальше от моря, в сорока пяти милях к востоку-северо-востоку от Карачи. (Le Strange, p. 331).

2 Два парасанга от прежней Аль-Мансуры-«Победоносной». Судя по описанию, эта холмистая местность должна была быть Белуджистаном.

1 «Жизнь Мухаммада», стр. 456 и далее.

1 «Африкою» назывались все земли, завоеванные мусульманами, что простирались к западу от Египта вплоть до Атлантического океана. Более точно словом «Ифрикийа» обозначалась древняя римская провинция Африка, или Тунис.

2 Пятая часть всех пленников, предназначенная в счет государственной доли, насчитывала шестьдесят тысяч человек — таким образом, всего должно было быть захвачено триста тысяч человек — самое большое количество пленников, известное за все время, как добавляет наш историк. Однако все предания относительно деяний Мусы несут на себе явный налет романтики.

3 На страницах арабского труда, повествующих о событиях, случившихся несколько лет спустя, мы читаем, что к сотому году хиджры «все берберы целиком были обращены в ислам».

4 Довольно большое место отводится захвату гавани на Сардинии, в девяносто втором году хиджры; а также находке казны и драгоценностей, брошенных в море или спрятанных под крышею большой церкви; и о большом количестве трофеев. Упоминаются и другие высадки: в 135 и 323 годах хиджры, и, наконец, в четырехсотом году, когда мусульманский флот из ста двадцати кораблей был разгромлен. После этого арабы больше не решались нападать на этот остров.

5 Дочерей испанской аристократии обычно отсылали ко двору для получения образования; и Родерик, как нам сообщает арабская рукопись, использовал эту возможность для того, чтобы обесчестить дочь Хулиана, что и послужило причиною графского озлобления. Гиббон отвергает эту историю, Хэллам также склонен отрицать ее достоверность; но для нашего повествования этот вопрос не является существенным.

1 Джебель-Тарик, «холм Тарика».

2 Аль-Джезира, по-арабски, «полуостров».

1 Табл. ii. 1254.

2 Касательно завоеваний мусульман в Европе, см. S. P. Scott, History of the Moorish Empire in Europe.

3 Одной из частей длиною в фут не доставало, она была заменена специальной вставкой, изготовленной из чистого золота. Подробнее смотрите в сноске ниже.

1 Это предание слишком уж подозрительно предвосхищает события, лишний раз показывая, что басни становятся историей. В предании приводятся следующие слова: «Сыны Исмаила! Вот ваш предел. Возвращайтесь! Если вы спросите, зачем, я скажу вам, что иначе вы вернетесь к междоусобицам и начнете убивать и обезглавливать друг друга».

2 «Возя [первого] гонца повсюду с собою, он завоевывал все новые земли, убивая людей и захватывая везде пленников, уничтожая церкви и разбивая их колокола, пока не достиг горной страны, смотрящей на зеленый океан. Когда второй посланец появился в городе Луго, он [Муса] схватил поводья его мула, и вывел его прочь из лагеря…» и так далее.

1 Вот другая, более романтичная, хотя и менее вероятная, история:

Муса успел добраться до Дамаска, когда Аль-Велид был еще жив (что, если мы будем смотреть лишь на даты, могло быть вполне вероятным). Он начал похваляться при дворе, называя себя одного покорителем Испании и принижая Тарика. Среди трофеев, подаренных халифу, находилась «скрижаль Соломона», которую Муса якобы сам захватил. Тарик же на это заявил, что она была его добычей, но Муса продолжал все отрицать. «Так спросите же его, — сказал Тарик, — что сталось с потерянною частью?» (см. примечание выше). Муса на это ничего не смог ответить, и тогда Тарик (который припрятал недостающую часть как раз на такой случай) предъявил отсутствующий кусок. Вот так Аль-Велид смог убедиться, что Муса и в самом деле плохо обращался с Тариком.

Также интересная история приводится в случае с гибелью Абд Аль-Азиза, сына Мусы. Будучи сам по себе замечательным человеком, он попал под влияние вдовы Родерика, которая заставила его перенять королевские обычаи завоеванной страны. Однако его соратники оказались медлительными и неуклюжими, делая поклоны (напоминавшие им поклоны при молитвах), и женщина повелела сделать небольшой порожек, на котором они все должны были падать лицом ниц, подходя к ее трону. К тому же она вынудила его носить украшенную драгоценными камнями корону Родерика. Не выдержав этого, его товарищи решили убить Абд Аль-Азиза как отступника, что и сделали на девяносто седьмом году хиджры. Другие же считают, что Сулейман, по всей видимости опасаясь, что Абд Аль-Азиз может завладеть независимой властью как король, послал приказ убить его как раз в то время, когда его отец попал в беду при дворе халифа. Враги напали на Абд Аль-Азиза в тот момент, когда он молился в своем покое, держа Коран перед собою. «Когда голову отослали его отцу с жестоким вопросом халифа, “Узнаешь ли ты это?”, он воскликнул: “Приветствую тебя среди мучеников, сын мой! ибо воистину они умертвили тебя, когда ты был благочестив и праведен!” И этот поступок был засчитан в числе самых подлых деяний Сулеймана».

1 См. Le Strange, Palestine under the British Muslims, стр. 557 и далее; Greek Papyri in the British Museum, vol. iv., by H. I. Bell, No.1403.

1 Это весьма неудобный факт для критиков Ветхого Завета. Арабские наместники, бесспорно, использовали печати своих византийских предшественников. Обычно на такой печати было изображение волка, повернувшего голову вправо, со звездою перед ним или над головой. Смотрите «Греческие рукописи в Британском Музее» Х.Белла (Greek Papyri in the British Museum, by H. I. Bell), том iv, стр. 432; Karabacek, Papyrus Erzherzog Rainer: Führer durch die Ausstellung, стр. 148.

2 Смотрите «Греческие рукописи в Британском Музее» Х.Белла, том iv, стр. xxxii и далее.

1 Предание говорит о числе жертв в четырнадцать тысяч человек, чему верится с очень большим трудом.

1 Записи не совпадают относительно числа убитых, оно варьируется от двенадцати до сорока тысяч; но, опять же, и эти цифры кажутся невероятными.

2 Другой источник говорит о шести миллионах дирхем. Секретарь Язида предупреждал своего патрона об опасности называть столь непомерную сумму. И это предостережение, как мы увидим позже, было небезосновательным.

1 Следующий инцидент иллюстрирует как его бессердечную жестокость, так и то, как манеры этого халифа моментально перенимались его придворными. Совершая паломничество в Мекку, Сулейман задержался в Медине, где в его лагерь были приведены под конвоем четыре сотни византийских невольников. Осужденные на смерть, они были выстроены перед монаршим собранием из придворных и поэтов из свиты халифа, которые из спортивного интереса решили испробовать на них свое оружие. Выбор пал на Аль-Фараздака, стихотворца, снабженного мечом самого худшего качества. Снова и снова он наносил удары, не в состоянии справиться со своей задачей, сопровождаемый язвительными колкостями халифа и его свиты. Утомившись от попреков в своей неловкости, Аль-Фараздак отбрасывает свой меч и экспромтом выдает двустишья, которые направляют смех совсем в другую сторону. Его стихи служат несомненным свидетельством того, что этот жестокий рассказ основан на реальных фактах. Дело в том, что немного схожая неудача постигла в свое время и вождя племени Абс. Те, кто, присоединившись к халифу, подвергали Аль-Фараздака едким насмешкам, были родственники халифа по материнской линии; так что поэт ловко направил насмешки против них самих, высмеяв в своих язвительных стихах неудачу их собственного вождя.

Первый из пленников, знатный патриций, которого надлежало убить, в знак оказания большой чести был отдан праправнуку Али, и тот его обезглавил. Стихотворец Джарир также был «удостоен чести» прикончить весьма благородного невольника. Кажется невероятным, что такое бессердечное презрение могло быть проявлено к человеческой жизни. Но именно так мы читаем у арабского историка, и даже без единого комментария или намека на изумление.

1 «Жизнь Мухаммада», стр. 503, 536.

1 Суры iii. 114 и v. 54.

2 Сура xvi. 92.

1 Бытует даже такое мнение, что Омейяды подослали халифу своего человека, чтобы подбросить яд в его питье, и от этого Омар якобы и умер. Однако эта версия не подтверждается другими источниками, и, похоже, она была придумана врагами правящей династии из лагеря Аббасидов.

1 ¹ Его гробница не была осквернена Аббасидами, подобно другим Омейядским халифам. Mas'udi, стих 416. — Le Strange, Palestine under the Moslems, стр. 432 и далее, стр. 497.

1 Другой источник говорит о семи тысячах, что даже при самом большом допуске кажется неправдоподобным. Купцам Согдианы было разрешено уехать до начала резни. Известна одна романтическая легенда о крепости Бахила, которая была занята согдийским кланом, сохранявшим лояльность исламу. Один из тюркских военачальников захотел взять в жены какую-то женщину, проживавшую в этой крепости; в ответ на ее отказ он решил осадить ее твердыню. Мусульманский карательный отряд появился как раз во время, чтобы спасти осажденных: те уже были готовы сдаться, поскольку сильно страдали от жажды. Тюрки были внезапно атакованы и обращены в бегство. Пока они не успели возвратиться на поле боя, мусульманские воины освободили всех мужчин, женщин и детей и отвели их в безопасное место. Вернувшиеся тюрки, обнаружив крепость пустою, нигде не видно ни души, заявили, что это джинны совершили такое чудо.

1 Или, как его называют европейские авторы, Абдерам.

2 Мусульмане потеряли Нарбонн и были окончательно вытеснены из Франции в 759 г. от р. Х. См. «Вторжения сарацинов» г-на Рено, Reinaud, Invasions des Sarrazins, Paris 1856.

3¹ То есть помнил времена, когда Мухаммад молился, повернувшись лицом к Иерусалиму, используя его как свою киблу, до того, как он решил изменить это направление на Мекку. См. «Жизнь Мухаммада», стp. 183-189.

4 Его звали Амир Абу’т-Тофейл. Другие упомянутые в летописи умершие в том году были рождены при жизни Мухаммада, но самого его не видели. Один из них скончался в девяносто восьмом году хиджры в возрасте более ста лет. Он еще мальчиком отправился в Медину, чтобы засвидетельствовать свою веру перед Мухаммадом, однако прибыл туда только после его смерти, и соответственно так и не увидел Пророка живым. Другой из упоминаемых историком старцев дожил до сто девятого года хиджры, должно быть, ему было также более ста лет.

1 Романтическая история Хаббабы проливает интересный свет на халифский гарем и на обстоятельства его семейной жизни. За несколько лет до своего восшествия на престол, во время паломничества в Мекку, Язид купил эту невольницу за четыре тысячи золотых монет; однако его брат Сулейман, в то время бывший халифом, был недоволен этой покупкою. Поэтому Язид возвратил девушку купцу, продавшему ее впоследствии какому-то египтянину. «Когда Язид унаследовал трон халифа, его жена, внучка Османа, как-то сказала ему: “Разве осталось хоть что-нибудь в этом мире, любовь моя, чего бы ты до сих пор желал?” “О, да! — отвечал халиф, — и это Хаббаба”. Тогда она послала гонца в Египет, чтобы тот выкупил предмет страсти ее возлюбленного. Затем, облачив привезенную женщину в наряд невесты, она посадила ее на кушетку во внутренних покоях за занавеской, и позвала мужа. Беседуя с ним, она вновь спросила его: “Остается ли хоть что-нибудь в этом мире, чего бы ты мог сильно желать?” “Да, и ты сама знаешь, что это”, — повторил свой прежний ответ ее супруг. Тогда она откинула занавеску и сказала: “Да, я знаю, что это. Вот сидит Хаббаба и ждет тебя”. С этими словами она поднялась и удалилась, оставив их наедине друг с другом. За это Язид полюбил свою жену еще больше».

1 «Жизнь Мухаммада», стр. cx и далее по тексту. См. таблицу в нашем тексте.

Абуль-Аббас (Саффах) и Абу Джафар оказались двумя первыми Аббасидскими халифами. Али, отец Мухаммада, нанес оскорбление халифу Абд Аль-Мелику, взяв в жены женщину, с которой тот развелся, и будучи по этой причине плохо принят при дворе, удалился в Аль-Хомейму, поселение на границе Аравии. Считается, что там и произошла предполагаемая передача претензий Ибн Аль-Ханефии.

1 Сура ix. 82.

2 Возможно, так и было на самом деле, хотя виду он старался не показывать. Когда Халида обвинили в сочувствии дому Али и в том, что он ссужал Алидов деньгами, тот отвечал, что этого не могло случиться, учитывая, что он каждый день проклинал Али на своих публичных молитвах; просто люди оклеветали его для того, чтобы снискать себе популярность.

1 Например, Юсуф был чрезвычайно капризен в отношении своей одежды, и наказывал портного, если тому не удавалось угодить его вкусам. Он мог провести своим ногтем по ткани, и если тот на что-то натыкался, ткача избивали, или могли даже отрубить ему руку. Однажды его секретарь, трудившийся с меньшим, чем обычно, усердием, пожаловался на зубную боль, объяснив этим свою неготовность к работе. В ответ на это варвар тут же вырвал больной зуб, а также — в качестве наказания — и стоявший рядом с ним здоровый. Следующей из таких историй вообще верится с трудом. Готовясь к какой-то поездке, Юсуф спросил одну из девушек-наложниц, не желает ли она сопровождать его; получив утвердительный ответ, он велел обезглавить несчастную, обвинив ее в том, что та не думает ни о чем, кроме любви. Другую же наложницу, что, наоборот, предпочла остаться со своим ребенком, постигла такая же участь. Третья, ответившая в ужасе, что не знает, что и сказать, чтобы ее ответ не обидел господина, тоже была казнена: за то, что осмелилась с ним спорить. Распространение подобных историй, даже если в действительности этого и не происходило, дает определенное представление о том, с каким тираном людям приходилось иметь дело, а также проливает мрачный свет на нравы и мораль того времени.

2 Приводятся имена двоих из них. Одна очаровательная госпожа, хотя уже в зрелых годах, пришла оказать ему почтение, как ревностная шиитка; и Зейд, несмотря на ее возраст, попросил эту женщину стать его женою. Сославшись на то, что она уже не так молода, женщина предположила, что ее дочь, будучи гораздо привлекательнее и элегантнее, чем она сама, окажется более подходящей кандидатурой. Зейд расссмеялся и с радостью согласился на эту замену.

3 Количество их в разных источниках варьируется от пятнадцати до сорока тысяч. Они все клялись «восстановить господство Корана, Святой книги, поддерживать благочестивую дисциплину, следовать за потомками Пророка и сражаться против их врагов, как тайно, так и на людях». После чего приносивший обет должен был вложить свою руку в руку Зийяда, и на этом обряд считался завершенным.

1 В действительности существовала и другая ветвь потомков Али, происходившая непосредственно от Аль-Хасана, брата Аль-Хосейна. Однако подобно самому Аль-Хасану, отрекшемуся от своего халифата в пользу Муавии, у них практически не было никаких честолюбивых притязаний. Сохранилось забавное, пускай и не очень поучительное предание о споре, представленном на суд Халида (который предположительно сочувствовал шиитам), между Зейдом, как потомком Аль-Хосейна и главою дома Аль-Хасана. Оба спорщика докатились до того, что в грубой арабской манере стали оскорблять матерей друг друга. Впрочем, не похоже, чтобы потомки Аль-Хасана когда-нибудь предпринимали практические шаги, как претенденты на трон.

1 Так, например, Камарджа, «один из величайших городов Хорасана, в котором было полно мусульман», в течение пятидесяти восьми дней был осаждаем каганом с его несметными ордами, собранными им из Ферганы, Насафа и окрестностей Бухары. Когда один из каганских вождей был пронзен стрелой, пущенной с крепостной стены, тюрки перебили сотню мусульманских пленников и перебросили их головы через стены крепости. В ответ на это мусульмане убили двести заложников, находившихся в их руках. Наконец, из-за недостатка воды, осада была прекращена, а мусульманам позволено безопасно удалиться из города.

2 Аль-Джунейд получил это назначение (простой путь продвинуться!), подарив жене Хишама редкое и дорогое индийское ювелирное украшение. Оно так понравилось Хишаму, что Аль-Джунейд подарил еще и другое, подобное этому, уже самому халифу.

1 Кампанию Аль-Джунейда историки описывают с большим жаром: в небе над ущельем во время битвы видели чудеса, шатер на небесах, запах мускуса на поле, где лежали тела убитых, и т.п. Аль-Джунейд, сообщая о своем поражении Хишаму, обвинял во всем Саурака, поскольку тот не остановился, как ему якобы было приказано — у ручья, лежащего между ними. Впрочем, это обвинение выглядит явно несправедливым.

2 Превыше всего прочего Аль-Джунейд славился своим умением выбирать себе людей; все его военачальники, каждый на определенном месте, приобрели известность как асы своего дела. Арабский эквивалент понятия «Трансоксиана» буквально звучит «Мавераннахр» («Мавара Ан-Нахр»): «То, что лежит за рекою», т.е., за Оксом.

1 Назначение наместником явилось подарком от его брата Халида, правителя Аль-Ирака. Хорасан немедленно оказался в зависимости от Аль-Ирака, хотя порой управление им велось непосредственно из Дамаска.

2 Войска вначале были расквартированы в Аль-Барукане, находившемся на расстоянии в два парасанга от города.

3 «Бармек», говорят, был титул, который присваивался священнику храма огня. — Browne, Lit. Hist. of Persia, i. 257.

1 Непосредственной причиной его смерти была невоздержанность в грушах, доставленных как редкий дар из Герата и, очевидно, впервые увиденных мусульманами.

2 Ибн Аль-Асир, в начале сто седьмого года после хиджры. У Табари об этом инциденте ничего не упоминается.

1 Что означает «Защищенная» и «Победоносная».

2 Зрелище, однако, не столь уж необычное, поскольку туда стекались с Запада паломники. Впрочем, облаченные, безусловно, в одеяния пилигримов, они, тем самым, не имели видимых различий ни по знатности, ни по национальным признакам. Того греческого князя, что стал впоследствии императором, звали Константином; но, поскольку византийские авторы умалчивают об этом его приключении, должно быть, в плену побывала куда менее знатная персона.

Об этом Аль-Баттале рассказывают чудесные истории. Когда он свалился с ног больным во время какого-то похода, его бесчувственное тело отнесли в женский монастырь, где воина выходила некая монахиня. Живший по соседству патриций, разгневавшись из-за ее заботы о мусульманине, набросился на Аль-Баттала, который один обратил в бегство всю его свиту, самого патриция убил, а его голову забросил в монастырь. Всех инокинь он отвел на поругание солдатам своей армии, но ту монашку, что ухаживала за ним, взял себе в жены. Впоследствии эту женщину еще долго вспоминали как «мать детей Аль-Баттала».

1 Внук Мервана I и племянник Абд Аль-Мелика; впоследствии Мерван II и последний халиф из династии Омейядов.

2 Там возникло новое ответвление, получившее название от своего основателя Софрии. См. произведение Шахрастани, Book of Sects, ed. Cureton, Part II., стр. 102. Эта и другие секты, которые расплодились по всему побережью, не признавали ни Хашимидов, ни какую другую ветвь халифата, а были чистыми теократами, или, возможно, социалистами.

3 «Сто восемьдесят тысяч воинов вышло на поле боя; такой битвы, как “битва идолов” не было со времен Бедра». Другое сражение получило название «битвы знати» из-за огромного количества арабских вождей, сложивших там головы. Не имеет смысла более подробно останавливаться на этих кампаниях с их утомительными, а порой и просто невероятными деталями.

1 Имя «Абу-Нес’а» было изменено европейскими авторами на «Мунуза».

2 В месяце рамадане сто четырнадцатого года хиджры, или в октябре 732 г. от р. Х. Считается, что франки одержали победу, сумев пробиться ко вражескому лагерю. Тогда захватчики, опасаясь потерять свои трофеи, поспешили назад, чтобы их спасти.

3 Его имя было латинизировано в испанских летописях из «Окба» в «Аукупа».

1 Касательно вторжения во Францию, арабские летописцы очень немногословны. В основном я опирался на материалы Вайля и Рено.

2 Примером его скаредности может служить такой случай. Один человек, говорят, принес ему в подарок двух редкостных и очень красивых птиц, ожидая получить что-нибудь взамен. «Чем я могу отблагодарить тебя?» — спросил халиф. «Чем тебе будет угодно», — ответил тот. «Ну, оставь одну из этих птиц себе», — предложил халиф. И даритель выбрал более красивую. «Так ты предлагаешь мне худшую из двух! — сказал халиф, — тогда я оставлю себе обеих». И он велел вознаградить этого человека за его приношение незначительною платой в несколько серебряных монет.

3 Это произошло за девять лет до смерти Хишама. Бесшабашный юноша собирался устроить со своими веселыми приятелями пирушку, раскинув для этого шатер близ Каабы, но его отговорили от такой безумной затеи. Случай почти невероятный, и возможно он был придуман или приукрашен аббасидскими историками, всегда готовыми очернить династию их противников. Но, не подлежит сомнению, что Аль-Велид был достаточно дурным человеком.

1 Веллгаузен: Wellhausen, Das arabische Reich, стр. 116 и далее по тексту.

1 Смотрите выше, стр. 387 текста оригинала. В соответствии с некоторыми источниками, у страдальца оказались сломанными ноги, а спереди через грудь его притянули на дыбу, затем отпустив ее, отчего он и умер. Его мать была пленной гречанкой, которая так и не приняла ислам. Халид выстроил для нее церковь или монастырь, что подорвало его популярность среди строгих приверженцев ислама.

1 Смотрите таблицу на стр. 385 текста оригинала. Его отец Али умер семью годами раньше.

1¹ Я не припомню ни одного другого случая, чтобы мусульманин перешел на сторону язычников. По возвращению Аль-Харис выразил свое раскаяние, сказав, что за последние двенадцать лет у него не было ни минуты покоя до тех пор, пока он снова не вернулся в лоно ислама.

2 Ее прабабушка была дочерью византийского императора, породнившегося с Хосровами, и, помимо этого, вела свое происхождение от дочери одного из каганов. Таким образом, в жилах матери Язида текла кровь сразу трех монархов. Не удивительно, что Язид любил напевать следующие строки:

«Вот я — дитя Хосровов! отец мой был Мерван,

Предком был мне кесарь, а также и каган!»

Сравните сноску на стр. 352 текста оригинала.

1 «Жизнь Мухаммада», стp. 395. Этот Джафар приходился сыном Абу Талибу; см. таблицу выше, стр. 385 текста оригинала. Он был убит за два года до смерти Мухаммада.

1 Число его приверженцев, должно быть, было велико, ибо, говорят, что только в плену оказалось сорок тысяч человек, но они были отпущены Ибн Хубейрою.

2 См. таблицу на стp. 385 текста оригинала.

3 Это был Язид, сын Омара Ибн Хубейры, убитого Халидом (стр. 386 текста оригинала); но его, как и его отца, обычно назвали просто Ибн Хубейрой.

1 Считается, что после этого сражения перестала использоваться старая арабская манера «битвы в линию» («суфуф»), и борьба стала вестись отдельными группами («карадис»). Это было одним из изменений, введенных Мерваном.

2 Здесь мы в состоянии проследить дальнейшую судьбу Сулеймана до самого его конца. Он бежал со своими домашними и оставшимися сторонниками в Синд, где, по-видимому, представил себя врагом Омейядов перед хашимитским халифом, который поначалу принял его радушно. Увидев это, один из его придворных продекламировал стихи, предостерегавшие халифа от сантиментов, и говорившие об опасности пощадить хоть одного из Омейядов. После этого халиф удалился и вскоре отдал приказ, чтобы Сулеймана, как и всех остальных, принадлежащих к его группе, предали смерти.

1 Там упоминаются и следующие места, например: «Мужи из Гимса осели в Ишбилии (Севилье) и прозвали ее “Гимс”; из Киннасрина поселились в Хаэне (Джаэне), назвав его “Киннасрин”; из Иордана — в Рейе, назвав ее “Иордан”; из Палестины — в Шазуне, назвав ее Палестиною; из Египта — в Тодмире, из-за сходства этой местности назвав ее Египтом», и так далее. Смотрите Al-Ya'kubi, Descripto Al-Magribi, издание Де Гежа (De Goeje), стр. 14 и далее по тексту.

1 Веллгаузен отмечает, что наряду с кампаниями, проводившимися отрядами, где были полностью представлены разные племена, отдельные племена совершали множество самостоятельных набегов. Это напоминает нам о завоевании Ханаана, как о том повествует Книга Иисуса Навина, и также говорится в Книге Судей.

1 Черный цвет мог быть выбран потому, что служил цветом знамени Мухаммада, или же потому, что именно такого цвета было знамя Аль-Хариса Ибн Сурейджа, что могло импонировать персам мавали. Возможно, и потому, что черный цвет считался цветом отмщения. По контрасту, знамена Омейядов и Алидов были белыми; а хариджитов — красными.

1 Как бы то ни было, Абу Муслим посчитал двоих сыновей Аль-Кирмани бесперспективными в качестве союзников, возможно, из-за их сирийских связей. Коварно обманув обоих, он предал их смерти вместе с их товарищами. Абу Муслим был весьма неразборчив в своих методах, и не останавливался от убийства любыми подручными средствами, если считал, что кто-то стоит на его пути.

1 Некоторые считают, что он умер от чумы; другие убеждены, что ему поднесли яд в чаше с молоком; бытует даже мнение, будто Мерван подстроил так, что на узника рухнули стены темницы. Однако, насильственная смерть наименее вероятна. Его дело было унаследовано Абуль-Аббасом.

2 Движение «Хашимия» сегодня означает крайних шиитов, но это название происходит от имени Абу Хашима, сына Ибн Аль-Ханефии.

1 «Эмир» слово арабское, причем древнее, оно означает «начальник», «командир». Назначение везира (зачастую пишется «визирь») или министра, послужило отличительной чертой Аббасидов по контрасту с династией Омейядов. Обычно происхождение этого слова связывают с арабским корнем «вазара», «нести ношу», но, скорее всего, это понятие пришло из языка пахлави, где означало «решать». Древнееврейское «гезар», Darmesteter, Études iraniennes, i. 58; Al-Fakhri, стр. 205.

1 Говорят, что, завидев внука Абд Аль-Мелика, пытавшегося бороться с волнами, Абдалла, брат (дядя?) свежеиспеченного халифа, закричал: «Не трогайте его!» Он привел из Корана отрывок, повествующий о погибели египтян: «И (помните) вот, Мы разделили при вас море и спасли вас и потопили род Фирауна, a вы смотрели». Сура ii, 49 (47).

1 Это делалось явно для того, чтобы подчеркнуть, что Ибрахим не умер насильственной смертью.

1 ­Говорят, что слуга, которому было поручено присматривать за ними, получил от Мервана указания перебить всех женщин в том случае, если сам халиф погибнет.

1 Также его называли «Аль-Джади», из-за того, что он разделял еретические взгляды Аль-Джада, теолога, придерживавшегося учения о свободном волеизъявлении, и отрицавшего постулаты о вечности и нерукотворности Корана. Но все это может быть клеветою, столь распространенной при Аббасидах, старавшихся всячески очернить дом Омейядов. Матерью его была Ум Велед, принадлежавшая Ибрахиму Ибн Аль-Аштару. Отец Мервана взял ее себе в тот день, когда ее хозяин был убит.

1 Испанская правящая династия, хотя и происходила из ветви халифов Омейядов, сначала не решалась использовать этот громкий титул. Абд Ар-Рахман III (Абдерам, 300-350 г. хиджры) оказался первым, отважившимся на этот шаг.

1 Сами Аббасиды говорили о себе как о «Династии» («Даула»), или о «Новой Эпохе».

2 См. выше, стр. 425 текста оригинала.

1 «Саффах» означает мясника, того, кто забивает много скотины для гостей, иными словами, человека очень гостеприимного, или, как правило, дружелюбного, либерального. Вряд ли это прозвище должно было говорить о кровожадности.

2 «То же самое жилище», как нам сказано, разделенное простым занавесом между двумя обитателями. Не похоже, чтобы у Абуль-Аббаса были какие-то подозрения, по крайней мере, в то время, в отношении Абу Саламы из-за симпатий того к Алидам, или какой-либо иной нелояльности.

1 Историк использует здесь слово «сосунки».

1 Считается, что когда он получил известие о поражении и смерти Мервана, то послал письмо Мухаммаду Ибн Абдалле, правнуку Аль-Хасана, сына Али, предлагая ему поддержать его претензии на халифский трон. Однако, так и не дождавшись ответа, решил капитулировать, поскольку эмиссары Ас-Саффаха начали будоражить йеменскую партию в его войске. Об этом Ибн Абдалле мы вновь услышим, но уже во время правления следующего халифа.

2 Клятва халифа об амнистии была облечена в наиболее торжественные и строгие выражения. Согласно ее условиям, на того, кто решился бы ее преступить, навлекалась кара «Того, Кто исследует сердца». Наш арабский историк добавляет (хотя вряд ли из желания оправдать преступление), что Ибн Хубейра как-то раз обратился к Абу Джафару, «О, человек!»; но сразу же вслед за этим извинился: дескать, «сорвалось с языка».

1 Приводится цифра в десять тысяч убитых, но, вероятно, с обычным преувеличением, сопутствующим всем бойням, происходившим во времена Ас-Саффаха.

2 Называется число в пятьдесят тысяч человек, убитых за Оксом, а еще двадцать тысяч было обращено в рабство. В Омане девятьсот хариджитов полегло на поле боя, а девяносто были заживо сожжены. После этого каратели набросились на город, все дома в котором были выстроены из дерева, облили все строения нефтью и предали их огню. Затем они обратили меч против пришедших в ужас местных жителей, и убили десять тысяч человек: «Все были пересчитаны, и их головы отосланы в Аль-Басру». Конечно, можно надеяться, что размеры этих зверств сильно преувеличены; но в любом случае они указывают на весьма плачевное неуважение к человеческой жизни, бытовавшее в халифате в то время.

1 Это самая общепринятая из версий. В другом изложении говорится, что халиф, напуганный тем, что Абу Муслим начал склоняться к мысли о поддержке Алидов, в которой подозревался Абу Салама, послал Абу Джафара выслушать Абу Муслима и предупредить его; а уже тот, в подтверждение своей преданности, и подослал убийцу, свершившего свое дело, как описывалось выше.

Абу Муслим в то же самое время разослал своих людей, чтобы убить всех наместников, назначенных Абу Саламою, когда тот еще правил в Фарсе.

2 Абу Муслим ревновал к влиянию этого человека; он надолго затаил к нему ненависть. Дело в том, что когда Ибрахим впервые избрал Абу Муслима полноправным представителем хашимитов в Хорасане, Ибн Кесир пытался отговорить его от этого по причине крайней молодости Абу Муслима. Тот никогда не забывал об этом и воспользовался случаем расправиться с Ибн Кесиром, предав его смерти за неосторожные слова.

1 Только одна дочь, как нам сообщают историки. Правда, упоминается его сын, который находился вместе с Исою в его походе против Алидов, в сто сорок пятом году хиджры; но больше о нем нигде ничего не говорится. Вероятнее всего, он был незнатного происхождения.

2 Выше по тексту оригинала, стр.368.

1 Аббасидов отличало то, что они начали передавать ведение всех государственных дел в руки «вузара» (множественное число от «вазир»), или премьер-министров — пост, которого при Омейядах не существовало. Халида Ибн Бармека можно считать самым первым из таких премьеров, по крайней мере, чисто юридически.

1 О неслыханной бойне семнадцати тысяч солдат сообщается без каких-либо комментариев. Жестокость и вероломство являются очень характерными свойствами для всей династии Аббасидов. В двух случаях во время этого марша Абдалла посылал вождей, которых он почему-либо опасался, к своим особо доверенным подручным, снабжая ничего не подозревавших людей посланиями, в которых приказывалось немедленно умертвить курьера. Одному из этих обреченных на смерть посчастливилось вскрыть депешу и таким образом избежать гибели.

1 См. выше по тексту оригинала, стр. 443. Обвинение в том, что он выдавал себя за Аббасида, не было безосновательным. Когда человек находится в зените своей славы, вокруг него не бывает недостатка в подхалимах, всегда готовых придумать какую-нибудь легенду, чтобы скрыть неблагородное происхождение своего покровителя. Результат этого низкопоклонства оказался роковым для Абу Муслима, подлив масла в огонь халифской ревности.

1 «Шесть сотен тысяч, — нам говорится, — нашли свою гибель от рук хладнокровных убийц, подручных этого человека, помимо тех, что полегли на поле брани». Грубая оценка, без сомнения, но весьма значимая для понимания того, как презирал Абу Муслим человеческую жизнь. Если не задумываться над этим, то надлежит отметить его популярность, позволившую ему занять место верховного командующего над своими людьми. Щедрый и гостеприимный, он держал у себя в Хорасане великолепный двор. Будучи прост в отношении своего гарема, он, однако, терзался странного рода ревностью. Мул, на котором к нему доставили его невесту, был умерщвлен по его приказу, а седло сожжено, чтобы никто не смог больше на нем ездить.

1 Считал ли этот «маг» Абу Муслима одним из своих приверженцев, сказать трудно. Конечно же, им должно было руководить нечто большее, чем просто желание почтить память погибшего лидера. Восстание было очень серьезным, поскольку множество женщин в ходе его лишилось жизни. В итоге, по сообщениям исламских историков, около шестидесяти тысяч приверженцев «мага» были убиты, не считая обращенных в рабство. Сражения длились два с половиною месяца.

1 Халиф никак не мог найти себе коня, пока не оседлал первого попавшегося на своем пути. С того дня оседланный и взнузданный конь всегда должен был находиться при воротах его дворца.

1 Подобные женщины-рабыни упоминаются всегда лишь в связи с рождением ребенка от их владельца. Во всех остальных случаях завоеватели могли просто забирать их к себе в гарем, теша свою похоть, и исламские историки, не видя в этом ничего удивительного, не обмолвятся об этом ни единым словом.

2 Смотрите таблицу на стр. 385 оригинала. Этот Мухаммад был тем самым человеком, с которым пытался связаться Ибн Хубейра, когда оказался осажден в Васите. Выше по тексту, стр. 440 оригинального издания, сноска.

1 Привожу эту историю в таком виде, как нашел ее у мусульманского рассказчика, хотя вряд ли она достоверна.

2 Гонец провел девять дней в дороге и получил от халифа девять тысяч дирхемов, то есть, по тысяче за каждый день в пути.

1 Это очень длинный и интересный документ, в нем тщательно обозревается вся история этого дома. Например, рассказывается, что Фатима не унаследовала имущества своего отца, Али не стал халифом прежде, чем ими побывали трое других людей. Подчеркивается, что семейство Али сыграло незначительную роль в становлении ислама, и т.д. Очень маловероятно, что этот документ был написан именно при тех обстоятельствах, скорее всего, это результат рабской услужливости, нацеленной на ублажение Аббасидов.

2 «Жизнь Мухаммада», стр. 229.

1 Там же, стp. 199.

2 Эти поставки осуществлялись из Египта еще со времени правления Омара. См. выше по тексту оригинала, стр. 164.

3 Основатель одной из четырех главных школ мусульманского правоведения («мазхаба»): маликитской.

1 стр. 89 текста оригинала.

2 Для того чтобы разметка для городских строений сохранялась как можно дольше, сожженное хлопковое тряпье смешивалось песком и вкапывалось в основания будущих зданий. Это обычная практика на Востоке: ведь дождь, растворяя хлопковый пепел, пропитывает им всю землю вокруг, и на ней остаются практически несмываемые пятна.

1 В Васите все железные ворота были отлиты при Аль-Хаджадже, а в Аль-Куфе — благодаря Халиду Ибн Абдалле. Византийский посол, которого проводили вокруг Багдада, заметил: «Город прекрасен; но твои враги могут встретиться с тобою на рынках». После этого халиф и приказал вынести все базарные площади за стены города, по направлению к Карху, заявив, что они искушают людей на грабеж, а также служат хорошим укрытием для шпионов. Изначально стоимость строительных работ оценивалась в двести тысяч фунтов стерлингов. Надсмотрщик за работами (устад) получал карат серебра ежедневно, а простой рабочий — два пенса (хаббас).

1 Для того чтобы оплатить эти расходы, жители обеих городов были обложены специальным подушным налогом. Чтобы претворить свой план в действие, Аль-Мансур изобрел особую хитрость. Сначала он объявил о том, что каждый, явившийся к правителю, получит пожертвование от халифа в пять дирхемов. Затем, получив точное число жителей в обоих городах, он обложил каждого из них налогом в сорок дирхемов. После чего у каждого на устах оказалась следующая шутка:

«Отметим халифа, друзья, благодать:

Дает нам пятерку, чтоб сорок отнять!»

Эта уловка использовалась не один раз.

2 Говорят, что халиф, якобы, велел дать Исе отравленное питье, выпив которое, однако, тот сумел излечиться, хотя на время, и вынужден был возвратиться к месту своего правления в Аль-Куфу. В другой истории говорится, что халиф велел Халиду Бармеки подкупить свидетелей, которые поклялись, что Иса сам отказался от своего права престолонаследия. Подобные предания о всяком вероломстве и изменах, достоверные они или нет, показывают самим фактом своего поникновения за границы исламского государства, насколько извращенным был по своему характеру Аль-Мансур, с готовностью шедший на любого рода обман.

1 Вне всякого сомнения, все эти цифры преувеличены. Армию повстанцев арабский летописец оценил в триста тысяч человек, из которых, якобы, семьдесят тысяч полегло на поле боя, не считая перебитых потом пленников.

2 Ибн Аль-Асир, стих 452; но Табари ни о чем подобном не упоминает.

3 Его мнение не имело достаточно наставительного вида. Он ссылался на то, что женщина, сбившаяся с верного пути, не должна становиться из-за этого объектом для ненависти: так же и Мосул. Абу Ханифа скончался спустя два года.

1 Требование у своего преданного помощника три миллиона под страхом смерти звучит практически невероятно; но это событие находит свое отражение в летописи без каких-либо добавочных эмоций. Историк не удивляется этому, но и не делает какого-либо намека на хищение либо растрату. Интересно, что Ибн Аль-Асир повторяет свой рассказ об этом происшествии, описывая сто пятьдесят восьмой год хиджры, как раз перед кончиною халифа; однако, несомненно, верной является более ранняя датировка.

1 Жертвам, в телах которых еще теплилась жизнь, отрубили руки и ноги. Не исключено, хотя об этом ничего не говорится, что они были каким-то образом причастны к совершенному визирем преступлению.

2 В окрестностях города было вырыто около сотни могил, но он был похоронен в потайном склепе, чтобы никто из его врагов не смог найти и осквернить место погребения.

1 О халифате Аль-Мансура см. Nöldeke, Sketches of Eastern History, стр. 107 и далее.

1 Ибн Аль-Асир (630 г. хиджры) говорит нам, что видел во дворе мечети в Мосуле большую плиту, надпись на которой гласила о том, что эта мечеть была увеличена благодаря Аль-Мехди.

2 Таких чиновников называли «аминами».

11 Вайль пытается найти оправдание этому варварству, приписывая подобные выходки общему презрению к человеческой жизни, широко распространенному среди магометан того времени, и, соответственно, необходимости сопровождать «простое» лишение жизни пытками и дополнительной болью. Также он ссылается на Коран, требующий наказывать преступников отсечением их членов. Но это оправдание вовсе не выглядит адекватным. [Подобная практика запрещена согласно записанным в преданиях высказываниям Пророка].

1 Говорят, что Якуб провел так много лет в полной темноте, что потерял счет годам. Когда его призвали к халифу, он, пожелал отдать тому дань уважения. Но на вопрос халифа, «Ты знаешь, кто я?», Якуб отвечал: «Конечно же, ты — Аль-Мехди!» «Э-э, — протянул новый халиф, — уж много лет, как он скончался!» «Так, может, Аль-Хади?» «Он тоже мертв». «Тогда, Аль-Харун!» «Да, это я», — ответил халиф, освободил Якуба и позволил ему удалиться в Мекку.

1 Михаил-«Лахонодракон». Характерным для халифа служит его выступление в качестве верховного судьи: после того, как один из мусульманских военачальников отступил перед превосходящими силами Михаила (164 г. хиджры), Аль-Мехди собирался предать его смерти. Однако, вняв заступничеству друзей обвиняемого, вместо казни ограничился тюремным заключением.

1 Пятьдесят четыре тысячи греков было убито; пять тысяч взято в плен, из которых две тысячи девяносто человек было «хладнокровно казнено»; угнано двадцать тысяч голов крупного рогатого скота, а сто тысяч — забито.

2 Он просто назывался омейядским «сахибом» (правителем) Испании.

1 Или «ведомый праведным/правильным путем», если произнести полностью: «Харун ар-Рашид».

2 В другом рассказе говорится о том, что на охоте халиф погнал свою лошадь за сворою собак, но был внезапно застигнут дождем. Его скрутила лихорадка, быстро приведшая к смертельному исходу. (Или же он умер, будучи поражен молнией — прим. перев.). Но все это плохо состыковывается с той тайной, которая явно окружала его смерть: ведь сопровождавшее халифа войско узнало о ней лишь по возвращении в Багдад.

1 Некоторые исследователи обвиняют в его казни Харуна, в том числе и Вайль, склоннный считать этот поступок за одно из жестоких злодеяний именно этого халифа.

1 Говорят, что он даже пытался отравить ее, но подобного рода обвинение звучит сомнительно. Вайль считает, что оно было сфабриковано, чтобы оправдать ненормальное отношение царицы-матери к ее сыну Аль-Хади.

2 Например, считается, что дочь одного из этих осужденных хашимитов якобы призналась, что забеременела и родила ребенка от своего же собственного отца, а когда ее доставили к халифу на допрос, умерла от испуга.

1 Goldziher, Muhammedanische Studien, i., стр. 147 и далее.

1 См. выше по тексту оригинала, стр. 463. Обе матери кормили молоком детей друг друга. На Востоке отношения с кормилицей ценятся очень высоко.

1 Это первое упоминание о полководце-тюрке, которому было доверено командование мусульманскими войсками. Мы увидим вскоре, что тюрки начинают выходить в первые ряды во всех учреждениях, но особенно — в армии ислама.

2 Эта информация исходит из греческих источников, где говорится, что после отказа принять ислам, византийский адмирал был обезглавлен по приказу Харуна. Мусульманские летописцы ничего об этом человеке не сообщают.

1 У Ибн Аль-Асира под сто семьдесят восьмым годом всего лишь упоминается восстание Аль-Велида, iii. 631, 638.

2 Тот, на кого можно положиться, «Доверенный». Аль-Амин же означает «Верный»: прекрасные эпитеты, если бы только они соответствовали действительности.

1 Вайль очень далеко углубился в этот вопрос, и его исследования не оставляют почвы для сомнений в истинности того, что произошло. Весь рассказ просто блестяще подходит для того, чтобы произвести впечатление на людей с восточным складом ума. Например, Ибн Халликан, в присущей ему сплетнической манере, говорит нам, что Аббаса, стремясь скрыть свое неконтролируемое влечение к мужу, уговорила его мать (у которой вошло в привычку отсылать девушку-рабыню каждую пятницу для увеселения своего сына), послать вместо обычной наложницы ее. В итоге, ее тайком подослали к мужу, а Джафар, находившийся под воздействием вина («набиз»), обнаружил обман слишком поздно. Его охватил ужас перед возможными плодами своего деяния. Возможно, это и выдумка, но даже, если и так, она отвечает общепринятым представлениям о случившемся, а все сопутствующие источники, что в стихах, что в прозе, всецело ей соответствуют. Некоторые из летописцев обходят этот вопрос молчанием, либо (как Ибн Халдун) приписывают ненависть халифа иным причинам: мести за бегство его врага-Алида, которому молчаливо потворствовал Джафар; или дошедшей до крайних пределов зависти Харуна к роскошному дворцу Джафара. Другие возможные причины: вход Яхьи в присутствие халифа без его разрешения; приверженность семейства Бармеки к Алидам и т.д. В любом случае, все эти поводы выглядят неадекватными для того, чтобы казнить Джафара и уничтожить весь род Бармекитов.

Говорят, что Аббасу с ее ребенком после этого отослали прочь от халифского двора, но все это выглядит сомнительным.

1 Китайские летописцы называют халифа «галун».

2 Отношение Вайля к Харуну Ар-Рашиду откровенно негативное. Это единственное подобного рода исключение для обычно спокойного и беспристрастного в своих оценках исследователя. Вайль представляет Харуна величайшим тираном во всей истории халифата, хотя тот в действительности был не хуже, чем многие другие, как до него, так и после. Это трагедия, произошедшая с Бармекидами, выдвигает Харуна Ар-Рашида в столь незавидно исключительное положение во всей истории Востока.

1 Специалисты всех мастей находили себе приют при халифском двое, но особым расположением Харуна Ар-Рашида пользовались поэты. Например, Мерван Ибн Аби Хафса представил на суд халифа сонет, написанный в его честь, и тут же удостоился награды в пять тысяч золотых монет, почетного одеяния, десятка девушек-гречанок в наложницы, а также одного из личных верховых жеребцов Харуна.

1 Его прозвали «Зур-Ри’асатейн», «министр двух департаментов (отделов)», то есть, как военного, так и гражданского.

1 Его прозвали «Двудесничный». У Тахира недоставало одного глаза, о чем мы поговорим далее. То, что руководство войсками было доверено такому человеку, как Тахир, подчеркивает те изменения, что стремительно происходили в исламском обществе в положении арабских племен относительно ранее покоренных ими народов. Он был правнуком рабыни-персиянки, принадлежавшей одному из вождей-арабов из клана Хоза’а. Став вольноотпущенником, Тахир оставался в зависимости от этого клана. Положение горделивых арабов на социальной лестнице, составлявших прежде доминирующую касту в магометанском обществе, теперь существенно понизилось. Потомок рабыни, находившийся «на постое» у арабского клана, отныне мог возвыситься над самими арабами.

1 Зубейда, покинувшая Ар-Ракку после смерти Аль-Джафара, была встречена Аль-Амином и его ближайшими придворными в Аль-Анбаре, а затем с почетом препровождена в Багдад. Это произошло в сто девяносто третьем году хиджры

1 То была третья неделя первого месяца сто девяносто восьмого года хиджры, и, как говорит нам Ибрахим, луна по вечерам светила ярко.

1 Аль-Кинди, христианский апологет того периода, говорит нам, что текст Корана самого Османа, хранившийся в Каабе, сгорел в пламени большого пожара, случившегося в то время. — Apology, S.P.C.K., стр. 75.

1 То есть, «выбранный в качестве такового из числа наследников Пророка» — Ибн Аль-Асир.

1 Сура xii. 92.

1 Таково наказание, предписанное в Коране за грабеж. Ибн Аль-Асир приводит письмо Тахира с большими подробностями: его изложение занимает одиннадцать страниц в напечатанном издании его труда, vi., стр. 257 и далее.

1 Предание говорит о деньгах, общая сумма которых достигает миллиона стерлингов.

1 Отсюда их прозвание из персидского языка: «Хуррамийя», или «сластолюбцы». О Бабеке Аль-Кинди говорит, как о биче для всего государства. — Apology, стр. 46.

1 Например, возникновение «Апологии» Аль-Кинди могло случиться лишь при мутазилитском дворе, подобном двору Аль-Мамуна.

2 То есть, раскольников. Их основными доктринами были следующие: (1) Свободное волеизъявление, в противовес ортодоксальному детерминизму (предопределенности) — добрые дела от Бога, злые дела от людей. Так же, это течение называли «

жүктеу/скачать 5.63 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: