Только звезды нейтральны



бет10/17
Дата13.07.2016
өлшемі1.09 Mb.
#197369
1   ...   6   7   8   9   10   11   12   13   ...   17
* * *

Потом мы часто виделись с Головко. И вот однажды после возвращения из Москвы, бодрый, полный свежих впечатлений, он рассказывал мне:

— После завершения всех дел я поинтересовался, где живет Эренбург. Сказали: «В гостинице «Москва». Я, не долго думая, приехал туда, позвонил из вестибюля, он спустился, мы уселись в холле. Я признался: «С удовольствием читаю ваши статьи, а вот с флотской тематикой у вас что-то не получается, в частности я имею в виду вашу статью «Моряки, на вест!». И стал объяснять, что адресована она морякам, а написана по-пехотному. Флот давно готов идти на вест. Надо очистить [439] берега. Он выслушал и с невозмутимым спокойствием заявил: «Возможно, и так. Ведь это не моя тема. Я, главным образом, пишу о немцах. Все остальное постольку-поскольку...» Я пригласил его к нам на Север. Он сразу заявил: «С удовольствием!» — «В таком случае идите собирайтесь, и мы полетим вместе!» Тут он развел руками! «Что вы! К таким темпам я не привык. Это требуется обдумать и получить разрешение от своего начальства». Пролетая через Пермь, я искал Каверина. Позвонил в гостиницу, говорят: «В Москве». Приехал в Москву, говорят: «Только что улетел в Пермь». Неуловимый! А хотелось бы с ним познакомиться. Я читал все его произведения.

Вскоре они познакомились. И, получив приглашение на флот, В. А. Каверин моментально примчался в Полярное в качестве военного корреспондента «Известий». Я пригласил его к себе, и он охотно поселился в моей холостяцкой комнате. Сразу же мы оба явились к Головко. Он был рад приезду Каверина, сразу разговор зашел о его книгах. Головко заинтересовался:

— Кто выведен в вашем романе «Два капитана» под именем Сани Григорьева? Есть ли у него чьи-то биографические черты?

Каверин охотно объяснил:

— Был в Ленинграде такой летчик, по фамилии Клебанов. Учился в осоавиахимовской летной школе, потом работал в Гражданском воздушном флоте на дальних северных линиях. Он и послужил прообразом главного героя...

Головко слушал, полный внимания. Когда Каверин сообщил, что здесь, в Полярном, он намерен закончить вторую книгу «Два капитана», Головко обрадовался:

— Очень хорошо. Если нужна какая-нибудь помощь, обращайтесь без всякого стеснения в любое время дня и ночи...

Каверин остался верен своему слову. В этом можно убедиться, открыв роман «Два капитана». В главе «За тех, кто в море», написанной от лица главного героя — Сани Григорьева, есть и такие строки:

«В паре с одним капитаном мне удалось потопить третий транспорт в конце августа 1942 года. «Малютка» знаменитого Ф. с моей помощью утопила четвертый. Об этом не стоило бы и упоминать — я шел пустой и мог [440] только сообщить в штаб координаты германского судна, но Ф. пригласил меня на поросенка, и с этого поросенка начались события, о которых стоит рассказать...» Я позволю себе раскрыть тайну Вениамина Александровича Каверина, сообщая, что под буквой Ф. скрывается уже знакомый читателю знаменитый подводный ас Севера — Герой Советского Союза Фисанович.


* * *

Прошло несколько дней, и мы снова встретились. Головко вручил мне обещанную статью. Я прочитал ее, тут же отнес на телеграф. В день десятилетия Северного флота вместе с приветствием Верховного Главнокомандующего, указами о награждении орденом Красного Знамени бригады подводных лодок и списками новых Героев Советского Союза — северян, — «Правда» вышла с большой статьей вице-адмирала Головко.

Праздник есть праздник, и в этот день, несмотря на войну, Северный флот все же отмечал свой маленький юбилей. В Доме флота было торжество, многим кораблям присвоили гвардейское звание, морякам вручили правительственные награды. Со всех концов Советского Союза в Полярное неслись приветственные телеграммы...

А война шла своим чередом. Вице-адмирал Головку вернулся в штаб, еще не успел снять мундир в блеске орденов, как тут же нахлынули горячие дела. Оказывается, в два часа ночи воздушные разведчики обнаружили у норвежских берегов конвой противника и по радио донесли в базу. Доложили командующему, и он вместе с командующим ВВС принял решение — послать полк бомбардировщиков под прикрытием пятнадцати истребителей. Еще не совершили посадку разведчики, а навстречу им для удара по конвою помчалась воздушная эскадра. Было три часа ночи. Головко все время следил за ходом операции. На подступах к конвою завязался воздушный бой, один из самых крупных за два года войны. С обеих сторон в нем участвовало до сотни самолетов. Наши истребители дрались великолепно. И тем самым дали свободу для действий бомбардировщиков, которые пикировали на транспорты. От прямых попаданий один транспорт разломился на две части и затонул, второй был подожжен. [441]

При подходе немецкие летчики атаковали наш полк и сбили пять самолетов. Наши не остались в долгу — сбили четырнадцать немецких самолетов.

Утром Головко разговаривал по телефону с начальником штаба Военно-Воздушных Сил, уточнял детали операции. К концу разговора со свойственным ему юмором командующий сказал:

— Вы целые сутки были на ногах и заработали себе хороший отдых. Сегодня вечером приказываю вам отправиться в офицерский клуб и танцевать с самой крапивой девушкой...

Не знаю, выполнил ли начальник штаба наказ командующего, но самому вице-адмиралу было не до отдыха. Оно понятно. Если летчики уже спали, то на других участках фронта продолжалась боевая страда...

После войны мне посчастливилось много раз встречаться с Арсением Григорьевичем, знать его семью. Жена Кира Николаевна — лауреат Государственной премии, артистка Московского Художественного академического театра. По ее стопам пошла и дочь Наташа. Окончив школу МХАТа, она играет в труппе этого знаменитого театра. А сын Миша унаследовал отцовскую профессию: окончил училище имени М. В. Фрунзе, не один год плавал на большом противолодочном корабле старшим штурманом, а в 1976 году стал слушателем Военно-морской академии, окончил ее и служит на Северном флоте.

Я рассказал немного о жизни адмирала Арсения Григорьевича Головко в годы Отечественной войны. После Испании это были для него годы больших испытаний. Кончилась война, а служба продолжалась дальше: начальник Главного штаба ВМФ, командует флотом на Балтике, и под его адмиральским флагом корабли советского флота совершают первые походы в зарубежные страны. Потом в Москве — первый заместитель главнокомандующего Военно-Морским Флотом СССР. Он отдает свои знания и опыт строительству большого океанского флота нового типа с атомной энергетикой и ракетным оружием. Вот они — этапы короткой по времени, но большой жизни...

Адмирал Василий Максимович Гришанов хорошо знал А. Г. Головко, служил с ним на Севере, и на Балтике, и в Москве. [442]

— Жизнь талантливого и самобытного советского адмирала, — вспоминая об Арсении Григорьевиче, рассказывает он, — повод для бесконечных размышлений. Он досконально знал флот во всем его многообразии и к тому же обладал личным обаянием. Еще знаменитый русский адмирал С. О. Макаров говорил в свое время, что унылые люди не годятся для такого бойкого дела, как морское. Это целиком применимо к характеру А. Г. Головко. Его отличали бодрость духа, жизнелюбие, умение сплотить людей. Как известно, он был прост и доступен. Однако прост не в смысле простодушия. Он обладал тонким, я бы сказал утонченным, умом и большой силой воли. Этим объяснялось его положительное влияние на самых разных людей, будь то матросы или адмиралы, Он понимал, что главное в человеке — его нравственное начало, и постоянно заботился о воспитании воинов, сильных духом, любящих Родину, преданных нашей партии и народу. Подтверждение этому мы находим в строках, написанных его рукой незадолго до смерти! «Убежденность в правоте великого дела Коммунистической партии, любовь к Советской Отчизне породили массовый героизм наших воинов». Это относится к Отечественной войне, когда он командовал флотом, действовавшим на колоссальном пространстве от Шпицбергена до бухты Тикси, равном пространству от Риги до Иркутска. Молодой флот располагал сравнительно небольшими силами, воевал в суровых условиях Заполярья и при всем том успешно выполнял свои задачи. Отчасти это объясняется тем, что командующий флотом обладал умением правильно оценить обстановку, принимал смелые решения, а затем действовал упорно, настойчиво, добиваясь желаемых результатов. На протяжении войны у Головко появилась еще одна ценная черта — умение воспринять, подхватить все прогрессивное, что рождалось на войне, и быстро внедрить в боевую практику. Тут множество убедительных примеров: потопление вражеских транспортов артиллерией подводных лодок (как известно, впервые этот метод применил М. Гаджиев), атаки торпедных катеров в дневную пору и при свежей погоде, низкое торпедометание, взаимодействие подводного флота с авиацией и еще многое, что было вовремя замечено руководством флота и получило широкое распространение. [443]

А. Г. Головко понимал, что один в поле не воин, и опирался на знающих, деловых людей, авторитетных на флоте. Кто его окружал? Многоопытные политические руководители: член Военного совета А. А. Николаев и начальник политуправления Н. А. Торик, умелый и знающий командир бригады подводных лодок Н. И. Виноградов, неутомимый — круглые сутки в трудах — начальник оперативного отдела А. М. Румянцев, командиры соединений А. И. Турин, И. А. Колышкин, А. В. Кузьмин. Один из его подчиненных — командир ОВРа Василий Иванович Платонов впоследствии стал начальником штаба, а затем и командующим Северным флотом. Да разве всех перечислишь! Их было великое множество, стойких, мужественных морских воинов — коммунистов и беспартийных. В этом была сила Северного флота и его командующего. Многих, очень многих Головко знал лично, встречался с ними в боевой обстановке и потому мог оценить личные качества каждого из них.

Последние годы жизни, выполняя волю партии, на посту первого заместителя главнокомандующего Военно-Морским Флотом СССР Арсений Григорьевич особенно много трудился, отдавая все свои силы, знания, опыт флоту, морякам. Сегодня у нас есть флот, который он мечтал увидеть. На смену надводным кораблям с тяжелой нарезной артиллерией пришли корабли-ракетоносцы, и среди них — ракетный крейсер, носящий славное имя «Адмирал Головко».

Он ушел из жизни слишком рано. Сердце не выдержало перегрузок, и смерть настигла его на пятьдесят седьмом году.

Выступая на вечере памяти А. Г. Головко в Центральном Доме литераторов 16 декабря 1970 года, бывший начальник Генерального штаба генерал армии Сергей Матвеевич Штеменко вспоминал об Арсении Григорьевиче:

— Я не моряк, а сухопутный товарищ. И не по обязанности, а по велению сердца пришел сюда, чтобы напомнить о человеческих качествах Арсения Григорьевича. Заочно я его знал еще с сорокового года, когда он в возрасте тридцати четырех лет стал командующим Северным флотом, а я служил в Генеральном штабе, курировал Северное направление. Началась война, мы должны были собирать данные, следить за обстановкой, [444] анализировать ее, и мне часто приходилось говорить по телефону с командующим флотом. Даже не видя его, я знал, что имею дело с незаурядным человеком — умным, эрудированным, прекрасно знающим обстановку, умеющим видеть ближние и дальние перспективы. Никаких неясностей в отношении Северного флота у нас никогда не было.

Первый раз я увидел его в начале сорок третьего года, когда по вызову Ставки он прибыл в Москву. И, впервые встретившись с ним, я понял, какой это действительно незаурядный человек. Он мыслил оригинально и не боялся смелых суждений.

В тысяча девятьсот сорок шестом году Арсения Григорьевича назначили замначальника Главного морского штаба, а я был начальником Генерального штаба. Здесь я узнал его еще лучше. В Москве так же, как и на флоте, проявился его большой военный талант, прекрасные организаторские способности. Он был и мечтателем, и мыслителем, и трезвым реалистом. Его всегда занимали проблемы будущего. Хотя времени у нас всегда не хватало, но бывали случаи, что засиживались иногда до утра, ибо он был замечательным собеседником, хорошо знавшим литературу, искусства. А уж что касается флота, тут он как рыба в воде. С поразительной быстротой и в совершенстве он постиг трудную работу в центральном аппарате.

Некоторые военные, прибывая с периферии, долго входят в курс дела, а кое-кому эта работа и вовсе оказывается не по плечу, чего нельзя сказать о Головко. Он не только любил и понимал свою работу, но творчески развивал военно-морское дело, проявляя ясность и гибкость мышления. И был очень принципиальным человеком, особенно когда дело касалось интересов партии, Родины. Здесь он был непримирим, умел отстоять свою точку зрения. По любому вопросу имел свое мнение и открыто высказывал его, не дожидаясь, как у Грибоедова, что скажет княгиня Марья Алексеева. Все его предвидения и мечты о большом океанском флоте постепенно сбывались. И в том, что страна имеет могучий флот, — есть доля трудов нашего любимого товарища и друга.

И наконец, оценка, данная командующему Северным флотом бывшим наркомом Военно-Морского [445] Флота СССР Николаем Герасимовичем Кузнецовым:

— За год, оставшийся до войны, Головко успел основательно познакомиться с людьми, морским театром и кораблями. Флот был небольшой, а водные просторы огромные.

Мне запомнилась поездка на Север осенью тысяча девятьсот сорокового года. В начале сентября мы с командующим прошли на одном из эсминцев от Мурманска до Архангельска. Заходили во все бухты и заливы. Было еще тепло, но в Иоканге лежал прошлогодний снег. Головко, хорошо знавший Дальний Восток, привез оттуда известную шутку о Колыме, применительно к условиям сурового Баренцева моря: «Иоканга, Иоканга — чудная планета: двенадцать месяцев зима, остальное — лето».

В перспективе на этом огромном и открытом (с выходом в океан) морском театре намечалось создать мощный флот. Но пока это была лишь перспектива. Большие заводы только сооружались. Недостаток кораблей на Севере старались компенсировать установкой береговых батарей. Вот на них-то мы с Головко и сосредоточили внимание во время нашей поездки.

Места, где ставили батареи, глухие, дорог мало, иногда приходилось добираться туда на тракторе. Одни батареи были готовы, другие еще устанавливались, а некоторые существовали пока лишь в проекте, на бумаге.

Во время этой поездки я смог впервые основательно познакомиться и с морским театром, и с новым командующим Северным флотом. Нельзя было не оценить его верных и метких определений роли подводных лодок и авиации на Севере. Понравилась его общительность, умение разговаривать с подчиненными...

Арсению Григорьевичу довелось встретить войну и всю ее провести, как он писал, «вместе с флотом». Успешные действия флота на Севере — лучшая аттестация для командующего... Адмирал Головко был одним из наиболее образованных военачальников нашего Военно-Морского Флота и пользовался большим авторитетом. Добрую память о нем сохранят моряки не одного поколения.




Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   6   7   8   9   10   11   12   13   ...   17




©dereksiz.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет