Дискуссия «Качество школьного образования. Егэ: есть ли альтернатива?»
жүктеу/скачать 294.5 Kb.
|
| ВЕДУЩАЯ:
– Спасибо. Ефиму Лазаревичу я просто уже обещала, сейчас он скажет, и потом я вам, Сергей, слово. Хорошо, Евгений Александрович, давайте. ЯМБУРГ Е.А.: – Значит… Меня слышно, нет, коллеги? ВЕДУЩАЯ: – Слышно. Только прошу прощения, давайте обратим внимание, чтобы я это голосование могла поменять. ВЕНЕДИКТОВ А.А.: – У Саши возьми, этот не работает. ЕВГЕНИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ: – Я понимаю. Слышно вроде, да? ВЕДУЩАЯ: – Занимаетесь ли вы репетиторством? Я просто подведу итоги, и мы продолжим дискуссию. «Да» – 56% зала, 44% зала отвечает «Нет». Эта дискуссия окончена, обратите внимание еще раз на ее результаты этого голосования. Да, пожалуйста, Евгений Александрович. ЯМБУРГ Е.А.: – Вы знаете, уважаемые коллеги, у меня там есть в конце выступления конкретное предложение, что с этим делать. Но до этого вам придется потерпеть. Я думаю, что наша дискуссия, но я естественно свою позицию никому не навязываю, носит очень поверхностный характер. Вот честное слово, у меня такое ощущение, что корабль тонет, а мы обсуждаем детали обшивки каюты. Потому что ЕГЭ, Стандарт, качество – это все детали. На мой взгляд, нашу систему образования переклинивает, потому что выбрана совершенно неправильная ошибочная стратегия. Я сейчас поясню свою мысль, не вообще, а в связи с ЕГЭ. Вот Леша говорил о детях, я сейчас не говорю «за» я или «против», я пока вопрос… я потом отвечу, да. Вот у меня огромная школа, где 2 000 детей. Я 36 год ее открываю уже, да. 2 000 детей, причем это школа, где учатся и одаренные дети, и с задержкой в развитии, и больные, это адаптивная школа. Вот я ставлю вопрос на обсуждение. Скажем, я принимаю в первый класс, ну, или в какой-то, в пятый, там у меня медики, психологи, девочки с дислексией, с дисграфией, и со стертой формой олигофрении. Она имеет право учиться, как любой ребенок, да. Она на входе делает 60 ошибок, у нее так мозг устроен, а интеллект-то у нее сохранный, ну, дислексия, дисграфия. Ценой чрезвычайно изощренных методик, которыми мы владеем, я обучал 30 лет учителей, она к выходу делает 10 ошибок. То есть динамика колоссальная. За это учителю должны давать «Звезду Героя Соцтруда» по-старому. Но с точки зрения ЕГЭ все равно двойка. Понятно, о чем я говорю. Я предлагаю о детях, Леш. Я сейчас не «за», не «против». Все тоньше и страшнее. Извините… нет, я не алармист, я верю в светлое будущее, и в политику партии верю, ну, как в программу КПСС построения коммунизма. Цель изумительная. Значит, смотрите, что происходит на самом деле, я отвечаю за каждое свое слово. В связи с очень тонкой проблемой генетической усталости, детей с отклонениями, с проблемами примерно уже 80-85%, ну, при хорошей диагностике. Значит, этим надо заниматься. И отсюда я глубоко за всеобщее обязательное образование, чтобы они не кололись, не пили в подъездах, я за то, чтобы давать образование всем, как в любой цивилизованной стране. И с точки зрения подушевого финансирования, экономической политики образования та учительница, которая подбирает их, маргинальных детей, от пьющих родителей, ну, она опять молодец, но она будет поймана как воровка и преступница на первой же аттестации и при первом ЕГЭ. Потому что огромная категория детей никакого ЕГЭ никогда не сдадут. Я про детей. Понимаете, да? Итак, смотрите, левая рука государства не знает, что делает правая. С одной стороны нужно решать социальную проблему, аплодирую. А с другой стороны нужна элита, только не блатная, которая будет двигать вперед образование, понимаете. Как совместить качество обучения высокое, ну, чтобы они в ВУЗы поступали, к вам, за границу, и чтобы не вышвыривать детей? Вот мы с некоторым злорадством наблюдали события в Великобритании. Ну, слава Богу, у них тоже плохо. Нам сразу легче становится. Это такая психология. Особенно меня потряс министр, впервые в жизни я с федеральным министром согласился. Он сказал: «Из хороших ВУЗов не выходят поджигать машины». Кто бы спорил? Кто бы спорил? НО из этого два вывода противоположных есть. Вот на мой взгляд, опять метафора: «Нельзя создавать оазисы, превращая все вокруг в пустыню». Я понятно объясняю, да? То есть, есть две категории детей, причем дальше будет хуже. Я еще раз говорю, вот сегодня у нас под нож идут, сокращаются дефектологи, психологи, не профили, страна становится все больнее, а мы выкидываем, потому что нам… А как зарплата, вы же математика не уволите? Специалистов по неодинаковости, и говорим: «Нам нужны Сколково». Никакие Сколково, школы Ямбурга, покойного Мильграма не спасут. Это также мало говорит об уровне образования России, как выдающиеся победы на олимпиадах мало говорят о состоянии здоровья и занятии физкультурой народом. Итак, смотрите, два плеча коромысла. Нужна модернизация? Ну, конечно, нужно, мы ж совсем больные уже. Я имею в виду, то есть отстаем по технологиям. А что делать с этой массой детей-то, да? Вот поэты лучше нас ученых, лучше министров прозревают будущее. Есть такой андеграундный поэт Емелин, он неприличный такой. Ну, что ж делать? Но его предсказания… он, о чем пять лет нам написал, да? Пять лет, а не в прошлом году. «От этих подростков…» каких-то… сейчас, извините, я вспомню. «От этих подростков…» А я вспомню, у меня, кажется, есть с собой рояль в кустах, да, смотрите. Память плохая у меня, я ЕГЭ не сдавал никогда уж точно. «От этих подростков печальных и тощих еще содрогнется Манежная площадь. От ихнего скотства в эфире непозднем слюной захлебнется корректнейший Познер». Написано 5 лет назад, все сбылось. Вот любой нормальный… ну, они просто метафорами мыслят поэты лучше, чем мы – ученые, которые по частям все это делаем, и лучше, чем администраторы. Отсюда в чем надо смотреть все противоречия. В чем я считаю, вот ЕГЭ, там Стандарты, это вообще ни о чем разговор, если мы не понимаем, где нас переклинивает. Итак, есть абсолютно разная категория детей. Не все они должны поступать в ВУЗы. Правда, если бы не было армии, и они не боялись, была бы, да, у, кто б пошел в таком количестве? Вы хотите вырвать из контекста, ведь вот ЕГЭ… Давайте уже по-честному до конца иметь мужество. Теперь совершенно неправильный тренд выбран в реформировании образования. У нас впереди идут экономисты и менеджеры. Это большая беда. Причем мы путаем менеджерский подход и подход бухгалтерский. Для бухгалтера важно что? Чтобы не было дефицита в бюджете. Браво! Он нужен в локальном участке. Для нормального менеджера он просчитывает риски, в том числе и этих пацанов, и направляет деньги, ну, даже в убыток, чтобы избежать вообще краха всего дела. У нас не менеджеры, а бухгалтера рулят образованием. Отсюда вся реформа носит инновационный… почему она вызывает аллергию у учителей? Не только ЕГЭ. Вот поверьте, финансовая состоятельность, аутсорсинг, клининг, гениально. Я аплодирую, если бы это была бы правда, а не было фарисейством. Отсюда дальше и всех выстраивать по этой вертикали. Я приезжаю в город N, тут сидят люди, я видел. По приказу мэра они все уже автономные, свободные, автономные и так далее. Ну, я же не министр, давайте посмотрим документы. Я когда прочитал, от казначейства не отстегнули, постатейно... Я говорю: «Ребят, ваша автономия…» Вот она кивает, не надо, а то вас вычислят. «Ваша автономия все равно, что принимать Виагру и снотворное одновременно. Это любовь, похожая на сон». То есть с одной стороны вас возбуждает, а он ничего не дает. Какая к черту автономия? Это называется менеджерский подход. Я же езжу по всей стране, я же не только в Москве сижу, вы поймите, я консультирую там по больным детям, как учить, я первое за это, да. Приезжаю в деревенские школы, там область целая. Они все уже перешли на аутсорсинг. Кто не знает, это техслужащий снимается, клинингин, от английского клин. Я говорю: «Старик, начальник, как у тебя с аутсорсингом?» Ржет, говорит: «Все нормально». Все нянечки у меня остались на местах, но создана клининговая компания, они числятся там. Вот это аутсорсинг по-русски, понимаете. Я говорю: «Ты же просто идиот, потому что это не аусорсинг, это отсосинг». Объясняю почему. «Ты же не платишь ни налог на прибыли. Когда они у тебя были здесь? Ни НДС. А когда они там у тебя отсасывают этот бюджет, у тебя видимость-то западная». Понимаете? Вот у нас почему-то в России… Многие из вас видели картину «Переход Суворова через Альпы». Помните наши чудо-богатыри на пятой точке? Вот почему-то все наши реформы через Альпы происходят в России. Это большая беда, понимаете. Вот в этой связи, вы понимаете, да, надо, наконец, себе отдать отчет, как поступают великие менеджеры. Он просчитывает все риски, и, исходя из этих рисков, направляет финансы и решает конкретные вопросы, в том числе и с этими ЕГЭ, и не ЕГЭ. А вот теперь, значит, понятна моя мысль, что ЕГЭ – это просто деталь, это вообще смешно обсуждать. Это даже вот не тема. Потому что мы сейчас передеремся, кто за левых, кто за правых, кто за красных. Значит, в чем здесь суть? Надо, наконец, понять, что те, как говорил праведный Бисмарк, экономит на школах, будут создавать тюрьмы. Они дороже вот для этих пацанов-то, потому что содержание ребенка, в московских школах, конечно, очень неплохой, но тоже очень странно, ну, где-то 70 000, в Нижнем Тагиле – 12 000, и так далее. Содержание любого ребенка в тюрьме 350 000. И вот давайте теперь, господа бухгалтеры, считать, что дешевле. Тогда из этой ситуации, мы будем очень аккуратно на поворотах, и создавая оазисы, вот те площадки и технологии, не забудем об основной массе людей. Теперь, какое это отношение имеет к ЕГЭ? Прямое. Я понимаю, почему снижается планка, и уже сегодня, не сердитесь, у меня даже коррекционные дети блестяще сдают ЕГЭ. Меня это не радует, честно говоря. А я тем более. Потому что, ну, трудно сказать честно: «Ребят. Мы очень больны, нам нужны деньги сейчас на то, чтобы осуществлять медико-психолого-дефектологическое сопровождение». Поверьте, 1,5 поколения. Не только у нас, в Европе, потом кирдык всем. Я немцам говорил, тоже не хотят слушать. А ведь мы провели обследование. Современная европейская женщина не хочет рожать, вы хоть 300 000 давайте долларов. В Дании, в Норвегии прошла открытая дискуссия: «Дети крадут счастье». Понимаете, открытая. Современная европейская женщина, кстати, и Российская уже, пока она не достигла успехов в карьере, в бизнесе, они рожают ближе к 40, когда легко это значит, родить там дебила, олигофрена и так далее. Рожают ближе к 40. Сегодня немецкие мужики стараются жениться на филиппинках, у них и фигура хорошая, они рожают без ограничений. Но тогда меняется демографическая ситуация. Она меняется как? И у нас тоже. Вот все эти этнические вещи, они же и в Москве тоже, у нас же 30% в Москве и в моей школе 15 детей, которые приходя в школу, не говорят по-русски. Вы про какое ЕГЭ по русскому языку? Понятно, да? То есть, если мы отрываем от контекста, я считаю, стратегия неправильная, ошибочная, даже не менеджерская, а бухгалтерская, потому что выплеснули ребеночка. Потому что на самом деле в центре реформы не ребенок, а административно-командная вертикаль, которая озверела. Теперь о ЕГЭ. В чем беда-то произошла? На один крюк повесили все. Взяли либеральный инструмент и пришили к совку, а это означает, что у губернатора есть показатели, как сдают, у начальника управления показатели. Ребята, всех же можно так и построить. Значит, нигде в мире от результатов ЕГЭ не зависит ни зарплата учителя, ни показатели работы области. То есть на него повесили все: борьбу с коррупцией, оценку качества труда учителя, оценку региона. Ну, ребята, при этой ситуации вот когда мне рассказывают о коррупции, я плачу, потому что я не верю. Объясняю почему. Вот в прошлой ситуации прошлого года, когда помните, учителя какие-то писали в библиотеке за детей, да их же вызвало начальство и сказало: «Если напишут плохо, вы работать не будете». Да, куда они денутся с подводной лодки в этой школе, где уйдут с работы и жрать будет нечего, это при зарплате в 4 000? Вынуждены, когда людей ставят между куском хлеба и порядочностью, вы у меня прекратите оскорблять учителей. Потому что сама эта система это все порождает. Значит, теперь какой выход? Я еще раз, ЕГЭ – это деталь просто. ВЕДУЩАЯ: – Я можно, я просто?.. ЯМБУРГ Е.А.: – Да.
– Я честно 10 минут не прерывала. Я знаю.
ЯМБУРГ Е.А.: – Я только мои предложения.
– Я только одной фразой. Потому что мы к предложениям уже три раза возвращались, и можем и в четвертый, потому что вас интересно слушать. ЯМБУРГ Е.А.: – Сейчас будут предложения мои. ВЕДУЩАЯ: – Я знаю, да. Вопрос следующий. Считаете ли вы, что коррупция переместилась в школы? Считаете ли вы, что коррупция переместилась в школы? ЯМБУРГ Е.А.: – Да не в этом дело. ВЕДУЩАЯ: – «Да» – это кнопка 1, а «Нет» – это кнопка 2. Считаете ли вы, что коррупция переместилась в школы? Голосуем. Продолжайте, я прошу прощения, что прервала вас. ЯМБУРГ Е.А.: – Ну, а теперь вы знаете. Подождите, критикуют. Нет, коллеги, можно я, да? Можно теперь к предложениям. Вот критикуя, предлагай. Я же вот не алармист, директор школы не имеет право быть алармистом. И плащ Ярославны – это не мой жанр. Я просто говорю: «Откройте глаза, посмотрите на контингент детей. Посмотрите, что он такой разный. Посмотрите угрозы». Ну, грубо говоря, сидит экономист Вячеслав, я его уважаю и так далее. Но с одной стороны правильная история укрупнение школ, но в школе, где 5 человек там, не дадите вы качества. Но с другой стороны, не создав нормальные условия, это же полной фарисейство. Дети идут в старую – новую школу с точно такими же убогими условиями, вдалеке от дорог, месят грязь по глине до автобуса. То есть идет имитация. Понимаете? Имитация. Поэтому все надо делать аккуратно, в том числе и макроэкономические реформы. Оттуда все кажется по-другому. Теперь предложения. Значит, как ни странно, я за внешнюю приемку качества работы учителей. То есть мне, например, интересно не моя оценка, а внешняя приемка, да. Дальше. Почему даже на Украине таких бед нет? Потому что вот еще на этот гвоздь – ЕГЭ навесили все: итоговую работу школы, поступление в ВУЗы, оценку качества. Этот крюк вылезает. Ну, наши коллеги в Украине сделали одну простую вещь, они… В мире по-разному, да. Значит, там результатом обучения в школе являются обычные экзамены, а ЕГЭ сдают в независимом качестве только те, кто хочет идти в ВУЗ. Вот украинский вариант. Украинский, я не говорю, что он идеальный. Понимаете, да? Дальше, второй момент, значит… ВЕДУЩАЯ: – Я прошу прощения, еще раз на секундочку. ЯМБУРГ Е.А.: – Предложения. ВЕДУЩАЯ: – Я напоминаю, что у нас будет еще один выступающий, чтобы он тоже успел. Повторяю вопрос. Считаете ли вы, что коррупция переместилась в школы? Голосуем. «Да» – кнопочка 1, «Нет» – кнопочка 2. Реплика из зала: – Не корректно. ВЕДУЩАЯ: – А мы можем его поменять. Реплика из зала: – Вы согласны, что коррупция переместилась в школы? Реплика из зала: – А почему вы так боитесь, чтобы на этот вопрос ответили. Реплика из зала: – Нет, не переместилась. ВЕНЕДИКТОВ А.А.: – Ну, нет, не переместилась, голосуйте «Нет». Что за проблема-то? Да, переместилась… ЯМБУРГ Е.А.: – Можно вернуться к детям, да? Вы опять, вот такая наша манера ток-шоу. Коррупция, ну, поймите, что коррупция была, есть и будет. И если вам все не нравится, почему начинается парикмахерская. Что только в школах что ли? Ну, не надо так. Мы все понимаем, где живем. Я все-таки о конкретных предложениях. Что можно сделать? Еще раз говорю, это очень тяжелый механизм, телега такая. Я за то, чтобы были пункты внешней приемки, ну, их надо, первое, отшить от государства вообще. Ну, предположим, вот давайте такую модель. Вот он – ректор ВУЗа, а я возглавляю независимый, внимание, центр вот этой внешней приемки. Кстати говоря, у одних детей лучше устная речь развита, а у других письменная. Дальше, какая-нибудь сволочь – учительница, она достала ребенка, он имеет право пойти в этот центр, сдать ЕГЭ и сказать: «Вот тебе, Марья Ивановна, получи и распишись». Это защита. Но тогда, если она будет отшита от государства, как и должно было бы быть, мы с ним заключаем договор, и если я ему даю халтурных студентов, мало того, что я теряю лицензию, мало того, что я разоряюсь, я уже из этого сообщества исключаюсь на всю оставшуюся жизнь. Понятно, да? И он со мной не заключит дальше. Понимаю, сложно. Но… ВЕДУЩАЯ: – Прошу прощения, а есть ли такая модель в мире, интересно? ЯМБУРГ Е.А.: – Да, конечно, есть. ВЕДУЩАЯ: – А где?
– И независимые центры придут… Давайте я сейчас просто до конца. Есть, такие модели в мире существуют. Но нигде в мире, еще раз говорю, не связано с общей карманной системой центры оценки качества детей, ЕГЭ, не ЕГЭ и так далее. Они могут… да, есть. Второе момент, что можно было бы здесь сделать. Да, любой ребенок, кстати говоря, аттестат пусть получает нормально, потому что эти дети… У нас же что такое сегодняшнее образование? Социальный сейф, а куда его девать? Если бы у нас был развит малый бизнес. Где вы его видели? Если бы они не боялись армии, ну, и так далее, и так далее. Кто бы со всех паров любой ценой поступал в ВУЗы? Понятно, да? И тогда ребенок имеет право один раз сдавать бесплатно ЕГЭ, а дальше сколько хочет за деньги. Потому что на самом деле, это уже право подготовиться и так далее. То есть с этим инструментом тоже можно работать. Но еще раз говорю, в том виде, в котором сейчас, он никого не устраивает ни убогих, ни сирых, ни талантливых. Все, точка. Все.
– Смотрим на результаты голосования. Пожалуйста. Считаете ли вы, что коррупция переместилась в школы? «Да» ответило 21%, 79% отвечают «Нет». Ефим Владимирович, вы очень долго ждали. Я прошу прощения, но. Да? Вы уже давно не ждете? Хорошо. РАЧЕВСКИЙ Е.Л.: – Вы знаете, все-таки я настолько подвержен влиянию других людей, особенно Ямбурга, что я начал бы с конца. Я хотел бы поддержать Женино предложение относительно самой процедуры сдачи ЕГЭ. Действительно, мы за последние лет 10-15 превратились в страну всеобщего высшего образования, так ведь, да? Сегодня выпускник, учащийся школы не мыслит себя без последующей карьеры в вузе, без получения диплома и так далее. А Женя говорит, ему деваться некуда, и совершенно правильно говорит. Поэтому первая констатация, с моей точки зрения, моя констатация, что ЕГЭ и все, что вокруг него происходит – это не образовательная проблема, это точно совершенно. Это проблема социальная, это проблема политическая и даже проблема ментальная. Ну, например, совсем недавно проходил съезд таксистов, помните? Все таксисты выступили против счетчиков в такси. А совсем недавно группа Конгресса молодых предпринимателей России выступила против кредитных карточек и безналичной системы оплаты. А давным-давно был мультик такой замечательный, не помню, как он назывался, вы его все помните, когда то ли бычок, то ли ослик рыдал от того, что его посчитали, помните? Тут же я вспоминаю Экклезиаста – такая короткая фраза у него, что – «То, что нельзя посчитать, того на самом деле не существует». Я согласен с тем, что это бред, что алгебру и гармонию (я про Дмитрия Быкова и его реплику), ну, может быть, и невозможно и так далее. Нынешней форме Единого государственного экзамена, ну, ребята, ей три или четыре года. А помните ли вы, что дискуссии по поводу письменного экзамена в Великобритании продолжались 107 лет? А нашему ЕГЭ всего 3-4 года. Конечно же, дурноты выше крыши – это точно совершенно. Меня пленила реплика Алексея Венедиктова о том, что: «А давайте, посмотрим, с позиции ребенка». Ну да, мы каждый год в нашей школе выпускаем человек 200. Я очень прагматичен, я знаю точно, что до ЕГЭ у них свободных летних месяцев было три недели, по-моему, да, ребята? А теперь полноценных два месяца. Ну, простая такая вещь. Может быть, они что-нибудь дурное делают в эти два месяца, но я точно знаю, что не делают. Дальше, есть достаточно серьезные исследования, которые свидетельствуют вот о чем, что если ученик 10-11 класса посвящает, как минимум, 60 % занятий и выполняет хотя бы половину домашнего задания, если его учителя и его родители не очень пьющие люди, то часть ЕГЭ он сдаст. Это точно совершенно, и мы это все прекрасно понимаем. Тут еще вот какая штука, на мой взгляд, и я согласен с Женей. Вы знаете, вот выстраивание всех новых процессов в образовании, не только в России, возьмем практически почти любую европейскую страну – у нас ведь, на самом деле, парадигмы нет. А парадигмы нет по той причине, что (летом волей-неволей я этой проблемы коснулся) у нас ведь нет той самой философии образования, которая бы объясняла те проблемы, которые происходят сейчас, в завершении 10-х годов XXI столетия. Мы же по-прежнему живем в ситуации середины, в лучшем случае, а еще первой половины XX столетия, это точно совершенно. И весь парадокс в том, что совсем уже не советские дети, они продолжают ходить в советскую школу. Абсолютно точно, школа советская. Именно по этой причине та советская школа, я очень хорошо помню 1974 год, когда был введен всеобщий закон «О всеобщем среднем образовании». Вспомним себя, в каких 11-х или 10-х классах мы учились. В классах было 25-27, 30 человек, правильно ведь? Среди этих 30-ти, наверняка было 5-6, если они не учились ни вот у Жени или там в «57-й» и так далее, наверняка были 5-6, которые, по определению, не могли справиться с письменным заданием по математике. Они получили аттестаты? Да. Они пошли потом работать: кто в горком, кто еще куда-нибудь? Пошли. Они были среди тех, кто принимал решение? Были. Так поэтому значительная часть нашей ситуации абсолютно в говне. Разве, если бы не ЕГЭ, была бы та ситуация, о которой говорил Привалов, давил ясно и понятно, и прозрачно? Я имею в виду «Второй мед», и так далее. Разве вы не помните, когда перед письменным экзаменом по литературе и математике детям велели свои ручки не приносить – «Мы вам выдадим ручки!» Не помните? Помните. Всем понятно, почему выдавали ручки? А вдруг не совпадет паста в этой ручке с той ошибкой, которую сделали дети. Поэтому ЕГЭ – это всего-навсего ЕГЭ. И я присоединяюсь к коллегам, которые сегодня сказали: «Его надо обсуждать, но не надо его демонизировать», господи, не надо бояться. А помните, как все внутренне протестовали, когда стали ставить счетчики воды, тепла в квартирах. Вы же в ужасе, а вдруг что-нибудь не так посчитают и вообще посчитают – это вообще страшно. ЕГЭ – это всего-навсего далеко не самая совершенная попытка узнать хоть какую-то правду, очень несовершенная попытка. По моей версии, я вспомнил, знаете что? Слова Жени Бунимовича, когда он выступал на заседании Госдумы в середине 90-х годов, когда мы только… в конце 90-х – мы обсуждали ЕГЭ. Бунимович сказал тогда: «Слушайте, заканчивая школу, он же не хочет никого убить, он не хочет украсть авуары радиостанции «Эхо Москвы», он только хочет учиться. Ну, пусть идет учиться». Ты был тогда, я помню. Но тот же Бунимович сказал: «Но почему-то в 90-е годы не во всех вузах в заданиях по географии Волга впадает в Каспийское море: в одном вузе вот так…» А я помню, в Вышке очень долго была своя математика, а там был свой русский язык, и так далее.
– Математик было столько, сколько вузов. РАЧЕВСКИЙ Е.Л.: – Да, столько, сколько вузов и так далее. И попробуйте адаптироваться этому выпускнику, не обязательно из элитной московской школы, а из простой московской школы, к этим всем математикам вместе взятым. Именно поэтому нужен был не просто репетитор, а нужен репетитор из этого вуза, и желательно, чтобы он еще работал в приемной комиссии этого вуза – это был бы идеальный вариант. Мы находимся в наивном сознании того, что любая инициатива, не важно, сверху или снизу, обрамленная неким приказом либо методическим руководством, изданная в понедельник, должна дать эффект в пятницу. Ну, ребята, мы же с вами – работники гуманитарной системы. Только в тех ситуациях, когда социальные проекты становились реальностью и насаждались жестко сверху – изменения происходили быстро. В фашистской Германии на это ушло 12 лет. Помните, чем это кончилось. В нашей стране кто-то говорит – 70. Напрасно, не 70 – 200, а, может, даже и больше, но это предмет другой дискуссии. Нельзя здесь ждать быстрых изменений. Меня здесь спрашивают: «Когда произойдут изменения?» Я отвечаю: «Когда я и мои сверстники уйдут из школы. Когда те, кого я принял вчера в школу, – я принял двух двадцати семилетних очаровательных мужчин-физиков, – они будут среди тех, кто принимает решения». Потому что они уже относятся к тому самому первому непоротому поколению. Нет, я тебе не дам сейчас реплику. Потом – пожалуйста. Потому что они относятся к той категории, которая не просто покупает в магазинах еду, а смотрят дату, когда эта продукция была выпущена. Они относятся к той категории людей, которые не выбрасывают чеки, полученные в магазине, а копят, чтоб потом знать, что с ними делать. Они относятся к той категории, которая слепо не верит ни Первому каналу, ни Второму, ни Третьему, ни Четвертому, ни Пятнадцатому, и так далее. Более того, они даже не смотрят это – они предпочитают читать. жүктеу/скачать 294.5 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|