ВЫ ЧИТАЕТЕ ВЕБ-ЖУРНАЛ BLUEEYEDBOY

6

ВЫ ЧИТАЕТЕ ВЕБ-ЖУРНАЛ BLUEEYEDBOY

Давайте назовем его мистер Миднайт-Блю,^[41] это так красиво звучит. Он человек настроения, он полон тайн. По ее мнению, истинный поэт и любовник, человек тихий и добрый, у которого одни звезды на уме. Но все дело в том, что это не он, а она живет в мире фантазий. И вполне может нафантазировать, что две заблудшие души, случайно встретившись, теперь спасутся от самих себя благодаря возникшей меж ними истинной и чистой любви…

Какая жестокая шутка! Бедная девочка. На самом деле ее возлюбленный — жуткий упрямец и самоуверенный головорез, у которого все руки в крови, да к тому же лжец и трус. Но этого мало. Хоть она и думает, что он сам ее выбрал, истина в том, что ее выбрал для него кто-то другой.

Полагаете, это невозможно? Видите ли, люди — все равно что карты. Тяните карту. Любую. Фокус состоит в том, чтобы доверчивый простак поверил: та карта, которую он вытащил из колоды, действительно его выбор, его собственная, личная пиковая дама…

Он ездит на черной «тойоте». Как и прежде, гоняет на ней по улицам, разделяя свою жизнь на до и после — словно трагедия, случившаяся с ним, способна изменить предначертанную орбиту человеческой жизни, как это бывает, например, если столкнутся две планеты, а затем разлетятся в стороны, сбившись с прежнего пути.

Но это невозможно. Не существует способов обмануть судьбу. Совершенное братом преступление стало его неотъемлемой частью, как форма лица или шрам у него на ладони, пересекающий линию сердца, — единственное физическое напоминание о той отвратительной интерлюдии. Шрам от неглубокого, быстро зажившего пореза, не нанесшего ему особого ущерба, тогда как тот бедняга, которому он раскроил череп, скончался двумя неделями позже.

Конечно, Миднайт-Блю убийцей себя не считает. По его словам, это был просто несчастный случай, элементарная ссора, слегка вышедшая из-под контроля. Он твердит, что у него и в мыслях не было никого убивать, словно эта фраза способна оживить мертвого, словно кому-то не все равно, что он поступил так, будучи в состоянии аффекта, что его нарочно ввели в заблуждение, что ему тогда только-только исполнился двадцать один год…

Его адвокат воспользовался этими доводами. Он рассуждал о тяжелом душевном состоянии своего подопечного, о каких-то особых обстоятельствах и в итоге попытался свести обвинение к статье «непреднамеренное убийство» — этакое пегое выражение, наполовину красное, наполовину черное, пахнущее, во всяком случае для меня, весьма сомнительно. По-английски оно звучит почти как чье-то имя — Miss Adventure, misadventure^[42] — и очень похоже на словосочетание «мальчик Игрек». Словно его взяли из книжки комиксов о какой-то авантюристке…

Можно ли приговором компенсировать человеческую жизнь? «Извините. Я не хотел». Все эти сопли-вопли, все эти лживые извинения!.. Пять лет тюремного заключения, по большей части проведенные в обитых ватой стенах психиатрической лечебницы, сняли с Миднайт-Блю долг перед обществом, но это отнюдь не означало, что он излечился от своего недуга, не означало, что он сам не заслуживает смерти…

Читатель, я убил его. У меня не было выбора. Та черная «тойота» была слишком соблазнительна. А мне в тот раз хотелось чего-то поэтического, такого, что отметило бы гибель моей жертвы торжествующим пением фанфар.

В «тойоте» под приборной доской есть CD-проигрыватель — за рулем Миднайт-Блю любил послушать музыку. Он предпочитал громкие джазовые композиции, рок, который гремит и грохочет. Он любил, когда музыка производит много шума — что-то орут хриплыми голосами, визжат гитары. Ему нравилось низкое гудение контрабаса, резонирующее в барабанных перепонках и вызывающее у него немного болезненный отклик в самом низу живота, словно там при подобном грохоте еще способно было остаться что-то живое.

Некоторые полагают, что в его возрасте следует уменьшать громкость, но Миднайт-Блю знал: мятеж — это нечто, рождающееся из опыта, это урок, полученный благодаря тяжелому труду и зря потраченной юности. Миднайт-Блю всегда был этаким экзистенциалистом, размышлял о роде человеческом, о жизни и смерти, стремясь довести до сознания всех остальных мысль о том, что он вскоре умрет.

Маленькая стеклянная банка под сиденьем — вот и все, что сделал Голубоглазый. Остальное — дело рук Миднайт-Блю. Это ведь он сам прибавил громкость, сам включил обогреватель, сам, как обычно, поехал домой привычным путем и, как всегда, на огромной скорости. А между тем заключенная в банку оса, одна-единственная, медленно выбралась наружу и поползла по полу.

Как вы сказали? Оса? Но ведь в такое время года их невозможно найти! Под крышей, правда, остаются с лета осиные гнезда, где их обитатели спят, дожидаясь, когда снова потеплеет. Не так уж трудно забраться на чердак и осторожно вытащить одну осу из ее уютного гнездышка, затем поместить в стеклянную банку и немного подождать…

В машине становится теплее. Насекомое постепенно оживает под рев синтезаторов и гитар, усиленный динамиками, и выползает из банки к источнику тепла. Жало осы как бы раскачивается в такт басам и барабанам. Слабого осиного жужжания Миднайт-Блю не слышит. И не видит, как оса ползет по спинке сиденья к окну, а потом, оказавшись на стекле, медленно разворачивает крылышки и начинает о него биться…

Через две минуты оса окончательно взбодрилась. Сочетание музыки, тепла и света полностью пробудило ее от сна. Она пробует летать, стукается о стекло, всползает повыше и снова упрямо взлетает, перемещаясь на ветровое стекло — как раз в этот момент Миднайт-Блю приближается к перекрестку. Проявляя свое обычное нетерпение и проклиная всех водителей и пешеходов, которые мешают проехать его машине, а заодно и сам перекресток, он в раздражении барабанит пальцами по приборной доске…

И вдруг замечает осу. Действуя инстинктивно, он подносит руку к лицу, и насекомое, почувствовав это движение, подлетает чуть ближе. Миднайт-Блю энергично отмахивается, держа руль одной рукой. Но деваться осе некуда, и она снова перелетает на ветровое стекло. Она так зловеще гудит, что Миднайт-Блю, распсиховавшись, на ощупь ищет кнопку, чтобы открыть окно, но вместо этого с силой нажимает на клавишу громкости звука, и из проигрывателя доносится оглушительный рев…

Хоп! Готово! Децибелы словно вышибают у него последние мозги; столь внезапный звуковой удар вырывает руль у него из рук, и машина резко виляет. Тщетно пытаясь выправить положение, Миднайт-Блю на полной скорости пересекает дорожку между двумя зелеными изгородями, шины негромко взвизгивают, наткнувшись на бордюрный камень, а дальше — он летит прямиком в ад под завывание гитар…

Мне нравится думать, что в тот миг он вспомнил обо мне. Прямо в тот самый, когда его шарахнуло головой о ветровое стекло. Мне нравится думать, что увидел он нечто большее, чем примитивный, точно из мультфильма, светящийся след падающей звезды или тень Смерти. Надеюсь, в ту минуту перед ним мелькнуло знакомое лицо, и он успел понять, кто его убил и почему.

С другой стороны, не исключено, что он не успел ничего понять и увидеть. Все произошло так быстро. Миднайт-Блю умер мгновенно, во всяком случае, в течение первых секунд после того, как врезался в стену, поскольку машина тут же вспыхнула, превратившись в огненный шар, и пламя пожрало все, что было внутри.

Хотя, возможно, осе удалось выбраться оттуда живой.

Она ведь этого парня даже не ужалила.

КОММЕНТАРИИ В ИНТЕРНЕТЕ