Древние изобретатели



бет34/70
Дата27.06.2016
өлшемі4.67 Mb.
#161475
1   ...   30   31   32   33   34   35   36   37   ...   70

сама дева Жанна Французская, которая была вместе с Карпом, когда

его короновали в Реймсе».

Братья привезли ее к себе в дом.

И какое-то время она гостила у них.

Им всем было что вспомнить и о чем

поговорить. Жанна — давайте называть ее так — складно отвечала на все

вопросы, касавшиеся ее детства и

дальнейшей жизни, так что уличить

ее во лжи и самозванстве оказалось

невозможно. Из этого испытания она

вышла победительницей. Несколько

дней спустя она прибыла в Марвиль

и приняла участие в праздновании

Троицы, ее братья были рядом с нею...


Лотарингские сеньоры решили

облачить ее в ратные доспехи, поскольку им казалось, что без них она


Памятник Жанне д 'Арк
не мыслит свою жизнь. Ей дали коня, которого она «довольно лихо» оседлала,

меч и мужское платье.


Из Меца она отправилась в Арлон — ко двору великой и всемогущей герцогини Люксембургской. Здесь Жанну ожидало самое главное испытание. Ей

предстояло иметь дело уже не с простыми провинциальными сеньорами, а с

первой дамой Люксембурга, наделенной правом повелевать не только имуществом, но и жизнью своих подданных... Однако девицу это нисколько не устрашило. И она смело предстала перед великой герцогиней. Та приняла ее, расспросила и объявила, что отныне будет ей подругой. Герцогиня пригласила Жанну

в свой замок и стала всячески обхаживать ее. «Будучи в Арлоне, она ни на шаг

не отходила от герцогини Люксембургской».
Начиная с этого времени можно без труда проследить пути ее странствований. Насладившись поистине королевским гостеприимством герцогини Люксембургской, Жанна отправилась в Кельн — к графу Варненбургскому, одному

из самых могущественных сеньоров Рейкланда, который объявил себя ее ревностным сторонником. Граф Варненбургский и его отец приняли Жанну с распростертыми объятиями: «Когда она прибыла, граф, возлюбив ее всем сердцем,

тотчас же повелел выковать для нее добрые доспехи».
Для того чтобы сильные мира сего поверили, что она действительно та, за
2 64 100 ВЕЛИКИХ ЗАГАДОК ИСТОРИИ
которую себя выдавала, Жанне, надо полагать, приходилось подробно объяснять им, как ей удалось избежать казни. На самом же деле ничего подобного не

было. Жанна могла сколько угодно рассказывать о своих подвигах, но о том,

как ей посчастливилось спастись от костра, она хранила молчание. Когда заходил разговор о ее чудесном избавлении, она предпочитала говорить загадками.
По возвращении в Люксембург Жанна завоевала сердце лотарнигского сеньора сира Робера Армуазского. Он попросил ее руки. Жанна согласилась. И

они сыграли пышную свадьбу.


Об этом союзе имеется два свидетельства — их подлинность несомненна. В

купчей от 7 ноября 1436 г., упомянутой доном Кальме в «Истории Лотарингии»,

говорится: «Мы, Робер Армуазский, рыцарь, сеньор де Тишимон, передаем в

полноправное пользование Жанне дю Ли, Деве Французской, даме означенного де Тишимона, все, что будет перечислено ниже...»


Другое свидетельство — два герба, сохранившиеся на стене главного зала

замка Жолни, в Мерт-и-Мозеле. Построенный примерно в 900 г., замок Жолни

перешел в 1357 г. в собственность к графам Армуазским. В 1436 г., женившись

на Жанне, Робер Армуазский его перестроил и значительно расширил. Тогдато, судя но всему, и произошло объединение короны и герба графов Армуазских

с короной и гербом Жанны. Так, герб графа Армуазского представляет собой

«серебряный щит, отделанный золотом и ляпис-лазурью (всего двенадцать элементов декора), с двумя открытыми львиными пастями»; герб Жанны тоже

сделан в виде щита, «украшенного золотом, серебряной шпагой с ляпис-лазурью и увенчанного короной в обрамлении двух золотых лилий».
Но можно ли считать, что подобное признание стало венцом славы новоявленной Жанны? Никоим образом. Вслед за многими частными лицами ее признал и весь город.
В реестровых отчетах Орлеанской крепости, относящихся к 1436 г., можно

прочесть, что некий Флер де Ли, доблестный герольд, получил 9 августа того же

года два золотых реала в знак благодарности и признательности за то, что доставил в город несколько писем от Девы Жанны.
21 августа — как явствует из тех же отчетов — в Орлеан прибыл один из

братьев Жанны д'Арк — Жан дю Ли. Перед тем он повстречался с королем и

просил у него разрешения «привезти свою сестру».
Привезти свою сестру! Простота этих слов наводит на размышления. Они,

бесспорно, свидетельствуют о том, что Жан дю Ли по-прежнему признавал в так

называемой Клод свою сестру; больше того, его признание было утверждено

муниципалитетом Орлеана. В честь такого события городские власти даже выделили ему двенадцать ливров золотом и устроили для него и четырех сопровождающих его рыцарей пир, на котором было съедено дюжина цыплят, дюжина

голубей, несколько кроликов и выпито десять пинт вина.
25 августа посланник, которого Жанна направила с письмами в Блуа, еще

раз получил денежное вознаграждение от орлеанских жителей. А месяцем раньше орлеанцы не поскупились снарядить своего посланника в Люксембург, в

Арлон, дабы тот лично засвидетельствовал их почтение Деве. Посланник, по

имени Кер де Ли, возвратился с письмами, но, пробыв недолго в Орлеане,

поспешил в Лош, передал письма королю к снова вернулся в Орлеан. Было это

11 сентября, ему тогда дали денег на выпивку, потому как Кер де Ли «говорил,

что его томит великая жажда».
БЫЛА ЛИ СОЖЖЕНА ЖАННА Д'АРК?
265
Ни в одном из упомянутых документов не высказано ни малейшего сомнения но поводу личности Жанны. О Деве, сожженной пять лет тому назад, в них

говорится так, как будто она действительно была жива.


Слухи о честолюбивых устремлениях Жанны не могли не дойти до Карла

VII. Об этом свидетельствуют многочисленные послания, которые она то и дело

отправляла с гонцами к королю. Но король и не думал удостоить ее ответом. Так

прошли годы. В конце концов, Жанне Армуазской, успевшей за это время родить своему мужу двух сыновей, наскучило праздное существование у семейного очага, так не похожее на ее былую жизнь. В 1439 г. она решила отправиться

в Орлеан — город, связанный с ее победами и славой...
Судя по письмам, предварившим ее визит в Орлеан, графиня Армуазская не

должна была встретить на своем пути каких-либо препятствий. В самом деле, до

Орлеана она добралась совершенно спокойно. Ее принимали так, как она и

мечтала. Словно десять лет назад в этот город вступала со штандартом в руке та

же Жанна. И вот она снова здесь. На увешанные хоругвями улицы высыпали

толпы народа и громко приветствовали ее. Конечно, она постарела, и все же это

была она. В муниципалитете ей также оказали пышный прием — накормили и

напоили всласть.


А подобные торжества обходились отнюдь не дешево. В городских архивах

об этом празднестве сохранилась довольно подробная запись: 30 июля на закупку мяса ушло сорок су парижской чеканки. Больше того, в знак благодарности

Жанне преподнесли ценный подарок, о чем свидетельствует другая запись: «В

память о благе, принесенном ею городу во время осады оного, Жанне Армуазской даруется 200 ливров золотом парижской чеканки».


Неужто теперь, после такого триумфа, король вновь откажет ей во встрече?

Его приезда ждали с нетерпением, именно в Орлеане должно было проходить

заседание Генеральных штатов*. Однако Жанна пренебрегла этим событием и

накануне покинула город. Тем не менее она написала Карлу VII, что по-прежнему желает с ним встретиться; в другом письме она поблагодарила муниципалитет Орлеана за прием, какой был ей оказан. Засим она прямиком отправилась на юго-восток — в Пуату. Там перед нею предстал маршал Франции Жиль

де Рэ, преданный друг и верный спутник той, другой, Жанны, которого впоследствии повесят, а потом сожгут по обвинению в колдовстве, извращениях и

убийствах детей. Никто не мог знать Деву лучше, нежели ее бывшие сподвижники. Поговорив с Жанной Армуазской, маршал тоже признал ее.


Давайте, однако, здесь остановимся. Все эти признания кажутся столь невероятными, что самое время задать главный вопрос: действительно ли Жанна

Армуазская была Жанной д'Арк? Быть может, Орлеанской деве и вправду удалось избежать костра?


Вполне очевидно, что на всякий вопрос необходимо иметь ответ: существует ли в истории факт менее бесспорный и определенный, нежели смерть

Жанны д'Арк? О полной страданий жизни кроткой пастушки из Домреми,

приведшей своего короля в Реймс и спасшей свою родину, уже столько рассказано и пересказано самыми разными писателями, в том числе и велики

* Генеральные штаты — во Франции высшее сословно-представительское

Учреждение, состоявшее из депутатов духовенства, дворянства и 3-го сословия. Просуществовали с 1302 по 1789г.
266 100 ВЕЛИКИХ ЗАГАДОК ИСТОРИ]
ми, что подвергать сомнению ее смерть кажется так же нелепым, как и отри

цать существование Наполеона.


Тем не менее некоторые историки попытались опровергнуть эту историчес

кую истину. Время от времени в свет выходят труды, в которых приводятся как]

уже известные доводы, так и совершенно новые. Несколько лет назад Жан1

Гримо собрал все имевшиеся материалы и опубликовал книгу, получившую

широкий отклик, которая так и называется «Была ли сожжена Жанна д'Арк?».
Несомненно, вопрос о возможности спасения Жанны д'Арк представляет

большой интерес. Ведь для французов Жанна, как личность историческая и

легендарная, является воплощением всех мыслимых добродетелей. В день рождения Жанны д'Арк всегда можно видеть, как мимо ее конной статуи шествуют

толпы ее юных почитателей — начиная от роялистов и кончая коммунистами. И

в этот торжественный день в памяти всех французов воскресает крылатая фраза Мишеле: «Французы, давайте всегда помнить, что наша родина есть дитя,

рожденное сердцем женщины, ее нежностью, слезами и кровью, которую она

пролила за нас».
Однако история пишется не чувствами — сколь бы возвышены и почитаемы они ни были, — а словами. Если историки смеют утверждать, что Жанна

д'Арк смогла избежать смерти, значит, они должны объяснить и доказать, как

это могло случиться. А то, что Ж. Гримо и его последователи составляют в ученом

мире меньшинство, ничего не добавляет к сути дела и ничего не убавляет.


Итак, давайте внимательно и беспристрастно рассмотрим доводы Ж. Гримо и

его учеников и попытаемся так же беспристрастно сделать собственные выводы.


Сторонники Жанны Армуазской решительно отрицают любое предложение, даже намек на то, что она была самозванка. Как бы мы к этому скептически ни относились, необходимо признать, что собранные вместе документы,

касающиеся их героини, производят действительно неизгладимое впечатление.

Но что это за документы?
Прежде всего — и о них мы уже говорили — летопись настоятеля церкви

Сен-Тибо, содержащая свидетельства обоих братьев Жанны д'Арк, мессира

Пьера и оруженосца Жана Маленького, а также сиров Николя Лова, Обера

Булэ, Николя Груанье, Жоффруа Дэкса, герцогини Люксембургской, «многих

жителей Меца» и графа Варненбургского.
А вот, пожалуй, самый впечатляющий документ — отчеты крепости города

Орлеана. Именно в них содержатся основные доказательства — свидетельства

о прибытии в город одного из братьев Жанны и двух герольдов, доставлявших

письма Жанны, о появлении в городе самой Жанны, о проведении церемониальных шествий в память о казненной Жанне и об упразднении этих торжеств

после прибытия в город Жанны Армуазской.
Кроме того, можно привести и архивы города Тура, где говорится о посещении города графиней Армуазской.
Наконец, следует упомянуть о гербе в замке Жолни, который, конечно же,

не висел бы там, не будь Жанна Армуазская официально признана Жанной

д'Арк.
На все вышеперечисленные факты — а их важность не подлежит сомнению — нельзя не обращать внимания. Представьте себе, что в один прекрасный

день объявляется какая-то неизвестная и называет себя самой известной женщиной Франции — героиней, которую, как все знают, сожгли пять лет назад на


БЫЛА ЛИ СОЖЖЕНА ЖАННА Д'АРК?
267
костре «после громкого судебного процесса». Она, повторим, не только не подвергается осмеянию как самозванка, но ее признают даже родные братья Жанны. Один из них отправляется к королю и приносит ему эту чудесную весть. Что

бы мы сказали, если бы, к примеру, герцогиня Ангулемская признала Наундорфа* и, кроме того, сама отправилась сообщить это приятное известие Карлу XI.

Совершенно не исключено, что и мы признали бы в Наундорфе того, за кого он

себя выдавал, — Людовика XVII, родного брата герцогини Аугулемской.


Итак, заручившись «всеобщим признанием», самозванка — если она действительно была таковой, — наверное, могла бы попытаться продолжить ратный путь Жанны. Ведь подобная мистификация, хотя и чреватая опасностью

разоблачения, сулила ей великую славу.


Было бы вполне понятно, если бы авантюристка стала разъезжать по городам

и весям королевства и объявлять: «Это я, Жанна, Французская Дева». По логике,

это должно было принести ей не только честь, но и всевозможные выгоды.
А неизвестная попросту выходит замуж. И не нужно ей никаких странствий, побед, почета, даров в знак особого признания от городов и деревень.
Возможно, истина в том, что этот брак и сам по себе был для самозванки

большой удачей: действительно, могла ли желать лучшей доли девица, тем более если она на самом деле была отнюдь не знатного рода? Допустим. В таком

случае графиня Армуазская, достигнув своих корыстных целей, могла бы преспокойно почивать на лаврах, «отказавшись от новых дерзких шагов, чреватых

для нее разоблачением». Но что делает она? Она отправляет посланников с письмами в Орлеан и к королю, а затем и сама является в город, где все ее хорошо

знали и помнили.
«Если бы она не была Жанной, пишут некоторые историки, ее поведение

было бы не только опрометчивым, но и безумным... Ведь в Орлеане всякий мог

ее разоблачить — и люди, дававшие кров настоящей Жанне, и местная знать, й

ее родная мать Изабелла Роме».


И напротив, если бы она была настоящей Жанной, ей непременно следовало бы предпринять это паломничество. «Ведь именно в Орлеане она получила

всеобщее признание как героиня; именно в этом городе одержала она свою

первую победу, за которой последовали и другие; Орлеан стал колыбелью ее

славы: в Орлеане ее признали полководцем и главнокомандующей королевской армией; наконец, в Орлеане жила ее мать».


Но главным доводом защитников графини Армуазской является отношение

к ней ее супруга и его родственников.


Чем объяснить тот факт, что Робер Армуазский никогда не пытался изобличить Лжежанну, если та и вправду думала его провести? Как объяснить, что ни

сам он, ни кто-либо из его родственников не убрал со стены родового замка

герб, прославляющий самозванку?
Жан Гримо, последний из сторонников гипотезы о том, что графиня Армуазская была не кем иным, как Жанной д'Арк, писал: «Отношение Робера Армуазского и всей его родни, хорошо известной в Лотарингии, дары, преподнесенные

братьям дю Ли, посланникам графини Армуазской, высокие почести, которы

* Наундорф, Карл Вильгельм (1787—1845)— прусский авантюрист, самый известный из лжедофинов Франции, успешно выдававший себя за Людовика XVII, который

Умер в 1795 г., присвоив себе титул герцога Нормандского.


268
100 ВЕЛИКИХ ЗАГАДОК ИСТОРИИ
ми их удостоили, и невозможность массовой галлюцинации у жителей Орлеана — все эти бесспорные факты опровергают точку зрения тех, кто считает

Жанну Армуазскую самозванкой. Летопись настоятеля церкви Сен-Тибо, архивы Орлеанской крепости, нотариально заверенные бумаги — все это есть и

доказательство подлинности ее личности; все это с лихвой перевешивает любые предположения, основанные на вероятности».
Допустим — пока, — что графиня Армуазская и Жанна д'Арк — одно лицо.

Отсюда вытекает важный вывод, а именно: значит, Жанна не была казнена.


Каковы же доводы тех, кто считает, что казнь Орлеанской Девы — всегонавсего хорошо разыгранный спектакль?
Самое достоверное во всей этой истории — то, что многие французы не

поверили в «Руанский костер». В 1431 г. в Нормандии и за ее пределами ходили

самые невероятные и противоречивые слухи. Один руанский обыватель, некто

Пьер Кюскель. к примеру, рассказывал, будто англичане собрали пепел Девы и

швырнули его в Сену, «дабы удостовериться, что она не сбежала, чего они сильно боялись, ибо многие думали, что ей все же удалось бежать». Подобные слухи

были столь упорными и живучими, что даже в 1503 г. летописец Симфориен

Шампье отмечал: «Наперекор французам Жанну передали англичанам и те

сожгли ее в Руане; однако французы сие опровергают». Также осторожно сообщает об этом и бретонская летопись 1540 г.: «В канун праздника Причащения

Деву сожгли в Руане — или приговорили к сожжению».
Достопочтенный священник, настоятель церкви Сен-Тибо в Меце, тоже

осторожен в суждениях: «Как утверждают иные, она была сожжена на костре в

городе Руане, в Нормандии, однако ныне установлено обратное». Конечно же,

этот священнослужитель нисколько не верит в то, что Жанна д'Арк была сожжена. Как, впрочем, и автор рукописи, хранящейся в Британском музее: «В

конце концов порешили сжечь ее публично; но была ли то она или другая женщина, похожая на нее, — мнения людей на сей счет расходились и продолжают
расходиться».
Что мог видеть народ во время казни? Немного. В тот день на рыночную

площадь Руана согнали восемьсот воинов, вооруженных мечами и булавами. И

на площади был установлен такой порядок, что «ни у кого не хватило бы смелости приблизиться к осужденной и заговорить с нею».
Казнь была назначена на восемь часов утра. Но осужденную, идущую на

костер, народ увидел только в девять. На ней был огромный колпак, спущенный до середины носа и скрывавший ее лицо почти целиком: а нижняя часть

лица, утверждает летописец, «была сокрыта под покрывалом».
Что означал этот странный маскарад? Зачем понадобилось скрывать лицо

жертвы, если ею действительно была Жанна? В тот день в Руане сожгли женщину Однако нет никаких доказательств того, что этой женщиной была Жанна.


Стало быть, ее могли и подменить.
Историк Марсель Эрвье утверждал, что в ее темнице был подземный ход,

через который она, вероятно, и сбежала. Далее он уточняет, что его «утверждение основано на документах следственной комиссии, где подробно описана

обстановка места происшествия». Ж. Гримо говорит, что этот подземный ход

был «тайным местом», где герцог Бэдфорд встречался с Жанной, о чем ясно

сказано в судебном протоколе по этому делу: «И упомянутый герцог Бэдфорд не

раз являлся в сие тайное место, дабы повидаться с осужденной Жанной».


БЫЛА ЛИ СОЖЖЕНА ЖАННА Д'АРК? 269
Конечно, можно допустить, что Жанна бежала или что ее подменили. Равно

как и то, что она вдруг объявилась пять лет спустя. Таким образом, не остается

ни одного довода против того, что Жанна осталась жива и что она и графиня

Армуазская — одно и то же лицо.


Но увы! Против гипотезы Ж. Гримо и его последователей в газетах и журналах, как грибы после дождя, стали появляться статьи Мориса Гарсона,

р.П. Донкера, Филиппа Эрланже, Шарля Самарана и Регины Перну.


Что же осталось от графини Армуазской после серии этих сокрушительных

ударов? От нее не осталось почти ничего...


Конечно, летопись настоятеля церкви Сен-Тибо является, пожалуй, главным свидетельством в ее защиту, однако существует и другой вариант этой же

летописи. Впоследствии настоятелю, поначалу, как и все, сбитому с толку, пришлось внести в рукопись кое-какие поправки, и вместо фразы: «В оном году,

мая XX дня явилась Дева Жанна, которая была во Франции...» — он написал

так: «В оном году явилась некая девица, которая назвалась Французской Девой; она так вошла в свой образ, что многих сбила с толку, и главным образом —

людей, весьма знатных».
Что же касается признаний, то можно вспомнить, что во всех подобных

историях самозванцев, как правило, всегда встречали с распростертыми объятиями. Так было в случае со лжесмердисами*, лжеуорвиками**, лжедмитриями

и лжесебастьянами*** и, конечно же, со лжелюдовиками XVII. «Суеверный

народ, — утверждает Морис Гарсон, — не желает верить в смерть своих героев и

зачастую начинает слагать о них легенды прямо в день их смерти».
Но как же быть с тем, что неизвестную признали родные братья Жанны?

«Они верили в это, — писал Анатоль Франс, — потому что им очень хотелось,

чтобы это было именно так». Это был своего рода самообман. Любой брат сумеет

узнать родную сестру, даже если она исчезла пять лет назад.


Отношение братьев дю Ли к неизвестной помогает понять один примечательный факт.
Спустя шестнадцать лет, в 1452 г., объявилась еще одна самозванка, называвшая себя Жанной д'Арк. Ее признали двое двоюродных братьев настоящей

Жанны. Кюре, свидетельствовавший по этому разбирательству, заявлял, что оба

брата были необычно сговорчивы, тем более что, когда девица гостила у них,

«их кормили и поили всласть совершенно даром». Напомним, что за письмо от

«сестры», доставленное в Орлеан, городские власти выплатили брату Жанны

двенадцать ливров...


Появление графини Армуазской в Орлеане лишний раз свидетельствует о

ее необычайной дерзости. Да, ее там хорошо принимали — но кто?


То, что во время визита графини Армуазской мать Жанны д'Арк проживала в

Орлеане, можно только предполагать, во всяком случае, утверждать это наверное

нельзя. Первое, дошедшее до нас упоминание о жизни Изабеллы Роме в Орлеане

относится к 7 мая 1440 г. — т.е. спустя год после визита графини Армуазской.


* Смердис — сын персидского царя Кира II Великого и брат Камбиса, после смерти

Камбиса несколько месяцев правил персидским царством.


** Уорвик, Эдуард, граф— сын герцога Джорджа Кларенса (1449—1478), английског0 сеньора, сына Ричарда Йоркского и брата Эдуарда IV; был казнен по повелению

^нриха VII.


** Себастьян (1554—1578)— португальский король.
270 100 ВЕЛИКИХ ЗАГАДОК ИСТОРИИ
Остается необъяснимым всеобщее ослепление жителей Орлеана. И все же

объяснить это явление можно — на примере такого же массового психоза, имев- з

шего место примерно в то же самое время. В 1423 г. в Гейте объявилась какая-то!

женщина в сопровождении «целой армии поклонников», и никто так никогда и^

не узнал, кто же она была на самом деле: то ли расстриженная монахиня из

Кельна, то ли знатная дама при австрийском дворе. Во всяком случае, она называла себя Маргаритой Бургундской, сестрой Филиппа Доброго, вдовой Людовика, герцога Гийеннского, сына Карла VI. Самозванку не только никто не

попытался изобличить, но в течение нескольких недель «ей вместе с ее свитой

оказывались высочайшие почести, как настоящей принцессе, и при этом ее

личность ни у кого не вызывала ни тени сомнения».
Больше того, когда король в конце концов решил разоблачить самозванку,

никто в Генте ему просто не поверил. Филиппу, не знавшему, какому святому

молиться, «пришлось отдать свою сестру под суд и, после комичной сцены

разоблачения, представить ее в истинном свете неверующим, дабы они уразумели наконец, что были обмануты».


Теперь давайте попытаемся разрешить самую главную загадку этой истогрии — казнь Жанны.
К сожалению, мы не располагаем протоколами ее допроса, но тем не менее

некоторые свидетельства, проливающие слабый свет на эту загадку, все же



Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   30   31   32   33   34   35   36   37   ...   70




©dereksiz.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет