Древние культы и традиционная культура казахского народа

ствуют. Будучи идейно разнородным, мировоззренческий син­
кретизм характеризуется не как единая система взглядов с об­
щей идейной платформой, а как комплекс стихийных духовных 
явлений, сложенных из наследия веков, из множества истори­
ческих пластов. Для относительно полного удовлетворения по­
требностей возрождающейся национальной культуры и само­
познания важна и историко-философская интерпретация основ­
ных стадий взаимопроникновения этих пластов.
Традиционные духовные ценности казахи унаследовали от 
своих древнейших предков, первоначальные пласты культуры 
которых представлены разрозненно, в основном археологиче­
скими материалами. Судя по содержанию рисунков на камнях, 
можно полагать, что население Казахстана в каменном веке по­
клонялось солнцу, почитало животных, вероятно, как тотемов- 
родоначальников. Одомашнивание животных сопровождалось 
совершенствованием орудий труда. Совершался медленный, но 
необратимый переход от каменных орудий к металлическим, 
особенно в богатых палеометаллами районах Центрального 
Казахстана. Дошедшие до нас остатки материальной культуры 
фиксируют важные изобретения этого времени. Люди знали ко­
лесо (двухколесные арбы на петроглифах эпохи бронзы), гон­
чарный круг, эффект рычага и клина, имели навыки по добыче, 
обогащению и выплавке металлов.
Определенные изменения происходят и в области сознания, 
на относительно адекватное отражение явлений окружающего 
мира наслаивается иррационализм и мистика. Изобретение лука 
обособляет способности отдельного человека как социально­
значимое качество, появляются изображения людей с индиви­
дуальным оружием в рисунках на камнях эпохи неолита и ран­
ней бронзы.
Ранний духовный и социальный опыт был продолжен и на 
позднем этапе эпохи бронзы, а затем получил дальнейшее раз­
витие в обществе ранних кочевников. Исторические памятни­
ки Бегазы-Дандыбайского периода Центрального Казахстана 
(поздняя бронза) и скифского времени (раннее железо) свиде­
тельствуют о существовании довольно развитых культов явле­
34

ний природы, военной и хозяйственной магии. Особую роль в 
жизни родового коллектива играют культы матери, отца, вож­
дей, вообще предков. Возникают персонифицированные бо­
жества. Вероятно, в это же время появляются представления о 
пирах-предках домашних и диких животных. Эти мировоззрен­
ческие комплексы еще не были ни религиозной, ни философ­
ской мыслью, т. е. целостным учением, а являлись частью ми­
фологии и фольклора, создавали предпосылки для синкретиз­
ма общественного сознания родового строя. Таким образом, 
культуры эпох поздней бронзы и ранних кочевников, дополняя 
друг друга, питали духовную жизнь кочевого мира Централь­
ной Азии средневековья, а затем - кочевого общества и казахов.
Казахстан являлся важным центром формирования кочевого 
скотоводства в его классической евразийской форме. Кочевни­
ки степной зоны Евразии освоили для скотоводства огромные 
аридные пространства Евразии, создав основу для возникнове­
ния особого евразийского типа цивилизации.
Особые черты евразийскому кочевому миру придавало ис­
пользование лошади как верхового животного. Еще в XIX в. ка­
захи продолжали приучать к верховой езде диких тарпанов, в 
зоне обитания которых и была в конце IV тысячелетия до н. э. 
приручена лошадь1. Благодаря коню, петттпй пастух превратил­
ся в грозного кочевника-воина, освоил полосу пустынь и полу­
пустынь. Включение в эйкумены великих степей Азии и созда­
ние специфической культуры является весомым вкладом коче­
вых народов в развитие человечества. Древние авторы не пред­
ставляют кочевников Евразии без юрт и табунов лошадей, ко­
торые само название кочевых народов связывают с лошадьми, 
называя их “гиппомологами” - доителями кобылиц, питающи­
мися кобыльим молоком, т. е. кумысом. Евразийские кочевники 
осваивали мир, главным образом, благодаря оседланной лоша­
ди. Конь со снаряжением (узда, псалии, подкова, стремена, твер­
дое седло) как средство производства и передвижения способ­
ствовал развитию производительных сил и стал главным оруди­
1 Ковалевская В. Б. Конь и всадник. М., 1977. С. 10.
35

ем труда, увеличивалось поголовье скота. Столько скота, сколь­
ко его было в Дешт-и-Кипчаке, “нет ни у кого в целом мире”, от­
мечал средневековый европейский путешественник1.
После ряда волн “великих переселении народов” взоры на­
селяющих страны мира обратились на степные просторы Азии. 
Миссионеры, представляющие различные религии и их секты, 
пытаются обратить кочевников в свою веру. В пантеоне нома­
дов появляются новые божества, зачастую заимствованные из 
других религий, - иудаизма, христианства и ислама. Как гибель 
древних государств влечет за собой гибель древних религий, так 
и после падения империй кочевников рушился их пантеон. Но 
обряды и ритуалы древних религий были перемешаны с мест­
ными обрядами, создавая их синкретический сплав. Последний 
напоминал процесс эллинизации всего античного мира, когда на 
базе смешения греческих и восточных божеств рождались но­
вые боги, которых не мог узнать ни эллин, ни перс. Божества 
великих религий дополнили содержание местных племенных 
культов, среди которых в VI-VIII вв. возвышается космическое 
божество Тенгри. Если у союза ранних кочевников - хуннов оно 
носило облик то солнца, то неба, а то и луны, то в средневековье 
Тенгри представлял культ не только лишь природных сил, а он 
ассоциируется с персонифицированным предком и по своему 
значению приближается к понятию “бог” в мировых религиях.
Промышленная революция в европейских странах с ее 
огромными масштабами колонизации и урбанизации, приводит 
к сужению пастбищных угодий, вследствие чего кочевничество 
как экономическая система деградирует. Классическое кочевни­
чество уступает место полуоседлому натуральному скотовод­
ческому хозяйству (по С. Е. Толыбекову, третьей, “классовой” 
форме кочевания2). Кочевничество, таким образом, постепен­
но изживает себя исторически, как исчерпавший себя этап по­
1 Путешествия в восточные страны Плано Карпини и В. Рубрука. М., 
1957. С. 28.
2 Толыбеков С. Е. Кочевое общество казахов в XVII - начале XX вв. Алма- 
Ата, 1971. С. 21.
36

следовательного процесса отчуждения человека от природных 
стихий. В таком виде его застала европейская наука, дав пищу 
для разного рода европоцентристских конструкций. Этот пери­
од сопровождается усилением влияния ислама на кочевой мир 
Средней и Центральной Азии. Однако передвижной образ жиз­
ни и отдаленность культовых центров ислама становятся глав­
ными факторами устойчивого сохранения в Казахстане пере­
житков древних воззрений, оказавших, в свою очередь, ощути­
мое сопротивление дальнейшему проникновению сюда миро­
вых религий.
Таким образом, духовная жизнь исторического населения 
Казахстана прежде чем стать достоянием казахского народа пе­
режила длительный период становления и развития. Исламиза- 
ция не изменила основную структуру мышления казахов, при­
няла и растворила прежнее наследие, превратив его в состав­
ную часть единой мусульманской религии.
В данной работе использована обширная литература по ре­
лигиозным верованиям и обрядам как исторических, так и со­
временных народов мира. Это помогло автору выявить соци­
альные и исторические истоки традиционных воззрений каза­
хов. В этом отношении сравнительно-этнологический метод ис­
следования показался автору наиболее эффективным, так как 
письменные источники разрознены и фрагментарны, а предме­
ты материальной культуры не могут однозначно осветить раз­
витие духовных явлений в большом диапазоне времени. Або- 
ригенность многих культов можно было определить лишь пу­
тем историко-этнографических сопоставлений. Относительно 
большой материал привлечен из истории духовной жизни эт­
нически близких с казахами тюрко- и монголоязычных наро­
дов, духовная жизнь которых имеет много общих архаичных 
черт. Как показывает наш опыт, исследование в данном направ­
лении стало полезным не только для восстановления историко­
этнографической картины и истоков анализируемых явлений, 
но и для восполнения недостающих звеньев этногонии и этни­
ческой истории казахского народа.
37

Древний мировоззренческий комплекс казахов как научная 
проблема впервые рассматривается в трудах великого казах­
ского ученого Ч. Ч. Валиханова с позиции материалистических 
традиций русских революционных демократов. Особого внима­
ния заслуживает его статья под названием “Тенгри” (“Бог”). Ин­
терес ученого к собственной духовности казахов был настоль­
ко велик, что он в конце своей короткой жизни вновь возвра­
щается к ней, посвятив обширную статью “Следы шаманства у 
киргизов”1, где шаманизм рассматривается как комплекс тради­
ционных воззрений и обрядов.
Среди научных изысканий, в которых имеется попытка ча­
стичного освещения мировоззренческого синкретизма казахов, 
следует отметить работу А. Толеубаева2, основанную на мест­
ных этнографических материалах, введенных в научный оборот 
впервые. Научно-атеистический срез народного миросозерца­
ния казахов освещен в работах О. Сегизбаева3 и К. Шулембаева4.
Эти ученые рассматривают стихийные воззрения в связи с 
проблематикой генезиса сознания и происхождения религиоз­
ных идей. Проблема становления ранних форм общественно­
го сознания, в том числе природа синкретической мысли коче­
вых народов Центральной Азии, не перестает привлекать вни­
мание зарубежных исследователей, которые в своих работах 
так или иначе соприкасаются с историей становления религии. 
Эти исследования представляют определенный интерес обили­
ем фактического материала. Французский,“Журнал истории ре­
лигии” в 50-х годах прошлого столетия опубликовал серию ста­
тей по истории религиозных верований народов Центральной 
Азии, в которых Ж. -П. Ру подвергает глубокому анализу раз­
личные аспекты духовной жизни исторического населения Ка­
захстана5. Французскому ученому удалось проследить эволю­
1 Валиханов Ч. Поли. собр. соч. В 5 томах. Алма-Ата, 1961. Т. 1. С. 479.
2 Толеубаев А. Реликты доисламских верований в семейной обрядности 
казахов. Алма-Ата, 1991.
3 Сегизбаев О. Народное самосознание и религия. Алма-Ата, 1984.
4 Шулембаев К. Маги, боги и действительность. Алма-Ата, 1975.
5 RouxJ. P. Tahgri. - Revue de L'histoire des religios. Т. T. CXLIX, 1-2,1956; 
CL, 1-2, 1956.
38

цию религиозных воззрений средневекового населения Цен­
тральной Азии в больших историко-культурном и хронологиче­
ском диапазонах.
На средневековых центральноазиатских источниках обосно­
вал свое большое исследование швейцарский ученый Н. Палли- 
зен1. Заслуживает внимания его утверждение о том, что основ­
ные религиозные категории Центральной Азии местного про­
исхождения. Нам кажется, что главный же недостаток иссле­
дователей дальнего зарубежья заключается в произвольной ин­
терпретации местного материала на “свой лад”. Шаманистский 
культ в данной работе специально не рассматривается. Однако 
мы в корне не согласны с утверждением ряда ученых, считаю­
щих шаманизм чуть ли не единственной религией Казахстана 
доисламского периода. Это далеко не так. Ч. Валиханов под ша­
манизмом условно объединял ту же совокупность доисламских 
верований, которую мы относим к мировоззренческому син­
кретизму. Шаманизм выступает в качестве магической практи­
ки любой религий, иногда крайней иррациональной философии 
(например, спиритуализм). Этот культ воспринимается не в ка­
честве самостоятельной религиозной системы, а как составная 

жүктеу/скачать 5.74 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: