Е. Н. Чернозёмова

Н.К.Рерих

К сожалению, мы сталкиваемся сегодня и с совершенно произвольными, хуже того, политизированными домыслами по поводу алтайского путешествия Рерихов и их общих взглядов на Алтайский регион. Речь идет о писаниях В.А.Росова, утверждающего, что в планы Рерихов входило создание независимого центрально-азиатского государства из территорий России, Монголии, Китая и Тибета со столицей на Алтае. На мой взгляд, это не просто тенденциозная интерпретация фактов и письменных источников, но и откровенные субъективные домыслы. Новой страной для Рерихов всегда была их любимая евразийская Родина – Россия, а отчленение от нее Алтая и юга Сибири они не могли себе представить даже в самом страшном сне. Эти безответственные вымыслы не заслуживали бы серьезного внимания, если бы не бросали прямую тень на семью Рерихов и косвенную – на современное международное сотрудничество на Алтае и на его перспективы. Здесь достаточно сказать, что тот же Синьцзян­Уйгурский автономный район Китая – территория достаточно проблемная в плане уйгурского сепаратизма, а к своей территориальной целостности наш великий восточный сосед относится весьма ревниво. Представьте себе, что подумают китайцы о российской стратегической линии сотрудничества в Алтайском регионе, если посмотрят на него с росовских позиций.

Другая крайне неприятная вещь – многочисленные оккультно-магические книжки об Алтае всяких экстрасенсов и контактеров с Шамбалой и махатмами, не говоря уж о десятках и сотнях псевдопоклонников Учения, которые буквально наводняют летом Алтай, считая своим долгом просвещать местных жителей относительно уникальности места, в котором те живут, и Учения, которое они непременно должны знать и исповедовать. Это ничего, кроме отторжения от Живой Этика и имени Рерихов, вызвать не может, ибо на Алтае море реальных проблем и свои мощные духовные традиции, в том числе старообрядческие. Нельзя со своим уставом ходить в чужой монастырь и, тем более, поверхностно миссионерствовать. Надо говорить по сознанию. В той же Уймонской долине термин «рерихнутые» стал, к сожалению, довольно распространенным.

Это, естественно, не означает, что на Алтае не следует мечтать или скрывать свою причастность к мировоззрению Живой Этики. Алтай – это праздник, который всегда с нами, но нужно помнить, что есть и достаточно суровые земные алтайские будни, а любые благие домыслы и мечты должны быть с поправкой на реальные и очень сложные процессы, которые происходят в этом регионе. Следует, например, ясно осознавать, что прошло 80 лет после посещения Рерихами Алтая, и многое с той поры кардинально изменилось. Сегодня мы поновому смотрим на природу Алтая и на возможности его промышленного освоения. И те «промышленные» аргументы в пользу строительства Звенигорода, которые вынуждены были приводить Рерихи, теперь не актуальны и даже разрушительны (скажем, промышленное освоение Уймонской долины и строительство туда железнодорожной ветки), а вот значение уникальной алтайской природы (которой Николай Константинович поет настоящий поэтический гимн!), напротив, возросло как никогда. Сегодня весь Алтай – это своеобразный Звенигород с озерами и горами, реками и кедрами, древними могильниками и петроглифами. Сохранить его – значит сохранить для человечества надежду на счастливое космическое будущее. Именно о сегодняшней роли и месте Алтая на евразийском геополитическом пространстве, а также о тех процессах международного сотрудничества, которые там разворачиваются, и хотелось бы рассказать в первую очередь.

Прежде всего подчеркну, что территория Алтайских гор является осевым регионом евроазиатского континента, где леса юго-западной Сибири соприкасаются с великими степями и пустынями Центральной Азии и где сходятся границы четырех крупнейших государств – России (Алтайский край и Республика Алтай), Казахстана (Восточный Казахстан), Китая (Синьцзян­Уйгурский автономный район) и Монголии (прежде всего Баян­Ульгийский и Ховдский аймаки). С точки зрения геополитики данный регион является политическим центром Евразии – Хартлендом, районом-сердцем. Неслучайно сюда стремились проникнуть и укрепиться англичане и американцы, японцы и немцы, причем далеко не всегда с добрыми целями. Сохранить уникальную природу и культуру Большого Алтая, сделать его гостеприимным домом для всех приходящих сюда людей, но в первую очередь укрепить добрососедские отношения между его коренными народами – это одна из основных задач международного регионального сотрудничества.

Для этого в 2003 году был создан Международный координационный Совет «Наш общий дом – Алтай», объединяющий политиков, ученых и представителей общественных организаций шести субъектов регионального алтайского сотрудничества, отмеченных выше. Под эгидой МКС в настоящее время реализуется ряд серьезных проектов. Так, с марта 2005 года начала работу Комиссия по экологической политике и устойчивому развитию региона, которая является постоянно действующей структурой в рамках МКС. На нее возлагаются задачи разработки стратегических направлений эколого-экономического развития Большого Алтая как единой биосферной системы, а также научно-практических рекомендаций для органов власти всех субъектов международного сотрудничества. Под его эгидой в декабре 2007 года состоялись выездные Слушания Общественной палаты Российской Федерации по проблемам экологической культуры и внедрению передовых экотехнологий, в которых участвовали крупные ученые и политики региона. Были приняты решения о проведении в школах региона единого школьного урока «Наш общий дом Алтай», о регулярном обмене журнальной и телепродукцией экологического и культурного содержания между субъектами алтайского сотрудничества, о координации деятельности служб экологического мониторинга.

Создан и активно насыщается сайт в Интернете «Алтай трансграничный» (www.altiinter.info). При официальной поддержке МКС и глав местных администраций с 2003 года проводятся ежегодные Международные летние школы студентов Алтайского региона, которые призваны способствовать формированию алтайской культурной и политической элиты, готовой к международному сотрудничеству на единых гуманистических и экологических принципах. Занятия в таких школах уже успешно прошли в Республике Алтай, в Восточном Казахстане, в Западной Монголии и Алтайском крае. В них приняли участие российские, китайские, монгольские и казахские студенты, прослушавшие лекции крупнейших регионоведов, а также специалистов из ведущих научных институтов сопредельных стран. В 2002 году начат выпуск международного регионального научно-общественного альманаха «Алтайский вестник» на двух языках – русском и английском. Издание распространяется среди политических и научных кругов региона, знакомит общественность с культурой и хозяйственной жизнью субъектов регионального сотрудничества. Вышло в свет уже 10 номеров, в которых представлены все территории Большого Алтая. Бурно развивается в последнее время международный туризм. На стадии практической реализации находится проект «Золотое кольцо Алтая» – в рамках одного тура можно будет посетить и российский, и казахстанский, и монгольский, и китайский Алтай. Я лично видел весь Большой Алтай, кроме китайского, и могу сказать: это – настоящее чудо света, где на достаточно ограниченном участке земной поверхности сосредоточено исключительное многообразие ландшафтов. Фактически Алтай – многолик, как вся Евразия: от суровой тундры до жарких пустынь.

Неслучайно всех субъектов алтайского регионального сотрудничества объединяет ясное осознание того, что Большой Алтай со всех точек зрения уникален в природном отношении. Именно об этом первыми во всеуслышание заявили Рерихи. Он определяет климатические (литосферные, гидрологические, атмосферные) процессы на огромных пространствах Сибири и Центральной Азии. Так, с ледников Алтая берут начало крупнейшие реки – Иртыш, Обь, Енисей, Ховд, Канас, обеспечивая водою жизнь многих миллионов людей в России, Казахстане, Китае и Монголии. Велики и исключительно перспективны с экономической точки зрения биосферные ресурсы региона. Здесь есть и богатые черноземы (особенно на территории Алтайского края), и живительный горный воздух, и чистейшие водные источники, и уникальные лесные ресурсы, где особую ценность представляют хвойные, в том числе кедровые леса, а также большие запасы целебных глин, трав и ягод, что превращает регион в один из мировых центров рекреации и развития передовых ноосферных технологий. Именно ареалы нетронутой природы играют все более важную роль в стабилизации биосферы и в обеспечении нормальной жизнедеятельности человека. Поэтому их значение растет ныне в геометрической прогрессии. Ресурсы чистой воды, почвы и биоты – это сегодня одно из главных богатств любой страны и всего мира. Алтай же с этой точки зрения может быть назван огромной и уникальной «фабрикой» по производству жизни на Земле.

О значении Алтая и его хозяйственно-культурном потенциале писали, кроме Н.К.Рериха, такие выдающиеся русские умы, как Д.И.Менделеев и П.Н.Савицкий, Г.Н.Потанин и В.И.Вернадский. «Азиатская Россия, – отмечал, в частности, В.И.Вернадский, – не только по величине превышает Россию Европейскую. Она превышает ее по потенциальной энергии. По мере того, как начинается правильное использование наших естественных производительных сил, центр жизни нашей страны будет все более и более передвигаться, как это давно уже правильно отметил Д.И.Менделеев, на восток, – должно быть, в южную часть Западной Сибири. Россия во все большей и большей степени будет расти и развиваться за счет своей Азиатской части, таящей в себе едва затронутые зиждительные силы» [1, с. 565]. К сожалению, сегодня мы столкнулись с ситуацией, когда отечественная технократия готова нанести природе и хозяйству региона непоправимый ущерб ради сиюминутных прибылей.

Два проекта представляют наибольшую опасность: попытка реанимировать строительство ГЭС на реке Катунь и планы прокладки прямого газопровода в Китай с сопутствующими железной дорогой и автомобильной магистралью через уникальное плоскогорье Укок (юг Республики Алтай), включенное в список Всемирного природного наследия ЮНЕСКО. Алтайская общественность ведет решительную борьбу против этих угроз уникальной природе, климату и социальной стабильности региона. Дело в том, что проект ГЭС на реке Катунь был в начале 90-х годов ХХ века решительно отвергнут двумя независимыми государственными экологическими экспертизами. Перекрыть Катунь – все равно что перерезать становую жилу Алтая, дестабилизируя весь его экологический и энергетический организм. Катунской (ныне Алтайской) ГЭС существует во всех отношениях экологически безопасная и экономически эффективная альтернатива: развитие нетрадиционной – солнечной, ветровой, малой водной – энергетики. Что касается прямого газопровода в Китай, то в результате его строительства будут погублены уникальная флора и фауна плоскогорья Укок, потревожены вечные мерзлоты, что грозит ускоренным таянием алтайских ледников. А это – прямая угроза водному режиму крупнейших рек региона. Кроме того, Укок – священная земля для алтайцев, казахов, монголов, тувинцев, урянхайцев. Здесь в 1993 году была обнаружена знаменитая мумия скифской прин­цессы. Нельзя попирать святыни народов безнаказанно. Неслучайно многие на Алтае верят, что землетрясение 2003 года – следствие разрушения археологами укокских могильников. К тому же следует учитывать факты весьма непростой истории народов Алтая. Агрессия цинского Китая в XVII–XVIII веках сопровождалась невиданным геноцидом алтайских народов. Это явилось одной из важнейших причин принятия алтайцами в 1757 году российского подданства, а численность джунгар (ныне жителей Западной Монголии – ойратов) за несколько десятилетий сократилось в десять раз. Прокладка прямой железной дороги из России в Китай может легко взломать социально­психологическую стабильность в регионе, вызвать межэтнические столкновения. Каким­-то очень темным силам хочется превратить уникальный мирный регион во второй Кашмир, Балканы или Кавказ. А ведь есть вполне реальная альтернатива – вести газопровод и дороги в Китай через территорию Западной Монголии, вдоль уже проложенной транспортной магистрали – знаменитого Чуйского тракта, содействуя укреплению алтайского международного сотрудничества в интересах всех здешних народов. Сами монголы на самом высоком уровне этот вариант всячески приветствуют.

Отказ от строительства ГЭС на Катуни, газопровода и железной дороги через Укок даст возможность сохранить и приумножить уникальный образ Большого Алтая, как территории с редкими и хорошо сохранившимися археологическими и культурными памятниками различных эпох, поразительным этнокультурным разнообразием. Здесь до сих пор мирно уживаются и вступают в интенсивное межкультурное взаимодействие представители славянского, тюркского, монгольского и китайского этносов. Своей родиной считают Алтай угро-финские и палеоазиатские племена Севера, а также японцы, венгры, корейцы и даже тайцы, что полностью подтверждает слова Н.К.Рериха, вынесенные в эпиграф данной статьи. Уникальна и религиозная ситуация на Алтае, где мирно сосуществуют все ветви христианства, буддизм, ислам и традиционные шаманские культы. Возродился сегодня и бурханизм (белая вера алтайцев – «ак эне»), которая является одной из самых молодых религий на Земле. Призыв молиться единому Богу – Белому Бурхану, эпоха которого скоро должна наступить, прозвучал на Алтае в 1905 году. Словом, такого естественного религиозного разнообразия не знает ни один регион планеты. Несмотря на довольно трагическую историю взаимоотношений между алтайскими народами, мы, по счастью, не видим здесь ни религиозных распрей (хотя межконфессиональные трения и есть), ни попыток мести за прошлые исторические обиды, ни желания использовать сложные моменты в истории для решения политических задач сегодняшнего дня. Здесь нет того, что взломало мир на Балканах и на Кавказе, на Памире и на Гиндукуше, т.е. в других горных регионах Евразии.

Алтай сегодня – это своеобразный центр евразийской этнокультурной и политической консолидации на фоне обострения религиозных и этнических конфликтов во всем мире. Тем самым сбывается предсказание семьи Рерихов об Алтае, как одном из важнейших мировых центров межкультурного диалога и дружбы народов.

Один из самых значительных и красивых региональных международных проектов, который ныне активно обсуждается и частично начал реализовываться, – это расширение номинации ЮНЕСКО «Алтай – золотые горы» через включение в него примыкающих к «Зоне покоя Укок» и к Катунскому заповеднику (Россия) особо охраняемых природных территорий Баян­Ульгийского аймака Западной Монголии (национальный парк «Таван Богд»), национального парка «Канас» в Китае и Катон-Карагайского национального парка в Восточном Казахстане. В результате может быть создана заповедная срединная территория Евразии вокруг священного плоскогорья Укок и горного массива Табын-Богдо-Ола (пять священных вершин), где сходятся воедино границы четырех крупнейших государств. Она призвана стать символом общей устремленности народов к экологически безопасному и одухотворенному будущему.
Литература

1. Вернадский В.И. Биосфера и ноосфера. М., 2004.

ФИЛОСОФИЯ И СЕМАНТИКА ПУТЕШЕСТВИЯ

Община (Урга)

Н.К.Рерих

При взаимодействии с географическим пространством «обнажается важный принцип культурного мышления человека: реальное пространство становится иконическим образом семиосферы – языком, на котором выражаются разнообразные внепространственные значения, а семиосфера, в свою очередь, преобразует реальный пространственный мир, окружающий человека, по своему образу и подобию» [1, с. 320]. В путешествии ярче, чем при других видах этого взаимодействия, происходит символизация пространства культурой.

В символе зашифровано то, что сложно выразить словами. Как писал П.А.Флоренский, символ – это «такая реальность, которая больше себя самой» [2, с. 73], и ничто так не богато смыслами, укладывающимися как матрешка в матрешку или, наоборот, начинающимися с начертания на камне как указания пути или придорожного креста и охватывающими небесные сферы, как тема путешествия.

Символичность характерна для пространства культуры, для сакрального пространства, но эти пространства требуют не бесстрастного наблюдения, а вживания – исследования его герменевтическими методами. Мирское, обыденное пространство доступно стороннему наблюдению и описанию, но чрезвычайно скудно по своей семантике. Эти пространства существуют одновременно в одном и том же культурном ландшафте, и путешественник, перемещаясь по лицу планеты, выбирает сам, в каком из них он совершает свой путь, насколько богаты и полисемантичны будут его наблюдения.

В разных культурах существуют сходные семиотические коннотации пути, которые можно классифицировать следующим образом.

Красота слога, красота литературного «портрета» местности – отличительная особенность путевых заметок русских путешественников. Но для ученых святыни и символы – не более чем признак выявления культуры во «вмещающем ландшафте», хотя не чуждое красоты. Вот одно из описаний священного для буддистов и практически недоступного для европейцев города Лхаса, сделанное П.К.Козловым: «Самый интересный город по представлению европейцев и самый идеальный по представлению самих тибетцев – Лхаса – очаровывает путника издали, когда он впервые, с ближайших предгорий, видит лхасскую долину, окаймляющие ее горные цепи, а главное – Поталу и храм медицины, расположенные на отдельных горках, по преданию, привезенных на вьюках из Индии. После тяжелой монотонной дороги Лхаса с дворцом Далай-ламы и массою храмов, ярко блестящих на солнце золочеными кровлями и ганчжирами, действительно производит сильное впечатление. Дивное сочетание долины и божественных холмов – Марпо-ри и Чжангпо­ри, – прозрачных голубых небес и яркого солнца, оригинальных построек и красных, золотых и белых красок порождает живую сказку» [5, с. 48]. Так же красивы описания далеких земель и пройденных путей Н.М.Пржевальским, который, тем не менее, признавался: «Как ни разнообразна, по-­видимому, почти ежедневно изменяющаяся обстановка путешественника во время его движения с караваном, но все­таки, несмотря на частую новизну в том или другом отношении, на постоянную смену внешних впечатлений, общее внутреннее течение жизни принимает однообразный характер» [цит. по: 6, с. 217–218]. Но ученых в путешествие ведет не только страсть к познанию иных земель и обычаев, стремление принести эти знания своему народу и миру, но и желание увидеть иные звезды под иным небом – об этом писал П.К.Козлов, вспоминая о судьбоносной для себя встрече с Н.М.Пржевальским [5].

Но в семантическом поле культуры даже научная экспедиция – это караван, уходящий вдаль, тем самым выходящий за пределы обыденного познанного мира. «…Полюс близко реален в том смысле, что он находится в конкретно­пространственной зоне, а полюс далеко ирреален, так как теряет связь с самой идеей пространственной локализации» [8, с. 47]. В этом отношении к путешественникам всегда складывается особое отношение, роднящее их с древнейшим явлением культуры – путешествию за границы ойкумены в поисках Неведомого.

Паломничество по святым местам в крайней своей форме не предполагает любования пейзажами – только переживание событий святого писания или предания. Ландшафт становится символом исторических или мифологических событий, выступающих как инициация. В этом случае перемещение по лицу земли рассматривается как символ и практически аналог духовного пути. По мнению многих скитальцев и пустынников, стремившихся к духовному преображению, этому наиболее способствует неяркий, аскетический пейзаж, который должен быть местом «смиренным, лишенным случаев к утешению и тщеславию» [10, слово 3, 17]. Ничто не должно отвлекать глаза и душу от внутреннего сосредоточения. Для этого и уходили в «пустыню», лишенное обычных благ земли место.

Иную семантику имеют путешествия – поиски Светлого Града. Здесь пересекаются две темы мировой культуры – мудрость земли и земли мудрецов. Преодолевая пространство, человек, открытый восприятию красоты земли, набирается у нее мудрости. Для человека, чувствительного к Божественной красоте, понятно, что именно «осознание красоты спасет мир» – великолепный пейзаж, радующий глаз, станет самым высоким духовным символом только для того, кто пытается увидеть отраженный в нем Божественный Лик. Устремление к землям легендарных мудрецов, к святым землям (в смысле обитаемым святыми людьми) определяет взгляд путешественника на географическое пространство как таковое.

Русской духовной культуре было присуще особое явление – странничество, в котором сосредоточивалась неизбывная тоска по иному пространству, преодоление горизонтального простран­ства приобретало свойства вертикали – дороги в небо. Николай Рерих писал об этом явлении культуры: «От океана до океана, через все препоны и трудности шли путники воображенного града. Тоска по светлому Китежу, неугомонное хождение в Беловодье, поиски святого Грааля не от тех ли исканий, когда наблюдательный проникновенный взор, восхищаясь богатствами царств природы, звал неутомимо вперед.

Бердяев характеризовал странничество следующим образом: «Тип странника так характерен для России и так прекрасен. Странник самый свободный человек на земле. Он ходит по земле, но стихия его воздушная, он не врос в землю, в нем нет приземистости. Странник – свободен от «мира» и вся тяжесть земли и земной жизни свелась для него к небольшой котомке на плечах. Величие русского народа и призванность его к высшей жизни сосредоточены в типе странника. <…> В России, в душе народной есть какое­то бесконечное-искание, искание невидимого града Китежа, незримого дома. Перед русской душой открываются дали, и нет очерченного горизонта перед ее духовными очами» [11, с. 19–20].

В семантике преодоления пространства особая тема – понятие границы. Граница – самое семантически насыщенное понятие в культурной географии. Граница соединяет и разъединяет два мира, образы границы и ее преодоления наиболее значимы в каждой национальной культуре. Запредельное, чужое простран­ство вызывает вполне обоснованный трепет – оно всегда символ запретного пространства, куда не позванный не пройдет. Поэтому в каждой культуре существуют и легендарные «герои пути» – «они постоянно находятся в движении и, что еще важнее, постоянно пересекают границы запретных пространств» [1, с. 311]. Это либо люди, наделенные особыми (Божественными или инфернальными) свойствами, либо не люди (ангелы, демоны, элементалы).

Центрально­Азиатская экспедиция Рерихов стоит особняком в ряду путешествий по Центральной Азии. Она не походила на обычные экспедиции, хотя вышедшие по ее результатам книги Николая и Юрия Рерихов, безусловно, обогатили человечество новыми географическими и этнографическими знаниями, а собранный материал стал основой целого научного института – Института Гималайских исследований «Урусвати». В отличие от других научных экспедиций, Рерихи перемещались в сакральном пространстве Азии, хотя и не были странниками в полном смысле этого слова. Караван шел груженый необходимыми вещами, палатками. Перед экспедицией стояли и научные, и духовные задачи. Причем последние были намного выше, чем достижение святых мест, этот караван шел по лицу земли, не ища «новой земли и нового неба» в географическом смысле, а творя их. «И с конями, и с мулами, и с яками, и с баранами, и со псами по старому пути, но со знаками новых возможностей пойдем на горы» [12, с. 108], – писал Н.К.Рерих. Но русская душа руководителей экспедиции была сродни тем, «взыскующим Града», об этом свидетельствует одна из записей Николая Константиновича: «Опять вечерние пески, лиловые. Опять костры. Караван с вещами сильно запоздал, и мы сидим налегке, как будто и не бывало этих вещей, которые так усложняют всю жизнь. На песке пестрые кошмы. Веселые языки пламени красно и смело несутся к бесконечно длинным вечерним тучам» [12, с. 166–167].

Особые путешествия из разряда странничества – популярные в Средневековье поиски земного рая. Особое значение в этом контексте приобретает сама характеристика дальности. Путешественник преодолевает трудности пути и земную юдоль, очищая свою душу, готовя ее к принятию особой, духовной радости. «Наиболее отдаленный пункт – рай – противостоит обычным странам <…> по признаку веселья, радости, удобства для жизни в земном значении. Учитывая особое значение географической отдаленности, можно объяснить, почему в средневековую утопию обязательно входил признак дальности. Прекрасная земля – земля, путь в которую долог» [1, с. 303]. Рай связывался с движением на восток (вероятно, навстречу солнцу) и на юг. Ад – с движением на север или запад.

Позднее поиски рая сменятся поисками Шамбалы – после того, как Запад соприкоснется с глубинными понятиями Востока. Существовавшая издревле в буддизме традиция, основанная на текстах­путеводителях в Шамбалу, в трансформированном виде была ассимилирована западной культурой. Реальность Шамбалы – точка и бесконечность, близость (не надо никуда идти, надо найти ее в сердце) и бесконечная удаленность (ищущий не дойдет, если не позван). Для успешного путешествия качества пространства должны соответствовать качествам человека. Созвучие, когда культурное и духовное пространство либо принимает, либо отталкивает чужака. «Есть у мене земля, в неи же трава, ея же всяк зверь бегает, а нет в моей земли ни татя, ни разбойника, ни завидлива человека, занеже моя земля полна всякого богатства. А нет в моей земли ни ужа, ни жабы, ни змеи, а хотя и войдеть, ту и умрет» [3, с. 468], – так в древнерусском тексте говорит пресвитер Иоанн о своем царстве. Если перевести это на язык современной науки, то очевидно, что речь идет о различных энергетических уровнях, высший из них может быть губительным для низшего, если тот пересечет заветную границу, не оставив за порогом свою мерзость (воплощенную в средневековом тексте в образах пресмыкающихся).

С понятием Шамбалы из всех географических реалий тесно связаны, прежде всего, Гималаи. «Горы знаменательны как начало, выводящее из низших земных условий. На высотах можно ощущать выход из обычных требований земли» [14, 73]. «У Наших гор темп вибраций так высок, что даже на расстоянии выведены из равновесия…» [15, с. 82], – говорит Учитель о Гималаях. Участки земной поверхности отличаются по темпу и напряженности вибраций, созвучный им путешественник входит в резонанс, дух получает новые возможности. В сфере символов, семиосфере, Гималаи выступают и как символ мировой горы. «Кто бы ни созерцал Гималаи, вспоминает великое значение горы Меру. Благословенный Будда путешествовал в Гималаях в поисках Света. Там, около легендарной святой Ступы, в присутствии всех Богов, Благословенный получил свое Озарение. Воистину, все, что связано с Гималаями, несет великий символ горы Меру, стоящей в Центре Мира» [16, с. 45], – писал Николай Рерих.

Понятие Шамбалы неразрывно связано с Центрально­Азиатской экспедицией Н.К.Рериха хотя бы потому, что с Рерихами путешествовал Камень – осколок метеорита, по преданию, пришедшего на Землю из созвездия Орион и находящегося именно в той точке земной поверхности, где пространство обретает несвойственную для нашей планеты мерность, становясь мостом, живой связью с иными мирами, с Космическим магнитом. Согласно преданиям, Камень не первый раз путешествовал по Земле. В записях Рерихов есть указания на то, что Александр Македонский и Наполеон в походах несли его с собой. Но Центрально­Азиатское путешествие отличалось тем, что роль Камня была осознана его носителями.

Семантический вектор устремления вверх, противопоставленный передвижению по поверхности, может иметь еще две разновидности. Первая – проникновение вглубь, в сакральные слои культурного ландшафта, и как следствие, – озарение, путь в беспредельные высоты духа. Вторая вытекает из концепции месторазвития [17] человеческих сообществ, выдвинутой Петром Савицким. Человек развивает место, место служит опорой для развития проживающего на нем общества. И наивысшая ступень, достижимая для святых, подвижников, мудрецов, властителей дум, – устремление гори вместе с территорией. В Живой Этике упоминается «заложение магнитов». Магнитами могут быть места, связанные с духовными взлетами, совершавшимися в определенной точке географического пространства. К таким местам потом устремляются массы людей, начинают формироваться исторические события (вроде войн за Гроб Господень, строительство храмов на местах отпечатков ноги Будды и т.п.). Так, даже предполагаемое место самадхи Будды Гаутамы и места мощного духовного возвышения героев духа являются магнитами, точками напряжения современной культуры. Соприкасаясь с их аурой, человек, если он подготовлен к этому, приобретает собственный трансцендентный опыт.

Сам акт преобразования территории также является восхождением для подвижника. Земная материя созвучна ему по рождению, перерождая себя, рождая в себе нового, иномирного человека. Если пытаться осмыслить этот процесс в терминах синергетики, духовный подвижник как бы взрывает косную материю изнутри, и волна этого «взрыва» очищает и трансформирует прилежащие слои географической оболочки. Преодоление косности материи, не только своего тела, но и окружающего мира, формирует духовное напряжение необычайной силы, возносящее подвижника в миры соответствующей напряженной энергетики. Семантика такого действа – расширяющаяся до Беспредельности сфера – применительно не к путешественнику, но к территории, которая обретает новые смысловые измерения.

Центрально­Азиатская экспедиция Рерихов может быть отнесена к этой категории взаимоотношения человека и пространства. Экспедиция проследовала и в географическом, и в политическом, и в культурном пространстве. Караван преодолевал перевалы, горные реки, пустыни и соляные болота. Люди преодолевали сопротивление чиновников, козни английской разведки, напряженность политических отношений в спорных регионах Центральной Азии, на которые явно или тайно претендовали великие державы того времени. И в то же время, перемещаясь по земной поверхности, экспедиция находилась вне власти Земли, ибо ее руководители обладали космическим сознанием. Космические лучи, лучи Братства, ассимилированные земной женщиной, чертили на поверхности Земли свой огненный узор – по мере перемещения экспедиции по Центральной Азии их напряжение менялось, достигнув наивысшего напряжения над Тибетским нагорьем. Фактически происходило соединение огня пространства и напряженного огня человеческого духа. Кульминационный, знаковый период духовного преображения Елены Ивановны Рерих пришелся на стояние экспедиции на плато Чантанг [см: 18], на Крыше Мира. За «Крышу Мира», Тибет, в начале ХХ века велись сложные политические баталии. Решая стратегические проблемы и пытаясь заглянуть в будущее на несколько десятков лет вперед, государства стремились овладеть этой территорией, в то время как там происходили события, имеющие отношение к совершенно иным пространственным масштабам, иной временной шкале.

Время тоже осмысливается культурой и имеет свои знаки и символы в пространстве, эти символы улавливают его текучую материю, привязывая к определенному месту. Происходит своеобразная спатиализация времени, когда по знакам в географическом пространстве можно двигаться и в разных временных слоях и ритмах.

Центрально­Азиатская экспедиция несла потенциал будущего. И хотя то и дело безобразными знаками старого мира вставали грязь и невежество, которым тоже отводилось должное место в дневниках Рериха, знаки грядущего обновления мира, по которым шли Рерихи, перемещали экспедицию в иной временной срез. Экспедиция сталкивалась с пережитками прошлого, которые постоянно стремились уничтожить ростки будущего, но несла в себе громадный потенциал будущего, оно настолько было созвучно сознанию, что казалось очень близким. Вектор устремления в будущее делал саму экспедицию знаковым явлением. На ее путях была создана книга «Община», книга о будущем социальном и духовном устройстве мира – в противовес старому отжившему миру, встававшему на ее пути. Эта книга говорила и о том, что в осознании Беспредельности, имеющей бесконечное множество проявлений и непознаваемую непроявленность, исчезает изначально присущая человеческому сознанию центрированность на собственной личности: «Может отдать свое “я”, кто осознал пространство» [19, 176].

Центрально­Азиатская экспедиция Н.К.Рериха: знаки на пути

Наиболее емкий пространственный символ, вмещающий все мироздание, – крест. Крест в путешествии – это и перекресток дорог, одно из сакральных мест любого культурного ландшафта. Перекресток – горизонтальная проекция Креста, ориентированного вертикально – от Земли к Небу, а также символ человече­ской судьбы, или точки бифуркации. От того, какие характеристики будет иметь процесс в точке бифуркации, зависит, по какому пути он будет развиваться дальше. От того, какое решение примет в судьбоносный момент человек, зависит его духовный и жизненный путь. От того, какую дорогу выберет на перекрестке путешественник, будет зависеть дальнейший его маршрут. «Крестцы или перекрестки <…> исходища путей, представляют нам ближайшее сходство с течением жизни человеческой. Там из одного исходища, как средоточия своего, пути расходятся в разные стороны. Такие места у древних народов почитались угодными богам» [20, с. 176]. Возможна и обратная семантика, когда крест воспринимается как перекресток в самом глубоком экзистенциональном смысле: «Человек мифопоэтического сознания стоит перед крестом как перед перекрестком, развилкой пути, где налево – смерть, направо – жизнь, но он не знает, где право и где лево в той метрике мифологического пространства, которое задается образом креста» [21, с. 12]. Из этого положения выход укажет только сердце, которое само по себе символически представляет перекрестье земной и небесной дорог.

Для Николая Константиновича Рериха перекресток символизировал, прежде всего, переплетение легенд и миграцию культурных символов, которыми, как нитями, прошито и объединено, закреплено культурное пространство Азии: «На перекрестках дорог ткутся сложные ковры – слухи азиатских узоров» [12, с. 285].

Одна из картин Н.К.Рериха, написанная во время экспедиции, называется «Перекресток путей Христа и Будды». Здесь перекресток, увенчанный памятным знаком вечности и Учения, воплощает совсем иную семантику – в одной географической точке, согласно легенде, в разное время сошлись пути двух великих Учителей, принесших миру новое знание. Между их путями пролегло почти пять веков, но память места, наслоение легенд и преданий, соединила два Имени, пространство в противовес времени выступило великим объединителем.

Легенды формировали особый пласт духовного и культурного пространства, имеющий свою глубокую символику. «Много легенд о полетах Соломона. Среди калмыков очень распространено так называемое Тибетское Евангелие, то есть не что иное, как уже знакомая нам рукопись об “Иссе, лучшем из сынов человеческих”. Конечно, сюда она дошла не из Хеми, а из другого источника. Всюду рассыпаны знаки красоты. Пора их собрать бесстрашно, без суеверия» [12, с. 204]. Подвиги и жития героев и подвижников, записанные на скрижалях народной памяти, генетически были связаны с чаяниями прихода грядущего мессии – легенды прошлого были ручательством правды будущего.

Красота духовная и красота природы в текстах и картинах Николая Рериха становятся равнозначными символами – символами иномирности, символами иной, более высокой реальности. Записывая некоторые выродившиеся обычаи и суеверия, художник и мыслитель учит нас, что следует различать знаки, создаваемые и считываемые невежественным сознанием [12, с. 259], и знаки красоты, возвышающие дух.

Николай Константинович Рерих в путевых дневниках неизменно подмечал знаки грядущего или прошлого, встречающиеся на его пути. «В Драсе лишь первый знак Майтрейи. Но в древнем Маульбеке гигантское изображение Грядущего стоит властно при пути. Каждый путник должен пройти мимо этой скалы. Две руки к небу, как зов дальних миров. Две руки вниз, как благословение земли. Знают, Майтрейя идет» [12, с. 93]; «Майтрейя стоит как символ будущего. Но видели и знаки прошлого. На скалах изображения оленей, круторогих горных козлов и коней» [12, с. 94]; «И даже дни кажущегося бездействия полны знаками. Вот замечательный ларчик. Вот сведения о Севере. Вот сведения о монастыре около Кульджи. И там Майтрейя <…> Бывают времена, называемые “шар событий”, когда всякое обстоятельство подкатывается все к одному и тому же общественному концу. Уже семнадцать лет наблюдаем явления спешащей эволюции. Между могилой отходящего и между колыбелью грядущего электроны несказуемой энергии собирают новообразования. И живописец­затворник горных обителей уверенно изображает битву и победу Майтрейи. Уверенно наносит черты и отличия наступающих и признаки уходящих» [12, с. 158].

Духовный путь подразумевает возможность пройти по нему вслед за первопроходцем. На этом пути нет карт и прочерченных маршрутов. Сами Рерихи шли по пути, назначенному Учителями [см.: 22], временами проходя там, где путь уже был пройден Ими: «Странно и дивно идти теми самыми местами, где проходили Махатмы. Здесь была основанная Ими школа. В двух днях пути от Сага­дзонга был один из Ашрамов, недалеко от Брамапутры. Здесь останавливался Махатма, спеша по неотложному делу, и стояла здесь синяя скромная палатка» [12, с. 317]. Героические легенды составляли саму суть пространства Азии, по которому шла экспедиция. «Говорят, что Благословенный после посещения Хотана посетил великий Алтай, где находится священная Белуха. В Ойротии, где кочевники ждут прихода Будды, Белого Бурхана, знают, что Благословенный Ойрот уже путешествует по всему миру, провозглашая великое Пришествие» [16, с. 49]. За этими легендами таилась великая реальность, о которой Рерихи умели сказать или промолчать удивительно красиво. И они оставляли свои духовные вехи и на караванных тропах, и на пути познания высшей реальности. «“Отчего вы не говорите подробно о том, что знаете? Все будто жемчуг сыпете или вехи расставляете”. По вехам сами весь путь пройдете. Сами – ногами человеческими. Жемчуг сами подберете себе по росту. Руками переберете жемчужины. Своими руками разовьете динамику. “Отдадите”, излучите свою волю» [12, с. 48], – свидетельствовал Николай Рерих. Получается практически полное соответствие буддийским путеводителям в Шамбалу, связывающим воедино географическое и иномирное пространство, где обозначены только некоторые конкретные места, перемещение от одного до другого происходит методом восхищения духа.
Литература

1. Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб., 2000.

2. Флоренский П.А. Об имени Божием // Studia Slavica Hung., 34/1–4, 188.

3. Рерих Н.К. Листы дневника. В 3 т. Т. 1. М.: МЦР, 1999.

4. Семенов­-Тян­Шанский П.П. Предисловие // Риттер К. Землеведение Азии. Ч. 1. СПб., 1856.

5. Козлов П.К. Тибет и Далай-лама. М., 2004.

6. Мурзаев Э.М. Николай Михайлович Пржевальский // Творцы отечественной науки: Географы. М., 1996.

7. Личные воспоминания о Н.М.Пржевальском // Известия Русского геогр. об-ва. 1929. Т. 61. Вып. 2.

8. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия). М., 1994.

9. Памятники литературы Древней Руси: XII век. М., 1980.

10. Иоанн Лествичник. Лествица. М., 1992.

11. Бердяев Н.А. Судьба России. М., 1990.

12. Рерих Н.К. Алтай – Гималаи: Путевой дневник. Рига: Виеда, 1992.

13. Памятники литературы Древней Руси: XIII век. М., 1981.

14. Живая Этика. Агни Йога.

15. Рерих Е.И. У порога Нового Мира. М.: МЦР, 2000.

16. Рерих Н.К. Шамбала. М.: МЦР, 1992.

17. Савицкий П. Континент Евразия. М.: Аграф, 1997.

18. Шапошникова Л.В. Огненное творчество космической эволюции // Рерих Е.И. У порога Нового Мира. М.: МЦР, 2000.

19. Живая Этика. Община (Рига).

20. Снегирев И. Москва: Подробное историческое и археологическое описание города. Т. 1. М., 1865.

21. Топоров В.Н. Крест // Мифы народов мира. Т. 2. М., 1988.

22. Шапошникова Л.В. Великое путешествие. В 3 кн. Кн. 1. Мастер. М.: МЦР, 1998.