Е. П. Ильин психофизиология

при резком усложнении деятельности. У таких школьников отмеча­ются выраженные вегетативные реакции, неврозоподобные и психо­соматические нарушения.

Тревога в описанных случаях часто порождается конфликтностью самооценки, наличием в ней противоречия между высокими притяза­ниями и достаточно сильной неуверенностью в себе. Подобный кон­фликт, заставляя этих школьников постоянно добиваться успеха, од­новременно мешает им правильно оценить его, порождая чувство по­стоянной неудовлетворенности, неустойчивости, напряженности. Это ведет к гипертрофии потребности в достижении, к тому, что она при­обретает ненасыщаемый характер, следствием чего являются отмеча­емые учителями и родителями перегрузка, перенапряжение, выража­ющиеся в нарушениях внимания, снижении работоспособности, по­вышенной утомляемости.

И двоечники, и отличники 11-12 лет, как показали Б. И. Кочубей и Е. В. Новикова, сильно ориентируются на то, как их отметки влия­ют на отношение к ним. Но если двоечников в первую очередь волну­ет отношение одноклассников, то отличников — отношение родите­лей и учителей. У тех, кто учатся на «четверки» или «четверки» и «пя­терки», уровень тревоги тоже достаточно высок, но он не зависит от отношения к ним окружающих. Наиболее эмоционально спокойны­ми оказались троечники.

Наиболее распространенными причинами тревоги у школьников являются (Кочубей, Новикова, Ш88; Уварова, 2000, и др.):

• проверка знаний во время контрольных и других письменных ра­бот;

• ответ учащегося перед классом и боязнь ошибки, которая может вызвать критику учителя и смех одноклассников;

• получение плохой отметки (причем «плохой» может быть и трой­ка, и четверка — в зависимости от притязаний школьника и его ро­дителей);

• неудовлетворенность родителей успеваемостью ребенка;

• личностно-значимое общение.

В седьмом и восьмом классах успеваемость уже не является таким эмоциогенным фактором, как у школьников младших и средних клас­сов (Толстых, 1995).

В зависимости от реального положения школьника среди сверст­ников, его успешности в обучении и т. п. выявленная высокая (или

122 Раздел III. Психические состояния

очень высокая) тревога будет требовать различных способов коррек­ции. Если в случае реальной неуспешности усилия во многом долж­ны быть направлены на формирование необходимых навыков рабо­ты, общения, которые позволят преодолеть эту неуспешность, то во втором случае — на коррекцию самооценки, преодоление внутренних конфликтов.

Однако параллельно с работой по ликвидации причин, вызываю­щих тревогу, необходимо развивать у школьника способность справ­ляться с повышенной тревогой. Известно, что тревога, закрепившись, становится достаточно устойчивым образованием, переходит в свой­ство личности — тревожность. Школьники с повышенной тревожно­стью тем самым оказываются в ситуации «заколдованного психоло­гического круга», когда тревожность ухудшает возможности учаще­гося и результативность его деятельности.

5.4. Страх

Часто тревожность принимают за страх. Это действительно близкие состояния, но все же разные. Если для возникновения тревоги часто нет никаких объективных причин, то страх — это реакция человека на конкретную опасную для его здоровья и престижа ситуацию. При тре­воге человек не предпринимает никаких защитных действий, он про­сто волнуется. Страх связан с проявлением различных защитных ре­акций.

Страх — это болезнь, болезнь воображения. Страшно не из окна прыг­нуть — страшно разбиться: страшно представить себе, что будет дальше (писатель Леонид Леонов).

Описывая комету, появившуюся на небосклоне в 1520 г., современник от­мечает: «Эта комета была так страшна, что повергла людей в ужас. Мно­гие умерли — кто от страха, кто от болезни».

Точка зрения-17

Нормального состояния в бою не бывает и быть не может. Не может быть в боевой обстановке и спокойного состояния (в буквальном смысле этого слова). Совершенно правильно писал Фурманов: «Спокойных нет, это одна рыцарская болтовня, будто есть совершенно спокойные в бою, под ог­нем, — этаких пней в роду человеческом не имеется. Можно привыкнуть казаться спокойным, можно держаться с достоинством, можно сдержи­вать себя и не поддаваться быстро воздействию внешних обстоя-

Глава 5. Эмоциональные состояния, связанные с прогнозом и ожиданием 123

тельств — это вопрос иной. Но спокойных в бою и за минуты перед боем — нет, не бывает и быть не может» (Фурманов Д. А. Чапаев. Гл. VI) (Теплое, 1985, с. 235).

Бытует мнение, что есть бесстрашные люди. Это явное заблужде­ние. Страшно бывает всем, в том числе и смелым, и героям. Ведь страх — это защитная биологическая реакция организма, т. е. полез­ная для человека и животных реакция, возникающая помимо их же­лания. Она готовит к преодолению возникшей опасности, но своим, биологическим способом (ступор — это стремление остаться незаме­ченным, казаться неодушевленным предметом; убегание — удаление от опасности и т. д.). Другое дело, что человек, обладающий силой воли, может затормозить эти защитные реакции и направить свои мысли не на переживание страха, а на выполнение задания, несмотря на имеющийся страх. Такие люди называются смелыми не потому, что они не боятся, а потому, что они проявляют самообладание, несмотря на имеющийся страх.

Опасение — половина спасения (французская пословица).

Сильно выраженный страх называют ужасом. Он подав­ляет рассудок, затормаживает двигательные реакции (чело­век не может даже шевельнуть пальцем, крикнуть, чтобы по­звать на помощь).

Если страх охватывает боль­шую массу людей, говорят о панике. В этом состоянии люди теряют рассудок, часто не по­нимают, что происходит на са­мом деле, они просто заража­ются страхом от другой немно­гочисленной группы людей, убегающих от опасности. Пани­ка может возникнуть и среди учащихся, ожидающих очереди на экзамен. Один или два слу­чая неудачной сдачи экзамена

1

В. М. Максимов. Кто там?

сильными учащимися могут породить в сознании остальных учащих­ся этой группы мысль, что им и тем более не сдать экзамен.

По мнению К. Изарда, результаты ряда исследований убеждают в том, что необходимо различать страх и тревогу, хотя ключевой эмоци­ей при тревоге является страх.

Страх — это эмоциональное состояние, отражающее защитную биологи­ческую реакцию человека или животного при переживании ими реальной или мнимой опасности для их здоровья и благополучия.

Следовательно, для человека как биологического существа возник­новение страха не только целесообразно, но и полезно. Однако для человека как социального существа страх часто становится препят­ствием для достижения поставленных им целей.

Только факты

Как-то в беседе с известным парашютистом корреспондент поинтересо­вался, можно ли научиться преодолевать в себе страх перед высотой. От­вет был неожиданным. «Я не высоты боялся — земли, — заметил семи­кратный рекордсмен мира. — Она рядом. Вот и страшно. Самым неприят­ным в моей жизни был прыжок с парашютной вышки. Тогда я уже ходил в мастерах спорта. Счет вел за тысячу прыжков. А когда залез на вышку, так, шутки ради, — коленки затряслись. Не могу перебороть страх: земля-то рядом. Главное, чтоб была высота» (Литературная газета, 20 апреля 1983 г.).

Причины страха. Состояние страха является довольно типичным для человека, особенно в экстремальных видах деятельности и при нали­чии неблагоприятных условий и незнакомой обстановки. Во многих случаях механизм появления страха у человека является условно-реф­лекторным в результате испытанной ранее боли или какой-либо не­приятной ситуации. Возможно и инстинктивное проявление страха. В зависимости от авторов отмечаются различные причины, вызы­вающие страх. Дж. Боулби (Boulby,1973) отмечает, что причиной стра­ха может быть как присутствие чего-либо угрожающего, так и отсут­ствие того, что обеспечивает безопасность (например, матери для ре­бенка). Дж. Грэй (Gray, 1971) считает, страх может возникнуть, если событие не происходит в ожидаемом месте и в ожидаемое время. Мно­гие авторы отмечают, что страх вызывается объектом (предметом, че­ловеком, явлением природы), но что бывают и беспредметные страхи, т. е. не связанные ни с чем конкретным.

Глава 5. Эмоциональные состояния, связанные с прогнозом и ожиданием 125

Боулби выделил две группы причин страха: «природные стимулы» и «их производные» (рис. 5.1). Он полагает, что врожденные детерми­нанты страха связаны с ситуациями, которые действительно имеют высокую вероятность опасности. Производные стимулы больше под­вержены влиянию культуры и контекста ситуации, чем природные стимулы. Боулби считает одиночество наиболее глубокой и важной причиной страха. Он связывает это с тем, что как в детстве, так и в старости вероятность опасности при болезни при одиночестве значи­тельно возрастает. Кроме того, такие природные стимулы страха, как незнакомость и внезапные изменения стимуляции, значительно силь­нее пугают на фоне одиночества.

Только факты

Смерть от страха ожидания смерти.

«Вот он! — закричал Вий и уставил на него железный палец, и все, сколь­ко ни было, кинулись на философа. Бездыханный, грянулся он на землю, и тут же вылетел дух из него от страха» (Н. В. Гоголь, «Вий»). Это сказки, поэтический вымысел. Но возможно ли что-либо подобное в действительности? Каждый из нас испытал хотя бы раз в жизни, какое сильное чисто физиологическое действие способно произвести в нас пред­видение опасности: лицо бледнеет, сердце начинает биться ускоренно и неровно, пот выступает на лбу и т. д. Может ли, однако, совокупная веге­тативная реакция на предугадываемое будущее достигнуть такой силы, чтобы действительно оказаться причиной смерти?

126 Раздел III. Психические состояния

Полковник де-Роша, живший в Париже на рубеже XIX и XX вв. и извест­ный в то время своими исследованиями в области гипноза и внушения, сообщил в печати о следующем случае.

Надзиратель одного парижского лицея своим поведением вызвал к себ.е ненависть со стороны студентов, и они решили отомстить ему. Несколько студентов схватили его, заперлись с ним в темной комнате и стали произ­водить над ним суд, причем перечислили все его преступления. Присудили обезглавить его. Принесли топор и плаху и объявили осужденному, что ему остаются только три минуты на то, чтобы покончить все земные расче­ты и приготовиться к смерти. По прошествии этого срока ему завязали глаза, принудили его стать на колени, обнажили ему над плахой шею, и один из участников этой жестокой забавы нанес ему мокрым полотенцем удар по спине. После этого присутствующие с хохотом предложили ему подняться. К их великому удивлению и испугу, приговоренный не двинул­ся с места: он был мертв (из коллекции профессора Н. А. Бернштейна).

Изард подразделяет причины страха на внешние (внешние процес­сы и события) и внутренние (влечения и гомеосгатическпе процессы, т. е. потребности, и когнитивные процессы, т. е. представление чело­веком опасности при воспоминании или предвидении). Во внешних причинах он выделяет культурные детерминанты страха, являющие­ся, как показано С. Речменом (Rachman, 1974), результатом исключи­тельно научения (например, сигнал воздушной тревоги). С этой точ­кой зрения не согласен Боулби, который полагает, что многие куль­турные детерминанты страха при ближайшем рассмотрении могут оказаться связанными с природными детерминантами, замаскирован­ными различными формами неправильного истолкования, рациона­лизации или проекции. Например, боязнь воров или привидений мо­жет быть рационализацией страха темноты, страх перед попаданием молнии — рационализацией страха грома и т. д. Многочисленные страхи связаны с боязнью боли: ситуации, которые вызывают боль (угроза боли), могут вызывать страх независимо от наличного ощу­щения боли. Речмен возражает против концепции травматического обусловливания страха, которая импонирует многим ученым (среди отечественных ученых большое место связи боли и различных видов страха уделяет В. С. Дерябин). Он отмечает тот факт, что многие люди боя гея змей, однако никогда не имели с ними контакта, тем более бо­лезненного.

Е. А. Калинин (1970) в качестве детерминант страха у гимнастов отмечает недолеченную травму, недостаточный опыт выступления в ответственных соревнованиях, длительный перерыв в выступлениях.

Глава 5. Эмоциональные состояния, связанные с прогнозом и ожиданием 127

А. С. Зобов (1983) все опасности, вызывающие страх, разделил на три группы: 1) реальные, объективно угрожающие здоровью и благо­получию личности; 2) мнимые, объективно не угрожающие лично­сти, но воспринимаемые ею как угроза благополучию; 3) престижные, угрожающие поколебать авторитет личности в группе.

Очевидно, что в каждой стране и регионе проживания могут иметь­ся свои специфические страхи. Вот, например, чего боялись россияне в конце XX в. (по данным НИИ социального анализа и статистики): 32% — что их родные и близкие могут серьезно заболеть; собственным здоровьем озабочены 25%, преступностью— 20, возможной бедно­стью — 19; произвола властей боялись 18, ухудшения экологической обстановки — 14, наступления старости и физической боли — 13, на­чала крупномасштабной войны — 11, развязывания межнациональ­ных конфликтов — 9, одиночества — 8, массовых репрессий типа ста­линских — 7, гибели человечества — G, гнева Божьего — 3, собствен­ной смерти — 2% (Аргументы и факты. 2000, февраль. № 8 (1009). С. 24).

Причины страхов у детей. В различном возрасте проявляются раз­ные страхи, что зависит от процессов созревания и развития детей (Lewis, Rosenblum, 1974). Первичная эмоция страха на сильный раз­дражитель (испуг) наблюдается уже у новорожденного. Страх перед незнакомыми людьми возникает на первом году жизни между 6 и 9 ме­сяцами (Bronson, 1974; Sroufe et al, 1974). Раньше этот страх не мо­жет возникать по той причине, что младенец не умеет еще отличать знакомые лица от незнакомых. Когда ребенок начинает ползать, у него начинает отчетливо проявляться страх глубины.

Только факты

В классической исследовательской работе Элеанор Гибсон и Ричарда Уока (Gibson, Walk, 1960) анализировалась реакция детей на информацию о глубине. В эксперименте использовалось устройство под названием зри­тельный обрыв. Зрительный обрыв представлял собой доску, расположен­ную по середине сплошной стеклянной поверхности. Как видно на рис. 5.2, для создания иллюзии глубокого и мелкого конца была использована клет­чатая ткань.

В первоначальном эксперименте Гибсон и Уок демонстрировали, что дети с готовностью оставляют доску в середине, чтобы переползти на мелкую половину, но не были расположены переползать на глубокий край. После­дующее исследование показало, что страх глубины зависит от умения пол­зать: дети, начавшие ползать, испытывают страх при виде глубины, а их

128 Раздел III. Психические состояния

Пол, который виден через стекло

Рис. 5.2. Зрительный обрыв. Стоит детям начать ползать по окружающему

их пространству, как они сразу же выказывают страх перед глубиной,

вызванной зрительной иллюзией обрыва

Глава 5. Эмоциональные состояния, связанные с прогнозом и ожиданием 129

неползающие ровесники — нет (Campos и др., 1992). Таким образом, опасливое отношение к высотам не вполне «предварительно заложено», а быстро развивается, когда дети начинают знакомиться с миром, находя­щимся в их распоряжении (Герриг, Зимбардо, 2004, с. 500—501).

Боязнь животных и темноты у детей обычно появляется после 3 лет, достигая пика в 4 года. Дети боятся спать одни при выключен­ном свете. Обсуждая природу этого страха, К. Д. Ушинский писал: «Некоторые, как, например, Рид и отчасти Руссо, думают, что дети уже по природе боятся темноты, но мы скорее согласны с Бэном, отверга­ющим эту боязнь. Темнота, скрывая от нас окружающее, может силь­но способствовать развитию в нас всякого рода страхов, которые за­висят уже от других причин, но сама по себе темнота едва ли может быть причиной страха. Вообще трудно решить, есть ли в природе пред­меты, внушающие страх человеку и животному даже и тогда, когда они видят эти предметы в первый раз. Кажется, что такие предметы есть для животных: голубь, никогда не видевший змеи, выказывает все признаки сильного страха, когда она наведет на него глаза свои. Но есть ли такие предметы для человека — мы не знаем. Кажется, мы мо­жем принять за истину, что человек не боится ничего, пока собствен­ные опыты или рассказы других не покажут ему, что у него не всегда станет сил для преодоления препятствий, и не познакомят его с ду­шевным страхом, с чувством силы, отступающей от препятствий, вме­сто того чтобы кинуться на них...».(1974, с. 400).

По поводу неразумного воспитания детей, приводящего к появле­нию детских страхов, писал и В. М. Бехтерев: «Вряд ли нужно гово­рить, что эмоция страха особенно вредна для здоровья ребенка, и по­тому надо избегать всего, что приводит ребенка в испуг и вгоняет в страх. Сколько тяжких нервных страданий, иногда даже неизлечимых, развивается под влиянием испуга в детском возрасте, а между тем все еще распространены забавы с детьми, основанные на испуге ребенка каким-либо внезапным появлением с угрожающими звуками или пе­реодеванием... Вместе с тем следует старательно оберегать ребенка от всех страшных рассказов, например о Бабе-Яге, о страшных велика­нах, о злой и доброй дочке, о медведе с поломанной ногой и т. п. Бла­годаря таким рассказам уже рано ребенок начинает страшиться мно­гого, начинает беспокойно спать, тревожимый страшными сонными грезами. Сколько вреда принесли уже разные детские книжки со страшными рассказами, а между тем до сих пор еще не могут их из­гнать из употребления в детских» (1997, с. 231-232).

130 Раздел ill. Психические состояния

0-11 12-23 24-35 36-47 48-59 60-71 Возраст, месяцы

Рис. 5.3. Стимулы, вызывающие страх у детей до шести лет

В настоящее время выявлено, что и у маленьких детей незнакомые объекты, в частности люди, могут вызывать страх. Феномен реакции страха на незнакомца привлек внимание ряда западных психологов.

А. Джерсилд и Ф. Холмс (Jersild, Holms, 1935) показали, что в воз­расте от 1 года до 6 лет боязнь звуков и незнакомых предметов посте­пенно уменьшается, а страх перед воображаемыми ситуациями в воз­расте 5-6 лет заметно усиливается (рис. 5.3). Спустя полвека было установлено, что страх темноты, боязнь одиночества, чужих людей и незнакомых предметов стали появляться в более раннем возрасте (Draper, James, 1985).

По данным П. С. Зобова (1983), в дошкольном возрасте мнимые (выдуманные, фантастические) страхи, в содержании которых фигу­рируют фантастические образы из прочитанных сказок, фильмов ужа­сов и т. п., преобладают над реальными; в последующие годы значи­мость мнимых опасностей снижается, а реальных — возрастает.

Глава 5. Эмоциональные состояния, связанные с прогнозом и ожиданием 131

3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 Возраст, годы

Рис. 5.4. Количество страхов у детей разного возраста

Среди реальных страхов в дошкольные годы первое место занима­ет боязнь воды; второе место — страх, вызванный угрозой нападения животных; третье — боязнь падения с большой высоты и боязнь до­рожно-транспортных происшествий.

Школьники младших и средних классов чаще всего отмечают реаль­ные опасности, затем - мнимые. Имеют место и престижные опасно­сти. Из реальных страхов преобладают боязнь воды и высоты, боязнь животных, опасения за здоровье родных и близких. Среди мнимых страхов выделяются боязнь темноты и боязнь недовольства взрослых. Из престижных страхов называются боязнь получения плохой отмет­ки, выступления перед большой аудиторией и др. Это подтверждает­ся и данными Н. К. Сурогиной (1998): у школьников 7-9 лет в 72% случаев присутствуют страхи, связанные со школой и обучением, в 53% — с неуверенностью в отношениях с учителем. Это свидетель­ствует о наличии дистанции между учителем и учениками, отсутствии между ними полноценного контакта, о недостатке или отсутствии у преподавателей интереса к детям.

В старшем школьном и студенческом возрасте на первое место выходят престижные опасности, затем — реальные и только потом — мнимые. Из престижных опасностей больше всего боятся неудачи на экзаменах и контрольных, одиночества, безразличия со стороны товарищей, выступления перед большой аудиторией. Из реальных страхов преобладают тревога за здоровье или страх потери родных и

132 Раздел III. Психические состояния

близких, страх перед хулиганами, бандитами, страх перед большой вы­сотой, страх войны и др. Мнимые опасности связаны с насекомыми, мышами, крысами, медицинскими процедурами. Отмечается боязнь покойников, вида крови, новой обстановки, темноты. Девушки отме­чают мнимые опасности в шесть раз чаще, чем юноши.

А. И. Захаров (1995), выделив 29 страхов детей, путем опроса по­следних выявил существенное увеличение их количества в преддо-школьном возрасте (рис. 5.4). Кроме того, обнаружилось, что не толь­ко у трехлеток, но и у девочек по сравнению с мальчиками количества страхов больше.

У взрослых, по данным Захарова, из детских страхов остаются страхи высоты (больше у мужчин) и смерти родителей (больше у жен­щин). У женщин значительно в большей степени выражены также страх войны, боязнь сделать что-либо неправильно или «не успеть» (в отношении последнего случая я бы предпочел говорить о тревоге, а не о страхе).

Что касается лицевой экспрессии страха и ее различения от дру­гих негативных эмоций, то у младенцев одни и те же индикаторы мо­гут свидетельствовать как о страхе, так и о страдании. Отчетливые различия в мимике этих состояний появляются у более старших детей.

Факторы, облегчающие или затрудняющие возникновение страха и влияющие на его интенсивность. Некоторые факторы облегчают возникновение страха. К ним относят

1) контекст, в котором происходит событие, вызывающее страх (Sroufe, Waters, Matas, 1974);

2) опыт и возраст человека (Jersild, Holmes, 1935; Gray, 1971; Izard, 1971; Bowlby, 1973);

3) индивидуальные различия в темпераменте или предрасположен-ностях (Скрябин, 1972,1974; Charlesworth, 1974; Kagan,1974). Так, Н. Д. Скрябин выявил, что величина и качество вегетативных и нейродинамических сдвигов при страхе зависят от того, насколько у человека развито самообладание (смелость). У лиц, склонных к трусливости, частота сердечных сокращений при оценке ситуации как опасной может не повыситься, а снизиться, а вместо покрасне­ния лица наблюдается его побледнение. Трусливые характеризу­ются меньшей устойчивостью баланса нервных процессов и для них наиболее характерен сдвиг последнего в сторону торможения

Глава 5. Эмоциональные состояния, связанные с прогнозом и ожиданием 133

(в отличие от смелых, у которых баланс чаще сдвигается в сторону возбуждения).

Виды страха. Переживание человеком страха описывается многими словами:

Бояться Страшиться Дрожать

Оробеть Устрашиться Трепетать

Стушеваться Испугаться Трястись

Опасаться Трусить Оторопеть

Остерегаться Дрейфить Паниковать

Отсутствие конкретного и обоснованного содержания в каждом термине, обозначающем страх, приводит к таким казусам, как «страх — это эмоция, о которой многие люди думают с ужасом» (Изард, 2000, с. 294) или «...переживание страха пугает человека» (там же, с. 295), «...большинство людей боится этой эмоции (страха. — Е. И.)» (там же, с. 324). Ясно, что, не придав каждому термину четкого и специфично­го содержания (если это возможно), разобраться в том, как человек может испытывать страх и даже ужас перед страхом, невозможно.

Некоторые авторы пытаются вложить в различные словесные обо­значения страха конкретное содержание, выделить тем самым различ­ные его виды. Однако при этом им следовало бы учитывать предосте­режение У. Джемса, который писал, что «подразделения эмоций, пред­лагаемые психологами, в огромном большинстве случаев простые фикции, и претензии их на точность терминологии совершенно не­основательны» (1991, с. 273). Он отмечает, что подавляющее большин­ство психологических исследований эмоций носят чисто описатель­ный характер. Отсюда и некоторая произвольность в описании тех или иных синонимичных понятий, необоснованность их дифференциро­вания.

Попытку дифференцировать разные виды страха одним из первых (в 1927 г.) предпринял психолог и психиатр Н. Е. Осипов (2000). Он писал, что при восприятии реальной опасности у человека появляет­ся страх, при восприятии таинственного, фантастического — жуть, а при восприятии комбинации того и другого — боязнь; ужас испыты-вается при наличии всяких моментов опасности одновременно. При­веденная классификация опирается лишь на внешние причины по­явления страха, но не раскрывает психофизиологические различия

134 Раздел III. Психические состояния

разных видов страха. Поэтому остается вопрос: не являются ли раз­ные словесные обозначения страха просто синонимами?

Слабая обоснованность используемых терминов, обозначающих страх, видна и у О. А. Черниковой (1980), которая выделяет следую­щие формы проявления страха: боязнь, тревожность, робость, испуг, опасение, растерянность, ужас, паническое состояние.

Боязнь как ситуативную эмоцию она связывает с определенной и ожидаемой опасностью, т. е. с представлениями человека о возмож­ных нежелательных и неприятных последствиях его действий или развития ситуации.

Эмоция опасения, полагает Черникова, это чисто человеческая фор­ма переживания опасности, возникающая на основании анализа встре­тившейся ситуации, сопоставления и обобщения воспринимаемых явлений и прогнозирования вероятности опасности или степени риска. Это интеллектуальная эмоция, «разумный страх», связанный с предугадыванием опасности.

Отсутствие четкого разделения данных двух видов отношения к опасности в описании Черниковой очевидно. Разве боязнь как ожи­дание опасности не связана с прогнозом, с предугадыванием опасно­сти, когда человек представляет неприятные для него последствия? И разве не может быть опасение «неразумным» из-за неведения чело­века? Ведь и сама Черникова пишет, что опасение может возникать без достаточного основания, т. е. бывает не всегда разумным. Да и вы­сказывания: «Я боюсь, что у меня ничего не получится» и «Я опаса­юсь, что у меня ничего не выйдет» по смыслу одинаковы.

Надо сказать, что и в обыденной речи существует большая неопре­деленность в использовании этих слов. Так, в «Словаре русского язы­ка» С. И. Ожегова написано, что опасаться — значит бояться, т. е. ис­пытывать беспокойство, страх. Опасение — это беспокойство, чувство тревоги, предчувствие опасности. Наконец, опасливый — это человек осторожный, действующий с опаской («как бы чего не вышло»). От­сюда опасение и боязнь — это скорее синонимы, отражающие чаще тревогу, чем страх.

Скорее всего, боязнь, опасение — обобщающие термины, характе­ризующие отношение человека к опасным ситуациям, но не обязатель­но связанные с переживаниями той или иной эмоции. Данные ситуа­ции могут вызвать у него тревогу, которая может перерасти в страх различной степени выраженности (от робости до ужаса и паники), т. е. сопровождаться переживаниями, но могут быть восприняты и без

Глава 5. Эмоциональные состояния, связанные с прогнозом и ожиданием 135

переживаний, когда человек ограничивается лишь констатацией ее опасности (например, когда он говорит, что боится змей, это не зна­чит, что он переживает в данный момент эмоцию страха; в данный момент никакой угрозы для него нет). Последнее означает, что у чело­века возникла эмоциональная установка на отношение к тому или иному объекту. Это знаемый страх, зафиксированный в эмоциональ­ной памяти вместе с вызвавшим его объектом, но не обязательно пере­живаемый. Такая же установка может возникать и в отношении воз­никновения у человека тех или иных эмоций. И именно с данных позиций можно понять выражения К. Изарда, приведенные выше: бо­яться страха — это значит иметь негативную установку (отрицатель­ное отношение) к его возникновению и переживанию.

Знаемые страхи существенно отличаются от так называемых аф­фективных страхов, т. е. страхов реальных, переживаемых и проявля­емых человеком в экспрессии. К аффективным страхам относятся ро­бость, ужас, паническое состояние, испуг.

Робость, по Черниковой, это слабо выраженная эмоция страха пе­ред новым, неизвестным, неиспытанным, непривычным, которая ино­гда может носить ситуативный характер, но чаще всего — обобщен­ный. Характеризуется тормозными влияниями на поведение и дей­ствия человека, что приводит к скованности движений и сужению объема внимания (оно приковано к собственному внутреннему состо­янию и в меньшей степени направлено на внешнюю ситуацию, отчего действия становятся нецеленаправленными и беспомощными).

Ужас и паническое состояние характеризуются автором как наибо­лее интенсивные формы выражения страха; здесь с ней трудно спо­рить, хотя с их физиологической интерпретацией (только как силь­ным корковым торможением) вряд ли можно согласиться, особенно в отношении паники. Человек в панике убегает от опасности не потому, что в результате торможения коры головного мозга растормаживает­ся подкорка, а потому, что заражается эмоцией страха от других лю­дей, подчас не понимая даже саму опасность. Об этом пишет и Черни­кова: «В панике человек бежит от опасности, стремясь только к одно­му — спастись. Властное стремление уйти от опасности гонит его слепо и неудержимо, умножая физические силы. Но в этом бегстве нет разумного контроля и здоровой оценки создавшихся условий. Дово­ды морали и разума тускнеют перед властью панического страха — самого сильного деморализующего чувства, которому может быть под­вержен человек» (1980, с. 36-37).

136 Раздел III. Психические состояния

Таким образом, рассмотренные выше формы страха, о которых пишет Черникова, по сути, не являются формами, а характеризуют лишь различную степень (силу) выраженности страха: от боязни и робости до ужаса и паники. Качественные различия между этими пе­реживаниями опасности в описании их Черниковой не обнаружива­ются.

Выделенные ею другие формы страха — тревожность, неуверен­ность, растерянность — тем более не могут считаться формами стра­ха, так как прямо не относятся к нему.

Испуг. Особой, фило- и онтогенетически первой формой страха яв­ляется испуг или «неожиданный страх». Испуг, как отмечал И. И. Се­ченов, — явление инстинктивное (поэтому К. Д. Ушинский называл его инстинктивным или органическим страхом), а возникающие в ре­зультате его защитные действия — непроизвольные. Он возникает в ответ на неожиданно появляющийся сильный звук, какой-либо объект и проявляется в трех формах: оцепенении, паническом бегстве и бес­порядочном мышечном возбуждении. Для него характерна кратко­временность протекания: оцепенение быстро проходит и может сме­ниться двигательным возбуждением.

Изучение вегетативных сдвигов и тремора при испуге, осуществ­ленное Н. Д. Скрябиным (1974а), показало, что у лиц с различным уровнем смелости реакция испуга протекает по-разному. У лиц с низ­кой степенью смелости выражено учащение пульса, причем сразу пос­ле «выстрела» нередко бывают «паузы» в сокращении сердца. Улиц с высокой степенью смелости таких «пауз» нет. У боязливых тремор возрастает значительно больше, чем у смелых. Зато кожно-гальвани-ческая реакция (КГР) у последних может быть более выраженной (рис. 5.5).

При ожидании сильного звука («выстрела») боязливые обнаружи­вают большую кожно-гальваническую реакцию (как по высоте пика, так и по общей площади), чем смелые. Кроме того, в данном случае реакция ожидания у боязливых выражена сильнее, чем при неожидан­ном «выстреле» (это соответствует поговорке, что пуганая ворона больше боится), в то время как у смелых ожидаемая реакция меньше, чем при неожиданном «выстреле».

При страхе в крови увеличивается количество ацетилхолина и са­хара. При постоянно испытываемом страхе уменьшается количество выделяемой мочи, происходят потери в весе за счет увеличения выде-

Глава 5. Эмоциональные состояния, связанные с прогнозом и ожиданием 137

I —КГР

НВ — момент неожиданного «выстрела» С — сигнал о повторном «выстреле» ОВ — ожидаемый «выстрел».

Рис. 5.5. Индивидуальные показатели КГР у лиц с различной степенью смелости

ления фосфатов и хлористого натрия. На четверть увеличивается ос­новной обмен.

Только факты

Выражение «от страха стынет кровь в жилах» считается литературным штампом. Однако, как показало обследование группы студентов Мюнхен­ского университета, не отличавшихся особым прилежанием, перед оче­редной сессией их кровь в этот период действительно становилась вязкой и застаивалась в сосудах. У хорошо успевающих ничего подобного не наблюдалось.

Внешнее и внутреннее выражение страха. Внешние проявления сильного страха описаны еще Ч. Дарвином и весьма характерны. У че­ловека дрожат ноги, руки, нижняя челюсть, срывается голос. Глаза при страхе раскрыты более широко, чем в спокойном состоянии, нижнее веко напряжено, а верхнее слегка приподнято. Брови почти прямые и кажутся несколько приподнятыми. Внутренние углы бровей сдвинуты друг к другу, имеются горизонтальные морщины на лбу. По данным П. Экмана и В. Фрайзена (Ekman, Friesen, 1975), если из всех этих

138 Раздел III. Психические состояния

проявлений присутствует только положение бровей, то это свидетель­ствует либо о предчувствии страха, беспокойстве, либо о контролиру­емом страхе. Рот открыт, губы напряжены и слегка растянуты. Это придает рту форму, близкую к овальной.

Поданным О. П. Козеренко (1968), при появлении страха у нович­ков-прыгунов в воду с 5- и 10-метровых вышек увеличивалась ампли­туда колебаний тела, увеличивался мышечный тонус, появлялся ги­пергидроз.

Только факты

Корреспондент газеты обращается к олимпийской чемпионке по прыжкам в воду с 10-метровой вышки Елене Вайцеховской:

— И вам никогда не было страшно прыгать с такой высоты?

— Конечно, было страшно. Пожалуй, перед каждым прыжком, особенно если с вышки вниз глянешь, к сердцу холодок подбирался. Но перебары­вать страх вошло у меня в привычку. И если после напряженных соревно­ваний, во время которых я думала лишь о том, чтобы как можно лучше сделать тот или иной прыжок, вдруг вспоминала, что внутреннего холодка сегодня вовсе не чувствовала, то даже как-то обидно становилось. Было у меня железное правило (оно, конечно, со временем выработа­лось) — взошла на вышку — прыгай. Помню свой первый прыжок с деся­ти метров, причем самый простой — «солдатиком». Мне было одиннад­цать лет, занималась прыжками не очень долго, но сама напросилась на «геройство». Тренер разрешила. В общем, два с половиной часа я протор­чала на вышке, поревела, два раза спускалась до семи метров, но стано­вилось стыдно, и я возвращалась обратно на «десятку». Потом все-таки прыгнула («Советский спорт», 1 июня 1983 г.).

При страхе затормаживаются процессы восприятия, оно становит­ся более узким, сфокусированным на каком-либо одном объекте. Мышление замедляется, становится более ригидным. Ухудшается память, сужается объем внимания, нарушается координация движе­ний. Наблюдается общая скованность. Все это свидетельствует об ослаблении у человека самоконтроля, он с трудом владеет собой. Иногда сильный страх сопровождается потерей сознания.

К. Д. Ушинский дал яркое психологическое описание сильного страха: «Действие страха именно потому и ужасно, что он, останавли­вая деятельность души, в то же время приковывает ее внимание к предмету страха. В эти минуты, по меткому выражению народной пси­хологии, мы "ни живы, ни мертвы": мы не живем потому, что деятель­ность нашей души остановлена, а деятельность есть жизнь нашей

1

Глава 5. Эмоциональные состояния, связанные с прогнозом и ожиданием 139

Вегетативные изменения при сильном страхе тоже ярко выраже­ны. Обычно это учащение сокращений сердца, подъем артериального давления, нарушение ритма дыхания, расширенные зрачки. Поверх­ность кожи холодна, поэтому часто выступающий на лбу и ладонях пот называют «холодным». Однако могут наблюдаться и противопо­ложные сдвиги, например урежение сокращений сердца, резкое по-бледнение лица. При сильном страхе может наблюдаться рвота, не­произвольное опорожнение мочевого пузыря и кишечника.

Описание различной степени страха у впервые прыгающих пара­шютистов представлено в ряде работ (Горовой-Шалтан, 1934; Хлеб­ников, Лебедев, 1964, и др.). Уже сама перспектива предстоящего прыжка вызывает у многих изменение состояния. Накануне дня, на который назначен прыжок, появляются беспокойство, сомнения и опасения; сон становится тревожным; артериальное давление, пульс, дыхание, потливость повышены. При посадке в самолет частота сер­дечных сокращений увеличивается до 120-140 уд./мин, появляются резкое побледнение или покраснение кожных покровов, сухость во рту, из-за чего голос становится сиплым, глухим, наблюдается расширение зрачков. Изменяется и поведение. У одних появляются оцепенение, дрожь, сосредоточенность и заторможенность, в отдельных случаях с угнетением психики и с безучастностью к окружающему (пассивно-оборонительная форма страха). У других обнаруживаются двигатель­ное возбуждение, говорливость, отвлекаемость внимания, трудность сосредоточения.

Когда страх возрастает до аффекта (ужаса), картина несколько ме­няется. Дарвин описывает ее следующим образом: «Сердце бьется со­вершенно беспорядочно, останавливается, и наступает обморок; лицо покрыто мертвенной бледностью; дыхание затруднено, крылья нозд­рей широко раздвинуты, губы конвульсивно двигаются, как у челове­ка, который задыхается, впалые щеки дрожат, в горле происходит гло­тание и вдыхание, выпученные, почти не покрытые веками глаза устремлены на объект страха или безостановочно вращаются из сто­роны в сторону... Зрачки при этом бывают непомерно расширены. Все мышцы коченеют или приходят в конвульсивные движения: кулаки попеременно то сжимаются, то разжимаются, нередко эти движения бывают судорожными. Руки бывают или простерты вперед, или мо­гут беспорядочно охватывать голову. В других случаях появляется

140 Раздел III. Психические состояния

неудержимое стремление обратиться в бегство, это стремление быва­ет столь сильно, что самые храбрые солдаты могут быть охвачены вне­запной паникой» (цит по: Джемс, 1991, с. 285). Субъективно страх может переживаться как предчувствие, неуверенность, как полная не­защищенность, ненадежность своего положения, как чувство опасно­сти и надвигающегося несчастья, как угроза (физическая и психоло­гическая) своему существованию.

Н. Марченко (1926) приводит данные о поведении солдат, выпол­нявших учебные задания в сопровождении пулеметного огня. Несмот­ря на то что солдат заблаговременно предупреждали, что пули летят высоко и в солдат не попадут, у них замедлялись движения, солдаты прижимались к земле, приказания исполнялись не так быстро и точ­но, инициатива и сообразительность понижались.

По данным С. А. Зобова (1983), на эффективность действий в си­туациях угрозы оказывает влияние эмоциональная реактивность (эмоциональность): чем она выше, тем в большей мере снижается эф­фективность. При обучении плаванию негативное влияние высокой эмоциональной реактивности резко проявилось при освоении субъек­тами глубокой части бассейна. Негативное влияние высокой эмоцио­нальной реактивности усугубляется факторами новизны, неожидан­ности и внезапности воздействия опасного раздражителя.

Формы проявления страха. Страх, как отмечает К. К. Платонов (1984), проявляется в двух основных формах — астенической и сте-нической. Первая выражается в пассивно-оборонительных реакциях (например, в оцепенении, ступоре с общим мышечным напряжением, дрожи — «рефлекс мнимой смерти») и в активно-оборонительных реакциях — в мобилизации своих возможностей для предупрежде­ния опасного исхода (бегство). Пассивно-оборонительные реакции И. П. Павлов связывал с торможением корковых центров. «То, что психологически называется страхом, трусостью, боязливостью, име­ет своим физиологическим субстратом тормозное состояние больших полушарий» (1951, с. 432). Примером такого ярко выраженного стра­ха является упоминаемый В. С. Дерябиным (1974) случай, когда пос­ле знаменитого землетрясения в Мессине одна женщина оставалась трое суток в своей постели с ребенком на третьем этаже, онемев и без движения, хотя без труда могла спастись; ребенок за это время умер. Павлов, однако, слишком узко трактовал механизмы страха, не учитывая, что он может быть связан и с состоянием возбуждения

Глава 5. Эмоциональные состояния, связанные с прогнозом и ожиданием 141

Состояние боевого возбуждения

корковых клеток, с «двига­тельной бурей», т. е. с бесси­стемной двигательной ак­тивностью человека.

Стеническое проявление страха выражается в состо­янии «боевого возбуждения» по терминологии Теплова. Оно связано с активной со­знательной деятельностью в момент опасности и по­ложительно окрашено, т. е. человек испытывает свое­образное наслаждение и по­вышение психической ак­тивности. Это «упоение страхом», о котором писал А. С. Пушкин: «Все, все, что гибелью гро­зит, для сердца смертного таит неизъяснимы наслажденья...»1.

Преодоление страха. Игнорирование страха, равно как и его высме­ивание, скорее всего, даст отрицательный результат. Разумнее при­знать наличие у человека данного эмоционального состояния и по­мочь преодолеть его, показывая, что нет никаких реальных причин для его возникновения.

Для снятия страха может использоваться психотерапевтический метод, называемый десенсибилизацией, основанный на классическом обусловливании; он осуществляется поэтапно с постепенным нарас­танием интенсивности стимульного воздействия.

Например, у детей страх чаще всего проявляется при катании на коньках, спуске с горок на лыжах, при освоении езды на велосипеде и т. п. Поэтому разработан ряд приемов, помогающих преодолеть страх при выполнении двигательных действий спортивного характе­ра. По В. Г. Темпераментовой (1982), такими приемами являются:

• постепенное повышение сложности препятствий, которые нужно преодолеть;

• расчление сложных действий на части и выполнение их в облег­ченных условиях (на полу, на невысокой опоре);

«Пир во время чумы».

142 Раздел III. Психические состояния

• разучивание специальных и подготовительных действий, создаю­щих уверенность в выполнении и основного действия;

• обеспечение страховки на первом этапе разучивания действия;

• приведение в пример других детей, легко выполнивших данное действие;

• исключение нетактичных замечаний с подчеркиванием боязни ре­бенка;

• ободрение ребенка, внушение ему уверенности в том, что он суме­ет выполнить данное действие.

Для преодоления страха используют также психорегулирующую тренировку, внушенный сон, медикаментозные средства.

Однако все эти приемы, помогая адаптироваться к данной опасной ситуации, не делают человека смелым. Попадая в новую, незнакомую для него ситуацию, последний снова становится дезадаптированным к опасности (Скрябин, 1975).

Глава 6

Эмоциональные состояния, связанные с достижением или недостижением цели

В «Словаре русского языка» С. И. Ожегова удовлетворение опреде­ляется как чувство (переживание) удовольствия, которое испытывает тот, чьи стремления, желания, потребности удовлетворены, исполне­ны. Важно подчеркнуть, что удовлетворение не является физическим удовольствием, которое отражает положительный эмоциональный тон ощущений. Это психическое удовольствие, которое сродни положи­тельному эмоциональному тону впечатлений. Главное в генезисе дан­ного удовольствия — достижение цели.

Состояние удовлетворения может иметь различную степень вы­раженности: удовольствие как слабо выраженное, наслаждение — как средне выраженное и восхищение, восторг — как высшее проявле­ние. Трогательно-восторженное состояние, обычно проявляемое сен­тиментальными людьми в отношении маленьких детей, называется

к

Наслаждение

144 Раздел III. Психические состояни

умилением. В психологии оно остается практически неизученным фе­номеном.

Всегда наслаждаться — значит не наслаждаться вовсе (Вольтер).

Если обычное удовлетворение может ничем внешне не проявлять­ся, то восхищение, восторг выражаются в различных психомоторных реакциях (мимике, позе, криках, аплодисментах и т. п.).

Психологи, пытаясь определить сущность радости, испытывают значительные затруднения. Поэтому некоторые из них идут в ее по­нимании от противного — чем она не является. В. С. Дерябин (1974), Е. Шахтель (Schachtel, 1959), С. Томкинс (Tomkins, 1962), К. Изард (2000) не сводят ее к чувству сенсорного удовольствия — эмоциональ­ному тону ощущений. Последний, как отмечает Дерябин, локализо­ван по органам чувств, в то время как радость не имеет локализации, она захватывает весь организм. Кроме того, радостно настроенный че­ловек испытывает неудовольствие от вкуса хинина и удовольствие — от запаха цветов. Как пишет К. Изард, «вряд ли вы отправитесь на поиски радости в ближайшее кафе-мороженое» (2000, с. 147), хотя, может быть, это и имело бы смысл с точки зрения физиологии:

К. И. Платоновым (1962) показано, что при радости возрастает количе­ство выделяемого желудочного сока и его переваривающая сила. Радость и эмоциональный тон возникают на разных уровнях эмоциональной i **jFr _ сферы.

ш v . В. Квин (2000) определяет ра-

L^ , " , дость как активную положитель-

Г "--if'*.* НуЮ эмоцию, выражающуюся в хо-

рошем настроении и ощущении удо­вольствия. То, что при радости у человека хорошее настроение, спо­рить не приходится. Однако доста­точно ли этого, чтобы определить радость? Разве всякое хорошее на­строение — обязательно радость?

Дерябин (1974) и Изард разли­чают радость и веселье, хотя и при­знают, что различие между ними

Радость

Глава 6. Состояния, связанные с достижением или недостижением цели 145

Ликование

трудно поддается определе­нию. Например, Дерябин пи­шет, что нерезко выраженное переживание радости может быть без веселья («тихая ра­дость»)- Можно добавить, что и веселье может быть без на­личия радости, хотя очень ча­сто радость является поводом для веселья. Изард отмечает, что радость сопровождается переживанием удовлетворен­ности самим собой и окружа­ющим миром. Очевидно, это и является ее главной отличи­тельной чертой. Поэтому я бы определил радость как силь­ное удовлетворение. Очень сильная радость (удовлетворение) прини­мает форму поведения, называемого ликованием, буйством.

Радость может быть следствием творческого успеха, но вовсе не обязательно ему сопутствует. Она возникает не только по поводу удовлетворения желания, достижения цели, но и по поводу предвиде­ния удовлетворения желания (предвкушения). Впрочем, разница меж­ду этими двумя случаями небольшая. В последнем случае радость возникает как следствие уже свершившегося в мыслях желаемого со­бытия. Именно поэтому человек может испытывать радость и при меч­таниях, грезах (Singer, 1966).

Характерным для радости является ее очень быстрое возникнове­ние, и этим она приближается к аффекту. Не случайно Дерябин опре­деляет радость как реакцию на неожиданное получение чего-либо приятного, желанного. Чем неожиданнее успех и чем дольше он ожи­даем, тем больше радость по поводу него.

Как показала М. С. Неймарк (1961), бурная радость при успехе свойственна лицам с заниженной самооценкой.

Радость легко распознаваема, о ее наличии свидетельствуют улыб­ка и смех. К. Г. Ланге (1896), один из крупных специалистов по изуче­нию эмоций, привел описание физиологических и поведенческих ха­рактеристик радости. Она сопровождается возбуждением двигательных центров, приводящим к разряду моторного возбуждения (жестикуляция, подпрыгивания, хлопание в ладоши), усилением кровотока в мелких

10-1413

сосудах (капиллярах), вследствие чего кожа тела краснеет и становит­ся теплее, а внутренние ткани и органы начинают лучше снабжаться кислородом и обмен веществ в них происходит интенсивнее. Неуди­вительно, что при радости (правда, внушенной) К. И. Платонов на­блюдал повышение работоспособности при работе на эргографе.

Люди, переживающие сильную и кратковременную радость, часто принимают ее за счастье. Отсюда выражения: «счастливый миг», «птица счастья» и т. п.

В. Квин называет счастьем длительное переживание радости. Правда, она тут же добавляет, что счастье — это нечто большее, чем просто интенсивное удовольствие или радость. Очевидно, это ее за­мечание можно отнести не к испытываемой сильной эмоции радости по поводу свершившегося события, а к философской категории счас­тья, которая скорее отражает удовлетворенность человека своей жиз­нью, т. е. к тому психологическому явлению, которое называется чув­ством.

Радость (торжество) по поводу неудачи соперника, конкурента, к которому человек испытывает неприязнь, называется злорадством (злобной радостью).

Проявление радости в онтогенезе. Признаки радости (улыбка), как отмечает К. Изард (2000), наблюдаются уже у трехнедельного младен­ца. С четвертой-пятой недели до четвертого-пятого месяца жизни ре­бенок улыбается любому человеческому лицу, если оно близко от него и если человек кивает ему. Это имеет большое значение в установле­нии психологического контакта между ребенком и материю. Мать, наклоняясь к ребенку, вызывает у него улыбку; в свою очередь улыб­ка ребенка вызывает улыбку у матери, заставляет ее ласково разгова­ривать с малышом. Это является для ребенка подкрепляющей стиму­ляцией, которая имеет важное значение для его здоровья и благопо­лучия.

В последующие годы круг обстоятельств, по поводу которых ребе­нок радуется, расширяется: ребенок испытывает радость от игры, уче­ния, общения со сверстниками и т. д.

6.2. Состояние воодушевления и эйфории

Воодушевление — позитивное психическое состояние, связанное с так называемым «подъемом духа», т. е. с повышением силы мотива и при­ливом сил в результате достижения казавшейся трудно достижимой

Глава 6. Состояния, связанные с достижением или недостижением цели 147

промежуточной цели. Однако воодушевление по поводу достигнуто­го успеха недолговечно. Оно, как писал Клод Бернар, похоже на мол­нию, озарившую нам далекий горизонт, к которому наше ненасытное желание устремляется еще с большим жаром.

Прилив творческих сил называют вдохновением. Это состояние прекрасно описано А. С. Пушкиным:

И просыпается поэзия во мне: Душа стесняется лирическим волненьем, Трепещет, и звучит, и ищет, как во сне, Излиться наконец свободным проявленьем —

И тут ко мне идет незримый рой гостей, Знакомцы давние, плоды мечты моей,

И мысли в голове волнуются в отваге, И рифмы легкие навстречу им бегут, И пальцы просятся к перу, перо к бумаге, Минута — и стихи свободрю потекут

Вдохновение способствует творческому воображению, фантазии, так как в сознании легко возникают многочисленные яркие образы, мысли, ассоциации.

Эйфория — психическое состояние, сопровождающееся припод­нятым настроением, возбуждением, ликованием, превращающееся в крайнем своем выражении в эк.стаз. С одной стороны, в состоянии эйфории у человека возникает энтузиазм. Он чувствует себя как бы окрыленным, готовым к свершению великих дел, к получению беско­нечного удовольствия от различного рода деятельности. С другой сто­роны, у него появляются беспечность, беззаботность, безмятежность, благодушие, «шапкозакидательское» настроение, несерьезное отно­шение к серьезным сторонам и явлениям жизни.

Эйфория не является состоянием реального повышения работо­способности, не свидетельствует о реальном возрастании энергии, сле­довательно, в этом состоянии человек не готов к эффективной и пло­дотворной работе. Этим оно отличается от состояния воодушевле­ния, возникающего при достижении человеком желаемой, но трудной цели.

Эйфорическое состояние обладает наркотическими свойствами — оно активизирует психику и к нему человек привыкает. Поэтому, что­бы вызвать его, человек прибегает к употреблению алкоголя, нарко­тиков и других средств. ю-

148 Раздел III. Психические состояния

6.3. Состояние переживания чувства гордости

Актуализированное чувство гордости проявляется в переживании удовольствия, удовлетворения, радости от достигнутых результатов. Дарвин (1896) так описал выражение гордости: «Гордый человек об­наруживает свое чувство превосходства над другими, держа голову и туловище прямо. Он высокомерен и старается казаться как можно более крупным, так что о нем говорят в переносном смысле, что он

надут от гордости... Мускул, выворачи­вающий нижнюю губу, называется мус­кулом гордости» (с. 157).

Переживая эмоции, связанные с чув­ством гордости, человек осознает соб­ственную значимость, даже если гор­дость касается не его личных дости­жений, а достижений близкого ему человека или референтной группы. При чрезмерной выраженности гордости она приводит к самодовольству, само­любованию.

У детей выражение гордости наблю­дается рано. Э. Блейер (1929) описал поведение своего сына в возрасте пяти месяцев. Когда он встал в первый раз самостоятельно на ноги, он отчетливо проявил свою гордость достигнутым: глядел вокруг себя как петушок, так что родители не могли удержаться от смеха. Это вызвало у ребен­ка бурное проявление обиды.

6.4. Фрустрационные состояния

Понятие «фрустрация»1 используется в двух значениях: 1) акт блоки­рования или прерывания поведения, направленного на достижение значимой цели (т. е. фрустрационная ситуация); 2) эмоциональное состояние человека, возникающее после неудачи, неудовлетворения какой-либо сильной потребности, упреков со стороны. Последнее со­провождается возникновением сильных эмоций: враждебности, гне­ва, вины, досады, тревоги.

«Гордость»

От лат. frustratio — расстройство (планов), крушение (замыслов, надежд).

Глава 6. Состояния, связанные с достижением или недостижением цели 149

Точка зрения-18

Понятие фрустрационной напряженности. Эффект, возникающий в состо­янии человека, оказавшегося в совокупности фрустрирующих ситуаций, получил название фрустрационной напряженности. Этим термином обо­значают интенсивность проявления психофизиологических механизмов адаптации организма к фрустрирующим условиям. Непомерно высокая фрустрационная напряженность при адаптационных нарушениях ведет к чрезмерному усилению функций нервной и гормональной систем организма и тем самым способствует истощению его резервных возможностей (Пан­кратов, 2001, с. 125).

А. М. Корин. Опять провалился

Это состояние может выражаться через три формы поведения: экстрапунитивную, интрапунитивную и импунитивную.

Экстрапунитивная форма связана с агрессивными реакциями. У че­ловека появляются раздражительность, досада, озлобленность, упрям­ство, стремление добиться поставленной цели во что бы то ни стало. Поведение становится малопластичным, примитивным, используют­ся ранее заученные образцы поведения. При этом человек ссылается

150 Раздел III. Психические состояния

на сложившиеся обстоятельства или обвиняет в неудаче кого угодно, но только не себя.

Точка зрения-19

Наиболее частой реакцией в состоянии фрустрации является агрессивное поведение. Эта реакция настолько часто проявляется, что позволила, на­пример, психологам Йельского университета выдвинуть гипотезу: любая фрустрация создает побуждение к агрессии. Еще в 1926 г. было проведено исследование ответов 45 студентов в ситуациях фрустрации. Из 145 случа­ев возникновения фрустрации в 113 ответом было агрессивное поведение: словесный отпор, оскорбление, физические нападки на человека, кото­рый вызвал ситуацию фрустрации (Киршбаум, Еремеева, 1990, с. 80).

При интрапунитивной форме у человека возникают тревожность, подавленность, молчаливость. В неудаче он винит лишь себя самого, начинает ограничивать свои интересы, снижает уровень притязаний, а порой и бросает данное занятие, считая себя неспособным к нему.

При импунитивной форме фрустрирующая ситуация рассматри­вается человеком как малозначащая и легкоисправимая.

Проявление фрустрированности в той или иной форме зависит от личностных особенностей человека. Лица со слабой нервной систе­мой чаще проявляют интрапунитивную форму фрустрированности, лица с сильной нервной системой — эктрапунитивную форму. Играет роль и уровень воспитанности человека.

Фрустратором выступает непреодолимое для человека препят­ствие, блокирующее достижение поставленной им цели. Фрустрацию вызывают и внутренние конфликты. Курт Левин (Levin, 1935) выде­лил три типа последних:

1) конфликт равнозначных положительных возможностей, или ситу­ация «буриданова осла»: у человека имеются две или больше при­влекательные цели, но их невозможно достичь одновременно; осо­бенность этого типа конфликтов состоит в том, что при любом вы­боре человек все же останется в выигрыше, поэтому этот конфликт вызывает слабую фрустрацию;

2) конфликт равнозначных отрицательных возможностей, или ситу­ация «из двух зол...»: человеку приходится выбирать из двух не­привлекательных перспектив; при любом выборе он окажется в проигрыше, поэтому фрустрация при этом типе конфликта бывает самой сильной, и частой реакцией является попытка бегства от нее, а если это невозможно, то возникает гнев;

Глава 6. Состояния, связанные с достижением или недостижением цели 151

3) конфликт положительно-отрицательных возможностей, или «про­блема выбора»: у цели есть как положительная, так и отрицатель­ная сторона (хочется съесть булочку или пирожное, но не хочется толстеть, и т. п.); этот тип конфликта встречается в жизни чаще всего. При разрешении подобных конфликтов сначала преоблада­ет положительная тенденция — человек уступает желанию, но за­тем появляется опасение в связи с возможными неприятностями, и по мере приближения к цели негативная тенденция усиливается и может привести к отказу от достижения цели. При данном типе конфликтов фрустрация бывает средней силы.

Точка зрения-20

Препятствия могут быть следующих видов:

1) пассивное внешнее сопротивление (наличие элементарной физической преграды, барьера на пути к цели; удаленность объекта потребности во времени и пространстве);

2) активное внешнее сопротивление (запреты и угрозы наказания со сто­роны окружения, если субъект совершает то, что ему запрещают;

3) пассивное внутреннее сопротивление (осознанные или неосознанные комплексы неполноценности; неспособность осуществить намеченное, резкое расхождение между высоким уровнем притязаний и возможно­стями исполнения);

4) активное внутреннее сопротивление (угрызения совести: оправданы ли выбранные мною средства достижения цели, моральна ли сама по себе цель) (Киршбаум, Еремеева, 1990, с. 79).

С точки зрения С. Розенцвейга (Rosenzweig, 1960), всякая реакция на фрустратор направлена на поддержание равновесия внутри орга­низма. Отечественные же психологи справедливо считают, что состо­яние фрустрации — реакция личности.

Состояние фрустрации возникает не сразу. Для его появления тре­буется преодолеть так называемый фрустрационный порог. Он опре­деляется рядом моментов:

• повторением неудовлетворения: при повторном неудовлетворении (неудаче) происходит его суммация с эмоциональным следом от прежней неудачи;

• глубиной неудовлетворения: чем сильнее была потребность, тем ниже порог фрустрации;

152 Раздел III. Психические состояния

• эмоциональной возбудимостью: чем она выше, тем ниже фрустра-ционный порог;

• уровнем притязаний человека, его привычкой к успеху: чем выше уровень притязаний и чем дольше человек не терпел неудачу, тем ниже порог;

• этапом деятельности: если препятствие возникает в начале дея­тельности, агрессия выражена слабее, чем когда неудача постигла человека на заключительном этапе.

Фрустрация может оказать различное влияние на деятельность человека. В одних случаях она мобилизует его для достижения отда­ленной по времени цели, повышает силу мотива. Однако при этом формы поведения могут носить импульсивный и иррациональный характер. В других случаях фрустрация демобилизует человека, ко­торый либо стремится путем замещающих действий уйти от конфликт­ной ситуации (запрещенная или недостижимая цель выполняется мысленно или только частично или решается похожая задача), либо вообще отказывается от деятельности.

Даже в тех случаях, когда фрустрация оказывает стимулирующее влияние на человека, возникающие под ее влиянием формы поведе­ния чаще всего носят импульсивный и иррациональный (неразум­ный) характер. Поэтому необходимо ослаблять возникающее у чело­века в случае неудачи или невозможности достижения цели состоя­ние агрессии и депрессии, особенно в первый момент фрустрационной ситуации, когда стихийность реагирования проявляется особенно ярко. Одним из средств в такой ситуации является замена трудного, непосильного задания на более легкое. Другим действенным сред­ством может явиться объяснение, почему не удалось достигнуть цели.

Частые фрустрации у детей невротизируют их, развивают у них агрессивность как личностное свойство, чувство вины, неуверенность, приводят к изоляции и эгоцентризму, озлобленности.

Фрустрационные эмоциональные состояния проявляются в фор­ме обиды, разочарования, досады, гнева, уныния, печали и др.

Обида

Обида как эмоциональная реакция на несправедливое отношение со стороны кого-либо появляется, когда задевается чувство собственно­го достоинства человека, когда он сознает, что его незаслуженно уни­жают. Это бывает в случае оскорбления, обмана человека, неоправдан-