Эдуард Вартаньян Путешествие в слово

ИМЯ РАБОТАЕТ ОБРАЗОМ,

ИЛИ ГЛАВА, ЯВЛЯЮЩАЯСЯ ПРОДОЛЖЕНИЕМ ПРЕДЫДУЩЕЙ, С ТОЙ ЛИШЬ РАЗНИЦЕЙ, ЧТО В НЕЙ ГЛАВНОЕ ВНИМАНИЕ УДЕЛЯЕТСЯ ОБРАЗНОМУ, ФИГУРАЛЬНОМУ ПРИМЕНЕНИЮ СОБСТВЕННОГО ИМЕНИ ДЛЯ ОБОЗНАЧЕНИЯ ЛИЦА — НОСИТЕЛЯ ЧЕРТ ПРОТОТИПА ИЛИ СВЯЗАННОГО С НИМ ЯВЛЕНИЯ

Броунинг — браунинг

Кольт — кольт

Маузер — маузер

Наган — наган
Камелли

камелия — растение и его цветы
Ван дер Бурсе

биржа — в капиталистическом мире место оптовой купли-продажи ценных бумаг или товаров
Подобная трансформация собственных имен в нарицательные по соотношению «место — вещь» или «имя — вещь» нам уже известна. Перенос — есть. Образности — нет.

Но вот в художественной литературе нередко очень богатого человека называют крезом. А Крез жил на земле два с половиной тысячелетия назад. Кто сохранил нам это имя? Древнегреческий историк Геродот. В своих сочинениях он поведал историю последнего царя лидийского государства — Креза, который был обладателем сказочных сокровищ. Его имя в европейских языках стало синонимом чрезвычайно богатого человека. Имя стало образом. А образы — живучи.

Другой пример — из евангельских преданий.

Иуда. Это имя сделалось бранным словом, характеристикой продажной души, предателя. Иуда Искариот, по евангельской легенде, предал своего учителя за тридцать серебряных монет — «тридцать сребреников».

Сатирик Салтыков-Щедрин создал образ гнусного че-ловечишки Порфирия Головлева. Это — ханжа и хищник, «добродетельный» истязатель, фальшивый болтун и злобный святоша. Что удивительного, если автор подобрал ему прозвище по заслугам: «Иудушка».

Владимир Ильич Ленин, воспользовавшись этим образом, окрестил салтыковской кличкой отступника Троцкого. «Иудушка-Троцкий», — писал Ленин, и разъяснений никаких не требовалось.

Десятки имен реальных или мифических лиц, персонажей литературных произведений употребляются в речи в переносном смысле. Фигуральное применение собственного имени для обозначения лица, наделенного свойствами прототипа, языковеды называют антономасией. Подобную функцию может выполнять и географическое имя — Эльдорадо, Панама, Рубикон, Ареопаг и т. д.

Человеческое мышление восходит от частного к общему, от конкретного к абстрактному, от прямого наименования к образному.

Царь Лидии, сказочно богатый Крез —> богач (вообще). Евангельский Иуда Искариот —> предатель. Верховный бог неба (у древних римлян) Юпитер —> высокомерный, спесивый человек. Юноша, влюбившийся в свое изображение, — Нарцисс —> самовлюбленный человек.

Прочтите несколько историй, которые помогут глубже разобраться в «механизме» превращения имен собственных в образные нарицательные, увидеть типическое в индивидуальном. Дундук.

Заседает князь Дундук.

Кстати, имя зашифровано, но уже без образного звучания и в слове академия. Мифический герой Академ был погребен в роще (близ Афин), нареченной позже его именем. Затем такое же название закрепилось и за основанной здесь прославленной школой философа Платона. Позже академиями стали называть особый тип высших учебных заведений и научных учреждений.

Гог и магог. Сейчас уже редко кто упоминает Гога и Магога, но у писателей XIX века вы можете набрести на эти имена как на обозначение чего-то таинственного и жуткого, какого-то ужаса, о котором нельзя даже ничего определенного сказать.

« — Дайте ему только нож, да выпустите его на большую дорогу, зарежет, за копейку зарежет! Он, да еще вице-губернатор — это Гога и Магога», — характеризует людей своего круга один из персонажей «Мертвых душ» II. В. Гоголя.

Откуда Гог и Магог стали известны нам? В древних сказаниях о них говорится разное. То Гог выступает как князь жестокого народа Магог, то Гог и Магог оказываются двумя дикими северными племенами. Великий завоеватель Александр Македонский будто бы разгромил их8 но, ужаснувшись их свирепости, загнал в далекие-предале-кие пещеры и запер там навечно.

«И се — гора. И в горе той,просечено окошко мало. И слово молвят, но нет разумения языку их», — поэтично рассказывает об этом одна древняя русская летопись.

Можно думать, что в этих темных легендах отражены ужас и трепет древнего мира перед какими-то теперь уже неведомыми нам кочевниками прошлого — может бытья киммерийцами, может быть, другими племенами севера»

Герострат. Город Эфес в греческой Малой Азии славился замечательным храмом богини Артемиды. Это сооружение считалось венцом строительного искусства и причислялось древними к одному из «семи чудес света». В 356 году до нашей эры храм, подожженный неким пастухом по имени Герострат, погиб в огне. На суде преступник объяснил, что решился он на этот шаг единственно из честолюбивых помыслов, желая любым путем прославиться и тем обессмертить свое имя. Решением суда Герострат был казнен, а жителям города было строжайше запрещено даже упоминать его имя. Суд хотел, чтобы память о злодее-поджигателе изгладилась навеки. Однако греческий историк Феопомп нарушил этот запрет: от него последующие поколения узнали о страшном деянии безумца.

С тех далеких времен имя Герострата стало синонимом честолюбца, готового ради пусть даже позорной славы пойти на самый низкий поступок, совершить тягчайшее преступление.

Джон Буль. Джон — наиболее распространенное имя в Англии. Буль означает «бык». В начале XVIII века апг-лийский сатирик Д. Арбетнот назвал Джоном Булем одного из действующих лиц ряда своих обличительных памфлетов. Вскоре имя это стало ироническим названием Англии, а также собирательным прозвищем типичного среднего английского буржуа — состоятельного, крепкого физически, но ограниченного, упрямого человека. Когда в газетах писали; «Что думает об этом Джон Буль», читатель понимал: «Что думают об этом английские буржуа».

Хулиган. Это слово английского происхождения. Жил в XVIII веке близ Лондона содержатель постоялого двора некто Хулигэн, который вместе со всем своим семейством терроризировал всю округу. Необузданные буяны и драчуны настолько «прославились» своими дикими выходками, что имя их не забылось и даже стало нарицательным. Хулиганами в конце XIX века англичане стали именовать дерзких уличных озорников из юго-восточного района Лондона, а.затем и вообще всех тех, кто грубо попирал общепринятые нормы поведения. Распространению слова в немалой степени способствовала комическая песенка, популярная в Англии в 80 — 90-х годах прошлого века, героем которой был глава этой семейки дебоширов — Ириш Хулигэн.

А еще через несколько лет невольную рекламу Хулигану создала и одна из газет, сделав его персонажем множества пародий( шуток и рисунков юмористического раздела. О Хулигане заговорили уже не только в Англии, но и во всей Европе, и в Америке. Так, видно, и утвердилось это слово-понятие.

Уже в начале нашего века в России слово хулиган не только бытовало в разговорной речи, но и стало термином юриспруденции и судопроизводства. От этого слова русский язык образовал и ряд производных.

Объегорить, подкузьмить. Оба слова имеют близкий смысл. Объегорить — означает «обмануть, обжулить», а подкузьмить — «доставить неприятность, — поставить в трудное положение». Эти обозначения не совсем правед.-. ных деяний восходят к именам святых — Егория (иначе Георгия или Юрия) и Кузьмы и праздникам, устраиваемым в их честь. 26 ноября, в «день святого Егория» — покровителя земледельцев и охранителя скота, — на Руси было принято производить расчеты между хозяином и работниц ком по летним работам. В южных краях такие расчеты были приурочены ко дню «святого Кузьмы и его брата Дами-ана» — к 1 ноября. Каждая сторона, пытаясь защитить свои интересы, пускалась на всяческие ухищрения, норою и на обман, старалась друг друга объегорить, подкузьмить.

Пасквиль. Лет пятьсот назад жил в Риме башмачник по имени Пасквино — острослов и насмешник. От его едких шуток изрядно доставалось и высокомерным согражданам, и порядкам, установленным властями Рима.

Остроты башмачника, его язвительные реплики подхватывались слушателями, передавались из уст в уста, из дома в дом и вскоре становились достоянием всех, кто пребывал тогда в том «святом» городе. Может, и ушло бы имя Пасквино в небытие — разве мало жило на земле остроумных людей, не оставивших по себе памяти, — если б не одно обстоятельство.

Неподалеку от жилья Пасквино была извлечена из земли обезображенная античная статуя. Горожане тут же ее воздвигли и назвали именем веселого башмачника. А вскоре люди стали находить прикрепленные к статуе Пасквино безымянные рукописные листки; ядовитые стишки, высмеивающие могущественных лиц, изображения с подписями, сочиненными в духе Пасквино. Их стали именовать пасквинадами. В России времен Фонвизина, видимо не без посредства немецкого языка, подобного рода писанина была названа пашквилем, от которого и наше нынешнее пасквиль — «произведение оскорбительного, клеветнического характера». Согласитесь, слово не совсем добрая память о человеке, прославившемся задиристой шуткой.

Галиматья. Откройте словарь Даля и найдите слово галиматья. Оно поясняется так: «бестолковщина, чепуха, вздор, бессвязица, бессмыслица. Галиматейный — вздорный, пустой. Галиматейщик — пустослов, вздорный болтун, говорящий бессмыслицу» (. . .)

Производные галиматейный, галиматейщик вышли из употребления, и, как видно, вторая жизнь им не суждена. А вот галиматья живет и здравствует.

Каково происхождение этого затейливого слова? На этот счет имеется несколько объяснений. Привожу две версии, достоверность которых мы вправе подвергнуть сомнению, но они нас интересуют тем, что каждая объясняет происхождение слова из антропонима.

История первая. В Париже у некоего крестьянина Матиаса украли петуха. Пострадавший пошел в суд. Адвокат потерпевшего должен был, по традиции того времени, выступить на латинском языке, в котором был, видимо, не слишком тверд. И в речи он так часто произносил имя своего клиента Матиаса и упоминал его петуха (галлюс), что безнадежно запутался сам и запутал других. Словом, вместо того чтобы сказать «галлюс Матье» («петух Матиаса») , он договорился до «галли Матиас» («петуший Матиас»).

Процесс о петухе благодаря незадачливому адвокату стал у парижан «притчей во языцех». Из «галли Матиас» появилось слово галиматья, которое шагнуло далеко ва пределы Франции.

История вторая. Жил (опять-таки в Париже) врач Галли Матье, человек находчивый и остроумный. Он сдабривал свои медицинские советы шуткой, пикантным анекдотом, чем заметно поднимал настроение пациентов. «Лечение смехом» оказалось и полезным, и приятным. Став модным врачом и не имея возможности навестить всех, ожидавших его помощи, Матье начал рассылать своим больным листочки, где сверху было проставлено его имя, затем следовал рецепт, а еще ниже — каламбуры и остроты, которые по имени доктора Галли Матье стали именоваться галиматьей.

Как бы то ни было, эти истории лишний раз показывают, в какой занятной и неожиданной ситуации порою рождается слово.

Одиссея. Это слово употребляется в значении «странствия, сопряженные с препятствиями и приключениями». Так названа древнегреческая эпическая поэма Гомера, по-ветствующая о странствиях Одиссея, царя острова Итака. Он принял участие в Троянской войне, где прославился своим умом и подвигами. Возвращаясь домой к любимой жене Пенелопе, Одиссей подвергся многим испытаниям, на десять лет отдалившим желанную встречу. Он блуждает по морям, судьба заносит его в пещеру людоеда-великана Полифема, от которого он спасается лишь благодаря своей хитрости. Бурей прибивает его к острову, где живут великаны-убийцы. Едва ускользнув от них, пройдя через губительное пение сирен, преодолев чары волшебницы Цирцеи, Одиссей попадает в царство мертвых. Но хитроумие всякий раз выручает его из беды. И вот, испытав множество приключений, соблазнов и мук, скиталец Одиссей возвращается на остров Итаку, к родному очагу, верной жене Пенелопе и сыну своему Телемаку…

…Так слово-имя — носитель свойств и черт характера конкретной личности — превращалось в имя-образ, нари-цательно обозначало тип, становилось характеристикой действия или явления.