, апрель, 28. Атлантический океан

«Европа» двигалась в Эгейском море. Стояла прекрасная погода, и мы наслаждались голубизной воды. Не хотелось думать, что за горизонтом – разрушенная, зараженная земля и о тех, кто выжил на ней. Иногда Макс подворачивал ближе к островам. Не только полюбоваться, но и осмотреть на предмет пригодности к жизни. Результаты не радовали. Ниже шестисот метров земля была необитаемой, а выше очень редко попадались достаточно уютные и плодородные места. Загораем.

- Однако, жарко. Ведь мы в районе Экватора.

- Так в чём дело, почему тут сухопутные шатаются по палубе?

- Экипажу предъявить дипломы Нептуна! Штатным демонам и русалкам готовить купель! Сухопутным крысам явиться к боцману под арест!

И пошла весёлая кутерьма. В море нечасто празднуют красные дни календаря, но такое событие, как пересечение Экватора впервые в жизни, каждый моряк должен запомнить навсегда. Молодых у нас набралось семь человек, включая малышек и Еву с Мари. Алину вынесли на руках, в процедуре она участвовала, сидя. Попали под раздачу также штурман Ваня по кличке Грозный и, как ни странно, кок.

- Виктор Иванович, как это вы дожили до седин, а на Экваторе не побывали?

- Не посылали. Всё больше по северным маршрутам.

- Ну, не обижайтесь.

Процедура эта длительная, забавная и порой болезненная для молодёжи. Приходится и морскую купель пройти, и выпить черпак солёной водички, и особую Нептунову печать на ягодицу получить. А что вытворяют демоны-мотористы с ветошью, вымоченной в отработанном масле! Неделю будут отмываться.

К вечеру был готов шашлык, стол накрыли на палубе. Капитан в бороде из пакли, с короной на голове вручал дипломы настоящим морякам. Особенно радовались дети. Пересечь экватор в восемь лет – это не каждому дано! Сара и Люси повеселились от души, колокольчики их голосов грели наши души. Этот праздник был устроен в первую очередь для них. Ева отвела девочек спать. Жили они вдвоём в каюте, и там постоянно кто-то придумывал им новые игры, помещение заполнялось самодельными или найденными на берегу игрушками. Наши женщины устроили целую школу для малышек, читая им по очереди разные предметы. Им это не очень нравилось, но преподаватели проявили решимость и подход, вскоре всё вошло в привычку и наладилось. Мари хотела забрать дочку к себе. Но свободных кают было в обрез. Она уступила свою Ване Грозовому, а сама перешла к Максу. Все знали, что скоро на борту будет ещё одна семейная пара. Алина переехала из лазарета к молодому офицеру. Иван Грозный с минуты первой встречи отходил от неё только для исполнения служебных обязанностей. Чувства их вспыхнули, как огонь, и надо было готовиться к очередной свадьбе. Жизнь продолжалась.

- Друзья, мы должны обсудить тему нашей береговой базы. Во-первых, у нас на руках дети и женщины. Им тяжело на военном корабле. Я не говорю о миссис Джейн, она, кажется, и родилась в машинном отделении. Во-вторых, питаться консервами вредно. Нам нужны свежие продукты. Грабить беззащитных крестьян мы не станем, да много таким путём и не добыть. Надо жить своим трудом. Постараемся разыскать людей, умеющих работать на земле, у нас ведь только Джоэл способен к этому занятию. Мы предоставим материальную базу и защиту, они потрудятся на земле. Какие идеи вы можете предложить? Начинают младшие. Ваня, прошу.

- Спасибо, Максим Николаевич. Я вырос в селе. Правда, после армии поступил в мореходку. Но моих знаний достаточно, чтобы понять две вещи. Первое. Жить на экваторе для всех нас будет тяжело, кто знает, каким сейчас будет лето. Второе – эти места рано или поздно привлекут всё новых и новых искателей приключений, тут было всегда людно. Всю жизнь воевать и бояться за близких – это не дело. Надо искать место с субтропическим климатом и подальше от этих мест.

- В Европу я бы не совался, - продолжил Петя. – Там, кроме разрушений, ещё и радиационное заражение. Даже здесь приборы фиксируют приличный фон. Надо искать удалённую землю, я согласен с Иваном.

Один за другим выступали моряки. Все говорили по делу, появились интересные предложения. К примеру, исследовать норвежские фиорды. Там раньше прятались целые эскадры, климат должен стать намного теплее, а скалы и острова не должны быть сильно заражёнными. Рыбаки, а почти все мы любили это занятие, сразу согласились. Кто рыбачил в Норвегии, меня поймут. Решили не откладывать на потом и следовать в направлении родины нашей Сары, по пути ведя разведку и подыскивая людей, выживших на берегу и согласных на наши условия. А вдруг и девочке повезёт встретить родню. Она держалась молодцом, очень привязалась ко мне и Еве. Но иногда воспоминания о родителях омрачали её личико, она становилась тихой и незаметной. Ева уводила её на бак, они о чём-то шептались, иногда обе приходили заплаканные, но с повеселевшей Сарой.

Через четыре дня подходили к Гибралтару. Пара шальных моторок выскочила из-под скал в районе Сеуты, но, встреченная пулемётами, убралась на всех оборотах. Мы рискнули проверить горизонт радарами. Точки лодок удалялись, а со стороны океана отсвечивал крупный объект, медленно движущийся к проливу. Сколько таких бедолаг ещё ограбят эти мерзавцы? Сколько выживших в цунами уже сложили головы в этих местах? Не боевое ли судно нам повстречалось? Судя по размерам, воевать с таким нашему кораблику не по зубам. Но вскоре Петя развеял страхи:

- Шумы крупного теплохода. Гремит, как кузнечный цех. У них машина неисправна, еле ползут.

- Боевая тревога!

Через полтора часа связываемся с пассажирским теплоходом «Феликс». Становимся в дрейф, спускаем бот. Я в группе разведки. Судно выглядит печально. Видны разрушенные надстройки, следы пожара. Похоже, досталось им по-настоящему. Людей маловато для такого судна, встречают нас дружелюбно. Знакомлюсь с капитаном. Ганс Моргенстар. Он немец, был старпомом. Капитан и другие помощники погибли, пропало без вести три четверти экипажа и пассажиров. На борту двести сорок два человека. Судно еле держит курс: в машине нет ни одного инженера, четверо мотористов и электромеханик всеми силами поддерживают слабое биение пульса этого доходяги. Воды и продовольствия, к счастью, ещё на пару месяцев.

- Вы всё это время провели в океане?

- Нет, мы долго стояли у Тенерифе. Там не выжил никто. Ремонтировались, как могли. Судно было сильно повреждено, люди ранены. Многие умерли за это время.

Рассказываем о своих приключениях и добытых новостях. Люди опустошены собственными страданиями и нашими сведениями. Много молодых лиц.

- У нас был рождественский тур на Канары и Мадейру. Здесь в основном студенты разных учебных заведений. Отдохнули, называется.

- Зато остались в живых. Их родителям досталось покрепче.

Собираем всех в зале ресторана. Я беру слово, выкладываю общую информацию. Рассказываю о нашем экипаже и судне.

- Я со своими специалистами попытаюсь оживить машинную установку. В Средиземном море делать нечего, мы только что оттуда. Кроме мародёров и выживших одиночек, там никого нет. Зато есть радиационное заражение. Сожалею о ваших близких, но вам вряд-ли повезёт их встретить. То же касается большей части Европы. Вы полные сил молодые люди, и вам легче будет начинать новую жизнь. Найдём чистую плодородную землю. У нас хорошая материальная база и оружие. Если объединимся – всем будет лучше. Одиночки будут ограблены или убиты расплодившимися бандами. Решитесь вступить в такие стаи – будете повешены теми, кто им противостоит. По пути мы посетим Францию, Германию и Данию. Если желаете высадиться, мы дадим вам со своих запасов, что сможем. Но потом на нашу помощь можете не рассчитывать. У нас будет много дел, и отсутствие причин для скуки я гарантирую на годы вперёд. А там посмотрим. Мне сказал один умный старик: надо возрождать человечество. Кому, если не вам?

Пора переквалифицироваться в ораторы. Народ прочувствовал.

Вызываю на борт всех своих спецов, Джейн остаётся на вахте. Спускаюсь в машинное отделение. Мамочка родная, что там творится! Как это судно ещё могло двигаться? Но будем работать, и всё будет работать. Конечно, за два дня привести в норму убитое судно немыслимо, но на третий мы дали десять узлов. Ник Шепард твердит любимые тезисы, что судно легче затопить. Но столько народа не поместится на «Европе», а крупное судно будет нам нужно, чтобы вывезти необходимые припасы из подземелий Бреста, куда проложен наш курс. Скрипя и громыхая, «Феликс» потащился на север.

Фиорды Норвегии - это целый мир островов, прозрачных голубых заливов и фантастической рыбалки. Там можно и нужно искать место для оседлой жизни. Потеплевший климат, чистая горная речка и плодородное плато. Что ещё нужно человеку, чтобы встретить будущее? Только припасы на первое время, работящие руки и смекалка. Мы ступаем на землю.

Как у нас шутят, кувалдой и какой-то матерью мы возродили «Феликс» до такой степени, что он не остановится в шторм и не утащит на дно сотни душ. Но это было только начало. Впереди был Брест. Раскрывать нашу тайную базу каждому встречному мы не торопились, мало ли чего. Как ни странно, старушка «Мари Роуз» до сих пор стояла там, где мы её покинули. Сидела немного глубже, но крепко держалась за жизнь! Её посещали после нас: запасы и немногое ценное, оставленное нами, исчезли. «Феликс» бросил якорь рядом, а мы, прихватив с него три десятка парней покрепче, на «Европе» последовали в Брест. Начались привычные будни моряков торгового флота: погрузка, матерщина на причале, короткий переход и выгрузка на пассажирское судно. Казавшиеся бездонными кладовые пустели. Мы оставили припасов на чёрный день. Оружия и зарядов хватит на несколько лет такой жизни, посчитал мой английский друг. Я подбил свои результаты, и заявил, что горюче-смазочных материалов и запчастей нам хватит тоже надолго. Вдобавок – затопленный в Средиземном море танкер. Жить можно. Продовольствия много не брали. На «Феликсе» был хороший запас на первое время, а дальше будем сами зарабатывать на хлеб. Прихватив побольше инструментов и одежды, мы закрыли тайник на все запоры и устремились в Английский канал.

Ставшие чёрными, белые раньше обрывы Дувра ввергли Джейн и Ника в уныние. Они не могли покинуть крыло мостика, пока мы не миновали мёртвую равнину по левому борту. Макс, пользуясь безнаказанностью, плотнее прижал корабль к их родному берегу.

- Фэд, теперь я понял, почему вы плакали на рейде Одессы, - Ник Шепард впервые назвал меня просто по имени. Я только обнял за плечи ставших мне близкими людей.

Во Франции нас попытался покинуть один из пассажиров «Феликса». Сорокалетний Жак Риккардо, учитель музыки, потерял на судне жену и ничего больше не хотел, как разыскать оставшегося в Сен-Мало сына. Мы снабдили его одеждой, продуктами и оружием. От этого добра наши корабли аж проседали. У нас будет неприступная крепость. Одна из них, величественное старинное сооружение, была перед нами. Даже многометровые стены, окружавшие прекрасный когда-то город, были разбиты. Всё покрывали знакомые грязь и мусор. Человек пробовал найти свой дом, но едва не захлебнулся, провалившись в яму со зловонной водой.

- Я хочу покончить с собой. Зачем жить?

- Месье Риккардо, у нас дети. Они должны вырасти культурными людьми. Возможно, вы последний музыкант на этом свете, кто их научит?

На «Феликсе» выжили трое детей, к счастью, все при родителях. Сара и Люси с Алиной переехали на большой корабль для перемены обстановки и познакомиться с новыми товарищами. Девушка начинала передвигаться с палкой. Дети прекрасно поладили с французом Николя и голландкой Еленой. Малыш Ярно, тоже из Нидерландов, был ещё слишком молод для них. Знаменитые дамбы этой страны были разрушены. Уровень радиации подходил к опасной черте, выход на открытые палубы запретили.  Бешеные потоки воды смыли всё живое, в бинокли мы видели только бескрайние болота. Эта картина наблюдалась, пока не вышли в Северное море и берега растаяли вдали. Невозможно привыкнуть к слезам людей.

Желающих сойти в Дании не оказалось, и мы не стали тратить время. Погода в этих местах раньше редко баловала штилем и теплом. Но сейчас стояли солнечные дни, мы даже вышли позагорать после обеда. Макс оставался на мостике с Ником и матросом на руле. Там раздавались отрывистые команды. Там сейчас не место посторонним. Мы втягивались в фиорды. Белая туша «Феликса» следовала фарватером, а «Европа» рыскала по сторонам. Разведку вели всеми доступными средствами. Мы прибыли на место. Кораблей на горизонте не наблюдалось. Прибрежные селения и одинокие дома на берегах исчезли. Вечером мы не увидели ни одного костра, сколько ни всматривались в тёмные скалы. Рискуя напороться на камни, Макс обошёл вокруг приглянувшегося днём острова. Везде стоял мрак и могильная тишина.

- До открытого моря почти двадцать миль. На пути к нему - ещё несколько островов, укрывающих от прямой видимости. Там можно будет установить посты предупреждения. Бухта глубокая, вход извилистый, отсюда в ней ничего не увидишь. Завтра обследуем берега. Отбой.

Утро снова обещало хороший день. Желающих ступить на долгожданный берег было много, но надо подождать. Попробуй потом их собрать. Выезжаем на разведку в составе уже сложившейся десантной группы и двух экспертов – студентов факультета растениеводства из Германии. Видно, долго ещё придётся месить опостылевшую грязь. Стараемся быстрее подняться выше её уровня. На высоте трёхсот метров становится суше. Ещё немного – и мы на почти плоском плато. Лес на склонах изломан, но живой. Лопата уходит в грунт всем лезвием, смотрится он солидно.

- Ваня, как впечатление?

- Спросите у специалистов, я могу отличить чернозём от суглинка, но не более. На том пригорке растёт трава, у Козлевича скоро запоры от овса начнутся. - Такое имя пристало к добытому нашим трудом барану, характер которого я невзлюбил ещё в Дарданеллах.

- Хорошая земля. Выгоревший лес послужит удобрением.

- Вот что здесь самое главное!

Сверху стекала чистая речка. Мы не могли напиться горной воды.

- Корчевать без техники будет трудно.

- А кар?

- Как его поднимешь на такую высоту? Сам он не въедет по болоту.

- Дело техники. Даже следов на грязи не оставит, - приспосабливать всякие штуки для своих целей нас учили смолоду, и у меня уже есть план. Так же, как у менеджера строительной компании Юргена с непроизносимой фамилией Ив. На переходе мы не тратили время зря. Была произведена перепись населения: возраст, специальность, гражданство, семейное положение. Народ разбит на группы, так или иначе соответствующие общим признакам: физики к физикам, лирики к лирикам. Назначены или выбраны руководители. И вот, вооружившись инструментами, люди выходят на берег. Шлюпки «Феликса» снуют в бухте. Сцены стосковавшихся людей. Карабкаются наверх и принимаются строить свою будущую жизнь. Мы с Гансом тем временем подгоняем белый теплоход как можно ближе к берегу. Ставим на якоря и притягиваем кормой к прибрежной скале. Ещё в Бресте я задумался: как мы будем поднимать тяжести на высоту? Много тонн тяжёлого оборудования и оружия не своих плечах не натаскаешься. И наш подземный заводик заработал. Разборный мощный барабан был создан в рекордные сроки, доведен до кондиции в пути. Сейчас он по частям поднимался на плато. К вечеру он был намертво вколочен в скалу, тяжёлый стальной трос натянут между ним и грузовой лебёдкой старика «Феликса». А на следующее утро кар поднялся на подвесной дороге, сопровождаемый восхищёнными криками публики. Дальше пошло легче. По вечерам люди устало ужинали и расходились по каютам. Отвыкшие от нагрузок, они только втягивались в работу. Никто не стонал, а робкие попытки симулянтов товарищи пресекали сами, не давая развиться эпидемии лентяйства. Люди были разные, но общий порыв мотивировал, порождая надежду. Я почти перестал бывать на «Европе», руководя делом на палубе «Феликса». А наш кораблик нёс караульную службу, развозил на острова первые посты, строителей для их укрытий и оружие для обороны. Всем этим руководил мистер Шепард, и дело у него было поставлено, как всегда, на высшем уровне. Козлевича и его невест отправили на заветный пригорок, назначив  пастухом музыканта Риккардо. Он сам попросился на эту должность: толку на стройке из меня не будет, хоть какую-то пользу принесу. Джоэл дал ему необходимые уроки, и боцман с филиппинцем, наконец, помирились. Месье Жак на удивление быстро нашёл язык с непокорным бараном, и они зажили душа в душу вдали от суеты, поставляя детям молоко и яйца. Курам соорудили загородку и курятник на том же пригорке, и месье Жак стал первым фермером в нашей коммуне. Мало того, наш повар научил этого симпатичного человека делать брынзу, и деликатес стал изредка попадать в наши тарелки. Стадо было явно маловато.

Строили деревянные домики. Решили: не надо делать казарму. Нужны индивидуальные дома для семейных или двух-трёх молодых подружившихся ребят. Это сильно увеличивало трудовые и материальные затраты, но жизнь мы хотели наладить человеческую. Даже мистер Ник, человек военный, признал, что казарма – это для солдат, а не для мирных людей. А сам школил ребят, опрометчиво записавшихся во взвод охраны, так, что запахло дезертирством. Не тут-то было! Железная рука, хоть и левая,  офицера флота Её Величества умела навести дисциплину.

Деревьев в округе хватало, их валили, очищали от веток и волокли каром на стройку. Тем же каром расчистили от пней приличную площадь под огороды. Техники было мало. Мы увезли из Бреста портативный движок с генератором, но его едва хватало для электроинструмента. Протянули линию от «Феликса», когда пришло сообщение с поста: на горизонте судно.

На суше и на море

Бросать корабли в море - расточительно. Всемирный катаклизм оставляет мало надежды на безопасность суши, там стало голодно, опасно и тесно от конкурентов. А морской транспорт позволит найти то, что пригодится, даже на далёких берегах. Мы ищем и находим. Как поётся в песне.

«Европа» дождалась темноты и, скрываясь в тени скал, приблизилась к судну почти вплотную. Петя не услышал звука работы двигателей. Большой балкер мерно покачивал над волнами башнями грузовых кранов, огней не видно. Тысяч на семьдесят тонн водоизмещения. Штормтрап спущен. Засада? Матросы взлетают на палубу с автоматами наготове. Вскоре сообщают: никого. Шлюпки отсутствуют. Там было мало полезного: немного дизельного топлива и много ненужного пока мазута, продовольственные камеры забиты сгнившей едой. Кое-что в мастерской. В трюмах пусто. Покинутый корабль был почти исправен, и терять его не хотелось. Время стремительно продолжает свой путь, и всё меньше трофеев погибшей цивилизации остаются доступными. Надо торопиться. С трудом оживляю машину, Ник занимает место на мостике. Отведём на якорную стоянку между скал от штормов и чужих глаз подальше. Позже разберёмся.

- На берегах находятся большие ценности. Если хорошо покопаться в развалинах, можно найти всё, что угодно, - говорю по окончании операции.

- В том числе разложившиеся трупы, яды и радиацию, - продолжает старпом.

- У нас есть приборы разведки. Через год природа закопает то, что нам нужно сегодня и понадобится в будущем. Сейчас на базе дело организовалось, мистер Ив прекрасно справляется. Я бы попытался поискать склады. Многие из них разрушены, но содержимое может быть исправным или пригодным к ремонту. У нас уже не хватает элементарных гвоздей. Мистер Шепард, не сочтите это склонением к измене, вы же сами знаете, где искать эти склады. На военно-морских базах. Там только птичьего молока не было. И строили их крепко.

- Не надо меня уговаривать, я уже согласен. Как на это посмотрит командир?

- Его я беру на себя.

Проинструктировав Ганса на «Феликсе» и прихватив четыре десятка парней, командир просит добро на запуск. Снимаемся. Курс – на Бристоль. Алина осталась с детьми на берегу в первом построенном доме. Проскакиваем Северное море, и вот снова английские берега. Бухта. Мистер Шепард знал тут всё, но сейчас растерянно вертит головой:

- Даже брекватер разбит, а вы о каких-то складах, - но высаживается вместе с группой разведки. Пытается определиться, где что стояло, уверенно направляется в сторону огромной горы мусора.

- Здесь были склады технического снабжения. Крепкие бетонные сооружения.

Ковыряем лопатами в иле. Откуда его набралось, вся планета в грязи! Упорно копаем, и награда заслуженно нам достаётся. Своды складского помещения выдержали удар. Мощная металлическая дверь перекошена. Проникаем вовнутрь. Вода попала сюда и наделала много дел, однако содержимое осталось в помещении. Горы искорёженного металла ржавеют в тине. Начинаем планомерно изучать. Это займёт не один день.

Это заняло три недели. Вымазанные грязью, мы ощущали себя свиньями, роющимися в болоте. Находки стоили того. Максим наблюдал, как в судовых помещениях становится тесно от железа:

- «Европа» утонет в первый по выходу шторм. Ты – врождённый мародёр, а не механик. Наконец я узнал твою алчную сущность.

- У тебя идеально укомплектованная рубка, карты и лоции. Чего тебе ещё надо, завистливая душа?

Я и сам посматривал на грузовую марку. Ещё немножко, и надо прекращать. Мы грабили уже третий бункер. Мистер Шепард, Ева и помощники свинчивали запчасти и приборы для оружия и систем прицеливания. Моя чумазая подруга выглядела воодушевлённой.

- Сэр, вы и так накрываете противника с первого залпа, зачем всё это? Только место занимает, - моей ревности не было предела. Запас плавучести подходил к концу.

- Сэр, через пять лет вы будете благодарить меня за это. Миссис Ева будет обеспечена работой на все эти годы, вам не придётся нищенствовать.

- Бедная моя, этот человек выстрелит тобой в цель, когда закончатся боеприпасы!

- Бедная моя, быстрее он выточит из вас запчасти к своим моторам.

Этого не перешутишь. С юмором у Ника полный порядок. Наконец Макс сказал:

- Хватит! Больше даже иголки на борт не позволю принести. Фэд, прошу запуск.

- Этот человек помог мне убедиться в твоих давних словах. Я, кажется, чего-то значу на корабле, - счастливо прошептала мне Ева перед сном. Мне оставалось только нежно обнять любимую.

В фиордах едва закончили выгрузку «Феликса», когда мы подкатили новую партию грузов. Подвесная дорога снова заработала. Наверху уже стояло несколько домиков. Юрген Ив, начальник стройки, с гордостью вручил нам с Евой ключи от первого совместно нажитого имущества. Сара, напевая, обживала отдельную комнату. Максим с Мари и Люси тоже стали счастливыми обладателями жилплощади. Решено было в первую очередь поселить на берегу пары с детьми, семейных людей, а затем отстраивать остальных. Пять домов уже обставлялись мебелью.

- Юрген, они растут, как грибы! Как вам удаётся?

- Применяем старинные методы и современную технику. Я защитил диссертацию на тему древних технологий  строительства. Наши предки лучше нас знали, как это делать. Более того, они умели выбрать место под жильё, окна и двери должны глядеть в правильную сторону. Здесь подходящее место даже для возведения храмов. Пора подумать о названии нашего посёлка.

Путём голосования, селение получило имя Ковчег. А разве нет? Каждой твари – по паре, лишь Козлевич да петух имели гаремы. В сооружённой голубятне поселилась прибившаяся стайка бездомных голубей, фанатиком которых был один из немногих пожилых пассажиров «Феликса». Кто-то поймал в сопках выводок диких кроликов, и в перспективе мы получим от них не только ценный мех. На запах жилья из лесу пришла беременная кошка, можно было не опасаться мышей.

Но особенно радовали первые всходы на земле. Двое знакомых молодых «академиков» разбили ферму с размахом, учинив скандал Юргену, зажилившему сельхозтехнику в виде бедного кара. Они победили в споре, и гордый портовый механизм три дня покорно пахал землю. Засеяли овсом целое поле. Грядка пшеницы, подаренной Саидом, напоминала о данном горцу обещании. Земле нужны трудолюбивые люди, у нас по-прежнему недостаёт специалистов. Уже лето. Мы не знаем, каким оно будет. Успеем ли собрать урожай? Каждое семечко, положенное в землю, было последним. Где взять новое в случае неурожая?

Начинать автономную жизнь большого коллектива разных людей очень тяжело. Пришла пора самим думать обо всех мелочах. Я заботился больше о техническом обеспечении. Но люди нуждаются во многих вещах, которые раньше просто покупали в магазине по пути с работы. К примеру, зубную щётку, нитки, носки. Пора было открывать супермаркет. Осталось только завезти товар и напечатать деньги. Жили коммуной. Питались во вместительном ресторане «Феликса», в его каютах спали и приводили себя в порядок. Мыла и моющих средств было достаточно припасено на военных базах, нам хватало. Много полезных мелочей хранилось в ларьках пассажирского судна. Всё это поступило в распоряжение помощника по хозяйственной части «Феликса», Семёна Исаевича Вороны. Фамилию жены он взял, чтобы не притесняли «проклятые антисемиты», давно жил в Израиле и с честью справлялся со своими гроссбухами. По словам капитана Ганса, был он пунктуальным,  добросовестным работником. А если что-то и имел в наваре, то меру знал. Таких людей ценят.

- Что я имею вам сказать, Фёдор Ильич. Мы скоро будем нищими, как церковные мыши, и выглядеть бомжами.  Мужчины не имеют бритвенных приборов, женщины бигудей и нижнего белья. Это не смешно, это надо доставать. Я знаю, где, но у меня нет денег на самолёт. Остался только морской транспорт, но его используют, чтобы таскать железо на эти скалы. Надо таскать еду, одежду, соль и спички. Так было на всех войнах. Мне только остаётся просить командира использовать вооружённые силы нашей независимой республики. Они отвезут нас с Валей на землю предков, и мы всё достанем. Тогда никакая война не страшна.

Ливанские недра

Пещера Аладдина - это не вымысел. Господин Ворона знает, где её искать. "Европа" отправляется в путь за сокровищами. Нелёгок труд мародёра, но выбора нет. И мы трудимся на подземной ниве, не покладая рук. Я хочу запастись всем, что попадётся под руку.