Экипаж Ковчега

- Федя, у Алины открылось кровотечение. Я видела у тебя на плече татуировку группы крови. У неё такая же. Надо спасать.

Я уснул, спасая. Очнулся от нежного поцелуя. Ева тёрлась носиком о мою небритую щеку.

- ?

- Ну и хорошо. Славная девушка. Три месяца опекала детей, не убежала, не бросила.

- Дядя Фэд, а почему ты такой бледный?

- Слишком долго спал. Как ты?

- Тётя Ева готовила красный суп, а я помогала. Будешь?

- Конечно, милая. Солнышко, помоги встать.

Что-то я совсем ослаб. Появляется Виктор Иванович с тарелкой борща:

- Фёдор Ильич, нам надо расписать обязанности. Кто тут главный на камбузе? Все приходят и варят, что хотят!

- А кто ещё?

- Мари пришла с дочкой и варганили что-то своё, домашнее. У нас тут дисциплина, или детский сад?

- Детский сад, Иваныч. Для них живём. Не сердись. Дети настрадались, и разве ты не видел Мари?

- Счастливая. Я и не знал, как может похорошеть женщина, ведь она совсем молодая оказалась! Капитан за обедом улыбался, как мальчишка. Может, наладится, Ильич? – пожилой мужчина утёр слезу.

- Наладится, дорогой.

- Где этот симулянт? Фэд, прошу запуск!

- Спроси у Джейн, капитан. Я что-то не в норме.

- Всё хорошо, мы уже в пути.

Тоже мне новость, а то я не слышу главных двигателей.

- Ты перестал меня уважать?

- И пошутить нельзя. Рассказывай.

- Выспался, готов к труду и обороне.

- Девушку отстояли. Она уже в сознании, Мари с Люсей опекают её. Жди гостей. Вот так, дружище, мы с тобой снова стали папами.

И мы долго смотрим в глаза друг другу. Мои и его дети, наши любимые женщины всплывают из чёрной мути, погубившей их.

- Надо жить, друг.

- Будем жить.

- Какой курс?

- На восток. Я не хотел, но люди желают убедиться. Трудно будет, Федя.

- В проливах будут неприятности.

- Ник сказал: как вмажу!

- А ведь вмажет.

- Мистер Солнцев, я рад приветствовать на борту лучшего из морских инженеров! После мисс Джейн, разумеется.

- Мистер Шепард, я тоже рад видеть вас в добром здравии, - его правая рука уже была свободна от подвески. Он пытался салютовать. Старый добрый служака! Кажется, у меня появился ещё один друг.

- Миссис Ева, орудие правого борта сегодня на техобслуживании. Если вы будете так любезны…

- Есть, мистер Шепард, будет выполнено, - и моя любимая, отсалютовав ему на английский манер, удалились.

- Мне кажется, вы хотели что-то сказать, Ник.

- Да, мистер Фэд. Я подружился с маленькой мисс Сарой Гринфилд. Но сейчас для неё вы – главный герой. Как вы спасали её, прикрывая собой! Ребёнок запомнит это на всю жизнь. Я хотел бы взять опекунство над ней, но, во-первых, она девочка, а во-вторых, я -  пожилой человек. Боюсь, у меня мало времени, чтобы воспитать её. Поэтому я хотел попросить вас…

- Мистер Шепард, мы ведь уже друзья, как вы могли подумать?

Он всё же сумел отсалютовать мне искалеченной рукой и удалился. А у меня появилась дочь. За которую, в случае чего, этот строгий мужчина спросит с меня сполна.

- Ходят и ходят, - Петруха был, как всегда, в настроении.

- Я что, совсем плох?

- Не, ну вы же мой начальник, и получать потом по шее за то, шо не зашёл…

И так далее. Одесса.

- Как ты, дорогой?

- Нормально, Ильич. Мы все на борту волновались за вас. Честно. Джоэл даже молитвы шептал. В моём хозяйстве нет проблем, а в машине Джейн установила такие порядки, что все воют.

- Пусть воют, машина должна работать. Мы не на прогулочной яхте, а в боевой обстановке. Это может стоить жизни всем нам. Дай-ка опереться.

Хотел спуститься вниз, но не дошёл и до двери. Совсем старый?

- Ильич, не стоит. Там и без вас порядок. Мари говорила, что высосала из вас всю кровь. Набирайтесь сил. Мы ещё повоюем.

- Не хочу больше воевать. Хочу в горы, к тому безумцу, к овцам и детям. Я старый больной механик.

- Так, товарищ лейтенант. Кто тут кого воспитывает? Вы думаете, я – бездушная тля? У вас на руках такая женщина, такой ребёнок. Ещё о своих надо потрудиться. Не хочу слышать. Не видел и не знал. Отдыхайте.

Поправил подушку и ушёл. Три дня безделья. Мари не разрешает вставать, Ева закармливает вкусностями. Девочки радостно звенят голосами, и эти звуки возвращают меня к жизни. Навестил Алину, она целовала меня в губы. Плакала. Ева не ревновала,  такие вещи не входят в список измен. Я знал, что эта девушка будет помнить добро всегда. Вот и стал героем. Хотя, надо благодарить Ваню и Джерри. Этот страшный переход…

Тем временем «Европа» подходила к Дарданеллам. Нет признаков жизни. Так же, как и на островах Мраморного моря. Втягиваемся в Босфор. Мосты разрушены. Стамбул, гигантский город, размазан по холмам. Какая-то лодка пыталась то ли атаковать, то ли пообщаться, но Джоэл дал предупредительную очередь, и посудина отстала. Мы с Максом когда-то работали в Черноморском морском пароходстве:

- Моряки! Поздравляю вас с возвращением в родное Чёрное море! – гремит в динамиках. Кто-то радуется, многие плачут. Кавказ превратился в страну бушующих вулканов. Мыс Хако. Чёрная пустыня. Ребята спускают бот и вскоре возвращаются притихшие, с пустыми глазами:

- Как дальше жить, капитан?

Мой друг стоит на палубе без фуражки, и мне остаётся только сочувствовать ему. Сейчас он несёт ответственность и вину за то, в чём не виноват. Но он взялся командовать нами. И ему – претензии.

- Ребята, надо жить. Вопреки всему, мы должны идти своим курсом. Снимаемся на Одессу.

Ялту и Севастополь можно стирать из географических карт. Крымские горы – непроходимая каменная пустыня. Зелёные ранее склоны Фонтана. Здесь прошла моя юность, здесь я любил и был любимым. Прости, Ева, но это будет в моей душе всегда. Максим опустошён. Я впервые вижу, как он плачет. И помню, как он любил свою Лару, помню голос моего крестника. Их сыну было девять лет. Поздний и желанный мальчик. За что? Плачем, обнявшись. Петя скрылся в своей рубке, слышны рыдания. Ева и Мари утирают глаза, девочки кидаются к нам в объятия:

- Дядя Макс, дядя Фэд, ведь вы – сильные! Не надо плакать, мы такую игру придумали. Вот тётя Ева говорит: Киев, а я на Вэ: Вюрстбург, а она на Гэ: Гамбург.

Хорошо, что вы есть у нас, птенчики. За вашим чириканьем не слышно всхлипов взрослых сильных мужчин. У Евы в Киеве оставалась мать. Боюсь, у неё не было шансов. Днепр и Буг превратились в ревущие чудовища, Херсон и Николаев покоятся на их дне. Какая же силища натворила этих бед? Какого монстра разбудили люди, чем они думали, принимаясь за дело?

Здесь больше нечего делать. Следуем обратно в Средиземное море. Уже прошли Босфор, подходим к острову Мармара. Я только что инспектировал машинное отделение. Действительно, службу Джейн знает туго. Всё сверкает, люди заняты делом, в бортовом компьютере заведен журнал технического обслуживания и профилактических работ. Не будет причин краснеть перед начальством. Благодарно жму руку коллеге, она салютует:

- Сэр, за время вашего отсутствия происшествий не случилось! Докладывает второй инженер лейтенант Николь.

- Зачем же так официально? Спасибо, мисс Николь. Я и не сомневался, что вы справитесь. Как ребята, освоились?

- У нас команда профессионалов. На мой взгляд, Джерри способен подменить механика, а мистер Коробко самостоятельно выполняет любой ремонт. Василий сам планирует и руководит работами по заведованию. Геннадий – мастер на все руки. Мы можем себе позволить нормальный рабочий график, даже с учётом ежедневных занятий с мистером Шепардом. Этот корабль – чудо, я счастлива, что вы позволили мне управлять таким оборудованием, - она восторженно обвела глазами наше обширное хозяйство.

- Джейн, для меня большая честь работать с таким инженером и человеком, как вы. Я знал многих коллег, но редко встречал профессионалов вашего уровня. Был грех, я считал, что наше ремесло – удел мужчин. Вы резко изменили мои взгляды не только на это, но и всё моё отношение к женскому полу. В лучшую сторону.

Поднялся на мостик выпить кофе и поговорить с Максом о дальнейших планах. Сначала мы хотели посетить Балтийское море. Тянуло в родные края, поклониться памяти родных людей. Но после развалин Одессы мы поняли, что только разбередим начавшие затягиваться душевные раны. Следовало искать землю, приспособленную к оседлому образу жизни. Мы не собирались оставаться морскими бродягами. Постоянные шторма, опасные встречи и жизнь по боевому расписанию не добавляли здоровья даже профессионалам, не говоря о детях и женщинах. Вчера в Чёрном море мы встретили притопленный сухогруз. Людей не борту не оказалось. В трюмах был овёс, и мы таскали мешки, пока не заболели спины. Кто знает, где придётся добывать хлеб насущный? Разжились топливом и смазочными маслами, в кладовых нашли немного консервов, муки, соли, сахара. Остальное успело испортиться. Постепенно наш обед всё больше готовился из консервов, и Мари не раз предупреждала, что это может закончиться печально для наших желудков. Следовало серьёзно позаботиться о свежих овощах, фруктах и мясе. Я вспомнил о безумце, встреченном на Сардинии. С ним была пара овечек. Наши дети давно не пробовали свежего молока. Так не годится.

- Радиолокационное излучение! Источник – в шести милях, за островом. Пеленг – двести десять! Движется на пересечение нашего курса, – Петя тоже знает службу.

- Боевая тревога!

Бегу на свой боевой пост. В машинном отделении – Василий и Гена Моисеев. Они будут обеспечивать со мной безотказную работу установки. Остальные быстро занимают места согласно расписанию. Мистер Шепард может гордиться: за короткое время он сколотил боевую команду, способную крепко постоять за себя. Мари, Ева и девочки спускаются в лазарет. Это самое защищённое место на корабле. Алина ещё лежачая, нога плохо заживает. Джейн готовит к бою носовое орудие. Вдобавок к другим достоинствам, она самый меткий стрелок в экипаже. Какая женщина достанется, похоже, Петрухе в жёны!

В моей профессии тоже есть недостатки. Один из них – ты не видишь происходящих событий. В машинном отделении нет иллюминаторов. Макс это помнит и старается держать меня в курсе с помощью громкоговорящей связи:

- Боевой корабль, лёгкий фрегат под турецким флагом на прямой видимости. По УКВ требует лечь в дрейф, угрожает оружием. Похоже, просто так не разойдёмся. Я тоже пригрозил, продолжает сближение. К бою! На постах: открывать огонь по вашему усмотрению. Поражать мостик и огневые точки противника.

Сквозь машинный гул слышим лай наших пушек и гоготание пулемётов. Затем знакомые шлепки бомбомёта в исполнении нашего однорукого снайпера. Пулемётная очередь прошивает борт машинного отделения выше ватерлинии. Василий с Геной бросаются переключать пробитую трубу на резервную систему. Электроника жалобно воет от мощных ударов за бортом.

- Цель теряет ход. Они даже не успели пристреляться. Мистер Ник в своём репертуаре! С первого залпа – два прямых попадания. Пытаются скрыться за островом! Нет, братишка!

Турбины взвыли на самом полном ходу. На палубе – непрерывная стрельба. Опять шлепки РБК и грозные удары за бортом.

- Конец пирату! Тонет! Что, крысы, учитесь плавать? Не боись, больше не трону. Прекратить огонь! Пусть выбираются на берег, один плотик у них есть. Отбой тревоги, молодцы! - в голосе капитана я впервые за много месяцев слышу радость и гордость за экипаж.

Бегу к месту повреждения. Ребята уже переключили систему, готовят к работе сварочный аппарат.

- Порядок, Ильич. Мы тут сами управимся. Как там? Почему не стреляют?

- А не по кому, мистер Ник уже отправил их на дно!

- Вот это да!

На палубе ликование. Проделав круг возле корабля, чья труба ещё видна на поверхности, «Европа» гордо удаляется к Дарданеллам. Турецкие моряки выгребают к берегу, связываться с ними нет никакого желания. Сами напоролись, в другой раз будет не на чём выскакивать из-за угла и грабить безоружных людей. Пусть попробуют выжить собственным трудом. Старпома качают. Он не привык к такому яркому выражению чувств и пытается сохранить невозмутимый вид, взлетая и опускаясь на руки товарищей. Вскоре все собираются в кают-компании. Наш экипаж не настолько большой, и с самого начала было решено питаться всем здесь. Места достаточно, да и демократично. Ева с Мари немного задержались. Штопали правый бок Джерри, задетый по касательной, когда он поливал фрегат из пулемёта. Его подменял Джоэл. Двум землякам легче объясняться в боевой обстановке, а места первого и второго номера они всегда разыгрывали на пальцах.

Разливаем «наркомовские». К счастью, в экипаже нет злоупотребляющих, да и спиртное капитан держит под особым контролем. Первый тост – за героя! Мистер Ник смущается:

- Леди и джентльмены, я только сделал свою работу, которой долго учился и занимался всю жизнь.

- Мистер Шепард, любую работу может делать мастер и обычный исполнитель. Вы – мастер. Так же, как и мисс Николь. Её огонь тоже был эффективным. Я видел, как снаряды рвались на рубке управления противника. Поэтому второй тост – за вас, мисс Джейн!

Петя повернулся к сидящей рядом подруге и нежно поцеловал. Все восхищённо зааплодировали. Он переглянулся с ней и поднялся со стула:

- Друзья, по случаю такого праздника, мы с Джейн хотим сделать заявление.

Народ притих.

- Мисс Джейн Николь дала согласие стать моей женой. Капитан, мы просим вас узаконить наши отношения!

Раздались восхищённые крики. В общем, пьянка переросла в свадьбу. Каждый дарил молодым что-нибудь, оставшееся от прошлой, семейной жизни. А Ева с девчонками торжественно нарядили невесту в фату, которую под большим секретом шили вечерами в нашей каюте. Девочки были сами, как невесты, в белых платьицах, сшитых недавно женским коллективом из запасных простынь.

К вечеру втянулись в пролив и встали на якорь. Опыт уже научил нас, что соваться в узкости после катастрофы надо осторожно. Фарватер сильно изменился, в проливе плавали горы мусора и обломков. Торопиться незачем. Чего доброго, еще какой-нибудь герой выскочит узнать, что у нас в трюме. Холмы вокруг были чёрными и пустыми, на прибрежных помойках галдели чайки – большие любители мусорных свалок. Их много появилось в последнее время. Природа зализывала страшные раны. Кое-где пробивались кустики зелени. Далеко в холмах поблёскивал костёр. Значит, кому-то удалось выжить.

- А не навестить ли нам этих людей?

- Давно под пулями не ползал? Фэд, я скоро стану мизантропом. Единственный береговой человек, который встретил нас без агрессии, оказался безумцем. Мир не только спрыгнул с привычной орбиты, он, похоже, весь сошёл с ума.

- Не горячись, просто мы не пытались найти нормальных людей. Всё бродим в поисках вчерашнего дня. А надо заботиться о завтрашнем. У нас дети, им нужны более подходящие условия, чем на боевом корабле. Все их балуют и стараются развлечь, но скоро они затоскуют. Молочка бы им раздобыть, сыру. Тут многие держали баранов. Возможно, что-то уцелело. Возьмём часть наших припасов, а они поделятся своими. Натуральный обмен!

- Доплавались.

- Это точно.

Решили выступить завтра. На карте отметили приблизительное местоположение костра. Экспедиция была в том же составе, что и на Сардинии, только без Мари. Хотя она и настаивала, и хорошо себя показала себя в прошлый раз. Её автомат не молчал во время схватки. У нас было много консервов, сытные и вкусные пайки сухого питания французской армии. Мари поделилась медикаментами и перевязочным материалом. Там могут оказаться больные и раненые люди, медицина осталась только народная. Я прихватил кое-что из инструментов.

Горное пастбище и семья, жизнь которой мало изменилась после исчезновения цивилизации. Ни им, ни ей не было дела друг к дружке. Только тесноват оазис. А палуба - не место для баранов. Кого прикончит первым боцман Марусин? Козлятник и козлы.

- Боюсь ошибиться, но там, похоже, зелень.

- Значит, не докатилось. Есть надежда!

Продолжаем путь в нужном направлении, соблюдать которое очень трудно из-за скал и речушек солёной воды, ставших для нас проклятием. Как говорится, терпенье и труд… Уже темнело, когда мы ступили на сухую землю. Да, она покрыта жухлой, но настоящей травой! Хотелось упасть на неё и лежать, настолько мы истосковались по живой земле! Но надо успеть до темноты, иначе нас могут подстрелить с перепугу. Так и есть. В ложбине нас окликают. Оставляю оружие, поднимаю руки и двигаюсь к одинокой фигуре, направляющей на меня двустволку. За спиной – рюкзак с предметами торговли. Разговор не клеится. Крепкий пожилой мужчина, похоже, знает только турецкий. Моему поколению изучать языки по-настоящему пришлось в зрелом возрасте, и язык жестов навеки въелся в рефлексы. Наконец человек понял, что мы не бандиты с большой дороги, приглашает жестами моих товарищей. Из-за камней появляются два молодых парня, о существовании которых я подозревал. Молодцы, горцы, умеют скрываться. У них тоже ружья. О времена, о нравы… В пастушьей хижине мы увидели остальное семейство. Мать с девочкой-подростком. Больше в округе нет живых. Девочка учила в школе английский. Общение стало более содержательным. Нас угощают свежим молоком и сыром. С хлебом у них туго, и наши упакованные в целлофан булки из пайка подводников здорово улучшают отношения. Малышка уплетает французский шоколад. Парням тоже охота, но они «держат лицо». Мужчины.

Вываливаем наши богатства. Мать тихонько восклицает при появлении каждого нового предмета. Медикаменты она тут же прижимает к груди и куда-то уносит. Мешочек овса тоже бережно уносит, они остались совсем без хлеба. Да, досталось людям. Когда я извлекаю пару пистолетов и пять пачек патронов, парни теряют контроль. Убедившись, что оружие не заряжено, произвожу разборку-сборку. Молодые быстро учатся и уже не выпускают игрушки из рук. Отец что-то осуждающе бормочет, приводя их в чувство. Вот и нормальные люди, а ты волновался, Максим! Когда я достаю молоток, топорик и ещё некоторые инструменты, хозяин начинает трясти мою руку. Ближайший хозяйственный магазин не берётся разыскать даже он, проживший жизнь в этих краях. Вся семья Саида – наши друзья. Люди готовы отдать нам последнее, что у них есть. Их бараны и куры пережили беду относительно безболезненно, и пару дойных овечек с барашком они нам дадут, как говорится, на завод. Курочек с петушком тоже. Из сарайчика извлекаются понемногу гороха, семян перца, помидоров и огурцов, горсть пшеницы. Да мы целую ферму можем теперь завести, осталось лишь землю подыскать. Этот райский уголок слишком мал, чтобы прокормить двадцать человек.

На рассвете выступаем обратно. Предлагаем главе семейства присоединиться к нам. Выжить они сумели, но в одиночестве они бессильны против бандитов, которые уже пробовали вкус картечи их берданок. Девочка пытается переводить:

- Мы не привыкнем к морю. У нас можно жить. Может кто-то присоединится к нам. Будем строить новую жизнь. Аллах наказал людей за грехи, нам следует запомнить этот урок и рассказывать внукам. Жениха дочке найдём, парням – невест. Жизнь должна продолжаться на Земле.

- Саид, мы найдём живую землю и приедем за вами. Вместе легче выживать.

- Успеха вам. Мы постараемся дождаться.

Сердечно прощаемся. Парни проводят нас к полосе поражения цунами, подгоняя баранов. И что мы будем делать с ними на корабле? Поселим на палубе? Боцман прикончит их или меня. У Володи на спине воркует корзина с птицами. Эти вообще разлетятся. Да, пора решать земельный вопрос.

Затем была история с баранами. Они не желали топтаться в грязи! Палками, а иногда и злобными пинками мы еле доставили этих упёртых скотов к берегу. Врагу не пожелаю такой пастушьей жизни. Сил моих не было, а Джерри хватался за нож и открыто угрожал им убийством. Но и это прошло, и мы за рога втягиваем движимое имущество на бот. Боцман приехал нас встречать, и выражение его лица стало официальным:

- Это ещё что? Где они будут жить?

Я так и знал.

- Григорий Иваныч, детям надо молоко.

- Этот козёл тоже доится? Поселите их в машинном отделении.

- Там шумно и жарко, перестанут давать молоко. Где-нибудь на полубаке.

- Фёдор Ильич, вы знаете, как я вас уважаю. Не делайте так, чтобы мы стали врагами.

- Ну, на корме сделаем загон.

- Вы через неделю не сможете дышать в надстройке.

- Мыть будем чаще.

- Не позволю превратить корабль в скотовоз. Вы встречали такие суда? Там за вредность доплачивают. И несёт от них на десять миль.

- Давайте посоветуемся с людьми, ведь можно как-то решить вопрос мирным путём. Это ненадолго, мы начинаем поиск береговой базы.

Я понимал, что схватка за чистую палубу только началась, и не хотел заранее накалять страсти. Может, лучше шашлычком побаловаться? Боцман прав на все сто, но дети должны пить молоко. Мари помалкивает, но сама старается подкормить их чем-то вкусным. Люси действительно слабая девочка. Вот и родная палуба. В гостях хорошо, но у моряка свой дом – море. Здесь всё зависит только от нас, и мы привыкли к тому, что сами прокладываем свой курс. И вот первые бараньи катыши уже запрыгали по надраенной палубе. Нет, ну какая же ты скотина! Боцмана чуть удар не хватил. Матерясь, он побежал докладывать капитану. Тот любовался зрелищем с крыла мостика:

- Фэд, я только думаю, кого из вас он зарежет первым?

- Меня тоже посещали эти мысли.

Решили строить за кормой балкон, сразу названный матросами козлятником. Никто из них принципиально не убирал за баранами и не принимал участия в строительстве. Я был приятно удивлён, когда Джоэл попросился на должность оператора машинной дойки:

- Чиф, мой отец держал этих животных, и я с детства помогал ему. Их давно не доили, они мучаются.

Вымыл руки, выпросил у кока белый халат и чистое ведёрко. И пошёл процесс! Боцман обозвал его козлодоем и ушёл от греха, бурча под нос. Эта оскорбительная кличка, к сожалению, надолго прилепилась за хорошим парнем. Но девочки пили парное молоко, которого оказалось больше, чем я предполагал. На следующее утро экипаж получил по тарелке молочной каши. Повар был готов меня целовать:

- Ильич, вы - настоящий хозяин. Ещё неизвестно, кто из них больший баран. Дети будут болеть без молочного, Люся вся прозрачная, уж не знаю, что ей повкуснее приготовить.

К строительству козлятника я привлёк всю машинную команду. Честно говоря, им это тоже не особо понравилось, но открыто бунтовать против меня у ребят не хватило совести. А когда началось обсуждение проекта, посыпались ценные идеи. Загон был сооружён за один день. Получился он просторным, комфортабельным и оснащённым по последнему слову техники. Включая автономный ватерклозет с автоматической смывкой каждый час. И переносной вентилятор, отгоняющий запахи подальше. На втором этаже устроили клетку для курей, и теперь Петин тёзка будет будить нас по утрам. Вымыв перепачканных в грязи животных пресной водой с мылом, Джоэл поздравил их с новосельем и задал корм. Сена, конечно, щедрый Саид нам не дал, но у нас была гора мешков с овсом, пришедшимся троице по вкусу. Повар принёс остатки со стола. Баранья жизнь стала сытой и беспечной. Первые дни Григорий Иванович принюхивался, но Джоэл соблюдал стерильную чистоту, и вскоре боцман оттаял. Правда, старался лишний раз не появляться на корме, чтобы не расстраиваться. Нормальный мужик, он понимал, что надо – значит надо. Если бы он не устроил скандал, я бы сам перестал уважать его, как хозяина палубы.

Но пока что - Экватор в Эгейском море. Для юных моряков это серьёзное испытание. Процедура крещения Нептуном рассчитана на крепких мужчин и неунывающих женщин. Только праздник проходит, а вопросы остаются. Надо выбирать курс. Норд!