Энциклопедический

Из филос. соч. до нас дошли «Нраветв. письма к Лу­цилию», «О милосердии», «О благодеяниях» и ряд этич. соч. в форме, приближающейся к филос. диалогу, уте­шит. послания, «Исследования о природе». Мировоззре­ние С. отразилось и в написанных им трагедиях. Как и Цицерон, С. был эклектиком; в основе его филос. воз­зрений лежат идеи греч. стоицизма (сильное влияние Посидония), к-рые он сочетал с элементами др. на­правлений. Так, после отстранения от власти С. стал использовать эпикурейские аргументы против участия в гос. делах («О душевном покое», «О досуге») и неод­нократно цитировал Эпикура. С влиянием киников свя­зан характерный для С. общий тон его произведений, в к-ром эмоциональное увещевание, переходящее в проповедь, преобладает над аргументацией. Как и другие рим. стоики, С. рассматривал философию не столько как систему теоретич. взглядов, сколько как учение о достижении нраветв. идеала и счастья в жизни; в стоич. физике (т. е. в натурфилософии) его привле­кали прежде всего её пантеистич. аспекты, в к-рых С. искал опору для душевного равновесия («О счастливой жизни» 15, 5, и др.). В духе стоицизма С. настаивает на телесности всего сущего, но в то же время склоняется к представлению о божестве, наделённом чертами лич-

ности (особенно «О благодарениях» VI 23). Стоич. ми­ровой пожар, по С.,— возмездие за накопившееся в мире зло. У С. встречаются крайне редкие в антич­ности утверждения о возможности безграничного про­гресса человеч. знания («Исследования о природе» VI 55, и др.). С. пытается преодолеть пропасть, к-рая в учении стоиков отделяет нраветв. мудреца (появляю­щегося, по словам С., раз в 500 лет) от безнравств. бе-зумцев, к числу к-рых относились все прочие люди: С. приписывает ценность деятельным попыткам приближе­ния к идеалу, ведущим к определ. моральному прогрес­су; в этом случае он говорил о восхождении души к богу («Письма» 65, 16). С. признавал в принципе равенство всех людей, в т. ч. и рабов («Письма» 47, и др.), в то же время с презрением относился к производит. труду и даже к творч. деятельности, ориентированной на ма­териальные потребности людей («Письма» 88). Близость идей позднего стоицизма и раннего христианства при­вела к тому, что в 4 в. в христ. среде была создана апокрифич. переписка С. с апостолом Павлом.

• О провидении, Керчь, 1901; Трагедии, пер. С. Соловьева, М.— Л., 1932; Нраветв. письма к Луцилию, М., 1977.

• Краснов П. Н., Л. А. С. Его жизнь и филос. деятель­ность, СПБ, 1895; Фаминский В. И., Религ.-нравств. воззрения Л. А. С. (философа) и отношение их к христианству, К., 1906; Holland F. С., Seneca, L., 1920; M ü n-scher K., Senecas Werke, Lpz., 1922; K noch e U., Der Philosoph Seneca, Гг./M., 1933; M endeil C. W., Our Se­neca, New Haven—L., 1941; Bo vis A. d e, La sagesse de Seneque, P., 1948; Trillltzsch W., Senecas Beweisrüh­rung, B., 1962; G r i m a l P., Seneque ou la conscience de l'Em-pire, P., 1978.

Неудовлетворённый бурж. революцией, С.-С. замыслил «исправить» её результаты с помощью науч. социологич. системы, призванной служить орудием создания рацио­нального общества. Начав с идей «социального физи-цизма», построенного на механистич. распространении ньютоновского закона всемирного тяготения на обществ.

явления, С.-С. разрабатывал затем концепцию «социальной физиологии», в к-рой рационалистич. воз­зрения 18 в. сочетались с историзмом в истолковании обществ. явлений. Объясняя развитие общества в ко­нечном счёте сменой господствующих в нём филос.-ре-лиг. и науч. идей, С.-С. полагал, что определяющее значение в истории имеют «индустрия» (под к-рой он подразумевал все виды экономич. деятельности людей) и соответствующие ей формы собственности и классы. Каждая обществ. система, согласно С.-С., развивает постепенно и до конца свои идеи и господств. формы собственности, после чего эпоха созидательная, «ор­ганическая», сменяется «критической», разрушит. эпо­хой, ведущей к построению более высокого обществ. строя. Т. о., в социологич. системе С.-С. сделал пер­вый шаг по пути рассмотрения обществ. явлений как различных сторон закономерно развивающегося це­лостного организма. Понимание всемирной истории у С.-С. пронизано мыслью о прогрессе как поступат. движении человечества от низших обществ. форм к выс­шим по стадиям религ., метафизич. и положительного, или позитивного, науч. мышления. Осн. ступенями прогресса С.-С. считал переход от первобытного идоло­поклонства к политеизму и основанному на нём рабст­ву, а затем смену политеизма монотеизмом христ. ре­лигии, что привело к утверждению феод.-сословного строя. С 15 в., согласно С.-С., наступила новая критич. эпоха: феод. богословско-сословная система пришла к своему глубокому кризису, возникло науч. мировоз-

зрение с его носителями — светскими учёными и инду-стриалами-промышленниками. Франц. революция была закономерным этапом утверждения этой прогрессивной историч. смены, однако она уклонилась от правильного пути построения науч. обществ. системы и оставила страну в неорганизованном состоянии. Это филос.-историч. построение лежит в основе разработанного С.-С. утопич. плана создания рационального обществ. строя как «пром. системы». С.-С. доказывал, что путь построения нового общества, выгодного для наиболь­шей массы людей, лежит через расцвет пром. и с.-х. произ-ва, через всемерное развитие производит. сил общества и искоренение в нём всякого паразитизма. Осн. чертами «пром. системы» С.-С. считал превращение общества во всеобщую ассоциацию людей, введение обязательного для всех производит. труда, открытие равных для всех возможностей применить свои способ­ности и введение распределения «по способностям», гос. планирование пром. и с.-х. произ-ва, превращение гос. власти в орудие организации произ-ва, постепенное утверждение всемирной ассоциации народов и всеоб­щий мир при стирании нац. границ. С.-С. не понимал противоположности интересов пролетариата и буржуа­зии, объединяя их в единый класс «индустриалов». В «пром. системе» С.-С. буржуазия, сохраняющая соб­ственность на средства произ-ва, призвана обеспечить трудящимся рост обществ. богатства. Однако С.-С. стремился найти реальные пути уничтожения классовой эксплуатации пролетариата. В своём последнем соч. «Новое христианство» («Nouveau Christianisme», 1825) С.-С. «...прямо выступил как выразитель интересов ра­бочего класса и объявил его эмансипацию конечной целью своих стремлений» (Маркс К., см. Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 25, ч. 2, с. 154). Идеалистич. основы мировоззрения С.-С. делали невозможным для него решение этой задачи иначе, как путём мистич. преодоления классовых противоречий. Разработанная С.-С. религ. концепция «нового христианства» при­звана была дополнить материальные стимулы «пром. системы» моральными требованиями новой религии с её лозунгом «все люди — братья».

С.-С. оказал большое влияние на передовую обществ. мысль и развитие социалистич. идей во Франции, Гер­мании, Италии, России и ряде др. стран. Ученики С.-С.— Б. П. Анфантен, С. А. Базар, О. Родриг и др.— образовали школу сен-симонизма, к-рая систематизи­ровала, а в ряде вопросов продолжила разработку уче­ния С.-С., развивая его социалистич. тенденции. Одна­ко она вскоре выродилась в религ. секту и в нач. 30-х гг. распалась. Учение С.-С. явилось одним из идейных источников науч. социализма.

• Oeuvres completes, v. 1—6, P., 1966; в рус. пер.— Собр. соч., М.—Л., 1923; Избр. соч., т. 1—2, М.-Л., 1948. * Маркс К. и Энгельс Ф., Нем. идеология, Соч., т 3 с. 496—512; Энгельс Ф., Развитие социализма от уто-пии к науке, там же, т. 19, с. 193—96; е г о ж е, Анти-Дюринг, там же, т. 20; е г о ж е, Диалектика природы, там же; Пле­ханов Г. В., Франц. утопич. социализм XIX в., Избр. филос. произв., т. 3, М., 1957, с. 521—66; его же, Утопич. социализм XIX в., там же, с. 586—602; Волгин В. П., С.-С. и сен-си-монизм, М., 1961; 3 а с т е н к е ρ Η. Ε., Анри де С.-С., в сб.: История социалистич. учений, М., 1962, с. 208—27; Куче­ренко Г. С., Сен-симонизм в обществ. мысли XIX в., М., 1975; G u г v i t с h G., Les fondateurs francais de la sociologie contemporaine: Saint-Simon et P.-J. Proud'hqn, P., 1956; M a-nuel E. E., The new world οί Henri Saint-Simon, Camb. (Mass), 1956; Walch J., Bibliographie du Saint-Simonisme, P., 1967; Ansart P., Sociojogie de Saint-Simon, P., 1970.

гл. формой достоверного познания. В противополож­ность рационализму С. стремится вывести всё содержа­ние познания из деятельности органов чувств. С. бли-зок эмпиризму, признающему чувств. опыт единств. ис­точником достоверного знания.

В истории философии сформировались протиностоя-щие друг другу материалистич. и идеалистич. направ-

ления С. Материалистич. С. усматривает в чувств. деятельности человека связь его сознания с внеш. ми­ром, а в показаниях его органов чувств — отражение этого мира. Идеалистич. С. видит в чувств. деятельно­сти некую самосущую сферу сознания. Идеализм наме­тился уже в С. Протагора: провозглашая чувств. вос­приятие единств. источником наших знаний, он вместе с тем утверждал, что чувственность сообщает людям данные только относительно их собств. состояний, но отнюдь не о внеш. вещах, являющихся их причинами. Система последовательно материалистич. С. была сформулирована Эпикуром. Более умеренный С., сос­тоящий в признании истинным не каждого чувств. вос­приятия, а только возникающего в сознании при опре-дел. условиях, был разработан стоицизмом, к к-рому (как и к Аристотелю) восходит классич. формула С.: «нет ничего в разуме, чего прежде не было бы в чувст­вах».

Видными представителями материалистич. С. в 17 в. являлись Гассенди, Гоббс и Локк. Последний, исходя из осн. положений С., предпринял попытку вывести из чувств. опыта всё содержание человеч. сознания, хотя и допускал, что уму присуща спонтанная сила, не зависящая от опыта. Непоследовательность локков-ского С. была использована Беркли, к-рый полностью отбросил внеш. опыт и стал рассматривать ощущения («идеи») как достояние только человеч. сознания, т. е. интерпретировал С. идеалистически. Однако беркле-анский субъективно-идеалистич. С. не выдерживал своего исходного принципа, вводя идею бога, деятель­ность к-рого, согласно Беркли, определяет возникнове­ние всех «идей» человеч. духа. Сенсуализм Юма, осно­ванный на агностицизме, послужил фундаментом субъ­ективно-идеалистич. феноменализма, к-рый составляет основу таких направлений бурж. философии 19—20 вв., как позитивизм и неопозитивизм.

Виднейшими представителями материалистич. С. бы-ли франц. материалисты 18 в. Ламетри, Гельвеций, Д идро, Тольбах, к-рые связывали ощущения как основу всех знаний с объективным миром — их источником. В созерцательном сенсуализме Кондильяка наметилась агностическая и позитивистская тенденция. Материа-листич. сенсуализм Фейербаха в противоположность умозрительно-спекулятивному идеализму, господство­вавшему в нем. философии кон. 18 — нач. 19 вв., ут­верждал непосредств. достоверность чувств. познания. Однако С. франц. материалистов и Фейербаха страдал ограниченностью, связанной с непониманием специфи-ки рациональной ступени познания.

Диалектич. материализм, исходя из признания об-щественно-практич. природы познания, связывает во­едино, чувственную и рациональную форму познанияя, раскрывает диалектику их_ взаимодействия. • см. к ст. Теория познания.

СЕЧЕНОВ Иван Михайлович [1(13).8.1829, с. Тёплый Стан, ныне с. Сеченове Горьковской обл.,— 2(15).11. 1905, Москва], рус. естествоиспытатель и исследова­тель проблем психологии, теории познания и методо­логии науки. Основоположник физиологич. школы и естеств.-науч. направления в психологии в России. Почётный чл. Петерб. АН (1904; чл.-корр. 1869). Под влиянием филос. учения рус. революц. демократов С. разработал и экспериментально обосновал новаторское учение о мозговых механизмах сознания и воли, впер­вые изложенное в работе «Рефлексы головного мозга» (1863). Развитое С. новое детерминистское понимание психики включало её активность наряду с обусловлен­ностью жизненным воспитанием.

Опираясь на свои открытия в области физиологии нервной системы (прежде всего открытие «центр. тор­можения» — тормозного влияния нервных центров на поведение), выдвинул положение о том, что все акты

сознат. и бессознат. психич. жизни по своей структуре и динамике («способу происхождения») являются реф­лексами. Рефлекс трактовался при этом не как меха-нич. ответ нервного центра на внеш. стимул, а как «согласование движения с чувствованием». В работах С. предвосхищалось понятие об обратной связи как непременном регуляторе поведения, утверждался прин­цип саморегуляции и системной организации нервно-психич. деятельности.

Считая, что реальность ощущения коренится в реаль­ности двигат. акта, С. развил новый подход к функциям органов чувств. согласно к-рому работа рецептора со­ставляет лишь сигнальную половину целостного меха­низма, другую половину к-рого образует деятель­ность мышцы. Сигналы мышечного чувства служат источником информации о пространственно-временных характеристиках среды и дают достоверное, «прямое, идущее в корень» знание о внеш. мире. Мышца участ­вует в процессах предметного мышления. С этих пози­ций С. подверг критике учение Канта об априорности понятий пространства и времени.

Опираясь на новую рефлекторную теорию, С. в по­лемике с идеалистами предложил план преобразова­ния психологии в объективную, строго детерминист­скую науку, предметом к-рой является «происхождение (т. е. механизм совершения) психич. деятельностей» как рефлекторных по типу. Этот замысел означал изу­чение психич. регуляции поведения посредством ес-теств.-науч. понятий и методов. Исследованию раз­вития сложных форм познават. активности (включая математич. и филос. мышление) из элементарных посвя­щена работа С. «Элементы мысли» (1878), в к-рой, как и в ряде статей («Впечатления и действительность», 1890, «Предметная мысль и действительность», 1892, и др.), он отстаивал учение о познаваемости мира в про­тивовес агностицизму. Эти работы С. использовали рус. марксисты (Г. В. Плеханов) в полемике со своими фи­лос. противниками. Учение С. оплодотворило развитие физиологии и психологии в СССР в послереволюц. пе­риод. Оно было воспринятой. П. Павловым, В. М. Бех­теревым, А. А. Ухтомским, Л. С. Выготским и их уче­никами, став основой объективного и системного анали­за жизнедеятельности организма и его психич. функ­ций.

:* Избр. филос. и психологии, произв., М., 1947. Коштоянц X. С., И. М. С., М., 1950 (лит.); Я p о-ш е в с к и й М. Г., И. М. С., Л., 1968; е г о ж е, С. и мировая психология, мысль, М., 1981.

СИГЕР БРАБАНТСКИЙ (Siger de Brabant) (ок. 1235 — ок. 1282, Орвието), ср.-век. философ, один из основа­телей зап.-европ. аверроизма. Проф. ф-та искусств Па­рижского ун-та. В трактатах «О разумной душе», «О вечности мира», «О необходимости и взаимосвязи при­чин» и в комментариях к «Физике», «Метафизике» и др. сочинениям Аристотеля сформулировал учение о двой­ственной истине: истина рационального знания может приходить в противоречие с истиной религ. откровения. Признавая существование бога как первопричины, С. Б. отрицал творение «из ничего» и считал, что мир «совечен» богу; бог не свободен в своём отношении к миру, в к-ром господствуют им же установленные за­кономерности, воплощённые, в частности, в движении небесных тел. Человеч. разум (интеллект), по С. В., представляет собой вечную и несотворённую немате­риальную субстанцию, индивидуальная же человеч. душа смертна. Взгляды С. Б. и его сторонников были осуждены церковью (в 1270 и 1277), с их опровержением выступили Альберт Великий, Фома Аквинский, Р. Луллий. С. Б. был предан суду инквизиции, вызван к папскому двору, где во время следствия был убит сво­им секретарём. Взгляды С. Б. оказали влияние на ми­ровоззрение Данте, падуанской школы аверроистов, Помпонацци, Пико делла Мирандолы.

606 СИГЕР

М в кв.: Mandonnet Р., Siger de Brabant..., v. l—2, Louvain, 1908—11; SteenberghenF. van, Siger de Bra­bant, v. 1—2, Louvain, 1931—42.

• III е в к и н а Г. В., С. Б. и парижские аверроисты 13 в., M., 1972; Быховский Б. Э., С. В., М., 1979; Grab­mann M., Der lateinische Averroismus des 13. Jahrhunderts und seine Stellung zur christlichen Weltanschauung, Munch., 1931; P a l m a G., La dottrina sull'unita dejl'intelletto in Si-gieri di Brabante, Padova, 1955.

СИГЕТИ (Szigeti) Йожеф (p. 19.3.1921, Ракошпалота), венг. философ, чл.-корр. Венг. АН (1967). Чл. ВСРП с 1945. В 1959—68 директор Ин-та философии Венг. АН. С 1971 зав. 1-й кафедрой философии в ун-те им. Лоранда Этвеша. Осн. работы по проблемам методоло­гии, а также истории философии и эстетики.

• Otban a valösäg feie, Bdpst, 1948; Irodalmi tanulmänyok, Bdpst, 1959; A magyar szellemtörtenet birälatähoz, Bdpst, 1964; Bevezetes a marxista-leninista esztetikäba, Bdpst, 197l²; в рус. пер. — Дени Дидро — выдающийся представитель воинствую­щего материализма XVIII в., М., 1963.

С. была разработана Аристотелем и явилась истори­чески первой логич. теорией дедуктивного рассужде­ния. Она послужила отправным пунктом для разработ­ки формальной логики. В школе перипатетиков, в рабо­тах рим., визант. и араб. мыслителей, в ср.-век. схола-стич. логике, а затем и в новое время С. детализирова­лась и уточнялась, оставаясь вместе с тем в целом в рамках, очерченных Аристотелем в его «Органоне», Вплоть до 17 в. С. считалась совершенной в своей за­конченности и чуть ли не единственно возможной ло­гич. теорией, и в многочисл. школьных пособиях дош-

ла до нашего времени, составляя традиц. логич. эле­мент гуманитарного образования. Математич. логика выработала более общую, чем С., логич. систему — ис­числение предикатов и строгие методы самого логич. исследования. В свете этих достижений стали очевид­ными и частность С. как теории дедукции и несовершен­ства её традиц. построения. С помощью средств матема-тич. логики С. представима в виде формализов. теории, вписывающейся в общий ансамбль совр. символич. ло­гики. Помимо теории классич. (аристотелевской) С., предложены также различные обобщения и расширения этой системы. До сих пор остаются мало исследованны­ми вопросы модальной С., поставленные ещё Аристоте­лем.

• Аристотель, Аналитики первая и вторая, пер. с греч.. Соч., т. 2, М., 1978; Челпанов Г. И., Учебник логики, М., 1946; Гильберт Д., Аккерман В., Основы теоре-тич. логики, пер. с нем., М., 1947; Лукасевич Я., Аристо­телевская С. с т. зр. совр. формальной логики, пер. с англ., М., 1959; Субботин А. Л.. Теория С. в совр. формальной логике, М., 1965; е г о ж е, Традиц. и совр. формальная логика, М., 1969; Джиджян Р. 3., Расширенная С., Ер., 1977; Хилькевич А. П., Проблема расширения традиц. С., Минск, 1981. А. Л. Субботин.

Смысловая структура С. многослойна и рассчитана на активную внутр. работу воспринимающего. Смысл С. объективно осуществляет себя не как наличность, но как динамич. тенденция; он не дан, а задан. Этот смысл, строго говоря, нельзя разъяснить, сведя к однознач­ной лoгич. формуле, a можно пояснить, соотнеся его с дальнеишйми символич. сцеплениями, к-рые под­ведут к большей рациональной ясности, но не до­стигнут чистых понятий. Если мы скажем, что Беат­риче у Данте есть С. чистой женственности, а Гора Чис­тилища есть С. духовного восхождения, то это будет справедливо; однако оставшиеся в итоге «чистая жен­ственность» и «духовное восхождение» — это снова С., хотя и более интеллектуализированные, более похожие на понятия. С этим постоянно приходится сталкивать­ся не только читательскому восприятию, но и науч. ин­терпретации.

Истолкование С. есть диалогич. форма знания: смысл С. реально существует только внутри человеч. общения, вне к-рого можно наблюдать только пустую форму С. «Диалог», в к-ром осуществляется постижение С., мо­жет быть нарушен в результате ложной позиции истол­кователя. Такую опасность представляет собой субъек­тивный интуитивизм, со своим «вчувствованием» как бы вламывающийся внутрь С., позволяющий себе говорить за него и тем самым превращающий диалог в монолог.

Противоположная крайность — поверхностный рацио­нализм, в погоне за мнимой объективностью и чётко-стью «окончат. истолкования» устраняющий диалогич. момент и тем утрачивающий Суть С. Хотя С. столь же древен, как человеч. сознание, его филос.-эстетич. осмысление приходит сравнительно поздно. Мифологич. миропонимание предполагает не­расчленённое тождество символич. формы и её смысла, исключающее всякую рефлексию над С. Новая ситуация возникает в антич. культуре после опытов Платона по конструированию вторичной, т. е. «символич.» в собств. смысле, филос. мифологии. Платону важно было отгра­ничить С. прежде всего от дофилос. мифа. Эллииистич. мышление постоянно смешивают С. с аллегорией. Су­щественный шаг к отличению С. от рассудочных форм осуществляется в идеалистич. диалектике неоплатониз­ма. Плотин противопоставляет знаковой системе алфа­вита символику егип. иероглифа, предлагающего на­шей интуиции целостный и неразложимый образ; Прокл возражает на платоновскую критику традиц. мифа ука­занием на несводимость смысла мифологич. С. к логич. или моралистич. формуле. Неоплатонич. теория С. пере­ходит в христианство благодаря Псевдо-Дионисию Аре-опагиту, описывающему всё зримое как С. незримой, сокровенной и неопределимой сущности бога, причём низшие ступени мировой иерархии символически вос­создают образ верхних, делая для человеч. ума возмож­ным восхождение по смысловой лестнице. В ср. века этот символизм сосуществовал с дидактич. аллегориз­мом. Ренессанс обострил интуитивное восприятие С. в его незамкнутой многозначности, но не создал новой теории С., а оживление вкуса к учёной книжной ал­легории было подхвачено барокко и классицизмом.

Только эстетич. теория нем. романтизма сознательно противопоставила классицистич. аллегории С. и миф как органич. тождество идеи и образа (Шеллинг). В многотомном труде Ф. Крейцера «Символика и мифоло­гия древних народов...» («Symbolik und Mythologie der alten Völker», Bd 1—4, 1810—12, перераб. изд. Bd 1—6, 1819—23) давалась классификация типов С. («мистич. С.», взрывающий замкнутость формы для непосредств. выражения бесконечности, и «пластич. С.», стремящий­ся вместить смысловую бесконечность в замкнутую фор­му). Как и Шеллинг, противопоставляя С. аллегории, Крейцер подчёркивает в С. его «мгновенную целокуп-ность» и «необходимость», т. е. непосредственность воз­действия и органичность структуры. Для А. В. Шлеге-ля поэтич. творчество есть «вечное символизирование». Нем. романтики опирались в осмыслении С. на зрелого Гёте, к-рый понимал все формы природного и человеч. творчества как значащие и говорящие С. живого веч­ного становления. В отличие от романтиков, Гёте свя­зывает неуловимость и нерасчленимость С. не с мистич. потусторонностью, но с жизненной органичностью вы­ражающихся через С. начал. Гегель, выступая против романтиков, подчеркнул в структуре С. более рацио-налистич., знаковую сторону («С. есть прежде всего нек-рый знак»), основанную на «условности». Науч. ра­бота над понятием С. во 2-й пол. 19 в. в большой степени исходит из философии Гегеля (И. Фолькельт, Ф. Т. Фи­шер), однако романтич. традиция продолжала жить, в частности в изучении мифа у И. Я. Бахофена. В эстетич. сферу она возвращается к концу века благодаря лит. теории символизма, согласно к-рой истинный С., поми­мо неисчерпаемости смысла, передаёт на сокровенном языке намёков и внушения нечто невыразимое, неадек­ватное внеш. слову. Осмысление социально-коммуни­кативной природы С. сливалось в символизме (особенно немецком, идущем от традиции Р. Вагнера, и ещё более в русском) с утопич. проектами пересоздания общества и мироздания через «теургич.» творчество С. В 20 в. нео­кантианец Кассирер сделал понятие С. предельно ши-