Ермаков В. В. Челнинская история

Частное землевладение

В число частновладельческих хозяйств в пореформенное время наряду с помещичьими входили также крупные хозяйства купцов, почетных граждан, мещан, разбогатевших крестьян. При этом менялась структура частного землевладения. На фоне сокращения собственности помещиков, чиновников и офицеров (до конца XIX века — почти на четверть) заметно возрастал экономический потенциал купечества и верхушки крестьянства.

В первое время после отмены крепостного права многие помещичьи хозяйства попали в тяжелое положение. Не хватало рабочих рук, не было свободных капиталов для оплаты наемного труда, приобретения земледельческих орудий и машин. Нелегко было перестроить свое хозяйство и научиться работать в новых экономических условиях.

Бывшие крепостные крестьяне обычно порывали с помещиком сразу после заключения выкупной сделки. Арендовать землю крестьяне предпочитали у башкир, так как это было дешевле. Нанимались на работу к помещикам обычно малоземельные и обедневшие сельчане, но их труд необходимо было оплачивать. Между тем выкупные деньги многими помещиками были быстро прожиты или пошли на оплату долгов. Очутившись в неблагоприятных условиях, они вынуждены были залезать в новые долги, закладывать имения в банках, сокращать посевные площади.

В Мензелинском уезде помещичьи хозяйства пострадали меньше. При относительно высокой плотности населения дворяне и чиновники легче находили здесь наемных рабочих и могли вести отработочное хозяйство. Кама позволяла быстро вывозить произведенную продукцию на рынок. Тем не менее газета «Уфимские губернские ведомости» регулярно публиковала объявления о продаже за долги имений мензелинских помещиков. Особенно заметно это стало в 70-80-е годы, когда многие землевладельцы брали ссуды в банках и были не в состоянии впоследствии их вернуть. Так, за долги Самаро-Нижегородскому поземельному банку были назначены в продажу имения В. Е. Пальчикова (сельцо Новое Пальчиково, долг 14 тыс. руб.), Н. Н. Алексеева (при дер. Иваняевке, 3,3 тыс. руб.), Г. Л. Санина (при с. Александровке, 9 тыс. руб.), В. С. Ивашинцева (Сарапалинский участок, 32,5 тыс. руб.) и др. Список этот можно было бы без труда продолжить.

Одновременно было немало хозяйств, которые умело приспособились к изменившимся условиям. Так, дворянин Белицкий владел сравнительно небольшим имением в 658 десятин. Однако переход к интенсивному производству принес владельцу ощутимые прибыли. Вся пашня у него обрабатывалась наемной рабочей силой, хозяйским скотом и инвентарем. В имении имелось 76 лошадей, 40 голов крупного рогатого скота, 60 овец. Работать производительно позволял и довольно широкий набор орудий труда — 11 плугов, 7 борон, сеялка, жнейка, конные грабли, молотилка, 4 веялки. В имении имелась также мельница, конный завод. В результате там, где другие помещики имели лишь пустые карманы и долги, Белицкий получал немалые доходы — около 4 тыс. руб. с полеводства и 2 тыс. руб. за счет эксплуатации мельницы.

Многие помещичьи хозяйства втягивались в товарно-денежные отношения прежде всего за счет продажи собственной продукции — хлеба, меда, мяса, лесоматериалов и т. д. В то же время надо признать, что благополучие большого числа помещиков основывалось не столько на капиталистической эксплуатации наемных рабочих, сколько на полукрепостнической эксплуатации соседних крестьян. Пользуясь их малоземельем и постоянной нуждой в деньгах, землевладельцы имели возможность получать доход без особых усилий и затрат. Недовольство крестьян таким неравноправным положением в полной мере проявилось в ходе революции 1905-1907 гг.

Резко возросло к концу XIX века купеческое землевладение. Заработав деньги на торговле, купцы стремились вложить их в недвижимость — землю, леса, здания и т. п. Приобреталась эта собственность главным образом у помещиков и чиновников.

В пореформенный период, например, закладывались основы экономического могущества известных елабужских купцов Стахеевых. На левобережье Камы они купили большие имения у М. А. Языковой (в 1883 г.), у генерала Крыжановского (в 1889 г.). Последнее из них — Святой Ключ Афонасовской волости — Стахеевы в короткие сроки благоустроили: разбили новые парки и аллеи, построили беседки, провели электричество. Имение это стало настоящей жемчужиной в обрамлении естественной красоты камских берегов. Через некоторое время Стахеевы купили в уезде новые участки земли, в том числе в Челнах, устроили на них мельницы, сушилки, амбары, наладили производство на двух винокуренных заводах, многократно увеличили объем торговых операций. Делали они все это с истинно купеческим размахом и основательностью. Рядом со Стахеевыми становились на ноги и другие представители местного купечества — Халфины, Гирбасовы, Саитбатталовы.

Увеличение частного крестьянского землевладения происходило с гораздо большими трудностями. Ведь в течение нескольких столетий деревня держалась на общинной организации. Община (крестьяне чаще употребляли слова «мир», «общество») устанавливала правила и условия периодического передела земли, следила за соблюдением календарных сроков сельскохозяйственных работ, брала на себя коллективную ответственность за уплату налогов, решала вопрос о выдаче внутренних паспортов тем, кто желал временно отправиться на заработки в другие края.

В общине осуществлялись принципы крестьянского самоуправления. На крестьянское общество сельские жители возлагали надежды в случае различных несчастий и бедствий — пожара, смерти или увечья кормильца и т. д. Да и вообще, когда предстояла ответственная и тяжелая работа — строительство новых домов, заготовка дров для малообеспеченных семей, завершение жатвы, вывоз навоза на поля — крестьяне опирались на взаимопомощь односельчан. Не случайно народное сознание породило бесчисленное количество пословиц, которые так или иначе были связаны с обществом (миром): «Миром все снесем», «К миру приложился — головой заложился», «Дружно — не грузно, а врозь — хоть брось» и т. д. За многие столетия существования общинной организации навык к самоуправлению и взаимопомощи стал характерной чертой и общественной потребностью крестьян разных национальностей. С этим приходилось считаться и помещикам, и центральной власти.

Свойственны были общине и серьезные недостатки. Ей принадлежали земля и угодья. Посредством передела (раз в 5-20 лет) они раздавались крестьянам на уравнительных условиях. Стойкость общинных традиций препятствовала появлению нового крестьянства, которое бы чувствовало себя полноценным хозяином на своей земле. Закон от 14 декабря 1893 г., принятый по инициативе сторонников общинного уклада, еще больше осложнил выход крестьян из общины и ограничил свободное владение земельными участками. Для получения статуса землевладельца необходимо было не только рассчитаться за землю, но и получить согласие на это не менее 2/3 голосов членов своей общины. И все же некоторые крестьяне выходили из общины, закрепляли землю в частную собственность. Так, 2 октября 1894 г. на сельском сходе с. Орловки решался вопрос о дозволении выкупить два душевых надела крестьянину того села Михаилу Федотовичу Осетрину. За эту землю М. Ф. Осетрин уплатил в Мензелинское казначейство 80 руб.

Мирской сход отнесся к ходатайству своего односельчанина благосклонно: «Обсудив означенный вопрос и принимая во внимание, что с нашей стороны на выкуп Осетриным сказанных двух душевых наделов препятствий не имеется, мы все бывшие на сходе единогласно постановили: дозволить крестьянину однообщественнику Михаилу Федотовичу Осетрину выкупить принадлежащие ему два душевых надела, в том и подписуемся...» 21 декабря 1894 г. этот приговор сельского общества был утвержден земским начальником 4-го участка Мензелинского уезда.

В целом по уезду за период с 1869 г. по 1896 г. частные владения крестьян-одиночек увеличились почти на три четверти. И хотя по своему размеру они еще сильно уступали частному помещичьему и купеческому землевладению, стремление крестьян закрепить за собой землю представляло собой все более заметное явление. Пройдет еще совсем немного лет и ставку на создание мощного класса крестьян-собственников сделает в своих преобразованиях П. А. Столыпин.