§ 1.10. Ошибочное понимание природы этнических конфликтов

В больших и малых империях XX века, особенно перед их крушением, признается, что чувство этнической принадлежнос­ти существует и обладает определенной силой. Однако долгое время сохраняется ошибочное понимание причин этнических конфликтов, что, конечно, не способствует их разрешению. Эти искажения появляются или вследствие незнания, или же намеренно. Утверждается, будто в возникновении этнических конфликтов виноваты не этнические различия и их осознание

представителями этнических групп, а другие факторы: упорное сохранения традиций (традиционализм), стрессы, вызванные процессом модернизации общества, или же классовые кон­фликты, маскирующиеся под этнической идентичностью'.

Это заблуждение мы видели особенно четко в первые годы нового этапа карабахского конфликта (конец 80-х годов): тог­да еще существовал СССР и руководители КПСС, эмиссары Центра объявили данный конфликт обусловленным экономи­ческими причинами. Они не понимали, что экономические трудности карабахских армян - лишь побочный фактор. Глав­ными причинами конфликта армянской нации с азербайджан­цами были этнические, национальные различия и различия целей: несовместимость этих двух этносов, различие их рели­гий и т.п. Кремлевские идеологи так были уверены в форми­ровании нового, советского человека ², что даже не знали, что между армянами и азербайджанцами существуют глубокие и давно сформировавшиеся этнические и религиозные различия. Они не знали историю этих народов, прошлые их конфликты, историю включения Карабаха в состав Азербайджана по воле Сталина.

В чем причины таких грубых ошибок? Одной из них, со­гласно Я. Горовицу, является эпизодический характер этничес­ких конфликтов. Они внезапно возникают, после чего наступа­ет период затишья и о них забывают. Поэтому исследования этнических конфликтов непоследовательны: только пролитая кровь заставляет исследователей взяться за перо.

Немалое значение имеет то, что этнические конфликты не­приятны: исследователи неохотно берутся за их исследование. В частности, на Западе этничность не вызывает симпатий, и это имеет глубокие идеологические корни. До начала 80—х го­дов XX века исследование этнических конфликтов считалось второстепенным делом для социальных наук. Однако сегодня социальная практика, особенно в многоэтнических государст­вах, настоятельно требует исследования этого типа конфликтов и путей их разрешения. Если принять точку зрения, согласно

' Horowitz D. L. Op. cit., p. 13.

' Появились даже идеологи "нового", "советского человека". См.: Смирнов А. А. Советский человек. М., 1980.

Социальные и этнические конфликты 39

которой причины этнических конфликтов социально—эконо­мические, классовые, то возникнет вопрос: а почему эти соци­ально—экономические причины приводят именно к этническим конфликтам? Почему разделение групп происходит по этниче­ским, а не по другим (например, классовым) линиям¹? И вооб­ще, ради чего борются этносы?

В настоящее время, особенно после Второй мировой войны, возникновению этнических конфликтов способствовал целый ряд идеологических и институциональных факторов. Из них чаще всего указываются следующие: а) распространение идей равенства сделало этническую субординацию незаконной. Вследствие этого каждая этническая группа рассматривает и оценивает свой статус, сравнивая его со статусами соседних эт­носов; б) одновременное распространение идей о ценности до­стижений привело к тому, что высказывается сомнение в цен­ности тех групп, у которых нет заметных достижений по суще­ствующим стандартам. Это считается серьезным недостатком; в) государственная система, возникшая в Европе в период фе­одализма, а теперь, в постколониальный период, распростра­ненная во всем мире, создает такую рамку, в которой возника­ют этнические конфликты. Целями этнических конфликтов считаются: контроль государства, государственный контроль и уход от контроля других. Названные выше дополнительные факторы тоже требуют тщательного исследования.

Первоначальные теории этнических конфликтов были мак­сималистскими. Они пытались найти способы разрешения, ис­коренения этнических конфликтов. Теперь же появились тео­рии смягчения и регуляции конфликтов, утверждающие, что в полиэтнических государствах различия и столкновения этниче­ских групп неизбежны и надо научиться жить в условиях кон­фликтов, стремясь лишь смягчить их.

' См.: Horowitz D. L. Op. cit., p. 13, 15.

Согласие между лидерами - важный шаг к взаимной акко­модации этнических групп, поскольку за короткий срок невоз­можно изменить привычки и традиции, взгляды и чувства на­родов. Лидеры не должны ждать результатов очень медленных социальных процессов: они должны сами воздействовать на них. В этом должны играть свою роль органы власти.

Возможна ли демократия в условиях этнических конфлик­тов? Представители новых подходов считают, что возможна. Действительно, взаимная адаптация этносов и смягчение их конфликтов - более реалистическая и доступная для решения задача.

§ 1.11. Суперэтносы и различия этнических конфликтов на Западе и на Востоке

Как мы уже знаем, многоэтнические общества могут быть ранжированными, параллельными или смешанными. На Запа­де такие многоэтнические общества, как США, Канада и дру­гие, имеют иерархическую структуру (этническую). Здесь этни­ческие группы составляют систему субординации. Конфликту­ющие этносы занимают в этой вертикальной структуре различ­ные статусы. Такие структуры встречаются и в других частях мира. Таковы этнические структуры, например, в Руанде, Бу­рунди и других африканских странах.

Однако в многоэтнических обществах Востока этнические группы чаще всего имеют одинаковый статус, т.е. они взаимо­действуют и конфликтуют на одной горизонтальной плоскости. Таковы сингальцы и тамилы в Шри-Ланке, малайзцы, китай­цы и индусы в Малайзии, и т.п. Многоэтнические общества от­личаются друг от друга также величиной этнических групп. В одних странах все они большие и, по удачному выражению Д. Горовица, взаимодействуют в центре политики, а не на ее изо­лированных маленьких "карманах". Такова, например, ситуа­ция в Нигерии, Шри-Ланке и Малайзии. Добавим, что в оп­ределенной мере такова ситуация и в России, хотя здесь этни­ческая структура общества более сложна: она, по нашему мне­нию, имеет сложную горизонтально-вертикальную структуру.

Отметим также, что различно происхождение этих двух ти­пов многоэтнических обществ и государств. Считается, что

ранжированные общества возникают вследствие завоевания од­них этносов другим, после чего доминирующий этнос создает идеологию о неполноценности подчиненного этноса'. Когда же многоэтническое общество возникает в результате неполного завоевания или иммиграции, тогда в нем формируется парал­лельная структура: этносы сосуществуют в значительной мере независимо друг от друга, как отдельные общества с внутрен­ними статусными иерархиями. Ясно, что механизм возникнове­ния общества, оказывая решающее влияние на его структуру, не может не влиять и на природу этнических конфликтов.

Таким образом, этничность и этнические конфликты суще­ствуют и важны как на Западе, так и на Востоке. Однако меж­ду этническими конфликтами Западной Европы и Северной Америки, с одной стороны, и конфликтами этносов Азии, Аф­рики и Карибского бассейна, с другой, существуют различия, главными из которых являются три нижеописываемые. Эти различия, по мнению западных этносоциологов и этнопсихо­логов (Д. Горовиц², Т. Шибутани и др.), делают этнические конфликты Запада более умеренными. Вот они:

1) На Западе существует очень важный "сводный", верхний уровень этнической идентичности. Об этом свидетельствуют кон­кретные этносоциологические исследования. Например, в ре­зультате одного из них, проведенного в Швейцарии, несмотря на этнические различия между французами, итальянцами и немцами, около 50% опрошенных считали себя швейцарцами. Из французских басков 25% считали себя басками, 20% — французами, а остальные 55% — басками—французами или франко—басками. В Австрии все больше людей разных нацио­нальностей считают себя австрийцами. Считается, что в этой стране идет процесс этногенеза: формируется новая нация ав­стрийцев. В Гвиане, Нигерии или Малайзии такие данные, ко­торые свидетельствовали бы о формировании "сводной" эт-ничности, не получены. Мы можем сказать, что в названных выше западных странах идет процесс формирования новых су­перэтносов и, соответственно, суперэтнических идентичностей,

' Такое положение вещей имеет место, например, в Индии. См.: Антонова К.

А., Бонгард-Левин Г. М., Котовский Г. Г. История Индии. Изд-во "Мысль",

М., 1973, с. 35-39 и др. ² См.: Horowitz D. L. Op. cit, p. 19

тогда как в странах Востока такое явление не наблюдается. Здесь, однако, упускается из виду то обстоятельство, что ре­лигия тоже может стать этногенетическим фактором и мы мо­жем говорить о возможности формирования религиозных су­перэтносов. По—видимому, именно это и происходит, напри­мер, в Иране, где людей различают по религии - мусульмане и немусульмане, причем все мусульмане, независимо от этни­ческого происхождения, постепенно формируют единый эт­нос иранцев.

Мы считаем возможным сформулировать здесь ряд других проблем: а) каким образом формируются такие суперэтносы. Можем ли мы считать, что в СССР в какой-то мере уже суще­ствовал "советский суперэтнос"? Может ли идеология стать ге­нетическим фактором в процессе образования суперэтноса или просто "чистого" этноса? В свете этих проблем возникает так­же вопрос о роли национальной идеологии в формировании эт­носа и его перехода на более высокий уровень нации; б) какие отличия имеют этнические конфликты и способы их разреше­ния в таких суперэтносах, как "швейцарцы", "американцы", "французы" и другие по сравнению с этническими конфликта­ми тех стран, где сосуществуют два или больше этносов, но су­перэтнос не формируется?; в) можно ли сказать, что большин­ство современных многочисленных наций являются суперэтно­сами, кроме тех случаев, когда нация возникла в результате ис­торического развития одного этноса?; г) наконец, следует срав­нить такое понимание суперэтноса с теми, которые предложе­ны другими авторами, в частности, Л. Гумилевым.

2) Кроме "сводных", суперэтнических идентичностей в евро­пейских странах существуют также идентичности одного уровня. Например, в Бельгии, несмотря на все различия фламандцев и валлонов, существуют также религиозные и классовые разли­чия, которые по своей значимости сравнимы с этническими различиями. В Швейцарии имеются языковые, классовые, ре­лигиозные и кантональные различия. В Канаде, кроме этниче­ского конфликта франкофонов и англофонов, существуют классовые, региональные, религиозные и другие различия. Эти различия находят выражение в поведении людей во время вы­боров, в партийной деятельности и в других ситуациях.

В то же время в Азии, Африке и странах Карибского бассей­на политические партии формируются по этническим призна­кам. В Европе и США этнических политических партий не су-шествует. Например, в Бельгии в трех основных партиях есть члены разных национальностей. В Швейцарии язык не являет­ся строгим признаком для предпочтения той или иной партии, социальный класс имеет большее значение. Этничность на За­паде в общем не устраняет все другие формы групповых разли­чий,- отмечают исследователи¹.

Таким образом, на Западе общество расщеплено по различ­ным - классовым, религиозным, языковым и этническим -линиям. Это является итогом специфического исторического пути развития западных наций и обществ. Реформация поло­жила начало разделению католиков и протестантов. Просвеще­ние привело к созданию гражданских партий в противовес ре­лигиозным. Результатом индустриальной революции явилось возникновение социальных классов со своими специфически­ми политическими целями. Движущими силами западных об­ществ были религия, национализм и социальные классы². Та­кое же описание неприменимо для стран Азии и Африки. Ито­гом всех этих процессов развития на Западе стала сложная структура общества, которая ни в коей мере не исчерпывается и не поглощается этническими связями. Но надо иметь в виду, что иногда происходят события, которые заставляют думать, что этнические связи все же, пусть не всегда явно, имеют пре­обладающее влияние на общество и на поведение людей. Ина­че как мы поймем феномен фашистских, националистических диктатур в Италии, Германии и Испании?

3) Интенсивность этнических конфликтов на Западе ниже, чем на Востоке. Достаточно вспомнить особенности этнических конфликтов в Швейцарии, Канаде и других странах Запада. Конечно, этнические конфликты везде вызывают агрессивное поведение их участников. Но если на Западе оно принимает форму терроризма (например, в Баскской области Испании, в Ирландии) и направляется против правительства, то на Восто­ке агрессивность направляется на членов враждебной этничес-

' Horowitz D. L. Op. cit, p. 19; Shibutani Т. and К. Kwan, Op. cit. ³ См. Вебер М. Избранное. Образ общества. М., 1994.

44_ Альберт Налчаджян

кой группы и на их имущество, сопровождается насилием, те­лесными повреждениями и убийствами. Это означает, что в странах Востока этнические чувства более интенсивны и мощ­ны. На Западе они более умеренны и не представляют угрозы для целостности государства.

Правда, во многих случаях трудно точно определить, явля­ется ли государство "восточным" или "западным". Считать ли, например, Югославию западным государством? Если да, то как объяснить ожесточенность этнических и религиозных кон­фликтов в этой стране, вследствие которых она распалась на ряд более мелких государств? Является ли конфликт сербов и албанцев столкновением "западного типа"?

Таким образом, этнические конфликты в странах Востока и Запада различны, хотя в их основе лежат некоторые общие со­циально—психологические механизмы, и в первую очередь групповая идентификация.

Этнические конфликты нередко возникают вследствие "на­ложения" (суперпозиции) "отсталых" и "развитых" народов. Сравнение народов может проводиться по нескольким "изме­рениям". Таковы: образование; занимаемое место в граждан­ской службе и в независимых профсоюзах; богатство и место в сфере бизнеса; превалирование городского или сельского насе­ления.

Иногда вместо слов "отсталый" или "развитый" употребля­ют эмоционально более нейтральные термины "традиционное общество" и "прогрессивное общество". Последнее называют также "модернизированным". Более развитые этносы в целом лучше образованы и связаны с современными сферами произ­водства, с новыми возможностями развития. Отсталые народы практически не имеют доступа к этим возможностям. Таково, например, положение индейцев в США.

Фактически, когда говорят о "суперпозиции" развитых и от­сталых народов, имеют в виду практику колониализма. И ут­верждается, что вследствие колониального владения (английско­го, фрашгузского и др.) этносы пришли в непосредственное со­прикосновение, вследствие чего облегчилось их сравнение друг с другом. А это привело к развитию этнической идентичности¹.

' Horowitz D. L. Op. cit, p. 148

Следует сказать, что все эти явления почти совсем не иссле­дованы у этносов, входивших совсем недавно в состав СССР. А ведь многое в процессах, происходящих в новых независи­мых государствах, обусловлено этим прошлым, тем положени­ем, которое эти этносы занимали в сложном многоэтническом государстве. Колониализм создает целый ряд новых причин для возникновения межэтнических конфликтов.

Здесь мы обсудим еще одну проблему. Мы полагаем, что су­ществует явление переноса конфликта и агрессии из одного об­щества в другие. Межэтнические конфликты в одних странах вызывают сходные конфликты в других. Так, когда бельгий­ские колонии Заир, Руанда и Бурунди в Африке получили не­зависимость, в самой Бельгии подняли голову фламандцы: возник этнический конфликт в самой метрополии. Это сход­ные по структуре этнические конфликты. И можно предполо­жить, что межэтническая агрессивность бельгийских колонизато­ров в Африке в определенной мере была перенесена на фламанд­цев внутри страны. Конечно, поскольку фламандцы не негры, то мы можем предположить также некоторое преобразование агрессии, например избегание применения ее грубых физиче­ских форм, использование 'более социализированных ее разно­видностей, а также использование других механизмов разре­шения конфликта.

Под влиянием этнических конфликтов в Азии и Африке, а также того факта, что многие этнические группы в этих коло­ниях получили независимость, обострился конфликт между квебекцами и антлосаксонцами в Канаде. Этнические францу­зы этой страны стали называть себя "белыми неграми" и ут­верждать, что если народы, только что вышедшие из каменно­го века, достойны независимости, то почему она должна быть отказана народу, вышедшему "из великой французской циви­лизации". И в этом случае мы видим (что доказано последую­щими событиями в Канаде), что борьба за независимость ве­дется в основном цивилизованными средствами: с помощью политической пропаганды, митингов, словесной агрессии, пе­тиций, выборов и т.п.

§ 1.12. Конструктивная роль этнических конфликтов

Обычно, когда говорят об этнических конфликтах, молчали­во предполагают, будто они - исключительно отрицательные явления, от которых следует как можно быстрее избавиться.

Разумеется, когда конфликт выражается в столкновениях и приносит человеческие жертвы, следует приостановить его кровавый ход. Однако имеют ли социальные конфликты вооб­ще и этнические конфликты — в частности, позитивные функ­ции? Вот важная проблема, которой мы слегка уже коснулись, но которая требует более пристального внимания.

Очевидно, что этнические конфликты вызывают отрица­тельные чувства, особенно при субординации этносов, они приводят к агрессии, вандализму, к усилению обмена инфор­мацией и культурными ценностями и т.п. Эти и другие отри­цательные последствия очевидны.

Однако конфликты, по нашему мнению, имеют также поло­жительные последствия и функции, из которых можно отме­тить следующие: 1) укрепление и развитие самозащитных тен­денций, механизмов и стратегий как индивидов, так и групп и этносов; 2) усиление и развитие этнического самосознания и переход на более высокий уровень этногенеза и развития; 3) уг­лубление самопознания этноса, но нередко — с элементами сублимации собственной истории и культуры; 4) повышение уровня сплоченности группы; 5) ослабление внутренних кон­фликтов, особенно в периоды обострения конфликтов с други­ми этносами, что показывает существование очень любопыт­ных взаимных связей между внутриэтническими и межэтниче­скими конфликтами, которые мы рассмотрим со всей подроб­ностью в последующих главах настоящей книги.

Эта концепция о положительных функциях этнических кон­фликтов и о взаимосвязях между их последствиями, может зна­чительно обогатить конфликтологию и этнопсихологию при должном эмпирическом обосновании. Однако следует иметь в виду, что когда речь идет об этнических конфликтах, то их по­ложительные функции перевешивают отрицательные тогда, когда этносы живут не внутри одной территории, как части

единого общества и государства, а рядом, по соседству, имея ясные территориальные границы. Существование этнических анклавов опасно для малых этносов.

В теориях конфликтов, например, в работах Л. Козера, на­чиная с 70-х годов, появились попытки показать, что кон­фликты тоже являются функциональными социальными явле­ниями и входят в число факторов, укрепляющих общество'. Эта точка зрения была противопоставлена функционализму Т. Парсонса, считающего, будто целью общества является уста­новление состояния равновесия, а противоречия и конфликты лишь нежелательные явления, от которых следует избавиться.

Этнические конфликты, как естественные и неизбежные яв­ления, имеют и более широкое социальное значение, особенно в многоэтнических, плюралистических обществах. Современ­ные исследователи, в том числе Дж. Де Вое, А. Ройс и другие, отмечают следующие их функции: 1) конфликты иногда спо­собствуют сохранению общества; 2) в других случаях способст­вуют разрушению общества; 3) иногда же они приводят к со­зданию нового общества.

"Потенциал конфликта более высок в гетерогенных общест­вах, он принимает различные формы в этнически гетерогенных обществах по сравнению с обществами, в которых гетероген­ность основана на другом критерии"². Дж. ДеВос утверждает, что, говоря об этничности следует исходить из того, что нали­чие некоторых форм конфликтов является нормальным и хро­ническим условием жизни в плюралистических обществах. Но такие социальные напряжения и конфликты по—разному выра­жаются в плюралистических обществах по сравнению с этни­чески гомогенными стратифицированными обществами³. Все эти идеи важны для развития теории конфликтов, поскольку позволяют исследовать их в полном объеме, со всеми этапами

' См.: Coser L. The Functions of Social Cinflict. Glencoe (III.): Free Press, 1956;

Ethnic Conflicts and Power: A Cross—National Perspective. Ed. by D. Gelfand and

R. D. Lee. New York: John Wiley and Sons, 1973. ^ Royce A. P. Ethnic Identity, pp. 42-43. De Vos, George. Ethnic Pluralism: Conflict and Accomodation. In: Ethnic Identity:

Cultural Continuities and Change. Ed. by G. de Vos and L. Romanucci-Ross. Palo

Alto: Mayfild Publishing, 1975, pp. 5-6.

48 Альберт Налчаджян

и связями с другими социальными и этнопсихологическими явлениями.

Теперь чуть подробнее рассмотрим влияние этнических конфликтов на самосознание этносов.

Является ли этническое самосознание, я—концепция этноса, полезным психологическим образованием? Безусловно! Без са­мосознания нет подлинного этноса, тем более - нации. Без ин­дивидуального этнического самосознания нет идентификации с этносом и нет сплоченности этнической общности. Этничес­кие конфликты способствуют развитию я—концепции этносов и, в этом смысле, способствуют развитию этносов и нациоге-незу. Возникая между этносами 3j и Э₂, конфликт заставляет

их изолироваться друг от друга, четче осознать этнические гра­ницы как в пространственном, так и в психологическом смыс­ле. Некоторая психологическая и пространственная самоизоля­ция приводит к внутреннему сплочению членов этноса и вызы­вает у них психологическую готовность к борьбе против врагов. Как конфликты, так и угроза создания конфликтов, кризисы и борьба этносов, являются факторами, способствующими раз­витию этнического самосознания, положительной идентифи­кации и сплочению. Эти положения, весьма близкие с идеями Л. Козера, нетрудно проиллюстрировать историческими при­мерами.

Так, сплочению различных частей (племен) греческого на­рода способствовали угроза со стороны Персидской державы и греко—персидские войны. Внешняя угроза и военные кон­фликты способствовали консолидации греков вокруг Афин. Именно в это время (в годы правления Перикла в особеннос­ти) греческий этнос превратился в нацию. Этногенетические и консолидационные процессы в Греции активизировались'. В результате такого развития происходят существенные измене­ния в индивидуальном и этническом самосознании: появляет­ся много людей, способных ставить общенациональные интересы выше индивидуальных. Такое преобразование мотиваиионной иерархии личностей готовит их для совершения героических

¹ См.: Сергеев В. История Древней Греции. М., Госиздат, 1939, гл. VIII—IX.

Социальные и этнические конфликты £Р

поступков, поскольку герой не просто тот, кто совершает сме­лые действия и добивается побед: такие достижения могут иметь эгоистическую мотивацию. Герой — это тот человек, ко­торый готов и способен на самопожертвование ради нацио­нальных интересов. Древняя Греция недаром дала много геро­ических личностей.

Конфликт с общим врагом может консолидировать не толь­ко членов одного этноса, но и целый ряд различных этносов. Общий враг играет в жизни народов не только отрицательную роль. Наличие общего врага может способствовать созданию коалиций народов, а также консолидации уже существующих суперэтносов. Почему в 80—90—е годы имело место ослабление консолидации славянского суператноса? Основная причина в том, что исчез образ общего врага. А между тем война НАТО против Югославии в марте—июне 1999 года и вооружение ал­банских сепаратистов показали славянским народам, что они зря потеряли бдительность. Борьбе между этносами, их коали­циями и суперэтносами не видно конца.

Такой подход позволяет лучше понять взаимоотношения Турции с ее соседями, взаимоотношения христианского и му­сульманского суперэтносов и ряд других межэтнических про­цессов, происходящих в настоящее время в мире. Люди охотнее осознают и защищают свои национальные ценности и символи­ку тогда, когда есть враг, угрожающий этим ценностям и сим­волам. Недаром мудрые политические деятели время от време­ни даже искусственно создают образ врага нации, чтобы консо­лидировать ее. О роли врагов в нациогенезе хорошо знал один из ведущих идеологов сионизма Теодор Герцль. "Мы — народ,— сказал он. Враг превратил нас в народ"¹. Идеологи сионизма считают, что без преследований со стороны врагов еврейский народ давно исчез бы с лица земли. Враждебное отношение усиливает этническое самосознание, чувство ответственности за судьбу своих сородичей, вызывает желание лучше знать исто­рию и культуру своего народа. Иначе говоря, межэтнические конфликты способствуют возрождению нации, ее культурному

См.: Герцль Т. Еврейское государство. СПБ, 1896; Lerner M. America as a Civilization. New York. 1957, p. 510. Shibutani T. and К. М. Kwan. Op. cit, pp. 220-221.

50 Альберт Налчаджян

и политическому ренессансу. Когда преследования становятся продолжительными, у преследуемых народов появляется нацио­нализм как ответная агрессия и идеология. Создаются национа­листические организации, ставящие перед собой уже этнополи тические цели. Эти явления очень четко видны в истории ар­мян, сербов и других народов в XIX—XX веках.

Убедительным примером, иллюстрирующим данную законо­мерность, является следующий: армяне, жившие в Сумгаите, в Баку и других городах и селах на территории Азербайджана, к концу 80—х годов XX века большей частью были уже ассимили­рованы в среде русских (в основном) и азербайджанских турок. Они, за некоторыми исключениями, уже не были армянами - эт-нофорами, носителями национальной культуры армянского наро­да¹. Но враги вернули их, так сказать, назад, к прежней своей эт­нической идентификации. Им сказали: вы здесь чужие, вы армяне, мы вас ненавидим. И тогда многие из них действительно вновь приобрели национальное самосознание армянина. Это процесс реассимиляции и восстановления этнического самосознания.

Действительно, "Сумгаит", "баку" и другие новейшие аспек­ты геноцида и вандализма в какой—то мере разрушили те за­щитные комплексы, которые смягчили страдания, возобновили экзистенциальную фрустрацию и связанные с ней отрицатель­ные переживания. Это были вторичные и более высокого уров­ня экзистенциальные фрустрации, которые, кроме того, что причинили народу новые страдания, привели к более четкому осознанию своего этнического самосознания.

Обострение этнического самосознания людей при контактах различных этносов — важный, но частный аспект более широ­кого явления — усиления этничности каждого из конфликтую­щих народов. Сюда входит более четкое осознание своих этни­ческих признаков и различий от других этносов. С первого взгляда может показаться, что учащение контактов между этно­сами будет способствовать их смешению и образованию ново­го этнического сообщества. Между тем нередко наблюдения над реальными межэтническими процессами, например, в бы-

' См.: Мосесова И.

стро растущих африканских промышленных городах, куда сте­кались представители различных этнических групп, показали, что здесь происходит обратный процесс, названный одним из исследователей ретрибализацией - обострением племенных идентичностей. Члены племен, благодаря взаимодействию с представителями других племен, с их обычаями и ценностями, начинают острее чувствовать и яснее понимать, кто они и ка­кими этническими чертами обладают¹. Межэтнические контак­ты не сближают этносы, а психологически даже удаляют их друг от друга. Происходит межэтническая поляризация, весьма сходная с поляризацией установок и убеждений в результате групповых дискуссий людей с противоположными взглядами. Это явление обнаружено социальными психологами².

Возможно, что ретрибализация (а лучше назвать данный процесс реэтнизацией) при столкновении разных этносов и по­ляризация установок сторон во время групповых обсуждений, имеют какие—то общие психологические механизмы и законо­мерности.

Надо сказать, что такие этносы могут объединить свои усилия для борьбы против обшего врага, т.е. тогда, когда у них появля­ется цель более высокого уровня, чем сугубо этнические цели.

Таким образом, по мнению этих исследователей, если этни­ческие группы имеют четко различимые черты, тогда их кон­такты приводят к усилению этнической идентичности каждой из групп. Тем более противоречия и конфликты этносов явля­ются условиями сохранения и усиления идентичности кон­фликтующих этносов.

Концепцию взаимодействия, как условия возникновения эт­нической идентичности, разработал Ф. Барт, который считал, что для развития и сохранения этничности достаточны взаимо­действие этносов и взаимное принятие (адаптация) друг друга. Он считал, что культурные различия могут сохраняться несмот­ря на интер-этнические конфликты, независимо от них³.

Manchester Univ. Press, 1958; Royce A. P. Ethnic Identity, pp. 39-40. ^! См.: Baron R. and Byrne D. Social Psychology. Understanding Human Interaction.

2nd ed.; Allin and Bacon Inc., Boston a. o., 1977, pp. 569-580. Barth, Frederik Ethnic Groups and Boundaries. Boston: Little, Brown and Co.,

1969.

В отличие от него Эд. Спайсер для сохранения этничности считает необходимым наличие этнических конфликтов. Его подход называют оппозиционным. Процесс противостояния он считает существенным фактором в возникновении и развитии системы идентичности, производящим интенсивное коллек­тивное сознание и высокий уровень внутриэтнической соли­дарности'.

Точки зрения этих исследователей противоположны, однако мы считаем, что можно объединить их в единой концепции, которую можно назвать "теорией взаимодействия и этничнос­ти". Мы имеем в виду, что в реальной жизни конфликты, раз­личные виды взаимодействия — соперничества и сотрудничест­ва — не протекают изолированно друг от друга: они выступают как аспекты длительных процессов межэтнического взаимодей­ствия.

Поскольку и реальность ассимиляции нельзя отрицать, сле­дует конкретизировать, когда и контакты каких этнических общностей приводят к усилению их этничности, и когда — к ослаблению этничности одной из них или одновременно двух партнеров по взаимодействию.

Мы предлагаем следующие суждения, которые могут спо­собствовать объединению разрозненных утверждений о послед­ствиях контактов и конфликтов этносов: а) контакты этничес­ких групп с равными социально—экономическими статусами приводят к усилению этничности обеих сторон; б) контакты этносов с неравными социально-экономическими статусами вначале усиливают их этничность, но затем начинается асси­миляция подчиненной (с низким рангом) группы в среде доми­нирующей этнической общности; в) играет роль, конечно, на­личие или отсутствие линии непосредственного подчинения. Если сильная и многочисленная группа в результате завоевания подчиняет себе слабую группу, тогда они контактируют часто и непосредственно и возникают процессы, отмеченные в п. б; г) если между сильным и слабым этносами нет контактов, все вы­шеназванные процессы могут отсутствовать. Например, оче-

См.: Spicer, Edvard. Persistent Identity Systems. "Science", 1971 (4011)- pp. 795-800; Spicer Ed. Cycles of Conquest. Tucson: Univ. of Arizona. 1961.

Социальные и этнические конфликты 53

видно, что какое—либо африканское племя не может ассими­лироваться в русском народе.

Эти идеи могут иметь важные применения и в практической политике. Известно, что многие политики даже международно­го уровня ошибочно считают, что общение этносов, их жизнь рядом друг с другом, способствуют их сближению, дружбе и со­существованию. На самом деле это совсем не так: если этносы очень различны, их общение приводит к обострению этничес­кого самосознания каждого из них и создает психологическую предпосылку для конфликтов. Для разрешения межэтнических конфликтов преодоление этого заблуждения имеет коренное значение.

Литература

1. 
   Вебер М. Избранное. Образы общества. М., 1994.
   
2. 
   Левин К. Типы конфликтов. - В сб. : Психология личности. Текс­
   ты. Изд-во МГУ, ML, 1982, с. 93-96.
   
3. 
   Налчаджян А. А. Социально-психическая адаптация личности. Ере­
   ван, Изд—во АН Армении, 1988, гл. 2.
   
4. 
   Смелзер Н. Социология. Москва, "Феникс", 1994.
   
5. 
   Тернер Дж. Структура социологической теории. Пер. с англ., "Про­
   гресс", 1985, с. 125-218.
   
6. 
   Фрейд 3. Введение в психоанализ. Лекции. М., "Наука", 1989.
   
7. 
   Фрейд 3. Труды разных лет. Кн. 1-2, Тбилиси, "Мерани", 1991.
   
8. 
   Щепаньски Ян Элементарные понятия социологии. М., 1969.
   
9. 
   Allport G. The Nature of Prejudice. Garden City. New York: Anchor
   Press, 1958.
   
10. 
    Austin W. G. and Worchel S. (eds.). The Social Psychology of Jntergroup
    Relations. Monterey (Calif.), Brooks/Cole, 1979.
    

11. 
    Brown R. Social Psychology. The Second Edition. Free Press, New
    York, 1986. Ch. 15.
    
12. 
    Coser L. Continuities in the Study of Social Conflicts. New York, Free
    Press, 1967.
    
13. 
    Coser L. The Functions of Social Conflict. Glencoe (111.): Free Press,
    1956.
    
14. 
    Dahrendorf R. Class and Class Conflict in Industrial Society. Stanford:
    Stanford University Press, 1959.
    

15. 
    Hartmann H. Ego Psychology and the Problem of Adaptation, New
    York, 1958.
    
16. 
    Horowitz D. L. Ethnic Groups in Conflict. University of California
    Press. Berkley et al., 1985.
    
17. 
    Lewin K. Dynamic Theory of Personality. New York, London. 1935.
    
18. 
    Royce A. P. Ethnic Identity. Indiana Univ. Press. Bloomington, 1982.
    
19. 
    Sherif M. Group Conflict and Cooperation: Their Social Psychology.
    London, Routledge and Kegan Paul, 1966.
    
20. 
    Shibutani T. and К. М. Kwan Ethnic Stratification. New York, 1965.
    

Глава 2. Адаптивные процессы и стратегии