Евгений Иванович Старков родился 27 февраля 1934 года в городе Перми. Его сознательное детство прошло в частном доме на Старом Плоском посёлке. Приходилось много помогать родителям, но если в руки попадала интересная книга
жүктеу/скачать 4.05 Mb.
|
17 Тень бывшего На заводе стали задерживать зарплату и началось большое сокращение, но Лие Борисовне дали доработать до пенсии. Дорабатывая последние дни она, как всегда, резво шагала домой, Совсем не далеко от проходной её остановил пожилой мужчина. – Здравствуй, Лия. – сказал он, слегка придержав за локоть. Лия Борисовна не сразу узнала своего бывшего мужа. Вместо стройного смазливого брюнета перед ней стоял обрюзгший, лысый, седой, с большим животом тип Только голубые нагловатые глаза напоминали о прежнем Артёме Черникове.. – Мне надо с тобой поговорить. – продолжал он. – О чём? – коротко спросила Лия Борисовна. – О нашей жизни. – Ты откуда свалился? У меня своя жизнь, у тебя своя.. Какой у нас может быть разговор? – сказала пришедшая в себя Лия Борисовна. – Мы же любили друг друга. – не унимался Артём. – Да, когда-то тебе удалось задурить голову несмышлёной девчонке, но после того. как мы ещё в утробе убили живое существо, я возненавидела сначала тебя а потом и себя и вообще выбросила из своей жизни само слово «любовь». – А как же Караваев? – не унимался Артём.
– А Караваева ты не трож. Это святой человек. – Святой, - повторил Черников громко смеясь., - только на стороне сына завёл.
– Ты что, следишь за нами?! – закричала она, - Пусти! Некогда мне с тобой рассусоливать! Оттолкнув Артёма, Лия Борисовна не оглядываясь устремилась к трамвайной остановке. На следующий день Черников снова поджидал её. В этот раз он вёл себя более осторожно. Чуть ли не после каждого слова извинялся. Старался разжалобить свою бывшую жену. – У меня ведь кроме тебя никого на свете нет. – говорил он. – Ты же сам не хотел иметь детей и
– Надоела. – признался Артём. – У меня ведь всё есть: квартира, работа, деньги. Слушай, что мы стоим? Вон моя «Ауди», давай подвезу. куда надо. – Никуда я не поеду с тобой. – строго сказала Лия Борисовна и хотела уйти. – Ну что тебе дался этот Караваев с задрипаным «Москвичём». Я тебе личную машину куплю. какую захочешь.Будешь сама разъезжать. Ну не могу я без тебя. – Слушай, Черников и усвой своими примитивными мозгами. Это у меня есть всё, чтонадо нормальному человеку, а за то, что ты испортил мне всю мою жизнь,я тебя ненавижу инее смогу ни одного дня прожить с тобой. Не трать зря время и не смеши людей.
– О! Лёха. Ты чего? – произнёс испуганный Черников, узнав Кашеварова. – Я-то ничего, а вот ты что пристаёшь к нашей Лие Борисовне? – раскатистым басом спросил Кашеваров. – Так это, ну она ведь моя жена – Что?! – возмутился алексей. – Бывшая жена – поправился Артём. – Надо было раньше думать башкой, - поучал силач, - а сейчас знай, что ты и мизинца Валентина Караваева не стоишь. Таких правильных мужиков не много на свете, и запомни, если будешь ещё маячить перед Лией Борисовной. я тебя в порошок сотру. Понял?
– А теперь дуй от сюда на своей Ауди. Вид Черниикова был на столько жалок. что Лие Борисовне, котораястояла неподалёку.даже стало жалко его. – Ну всё, Лия Борисовна, он больше не будет вам досаждать. Можите жить спокойно. 18Большие перемены Не сразу пришёл в себя бывший председатель передового колхоза. Он хотел какое-то время пожить в городе, но деревенскую избу надо было отапливать. чтоб в подполье не замёрзли овощи и картофель. Иван Трофимович по-соседски, конечно не отказывался протопить печь, но ведь не будешь постоянно просить старого человека. Наконец, Караваев вернул свои водительские права и смог в любое время ездить в деревню. Костя Чудинов помог Валентину Михайловичу заготовить и вывезти лес на конюшню. У самово Кости, так же как у Фоминых стоял срубленный под крышу дом. Постепенно помогая друг другу соседи строили своё жильё. Уход Караваева. конечно очень огорчал их. но о своём переезде в деревню они не сожалели. Долгие годы колхоз заготовлял лес и пилил тёс, как для своих нужд, так и на продажу. Новый председатель почему-то приостановил заготовку леса. Бригада лесорубов осталась без работы. Узнав об этом, Караваев пригласил их срубить конюшню. Когда Лия Борисовна вышла на заслуженный отдых, они съездили на своей машине в село Абрамово и привезли месячную козочку и чуть постарше козлика. Несколько дней козлят держали их дома в ящике, но скоро они стали выпрыгивать и бегать по всей избе. Даже умудрялись запрыгивать на кровать. Клавдия Петровна предложила поселить озорников в маленькую загородку в их конюшне. В эту загородку обычно отсаживала она козлят от своей козы, а в этот год козлята должны появиться поздно. Первые дни козлятам привозили молоко из Октябрьского, а через неделю другую они уже охотно лопали жидкую овсяную кашу. Старую конюшню мужики распилили на дрова. на её месте сложили новую, просторную. Хозяин ещё не знал, кто в ней будет жить, но для кур сразу сделал отдельное помещение с большим окном. Работать с деревом оказалось не менее интересно, чем с металлом. Целыми днями Караваев что-то тесал, пилил, строгал и приколачивал. В прошлом году колхоз продал большое количество поросят. Когда бывший председатель решил приобрести пару поросят, то, к удивлению, узнал, что дела на ферме идут не лучшим образом. Почему-то сократилось количество свиноматок. Дважды в ночное время совершалось хищение поросят. На продажу отбирают только животных с какими-то дефектами. Конечно, другой бы получше попросил и сумел бу купить без дефектов, но Караваев никогда ничего для себя не просил и взял.каких дали. В сельсовете принимали заказы на цыплят, а гусей Валентин Михайлович решил вывести сам. По описанию в журнале он смастерил инкубатор и заложил в него пятнадцать яиц, которые дала ему соседка Клавдия Петровна. Когда стаял снег и подсохла земля, Ваня Парапир привёз в Сосновку плуг и учил Караваева пахать. С каждым днём становилось всё теплей и теплей. Лия Борисовна в лёгком сарафане колдовала то над одной грядкой, то над другой. У Валентина Михайловича хватало разной плотницкой работы. но ему хотелось быть рядом с женой и он то рыхлил, то поливал, то по шнурку выравнивал грядки. Ему было приятно вот так за работой вести неторопливый разговор, ведь последние годы они так редко были вместе. Днём солнце так жарило, что в огороде невозможно было работать. Пришлось вставать пораньше. Выносили приёмник, ловили радиостанцию «Маяк» и с удовольствием работали. По радио каждые полчаса сообщали новости и передавали музыку на все вкусы. Вдруг на радио случилось что-то непонятное. Через некоторое время сообщили, что власть в стране захватил ГКЧП, который признал Горбачёва не дееспособным. – Это противозаконно! – закричал Караваев. хотя многие действия Горбачёва не одобрял. Страна оказалась на грани гражданской войны. Скоро ГКЧП действительно признали не законным, а к власти пробился бывший в опале Ельцин, который с лёгкостью развалил Советский Союз. С развалом великого государства стало рушиться буквально всё. Вместо социализма провозгласили бандитский капитализм. В один миг не стало КПСС, но большинство партийных лидеров осталось у власти. В стране начался сплошной спекулятивный рынок. Цены стали бешено расти, а зарплата и пенсия стояли на месте. Чтоб как-то выжить все пошли торговать врачи, учители, инженеры и конечно пенсионеры. У Караваевых в хлеву хрюкали поросята, на лугу резвились козлята, в специальных домиках пищали циплята и гусята. Если вырастут овощи и картофель, то зимой будет что есть. Но скоро отслужит Миша. Надо будет покупать какую-то одежду. Почти вся пенсия уходила на хлеб, сахар, масло и крупы. Подрастающей живности тоже надо было покупать корма. Взвесив всё, Караваевы решили, что надо что-то или кого-то выращивать на продажу. В конюшне можно было разместить ещё пару свиней, но где их приобрести? Вот, если восстановить изгородь у пригона, то можно без особых затрат вырастить около десятка бычков. Комната главных специалистов оказалась закрытой. Караваев зашёл в бухгалтерию, где находилась главный экономист. Женщины встретили бывшего председателя, как родного повскакивали с мест и готовы были расцеловать. – А где главный животновод? – поинтересовался Караваев. – Да они с Анной Ивановной замаялись с телятницами. – ответили ему. – А что случилось? – За такую зарплату никто не хочет работать. – пояснила главный экономист. - Снова приняли Тамару, а она день работает да два гуляет. Доярки тоже прямо на работе пьют. Фомина,как проклятая, за всех отдувается. – Ну, а Сухановский-то куда смотрит? – возмутился Караваев. Бухгалтерия наполнилась продолжительным хохотом. – Сбежал от нас шкодливый капитан Жора. – поведала главный экономист и помолчав, продолжила: - Как я пригрозила ему, что за Томкину дочь посажу, так на другой же день сбежал. – Я же велел Тамаре написать заявление участковому, - вставил Валентин Михайлович. – Да эту Тамару саму посадить мало. Дождалась, когда у девки пузо на нос полезло и пришла ко мне жаловаться. Аркадий Иванович, которому всё-таки пришлось сесть в председательское кресло, тоже очень обрадовался появлению Караваева и тут же стал советоваться с ним, как спасти снова разваливающийся колхоз. Конечно, обстоятельства очень изменились, но многое зависело от самих людей. Продать телят колхоз не мог. Поголовье на фермах и так сокращалось. От плохого ухода телята дохли,как осенью мухи. Пришедшая главный вивотновод предложила заключить договор на откорм телят. Половина откормленных телят зимой сдаются в колхоз, а другая остаётся в качестве оплаты за труд. – У вас они точно выживут и наберут хороший вес. – сказала животновод. – Но в моей конюшне можно поместить не более двух телят. – сказал Караваев. – А ты перетащи деревянный склад, -предложил Синицин, - который у сушилки стоит, его на дрова списали и стоить это будет совсем копейки. С пилорамы привезли горбыль, и Караваевы два дня восстанавливали изгородь пригона. Потом привезли пять бычков и одну тёлочку. Грязные заморыши сразу набросились на сочную траву. Валентин Михайлович даже испугался, кабы они не объелись. – Да их таких дохленьких, наверно, надо ещё молоком поить. – сказала Лия Борисовна, глядя на животных. – Завтра поеду на ферму выпрошу хоть флягу какого-нибудь молока. – пообещал муж.
– Завтра мне будет косить Александр Степанович Летягин на своём топсике. Мы с ним давно дружбу водим. Думаю, что и тебе он не откажет. Травы вокруг Сосновки было хоть завались. На заброшенных полях цвёл клевер и белели ромашки а на косогорах ближе к речке желтел зверобой, цвела душица и множество других трав. Летягин до выхода на пенсию работал механиком в колхозе. Потом где-то приобрёл маленький трактор Т-25, на котором и пахал, и косил, и возил, и даже ездил по лесным дорогам за грибами. Соседи, не дожидаясь услуг колхозных механизаторов, часто обращались к нему. Многим он помогал просто так, за спасибо. Уже под вечер у дома Поляковых остановился маленький голубой трактор с поднятой кверху косилкой. Из кабины ловко выпрыгнул коренастый с тёмной,но сильно посеребрённой шевелюрой Летягин. Закурив, он присел на лежащее толстое бревно. Вышедший со двора , Иван Трофимович сел рядом с летягиным и тоже закурил, хотя за последние годы не баловался этим делом. Караваев, услышав шум трактора, пошёл, чтоб договориться о покосе, но Летягин уже, опустив косилку, резво удалялся по клеверищу. – Не волнуйся. - успокоил Иван Трофимович. – Я договорился. Он всё поле вон до тех кустов выкосит. Когда высохнет, возьмём лошадь и свозим под крышу. Телега у меня есть, в колхозе-то почти все приломаны. А на косогоре много кочек, он отказался косить. Ты там помаленьку сам коси и каждый вечер давай своим бычкам подкормку. Днём им пауты не дают есть, так пусть ночью жуются и набирают вес. Валентин Михайлович мучился, не зная, как расплачиваться с косарём. Его выручила Лия Борисовна. Хорошо упаковав две бутылки водки, которую продавали в городе по талонам, она прихватила баночку маринованных кабачков и направилась к Поляковым. Старички уже сидели за столом. – А где хозяин? – спросил Летягин. – Да он телят загоняет, - схитрила Лия Борисовна. - сейчас подойдёт. Он знает, что вы будите выпивать, а ему нельзя. – Мне тоже нельзя, - признался Александр Степанович, - но состарыми друзьями за хорошим разговором рюмочку, другую позволяю себе пропустить. Клавдия Петровна принесла тарелку. - Вот закусывайте, кабачки собственного производства, - сказала Лия Борисовна, накладывая кабачки, - а это возьмите домой, вам за работу. должна быть не палёная в магазине по талонам куплена. – Что-то ты по-моему много тут упаковала. – сказал Летягин. – Всё нормально. у нас она так же без применения лежит. – Ну спасибо. У моей бабки скоро день рождения, так будет что выпить. – согласился Александр Степанович. – Ты, Борисовна, давай ко с нами выпей рюмашку. – предложил Иван Трофимович. – Это своя домашняя очищенная на местных травах настоянная. Одним словом не водка,а бальзам. – Ну , если только с Клавдией Петровной. – согласилась Лия Борисовна. Миша обещал демобилизоваться к самому сентябрю, но вдруг прямо ко двору Караваевых подъехала девятка. Хозяева поспешили на шум машины. Передними предстал стройный, возмужавший, улыбающийся их сын. – Младший сержант Караваев прибыл в ваше распоряжение! – отчеканил он, приложив руку к козырьку. Из машины вышла Женя. Краваевы всё лето не видели её. Из худенькой, угловатой девчушки она превратилась в настоящую красавицу. Женя поравнялась с Мишей, и он обнял её за талию. Застывшие у ворот родители залюбовались прекрасной парой. Но вот Миша рванулся к ним. – Здравствуйте дорогие мои папа имама! – выпалил он и принялся обнимать и целовать дорогих ему людей. Лия Борисовна даже растерялась, ведь до этого никто никогда не называл её мамой. Тем временем из машины вышли мужчина иженщина. Они подошли к Жене и с улыбкой наблюдали сцену встречи демобилизованного воина. – Это Женины родители. – наконец, объяснил Миша. Как выяснилось, чтоб восстановиться в институт, Мише удалось демобилизоваться на неделю раньше. Зная о плохой связи в деревне . он не стал посылать телеграмму. Не застав родителей дома. он, конечно, пошёл к Жене. Пётр Иванович, так звали отца Жени, давно хотел заняться пчёлами и подыскивал место для пасеки. Узнав, что в Сосновке есть пустующий дом, он обрадовался и охотно согласился подвести Мишу, чтобы всё выяснить на месте. Караваевы по русскому обычаю прежде всего усадили гостей за стол и чем могли накормили. Потом пошли осматривать хозяйство. Миша удивлялся, что его городские родители совсем стали селянами. По плотине перешли на другой берег пруда. где находился пустующий дом. Из-за зарослей крапивы и малины подойти к нему оказалось не так-то просто. Стёкла окон кое-где были разбиты. Тесовая крыша двора провалилась, но изба, крытая замшалым шифером сохранилась не плохо. Кругом были не кошеные луга и заброшенные поля. Место для пасеки было самое подходящее. Иван Трофимович Полякав сказал, что наследник умершего хозяина этой избы алкаш Вовка Пузырёв живёт в соседней деревне. до которой вёрст пятнадцать. Пузырёва нашли довольно быстро и легко договорились о покупке дома. Прошёл год, за который многое изменилось. Вместо советвкой власти стала администрация поселения. правда главой администрации осталась всё та же Потапова. Колхоз полностью развалился. Вместо него организовали сельскохозяйственный производственный кооператив, председателем которого выбрали Синицина Аркадия Ивановича. Рабочих в кооперативе осталось не много.Из- за низкой зарплаты многие разбежались. Костя Чудинов ушёл на хорошую зарплату к дорожникам. От свинофермы осталось меньше половины. По ночам, а иногда и даже днём разбирали и растаскивали корпуса. Фомины на своей усадьбе построили огромную конюшню и Люся, выйдя из колхоза, занялась разведением свиней, а её муж Николай, мастер на все руки, занял в кооперативе должность главного инженера. Летягин специально приехал в Сосновку, чтоб сообщить о растаскивании колхозной техники. Кооператив оставлял только три трактора и столько же автомашин. Остальное, чтоб не платить налоги, раздавали вместо зарплаты или продавали. – Вы что тут спите?! – возмущался Летягин. – Ведь почти всё, что на ходу , разобрали. И кто хапает? Да те, кто сбежали их колхоза. А вы тут два заслуженных пенсионера ушами хлопаете. – Какой я заслуженный, - оправдывался Караваев, - если только два года проработал. – Зато вывёл колхоз на первое место. – продолжал Летягин. – Неважно тебе или Ивану, но обязательно надо взять трактор. Сегодня ямогу вам скосить или вспахать, а завтра кто знает. могу и в ящик сыграть. Кто тогда к вам приедет? Завтра же оба идите к Фамину.как угодно договаривайтесь, но чтоб у вас в Сосновке был трактор. Хорошо, когда есть друзья. Иван Трофимович оформил на себя посьедний «Белорусь», который можно было восстановить. В Сосновку приволокли его на буксире. Потом почти две недели не отходили отнего. Старый опыт Полякова и инженерная мысль Караваева вернули жизнь сельскому трудяге. Содержать конный двор оказалось не рентабельно. Коней распродали. оставили только двух лошадок, которых держали на свиноферме. Большн всех расстроился Ваня Парапир. Учиться в сельхозакадемию он тоже не пошёл. - Зачем учиться, если всё рушится. – решил страстный любитель коней и пошёл работать грузчиком в винный магазин «Ангор», в тот самый от куда за воровство выгнали Ивана Дергачёва. Парапир считал , что ему повезло. В деревне его сверстники слонялись без работы. Летом, зарабатывая на продаже ягод и грибов, для поднятия духа глушили сомнительного качества спирт «Рояль». Некоторые собирали металлом. Даже кое-где поснимали электропровода. Люди стали бояться оставлять не запертыми избы. Как-то Караваев уезжал на пару дней в город. Когда вернулся, Лия Борисовна пожаловалась, что насос не качает из пруда для поливки воду, – Сейчас проверим. – сказал хозяин и пошёл на берег. где в деревянном ящике, обитом железом стоял насос. Ящик был разломан, а насоса не было. Лия Борисовна слышала, как ночью сильно лаял соседский Шарик. Иван Трофимович сказал, что даже выходил на улицу. но ничего подозрительного не заметил. а трусливый Шарик, хоть и брехал, но дальше двух метров от хозяина не отходил. Заявлять в милицию было бесполезно. Сколько раз с фермы поросят воровали ни разу ни кого не нашли. Пришлось покупать новый насос. – Ну, черти. поймаю, голову оторву! – грозился Караваев, примерно зная кто мог спереть насос.
– Надо в нашей местности распространить породистых. много дающих молока коз. – решил Караваев. За прудом вокруг огороженной усадьбы Аликиных свободно гуляли козы. Больше всех выделялся белый с большими рогами козёл Мартик. Он почти неотходил от крупной тоже белой козы Марты, дающей молока в два раза больше,чем коза Поляковых. Судя по статье в газете зааненская коза должна давать молока ещё больше, и Караваевы снова поехали в Абрамово и купили ещё двух маленьких козочек, но удругих хозяев. Серая коза Поляковых уже с козлятами от Мартика тоже была принята в белую компанию. Теперь за прудом гуляло уже маленькое козлиное стадо. Иногда. донимаемые паутами, козы прибегали домой, но стоило на них прикрикнуть,тут же возвращались обратна за пруд. У Аликиных с пчёлами пока не получалось. Для начала они купили только одну семью. Когда хозяев не было, она разроилась, и рой улетел. Ослабленная семья мёду дала мало, но, впервые попробовав свой мёд. хозяева загорелись пчеловодством. Постепенно облагораживая своё жилище, они перестали ночевать у Караваевых. 19 Местный поэт Несмотря на то, что жизнь в селе, да и не только в селе, а во всей матушке России, приобрела какой-то дикий извращённый смысл, клуб в селе Октябрьском продолжал работать. Многие из тех, кто уехал на заработки, на выходные дни приезжали домой и чтоб пообщаться с земляками шли в клуб. В клубе, как и прежде проводились шумные дискотеки. Кроме этого часто проводились интересные тематические вечера. Альфред Бабич прижился в селе.Он, как на работу ходил в клуб. Писал сценарии различных вечеров, сочинял частушки и тексты песен, участвовал в репетициях и даже сам пел. В районной газете стали печатать его стихи. В редакции он познакомился с другими поэтами. Его везде представляли, как поэта из села Октябрьское. Чтоб как-то сохранить свои стихи он на пенсию умудрился издать небольшую книжечку мизерным тиражом. Близкие отношения у него наладились с учительницей русского языка Елизаветой Ивановной., которая не раз приглашала его в школу для выступления перед ребятами. Пять лет назад у Елизаветы Ивановны умер муж и она ни как не могла отойти от этого потрясения. Стихи Бабича заставили её по новому взглянуть на жизнь. Альфред в свою очередь очень нуждался в грамотной критике своих стихов. После холостяцкой жизни в заброшенной избе Замараевых уютная квартирка Елизаветы Ивановны показалась ему раем. Скоро они стали жить вместе. жүктеу/скачать 4.05 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|