Ф. М. Достоевский русская философия



бет28/161
Дата07.07.2016
өлшемі8.77 Mb.
#184312
1   ...   24   25   26   27   28   29   30   31   ...   161

Л и т.: Письмо Белинского к Гоголю (статья и публикация К. Богаевской) // Литературное наследство. М., 1950. Т. 56. С. 513-605; РозановВ. В. О писательстве и писателях. М., 1995. С. 333-354,383-421, 658-659; Гершензон М. О. Завещание Го­голя // Русская мысль. 1909. № 5; Мережковский Д. С. Гоголь и черт // Мережковский Д.С. В тихом омуте. М., 1991. С. 213-309; Зеньковский В. В. Гоголь. Париж, 1961; Иванов-Разумник. История русской общественной мысли. Спб., 1914. Т. 1.С. 186— 202; Запотусский И. Гоголь. 2-е изд. М., 1984; Мочульский К. Духовный путь Гоголя // Мочульский К. Гоголь. Соловьев. Достоевский. М., 1995.

В. В. Сапов


ГОГОЦКИЙ Сильвестр Сильвестрович (5( 17).01.1813, Ка­менец-Подольск - 29.06 (11.07). 1889, Киев) - богослов, философ, историк философии, педагог. Учился в Киевс­кой духовной академии (1833-1837), получил степень ма­гистра богословия. В 1850 г., защитив диссертацию «Обо­зрение системы философии Гегеля», Г. становится докто­ром философии и древн. филологии. Читал курс лекций по истории философии в Ун-те Св. Владимира, опублико­ванный под названием «Философия XVII и XVIII веков в сравнении с философиею XIX века и отношение той и другой к образованию» ( 1878-1884). Наиболее подробно в лекциях рассматривались философские учения Декар­та, Гейлинкса, Мальбранша, Спинозы, Канта, Фихте, Шел­линга и Гегеля. Большое внимание Г. уделял также общим вопросам историко-философской науки в ее взаи­моотношениях с самыми различными областями науч­ной и общественной жизни. Влиянием гегелевских идей отмечена его работа «Введение в историю философии». В духе воззрений Гегеля, а также Шеллинга общая задача философии определялась Г. как стремление к познанию безусловного начала вещей, их внутренней связи и от­ношения к этому началу. «На основании идеи развития, свойственного духу, - писал он, - в истории философии должна выражаться не только последовательность ее на­правлений, но и постепенное развитие полной системы знания и самопознания» (Введение в историю филосо­фии. С. 8). Как философ и богослов Г. сформировался в рамках киевской школы философского теизма, став од­ним из выдающихся ее представителей. Шпет в своем «Очерке развития русской философии» особо выделял Г., подчеркивая самостоятельный, недогматический ха­рактер его мышления, а также тот факт, что все его соч. проникнуты историзмом в хорошем философском смыс­ле. Вершиной философской деятельности Г. является из­дание 4-томного «Философского лексикона», к-рый, по су­ти, явился первой рус. философской энциклопедией XIX в. При работе над этим соч. Г. пользовался зап. источниками, что не умаляет общей значимости его в философской культуре того времени, хотя отзывы современников на выход первых томов «Философского лексикона» отлича­лись большим разнообразием мнений. В духовно-академической среде с критикой его выступил Юркевич, упрекая автора в гегелевских пристрастиях. При всей ув­леченности учением Гегеля, Г. нельзя отнести к фанатич­ным его последователям. Он достаточно серьезно отно­сился к наследию Канта, считая учение последнего цель­ной философской системой, снявшей крайности и проти­воречия предшествующей философии. Особенно импонировал Г. гносеологический аспект взглядов Канта, формулирование задачи философии как обращения к исследованиям мышления, как такового. Важной сторо­ной кантовского учения было для Г. доказательство апри­орности форм чувственности и рассудка, а также строгое различение разума и рассудка, что в немалой степени противодействовало материалистическим и спи­ритуалистическим учениям XVIII в. Велики, по мнению Г'., были заслуги Канта в разработке практической фило­софии, раскрывающей свободную и разумную самодея­тельность духа внутри самого человека. Высшим же достижением Канта Г. называл «Критику способности суждения», к-рая связывала безусловное с явлениями и раскрывала развитие духа в соответствии со свободно полагаемыми целями, а не механическими причинными связями. Однако Кант, как, впрочем, и Гегель, был во всей его полноте неприемлем для Г. из-за понимания филосо­фии как системы взглядов, возвышающихся над религией и ведущих к обожествлению разума, что лишало веру определенных привилегий. Среди др. неприемлемых по­ложений кантовской философии Г. называл: неправомер­ность противопоставления разума и предмета, учение о «вещи в себе», отрицание реального существования ве­щей в пространстве и времени, разъединение практичес­кого разума, рассудка и способности суждения и т. д. Высказывая критическое отношение к догматическому периоду истории зап. философии, к философским систе­мам эмпиризма, материализма и спиритуализма, Г дек­ларировал свое теистическое миропонимание, стараясь по мере возможности не выходить за рамки ортодоксаль­ного православия. При этом он усматривал идею Бога во всесовершенном разуме, к-рый служил вдохновляющим источником также и для философских построений Шел­линга и Гегеля, продолживших и расширивших кантовс-кое учение еще и в том отношении, что у них идея Безус­ловного Существа устанавливается не на основании толь­ко требования нравственной природы человека, а значи­тельно шире и глобальнее. Социально-политические взгляды Г. в осн. проявлениях вполне охватываются поня­тием православного консерватизма, вписываясь в офи­циально-государственную формулу «самодержавие, православие, народность». Общую тональность своего консерватизма Г. выразил в ст. «Два слова о прогрессе» (1859), где призывал относиться к понятию «прогресс» с большой осторожностью, т. к. в слепом очаровании «прогрессивностью прогресса» и неудержном следовании ему об-во зачастую утрачивает фундаментальные ценнос­ти своей культуры. Деятельность Г. является примером своеобразного явления в рус. культуре сер. XIX в. - синк­ретизма духовно-академической и университетской фи­лософии.

Соч.: Критический взгляд на философию Канта. Киев, 1847; О характере философии средних веков // Современник. 1849. № 15; Обозрение системы философии Гегеля. Киев, 1860; Вве­дение в историю философии. Киев, 1871; Философский лекси­кон. Киев, 1857-1873. Т. 1-^1; Философский словарь. Киев, 1876; Философия XVII и XVIII веков в сравнении с философиею XIX века и отношение той и другой к образованию. Вып. 1-3. Киев, 1878-1884. Кн. 3.

Л и т.: Колубовский Я. Н. Материалы для истории филосо­фии в России. С. С. Гогоцкий // Вопросы философии и психоло­гии. 1890. Кн. 4; Зеньковский В. В. История русской филосо­фии. Л., 1991. Т. 1,ч. 2. С. 116; Чижевський Д. Нариси з icropii фитософп на Украшк Кшв, 1992; Шпет Г. Г. Очерк развития русской философии // Соч. М., 1989. С. 214-219; Цвык И. В. Духовно-академическая философия в России XIX в. М., 2002.

А. И. Абрамов


ГОЛИЦЫН Дмитрий Алексеевич (15(26). 05.1734 -23.02(7.03). 1803, Брауншвейг) - дипломат, ученый, публи­цист. В 1762-1768 гг. - посол во Франции, в 1768-1798 гг.-в Нидерландах; член Петербургской Академии наук и ряда иностранных академий, член Вольного экономического об-ва. Социально-политические взгляды Г. развивались в рамках дворянско-аристократического мировоззрения, испытывая влияние западноевропейской идеологии, гл. обр. идей физиократов и фр. просветителей. Находясь за границей, Г. поддерживал контакты с такими мыслителя­ми, как О. Мирабо, Вольтер, Д. Дидро; в 1773 г. он издал в Гааге посмертно соч. К. А. Гельвеция «О человеке». При­зывая «насадить» в России науки и искусства с целью преодоления «невежества», Г. наиболее важным и полез­ным знанием в этом плане считал философию, к-рая учит, как быть высоконравственным, как смягчать страсти и владеть собой, прививает человеку гуманность и добро­ту. «Якобинцы, революционеры, пропагандисты и демократы», с его т. зр., «незаконно» «узурпировали» почетный титул философов. Настоящими философами он считал фр. «экономистов», в защиту к-рых написал на фр. языке большую работу «О духе экономистов, или Экономисты, оправданные от обвинения в том, что их принципы являются основой французской революции» (1796). Согласно натурфилософским представлениям Г., осн. естественные законы являются делом божественной мудрости; они образуют первичный порядок природы; но природа не остается в состоянии неизменного покоя. Г. разделял мысли Ж. Бюффона о возникновении нового порядка вещей в природе путем соединений, разложе­ний, новых сочетаний ее элементов, отдавая тем самым дань деизму и механицизму XVIII в. В своих представле­ниях о человеке Г. существенно расходился с ортодок­сальными христианскими воззрениями и ориентировал­ся на достижения естественно-научной антропологии XVIII в. По его мнению, человек - это двуногое живот­ное, отличающееся от др. животных способностью гово­рить, сообщать свои идеи себе подобным с помощью язы­ка, желанием все видеть и все знать из любознательнос­ти; уникальное качество человека - иметь собственность. Социальный порядок, по Г., - отрасль общего физическо­го порядка; его законы не должны быть произвольными; собственность, безопасность, свобода - принципы соци­ального порядка, согласующиеся с физическим поряд­ком природы. Противное свободе состояние - рабство -последняя, согласно Г., степень деградации человеческо­го существа, унижения разума, развращения нравов. На этом основании он выступал за освобождение крестья­нина от крепостного права, без земли, но с правом на движимую и недвижимую собственность. Состояние об-ва в целом, его нравов, характер нации, развитие науки искусств Г. ставит в зависимость от «хороших» закон (или беззакония), от «хороших» (или «плохих») по тических учреждений. Он разделял мысль Д. Юма о еле ствиях, вытекающих из «хороших» законов: законы обе печивают собственность, собственность рождает увере ность и спокойствие духа, из к-рых развивается любоп ство, а из любопытства рождается знание. Разде принцип «Свобода - в монархии, рабство - в респуб ке», он проповедовал идеал монархии, покоящейся на «справедливых» законах. Опираясь на принципы физиок­ратов, из всех классов об-ва осн. производящим и «составляющим в нации все» Г. считал класс земельных собственников, к-рый и должен быть самым при­вилегированным классом. Полезным для России он по­лагал наличие третьего сословия, хотя и не производи­тельного по своему характеру. Свободомыслие, выступ­ления в защиту философии как самостоятельной науки, натуралистические представления с элементами деизма и механицизма, антропология объективно ставили Г. в оппозицию к господствующему православно-религиоз­ному мировоззрению, упрочивали ренессансные и просветительские тенденции в рус. философской мыс­ли 2-й пол. XVIII в.

Соч.: Письма // Избр. произв. русской мысли второй поло­вины XVIII в. М„ 1952. Т. 2. С. 33^5.

Л ит.: Бак И. С. Дмитрий Алексеевич Голицын (Философские, общественно-политические и экономические воззрения) // Исто­рические записки. 1948. Т. 26.

В. Ф. Пустарнаков


ГОЛУБИНСКИЙ Федор Александрович (22.12. 1797(2.01.1798), Кострома - 22.08(3.09). 1854, там же) - фи­лософ и богослов. В 1818г. окончил Московскую духов­ную академию и был оставлен при ней, получив степень бакалавра философии. С 1824 по 1854 г. - ординарный проф., а с 1826 по 1851 г. работал в комитете духовной цензуры. В 1829 г. он стал протоиереем, совершая безвоз­мездные службы в Сергиевом Посаде. За 36 лет академи­ческого преподавания им был прочитан обширный цикл философских курсов: общее введение в философию, ме­тафизика, онтология, гносеология, эмпирическая психо­логия, нравственная философия, история философских систем. При жизни Г. опубликовал лишь одну журналь­ную статью «Письмо первое о конечных причинах» (При­бавления к творениям святых отцов. Ч. 5. 1847). Посмерт­но в кон. 1862 г. в журн. «Странник» была опубликована статья «О промысле Божием» и в 1880 г. в журн. «Русский Архив» (Т. 3) несколько писем. Среди рукописей Г. в архи­ве его сына сохранился трактат «Взгляд на нравственную философию древних», где проводилась мысль, что все доброе исходит от Бога, причем много заслуживающего внимания было и в языческой философии. Осн. корпус соч. Г. («Лекции по умозрительному богословию», «Умозрительная психология», 4 вып. «Лекции филосо­фии») напечатан по записям В. Г. Назаревского и др. сту­дентов Московской духовной академии. Г. считается ос­нователем московской школы теистической философии, и его философскую систему можно назвать учением о Бесконечном Существе. Теоретическими источниками этой системы были платонизм, святоотеческая традиция и сложный конгломерат западноевропейских философс­ких и мистических представлений. Г. стремился соединить платонические симпатии с рационализмом и пиетизмом XVIII в., объединяя «чистый рационализм ума» лейбни-цианца X. Вольфа с «истинной экзальтацией сердца» Ф. Якоби. Учение последнего об источниках знания стало для него основой примирения Платона с Кантом, Фихте, Шеллингом и Гегелем. Под философией Г. понимал осо­бое состояние духа, стремящегося к познанию истины. Философия есть лишь любовь к мудрости, но не мудрость, т. к., согласно христианско-православным представлени­ям Г., мудрость, знание истины, дается человеку свыше, если состояние его духа делает его способным к ее вос­приятию. При этом г. строго различал знание философс­кое и богословское, очертив в «Общем введении в фило­софию» круг проблем философии следующими грани­цами: исследование деятельности человека, бытия при­роды и деятельности Существа Высочайшего. «Филосо­фия есть система познаний, приобретенных разумом (intellectus), под управлением ума (rationis) и при способствовании опыта, как внешнего, так и внутренне­го, о всеобщих главнейших, существеннейших силах, за­конах и целях природы внешней и внутренней, ровно и о свойствах Виновника всех оных - Бога,- система, направ­ленная к тому, чтобы возбудить в духе человеческом, вос­питать и направить любовь к премудрости божественной и человеку предназначенной» (Голубинский Ф. А. Лек­ции философии. М., 1884. Вып. 1. С. 37). Возможность философского познания обусловливается самодостовер­ностью человеческого мышления, к-рое характеризует­ся, с одной стороны, ограниченностью, а с другой - стрем­лением к безграничному. Ограниченность мышления обусловливает невозможность обретения человеком абсо­лютного знания, а из факта стремления мышления к без­граничному следует, что полнота знания была бы пагуб­на для человека, т. к. повергла бы его ум в бездействие. Хотя человеку прирождена идея Единого бесконечного, но она имеет слишком общую, схематическую форму, к-рую может наполнить содержанием лишь изучение, раз­мышление и соответствующая душевная настроенность. Представляя себе всесуществующее укорененным в еди­ном, человеческий ум стремится все мыслить в единстве, объединять в систему. В силу идеи Единого бесконечного ум человеческий вынужден отказать в признаке беско­нечности всем др. видам бытия: времени, пространству, материи, жизни. Содержанием философии в принципе должно быть то, что содержится в естественном открове­нии. Но естественного откровения, полагал Г., недоста­точно как в теоретическом, так и в практическом отноше­нии: в теоретическом потому, что все представления о Божестве и доводы в пользу его существования, извлека­емые из разума и природы, не заключают в себе доста­точных доказательств; в практическом потому, что чело­век стремится к живому единению с Бесконечным, к бо-гообщению, и потому ему мало одного признания бытия Божия. е. указывает на необходимость сверхъестествен­ного откровения, т. е. божественного учения, выражен­ного через отцов и учителей церкви и преподаваемого самой церковью. При этом человеку должно быть прису­ще особое состояние личностного восприятия открове­ния. Общую задачу метафизики е. видел в том, чтобы, основываясь на идее бесконечного и применяя к ней дан­ные внешнего и внутреннего опыта, привести в систему познания о свойствах Бесконечного Существа и об отно­шении к нему существ конечных. Метафизика разделя­лась Г. на онтологию, богословие, умозрительную психо­логию, или пневматологию, и космологию. Как душа, так и внешний мир подлежат ограничению, с одной сторо­ны, пространством и временем, а с другой - категориями и законами разума. Московская школа теистической фи­лософии, основанная Г., занимала видное место в струк­туре рус. духовно-академической философии и со­держала в себе значительные отличительные черты по

отношению к киевской школе философского теизма, а также философствованию в Санкт-Петербургской духов­ной академии. Среди учеников и последователей Г. мож­но назвать Кудрявцева-Платонова, епископа Никанора, А-я И. Введенского.

Лит.: Колубовский Я. Н. Материалы для истории филосо­фии в России. Ф. А. Голубинский // Вопросы философии и пси­хологии. 1890. Кн. 4; Введенский А. И. Ко дню столетней годов­щины рождения I олубинского. М., 1898; Глаголев С. С. Про­тоиерей Федор Александрович Голубинский (Его жизнь и деятельность). Сергиев Посад, 1898; Зеньковский В. В. Исто­рия русской философии. Л., 1991. XI, ч. 2. С. 104-110; Шпет Г. Г. Очерк развития русской философии // Соч. М., 1989. С. 184-188; Абрамов А. И. Кант в русской духовно-академической философии // Кант и философия в России. М., \99Ъ;Цвык И. В. Духовно-академическая философия в России. М., 2002.

А. И. Абрамов



ГОРСКИЙ Александр Константинович (18(30). 12. 1886, Стародуб Черниговской губ. - 24.08.1943, Тула) - фило­соф, поэт, представитель рус. космизма. В период учебы в Московской духовной академии (1906-1910) испытал сильное влияние В. С. Соловьева и Федорова, воспри­няв, а впоследствии и по-новому развив идеи христианс­кого эволюционизма, богочеловечества, оправдания ис­тории, обращения догмата в заповедь. В ст. 1910-х гг. стре­мился расширить символистскую теорию творчества, формулируя тезис: от созерцания «высшей реальности» к преображению жизни по законам этой реальности. По убеждению Г., символизм «не может и не должен до­вольствоваться единомыслием и единочувствием, но хо­чет и требует единодействия». С 1922 г. жил в Москве, сотрудничал с Сетницким и В. Н. Муравьевым, прини­мал активное участие в религиозно-философской жизни Москвы и Петрограда, в имяславческих спорах нач. 20-х гг., выдвигая тезис «от имяславия к имядействию». Вместе с Сетницким написал богословский трактат «Смертобож-ничество» (Харбин, 1926), в к-ром рассматривал исто­рию христианства в перспективе вызревания в нем идеи человеческой активности в деле спасения, в свете борьбы воскресительной, преображающей веры Христовой со всеми формами обожествления смерти. Автор работ об учении Федорова, его духовном диалоге и споре с Тол­стым, влиянии на творчество Достоевского. Представ­ление о творчестве совершенной жизни как о высшей за­даче искусства - основа эстетики Г. Искусство в синтезе с наукой, ориентированной на «космически-преобразова­тельные цели», и религией, дающей ему конечную цель, -одно из орудий «организации мировоздействия». При­чем мировоздействие состоит не только в пересоздании внешней природы, не только в регуляции ее стихийных, разрушительных сил, но и в трансформации человеческо­го организма, достижении им преображенного, бессмерт­ного статуса. О путях этой трансформации Г. размышляет в своей главной работе «Огромный очерк» (1-я ч.-1924 г., 2-я, несохранившаяся - 1939-1942 гг.), оригинальным образом развивающей учение Платона о космогоничес­кой силе эроса, концепцию «положительного целомуд­рия» Федорова и идеи «Смысла любви» В. С. Соловье­ва. Г. говорит о необходимости регуляции эротической энергии, внесения сознания в бессознательно, хаотичес­ки бурлящую стихию пола. В своих рассуждениях он опи­рается на опыт христианских подвижников, смело расши­ряя его границы. Саморегуляция, труд внимания, трезвения, душевной и духовной концентрации, составляющие основу «умного делания», должны, по убеждению Г, не отсекать эротические центры, а напротив, - озарить их светом, стяжаемым в молитве, устремить мощные силы эроса на созидательные, воскресительные, «телопостроительные» цели. Метаморфоза эротической энергии -один из главных этапов на пути обретения человеком це­лостной, совершенной природы, «нового тела», в к-ром не останется ничего бессознательного, слепого, но все будет одухотворено, подвластно разуму и нравственно­му чувству Она же - необходимое условие перехода ис­кусства от стадии предварения и пророчества к полноте жизнетворчества. Приобретя качество полноорганности (термин Федорова), управляя всеми силами и энергиями своего существа, человек и человечество смогут реаль­но, а не символически умножать жизнь, воспроизводить ее иными путями, нежели путем «бессознательной жи­вотности». В 1929 г. Г. был репрессирован. После осво­бождения в 1937 г. жил в Калуге. Не имея возможности печататься, излагал свои воззрения в форме философских писем, адресованных дочери его друга и соавтора Сетницкого - О. Н. Сетницкой и ее подруге Е. А. Крашенинниковой. В 1943 г. повторно арестован и через несколько месяцев скончался.

С о ч.: Перед лицом смерти (Л. Н. Толстой и Н. Ф. Федоров). Харбин, 1928 (псевд. А. К. Горностаев); Рай на земле. К идео­логии творчества Ф. М. Достоевского. Ф. М. Достоевский и Н. Ф. Федоров. Харбин, 1929 (псевд. А. К. Горностаев); Н. Ф. Федоров и современность. Харбин, 1928-1933. Вып. 1-4; А. К. Горский, Н. А. Сетницкий. Соч. М., 1995.

Л и т.: Семенова С. Г. Преобразовательная эротика А. К Горского // Она же. Тайны Царствия Небесного. М., 1994; /в-чева А. Г. Предисловие к публикации «Огромного очерка»// Путь. 1993. № 4; Она же. Русский космизм и вопрос об искус­стве // Философия бессмертия и воскрешения. М., 1996. Вып. 2; Hagemeister М. Nikolaj Fedorov: Studien zu Leben, Werk und Wirkung. Munchen, 1989; Макаров В. Г. Александр Горский: судьба, покалеченная «по праву власти» // Вопросы филосо­фии. 2002. № 8.

А. Г. Гачена


ГОСУДАРСТВЕННАЯ АКАДЕМИЯ ХУДОЖЕСТВЕН­НЫХ НАУК (ГАХН) - пореволюционное объединение ученых-гуманитариев и естествоиспытателей, художни­ков, музыкантов, музыковедов и искусствоведов, теат­ральных деятелей (1921-1930). Инициатива создан ГАХН принадлежала группе видных художников, учен в т. ч. философов и психологов, - Кандинскому, П. С| Когану, А. Г. Габричевскому, А. А. Сидорову, Шпещх др. В работе ГАХН принимали участие С. М. Эйзе тейн, Б. Л. Пастернак, Челпанов, Лосев, И. В. Жолтовс Г. Г. Нейгауз, К. Ф. Юон, Кандинский, Малевич, К. С. ниславский, В. П. Зубов, В. И. Немирович-Данченко, пов, В. И. Качалов, В. Э. Мейерхольд, Б. А. Фохт и др. рамках академии было создано более десятка различий отделений (разрядов), секций, ассоциаций, среди особенно вьделялись физико-психологическое отделение, первым руководителем к-рого был Кандинский, философ­ское, во главе со Шпетом, социологическое и лаборато­рия экспериментальных эстетико-психологических иссле­дований. Кроме того, существовали театральное отделе­ние, литературная, хореографическая, музыкальная сек­ции, секции пространственных и пластических искусств, ассоциация ритмистов, психофизическая и хореологичес­кая лаборатории, историко-терминологический кабинет, кино-кабинет, библиологический отдел и др. Помимо по­стоянных пленарных заседаний академии, проводились объединенные заседания отделений и кабинетов. Только с 1921 по 1924 г. было заслушано 1087 докладов. (См. тези­сы ряда докладов в кн.: Словарь художественных терми­нов. Г.А.Х.Н. 1923-1929. М., 2005. С. 441^78.) Так, Лосев в 1927-1928 гг. выступил с докладами «Филология и эстети­ка К. Аксакова», «Античная философия мифа», «Миф», «Единство», «Музыка». Результаты исследований публи­ковались в периодических изданиях академии - журналах «Искусство», «Гравюра и книга», «Современная музы­ка». В течение 5 лет выходили Бюллетени ГАХН. Публи­ковались переводы, библиографические указатели, офи­циальные отчеты и научные труды. Философское отделе­ние подготовило 3 тома таких трудов, несколько томов было издано секцией пространственных искусств, литературной секцией, а также психофизическим отделением и психо­физической лабораторией. ГАХН проводила различные выставки (в т. ч. за рубежом), воспитательную работу с детьми и рабочими, активно участвовала в образователь­ной деятельности. Для советской власти и партийных руко­водителей альянс психологии и философии, естественно­научного и гуманитарного знания был интересен не толь­ко с просветительской, но и с идеологической т. зр. Троц­кий, Бухарин, Луначарский видели в нем возможности для выработки новых средств идеологического и психологи­ческого воздействия на массу и контроля альтернативных советскому типу социальности художественных и научных сообществ. Внутри ГАХН сложились два осн. направле­ния исследований - феноменологическое (Шпет, Н. И. Жинкин, Н. Н. Волков, А. С. Ахманов, М. И. Петровский) и экспериментально-психологическое (В. Экземпляр­ский, С. В. Кравков, С. С. Скрябин, Н. В. Ферстер). Они сходились в оценке совр. им состояния гуманитарных наук как кризисного и в понимании необходимости вы­работки новых форм и методов научной деятельности. Шпетом и Экземплярским была организована лабора­тория экспериментально-психологических исследова­ний, работы к-рой были опубликованы в известных нем. психологических журналах. Нек-рые религиозные фило­софы пытались устроиться в ГАХН еще в 1921 г., до вы­сылки из СССР. Напр., Франк читал доклад «Роль искус­ства в позитивных науках», на первом этапе в академии работали Бердяев, Гершензон и др. За десять лет акаде­мия превратилась в самостоятельное научное сообще­ство европейского уровня. ГАХН является свидетель­ством того, что оригинальная философская мысль про­должала существовать в СССР и после высылки в 1922 г. большого числа отечественных ученых.

С о ч.: Словарь художественных терминов. Г.А.Х.Н. 1923-1929 / Под ред. И. М. Чубарова. М., 2005; Перцева Т. М. Кан­динский и ГАХН // В. В. Кандинский: живопись, графика, при­кладное искусство: Каталог выставки. Л., 1989; Г. Г. Шпет. Архивные материалы. М., 2000; Труды философского отделе­ния ГАХН: Художественная форма. М., 1927; Бюллетени ГАХН. М., 1924-1928. Вып. 1-9.



Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   24   25   26   27   28   29   30   31   ...   161




©dereksiz.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет