Философия: Энциклопедический словарь

Шиллер Ф.П. Творческий путь Фридриха Шиллера в связи с его эстетикой. М.; Л., 1933; Шеллинг Ф.В.Й. Об отношении изобразительных искусств в природе // Литературная теория немецкого романтизма. М., 1934; Шиллер Ф. Статьи по эстетике. М.; Л., 1935; Шиллер Ф. О наивной и сентиментальной поэзии. Письма об эстетическом воспитании // Собр. соч.: В 6 т. М., 1959. Т. 6; Кант И. Критика способности суждения // Собр. соч.: В 6 т. М., 1964. Т. 5; Шеллинг Ф.В.Й. Философия искусства. М., 1966; Гегель Г.В.Ф. Эстетика. М., 1968— 1973. Т. 1—4; Афасижев М.Н. Эстетика Канта. М., 1975; Кривиун О.А. Гегелевская концепция связи красоты и искусства // Искусство и действительность. М., 1979; Он же. Конструирование мира искусства в философии Ф.В.Й. Шеллинга // Социально-эстетические проблемы познания искусства. М., 1979; Гулыга А.В. Кант. М., 1981; Он же. Шеллинг. М., 1982.

НЕНАСИЛИЕ — этический принцип, согласно которому границы морали (нравственности) совпадают с отрицанием насилия; постнасильственная стадия борьбы с социальной несправедливостью. Термин Н. (аналогично нем. Gewaltlosigkeit, англ. nonviolence) является калькой с санскр. термина «ахимса» (невреждение). В отечественной литературе и общественно-политической лексике он закрепился недавно, с кон. 1980-х гг., чему способствовали как академические исследования философии и этики Н., так и гражданские инициативы, призванные адаптировать к российским условиям зап. опыт ненасильственных акций.

Идея Н. является нормативной конкретизацией золотого правила нравственности. Оно присутствует во всех сформировавшихся на заре цивилизации культурах и религиях, занимает центральное место в религиозно-философских учениях джайнизма и буддизма. В европейскую культуру она привнесена Нагорной проповедью: «Вы слышали, что сказано: око за око и зуб за зуб. А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую... Вы слышали, что сказано: «люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего». А Я говорю вам: любите врагов ваших» (Мф 5, 38—39, 43—44).

Н. не воспринято общественным сознанием в прямом и обязывающем значении. Господствующим по-прежнему остается взгляд, частично оправдывающий насилие: справедливые войны (Августин), право народа на восстание (Фома Аквинский), смертная казнь (И. Кант) и др. Считалось, что насилие может быть орудием справедливости, служить благой цели. Коренной поворот во взгляде на Н., когда оно понимается как первопринцип морали, не допускающий никаких исключений закон поведения, наметился в наше время и связан прежде всего с именами Л.Н. Толстого, М. Ганди, М.Л. Кинга.

Анализ теории и практики Н. в 20 в. позволяет и требует разграничивать Н. как общий этический принцип и как особую программу конкретной деятельности. В первом случае оно выступает в качестве безусловного запрета, негативно очерчивающего пространство морали. Во втором случае оно является сознательно культивируемой и достаточно конкретной программой, направленной на разрешение тех конфликтов, которые обычно было принято решать с помощью различных форм нравственно санкционированного насилия. На воинственную несправедливость возможны три реакции: покорность, насильственное сопротивление, ненасильственное сопротивление. Как постнасильственная стадия борьбы за справедливость, Н. приобретает конкретный вид в зависимости от природы конфликтов, которые подлежат разрешению: конфликт между народами — одно, между социальными группами — другое, межличностные конфликты — третье и т.д. Ненасильственную борьбу в этом смысле нельзя конституировать в качестве особой деятельности, профессии. Требование Н. не задает конкретного содержания многообразной в своих проявлениях деятельности, оно есть всеобщее и безусловное ее ограничение.

Опыт ненасилия в XX веке. М., 1990; Ненасилие: философия этика, политика. М., 1993; Л.Н. Толстой. В чем моя вера? // Полн. собр. соч. Т. 23; Protest Power and Change // An Encyclopedia of Nonviolent Action... New York; London, 1997.

НЕОБХОДИМОЕ УСЛОВИЕ — В является таким условием для А, если истинно условное высказывание «Если А, то 5».

Напр., поскольку условное высказывание «Если ниобий — металл, то он электропроводен» истинно, то электропроводность ниобия является Н.у. того, что он металл.

От реальной Н., обсуждаемой в философии и научном познании, следует отличать логическую Н., которая опирается на законы логики и связанные с ними правила дедуктивных умозаключений. Напр., истинное значение конъюнкции высказываний «Снег бел» и «Снег не бел» зависит не от реального состояния вещей, а исключительно от закона противоречия классической логики, согласно которому такая конъюнкция должна считаться необходимо ложным высказыванием. Напротив, дизъюнкция указанных высказываний в силу закона исключенного третьего рассматривается как необходимо истинная. Все подобного рода логические положения, называемые тавтологиями логики, можно рассматривать как логически необходимые утверждения в узком смысле слова. В более широком смысле логически необходимыми считаются утверждения, действительные в каждом из возможных миров, под которыми подразумеваются любые воображаемые миры.

Поппер К. Логика и рост научного знания. М., 1983; Plantinga A. The Nature of Necessity. Oxford, 1974; Kripke S.A. Naming and Necessity. Oxford, 1980.

Г.И. Рузавин

НЕОГЕГЕЛЬЯНСТВО — неоднородное филос. движение, получившее, особенно с нач. 20 в., распространение в Германии, Франции, Англии, Голландии, Италии. В Германии «обновление гегельянства» (В. Виндельбанд) происходит в нач. 20 в. как часть общего движения неоидеализма. Мощным толчком к такому обновлению послужили посвященные творчеству Г.В.Ф. Гегеля книги К. Фишера и В. Дильтея, а также публикация ранних произведений Гегеля.

Обращение к творчеству Гегеля не привело неогегельянцев к созданию систематических разработок «метафизического ядра» философии Гегеля — философии абсолютного духа, концептуализации диалектики как всеохватной формы самоосуществления духа и одновременно как универсального метода филос. постижения. Это было обусловлено неокантианской критикой метафизики и мощным влиянием историзма. Интерпретации Гегеля опирались преимущественно на «Феноменологию духа» и разработки философии объективного духа, а не на «Логику» или «Энциклопедию» в целом. Предпринимались попытки продуктивно использовать историческое мышление Гегеля, прежде всего на основе диалектики как метода постижения исторических духовно-смысловых реальностей. При этом преследовались цели метафизического истолкования истории и культуры, а также методологического обновления наук о духе, т.е. решения применительно к наукам о духе тех задач, которые в связи с естественными науками решало неокантианство.

Общие характеристики Н. отчетливо проявляются в философии двух наиболее известных его представителей Г. Глокнера и Р. Кронера. Глокнер отвергает гегелевский «панлогизм», но сохраняет диалектику как важнейший компонент своего собственного «рационально-иррационального» метода, используемого для осмысления широкого круга проблем, прежде всего проблем философии культуры, философии ценностей и филос. антропологии. Кронер также практикует избирательный подход к философии Гегеля при разработке своей философии культуры. Ему принадлежит и наиболее масштабная попытка показать системную закономерность движения филос. мысли от Канта к Гегелю.

За пределами Германии Н. было тесно связано с процессом рецепции нем. идеализма вообще. Во Франции оно реализовалось в основном в форме использования ряда базисных положений гегелевской философии для осмысления философско-исторической, философско-антропологической и экзистенциально-феноменологической проблематик. Ж. Валь, А. Кожев, Ж. Ипполит стремятся продемонстрировать актуальность многих компонентов гегелевского филос. наследия. В Италии помимо старой неаполитанской гегелевской школы (Б. Спавента, А. Вера и др.) к Н. можно отнести некоторые филос. концепции, где гегелевские мотивы образуют пусть и весьма важный, но лишь один ряд др. компонентов — абсолютный историзм Б. Кроче, актуализм Дж. Джентиле. В Голландии Н. придерживались Г. Болланд (поздний период творчества) и болландианская школа.

Fisher К. Hegels Leben. Werke und Lehren. Berlin, 1897; Bolland G.J.P. Alte Vernunft und neuer Verstand. Trento, 1902; Filosofia dello spirito. Padova, 1902—1917; Kroner H. Von Kant bis Hegel. Stuttgart, 1921-1924; Wenke H. Hegels Theorie des objek-tiven Geistes. Bonn, 1926; Glockner H. Das Abenteuer des Geistes. Berlin, 1938; Kojev A. Introduction a la lecture de Hegel. Paris, 1946; Hippolite I. Genese et structure de la Phenomenologie de l'esprit de Hegel. Paris, 1947; Dilthey W. Die Jugendgeschichte Hegels // Gesammelte Schriften. Gottingen, 1950—1977. Bd 4.

Риккерт Г. Философия истории. СПб., 1908; Наторп П. Социальная педагогика. СПб., 1912; Кассирер Э. Познание и действительность. Понятие о субстанции и понятие о функции. СПб., 1912; Виндельбанд В. Избр. Духи история. М., 1995; Риккерт Г. Границы естественно-научного образования понятий. СПб., 1997; Кассирер Э. Избр. Опыт о человеке. М., 1998; Kohnke K.Ch. Entstehung und Autieg des Neukantianismus. Dieduetsche Universitatsphilosophie zwischen Idealismus und Positivismus. Frankfurt am Main, 1986.

A.H. Малинкин

НЕОМАРКСИЗМ — неоднородное и противоречивое филос. и социологическое течение, пытавшееся приспособить марксизм к реалиям 20 в.

Иногда проводится различие между Н. в узком смысле и Н. в широком смысле. В Н. в узком смысле включаются западноевропейские сторонники социальной теории К. Маркса (в особенности из Германии, Австрии, Италии и Франции), в частности те, кто стремился дополнить марксизм элементами неогегельянства, философии жизни, экзистенциализма, фрейдизма, структурализма, филос. герменевтики и др. К Н. в широком смысле относятся все филос. социологические течения, формирование которых происходило в той или иной мере под влиянием идей Маркса («марксизм после Маркса»). К Н. в узком смысле обычно причисляют франкфуртскую школу, соединение марксизма с неофрейдизмом (Э. Фромм, Г. Маркузе, В. Райх), попытки дополнить марксизм экзистенциализмом (Ж.П. Сартр, М. Мерло-Понти), соединение марксизма со структурализмом (Л. Гольдман), с филос. герменевтикой (Ю. Хабермас) и др.

Ясных оснований, по которым можно было бы разграничить Н. в узком смысле и Н. в широком смысле, нет.

Уже к нач. 20 в. внутри рабочего движения наметились две полярные тенденции — социал-демократическая и коммунистическая. Для первой были характерны отход от гегелевских элементов в марксизме, интерпретация последнего в духе позитивизма или неокантианства. Социал-демократическая тенденция привела в конечном счете к современной социал-демократии, отказавшейся от идей диалектики, пролетарской революции, диктатуры пролетариата и исключившей ссылки на Маркса из своих программных документов. Коммунистическая тенденция в рабочем движении и в марксизме привела к преобразованию последнего в России в марксизм-ленинизм, в Китае — в маоизм, в Сев. Корее — в доктрину «чучхe», и т.п. Все эти версии Н. воспринимали Маркса с существенной поправкой на гегелевскую диалектику и сводили диктатуру пролетариата к диктатуре единственной в стране правящей коммунистической партии. Коммунистический Н. отличался крайним догматизмом: отступая во многих принципиальных пунктах от марксизма, он на словах уверял, что не отказывается ни от одной строчки из написанного Марксом. Социалистическая революция в России опровергла учение Маркса о «будущей мировой революции» и показала, что марксизм применим не столько в развитых капиталистических странах, как считал сам Маркс, сколько в странах формирующегося капитализма. Коммунистический Н. пересмотрел как марксистскую теорию «пролетарской революции», так и соотношение между экономикой и политикой в странах «победившего социализма».

В размежевании социал-демократического и коммунистического Н. особую роль сыграли работы Э. Бернштейна (1850—1932), указавшего в кн. «Проблемы социализма и задачи социал-демократии» (1889) на теоретически наиболее уязвимые моменты марксизма. Ухудшения экономической ситуации, предсказанного «Манифестом Коммунистической партии», не произошло. Нет пролетаризации среднего слоя, ужесточения классовых конфликтов, учащения экономических кризисов. Диалектика, являющаяся, по Бернштейну, «самым коварным элементом марксизма», привела последний к смешению экономических и социальных факторов с моральными, к неверному пониманию природы гос-ва, которое представляется, с одной стороны, как чисто репрессивный орган, действующий от имени собственников, а с др. — как поистине чудотворная сила. Необходима ревизия марксизма, обнаружившего свою несовместимость с новыми историческими фактами. Следует бороться не за революцию, а за государственные реформы, способные в конце концов с помощью демократии преобразовать существующее общество. «Демократия есть начало и конец в одно и то же время. Она — средство введения социализма и форма реализации социализма... Демократия в принципе уничтожает господство класса, даже если она пока не в состоянии упразднить классы вообще... Демократия есть высшая форма компромисса». Бернштейн начинал как марксист, именно ему Ф. Энгельс доверил редактирование и публикацию своих работ после смерти. Социал-демократическое движение нач. 20 в. оказалось не готово к радикальной ревизии марксизма. В 1904 съезд Второго Интернационала осудил ревизионизм Бернштейна.

Менее радикален в своих усовершенствованиях марксизма К. Каутский (1854—1938). Он вносит в марксизм элементы социал-дарвинизма, настаивает на новом истолковании диалектики, подвергает сомнению экономический детерминизм Маркса: «Ни материальными предпосылками, ни духовной активностью нельзя пренебрегать. Более того, нельзя даже сказать, что для них характерно отношение причины и следствия, скорее они взаимно обусловливают друг друга, постоянно переплетаясь». Каутский не считает революцию, совершенную большевиками в России, социалистической.

Еще одной ветвью Н. является т.н. австромарксизм, сформировавшийся в нач. 20 в. Его представители (М. Адлер, К. Реннер, Р. Гильфердинг, О. Бауэр и др.) отрицают существование непреложных законов социального развития и сводят идею социализма к этическому постулату и ценностной максиме. Австромарксизм интерпретирует идеи Маркса в свете неокантианства и требует разделения в марксизме научного (описательного) и этического (прескриптивно-го). Прогресс, социализм и т.п. истолковываются как ценности.

Книга Г. Лукача (1885—1971) «История и классовое сознание» (1923) впервые подняла ставшие весьма популярными в более позднем Н. проблемы овеществления и отчуждения. В условиях товарного производства капиталистического общества овеществление становится универсальным. Поэтому глава о товарном фетишизме в «Капитале» Маркса выражает, по Лукачу, самую суть исторического материализма как самопознания пролетариата. Овеществление сообщает любому отношению между индивидами характер вещности, «призрачную предметность». Лукач отрицает приложимость диалектики к природе, но видит в диалектике единственное средство для преодоления «дилеммы бессилия» — дилеммы фатализма чистых законов и этики чистой интенции.

К. Корш (1886—1961) в кн. «Марксизм и философия» (1930) указывает, что ленинская версия марксизма неверна в своей основе. Диктатура пролетариата оказалась на самом деле диктатом партийной верхушки над пролетариатом. Социалистическое сознание не может быть привнесено извне в борьбу пролетариата за свое освобождение. Позднее в кн. «Карл Маркс» (1938) Корш сводит основные идеи марксизма к трем простым принципам: все существующие социальные условия изменчивы и представляют собой объект изменения (принцип изменения); экономические категории марксизма не универсальны, а характеризуют только определенный период развития капитализма (принцип спецификации); материалистическая теория социальной революции является мощным рычагом социальной революции (принцип критики).