Философия: Энциклопедический словарь

Важное значение имеют и труды И. по правовым и политическим вопросам. Право И. относил к сфере духа; естественное право относится к тайне творения и замыслу Бога о человеческом обществе.

И. был убежденным монархистом. Он пришел к выводу, что кризис, приведший Россию к трагическим событиям 1917, в основе своей не экономическо-политический, а духовный, это кризис рус. религиозности, рус. правосознания, рус. чести и совести, национального характера. Наилучший для России политический строй должен основываться на сложном сочетании монархических, республиканских и аристократических элементов. И. был последовательным и бескомпромиссным противником тоталитарных движений 20 в. — коммунизма и фашизма.

Творческое наследие И. огромно. Оно насчитывает более 40 книг и брошюр, несколько сот статей, более ста лекций и большое количество писем.

Собр. соч.: В 10 т. М., 1993; О грядущей России. М., 1993; Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека. СПб., 1994. Т. 1-2.

Лисица Ю. Т. И.А. Ильин как правовед и государствовед // Вопросы философии. 1991. № 5; Евлампиев И.И. Иван Ильин и его книга о Гегеле // И.А. Ильин. Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека. СПб., 1994. Т. 1.

И.А. Кауапова

ИММАНЕНТНАЯ ФИЛОСОФИЯ — филос. направление, отождествляющее познаваемую реальность с содержанием сознания. Основные идеи И.ф. высказал В. Шуппе, в дальнейшем их развивали Р. Шуберт-Золь-дерн, М. Кауфман, П. Ремке и др. С т.зр. И.ф. все познаваемое находится в сфере сознания, является имманентным ему. Содержание сознания оказывается в результате неразрывным единством Я и его объектов, мира внутреннего и мира внешнего.
ИММАНЕНТНЫЙ (от лат. immanens, род. п. immanentis — пребывающий в ч.-л., свойственный ч.-л.) — понятие, означающее внутренне присущее к.-л. предмету, явлению, процессу то или иное свойство. У И. Канта И. есть основанное на опыте, эмпирическое (остающееся внутри границ возможного опыта) как противоположное неэмпирическому, или трансцендентному. В современной метафизике и теологии имманентность указывает на наличие чего-то (сущности, бытия, силы и т.п.) в противоположность его отсутствию. Согласно пантеизму сущность Бога, или Абсолюта, полностью имманентна миру, т.е. является идентичной ему. С т.зр. деизма Бог стоит вне мира, трансцендентен ему. И., в смысле пребывающими в себе и не переходящими в нечто чуждое, не трансцендирующими, могут быть названы, напр., метод, определяющийся самим предметом исследования, критика, обсуждающая идею или систему идей на основе ее собственных предпосылок, и т.п.

В И. философии (В. Шуппе, И. Ремке) объект познания выступает как внутреннее содержание сознания.

Выражаемую условным высказыванием связь обосновывающего и обосновываемого трудно охарактеризовать в общем виде, и только иногда природа ее относительно ясна. Эта связь может быть, в частности, связью логического следования, имеющей место между посылками и заключением правильного умозаключения («Если все живые многоклеточные существа смертны и медуза является таким существом, то она смертна»). Связь может представлять собой закон природы («Если тело подвергнуть трению, оно начнет нагреваться») или причинную связь («Если Луна в новолуние находится в узле своей орбиты, наступает солнечное затмение»). Рассматриваемая связь может иметь также характер социальной закономерности, правила, традиции и т.п. («Если меняется экономика, меняется и политика», «Если обещание дано, оно должно быть выполнено»).

Связь, выражаемая условным высказыванием, предполагает, что консеквент с определенной необходимостью «вытекает» из антецедента и что есть некоторый общий закон, сумев сформулировать который, мы можем логически вывести консеквент из антецедента. Напр., условное высказывание «Если висмут— металл, он пластичен» предполагает общий закон «Все металлы пластичны», делающий консеквент данного высказывания логическим следствием его антецедента.

И в обычном языке, и в языке науки условное высказывание, кроме функции обоснования, может выполнять также целый ряд др. задач. Оно может формулировать условие, не связанное с к.-л. подразумеваемым общим законом или правилом («Если захочу, разрежу свой плащ»), фиксировать какую-то последовательность («Если прошлое лето было сухим, то в этом году оно дождливое»), выражать в своеобразной форме неверие («Если вы решите задачу, я докажу великую теорему Ферма»), противопоставление («Если в огороде растет капуста, то в саду растет яблоня») и т.п. Многочисленность и разнородность функций условного высказывания существенно затрудняет его анализ.

В логических системах абстрагируются от особенностей обычного употребления условного высказывания, что ведет к различным И. Наиболее известны из них И. материальная, строгая И. и релевантная (уместная) И.

Материальная И. — одна из основных связок классической логики. Определяется она т.о.: И. ложна только в случае истинности антецедента и ложности консеквента и истинна во всех остальных случаях. Условное высказывание «Если А, то В» предполагает некоторую реальную связь между тем, о чем говорится в А и В; выражение «А материально имплицирует В» такой связи не предполагает.

Строгая И. определяется через модальное понятие (логической) невозможности: «А строго имплицирует В» означает «Невозможно, чтобы А было истинно, а В ложно».

В релевантной логике И. понимается как условный союз в его обычном смысле. В случае релевантной И. нельзя сказать, что истинное высказывание может быть обосновано путем ссылки на любое высказывание и что с помощью ложного высказывания можно обосновать какое угодно высказывание.

ИМЯ — выражение языка, которое может использоваться в качестве подлежащего или именной части сказуемого в простом предложении «S есть Р» (или: «... есть...»). Напр., выражения «Гарвей», «Менделеев» и «человек, открывший кровообращение» являются И., поскольку подстановка их в указанное предложение вместо букв S и Р (или многоточий) дает осмысленные предложения: «Гарвей есть человек, открывший кровообращение», «Менделеев есть человек, открывший кровообращение», «Гарвей есть Менделеев» и т.п. Первое из этих предложений истинно, два др. ложны. Но от И. не требуется, чтобы полученное путем его подстановки предложение оказывалось истинным: это предложение должно быть только осмысленным. Выражения «больше», «или» и т.п. И. не являются; «Гарвей есть больше», «Менделеев есть или» и т.п. бессмысленные образования.

Обычное употребление И. далеко от определенности и последовательности. Логика стремится внести некоторую упорядоченность в эту процедуру, описать те принципы, которым она должна подчиняться.

Объект, обозначаемый И., называется денотатом этого И.; содержание И., т.е. способ, которым оно указывает на свой денотат, называется смыслом И. В традиционной логике понятиям «смысл» и «денотат» соответствуют понятия «содержание» и «объем». Между И. и его денотатом имеется отношение именования, т.е. И. называет, именует свой денотат. При построении логических систем стремятся к тому, чтобы отношение именования удовлетворяло следующим трем принципам.

1. Принцип однозначности: И. должно иметь только один денотат, т.е. обозначать только один предмет, класс предметов или свойство. Принцип однозначности в естественных языках часто нарушается из-за многозначности и неопределенности слов и выражений. Однако следует стремиться к тому, чтобы по крайней мере в пределах одного контекста или одного рассуждения слова и выражения относились к одним и тем же объектам. В противном случае неизбежны логические ошибки.

2. Принцип предметности: всякое предложение говорит о денотатах входящих в него выражений. Напр., предложение «Уральские горы разделяют Европу и Азию» говорит не об И. «Уральские горы», «Европа», «Азия», а о той горной цепи, которая разделяет Европу и Азию. Принцип предметности кажется достаточно очевидным, однако когда мы начинаем говорить о самих языковых выражениях или о математических объектах, может произойти смешение И. с их денотатами.

3. Принцип взаимозаменимости: если два И. имеют один и тот же денотат, то одно из них можно заменить другим, причем предложение, в котором осуществляется такая замена, не изменяет своего истинностного значения. Напр., И. «Москва» и «столица России» имеют один и тот же денотат, поэтому в предложении «Москва — многомиллионный город» можно И. «Москва» заменить И. «столица России»: «Столица России — многомиллионный город». Принцип взаимозаменимости называют также принципом экстенсиональности (объемности), т.к. он служит для отличения экстенсиональных контекстов от интенсиональных. Экстенсиональным называют такой контекст, для которого важны только денотаты языковых выражений. Принцип взаимозаменимости в таком контексте выполняется: при замене И. с одним денотатом предложение сохраняет свое истинностное значение. Однако если для контекста важен не только денотат, но и смысл И., принцип взаимозаменимости нарушается: замена И. с одним денотатом может сделать истинное предложение ложным. Неэкстенсиональными, или интенсиональными, называют контексты, в которых принцип взаимозаменимости нарушается. Напр., И. «9» и «число планет Солнечной системы» имеют один и тот же денотат (число планет Солнечной системы равно 9). Рассмотрим предложение: «9 необходимо больше 7». Это предложение истинно. Заменим теперь в этом предложении «9» И. «число планет Солнечной системы», получим предложение: «Число планет Солнечной системы необходимо больше 7». Последнее предложение очевидно ложно, т.к. нет необходимости в том, чтобы число планет Солнечной системы превосходило 7.

Тондл Л. Проблемы семантики. М., 1975; Ивин А.А. Логика. М., 1996.

ИНГАРДЕН (Ingarden) Роман (1893—1970) — пол. философ. Обучался во Львове (1911 — 1912) под руководством К. Твардовского, затем в Геттингене (1912—1915) и Фрибурге (1915—1917) под руководством Э. Гуссерля. До Второй мировой войны — проф. Львовского ун-та, после 1945 — проф. Ягеллонского ун-та в Кракове.

И. — один из наиболее известных представителей феноменологии. Занимался всеми проблемами философии, но наиболее важные его идеи касаются онтологии и эстетики. В онтологии он не соглашался с трансцендентальным идеализмом Гуссерля. Утверждая, что решение Гуссерля не является единственно возможным с т.зр. феноменологического метода и феноменологического отправного пункта в философии, И. провел тщательный анализ онтологических возможностей разрешения спора о существовании мира. С этой целью он уточнил целый ряд основных онтологических понятий, в частности понятия способа существования, идеи, формы и материи. Онтология, по И., не касается того, что действительно существует, она имеет дело с экзистенциальными возможностями и разнообразными необходимыми понятийными связями. Собственные онтологические исследования склоняли И. к выводу, что наиболее приемлемым решением спора о существовании мира является реализм. Обоснование этой позиции требовало проведения метафизического исследования и, значит, изучения того, что фактически существует. И. не успел полностью реализовать свой замысел. Он оставил только анализ причинности, ведущий, по его мнению, к умеренному детерминизму.

Наиболее важная эстетическая работа И. касалась литературного произведения. Он исследовал его не только в эстетическом аспекте, но и в аспекте онтологическом. Литературное произведение истолковывалось И. как сложное образование. Среди составляющих его слоев И. выделял слой интенциональных предметов, и прежде всего слой состояний, представленных содержанием. Поскольку интенциональные предметы несамостоятельны, они должны быть надстроены над реальными предметами. Согласно И., выявление различных моментов и слоев литературного произведения (и более широко — каждого произведения искусства; И. занимался также музыкальными и архитектурными произведениями) необходимо для объяснения его тождественности. Онтологический анализ произведения искусства необходим также для выявления эстетических качеств, связанных с разными его слоями. И. высказывался против субъективизма и релятивизма в эстетике. Он выступал против этих позиций и в этике, критиковал эпистемологический конвенционализм. В последний период своего творчества И. занимался также философией человека, в частности проблемой ответственности. И здесь он стремился фундировать ответственность онтологически.

Исследования по эстетике. М., 1962; Das literarische Kunst-werk. Halle, 1931; О Sp6r о istnienie swiata. Krakow, 1947—1948 (нем. изд. —Tubingen, 1964—1965); Dziela. Warszawa, 1957— 1995.

Haefliger G. Uber Existenz: Die Ontologie Roman Ingardens. Dordrecht, 1994.

Я. Воленьский (Краков)
ИНДЕТЕРМИНИЗМ — см.: Детерминизм и индетерминизм.

ИНДИВИДУАЛИЗМ (от лат. individuum — особь) — понятие, обозначающее признание приоритета интересов индивида над коллективными или институциональными интересами. Как жизненная позиция и мировоззрение И. возникает в результате обособления индивида от семьи, рода, клана или социальной группы, осознания им своей индивидуальной или персональной определенности в отношении природы, божества, сообщества и в процессе осмысления ценности индивида самого по себе как рационального, автономного и самоопределяющегося существа.

Этико-философские взгляды, содержавшие идеи И., высказывались начиная с Демокрита и софистов. В тезисе Сократа о нравственном достоинстве разумной жизни предполагалась рациональная определенность индивида. Однако как социально-нравственный феномен И. получает распространение в эпоху эллинизма, что отразилось в учениях Эпикура, стоиков и скептиков. Стоики выводят личное благо индивида не из ценностей и установлений полиса или общины, но из закона природы; индивидуальность связывается ими с божественным порядком и равенством всех перед Богом. В Новом Завете, как и в трудах христианских мыслителей (на протяжении всего Средневековья) человек предстает индивидуальным лишь в отношении к Богу; его решения и действия в миру предопределены его сословным статусом. Эти представления сохраняются и идеологами Реформации, указывавшими на равнодостоинство всех людей перед Богом независимо от выпавшего на долю каждого жизненного поприща. Бог предстает доступным каждому индивиду непосредственно (а не через церковь); благодаря полнейшей преданности Богу индивид обретает власть на земле как проводник божественного всемогущества. Преданный Богу человек отделен от мира; ценность индивида выводится не из его принадлежности миру, а из существенного отличия от мира. Протестантская этика оправдывает человека в его овладении природой и в его могуществе над природой. Кальвинизм утверждал необходимость самостоятельного обоснования индивидом каждого своего решения; тем самым прямо ставился вопрос о личной ответственности человека за свою судьбу. Преданность Богу и самостоятельность в принятии решения сами по себе становятся достаточным основанием для нравственной корректности действий, вт.ч. тех, которые направлены к материальному благополучию. Частное накопление оправдывается как средство индивидуального спасения.

В этом М. Вебер увидел проявление духа капитализма. Именно с расцветом капиталистических отношений, давших простор свободе частной инициативы и предпринимательству, связано развитие И., получившего обоснование в новоевропейских философско-этических учениях как идеология, противостоящая феодальному абсолютизму и сословному корпоративизму. В теориях общественного договора подчеркивался приоритет индивида по отношению к социальным структурам и гос-ву. Индивид как бы признавался онтологически предшествующим гос-ву, а его развитие — в качестве условия развития общества. В экономической теории И. получил выражение в тезисе А. Смита о том, что отсутствие государственного регулирования хозяйства ведет к увеличению индивидуального благосостояния. В просветительской и постпросветительской мысли формулируется идея (с наибольшей полнотой выраженная в утилитаризме И. Бентама и Дж.С. Милля) о том, что противоречия между общими и индивидуальными интересами снимаются в условиях такого социального порядка, при котором удовлетворение общих интересов осуществляется индивидами, сориентированными в своей деятельности на реализацию частных интересов. В гносеологии Нового времени индивидуализм подкрепляется благодаря обоснованию особой роли рефлексии в познании (Ф. Бэкон, Р. Декарт, Б. Спиноза). Декартовское «cogito, ergo sum» ставит индивида в центр знания. Наконец, в моральной философии и теории права (Ф. Хатчесон, Р. Прайс, И. Кант) личностная определенность и вменяемость индивида выводятся из его автономии и способности к универсализуемым суждениям.

На рубеже 18 и 19 вв., по-видимому, и возникает термин «И.», на что указывал А. де Токвиль, отмечая, что новый термин был призван обозначить спокойное и взвешенное стремление каждого гражданина изолировать себя от массы себе подобных и замкнуться в узком семейном и дружеском кругу. Следствием этого стремления является то, что, создавая для себя маленькое сообщество, человек охотно перестает тревожиться об обществе в целом. Как символ раннебуржуазного мировоззрения И. провозглашал свободу индивида от всех форм внешнего давления и тем самым стимулировал самостоятельную, инициативную личную активность, способствовал утверждению морального достоинства человека. В отличие от эгоизма, смысл И. заключается в том, что человек в своих мотивах, решениях и действиях ориентируется на самого себя, исходит из своего собственного понимания того, в чем заключается благо и достоинство. В этом плане И. противостоит коллективизму и конформизму (которые заключаются в том, что индивид в своих мотивах, решениях и действиях исходит исключительно из стандартов, задаваемых извне). Так что в нормативном и ценностном отношении И. амбивалентен и может проявляться различным образом: как в эгоизме, анархизме, так и альтруизме.

Куклярский Ф. Философия индивидуализма. СПб., 1910; Токвиль А. де Демократия в Америке. М., 1992; Dewey J. Individualism: Old and New. New York, 1931; Lukes S. Individualism. Oxford, 1986; Clarke P.B., Norman E.R. Individualism // Dictionary of Ethics, Theology, and Society. London; New York, 1996.

В современных дискуссиях оппозиция И. — X. трактуется прежде всего как методологическая проблема. Методологические индивидуалисты требуют, чтобы социально-исторические и экономические «макрособытия» объяснялись через совокупности или конфигурации действий, установок, диспозиций, связей и обстоятельств отдельных индивидов. Нередко такое требование обосновывается ссылками на естественные науки, в которых решающий прогресс был достигнут, когда макроскопические характеристики и качества веществ и процессов стали объясняться через свойства микрочастиц — атомов и молекул. В социальном познании аналог этому методологические индивидуалисты находят в парадигматических сдвигах в экономической науке, перешедшей в 19 в. от холистских рассуждений о «богатстве нации» и макрохарактеристиках рынка к их объяснению через диспозиции и рациональные выборы индивидуальных производителей и потребителей товаров. В ответ сторонники методологического X. указывают на то, что в естествознании с отказом от классической механистической парадигмы в 20 в. широко распространились холистские (волновые концепции, теории поля и т.п.) способы объяснения, а методологический И. маржиналистской экономической теории был потеснен теорией Д.М. Кейнса с ее центральными понятиями национального дохода и сбережений, которые отражают системные, макроскопические процессы. Сходное противостояние имеет место и в методологии теоретической социологии, где оно восходит к оппозиции методологического И. М. Вебера с его установкой на объяснение общественных явлений через социальные действия людей и методологического коллективизма Э. Дюркгейма с его известным требованием рассматривать их как «вещи», как коллективные явления, не редуцируемые к сознанию и действиям индивидов.

Бхаскар Р. Общества // Социологос. М., 1991. Вып. 1; Поппер К. Нищета историцизма. М., 1993; Мизес Л. фон. О некоторых распространенных заблуждениях по поводу предмета и метода экономической науки // Теория и история экономических и социальных институтов и систем. М., 1994. Вып. 4. Научный метод.

ИНДИВИДУАЛИЗМ социальный — направление мыслей, чувств и действий, при котором жизнь отдельного человека (а также тех отдельных узких групп, в которых протекает его жизнедеятельность) оценивается как более ценная, чем жизнь больших ассоциаций и общества в целом. И., ставящему личность над большими коллективами, противостоит коллективизм, подчеркивающий неоспоримое главенство общества, гос-ва, нации или класса над индивидом. Под И. понимается также социальная система, не имеющая перед собою задачи решительно перестроить общество ради какой-то универсальной, обязательной для всех цели и допускающая в широких пределах независимость индивидов. И. может существовать как в форме теории, так и в форме реального индивидуалистического общества, возможно, не руководствующегося в своей жизнедеятельности никакой теорией. Примерами индивидуалистических обществ являются др.-греч. гос-ва (и прежде всего афинская демократия) и современные капиталистические общества.

Термин «И.» («индивидуалистическое общество») стал широко употребляться в противопоставлении термину «коллективизм» («коллективистическое общество») с кон. 19 — нач. 20 в., когда вопрос о выборе между капитализмом и социализмом — ведущей формой современного коллективизма — начал превращаться из чисто теоретического в дело реальной социальной практики. Коллективизм и И. какдве крайние, полярные формы социального устройства противопоставляются Г. Лебоном, Э. Дюркгеймом, К. Поппером, Ф.А. Хайеком, З. Бжезинским и др. (см.: Индивидуалистическое общество и коллективистическое общество).
ИНДИВИДУАЛИСТИЧЕСКОЕ ОБЩЕСТВО И КОЛЛЕКТИВИСТИЧЕСКОЕ ОБЩЕСТВО — одна из основных оппозиций истории и философии истории. Индивидуалистическое общество (И.о.) не ставит перед собой задачу решительной перестройки общества ради достижения универсальной, обязательной для всех цели и допускает в широких пределах независимость индивидов. Коллективистическое общество (К.о.) представляет собой социальную систему, стремящуюся с помощью любых средств, включая и насилие, радикально преобразовать общество во имя достижения некой единой, всеподавляющей цели и отрицающую во имя этой цели автономию индивидов.