Философия: Энциклопедический словарь

Топоров А. Космогонические мифы // Мифы народов мира. М., 1982. Т. 2; Рожанский Н.Д. Развитие естествознания в эпоху античности. М., 1979. Ч. 2.

Г.И. Рузавин

КОТАРБИНЬСКИЙ (Kotarbinski) Тадеуш (1886—1981) -пол. философ. Учился во Львове под руководством К. Твардовского. В 1918 стал проф. философии Варшавского ун-та и оставался в этой должности до 1960, т.е. до выхода на пенсию. После Второй мировой войны был также проф. и ректором ун-та в Лодзи. Был президентом Польской академии наук (1957—1962).

К. — один из наиболее видных представителей львовско-варшавской школы. Занимался едва ли не всеми разделами философии, от логики до этики. Создал праксеологию, общую теорию успешного действия. В онтологии К. отстаивал реизм (его предшественниками здесь были Г.В. Лейбниц и Ф. Брентано). Согласно реизму, индивидуальные вещи являются единственными элементами действительности. Существуют единичные вещи и только они. Реизм является: а) конкретизмом (то, что существует, есть индивид; номинализм), б) пансоматизмом (существуют только тела) и в) материализмом (тела являются материальными). Реизм является также семантическим тезисом, гласящим, что только такие высказывания осмысленны, которые содержат (помимо логических постоянных) лишь имена вещей или допускают преобразование в высказывания о вещах. Реизм гласит, что не существует абстрактных объектов: свойств, отношений или событий. Использование имен абстрактных объектов грозит ошибкой гипостазирования, т.е. допущением существования объектов, отличных от вещей, а это, в свою очередь, ведет к разнообразным филос. псевдопроблемам и бесплодным спорам. Реистический язык является не только теоретически корректным, но и предохраняет от филос. спекуляции. Реизм использовал логические идеи С. Лесневского, прежде всего номиналистическое исчисление имен. Реизм подобен физикализму логического эмпиризма.

В теории познания К. отстаивал радикальный реализм. Согласно такому подходу, познание имеет непосредственный характер (радикальный реализм является непосредственным реализмом), в частности, не существует никаких чувственных данных или психических содержаний: познание основывается на усвоении чего-то материального посредством материального человеческого тела, наделенного определенными предрасположениями. В аксиологии К. занимал позицию практического реализма, суть которой передает принцип: только такие цели поставлены хорошо, которые поддаются реализации. На этой основе была развита праксеология. Однако указанным образом понимаемый практический реализм недостаточен для этики, поскольку реально цели могут быть как достойными, так и недостойными. Поэтому К. предложил также особую концепцию этики, а именно идею независимой этики. Она независима от религии (отсюда само название «независимая этика») и опирается на принцип заботливого опекунства. Заботливым опекуном является тот, на кого можно положиться в любой ситуации. Коротко говоря, философия К. основывается на реализме трех типов: реизме, радикальном реализме и практическом реализме. Последний дополняется независимой этикой.

Избр. произв. М., 1963; Elementy teorii poznania, logiki formalnej i metodologii nauke. Lwow, 1929 (англ. пер. — 1966); Traktat о dobrej rabote. Warszawa, 1955 (англ. пер. — 1965); Pisma wybrane. Warszawa, 1957—1958; Logic, Semantic, and Ontology. Dordrecht, 1991.

Я. Воленъский (Краков)

КРЕАТИВНОСТЬ (лат. сrео — творить, создавать) — способность творить, способность к творческим актам, которые ведут к новому необычному видению проблемы или ситуации. Творческие способности могут проявляться в мышлении индивидов, в их трудовой деятельности, в созданных ими произведениях искусства и иных продуктах материальной и духовной культуры. Однако К., по-видимому, не является достоянием исключительно только вида Homo sapiens — скорее всего, эта способность присуща также многим «интеллектуальным» животным, обладающим достаточно развитым перцептивным мышлением, которое позволяет создавать многозначный образный контекст и извлекать из перцептивных образов необходимую для выживания новую когнитивную информацию (знание). Высокоразвитые приматы (шимпанзе) проявляют удивительную изобретательность и могут сделать своего рода открытие (напр., обнаружить новый прием, позволяющий отделить зерна пшеницы от песка), которое затем получает распространение в стаде. Но только человек способен творить объекты материальной и духовной культуры, и эта его способность развивается в ходе продолжающейся биологической, когнитивной и культурной эволюции Homo sapiens.

В психологии 20 в. был разработан ряд концепций, которые связывали К. личности с соответствующими способностями — напр., с интеллектуальной способностью адаптировать поведение к изменяющимся условиям с помощью метода проб и ошибок (бихевиоризм), со способностью к продуктивному (гештальт-психология) или дивергентному (Дж.П. Гилфор) мышлению и т.д. Поскольку предполагалось, что творческий процесс отличается от нетворческого прежде всего итоговым результатом, порождением нового, то в последние десятилетия получили широкое распространение психометрические исследования К., где с помощью соответствующих тестов предпринимались попытки выявить такие качества индивидов, которые можно было бы рассматривать как характеристические для их творческих способностей. Однако, как оказалось, психометрические тесты (тесты на IQ, на К. и т.д.) игнорируют взаимодействие наследственных факторов и факторов окружающей среды. В подавляющем большинстве случаев применительно к исследованию человеческих креативных способностей, по-видимому, невозможно создать четкую экспериментальную ситуацию, которая позволяла бы осуществить с помощью психометрических или биометрических мотивов анализ параметров действий генов в центральной нервной системе. Необходимо учитывать, что фенотип всегда является результатом сложного взаимодействия генотипа и среды и что генотипы, определяющие творческий потенциал личности, требуют для своего оптимального развития соответствующих внешних условий. Поэтому правомерна постановка вопроса о врожденных креативных способностях индивидов только как о потенциальной возможности творчества, которая в силу многих причин может не реализоваться (напр., из-за неустойчивости как свойства личности).

Личностные когнитивные особенности индивидов зависят от того, как их мозг справляется с информацией, как и с помощью каких мыслительных стратегий он ее обрабатывает и насколько он спонтанно активен.

Индивидуальные различия в нейрофизиологических параметрах могут проявляться на уровне психики, в психологических различиях. Напр., лица с быстрым вариантом затылочного a-ритма, который в стандартных условиях практически полностью определяется генетически, по-видимому, значительно превосходят других в абстрактном мышлении и в ловкости движений. Но при этом необходимо учитывать, что между действием генов и физиологическим фенотипом имеет место непрямая связь. Тем не менее было установлено, что креативные способности, как правило, не предполагают высокого уровня «общего интеллекта», а гораздо более тесно коррелируют с «врожденными талантами», со специфическими видами интеллекта — лингвистическим, музыкальным, логико-математическим, пространственным, телесно-кинестатическим, внутриличностным и межличностным (Г. Гарднер). К., видимо, в значительной мере реализуется в неосознаваемых правополушарных мыслительных процессах и стратегиях. Поэтому конкретное соотношение когнитивных типов мышления в какой-то мере определяет индивидуальные креативные способности людей. Для творческих личностей характерны весьма развитые способности к воображению и эмпатии, т.е. к идентификации своего Я с воображаемыми Я-образами посредством самовнушения. Они спонтанно предпочитают определенные мыслительные стратегии — напр., широко используют аналогии, образы, мыслят оппозициями и отрицаниями (отсюда часто встречающееся название творческого мышления — «мышление двуликого Януса»), прибегая к противопоставлениям даже при решении простых тестовых задач. Исследования также показывают, что для творческих личностей в целом типичен высокий уровень не только когнитивной, но и мотивационной активности. Они стремятся к автономии, независимости, самоутверждению, которые ведут их к поиску малоизученных или «горячих» проблем, формирующихся областей знания или видов искусств, чтобы именно здесь бросить вызов общепринятым представлениям. Они также оказывают явное предпочтение чему-то элегантному, оригинальному, сочетая это с толерантностью, терпимостью к критике, к двусмысленности, многозначности контекста.

Treffert D.A. Extraordinary People. London, 1989; Actualizing talent: a lifelong challenge. Cassell, 1995.

И.П. Меркулов

КРИЖАНИЧ (Krizanic) Юрий (1618-1683) — богослов, философ, публицист. Учился в Загребской католической семинарии, коллегиуме св. Афанасия в Ватикане, в 1642 защитил докторскую диссертацию в Риме. Принял священнический сан, изучал историю схизмы, занимался миссионерской деятельностью, в 1659 прибыл в Москву. Развивал идеи славянского единства, главенства России в защите славян от тур. и нем. экспансии, необходимости преобразования России в просвещенную монархию по образцу европейских держав. За прокатолические и прозападные взгляды был сослан в Тобольск, где провел 16 лет и написал основные соч.: «Политика», «Толкование исторических пророчеств», «О промысле Божием» и др. В 1676 выехал в Польшу, стал членом ордена иезуитов, погиб под Веной в битве с турками. Творческое наследие К. свидетельствует о его энциклопедизме и затрагивает богословские, филос. и политические проблемы. Совершенствуя средневековую схему «семи свободных наук», он делил знание на теоретическое и практическое; далее первое — на духовное и мирское, второе — на философию, математику, механику. Философия включает логику, физику и этику. Логика подразделяется на грамматику, риторику и диалектику; физика — на изучение телесного мира и медицину; этика — на идиоэтику, экономику, политику и юриспруденцию. К. проводит различие между мудростью как постижением Бога, мира и человека, знанием как пониманием причинных связей и философией как стремлением и любовью к мудрости.

Собр. соч. М, 1891 — 1893. Вып. 1—3; Политика. М., 1965.

Белокуров С.А. Юрий Крижанич в России. М., 1901 — 1909. Т. 1—3; Пушкарев Л.Н. Юрий Крижанич: Очерк жизни и творчества. М., 1984.

«КРИЗИС ЕВРОПЕЙСКИХ НАУК И ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНАЯ ФЕНОМЕНОЛОГИЯ. ВВЕДЕНИЕ В ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКУЮ ФИЛОСОФИЮ» — неоконченная работа Э. Гуссерля. Написана на основе докладов, прочитанных в 1935 в Праге на тему «Кризис европейских наук и психология»; первые две части впервые опубликованы в 1936; первая полная публикация: Husserl E. Gesammelte Werke (Husserliana). Den Haag, 1954. Bd VI. В первой части работы Гуссерль диагностирует утрату современной культурой идеи единой, универсальной и аподиктически обоснованной науки, способной дать достоверный ответ на любой интересующий человека вопрос. Это означает глубинный кризис европейского человечества, поскольку смысл («телос») самого его бытия состоит в реализации универсального разума.

Причина кризиса выявляется во второй части работы: это основная тенденция исторического развития новоевропейской науки, состоящая, по Гуссерлю, в прогрессирующем забвении жизненного мира как смысловой основы и генетического истока всех научных построений и практик. Соответственно этому, трансцендентальная феноменология, как исследование жизненного мира и его конститутивных функций по отношению к науке, оказывается действенным средством выхода из кризисной ситуации. В третьей (и последней) части анализируется соотношение жизненного мира и объективной науки, излагается феноменологическая методология исследования жизненного мира, а также разрабатывается идея психологии как науки, которая, отказавшись от объективирующего подхода к субъекту, могла бы стать одним из «путей» к трансцендентальной феноменологии. В «К.е.н...» Гуссерль существенно расширяет тематический круг и методологический арсенал трансцендентальной феноменологии, а также экспонирует ее критические и терапевтические возможности по отношению к духовной культуре.

КРИПКЕ (Kripke) Сол Аарон (р. 1940) — амер. аналитический философ и логик. Проф. Принстонского ун-та. Основные области исследования: модальная логика, логическая семантика, философия языка, эпистемология. Предложил семантику для модальной логики, основанную на идее «возможных миров», что позволило строить экстенсиональные системы модальной логики и тем самым преодолеть ряд традиционных проблем логического анализа модальностей. Кн. «Именование и необходимость» (1980) посвящена филос. следствиям его семантики возможных миров. К. пересматривает понятие необходимости и вопреки традиционному среди аналитических философов мнению приписывает ее не только утверждениям, но и самим вещам, полагая, что некоторыми из своих свойств вещи обладают с необходимостью и не могут их утратить, не перестав существовать. К. выступает против традиционного отождествления необходимо-истинных утверждений с априорными и определяет первые как истинные во всех возможных мирах, обосновывая тем самым вероятность необходимых эмпирических истин и случайных истин, известных нам априорно. К. критикует традиционную дескриптивную теорию значения и формулирует концепцию имен собственных как «жестких десигнаторов», обозначающих один и тот же объект во всех возможных мирах, в которых этот объект существует. Референция имени не фиксируется с помощью дескрипций, а устанавливается непосредственно, путем указания на объект, во время «церемонии первого крещения (или именования)», а затем по каузальной цепочке передается от одного говорящего к другому. Аналогичную «каузальную» теорию референции К. формулирует и для терминов «естественных видов», обозначающих животных, растения, природные вещества и т.д. К. предлагает новое решение проблемы тождества: для него любой объект не просто тождествен самому себе, но необходимо тождествен, поэтому истинные утверждения тождества, формулируемые с помощью жестких десигнаторов, являются необходимо-истинными. На этой основе К. выдвигает свой аргумент против теории, отождествляющей сознание и мозг, ибо состояния мозга и состояния сознания нельзя считать необходимо-тождественными. В 1980-е гг. К. обращается к проблеме семантических парадоксов. Предложенная им «скептическая интерпретация» рассуждений Л. Витгенштейна о «следовании правилу» некоего семантического парадокса положила начало бурной дискуссии. Заслугу Витгенштейна К. видит в том, что он не только поставил, но и разрешил этот парадокс, показав, почему невозможен персональный язык и почему возможен язык человеческой коммуникации, осуществляемой в рамках «языкового сообщества» с присущими ему обычаями, практиками и «формами жизни».

Семантический анализ модальной логики: I. Нормальные модальные исчисления высказываний // Фейс Р. Модальная логика. М., 1974; Naming and Necessity. Cambridge (Mass.), 1980; Wittgenstein on Rules and Private Language: An Elementary Exposition. Oxford, 1982.

Passmore J. Recent Philosophers. A Supplement to 'A Hundred Years of Philosophy'. London, 1985.

КРИСТЕВА (Kristeva) Юлия (р. 1941) — фр. философ, специалист в области семиологии и философии языка. Род. в Болгарии; после защиты диссертации по структурной лингвистике работала ассистенткой у К. Леви-Строса, в 1960-е гг. — активный член круга «Тель-Кель»; проф. Ун-та Париж-VII, приглашенный проф. Колумбийского ун-та (США). Испытала влияние Ж. Лакана, Ж. Деррида и др. представителей фр. постструктурализма.

Текст для К. — поле напряжения между желанием и знаком. Смысл текста складывается из взаимного наложения и взаимного пересечения бессознательного и сознательного, непонятного и понятного, укорененного в сфере влечений и прошедшего рефлексивную проработку. За знаково-символической деятельностью, лежащей в основе текстовой практики, стоит наделенный телом субъект, поэтому структуры влечения с самого начала неотделимы от смысловых структур текста. В центре внимания текстового анализа, проводимого К. на материале литературного авангарда рубежа веков, — множественность и противоречивость смысла, принципиальная полисемия литературного произведения. К. принято относить к теоретикам феминизма, однако проблематика полового различия в ее работах — интегративная часть проблематики различия как такового.

Бахтин, слово, диалог и роман // Диалог Карнавал. Хронотоп. Витебск, 1993. № 4; Дискурс любви // Танатография эроса. Жорж Батай и французская мысль середины XX века. СПб., 1994; Semeiotike: Recherches pour une Semanalyse. Paris, 1969; La Revolution du Language Poetique: L'avantarge e la fin du XIX siecle, Lautreamont et Mallarme. Paris, 1974; Le Language. Cet inconnue: Une Initation a la Linguistique. Paris, 1981; Histories d'Amour. Paris, 1983; Etrangers a nousmemes. Paris, 1988.

«КРИТИКА ПРАКТИЧЕСКОГО РАЗУМА» (1788) — одно из трех основных сочинений И. Канта критического периода его творчества. Состоит из предисловия, введения, учения чистого практического разума о началах (аналитика и диалектика чистого практического разума) и о методе заключения. Посвящено этической проблематике: доказательству существования чистого практического разума и утверждению трансцендентальной свободы.

В предисловии и введении очерчивается абрис системы чистого практического разума и подчеркивается значение центрального в ней понятия свободы. В «Аналитике чистого практического разума» рассматриваются практические основоположения, содержащие всеобщее определение воли. Единственным определяющим основанием свободной и доброй воли может служить основной закон чистого практического разума (категорический императив): «Поступай так, чтобы максима твоей воли во всякое время могла бы иметь также и силу принципа всеобщего законодательства». Моральный закон выражает автономию воли, способность же воли действовать независимо от чувственных склонностей и природной необходимости является для Канта свободой. Уважение к моральному закону есть моральное чувство; принуждение же к поступкам со стороны разума, или действие согласно закону, исключающее определяющие основания склонности, — долг. Поступки по склонности, сообразные с долгом, Кант называет легальными, а поступки из уважения к закону, по долгу — моральными. Определяя волю нравственным законом, следуя долгу, человек как вещь-в-себе избавляется от господствующей в природе причинности, естественной необходимости и оказывается личностью, свобода которой независима от времен. Тем самым человек оказывается целью самой по себе, а не средством.

В «Диалектике чистого практического разума» рассматривается проблема высшего блага — высшей цели морально определенной воли, которое возможно лишь при соединении добродетели (нравственности) и счастья. Эта связь возможна в силу того, что человек как вещь-в-себе принадлежит сверхчувственному миру, а также в силу трех предположений практического разума—в существовании бессмертия, свободы и бытия Бога, называемых постулатами практического разума. Расширяя посредством постулатов сферу чистого разума в практическом употреблении и утверждая примат чистого практического разума над спекулятивным, Кант, однако, оставляет неизменной сферу чистого разума в спекулятивном (теоретическом) применении.

В учении о методе Кант рассматривает способы проникновения законов чистого практического разума в человеческую душу и влияния на ее максимы. В заключении подчеркивается важность для человека «звездного неба» и «морального закона», бесконечно возвышающего его ценность как интеллигенции через его личность.

Рус. пер.: Н. Смирнов (1879), Н.М. Соколов (1897, 2-е изд. 1908; пер. отредактирован в изд.: Кант И. Соч.: В 6т. М., 1965. Т. 5. Ч. 1; заново отредактирован в изд.: Кант И. Соч.: В 4 т. на нем. и рус. языках. М., 1997. Т. 3).

Materialien zu Kants «Kritik der praktischen Vernunft». Frankfurt am Main, 1975; Скрипник А.П. Категорический императив Иммануила Канта. М., 1986; Соловьев Э.Ю. И. Кант: взаимодополнительность морали и права. М., 1993.

«КРИТИКА СПОСОБНОСТИ СУЖДЕНИЯ» — одно ИЗ трех основных сочинений И. Канта критического периода его творчества (опубликовано в 1790) наряду с «Критикой чистого разума» и «Критикой практического разума». Состоит из предисловия, введения, критики эстетической (аналитика и диалектика эстетической способности суждения) и телеологической (аналитика, диалектика, учение о методе телеологической способности суждения) способности суждения. Посвящено проблемам телеологии и искусства.

В предисловии и введении Кант указывает на основание, связывающее воедино две части философии: теоретическую, основанную на рассудке и понятиях природы и предполагающую априорный принцип закономерности, и практическую, основанную на разуме и понятии свободы и опирающуюся на принцип конечной цели. В качестве основания единства этих двух частей философии выступает способность суждения как промежуточное звено между рассудком и разумом, применяемая к искусству на основе априорного принципа целесообразности и делающая возможным переход от области понятий природы к области понятий свободы. На той же основе все силы или способности души оказываются поделенными на способность познания, чувство удовольствия и неудовольствия и способность желания.

В части об эстетической способности суждения рассматривается понятие целесообразности в искусстве.

В «Аналитике прекрасного» исследуются четыре аспекта суждения вкуса (качество, количество, цель и модальность) как «способности судить о прекрасном». Красота, или прекрасное, истолковывается как «свобода от всякого интереса», как то, что «нравится без понятия», как «форма целесообразности предмета, воспринимаемая в нем без представления о цели» и как то, что «без понятия признается предметом необходимого благорасположения». В «Аналитике возвышенного» последнее истолковывается как абсолютно, «сверх всякого сравнения» великое и как могущественное. Кант при-тивопоставляет искусство природе, науке и ремеслу и выделяет прекрасное искусство, «которое одновременно представляется нам природой». Творцом прекрасного искусства является гений — талант, дающий искусству правила. Поскольку как врожденная способность души гениальность является даром природы, в творчестве гения правила искусства дает сама природа. Среди прекрасных искусств Кант выделяет словесное, изобразительное искусство и искусство игры ощущений и выстраивает иерархию различных искусств в зависимости от их эстетической ценности.

В части о телеологической способности суждения рассматривается целесообразность в живой природе, которая обусловлена способом человеческого представления. Вещи истолковываются как цели природы, как организмы, в которых «все есть взаимно цель и средство». Природа оказывается тем самым «системой целей». В связи с этим Кантом ставится задача взаимодополняющего соединения механического и телеологического в объяснении природы.

Соч.: В 6 т. М., 1966. Т. 5 (автор пер. неизвестен; пер. отредактирован в изд.: Кант И. Критика способности суждения. М., 1994).

Baumler A. Kants Kritik der Urteilskraft; ihre Geschichte und Systematik. Halle, 1923. Bd 1; Kulenlampff J. Matenakien zu Kants «Kritik der Urteilskraft». Frankfurt am Main, 1974.

«КРИТИКА ЧИСТОГО РАЗУМА» — одно из трех основных сочинений И. Канта (1781). Во втором издании книги (1787) существенно переработан ряд разделов и введен фрагмент «Опровержение идеализма». «К.ч.р.» посвящена определению и оценке источников, принципов и границ научного знания. Состоит из предисловий, введения, трансцендентальной эстетики, аналитики и диалектики чистого разума, а также учения о его методе.

Кант преодолевает односторонности рационализма и эмпиризма в трактовке источников знания, утверждая взаимосвязанность чувственного опыта и рациональных структур в научном познании. В «Трансцендентальной эстетике» говорится о необходимом эмпирическом основании познавания — ощущениях, возникающих в результате воздействия объектов на нашу способность восприятия, но в дальнейшем изложении преимущественное внимание уделяется анализу способов «упорядочения», «связывания» эмпирических данных с помощью априорных и субъективных форм чувственного познания — пространства и времени. Соответственно ощущения, представления и вообще все «феномены», подчиненные субъективным условиям восприятия (пространству и времени), по Канту, не дают подлинного знания об объектах, или «вещах в себе». Последние он объявляет непознаваемыми. Априорный характер Кант приписывает всем формам познания. В «Трансцендентальной аналитике» рассматривается рассудок как способность мыслить, синтезировать, обобщать содержание чувственных представлений посредством априорных понятий — категорий. В основе способности объединять представления лежит «первоначально-синтетическое единство апперцепции». «Подведение» эмпирических созерцаний под категории осуществляется с помощью способности суждения или продуктивной способности воображения. В «Аналитике основоположений» рассмотрены общие методологические принципы и требования научного познания (принцип каузальности, идея субстанции и др.), которые определяют условия и границы «возможного опыта». В «Трансцендентальной диалектике» исследуется разум, требующий абсолютной завершенности опыта, и дается критика его иллюзий и ошибочных заключений (паралогизм, антиномии, идеал), в которые он впадает, отрываясь от чувственного основания познания и стремясь к познанию сверхчувственного — души, мира как целого и Бога. Кант далек от однозначно отрицательной оценки заблуждений разума и его антиномичности — он видит в этом проявление стремления к неограниченному расширению знания. Идеи разума имеют для естествознания регулятивное, направляющее значение. Учение об априорных, рациональных структурах и диалектике разума составляет, по Канту, подлинный предмет философии. В «Трансцендентальном учении о методе» определяются методы критического филос. исследования (дисциплина), его цели, идеал и способы их достижения, рассматривается система предметов чистого разума (сущее и должное) и знаний о них (метафизика природы и нравственности), а также его архитектоника. Краткое изложение «К.ч.р.» содержится в «Пролегоменах» (1783).