Foreign business Джаред А. Коэн
жүктеу/скачать 4.27 Mb.
|
|
Когда общество полностью осознает масштаб описанных изменений, его подавляющая часть потребует от властей действий по защите тайны частной жизни, причем гораздо громче, чем сейчас. С хранением информации в течение бесконечного времени невозможно бороться при помощи законов, однако правила, регулирующие обработку конфиденциальных сведений, хотя бы немного успокоят стремящихся к приватности пользователей. Сегодняшние власти в странах, за редким исключением, не понимают, что такое интернет: ни его архитектуру, ни многочисленные способы его использования. Но через десять лет все больше политиков будут знать, как работают телекоммуникационные технологии, а также какой властью они наделяют граждан и неправительственные организации. В результате в органах власти появится больше тех, кто сможет со знанием дела обсуждать вопросы охраны тайны частной жизни, безопасности данных и защиты пользователей. В развивающихся демократических странах, где относительно недавно появились и институты демократии, и высокие технологии, усилия правительств по регулированию этой сферы будут менее последовательными. Чаще всего появление в национальной повестке дня вопроса о необходимости защиты данных совпадает с каким-то инцидентом, формирующим запрос общества на такую государственную услугу, как это было в свое время в США. Там в 1994 году приняли федеральный закон, запрещающий департаментам, которые занимаются регистрацией транспортных средств, делиться с кем-либо этой информацией. Произошло это после целой серии громких скандалов с ее утечкой, в результате которой, в частности, была убита известная актриса. В 1988 году, после обнародования сведений о том, какие видеофильмы брал в прокате покойный судья Роберт Борк, что совпало по времени с выдвижением кандидатов в члены Верховного суда, Конгресс принял закон «О защите данных пользователей видеопроката», в соответствии с которым вводилась уголовная ответственность за раскрытие информации об истории просмотра видеофильмов без согласия потребителя[18]. Хотя весь этот цифровой хаос и станет досадной помехой на пути развития демократических обществ, саму демократическую систему он разрушить не в состоянии. Возможно, некоторые общественные институты или правовые нормы и пострадают, но не исчезнут. А когда в таких странах будут приняты необходимые законы, направленные на регулирование и контроль новых тенденций, ситуация может даже улучшиться в результате возникновения более надежного социального контракта, повышения эффективности и усиления прозрачности общества. Но произойдет это нескоро, ведь нормы так быстро не поменяешь и всем демократическим странам на это потребуется разное время. Больший доступ к информации о жизни людей, который является следствием революции данных, обеспечит репрессивные автократические режимы опасными преимуществами в борьбе с собственными гражданами. Это, безусловно, очень досадный побочный эффект, и, хочется надеяться, его удастся смягчить. В нашей книге об этом пойдет речь. Однако необходимо признать, что гражданам автократических государств предстоит еще более ожесточенная борьба за свою безопасность и сохранность тайны частной жизни. Будьте уверены, что спрос на специальные инструменты и программное обеспечение для защиты людей от «цифровых» репрессий приведет к бурному росту соответствующего сектора экономики. В этом и состоит сила новой информационной революции: за каждым негативным шагом последует реакция, которая поведет к позитивным переменам. И даже в самых репрессивных государствах за сохранение тайны частной жизни и личную безопасность будет бороться большее число людей, чем против них. Однако авторитарные режимы все же развяжут свою порочную войну. Они постараются использовать невозможность удаления данных вследствие остаточной намагниченности и свой контроль над мобильными и интернет-провайдерами для создания атмосферы, в которой население будет чувствовать себя особенно уязвимым. Уйдет в прошлое даже то подобие тайны частной жизни, которое существовало прежде: мало того что свои телефоны люди постоянно носят с собой, так они еще и превратятся в «жучки» для подслушивания, которые репрессивные власти мечтают внедрить в каждом помещении. И специальные технические решения могут защитить лишь продвинутое в технологическом плане меньшинство, да и то до поры до времени. Власти будут «взламывать» устройства еще до их продажи, заранее обеспечивая себе доступ ко всему, что их будущий владелец скажет, напишет и отправит как публично, так и частным образом. А людям свойственно забывать, насколько уязвимыми могут быть их секреты. И вот они уже случайно выдают спецслужбам полезную для тех информацию о самих себе, особенно если ведут активную социальную жизнь в сети, которую власти, зная, кто они и за что выступают, используют в качестве изобличающих их свидетельств. Благодаря шпионскому программному обеспечению и человеческим ошибкам репрессивные режимы смогут собирать о своих гражданах больше сведений, чем до наступления цифровой эпохи. Целые сети информаторов, поощряемых государством, будут доносить на своих знакомых. Уже существует технология, позволяющая властям управлять видеокамерами ноутбуков, виртуально вторгаясь в дома диссидентов без их ведома и получая возможность видеть и слышать все, что там происходит. Репрессивные режимы смогут «вычислять» тех, кто установил на своих устройствах приложения для обхода цензуры, так что, даже если человек вовсе не диссидент, а просто хочет нелегально загрузить пару серий «Клана Сопрано», он окажется под колпаком. Представители государства станут проводить эпизодические случайные проверки и обыски компьютеров на предмет наличия программ для шифрования и прокси-приложений, владение которыми будет караться штрафами, тюремным заключением или означать включение в специальные списки правонарушителей. А после у каждого, кто скачал и установил средства для обхода цензуры, вдруг внезапно усложнится жизнь: он не сможет получить кредит в банке, арендовать автомобиль или заплатить через интернет, не столкнувшись с теми или иными проблемами. Агенты спецслужб будут ходить по учебным аудиториям школ и университетов страны и добиваться исключения всех, кого система слежения за онлайн-активностью уличила в загрузке на их мобильные телефоны запрещенного программного обеспечения. При этом репрессии могут распространиться на знакомых и родственников этих студентов, чтобы отбить охоту к такому поведению у как можно большего числа людей. А в государствах с чуть менее жестким тоталитарным режимом, где власти еще не сделали обязательным использование «официальных» профилей в соцсетях, они, конечно же, попытаются контролировать уже имеющиеся онлайн-личности, приняв соответствующие законы и внедрив средства мониторинга. Например, может стать обязательным требование включать в профиль в социальной сети определенные личные данные, такие как домашний адрес и номер мобильного телефона, чтобы за пользователем было легче следить. Вполне реально разработать специальные алгоритмы, которые позволят властям «прочесывать» публичные профили граждан с целью обнаружить нарушения требований о раскрытии обязательной информации или нежелательный, с их точки зрения, контент. В некоторых странах эта практика уже используется, пусть пока и негласно. В начале 2013 года многие участники сирийской оппозиции и сотрудники международных неправительственных организаций стали сообщать о том, что их ноутбуки инфицированы компьютерными вирусами (причем это выяснялось только тогда, когда переставали действовать пароли для работы в сети). Иностранные специалисты-компьютерщики проверили жесткие диски и подтвердили наличие на них вредоносного программного обеспечения, в данном случае трояны различных типов (программы, которые внешне выглядели безобидно, но на самом деле несли угрозу), которые похищали данные и пароли, записывали введенные тексты, делали мгновенные снимки экранов, загружали новые программы, удаленно включали веб-камеры и микрофоны, а затем передавали всю эту информацию по IP-адресам, которые, как показал анализ, принадлежали государственной телекоммуникационной компании Syrian Telecommunications Establishment. В данном случае источниками шпионского программного обеспечения оказались исполняемые файлы (чтобы загрузить вирус, пользователь должен был сознательно открыть файл), но это не означает, что жертвы шпионажа вели себя излишне беспечно. Одна сотрудница неправительственной организации загрузила такой файл, когда попыталась открыть неработающую ссылку, направленную ей, казалось бы, проверенным и оппозиционно настроенным активистом в ходе онлайн-разговора относительно потребностей страны в гуманитарной помощи. И только после окончания беседы женщина с огорчением узнала, что, очевидно, разговаривала с агентом спецслужб, укравшим пароль или взломавшим его: сам активист к тому моменту уже находился в тюрьме. Люди, живущие в таких условиях, окажутся один на один со сплоченной враждебной командой правительственных агентов и их коррумпированных корпоративных союзников. Если с какой-то задачей спецслужбы не справятся сами, то смогут обратиться к подрядчикам, готовым к сотрудничеству. С таким уровнем мониторинга понятие «причастности к преступлению» получит новое толкование. Достаточно будет оказаться одним из людей, запечатленных на фотографии, если среди них окажется известный диссидент, которого спецслужбам удастся идентифицировать при помощи программы распознавания лиц. Нежелательное внимание властей может привлечь любой случайный человек, просто оказавшийся «в неправильном месте в неправильное время», что будет зафиксировано или на фото, или в записи голоса, или по его IP. Конечно же, это ужасно несправедливо, и нас очень беспокоит, что если таких случаев будет много, то в обществе запустится механизм самоцензуры. Доступ в сеть умножает возможности государства контролировать своих граждан, однако он же ограничивает возможности властей контролировать распространение новостей. Замалчивание информации, откровенная пропаганда и «официальные» версии событий не работают, когда общество получает информацию извне, а купюры в новостях только вредят режиму, если население хорошо информировано и активно пользуется современными средствами коммуникации. Люди смогут фиксировать событие, делиться происшедшим с другими и комментировать событие еще до того, как представители властей решат, как себя вести и что о нем говорить. Благодаря имеющимся у каждого недорогим мобильным устройствам информация будет распространяться практически мгновенно по всей территории даже очень большой страны. Так, в Китае, где действует одна из самых сложных и всеобъемлющих систем цензуры в мире, попытки скрыть те или иные потенциально опасные для властей новости все чаще проваливаются. В июле 2011 года в юго-восточной китайской провинции Вэньчжоу случилось крушение высокоскоростного поезда, которое повлекло гибель сорока человек и заставило общество говорить о том, что инфраструктурные проекты в стране продвигаются слишком быстро и не подкреплены должным изучением вопросов их безопасности. Хотя об этом инциденте вскользь сообщили даже официальные каналы, его освещение в прессе активно сдерживалось. Понадобились десятки миллионов сообщений в «Вейбос» – китайском сервисе микроблогов, аналогичном Twitter, – чтобы донести до всех истинную причину катастрофы: просчеты в проекте, а не плохая погода или перебой в подаче электричества, как сообщалось ранее. Более того, выяснилось, что вскоре после аварии власти разослали в СМИ специальные директивы, в которых, в частности, говорилось: «Никакого самостоятельного расследования причин [случившегося] предпринимать не следует, нужно просто публиковать заявления официальных органов. Никаких сомнений, никакой дополнительной проработки [темы], никаких спекуляций и никакого распространения [информации] в личных микроблогах!» Директивой также предписывалось, что журналисты должны освещать событие в позитивных тонах: «С этого момента несчастный случай с поездом в Вэньчжоу должен преподноситься в свете “огромное несчастье – повод сильнее любить друг друга”». Но этой линии придерживались только официальные средства массовой информации, а авторы микроблогов писали правду, в результате чего китайские власти оказались в довольно неловкой ситуации. Для таких стран, как Китай, это сочетание активности граждан, вооруженных современными высокотехнологичными устройствами, и жесткого правительственного контроля может стать весьма взрывоопасной смесью. Если государство полагается на тотальное управление восприятием любых событий, то все, что подрывает его монополию: каждый зафиксированный камерой телефона ошибочный ход, каждый случай лжи, разоблаченный с помощью поступившей из-за рубежа информации, – сеет семена сомнения, поощряющие деятельность оппозиции и диссидентов среди граждан, постепенно приводя ко все большей нестабильности. В мире сегодня осталось всего несколько несостоятельных государств со слабыми или неэффективными правительствами, но зато они представляют собой модель всеобщего доступа в сеть в условиях полного вакуума власти. И действительно, похоже, что телекоммуникации – практически единственная отрасль, способная процветать в странах с несостоятельной государственной властью. В Сомали, например, телекоммуникационные компании заполняют множество прорех, созданных десятилетиями гражданской войны и бессильным правительством, предоставляя информацию, финансовые услуги и даже обеспечивая людей электроэнергией. А в будущем, когда рынок таких стран накроет волна недорогих смартфонов, возможностей станет больше. Телефоны помогут получать образование, медицинскую помощь, обеспечивать безопасность и возможности для торговли, то есть услуги, которые неспособно предоставить правительство. Мобильные технологии станут долгожданной интеллектуальной, социальной и развлекательной отдушиной для населения, психологически травмированного существующей средой. Возможность выхода в сеть сама по себе не может возродить несостоятельное государство, но способна значительно улучшить положение его граждан. Далее мы поговорим о новых способах решения многих проблем как во время внутреннего конфликта, так и после его завершения, в частности позволяющих создавать виртуальные общественные институты или базы данных квалифицированных рабочих диаспоры, ускоряя тем самым восстановление местного сообщества. В условиях вакуума власти контроль над страной часто оказывается в руках авантюристов, которые стремятся активно пользоваться высокими технологиями в своих интересах. Недавно получившие доступ к сети жители несостоятельных государств будут подвергаться всем угрозам, связанным с невозможностью полного удаления данных, учитывая отсутствие системы общественной безопасности, способной оградить их от таких рисков. Командиры вооруженных формирований, бандиты, пираты и прочие преступники, если у них хватит ума, найдут способы стать сильнее, воспользовавшись персональными данными других людей. Это может означать выбор в качестве мишеней определенных слоев населения, например состоятельных кланов или влиятельных религиозных лидеров, причем вести себя злоумышленники будут прицельно и практически безнаказанно. Если из онлайн-данных (скажем, выписок о денежных переводах, сделанных посредством мобильных платформ) видно, что какая-то семья получает относительно крупные суммы денег от своих родственников из-за рубежа, местные бандиты могут потребовать заплатить им дань – возможно, также путем мобильного перевода. Сегодня полевые командиры зачастую богатеют за счет того, что облагают данью перемещение всевозможных ценностей, а завтра (притом что наркотики, минеральные ресурсы и денежные средства по-прежнему останутся для них привлекательными) не меньшую привлекательность приобретут и персональные данные. Главари незаконных вооруженных формирований будущего могут даже не использовать эти данные сами, а просто перепродать кому-то, кто выразит готовность за них заплатить. Но важнее всего то, что выявлять и задерживать таких авантюристов станет еще сложнее: к сожалению, они получат в свои руки возможности обеспечения анонимности, недоступные обычным людям. Многим обитателям Кремниевой долины такие понятия, как «вакуум власти», «полевые командиры» и «несостоятельные государства», могут показаться реалиями совершенно иного мира, не имеющего к ним никакого отношения, но вскоре все может измениться. Сегодня телекоммуникационные компании, как правило, недооценивают необходимость нести ответственность перед «населением» виртуального мира. Но после того как в сети добавится еще пять миллиардов человек, станет понятно, что характеристики этих пользователей и их проблемы намного сложнее, чем первых двух миллиардов. Многие представители этих пяти миллиардов живут в условиях бедности, цензуры и физической угрозы жизни. И технологическим компаниям, предоставляющим доступ в интернет, инструменты и онлайн-платформы, придется взять на себя часть бремени физического мира, если они хотят остаться верными доктрине ответственности перед всеми пользователями. Компаниям отрасли высоких технологий необходимо будет оправдать ожидания своих потребителей в отношении охраны и тайны частной жизни, и личной безопасности. Тем, кто отвечает за архитектуру виртуального мира, предстоит нести ответственность и за не самые приятные события в нем. Да, некоторые компании, делающие ставки на высокие технологии, будут вознаграждены: в конечном счете их бизнес принесет дополнительную прибыль за счет быстрого расширения, но многие окажутся не у дел. В конце концов гораздо легче обвинить неудачный продукт или конкурента, чем признать личную ответственность за провал. И, конечно, останутся те, чье стремление к прибыли затмит их ответственность перед потребителями, хотя в будущем таким игрокам будет все труднее добиваться успеха. Уже сейчас некоторые технологические компании остро осознают ответственность перед своими пользователями и всем мировым онлайн-сообществом. Именно поэтому, предлагая свои виртуальные продукты, они требуют ознакомиться с условиями обслуживания, а также принять на себя обязанность соблюдать их. Потребители должны прочесть документ, касающийся политики компании в отношении обеспечения приватности и безопасности, чтобы сознательно относиться к передаче своей информации. Количество поставщиков товаров услуг будет постоянно расти, а это значит, что пользователю придется выбирать из огромного количества предложений и, стало быть, их проверка становится важна как никогда. Разумный потребитель проанализирует не только качество самого продукта, но и степень безопасности передачи персональных данных такому поставщику. В обстановке, когда основную роль играет общественное мнение, а не законы, на текст соглашения об условиях обслуживания мало кто обращает внимание – скорее, значение имеет репутация компании-изготовителя или поставщика информационных продуктов. В ближайшее десятилетие такое положение дел сохранится. В наступающие бурные времена эта тенденция, естественно, повлияет и на развитие бизнеса. Некоторые секторы отрасли высоких технологий, с которыми ассоциируется наибольшее количество негатива, столкнутся с трудностями при найме квалифицированных инженеров, привлечении пользователей и продаже своих продуктов, однако вырождение таких секторов не решит всех проблем отрасли (и в конечном счете лишь навредит сообществу пользователей, ограничив их доступ к некоторым благам инноваций). В годы новой цифровой эпохи высокотехнологичным компаниям придется стать «толстокожими»: общество им будет задавать много вопросов относительно безопасности и защищенности персональных данных пользователей. И уклониться от этого, как и от необходимости четко определить свою позицию, будет невозможно. А еще придется нанимать больше юристов. Законодатели по-прежнему не успевают за судебной практикой, что подтверждается постоянными правовыми битвами по поводу интеллектуальной собственности, патентов, конфиденциальных данных и так далее с участием всех гигантов отрасли высоких технологий. Власти разных стран время от времени подают иски против Google, обвиняя компанию в якобы имеющихся нарушениях авторских прав или национальных законов, и нам постоянно приходится убеждать своих пользователей, что в первую очередь Google стоит на страже их интересов, не выходя при этом за рамки закона. Но если бы компании приходилось останавливать разработку продуктов всякий раз, когда она сталкивается с иском со стороны того или иного правительства, ей бы вообще ничего не удалось создать. Компаниям предстоит научиться управлять ожиданиями общества относительно возможностей и ограничений их продуктов. В корпоративных процедурах, по аналогии с политикой правительства, придется все больше учитывать различные местные и международные факторы, в частности политические риски, дипломатические межгосударственные отношения и особенности поведения людей. Конечно, о том, что технологии равнодушны к вопросам этики, а люди – нет, будут периодически забывать. А способность помнить об этом – основа успеха в цифровую эпоху. Стратегии защиты информации Разработка новых стратегий защиты информации в частном и государственном секторах будет постоянно усложнять жизнь пользователей – как частных лиц, так и организаций. Очень приблизительно эти стратегии можно разделить на четыре категории: корпоративные, законодательные, общественные и личные. Если компании отрасли высоких технологий хотят избежать нежелательного вмешательства государства, способного затормозить их динамичное развитие, им придется не просто скрупулезно выполнять собственные обязанности по охране и защите персональных данных. Определенные профилактические меры уже принимаются: появился своего рода аналог кнопки «Извлечь», которая позволяет пользователям той или иной платформы скачать все свои данные; существуют возможности управления пользовательскими предпочтениями; личные идентификационные данные больше не продаются и не передаются рекламодателям. Однако, учитывая всеобщие опасения насчет сохранения тайны частной жизни, сделать предстоит многое. Возможно, компаниям следует подписать какую-то совместную конвенцию, взяв на себя обязательства не передавать данные пользователей третьим лицам. «Законодательная» стратегия защиты информации будет связана с развитием юридических норм. В ходе революции данных государства столкнутся со все возрастающим требованием граждан защитить их уязвимость, вызванную тем, что полностью информацию удалить невозможно. В демократических странах это повлечет за собой установление новых законов. Они окажутся несовершенными, излишне идеалистичными и, возможно, принятыми слишком поспешно, но в целом будут представлять собой попытки общества реагировать на хаотические и непредсказуемые перемены, которые несет с собой всеобщий доступ в сеть. Напомним, что информационный след, формирующий наши будущие онлайн-личности, станет появляться раньше, чем большинство из нас сможет это осознать. Пристальное внимание взрослых, с которым в следующем десятилетии столкнутся дети и подростки, не имеет аналогов в прошлом. Сегодня может показаться, что такой коллективный «педсовет» невозможен, ведь страшно даже представить себе последствия того, что в его распоряжении окажется описание всей нашей жизни. А поскольку это затронет интересы большей части населения, под давлением общества и политиков новые законы, отражающие специфику цифровой эпохи, обязательно будут приняты. жүктеу/скачать 4.27 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|