Фредди Ромм Как сделать машину времени? Вит Ценёв Сам себе доктор Хаус
жүктеу/скачать 0.77 Mb.
|
| В иной форме аналогичные мысли высказывает Эжен Сю. Своеобразие предлагаемого им подхода к «рабочему вопросу» заключается в том, что автором берется за основу хорошо известный и широко распространенный сюжет об Агасфере, или Вечном Жиде. Но в отличие от уже известных трактовок данного сюжета (богословских и даже литературно-сатирических) французский писатель впервые дает его социальную трактовку. В объемном романе Агасфер является воплощением как бы проклятого от века и на века пролетариата, который нигде не может обрести достойного человека существования.
И все же почему в лице Агасфера рабочий класс осужден почти на самоубийственное существование? Еще раз обратимся к легенде. Согласно ее упрощенной версии, когда Христа вели на Голгофу, он, утомленный тяжестью креста, попытался передохнуть у дома одного ремесленника. Но тот, измученный работой и озлобленный на тяжелую жизнь, оттолкнул Христа со словами: «Иди и не останавливайся». В ответ он услышал: «Я пойду, но и ты будешь ходить до скончания века». Таким образом, пролетариат проклят потому, что один из них когда-то проявил бессердечие, черствость и неоправданную злобу. Иными словами, Господь наказал ремесленника Агасфера и в его потомстве весь рабочий класс. Как было сказано Агасферу, иди, не ведая отдыха и покоя. Так и на протяжении многих веков безжалостные властители мира сего говорили рабочим, чтобы они трудились без отдыха и покоя в поте лица своего. Смысл подобных речений находит свое отчетливое выражение в идеологии и политике католического ордена иезуитов, наиболее изощренных защитников не только католицизма, но и тех мирских ценностей, которые признавались или благословлялись папским Римом. Поэтому не случайно тема разоблачения происков иезуитов занимает в романе Сю центральное место. Во Франции вопрос о тайной политике и действиях иезуитов всплыл в начале 40-х годов XIX века и приобрел необычайную остроту. Объясняется это тем, что во время Французской революции 1789–1794 годов церкви как идеологическому оплоту феодализма и абсолютизма был нанесен очень болезненный удар. Погибли или были репрессированы многие священники. Террор, обрушившийся на головы клириков, напугал их и заставил на какое-то время утихомириться. Однако в период Реставрации 1814–1815 и 1815–1830 годов и после Июльской монархической революции 1830 года церкви было возвращено ее прежнее политическое положение. Правда, Июльская революция несколько потеснила клерикалов, поскольку к власти рвалась крупная буржуазия, потребовавшая от Рима обуздания ультрамонтанства (фр. ultramontain – букв. находящийся за Альпами (по отношению к Франции) от лат. ultra – далее, за пределами + mons (montis) – гора), то есть определенного направления в католицизме, возникшего в XV веке и добивавшегося неограниченного права римского папы на вмешательство в религиозные и светские дела любого католического государства, и взнуздания наиболее «проштрафившихся» орденов, особенно иезуитского. С внешней стороны требование июльского правительства было удовлетворено. Однако на деле католическая церковь ничуть не пострадала и продолжала активно самоутверждаться. К началу 40-х годов возросло число церквей и монастырей, увеличилось количество религиозных ассоциаций и религиозных изданий. Как результат, был поднят вопрос о передаче в руки церковников дел народного образования. Подобные претензии вызвали протесты даже со стороны лиц, наделенных министерской властью и представляющих интересы монархии. Ведь ни для кого не было секретом, что именно иезуиты побуждали духовенство к проведению активной, наступательной политики, особенно в области народного образования. Но это все, как говорится, «цветочки», были еще и «ягодки». Так, в годы Реставрации при активном участии иезуитов был провозглашен «белый террор», охвативший юг Франции. Под эгидой преследования сподвижников и просто сочувствующих павшему «тирану», то есть Наполеону, в Тулузе, Ниме, Авиньоне и других городах избивали протестантов и громили их имущество. Убито было несколько генералов, известных своей службой наполеоновской империи. Свыше ста тысяч человек бросили в тюрьмы. В этой атмосфере религиозно-гражданской войны состоялась передача среднего образования почти целиком в руки духовенства. Отныне учителя должны были иметь аттестат поведения, выдававшийся священником. Во всех школьных советах заседали представители церкви. Мало того, вскоре от всякого служащего стали требовать свидетельство о хорошем поведении, подтвержденное представителем церкви. В 1843 году вопрос о деятельности иезуитов обсуждался в высших политических кругах Франции. В разгаре этой полемики начал публиковаться «Агасфер», который сыграл крупную роль в борьбе общественной оппозиции против иезуитов. Как и при каких условиях возник орден иезуитов? «Компания Иисуса» во главе контрреформаторов. Неспокойно было в Европе XVI века. В некоторых западноевропейских государствах католицизму был нанесен Реформацией мощный и очень болезненный удар. Состояние церковных дел католиков ухудшало и то, что часть низшего духовенства тайно сочувствовала протестантам и даже осмеливалась допускать их к причастию. Папские суровые инструкции о борьбе с ересью не очень-то помогали. Тогда для борьбы с «христовыми врагами» была создана «Компания Иисуса», или иезуитский орден, представляющий собой полувоенную-полумонашескую организацию. Другими словами говоря, был создан новый тип монашества – монашество в миру. Такой тип монаха-лазутчика требовался папскому Риму прежде всего для борьбы с протестантами. Первым генералом ордена иезуитов стал Игнатий Лойола (1491? – 1556), мелкий испанский дворянин с большими политическими амбициями. «Лютер требует реформы церкви? – вопрошал Лойола. – Отлично! Мы ему противопоставим нашу контрреформу!» В 1540 году созданная Лойолом организация была утверждена папой Павлом III как монашеский орден, ставший главным орудием католической Контрреформации. Орден одобрил сам папа, несмотря на возражения отдельных кардиналов, ссылавшихся на то, что устройство новых орденов запрещено курией. В виде компромисса было решено установить для иезуитского ордена норму в 60 человек. Однако уже через три года это ограничение было отменено. Более того, орден вскоре получил от Павла III ряд новых привилегий. В XVI–XVII веках иезуиты заняли ведущие позиции во многих европейских странах в области образования, создав широкую сеть школ. В данном случае они последовательно выполняли один из важнейших пунктов контрреформационной программы, намеченной Лойолой. Основатель ордена исходил из того, что если враги истинной веры противопоставляют науку богословию, то церковники сами станут заниматься наукой, следуя заветам Томаса Аквинского, и откроют школы и университеты, которые с помощью иезуитов будут служить католической церкви. Большую роль иезуиты сыграли на широко известном Тридентском соборе, заседавшем в 1545–1547, 1551–1552, 1562–1563 в итальянском городе Тренто, а в 1547–1549 – в Болонье. Этот собор закрепил средневековые догматы католицизма, усилил гонения на еретиков и ввел строгую церковную цензуру. Именно на этом соборе впервые заговорили об издании систематического списка запрещенных книг в связи с изданием декрета о запрещении распространения не одобренных церковью изданий Священного Писания и комментариев на него. Данный декрет папа Павел IV дополнил специальным списком запрещенных книг. Возобновивший свои заседания в 1562 году Тридентский собор издал новый список, много раз переиздававшийся и дополняемый различными запрещенными книгами. Этот список получил название «Индекса запрещенных книг» (лат. «Index librorum prohibitorum»). Чтение книг, указанных в «Индексе» не просто запрещалось, а запрещалось под угрозой отлучения от церкви. Решения Тридентского собора стали программой католической Контрреформации. На Тридентском соборе иезуиты настойчиво требовали усиления наблюдения за просветительской деятельностью лютеран и призывали сделать инквизицию главным средством борьбы с «видимой и невидимой заразой». Их требования были продиктованы тем, что, например, во многих немецких университетах господствующее положение заняли противники католицизма, а, скажем, Венский университет за двадцать лет после утверждения в нем лютеранской профессуры не дал ни одного католического богослова. Характерно и то, что в немецком университете в Диллингене, основанном для борьбы против протестантизма, преподавателями были преимущественно испанцы, так как для этой цели нельзя было найти ни одного немецкого богослова. В большинстве немецких университетов молодежь, по заверениям официальных лиц, увлекалась лекциями протестантских профессоров и слышать не хотела о католическом учении. Повсюду иезуиты твердили, что их единственная цель – распространение просвещения. Везде, где можно было, они заводили школы, ничего не беря за ученье. Впрочем, в накладе эти благодетели не оставались, так как брали у родителей учеников в виде подарков и приношений хлеб, мясо, рыбу, овощи, мед, сукна и прочее. Пока иезуиты не укреплялись во враждебном для них окружении, они бравировали своей лживой веротерпимостью, вплоть до того, что позволяли в своих школах учиться детям протестантов. Но, заручаясь поддержкой власть имущих, ориентированных на Рим, они начинали вести беспощадную борьбу не только с протестантами, но и с православными верующими. В 1564 году иезуиты появились в Польше, затем в Литве, а вскоре замелькали и на землях Украины. Не была забыта и Москва. В XVI веке Рим с помощью иезуитов возобновил попытки усилить свое влияние на русского царя. Свои сутана иезуиты запятнали несмываемой кровью в колониальных владениях Португалии. Об этом стоит рассказать подробнее. Застрельщиками португальской католизации Индии после захвата португальцами части индийского побережья были иезуиты во главе с испанцем Франсиско Ксаверием, одним из учеников Игнатия Лойолы. В свое время этот иезуит перешел на службу к португальской короне и впоследствии за «подвиги» во имя церкви был причислен папским престолом к лику святых. Основным орудием католизации индийцев была инквизиция, контролируемая и направляемая иезуитами. В данном случае иезуиты строго следовали наставлениям Лойолы, который заявлял, что одной лишь хитростью не одолеть врага, нужен еще и карающий меч в лице инквизиторов. Что касается португальской инквизиции в Индии, то она появилась на территории Гоа (древнеиндийское название Гомантак), одном из наиболее богатых индийских княжеств, после захвата ее португальцами, которые в 1510 году отторгли Гоа от владений султана Биджапура Юсуфа Адиль-хана. Под властью Португалии, превратившейся в XVI столетии в могущественную колониальную империю, город Гоа достиг таких высот славы и процветания, что стал известен как «Золотой Гоа». Его процветающая торговля, величественные храмы и монастыри способствовали тому, что Гоа окрестили «Римом Востока». В 1532 году был поставлен вопрос об учреждении отдельной католической епархии в Гоа. Здесь следует заметить, что с 1514 года португальские восточные владения, включая Гоа, входили в епископальную епархию Фуншал, штаб-квартира которой находилась на острове Мадейра. По просьбе короля Португалии Жуана III папа Павел III своей буллой от 3 ноября 1534 года учредил епархию Гоа с юрисдикцией над огромной территорией, простиравшейся от мыса Доброй Надежды до Китая и далее на восток. С середины XVI века Гоа превращается в центр христианизации Востока, становится форпостом экспансии католической церкви в Индии, Китае, Японии и других странах Азии. В этих условиях особая роль отводилась иезуитам и инквизиции. Вначале инквизиция в Гоа боролась с ересью только среди самих колонизаторов, но очень скоро почти полностью переключилась на местных жителей из числа обращенных в христианство. Многие из них тайком продолжали следовать традиционным верованиям и религиозной практике. Инквизиция сурово наказывала за это. В результате обращенные в христианство индийцы вынуждены были переселяться на территории, не подчиненные юрисдикции инквизиции. Хотя инквизиция в португальских колониях Индии была официально учреждена в 1560 году, но одно из первых аутодафе состоялось еще в 1543 году. Инквизиторы объявили гонения на национальные индийские языки и принялись силой насаждать португальский язык. Инквизиция в Гоа была запрещена во время правления короля Жозе I в 1774 году, но со смертью Жозе I и восшествием в 1778 году на престол Марии I инквизиция в Гоа возобновила свою деятельность и просуществовала еще тридцать лет. Одновременно начали открываться монастыри различных религиозных орденов, в которых кормилось более двадцати тысяч монахов. Эти монастыри разоряли экономику колонии, что вызывало возмущение у местных жителей и протесты против политики церковников. Нетерпимость, безжалостность, жестокость и террор вели к тому, что не только у жертв инквизиции, но и у многих жителей Гоа возникало естественное подозрение, что христианский Бог, во имя которого совершались все преступления инквизиции, больше напоминает не милосердного Бога, а божество мести и ярости. Возмущение жестокостями колониального правления с опорой на инквизиторов приводило к тому, что гоанцы более сорока раз восставали против португальцев. С достижением Индией независимости в 1947 году борьба в Гоа против португальского колониального режима резко активизировалась. Когда предложения индийского правительства о мирном воссоединении не принесли ожидаемых результатов, то в ход были пущены иные средства, а именно: 18 декабря 1961 года части индийской армии перешли границу Гоа и в течение тридцати пяти часов с колониальным португальским правлением было навсегда покончено. Как видим, иезуиты не гнушались кровавой работы, но предпочитали выполнять ее чужими руками, то есть руками инквизиторов. Повадки иезуитов дали жизнь слухам о том, что они причастны к скоропостижной кончине Лютера. Протестанты прямо обвиняли иезуитов в отравлении своего идейного вождя. Обвинение казалось многим правдоподобным, тем более, что именно «солдаты» Лойолы распространяли самые вздорные слухи и сплетни о Лютере. Из-под пера иезуитов вышло много памфлетов, где утверждалось, что Лютер был сыном дьявола, что он отрицает существование Бога и бессмертие души. Иезуиты приложили свои руки и к чудовищной резне французских кальвинистов, известных под названием «гугеноты» В конце лета 1572 года в Париж съехались сотни дворян, составлявших цвет гугенотской партии. Среди них находились адмирал Колиньи и молодой принц Конде. Все они были приглашены на торжества по случаю бракосочетания короля-гугенота Генриха Бурбона с сестрой короля Карла IX Маргаритой Валуа. Ничто не предвещало близкой трагедии. Более того, появилась надежда на прекращение многолетней религиозной войны между католиками и протестантами. Увы, эти надежды были иллюзорны. Накануне праздника святого Варфоломея, в ночь на 24 августа 1572 года, по сигналу из Лувра, раздался звон с колокольни Сен-Жерменской церкви, и началось… За несколько часов в Париже было убито свыше двух тысяч протестантов, а на следующий день последовало распоряжение начать преследование протестантов по всей стране. В течение двух недель во Франции погибло около тридцати тысяч гугенотов. Папа Григорий XIII и король испанский Филипп II ликовали. В честь массового избиения гугенотов понтифик приказал отчеканить памятную медаль и отправил в Париж кардинала Орсини для поздравления «христианнейшего короля и его матери». И вот в момент, когда казалось, что с реформаторами во Франции покончено, они подняли головы и грозно объявили, что двинутся к Лувру требовать у короля отчета за чудовищное избиение их единоверцев. Напуганный угрозами гугенотов, Карл IX присмирел и даже приказал возвратить жертвам кровавого произвола конфискованное имущество, а потом вообще объявил себя покровителем протестантов. Эти «ошибки» попытался исправить его брат Генрих III, который после смерти Карла унаследовал королевский скипетр. Но возвратиться назад было трудно, так как своим распутством и мотовством Генрих III серьезно подорвал королевские финансовые дела. И вместо похода против кальвинистов он заключил соглашение с реформаторами, предоставив им свободу вероисповедания. Какое-то время Генриху III сопутствовала удача. 10 апреля умер от апоплексического удара папа Григорий XIII. Воспользовавшись этим и примирившись с вождем гугенотов Генрихом Наваррским, французский король поспешил расправиться со своим опасным конкурентом герцогом Генрихом Гизом, возглавлявшим Католическую лигу. По его приказу Гиз был заколот кинжалом во время переговоров. Папа Сикст V, возмущенный тем, что «благородный член святого престола» был убит светской властью без суда и приговора, резко упрекнул своего легата в Париже за неотлучение от церкви короля-убийцы. Позиция папы воодушевила Католическую лигу на активные действия против последнего представителя династии Валуа. 1 августа 1589 года доминиканский монах, двадцатилетний Жак Клеман, вонзил нож в живот французского короля, исполнив волю заговорщиков из верхушки Католической лиги. Стража тут же подняла убийцу на пики. На следующий день Генрих III умер. Королем Франции стал Генрих Наваррский, поменявший ради этого протестантство на католичество. Именно ему принадлежит знаменитая фраза «Париж стоит мессы». В 1598 году Генрих IV, представитель новой династии Бурбонов, опубликовал Нантский эдикт, предоставивший почти полное равноправие гугенотам сравнительно с католиками. Во время своего двенадцатилетнего правления Генрих IV занимался восстановлением хозяйственной жизни страны, подорванной религиозными войнами, укреплял королевскую власть и проводил гибкую политику на внешней арене. 14 мая 1610 года этот жизнелюб и незаурядный государственный деятель был убит тремя ударами кинжала на узкой парижской улице, по которой ехала его карета. Убийцей короля был Жан Франсуа Равальяк, стряпчий из города Ангулема, ярый католик, не скрывавший недовольства королевской политикой веротерпимости. Опыт французской Варфоломеевской ночи папа Григорий XIII и испанский король Филипп II попытались распространить на Англию, где антикатолические настроения были широко распространены, особенно в буржуазных кругах. При этом главная ставка делалась на Ирландию, находившуюся под тяжелым гнетом Англии. По сведениям, доходившим в Рим, достаточно было несколько сот человек, чтобы поднять Ирландию против Англии, перерезать англичан, живших в Ирландии, а затем вторгнуться в пределы самой Англии и там учинить такую же кровавую бойню, как это было сделано во Франции в августе 1572 года. С этой гнусной целью папа Григорий XIII вступил в тайные переговоры с авантюристом Стэклеем, которого стал звать маркизом Лейстерским, и выдал ему 40 тысяч скуди для организации похода в Ирландию. По указанию из Рима Стэклей вошел в тесный контакт с ирландским эмигрантом Фицджеральдом, который на деньги, полученные из Ватикана, организовал у французского побережья небольшой морской отряд. Одновременно крупные денежные средства поступали и от испанского короля Филиппа II. Казалось, что вновь начнут действовать объединенные папско-испанские силы. Однако в последнюю минуту авантюрист Стэклей предал своих покровителей и переориентировался на Африку. Фицджеральду пришлось действовать в одиночку. На первых порах ему сопутствовал успех. Но вскоре десант столкнулся с подавляющими силами англичан, которым не стоило большого труда подавить вспыхнувшее восстание. Несмотря на поражение в борьбе с английской короной, Григорий XIII продолжал активно действовать против королевы Елизаветы, отлучив ее от церкви, объявив лишенной престола и поддержав ряд заговоров на ее жизнь. Что касается попыток папской курии опереться на Испанию в борьбе против Англии, то они окончились неудачей в связи с тем, что Испания потеряла в 1588 году большую часть своего военного флота, так называемую «Непобедимую армаду», и вынуждена была признать собственное бессилие. С учетом этого Риму пришлось менять свою кровожадную политику и переходить к «духовному» наступлению на Англию с помощью иезуитов. В Италии стали устраивать иезуитские английские школы, в которые принимали лишь тех, кто давал клятву по окончании школы целиком посвятить себя борьбе за торжество католической веры в Англии. Эта тайная «духовная война» оказалась достаточно эффективной. Во многих европейских странах появились иезуитские школы, воспитанники которых были призваны специально заниматься борьбой против протестантизма и пропагандой католицизма. Порой эта борьба выходила далеко за рамки словопрений и превращалась в кровавые «разборки», примером чего могут служить события в Швейцарии во второй половине XVI века. В 1565 году пять швейцарских кантонов заключили с папой Пием IV оборонительно-наступательный союз, для осуществления которого некий Пфиффер, провозглашенный «швейцарским королем», попытался в 1570 году оторвать от Швейцарии семь кантонов. В 1574 году в Люцерн были приглашены иезуиты, а в 1579 году здесь появился папский нунций, вступивший в переговоры с Филиппом II. В результате подрывной деятельности папистов во главе с иезуитами в Швейцарии началась гражданская война, унесшая жизни многих протестантов. Активно действовали иезуиты и в Германии, особенно в тех ее районах, где протестантизм не одержал полной победы. При этом главное внимание уделялось идеологической обработке дворянства, крупных князей, герцогов и королей. Примером может служить баварский герцог Альбрехт V, который во второй половине XVI века приютил у себя иезуитов и предоставил им в распоряжение университет в Ингольштадте. От населения власти потребовали немедленной присяги тридентскому вероисповеданию, запретили посещение иностранных университетов, назначили высший религиозный совет и организовали «земский союз», призванный объединить всех католических князей Германии с Испанией и Римом. Аналогичное положение сложилось и в Австрии, где иезуит Мельхиор Клезель, имевший огромное влияние на императора Рудольфа II, изгнал в 1578 году из Вены всех протестантских проповедников, организовал в ряде городов католические советы и закрыл многие протестантские церкви. В ответ на это в 1595–1597 годах разразилось крупное крестьянское восстание. Одним из результатов поражения восстания было массовое насильственное обращение австрийцев в католицизм. В данном случае значительную роль сыграл основанный в 1586 году Грацский университет, рано попавший в руки иезуитов. Особенно прочны были позиции иезуитов в Испании и Португалии. Так, в Португалии вплоть до середины XVIII века иезуиты занимали высшие должности, стояли во главе промышленных и торговых предприятий. Фактически испано-португальские иезуиты владели целой страной в Южной Америке по течению рек Параны, включая Парагвай и Уругвай. Они захватили в свои руки всю торговлю в Южной Америке. Поскольку иезуиты пользовались привилегией свободы торговли и нигде во владениях Испании и Португалии не платили десятипроцентного налога, они являлись очень опасными конкурентами и относительно легко вытесняли соперников. Отцы иезуиты создали на территории Парагвая так называемое «Иезуитское государство» (XVII–XVIII века). В 1756 году Португалия и Испания предприняли совместную военную экспедицию против «расшалившихся» иезуитов для укрепления своей власти в Парагвае. Очень едко это «государство» было высмеяно и разоблачено в известной философской повести Вольтера «Кандид, или Оптимизм». Иезуиты все больше и больше теряли связь с решением тех задач, которые изначально стояли перед орденом. Несметные богатства ордена, добытые торгашеством и беспощадной эксплуатацией колоний, менее всего свидетельствовали об истинно христианской жизни. Например, в землях австрийской короны иезуитские имения оценивались в 15 500 тысяч гульденов, а в Баварии иезуитская коллегия в Ингольштадте располагала суммой свыше 3 миллионов флоринов. В Испании ежегодно земельные владения ордена приносили ему 2,5 миллионов франков. Еще большие доходы Общество Иисуса получало в заокеанских колониальных владениях Испании и Португалии. Один Парагвай давал иезуитам 2,5 миллионов франков. В Перу, Новой Гренаде, Мексике и на Антильских островах доходы были еще больше. Так, в Мексике орден владел лучшими сахарорафинадными заводами и очень доходными серебряными рудниками. В Парагвае он владел чайными плантациями, а из Перу ежегодно вывозил до 80 тысяч голов скота. жүктеу/скачать 0.77 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|