Циклопические постройки прошлого. Железные ворота Кавказа

Дорога от Махачкалы до Дербента проходит по узкой береговой полосе, огражденной справа крутыми отрогами Кавказского хребта, слева — пенистыми волнами Каспийского моря. Пологий пляжный откос сложен таким плотным песком, что на нем даже не отпечатываются следы автомобильных шин. Невольно представляешь себе, как сотни лет назад по этому же пляжу мчались с севера конные орды диких кочевников.

Кто только тут не побывал. Бородатые длинноволосые конники — скифы на легких быстрых лошадях. Тяжелая кавалерия сарматов, вооруженных длинными пиками и прямыми мечами. Свирепые гунны с дальнобойными луками и плетеными кожаными арканами. Широкоскулые тюркские всадники на низкорослых грудастых конях. Хазары, акациры, барсилы, савиры, булгары, авары, аланы и многие-многие другие.

Все они рвались сюда с лежащего рядом многолюдного шумного перекрестка Азии и Европы, где тысячелетиями пролегали пути кочевых степных народов, где "веками рождались и гибли все новые и новые государства и нации. Отсюда на постоянное оседлое жительство ушли к Дунаю венгры, отсюда откочевали в междуречье Амударьи и Сырдарьи узбеки, здесь зародилась будущая Болгария и произошли такие народы, как башкиры, осетины, дагестанцы, калмыки, мордовцы.

И что удивительно: каждому-новому народу быстро становилось тесно на этих, казалось бы, необъятных степных просторах. Сбиваясь в огромные полчища и сметая все на своем пути, степняки-конники лавиной катились в благодатные края Закавказья, чтобы опустошать сады и виноградники, грабить богатые южные города, убивать и уводить в плен мирных жителей. "Как хищные волки, — писал армянский историк того времени, — потерявшие стыд, бросались на них и беспощадно перерезали их на улицах и площадях города... Как огонь проникает в горящий тростник, так входили они в одни двери и выходили в другие".

Древние восточные легенды рассказывали, что за Кавказским хребтом, на севере жили дикие разбойничьи племена Яджуджи и Маджуджи (арабские имена библейских Гоги и Магоги), "число их было бесконечно, делились они на два племени: малорослые и великаны; рост последних превышал сто локтей. Уши их были длинны, как ковер; так что одним ухом они накрывались, а другое подстилали под себя. Ни слон, ни носорог не могли им противиться. Покойников своих они съедали; области же через которые проходили, опустошали дотла".

Для защиты оседлой закавказской цивилизации от варварского мира скотоводов-степняков и были построены "железные ворота" Кавказа — Дербент (по-персидски дер — дверь, бенд -- преграда). Трехкилометровый дербентский проход был перекрыт двумя рядами мощных стен, усиленных круглыми и прямоугольными башнями, и стоящей на западе у гор оборонительной крепостью Нарын-кале (26). А далее по горам далеко на запад тянулась еще одна, почти 40-километровая, каменная преграда, соперничавшая по своему значению со знаменитой Великой Китайской стеной, которая тоже была построена для защиты от набегов кочевников.

Когда были построены "железные ворота" Кавказа точно неизвестно. Во всяком случае это произошло еще в доскифские времена. Легенды настойчиво относят первые упоминания о дербентской стене к эпохе Александра. Македонского.

В конце III в. до н.э., громя персидскую державу Ахеменидов, непобедимая армия Александра достигла, якобы, западного берега Каспия. В легенде говорится: "...настал день, когда завоеватель Востока со своей конницей подошел к Дербенту и разбил возле него белые шатры, изукрашенные серебром. Войска устали от дальных переходов и полководец решил взять город мирным путем. Он послал к коменданту крепости парламентеров. Пришли они к нему и сказали:

— Мы послы царя всех царей. Он послал нас сказать, чтобы ты подчинился ему и платил дань. Если ты рассердишь царя, он разрушит Железные ворота и убьет тебя.

Но персидский военачальник, уверенный в неприступности толстых стен Дербента, отказался подчиниться покорителю мира. Рассерженный Александр велел взять город своим лучникам и щитоносцам» Однако атаки пехоты были отбиты. Тогда пришлось нападающим ввести в бой тяжелую конницу и боевых слонов. Войска Александра пробили в стенах проломы, в которые ринулись прославленные александровы "серебряные щиты". Преследуя неприятеля, македонцы и фракийцы ворвались в город и овладели им. Привели к Александру коменданта и сказал чему владыка мира:

— Разве ты не знал, что все цари на всей земле, все рыбы на всех морях платят дань Александру?

— Я знал, — ответил пленник, —что земля, воды подвластны царю, но я не знал, что и небеса должны подчиняться тебе.

Этот ответ так понравился завоевателю, что он простил перса и оставил его своим наместником в Дербенте, а сам повел войска «на новые земли".

Другие легенды утверждают, что именно Александр Македонский и построил дербентскую крепость. Согласно одному из таких мифов, созданному арабами, Зулькарнейн (Александр) "пошел на восток солнца, нашел оное восходящее над народом, который не имел против него защиты; пошел дальше и нашел народf не разумеющий ело» они ему сказали:

- О Зульвсарнейн! Гоги и Магоги производят и сей земле опустошения; не дать ли нам тебе дани с тем, чтобы ты возвел между нами и ними преграду?

— Что дал мне Бог» того с меня довольно, — отвечал владыка, -- Вы же дайте мне рук, преграду поставлю между вами и ими. Носите ко мне столько кусков железа, чтобы ими заровнять промежуток между скатами этих гор. Раздувайте столько, чтобы это сделалось раскаленным. Несите ко мне расплавленной меди и лейте на него.

И была воздвигнута преграда между двумя предметами противостоя, на которую они (Гоги и Магоги) не могли взойти и не могли пробить ее".

Так или иначе, дербентская стена еще в течение многих веков подвергалась нападению (как с севера, так и с юга), добросовестно служила защитникам города, хотя и неоднократно разрушалась, возводилась вновь, перестраивалась, укреплялась. До нас дошли крепостные стены лишь самой поздней постройки:, времен могущественной династии персидских царей - Сасанидоп (27, 28).

Средневековая хроника свидетельствует, что "в сороковом году правления Хосрова I Аношириана, сына Кавада, властелина Эрана, царя царей арийцев и неарийцев, в восемьсот восемдесят третьем году греков, пятьсот семьдесят первом году от рождения Спасители были построены великие Железные ворота". Две каменные стены толщиной по 4 метра каждая» высотой более 20 метров с 30 сторожевыми башнями и 3 воротами для пропуска торговых караванов надежно огородили: процветающую персидскую державу, Эраншарх, от агрессивного хазарского каганата.

Еще одна легенда рассказывает, что Хосров Великий, утомленный бесконечными нападениями хазар на его государство» предложил кагану (царю) Хазарин "дружбу, заключение мира и установление взаимного согласия", для чего "пожелал быть его зятем" и посватался к его дочери.

Каган незамедлительно послал хазарскую принцессу Хосрову, и тот устроил ей пышный прием, поселил в богатом дворце, а сам, воспользовавшись передышкой в войне, стал незаметно возводить дербентскую стену. "И построил ее, причем та часть ее, которая примыкала к морю, была сделана из скалы и свинца; шириной она была триста локтей, и она была проведена до вершины гор. Окончив постройку стены, Аноширван повесил у входа ее железные ворота".

После этого коварный персидский царь отправил хазарскую принцессу домой, а опозоренный отец пошел войском на своего обидчика, но взять приступом мощную защитную стену не смог.

Дербентская стена

Мы стоим на вершине дербентского прохода, на восточной стене нарынкалинской крепости. Солнце только что вынырнуло из-за горизонта, и умытые морем первые утренние лучи косыми пучками легли на просыпающийся город. Порозовели крыши прямоугольных домов, теснящихся в зеленой оправе садов. Ярко вспыхнул бирюзовый купол старой мечети, подсветились красноватым цветом зубчатые стены реставрированных крепостных башен.

Сколько приезжих, путешественников, поэтов, ученых вот так же не могли оторвать глаз от этой удивительной картины! Один из них, известный русский поэт-декабрист А.А. Бестужев-Марлинский, посетивший Дербент в начале прошлого века писал: "Заря ахнула от изумления, взглянувши на него впервые: это был поток камней и грязи с трещинами вместо улиц, которые сам почтенный строитель не распутал бы среди бела дня. Все дома родились слепыми, все их черепа были расплюснуты под адской пятой, все они пищали от тесноты, ущемленные между высоких, длинных-предлинных стен. Все вместе походило, одним словом, на огромного удава, который под чешуей домов растянулся с горы на солнышке и поднял свою зубчатую голову крепостью Нарын, а хвостом играет в Каспийском море".

Именно эта хвостатая восточная, часть дербентской стены вот уже тысячу лет привлекает к себе внимание ученых, историков, географов, океанологов, археологов. Будучи скрытой под поверхностью моря, она будоражит воображение» ставит вопросы и вопросы.

Как оказалось это строение под водой? Сооружено ли оно было сразу на морском дне или злые волны поглотили его в более поздние времена? А если оно повторило судьбу Атлантиды, то когда и почему?

Почти все старые письменные источники свидетельствуют однозначно: часть дербентской стены была всегда подводной. Хосров Великий построил ее специально в воде, она нужна была для лучшей защиты "Ворот Кавказа" от набегов кочевников. Большинство арабских путешественников, посетивших Дербент в X в., пишут, что дербентская стена далеко уходит в море. Правда, единодушного мнения о ее размере они не высказывают. Так, одни из них сообщают, что длина подводной части достигает три мили, другие — одну милю, а третьи ограничивают ее всего лишь полумилей. Есть даже сообщение Хилаль ас-Саби о длине морской части дербентской стены в "шестьсот локтей", а ал-Истахри "о шести башен".

Если арабские ученые относят сооружение подводной стены в Дербенте целиком к сасанидской эпохе, то некоторые местные легенды, отодвигая его на девятьсот лет раньше, снова возвращают нас к временам Александра Македонского.

"Александр по прибытии своем в Армению, жители которой огнепоклонники, отправился в Дербен, -- пишет историк Е.И.Козуб-ский (1906 г.), пересказывая старую легенду. — Александр посредством вала с металлическими столбами' так запрудил море Калпиас (Каспий), что ни одному кораблю нельзя было войти в море, а по сухому пути он заградил проход из Таракунты (Дербент) в Калпиас, ибо не оставалось другого прохода, как через возвышавшуюся до неба гору".

Как будто для того, чтобы ни у кого не осталось никакого сомнения в бесспорности подводного происхождения дербентской стены, авторы X—XI вв., не ограничиваясь указанием ее размеров, описывают и способы ее строительства. Хотя и здесь у них тоже нет единства. Например, ал-Масуди в своей книге Мурудж ад-Дзахаб ("Россыпи золота") рассказывает о применении специальных понтонов в виде надутых воздухом кожаных бурдюков. С помощью этих "плавсредств" тяжелые каменные плиты переправлялись с берега к месту их установки. Там ремни, которыми бурдюки были привязаны к плитам, перерезались, и плиты плавно ложились на морское дно.

По другой версии, которую привел ал-Баладзори в "Книге завоевания стран", строители вначале возили в море на лодках камни и бросали их в море, а потом, когда эта каменная наброска показывалась над поверхностью воды, на ней возводилась стена из "каменных глыб и свинца".

- Но почему, кстати, опять свинец? Объяснения приводятся тоже разные. Ал-Мукаддаси сообщает, что свинец использовался в качестве раствора, скреплявшего каменные плиты. Хилаль ас-Саби поправляет его и сообщает, что свинец заливался в отверстия в стеновых блоках, через которые потом пропускали крепежные железные стержни. Не отсюда ли и название дербентских стен — "железные ворота"? Кстати, известно, что персидские строители, правда в других местах, действительно скрепляли каменные стены железными болтами со свинцовыми вставками (свинец вообще тогда был популярным металлом). Такая конструкция надежно предохраняла здания от разрушения во время частых в тех районах землетрясений.

Вот они, казалось бы, неоспоримые доказательства подводной гипотезы устройства морской части дербентской стены. Вот они свидетельства очевидцев, живших намного ближе нас к тому времени и своими глазами видевшими эту стену гордо возвышающейся над волнами. К нашему времени от нее, увы, не осталось почти ничего. Но может быть, они ошибались?

То была одна из самых счастливых эпох в истории Переднего Востока, Средней Азии, Средиземноморья и Кавказа. В результате обширных арабских завоеваний образовалась огромная мусульманская держава — Арабский халифат, простиравшийся от границ Индии до берегов Атлантического океана. В отличие от гуннов, татаро-монголов и других покорителей мира, нашествия которых приносили народам почти всегда только разрушения и отбрасывали цивилизацию назад, арабы явились своего рода поборниками прогресса, торговли, ремесленничества. Будучи довольно терпимыми к разным верованиям, они стали объединителями и переносчиками культуры, науки, искусства, до того развивавшихся изолированно на Востоке и Западе.

В VIII—X вв. резко возросла роль традиционных караванных трасс древнего мира. На Каспий сместились многие важные морские пути международной торговли. Дербент стал главным узловым центром нового Прикаспийского торгового пути, который в те времена был не менее знаменит, чем "Великий шелковый путь".

От года к году рос и богател морской торговый город на Каспии, ни на один день не уменьшался поток заморских товаров, прибывавших с севера, востока и юга. Только с запада, с Кавказских гор ничего не приходило.

В один из таких шумных торговых дней подошла к Дербенту небольшая двухмачтовая фелюга с серыми полотняными парусами. Она остановилась на рейде вблизи берега в ожидании своей очереди подойти к причалу. На палубу вышел высокий старец с длинной седой бородой в долгополом черном плаще с островерхим капюшоном. Он достал из кожаного чехла — цилиндра большую подзорную трубу, раздвинул ее и направил на берег. Долго не отрывал он глаз от окуляра. В круглой черной оправе одна за другой проплывали перед ним яркие картины бойкого восточного базара.

Огражденный с двух сторон высокими каменными стенами, бурлил торговыми страстями, переливался всеми цветами радуги плотно застроенный нижний город Дербента. Амбары с ячменем и просом, склады оружия, тканей, кожи, лавки купцов с аккуратно развешанными мехами, прилавки с поливной керамической посудой, остроносой высококаблуковой обувью длинными рядами вытянулись вдоль набережной. Здесь торговали собольими и лисьими шкурами из Волжской Булгарии, кожаными седлами и ремнями из Хазарии, дербентскими полотняными тканями — масхури, цветастыми паласами и расписными чашами из Багдада, фаянсовыми и фарфоровыми тарелками из Китая. Арабы, хазары, персы, аланы, греки, иудеи, одетые в разноцветные плащи, накидки, платья, толпами бродили по узким базарным улочкам и набережной города. А к причалу подходили все новые тяжело груженые фелюги, баркасы, лодки из прикаспийской Албании и волжской Хазарии, из персидского Эрана и среднеазиатского Табаристана.

Но вот стеклянный кружок скользнул вправо и выхватил угол щербатой крепостной стены, потом пополз по ней вниз и уперся в пенистую прибойную волну. Возле уреза воды стена не оканчивалась, а тянулась дальше в море к высокой полукруглой башне с небольшими бойницами. А слева к первой подходила другая такая же каменная морская стена, и между ними был узкий длинный проход. А это еще что?

Подзорная труба дрогнула и замерла от неожиданности: проход для судов перекрывала толстая железная цепь, висевшая на огромных крючьях, глубоко заделанных в каменные блоки крепостных стен.

Прошло несколько минут. С минарета в городе, призывая правоверных к молитве и омовению, закричал тонкоголосый муэдзин. На сторожевой башне громко ухнула медная труба. Железная цепь загрохотала и медленно заскользила к овальной нише в нижней части башни. И тут же вошла в порт большая многовесельная каторга-галера, в трюме которой сидели прикованные к скамьям и никогда не выходящие на свет черные гребцы.

Наблюдатель с фелюги сложил подзорную трубу и спустился в свою каюту, чтобы описать и оставить потомкам свои впечатления о великом городе-порте на Каспии. "Баб ал-абваб — приморский город. — Написал он. — В середине его находится якорная стоянка для судов. Между этой стоянкой и морем, по обе стороны моря, построены две стены, так что вход для судов узок и труден... И в устье порта протянута цепь, так что не может судно ни войти, ни выйти иначе как с разрешения".

Вот что увидел в 930 г. и описал в своей "Книге путей и царств" известный арабский географ и историк ал-Истахри Абу Исхак ал-Фа-риса, который в тот базарный день специально прибыл к западному побережью Каспия, чтобы воочию убедиться, сколь велик и богат знаменитый Дербент. Рожденный в персидском Фарсе и уже объехавший к тому времени всю Персию, Среднюю, Южную и Западную Азию, ал-Истахри видел много разных "ворот" (ал-Бабов) великого арабского государства. Но это были главные, "ворота ворот" (Баб ал-абваб). Недаром именно отсюда, из этого далекого пограничного города, его правители нередко отправлялись прямо на халифский престол.

Не только ал-Истахри поразил своим величием и богатством Дербент. Не меньшее впечатление произвел он и на достопочтимого Абуля Фараджа Кадама, посетившего город в 948 г., и на автора самой крупной географической монографии X в. "Золотые луга" (или "Россыпи золота") ал-Масуди. А писатель и ученый того времени ат-Табари в своей "Истории пророков и царей" написал, что "... в Дербент прибывают купцы из Джурд-жана, Табаристана, Дейлема, и он служит своего рода складом для товаров из Хазарии, Серира, Зарихге-на, Амика, Хайзана, Руклана и других мест".

Автор еще одной "Книги путей и царств" ибн-Хаукал, описывая дербентский порт, подтвердил сообщение ал-Истахри, что ворота в гавань были перекрыты цепью, которая запирается на специальный замок, а ключ от него находится у того, кто наблюдает за морем, и "судно входит в порт только с разрешения эмира Дербента".

Итак, почти все путешественники, прибывавшие с моря в этот большой прикаспийский город, в первую очередь обращали внимание на его богатый торговый порт. И поскольку своего природного залива здесь побережье не имело, то естественно было предположить, что выдвинутые в море каменные стены были построены специально, чтобы создать удобную внутреннюю гавань для судов, где они были бы защищены не только от штормовых волн, но и от злых врагов. Вот почему высказывания арабских географов могут быть признаны субъективными.

Что же касается их рассказов о подробностях сооружения крепостных стен прямо в воде, то тут следует учитывать, что этих арабских путешественников отделяет от нас огромное расстояние — целое тысячелетие. Может быть, именно потому нам они кажутся чуть ли не современниками сасанидской эпохи. На самом же деле, они также далеки от времени Хосрова Ануширвана, как мы от XVI в., когда, например, в Москве строилась Китайгородская стена. Не можем же мы всерьез считать себя осведомленными о тонкостях технологии ее возведения? Возможно, для Истахри, Масуди, Белами и других рассказы дербентских жителей о строительстве в море защитных стен носили характер такой же легенды, как для русских, к примеру, сказание о "граде Китеже", затонувшем в озере Светлояр при приближении монголо-татарских орд Батыя.

Кстати, истины ради, следует заметить, что легенды о сооружении дербентской заградительной стены в море продолжали появляться и в более поздние времена. Так, занимавшийся многие годы сбором сведений о колебаниях уровня Каспия в прошлом советский ученый Б.А.Аполлов пересказывает историю, якобы происшедшую в 1587 г.

Согласно этой истории, как-то поздно вечером "к большим" воротам Дербента Баб ал-Кабир подошел караван, следовавший с севера в закавказский Азербайджан. Путники опоздали; привратники только что закрыли ворота на ночь, и пройти через город на юг уже было нельзя. Пришлось разбить палаточный лагерь прямо у крепостных стен и заночевать.

Утром ворота открылись, сборщики налогов вышли получить плату, полагающуюся за проход через город. Но каково же было их Удивление, когда у ворот они никого не застали. Присмотревшись, они увидели на песке следы каравана, ведущие к морю, и все поняли: верблюды обошли стену по воде. Разгневался тогда грозный властитель Персии шах Аббас I, владевший в те времена Дербентом, и приказал срочно построить в море, "там, где глубины достаточны, чтобы их не могли пройти верблюды, большую башню и соединить ее с берегом стеной". Как видим, в более мирное, чем раньше, время молва объясняла причину перекрытия морской части Дербентского прохода не необходимостью его обороны от нападающих неприятелей, а целью защиты шахской казны от неплательщиков таможенного налога.

Легенды всегда остаются легендами, красивыми сказками, отражающими дух своего времени и выдающими желаемое за действительность.

Первый, кто высказал сомнение в достоверности сообщений о строительстве дербентских стен прямо в море, был известный ленинградский историк и археолог профессор Л.Н.Гумилев. Полемизируя со сторонниками морской гипотезы происхождения дербентских стен, он писал: "Вид стены, омываемой морем, неизбежно вызывал у пытливых арабских географов повышенный интерес к тому, каким образом построена столь мощная стена на такой большой глубине, и они, опросив местных жителей, создали гипотезы, не вполне соответствовавшие действительности, но отражавшие уровень знаний их времени".

Л.Гумилев не ограничился теоретическими умозаключениями. Летом 1961 г. он организовал полевую экспедицию, финансируемую ленинградским Эрмитажем, и со своими сотрудниками провел серию подводных археологических исследований на дербентском рейде.

Решающие находки

В течение девяти ветреных августовских дней в непростых условиях постоянно волнующегося в этих местах моря ученые сделали поистине решающие открытия, проливающие свет на многие до того неясные вопросы.

С первых же заплывов в зеленоватой: морской воде на скалистом дне аквалангисты обнаружили лежащие на боку огромные каменные сасанидские плиты. Расстояние до берега было 200 м, глубина — 3,5 м. В последующие дни перед исследователями открылось и дальнейшее продолжение подводной стены, ее развалы шириной до 70 м то тут, то тагд лежали на ровной гранитной площадке, чуть прикрытой тонким слоем донного песка. Дальше на восток глубина моря сначала плавно, а потом резко увеличивалась, н на расстоянии около 300 м от берега якорный лот показал 5 м. И вот перед глазами взволнованных исследователей неожиданно предстала та самая легендарная сторожевая башня, которая когда-то стояла у входа в порт и с которой свисала тяжел ал железная цепь с замком, запиравшая ворота гавани.

Таким образом, была открыта еще одна загадочная циклопическая постройка прошлого, которая по праву может привлекать всеобщее внимание и будоражить воображение не меньше, чем грандиозные мегалиты Англии, огромные каменные изваяния островов Пасхи или гигантские пирамиды Египта и Мексики. Так же как они, дербентская башня хранит в себе тайну явного несоответствия ее размеров и веса с технологическими возможностями древнего общества.

Действительно, трудно объяснить» как это в VI в. без подъемных кранов и водолазных скафандров можно было на глубине 5 м выполнить кладку хорошо подогнанных друг к другу тяжелых каменных блоков, да еще скрепить их железными стержнями.

Недаром, как мы уже знаем, увидевшие впервые морскую стену Дербента арабские путешественники не могли обойти молчанием этот вопрос. Однако представляется по меньшей мере домыслом рассказ ал-Масуди о применении при строительстве понтонов-бурдюков для укладки плит на морское дно — ведь в таком случае их нужно было бы под водой на большой глубине выравнивать, устанавливать, скреплять. Можно с уверенностью утверждать, что и сегодня это далеко не простая задача. Скорее следовало бы поверить ал-Баладзори, описавшему традиционный, кстати применяемый и поныне, способ возведения морских волноломов и причалов путем первоначальной отсыпки каменных банкетов. На таких дамбах, возвышающихся над водой, несложно построить насухо самую высокую и толстую стену.

Другое дело, зачем? Для любого волнолома и причала достаточно небольшого превышения над уровнем моря, и вовсе не нужна многометровая стена, на которую даже с наших морских суперлайнеров взбираться неудобно. Тем более с низкорослых средневековых судов.

Так что же, остается все-таки согласиться с той версией, которая утверждает, что дербентские стены перегораживали море для того, чтобы враги не могли войти в город? По этому поводу справедливо высказывается Л.Гумилев: "Для целей обороны было достаточно, если вокруг нее (сторожевой башни — Г.Р.) была глубина 1—1,2 м. Ведь на башне были стрелки, которые не позволили бы противнику пробраться под самыми стенами башни. Затем тюркский всадник на неподкованном коне был бы сразу же сбит с ног прибоем и имел больше шансов утонуть... Поэтому понятно, почему в 627 г. тюрко-хазарское войско предпочло штурм Дербентских стен обходу Дербента с моря".

А теперь главный аргумент. Если сасанидские строители могли возвести морскую стену путем отсыпки дамбы, то они именно это бы и сделали. Однако подводные исследования со всей определенностью показывают: никаких даже следов бывшего каменного банкета на дне моря нет, древние плиты лежат прямо на скальном основании, значит, никаких подводных работ здесь не велось.

Таким образом, не остается никаких причин верить ни Масуди, ни Балдазори.

И все же, несмотря на очевидность приведенных соображений, все они — только размышления, слова. А как в любом споре, нужны вещественные доказательства, факты, предметы. И они тоже есть.

Четвертый день полевых работ экспедиции Л.Гумилева в Дербенте был ненастным, ветреным. С утра по морю бежали стада белых барашков, а к полудню разыгрался настоящий шторм. О том, чтобы выйти в море на лодке и вести подводные работы, не могло быть и речи. Поэтому археологи решили провести "сухопутную" часть исследований и направились осматривать наземные строения северной крепостной стены. Они несколько раз прошли мимо нее, обращая внимание на каждую деталь неровной вертикальной поверхности. И вдруг заметили зарытые в грунт большие глиняные амфоры явно древнего происхождения. Правда, многие из них были разбиты, но на их месте остались ямы и черепки. Что это?

Известно, что в грузинских и азербайджанских деревнях жители и поныне закапывают в своих садах объемистые глиняные бочки для многолетнего хранения вина. Обычно их закладывают в день рождения ребенка или свадьбы. Неужели и здесь, под оборонительными стенами, защитники города держали вино и опохмелялись перед боем? Конечно, нет. Это были сосуды для воды. В жару, под палящим солнцем осажденные войска долго не продержались бы без надежного водоснабжения, которое и обеспечивали зарытые в землю глиняные амфоры. На протяжении многих недель в них вода могла сохраняться свежей и прохладной. Это была интересная и не совсем обычная находка, но только через несколько дней стала понятна ее особая важность.

После того, как море наконец-то успокоилось, аквалангисты из экспедиции Л.Н.Гумилева продолжили свои ныряния. И вот однажды, когда яркое дневное солнце глубоко просветило темноватую от ила воду, была сделана еще одна находка, имевшая решающее значение. В развалах камней на глубине 4 м от поверхности моря был обнаружен заросший ракушками и водорослями черепок амфоры, которого более тысячи лет не касалась рука человека. Сомнений не было: это осколок одного из таких же сосудов, которые были найдены на берегу вкопанными у оборонительных стен.

Итак, найдено еще одно доказательство того, что дно моря в момент постройки дербентской крепости было сушей, иначе, зачем бы строителям закладывать водохранилищные сосуды прямо в море. Казалось бы, все ясно, и все-таки ... А что, если этот черепок не от той амфоры, зарытой у крепостной стены, а от той, которая упала с одной из вошедших в дербентский порт фелюги или каторги? Может быть, какой-нибудь подвыпивший моряк, опорожнив посуду с вином, выбросил ее за борт, наподобие тому, как в наши дни выкидывают использованную бутылку. Такой вариант тоже возможен. Тогда все предыдущие построения теряют смысл. Сомнения, сомнения...

И вот для того, чтобы попытаться их рассеять, приехали мы сюда в Дербент из Махачкалы. Для этого стоим мы на краю цитадели Нарын-кале и, как многие до нас, всматриваемся, пораженные, в необычную панораму старинного города, любуемся своеобразной ни на что не похожей красотой.

Огражденные с двух сторон прерывистыми каменными лентами древних стен, неровными рядами ползут в гору плоскокрышие глинобитные домики-черепашки. Им навстречу сбегают вниз длинные узкие улицы, мощенные булыжником и брусчаткой. Но что это? У моря они наталкиваются на пунктир еще одной полуразрушенной преграды. Поперечная стена?

Мы спускаемся к ней, подходим поближе. Те же массивные каменные плиты, ровно стесанные с наружной стороны, та же плотная забутовка из рваного камня и гальки.

Это еще один аргумент в пользу береговой версии строительства морской части дербентской крепости. Конечно, ни к чему было городить в море сложное и дорогое фортификационное сооружение, если враг, даже и обошедший по мелководью боковую защитную стену, все равно не мог попасть на берег — на его пути непреодолимой преградой стояла мощная поперечная стена.

Мы прошли дальше по пляжному откосу и наткнулись на окунувшийся в море конец северной оборонительной стены. Здесь уходили в воду развалы толстых сасанидских плит. Тяжелые тугие волны гулко наотмашь били но их шершавым каменным бокам и лениво откатывались назад, оставляя на песке шипящую полоску белой пены.

Некоторые из плит были необычны: длиннее и толще, вдоль их поверхности пролегала глубокая полукруглая выемка. Совеем недавно мы где-то видели точно такие же каменные блоки. Но где?

Это было вчера, когда мы осматривали некую цитадель и проходили вдоль северной защитной стены. Дань стоял пасмурный, небо затягивали низкие серые облака, в горах сгущались и плотнели сизые грозовые тучи. Неожиданно кто-то обратил внимание на странные выдолбленные посередине удлиненные каменные блоки, которые с разных сторон подходили к круглым отверстиям в нем ли. Что это? Мы заглянули в одно из них - там, как в колодце, блеснула вода. Откуда здесь, в скалистой возвышенной местности может быть грунтовая вода? Промерив веревкой с грузом "колодцы", мы вдруг обнаружили, что это те же зарытые в землю глиняные амфоры для воды. Вскоре, когда тучи сползли с гор и m них хлынул короткий» но обильный южный дождь, стало все понятно.

По продольным углублениям длинных плит побежала дождевая вода, сначала тоненькими струйками, а потом большими потоками, которые с разных сторон устремлялись к бочкам-амфорам. Вот оно в чем дело: длинные плиты с углублениями — это каменные лотки для сбора дождевой воды. Стекая к зарытым в землю сосудам, вода накапливается в них и долго хранится. Поэтому прав был Л.Н.Гумилев: поднятый со дна моря черепок амфоры -- не случайная находка аквалангистов, а остаток водозаборной системы (30), в которую входили и обнаруженные нами в море каменные лотки и которая уже в VI в. снабжала защитников города пресной водой. Кстати, такой способ водоснабжения широко развит во многих странах мира с засушливым климатом, где мало рек и подземных вод и где поэтому ценится и бережно хранится каждый литр падающей с неба дождевой воды.

Вот так в тот дождливый летний день замкнулась длинная цепь доказательств наземного происхождения подводной части дербентской стены. Она строилась в VI в. не на морском дне, а на берегу и только через 300 лет оказалась затопленной морем.

Заканчивая обсуждение истории возведения дербентских стен, нельзя не упомянуть, что в отличие от арабских географов, другие наблюдатели того времени, по-видимому, слушали и рассказы о наступлении моря на сушу. Так, например, московский купец Федор Котов так писал об этом: "А Дербень город каменный, белый, бывал крепок, только не люден. А стоит концом в горы, а другим концом в море. А длиной в горы более трех верст. И сказывают, что того города море взяло башен с тридцать. А теперь башня в воде велика и крепка".