Галина Железняк Андрей Козка Тайны человеческой психики

ОЧЕВИДНОЕ-НЕВЕРОЯТНОЕ

ФЕНОМЕН УРИ ГЕЛЛЕРА

Ури Геллер — необычайно одаренная личность. Его открыл и первым стал изучать американский специалист в области электроники и медицины доктор Андреа Пу-харич, известный своими теоретическими разработками в области физики и физиологии психических феноменов, а также изучением целительства биополем.

Эксперименты с У. Геллером впервые были обнародованы на симпозиуме в Беркли, организованном Калифорнийским университетом. На этом симпозиуме А. Пухарич подробно описал условия экспериментов, в которых У. Геллер гнул и ломал металлические предметы, стирал магнитные записи, заставлял предметы исчезать и появляться вновь. Счетчик Гейгера в руках Геллера начинал показывать опасный для жизни уровень радиации, стрелка гауссметра (прибора для измерения магнитного поля), который он накрывал ладонью, подскакивала по шкале до значения, лишь вполовину меньшего магнитного поля Земли и т. д.

В течение ряда лет способности Ури проверялись в самых разных лабораториях стран мира. Ученые убедились, что это не гипноз, не иллюзия, не эффект внушения, а реальные психофизические явления.

Уже в 1969 году слава об Ури перешагнула границы многих стран и континентов. На него обратил внимание американский космонавт Эдгар Митчелл. При его поддержке и помощи в 1972 году в Станфордском исследовательском институте в Калифорнии известные физики X. Путхофф и Р. Тарг провели исследования паранормальных способностей Ури Геллера.

Выступления Ури Геллера отличались некоторыми особенностями. Для выполнения психокинетических экспериментов он нуждался в присутствии других людей, как будто бы он подпитывался энергией от них. Кроме того, был замечен еще один поразительный эффект — обычные люди под влиянием Ури Геллера сами начинали проявлять феноменальные способности.

Тысячи людей в Англии, Германии, Франции, Швейцарии, Норвегии, Дании, Голландии и Японии после просмотра выступления Ури Геллера сами оказались способными гнуть ложки и вилки. Особенно успешными были такие попытки у детей. Интересно также, что после выступлений Ури Геллера наблюдалось спонтанное изменение разных предметов без прямого участия человека — изгибались вилки и ложки, трескались чашки и стаканы, разрывались кольца и браслеты, цепочки.

В начале 1970-х годов в странах Европы и в США под впечатлением от выступлений Ури Геллера появилась повальная мода на психокинез, т. е. на способность человека воздействовать на материальные объекты на расстоянии. В описании феноменов появился термин эффект Геллера.

При проявлении этого эффекта человек может:

• действовать на расстоянии на металлические и другие предметы, изгибать, разламывать, разрывать их, даже если они помещены в капсулы или стеклянные трубки;

• распознавать изображения, находящиеся в магнитной памяти ЭВМ, на экране телевизора при нулевой интенсивности сигнала, в закрытых двойных конвертах;

• указывать местонахождение спрятанных предметов;

• определять грань игральной кости, выпадающей после встряхивания в закрытой коробочке;

• приводить в движение стрелку компаса;

• нарушать работу магнитометра и устройства, создающего электрический ток за счет радиоактивного распада атомов;

• считывать мысли находящегося рядом человека;

• впечатывать свое изображение на пленку полностью закрытого фотоаппарата;

• изменять по своему желанию: вес груза, находящегося на автоматических весах; показания счетчика радиоактивного излучения; форму нитило-вой проволоки, обладающей особой температурной памятью к первоначальной деформации; движение стрелки электроизмерительного прибора;

• демонстрировать исчезновение предметов и вновь их восстанавливать на прежнем месте;

• приводить в движение стрелки поврежденных часов и запускать давно остановившиеся часы;

• осуществлять на самолете поиск полезных ископаемых — золота, нефти, алмазов и т. д.

Когда Ури Геллера спросили о том, как он выполняет телепатические или ясновидческие эксперименты, он ответил так: «В моем уме экран, подобный телевизионному. Если я воспринимаю что-то, изображение этого появляется в виде картины».

Биография этого уникального человека вроде бы проста. Родился Ури Геллер 20 декабря 1946 года в Тель-Авиве. Когда Ури было около трех лет, с ним произошло событие, которое, как он сам считает, повлияло на всю его дальнейшую жизнь.
ИЗ АРХИВА СОБЫТИЙ

Ури запомнил все подробности этого столь важного для него происшествия и так описал его:

«День клонился к вечеру, но было еще светло. Я в полном одиночестве играл в своем садике, иногда ненадолго засыпая, как это часто бывает с маленькими детьми. И вдруг я почувствовал очень сильный, пронзительный звон в ушах, заглушивший все остальные звуки. Состояние было очень странным. Как будто бы время вдруг остановилось. Даже деревья перестали качаться от ветра.

Что-то заставило меня посмотреть на небо — я очень хорошо помню — все оно было залито серебристым светом. И первая мысль, которая пришла мне в голову: «Что случилось с солнцем?» Это явно было не то солнце, к которому я привык.

Яркий серебристый свет словно бы накрывал меня, опускаясь все ниже и ниже. Наконец он приблизился ко мне вплотную. Голова моя, казалось, вот-вот расколется от нестерпимой боли во лбу. И тут я потерял сознание.

Сколько пролежал я так, не знаю. Но когда пришел в себя, то сразу же побежал домой и рассказал все маме. Она очень разволновалась и почему-то рассердилась, а я как-то инстинктивно понял, что случилось что-то очень важное.

После этого я часто возвращался в сад в надежде увидеть тот яркий серебристый свет. Но это больше никогда не повторилось…»

Вскоре с мальчиком стали происходить странные явления. Так, общаясь с матерью, он как будто читал ее мысли. Он говорил, опережая ее, те слова, которые она только собиралась сказать. В тех случаях, когда мать играла со своими друзьями в карты, Ури угадывал, проиграла она или выиграла, причем безошибочно определял размер проигрыша или выигрыша.

Ури было шесть лет, когда отец купил ему первые часы. Но эти часы по какой-то необъяснимой причине в то время, когда мальчик находился в школе и с нетерпением ожидал конца урока, словно сочувствуя ему, неизменно убегали вперед на полчаса, приближая тем самым долгожданный конец урока. Ему купили новые часы. Но с этими часами произошло нечто совершенно необъяснимое: во время занятий их стрелки согнулись, словно пытаясь вырваться вверх. Все эти непонятные случаи с часами происходили обычно в то время, когда Ури находился в окружении других ребят. С тех пор родители больше не покупали ему часы.

Ум мальчика постоянно занимали какие-то иные миры, какие-то странные мысли. Возможно, это происходило из-за того яркого луча света, поразившего его в садике. Он всегда чувствовал, что над ним, да и вообще над всеми, есть какая-то высшая сила.

Постепенно он сам стал осознавать, что с ним происходят странные вещи. Когда ему было девять лет, во время обеда ложка, которой он ел суп, внезапно сломалась. Сначала Ури засмеялся, а потом задумался над этим.

Во время посещения с матерью кафе несколько чайных ложек, его и тех, кто сидел рядом, начали скручиваться. Ури до них не дотрагивался. Мать была просто в шоке, она не знала, как это все можно объяснить людям. Ведь с другими не происходило ничего подобного.

Ури начал ощущать, что обладает особого рода предчувствием, телепатией. Этому дару были реальные подтверждения — случаи, происходившие с ним в детстве.

Однажды вместе с матерью он пошел в зоопарк, где давно мечтал побывать. Но как только они вошли в зоопарк, его охватило чувство ужаса, и он сказал:

— Мама, нам нужно срочно уйти отсюда.

— Но, Ури, — удивилась мама, — ты же весь день сегодня мечтал попасть сюда. Почему же теперь ты хочешь уйти?

— Мама, у меня какое-то плохое предчувствие, я даже не могу его описать… нам нужно срочно уйти отсюда.

Они уже подходили к воротам, когда раздался вой сирены: оказывается, лев вырвался из клетки. К этому времени Ури с матерью уже находились за воротами в безопасности. К счастью, никто тогда не пострадал и льва быстро поймали.

В другой раз отец Ури катал его на большой бронированной машине. Они ехали по крутой дороге. Внезапно Ури закричал отцу, чтобы тот повернул руль и съехал на другую дорогу. Отец очень удивился, так как мальчик никогда раньше не боялся. Все же он свернул в сторону. Почти в ту же секунду раздался страшный треск, и одна из гусениц сломалась пополам. Если бы они продолжали ехать в гору и гусеница сломалась в это время, то их жизнь оказалась бы под угрозой.

Странные энергетические силы продолжали время от времени проявляться, но Ури их никак не использовал и никому о них не рассказывал.

Учился Ури средне, и время от времени у него возникали проблемы с учебой. Однажды во время экзамена по математике он стал сосредоточенно смотреть на затылок одного из лучших учеников класса, Гюнтера. Вдруг он увидел все ответы Гюнтера на своем «внутреннем экране». Тот экзамен Ури сдал на «отлично». Разумеется, он начал пользоваться таким удобным способом: выбирал самого умного парня в классе, концентрировал все свое внимание на его затылке и получал все необходимые ответы и решения.

Учителя стали подозревать его в списывании. Во время экзаменов они посадили Ури за отдельный стол, откуда он не мог видеть тетради других учеников. Больше того, его персонально охраняли. Но для Ури это не играло никакой роли. Он по-прежнему направлял взгляд на самого лучшего ученика и видел все ответы. Учителя были потрясены, а у него не хватало смелости рассказать им, что происходит.

Преподаватель школы миссис Агротис особенно заинтересовалась всем этим. Однажды, когда она стояла возле стола Ури во время экзамена, он непроизвольно переключился на ее мысли и почувствовал, что она чем-то взволнована. Ури, забывшись, спросил у нее, в чем дело. Такой вопрос ее очень удивил. Но через несколько дней Ури спросил у учительницы, все ли у нее в порядке со здоровьем и что ей сказал доктор. Миссис Агротис удивилась еще больше, так как никто не знал, что накануне она побывала у врача. Чуткая женщина поняла, что с Ури происходит что-то неординарное, и решила поговорить с мальчиком после уроков. Ури не выдержал и согнул ложку в ее присутствии.

Вскоре об этом узнали в школе. Учителя стали спорить между собой по поводу Ури. Одни говорили, что у мальчика сверхъестественные способности, другие — что все происшедшее было всего-навсего случайным совпадением, третьи предполагали, что это какие-то ловкие фокусы.

Одна из учительниц принесла из дому несколько пар старых, вышедших из строя часов и показала их Ури. Тот провел над ними рукой — и все они пошли.

После этого его авторитет в глазах учителей заметно возрос.

Миссис Агротис продолжала интересоваться магнетической силой Ури. Особенно ей нравились телепатические эксперименты. Она закладывала бумажки с написанными цифрами в конверты и просила, чтобы тот угадывал. Ее интерес был искренним, и она никогда не смеялась над мальчиком.

После смерти отчима Ури вместе с матерью вернулся в Тель-Авив. Скоро ему должно было исполниться 18 лет, он ждал призыва в армию, а пока, чтобы помочь матери, устроился на работу в архитектурный офис курьером. Призванный в армию, Ури попал в парашютные войска, где стал капралом, так как начал учиться в парашютной школе. Однако школу эту ему закончить не удалось: он попал в действующую армию.

Шел 1967 год. Ситуация в Синайской пустыне и на Суэцком канале постепенно ухудшалась. Все готовились к войне, которая вскоре началась. Во время военных действий Ури Геллер был ранен, вскоре после этого его демобилизовали из армии.

Возвратившись домой, он пошел работать инструктором в лагере для детей. Именно этот лагерь стал поворотным, решающим моментом в жизни Ури Геллера, резко изменившим его дальнейшую судьбу. Там начались последовательные и целенаправленные сеансы демонстрации его странных энергетических способностей.

Сначала Ури проводил эксперименты по телепатии с одним из своих подопечных, Шимоном Штрангом, мальчиком лет 12–13, которого все звали просто Шипи.

Ури записывал цифры так, чтобы мальчик не мог их видеть, и тот каждый раз абсолютно точно угадывал их. С другими ребятами подобные эксперименты не получались.

Потом Ури вместе с другими ребятами начал гнуть разные предметы. Это в общем-то выходило у всех, но у Шипи — в десятки раз лучше, чем у других.

Шли дни, и Ури с Шипи продолжали заниматься экспериментами уже вдвоем в свободное время. Они гнули гвозди одним мановением руки, заставляли стрелки часов бегать по кругу с бешеной скоростью и т. п.

Вернувшись в Тель-Авив, Шипи рассказал своим учителям о тех удивительных вещах, которые происходили с ним в лагере. Разумеется, ему никто не поверил. Тем не менее директор школы сказал ему, что в школе есть фонд, из которого они платят за выступления на воскресных митингах, и если Ури Геллер сможет прийти и продемонстрировать свои возможности, то они заплатят ему 36 фунтов. Ури согласился — ему нужны были деньги.

Так он первый раз в жизни поднялся на сцену и предстал перед зрителями. Начал он с телепатии. В этом ему помогла школьная доска. Ури поворачивался к ней спиной и пытался отгадать, что разные дети рисовали на ней. Кроме того, Шипи заранее попросил, чтобы учителя приготовили свои рисунки и заклеили их в конверты, принесли из дому ключи, ложки, сломанные часы.

Представление продолжалось более двух часов. Никто не хотел уходить домой. Все аплодировали. В этот момент была решена будущая жизнь Ури Геллера.

Ури понравилось выступать перед публикой. Его выступления проходили успешно в больших аудиториях. Сами выступления практически ничем не отличались от того, как Ури когда-то выступал с Шипи. У него никогда не было заранее подготовленного плана или сценария. Он импровизировал: демонстрировал телепатию, угадывал, что зрители писали или рисовали на доске; занимался внушением на расстоянии; описывал, во что зрители одеты, не глядя на них; запускал часы, которые уже давно не ходили; гнул ключи и другие металлические предметы, которые они с собой приносили. Потом устраивалась пресс-конференция, на которой Ури отвечал на бесконечные вопросы.

Эксперименты удавались примерно на 75–80 %. Вел себя Ури непринужденно, зрителям это нравилось. Практически весь Израиль знал о нем.
ИЗ АРХИВА СОБЫТИЙ

Во время одной из поездок Ури попал в переделку, едва не стоившую ему жизни. Вот что он пишет об этом происшествии в своей книге:

«Однажды Шипи отвез меня в Эйлат, где мне предстояло выступать перед военными моряками. Когда морфлотовцы узнали, что я люблю подводное плавание, они предложили нам свою аквалангическую аппаратуру. И на следующий день мы с Шипи отправились туда, где кончается пустыня и начинается море.

Мы нашли прекрасное место на скалистом берегу. Нам показалось, что здесь хорошо будет нырять, но вскоре мы поняли, что огромный риф помешает нам попасть в глубокие воды. Перелезть через него нам тоже не удалось, потому что поверхность рифа была острой. Наконец минут через десять мы нашли небольшой узкий проем, выходящий прямо в море. Осторожно прошли через него, пытаясь не повредить аппаратуру, которую нам дали. И тут я допустил непоправимую ошибку — забыл отметить то место, где мы входили, чтобы потом можно было через него вернуться обратно на берег.

Казалось, в этом месте вообще никто до нас не нырял. Эго нас еще больше раззадорило. Здесь было глубоко, вода казалась голубой — это отличное место для ныряния. Мы плыли уже на довольно большом расстоянии от рифа, когда вдруг я увидел огромную голубую акулу прямо под нами. Я тут же подплыл к Шипи и постучал ему по маске, показывая вниз.

Акула подходила все ближе, начала кружиться вокруг нас. Создавалось впечатление, что она вот-вот нас атакует. Я вынул изо рта кислородную трубку и сделал так, чтобы поднялись пузыри: говорили, что это якобы отпугивает акулу. Но гигантская акула на это даже не обратила внимания.

Я думал только о том, как скорее вернуться на берег. Пытался сосредоточить все свое внимание на этой ужасной твари, чтобы как-то отогнать ее, но ничего не выходило. Я все время следил за одним из маленьких глазок акулы, пока она плавала вокруг нас, — жуткое зрелище.

У нас в баллонах оставалось немного воздуха — где-то минут на двадцать, но подниматься наверх мы должны были медленно, а это, конечно, заняло бы слишком много времени и, безусловно, не спасло бы нас от акулы. Мой внутренний компас подсказывал, что мы идем в правильном направлении к рифу, но акула находилась как раз между нами и нашей целью. Она шла все быстрее и уже приблизилась на расстояние около 15 метров. У нас было с собой подводное ружье, но я не умел им пользоваться.

Стало страшно. Я подумал о том, как этот монстр разорвет наши тела в течение нескольких секунд. Я отвечал за Шипи перед его родителями, и от сознания этого стало еще тяжелее. Мысленно я кричал: «Уходи! Уходи! Исчезни!»

До акулы оставалось всего пять метров, и она шла прямо на меня. Я почувствовал себя так, словно стою в дверях летящего самолета и мне предстоит прыгнуть без парашюта. И тогда я сделал единственное, что мне оставалось: направил гарпун на акулу и, закрыв от ужаса глаза, нажал на курок. Мелькнула мысль, что если меня будет тянуть за гарпуном, который был присоединен кабелем к подводному пистолету, то я его попросту отпущу и, может быть, акула уйдет вместе с ним.

Однако я ничего не почувствовал. Открыв глаза, увидел, как гарпун медленно уходит в глубину. Акулы нигде не было видно. Я осмотрелся и ничего не мог понять.

Мы плыли еще несколько минут, а она больше не появлялась. Добрались до рифа, тихо всплыли, стараясь дышать очень осторожно. Лишь поднявшись на поверхность, мы поняли, как нам повезло. И он и я пережили страшное потрясение.

Но теперь у нас возникла новая проблема. Уже темнело, а мы никак не могли найти то место, через которое пробрались в открытое море. Со всей аппаратурой, которая на нас была надета, было просто невозможно пройти по очень острому коралловому рифу. К тому же у нас оставалось совсем мало воздуха, а уже наступала ночь. Нужно было как можно скорее найти то самое место.

Я снова сосредоточил все свое внимание, и что-то мне подсказало направиться в правую сторону. Мы нырнули вдоль рифа, потом всплыли и двигались по поверхности воды, пытаясь плыть с кислородными баллонами на спинах. Это было очень тяжело. Совсем стемнело, и даже не было видно машин, стоявших на берегу.

Вконец обессилев, с порезанными о камни руками мы все же нашли эту маленькую лазейку, кое-как добрались до пляжа и еще какое-то время отдыхали на песке. Я лежал, смотрел в небо и благодарил Бога за то, что, во-первых, мы спаслись от акулы и, во-вторых, смогли выбраться на пляж».

В 1971 году во время одного из экспериментов, которые проводил Андреа Пухарич для изучения способностей Ури Геллера, им был применен гипноз. Ури находился в гипнотическом состоянии более часа. Пухарич и другие люди, присутствовавшие при этом, записали все, что Ури говорил в этом состоянии. Когда они потом прокрутили запись, Ури был поражен: он не узнал собственного голоса, произносившего слова как-то таинственно и монотонно.

Он говорил: «Я пришел сюда учиться. И вот сижу в темноте вместе с Джокером (его собакой). Я учусь и учусь, но не знаю, кто меня учит». Его спросили: «Чему ты обучаешься?» — «Это связано с людьми из космоса. Но мне об этом еще рано говорить». — «Это тайна?» — «Да. Но когда-нибудь придет день, когда вы все узнаете».

В состоянии гипноза Ури вспоминал раннее детство. В своих воспоминаниях он дошел до арабского садика, когда яркий свет окутал его и он потерял сознание. В этом месте тембр его голоса изменился, стал очень странным. Ури, прослушивающий эту запись, внезапно чего-то испугался, почувствовал необъяснимый ужас, потом схватил магнитофон, выключил его и резко вынул кассету. Ни слова не говоря, он выскочил из квартиры. Через некоторое время его обнаружили в лифте. Он ничего не помнил из того, что делал в последние минуты. Пленки нигде не было, ее так и не нашли.

Люди, бывшие тогда в комнате, вспоминали потом, как звучал этот голос — очень ровный, механический, как будто компьютерный. Он говорил, что серебристый свет и есть та сила, которая вошла в Ури в арабском садике, и с тех самых пор он призван помогать людям. Голос продолжал: «Ури не должен помнить то, что произошло тогда». Дальше голос неожиданно перешел на другую тему, касающуюся израильско-египетского конфликта. «Следующие несколько недель, — говорил голос, — будут критическими. Человечество стоит на грани новой мировой войны».

После этого происшествия в экспериментах началась серия совершенно уникальных явлений. Однажды Андреа положил металлическое кольцо в закрытый деревянный ящичек, чтобы посмотреть, сможет ли Ури согнуть кольцо, не прикасаясь к ящику. Ури вдруг сказал: «Послушай, у меня есть предчувствие, что я могу сделать так, что оно вообще исчезнет». Так и произошло — кольцо исчезло.

Во время следующего сеанса гипноза Ури сказал, что вылетает из своего тела, летит по широкому плоскому месту, окруженному горами. Потом он стал говорить о том, что призван воспользоваться своими энергиями, чтобы помочь миру в кризисе между Израилем и арабскими странами. Голос, которым он говорил, снова был ровным и металлическим, звучал как-то потусторонне.

Продолжали происходить чудеса. Например, пепельница исчезала со стола прямо на глазах. Потом она вдруг появлялась в другом месте. Причем Ури даже не сосредоточивал свое внимание на ней. Все происходило как бы само собой. Этому не было никакого объяснения.

Во время третьего сеанса гипноза голос утверждал, что энергии, присущие Ури, исходят из космического корабля, который называется «Спектра». Голос продолжал: «Корабль с планеты, которая находится на расстоянии в тысячу световых лет от Земли, и все это делается для мира на Земле».

Во всей этой истории была еще одна необъяснимая странность: магнитофонные пленки, на которые записывался голос Ури во время сеансов гипноза, каким-то непостижимым образом исчезали.

О том, что было дальше, рассказывает сам Ури.
ИЗ АРХИВА СОБЫТИЙ

«У меня появились какие-то странные потребности, позывы, которые я ничем не мог объяснить. Тогда в Синае, когда исчезла пленка в день моего выступления перед солдатами, я попросил командира разрешить нам с Андреа проехаться по пустыне на джипе.

Я никогда особо не думал об НЛО, но мой интерес к ним рос и становился все более настоятельным после того, как я услышал голос на пленке. В тот день мне почудилось, что мы, может быть, сможем что-нибудь увидеть необычное, даже этот странный космический корабль. И мы действительно видели яркий красный свет в форме диска, который, как нам показалось, следовал за нами. Удивительно, но солдаты, которые были с нами, ничего не видели. Я же не сомневался в том, что это космический корабль, и был уверен, что если бы мы смогли его сфотографировать, то съемка подтвердила бы мою уверенность. Но фотоаппараты и камеры были запрещены в этом районе, и поэтому нам пришлось ждать другого случая, чтобы попробовать заснять это явление.

Странные истории с магнитофоном продолжались. Мы вставляли новую кассету, только что распечатанную. Нам, скажем, нужно было взять интервью или записать эксперимент. Мы только еще собирались нажать на кнопку воспроизведения, как кассета уже начинала звучать, словно невидимая рука нажала на эту кнопку, и мы слышали голос с космического корабля «Спектра». Иной раз мы сами нажимали на кнопку, чтобы проверить чистую пленку, и часто происходило то же самое.

Единственное, что я могу утверждать с полной ответственностью, — это то, что я сам был свидетелем этого феномена. Я не мог его объяснить и втайне мечтал даже, чтобы ничего подобного не происходило. Одно дело верить в собственноручно согнутые предметы, телепатию, пуск сломанных часов, но контакт с Космосом — это совершенно другое дело. Есть предел тому, что мы может принять, с чем можем согласиться…

В то же самое время мы проводили тесты, чтобы проверить, может ли происходить исчезновение или появление предметов в условиях жесткого контроля. Андреа записал опознавательные цифры шариковой ручки и стержня, который находился в ней. После этого положил ручку в деревянную коробку и закрыл ее. Я держал свою руку над коробкой несколько минут, не прикасаясь к ней. И наконец, когда почувствовал, что что-то произошло, я сказал Бентону и Андреа, чтобы они открыли коробку и посмотрели, исчезла ли ручка. Ручка была на месте, но когда они взяли ее, чтобы осмотреть, то обнаружили, что стержень, который был внутри, исчез. Объяснить это мы так и не смогли. Только удивились, что исчез один стержень, а не вся ручка.

В следующий раз, а было это 7 декабря 1971 года, я сказал Андреа, что нам нужно срочно ехать в пригород к востоку от Тель-Авива, где может произойти еще одна встреча с космическим кораблем. Андреа, Айрис и я поехали в ту ночь в обычный пригородный район, довольно густонаселенный.

Возле небольшой открытой площадки мы увидели голубовато-белый пульсирующий свет. Меня так и потянуло к нему. Мы втроем вышли из машины и услышали какой-то электронный звук, похожий на треск кузнечиков. Свет снова потянул меня к себе. Помнится, я попросил моих спутников остаться сзади, а сам пошел навстречу свету.

Чем ближе я подходил, тем больше чувствовал, как вхожу в какой-то транс. Все было очень туманно, замедленно, словно я попал в другую среду. Не знаю, в чем было дело, но даже атмосфера как-то иначе ощущалась. Мне показалось, что я увидел какое-то сооружение, формы которого не помню — я был как бы в беспамятстве. Из него возникла фигура, темная и бесформенная, и что-то положила мне в руку. Мне стало страшно. Я побежал обратно к Андреа и Айрис.

Еще не успев добежать до них, я вдруг понял, что находилось в моих руках. Это был тот самый стержень от шариковой ручки, который так таинственно исчез из деревянной коробки. Андреа проверил серийный номер выпуска. Это был номер, который он записал во время проведения эксперимента, — 347299. До такого необычного появления стержня он не показывал мне номер, так как в этом заключалось одно из контрольных условий эксперимента».

Во время исследований способностей Ури Геллера, которые проводились в Станфордском университете (США) в 1972 году, с Ури вновь произошло несколько десятков совершенно необъяснимых случаев. Он все больше убеждался в том, что они происходили под контролем каких-то компьютерных разумов. Он чувствовал, что эти силы манипулируют им, а он сам не имеет над ними никакого контроля.

Продолжались мистические голосовые послания как будто в замедленной записи, появлявшиеся на магнитофоне. Несколько раз кнопка на нем сама вдруг нажималась, как будто на нее давила невидимая рука. А перед этим обычно происходило что-то необычное — например, пепельница взлетала со стола и падала на пол или какая-нибудь маленькая ваза падала со стола; причем эти вещи падали плавно и не разбивались.

Голоса на пленках — самое сложное, так как пленка или таинственно исчезала прямо из магнитофона, или вдруг вся размагничивалась, оказывалась стертой. Это означало, что доказательство существования феномена уничтожено и лишь присутствующие являлись свидетелями фантастических сеансов связи.

Ури хотел иметь доказательства, чтобы представить их ученым.

А голоса на пленке продолжали появляться. Они произносили послания всему миру. Эти послания звучали как научная фантастика. Вот, например, фрагмент одной из пленок, записанной Андреа по памяти в 1973 году:

«Запоминайте — процесс следующий. Давайте примем за основу, что мы здесь и что мы хотим сделать определенные вещи. Мы будем их делать с вашей помощью. Но вам, как и нам, придется за это бороться.

Представим, что все необходимые здоровые биологические условия окружают процесс рождения ребенка. На это уйдет около девяти месяцев. Даже великие люди не рождаются в секунду. Все они были рождены в муках, которые испытывает любая мать, рожденная, в свою очередь, так же.

Но дело вот в чем: предположим, сегодня вечером я сяду здесь, что вполне возможно, — я сяду здесь и расскажу тебе, что произойдет в будущем — все, до самой последней детали. Ну, например, я скажу тебе, сколько раз ты чихнешь, сколько раз сядешь и встанешь. Это все возможно. Но это неправильный путь, он ни к чему не приведет. То, что ты постепенно делаешь, — это как раз правильно. В борьбе, в постоянных поисках, в ожидании определенного момента для реализации…

Мы должны это рассматривать как длительный контакт между нами. Нам ваше сотрудничество очень нужно. Если мы сможем развить эту технологию, мы сделаем дальнейшие шаги, укажем формулу и метод. Но мы понимаем, сколько усилий и терпения на все это уходит. Поэтому наши планы точно рассчитаны. И мы считаем, что вам нужно в это вложить по-насто-ящему много усилий. Мы будем сотрудничать и дальше, но ваше встречное желание должно быть превыше всего».

Или иногда голос говорил больше какие-то теоретические вещи. Как, например, в тот раз, в 1973 году:

«Силы и на частичном, и на космическом уровне находятся в круговом движении. И они получают энергию от центра системы. Есть специальные лучи… где оболочка космических лучей превращается в силу. Компьютерные существа в космосе питаются этой энергией. Энергия ротации может быть использована за пределами Галактики. Но она не существует в форме использования на частичном уровне. Компьютерные существа находятся под контролем управляющего или того, что человек на Земле называет Богом или богами. Пройдет время, и эта генеральная идея будет выражена на автоматическом языке».

Ури уверен, что именно эти голоса являются ключом к разгадке тайны источника энергий, которые проходят через него.

«На многих пленках я находил для себя подтверждение существования Бога, хотя я верю в него, независимо от того, существуют эти пленки или нет. Были записи, на которых одни голоса описывают всю грандиозность и бесконечность Вселенной, другие убеждают в важности свободной души человека, третьи рассказывают о бывших открытиях Земли космическими кораблями и предсказывают нам еще один большой космический корабль. Нет, это будет всего-навсего контакт, а не оккупация Земли.

Или, например, голоса признавались, что давно уже наблюдают за Землей, потому что вся Вселенная взаимосвязана. И даже самое маленькое событие, которое происходит у нас, может повлиять на все остальное. И якобы они пытаются предостеречь Землю от самоубийства.

Я не знаю, что стоит за этими голосами — какие-то существа или космические компьютеры. Мне кажется, это воплощенные в неизвестную форму разумы. Они абсолютно самостоятельны, я принимаю все, что они говорят, поскольку не раз получал убедительные подтверждения их слов, выраженные вполне материально и осязаемо.

Все эти проявления, и прежде всего мои собственные ощущения, подталкивали меня идти дальше, проводить научные эксперименты и продолжать демонстрации, чтобы энергетические силы становились известны людям, чтобы им можно было показать хотя бы маленькие символы вроде согнутого ключа. Мне кажется, что символы необходимы для того, чтобы легче было понять и принять тот факт, что мы находимся на пороге больших открытий новых энергий, высших разумов, контактов с другими обитателями Вселенной. И кто знает, быть может, это понимание поможет нам воссоединиться, вместо того чтобы разрывать друг друга на части. Все это не так уж и нелогично.

Мне кажется, что каждый астроном сегодня теоретически готов согласиться с тем, что во Вселенной — миллионы других планет с большой вероятностью существования на них разумной жизни».

Ури Геллер любит писать стихи. В них много музыки и разных символов. Все они приходят к нему, как он сам говорит об этом, «откуда-то извне». Вот стихотворение, которое называется «Тот день»:
В тот день ветер пожелтел.

В тот день упала пыль.

В тот день открылись небеса.

В тот день что-то красное приблизилось к нам.

В тот день солнце остановилось.

В тот день мы увидели красное.

Тот день стал нынешним.

И вот тогда я познал конец.

В тот день начался подъем.

В тот день красное превратилось в желтое.

Тот день мы запомнили.

Тот день мы узнали.

Сиреневое вытекло из желтого.

Оно капало, и тишина горела.

Сиреневое превратилось в зеленое.

Зеленое стало таким белым и серебристым.

И серебро превратилось в золото.

И золото расцвело в цветах радуги.

И все это окрасило туман.

Туман утонул в радуге.

Утонул так глубоко, что его не стало.

Цвета упали в пустоту

И посеялись в полях.

На полях выросли вновь желтые цветы.

И стало слышно:

Человечеству предстоит пройти

Свой собственный путь.
Ури находился в глубоком трансе, когда к нему пришли эти стихи. Он попытался проанализировать строчку за строчкой. Вот что у него получилось:

«Первые же слова: «В тот день ветер пожелтел» — напомнили мне ветреные бури с летящей желтой пылью, которые я видел в пустыне. Мне казалось, что это описание огромной катастрофы, которая где-то происходила.

Эти страшные ветры, которые гнали желтую пыль по пустыне, окрасили весь воздух в желтый цвет, потому что клубы пыли поднялись высоко над Землей. А потом пыль вдруг резко упала и обволокла Землю, как предвестие чего-то значительного, что должно было произойти. И «В тот день открылись небеса» для меня означало, что какая-то неведомая могущественная сила отворила небесный створ, чтобы проникнуть на Землю.

Словом, вся поэма с ее многоцветностью и образностью указывает на что-то космическое, всеобщее и величественное. Сиреневый цвет отражает бесконечность, зеленый предвещает или новую эволюцию, которая пришла на Землю, или открытие новой планеты.

Я не мог всего понять. Но понял, что когда-нибудь смысл стихотворения станет нам ясен. Наверное, только после того, как мы сами станем частичкой Бога…»