Генрих Гейне Величайшее из великих – это материнское. Отец – всегда только случайность. Фридрих Ницше

Покорение мира моды

Мужчины в жизни Габриэль Шанель всегда были своеобразными ступенями. И естественно, самой весомой ступенью была первая, которая ознаменовала главную трансформацию некогда уязвленной психики. Коко Шанель благодаря созданию своего собственного дела очень плавно и последовательно перешла из категории женщин, способных существовать только при мужчине, в очень малочисленную группу женщин, способных быть самодостаточной личностью, развиваться под воздействием внутренних импульсов. Жалкая содержанка со сложным детством и зависимым от каприза мужчин положением, Габриэль давно была внутренне готова к самостоятельному развитию, открывающему путь к полной свободе. Она страшилась власти мужчин над собой, как пожара, поэтому ее игра была направлена на тайное противоборство с противоположным полом. Нужны были только средства и ободрение, и она выбрала единственно возможное оружие – свое женское очарование. И не зря: и деньги, и психологическую поддержку предприимчивая девушка получила от своих кавалеров.

И если богатый любитель увеселительных мероприятий Этьенн Бальсан познакомил ее с высшим светом и своим полуравнодушным отношением к экспериментам любовницы с нарядами не отвратил последнюю от этого дела, то следующий мужчина в ее жизни помог совершить поистине революционный переворот. Это было как тройное сальто: раз – и вместо решившейся на акробатику бедной куртизанки после виртуозного кульбита на то же место чудесным образом опустилась деловая женщина. Только теперь уже холодная, расчетливая и желчная. Ее отношение к миру было отображением отношения окружающих к маленькой сироте Габи. В высшей степени показательно, что она никогда не вспоминала о своих родственниках, демонстрируя редкое безразличие к прежней жизни. Обновленная Габриэль резко, с присущим ей властным жестом зачеркнула все, что было до рождения Коко Шанель.

Конечно, на самом деле все было не так просто, потому что Коко Шанель полагалась не на везение, а на отважные нововведения и их агрессивный маркетинг. Она поражала работоспособностью и деловыми подходами к ведению дела, совершенно не свойственными для двадцатилетней девушки. С другой стороны, это опять таки был ее единственный шанс изменить жизнь коренным образом. Просто она очень хотела вырваться из своего круга, забыть запах зловонной нищеты и наслаждаться независимостью и славой, сама мысль о которой вызывала у нее умиленное головокружение. Ради такого можно было работать двадцать четыре часа в сутки. И она ничуть не жалела себя. Впрочем, соблюдая золотое правило наглядного примера, а именно: она осознавала, что сама является единственной моделью и единственной рекламой собственного дела. От первого и до последнего дня жизни в мире моды Коко Шанель не забывала этого, поражая современников свежестью, молодостью, задором и явным несоответствием возрасту. Для этого у нее также был набор собственных железных правил, в которых здоровый образ жизни, полноценный сон, простая и грубая пища, а также свежий воздух деревни и леса играли неизменно важную роль.

С наследником английской династии углепромышленников, заядлым игроком в поло и настоящим аристократом Артуром Кейпелом по прозвищу Бой Коко Шанель познакомилась как раз благодаря Бальсану. Говорили, что Артур обладал необыкновенным обаянием, тонким вкусом и был весьма хорош собой. Возникшая между ним и Габриэль любовная связь, казалось, была неминуема. Ведь расчетливая девушка действовала наотмашь, сражая своих мужчин наповал. Эта то связь и привела к тому, что в Париже на улице Камбон появился первый собственный бутик Шанель. Со временем он вырос до знаменитого салона мод и на всю жизнь оставался для королевы моды своеобразной штаб квартирой и напоминанием о мужчине, которого она, по всей видимости, любила. В первые же месяцы она работала едва ли не до изнеможения, создавая удивительные и простые вещи. Она никогда не ждала вдохновения. Жакеты, свитера игроков в поло, блузы с галстуками – все, что заимствовала Шанель у мужчин, после обработки неуемной Коко превращалось в нечто обворожительное и таинственное.

Продвижение идеи изменения моды неожиданно совпало с войной. Казалось бы, все начинания должны были прекратиться, ведь сложно думать о красоте, когда мир в очередной раз вдруг сталкивается со смертью и кровью. Но настойчивая модистка была иного мнения; она утверждала, что война сослужила ей незаменимую службу. Ее острое, восприимчивое к малейшим переменам чутье подсказало, что надо неотступно следовать за клиентурой. Привыкшие к шику и роскоши, богатеи всегда останутся податливыми к дорогостоящему авангардизму. В небольшом и престижном для обитания городке Довилль, куда съезжались обитатели соседних поместий и парижские богачи, Шанель открыла уже не просто аматорскую шляпную мастерскую, а настоящий магазин, ставший источником новой моды. Оригинальные фланелевые жакеты, необычные вязаные туники и юбки прямого покроя с открытыми лодыжками начали завоевывать мир именно с этой точки земного шара. А сами женщины были неожиданно обескуражены какой то новой свободой, подаренной Шанель. В то время, когда толстосумы и их шикарные дамы состязались в стильности, сама Коко без устали работала над новыми способами совершенствования одежды.

Прошло совсем немного времени, и подобный бутик появился и в Биаррице, фешенебельном курорте, куда в сомнительное время политических перемен стекалась богатая знать, напуганная продвижением немецких войск. Хотя Коко Шанель оперировала ссудами своего богатого друга, она проявила изумляющую для необразованной женщины деловитость. Например, она организовала в Биаррице настоящий Дом моделей, ориентированный на девушек из высшего общества. При этом платья из ее коллекции легко расходились по три тысячи франков. Она уловила, что успехом будут пользоваться более открытые и более откровенные купальники без излишних украшений, заставив клиенток выстраиваться в очереди за своей продукцией. Коко Шанель сама внедряла свои «дурные манеры» в жизнь, например загорая полураздетой под открытыми лучами солнца и взглядами зевак. Она становилась скандально известной и тем самым легко приучала более состоятельных и менее волевых к своему стилю жизни. Незаметно Коко становилась богатой. Но полученные баснословные суммы она и не думала транжирить. В первую очередь Коко Шанель возвратила деньги Артуру Кейпелу, совершив символический акт приобретения независимости и отвержения мужского покровительства, основанного на сексуальной эксплуатации. Отныне дело принадлежало только ей, а изысканная форма проституции осталась позади. Но в таком событии был и иной подтекст – богатый аристократ к тому времени женился на девушке своего круга, чем больно ранил приобретающую известность Шанель. Ей еще раз указали на ее место, и она с еще большим рвением взялась за развитие открытого производства нового стиля.

Уже через несколько лет после начала самостоятельного движения в мире Высокой моды журнал «Харпере Базар» отмечал, что женщина, в гардеробе которой нет хотя бы одной вещи от Шанель, безнадежно отстала от моды. А концу войны, пока сражающиеся мужчины уничтожали друг друга на залитых кровью полях битв, на прилавках Коко впервые появились элегантные бежевые ансамбли из платьев и пальто, а также вечерние платья из черного тюля, украшенные черным янтарем. Она решила обслуживать городских модниц комплексно, представляя им полный гардероб. Хотя Шанель вдумчиво и дотошно трудилась над каждой деталью, главной мыслью такого подхода являлся как можно более полный охват рынка. Ощущая спрос, она насыщала рынок, создавая тем самым империю моды от Шанель. Все предложенное отличалось удобством и новизной: одежда не стесняла движений, включая между тем элементы, которые выглядели вызывающе.

С Артуром Кейпелом они вроде бы оставались друзьями, но в душе Коко Шанель словно что то оборвалось. В очередной раз мужчины играли в ее судьбе злую и подлую шутку, заставляя ее ощетиниваться и приобретать все больше мужских черт характера. Внезапная же гибель Кейпела в автомобильной катастрофе через год после женитьбы выбила Коко из колеи на долгие месяцы; это событие показало, что ей не чужда эмоциональность и глубокая привязанность. Не исключено, что, окажись бедная сирота из монастырского приюта избранницей этого мужчины, она отказалась бы от самостоятельного продвижения к успеху и не достигла бы таких головокружительных высот в области Высокой моды, посвятив себя счастливой семейной жизни с любовью и материнством, которые кто то должен был пробудить. Но время уходило, и традиционная женская роль ускользала, как берег для уплывающего вдаль корабля.

А вот на другом берегу, куда неотступно несло ее корабль, в царстве мужских принципов ждали упорные конкуренты, ненавязчиво стимулирующие дальнейшую трансформацию полоролевой функции. Чтобы утвердиться в самостоятельном неженском бизнесе, необходимо было соединить цикличность, или серийность, нововведений с динамичностью их внедрения в массовое сознание, естественно не теряя творческой жилки. Коко Шанель очень хорошо уловила возможности исторического момента и именно благодаря этому сумела вырвать пальму первенства у Поля Пуаре, который небезосновательно величал себя «тираном» моды. И если знаменитый создатель моды XX века покорил Париж на добрый десяток лет раньше Шанель, открыв еще в первые годы века свой Дом моделей и собственный журнал на Рю Аубер, то неутомимая Коко разрушила его монополию своей экстравагантностью и личным присутствием в продвижении тех или иных предметов одежды. Казалось, она одевала в первую очередь себя, а уж затем весь остальной мир. Сначала запоминалась она сама, а уж с нею – ее одежда, и в этом оказалось основное преимущество Коко. Хотя именно Пуаре заменил корсет гибким бюстгальтером с легким поясом для чулок, ввел прямые ниспадающие платья, первым из дизайнеров выпустил парфюм, только Коко Шанель удалось закрепить новшества на долгие годы. И совершила она этот рывок благодаря неизменному шоку, который вызывало ее личное появление в свете в той или иной одежде, использование тех или иных аксессуаров.

Наконец, главной революцией в моде, которую совершила Шанель, стало массовое поклонение новинкам. Если до нее модельеры работали с аристократической, богатой аудиторией, кру́гом избранных, считающих себя обладателями тонкого вкуса, Коко Шанель расширила свою клиентурную базу до невероятных пределов, сделав каждую новинку доступной для каждой женщины. Причем далеко не только для красавиц. «Мода становится модой только тогда, когда выходит на улицы», – утверждала Коко Шанель, ставшая знаменитой и узнаваемой повсеместно. Действительно, визуальная и техническая простота моделей позволяла создавать их многочисленные репродукции даже портнихам самоучкам в домашних условиях, что совершенно изменило восприятие модельера в глазах общественности. Коко Шанель дала обыкновенным женщинам возможность следовать за модой, что сделало ее общественно значимой. Именно это позволило ей навечно связать новинки со своим именем, хотя некоторые творческие решения принадлежали вовсе не ей.

Печаль и смятение Коко Шанель по поводу смерти возлюбленного рассеялись, когда она познакомилась с великим князем Дмитрием Павловичем, изгнанным из России за участие в убийстве Распутина. Отпрыск царской семьи был моложе Коко, но это не помешало возникновению любви между ними. Короткий феерический роман с кузеном российского монарха привел к… созданию знаменитых и чарующих духов. Князь, от которого веяло какой то непостижимой мистикой, сумел пробудить у практичной француженки уверенность в том, что духи имеют тайную и сильную власть над человеческими мыслями. Во время совместного путешествия в Грас он познакомил Коко Шанель с выдающимся химиком парфюмером Эрнестом Бо, экспериментировавшим со смесями различных ингредиентов. Несмотря на то что до этого существовали лишь однокомпонентные духи, Коко Шанель решилась на смешание цветочного аромата. Появившиеся в результате смелого смешения многих ингредиентов духи Chanel № 5 завоевали весь мир, принеся Коко Шанель сказочные прибыли. Она все делала по другому, чтобы врезаться в память уникальным, абсолютно новым решением той или иной задачи. И даже тут, выпуская духи, Шанель использовала вместо привычных вычурных флаконов из цветного или матового стекла совершенно прозрачный хрустальный параллелепипед без единого украшения. Вызывающая простота произвела сенсацию восприятия, настолько публике это показалось необычно и скандально.

Удивительно, но каждый новый мужчина в жизни Коко Шанель становился новым этапом приобретения мудрости и заполнения брешей в образовании, оставляя какую то символическую память в виде ее творческого взлета. После женитьбы и смерти Артура Кейпела, с уходом которого свершилось полное разрушение представлений о брачном союзе с мужчиной, любовники и просто поклонники стали мелькать в жизни Коко, как шальные декорации в удачном спектакле. Она не была счастлива, но жила признанием, почитанием и восхищением мужской половины человечества, постепенно превращаясь в Вечную мадемуазель. Не к этому ли стремилась та ущемленная и обиженная девушка, так и не сумевшая избавиться от комплекса недоверия к мужчине?

Последовавший за связью с великим князем Дмитрием многолетний роман с герцогом Вестминстерским научил Коко ценить роскошь, почувствовать вкус к изысканным драгоценностям и твиду, из которого она впоследствии создала свой знаменитый костюм. Герцог открыл двери в дома многих влиятельных людей, в том числе состоялось личное знакомство Коко с Черчиллем, с которым они жили на соседних виллах. Очень хочется верить, что герцог Вестминстерский действительно предлагал Коко Шанель стать его женой. Но скорее всего, это хорошо обыгранная легенда в интерпретации самой Мадемуазель, обрамленная высокопарной фразой о том, что «герцогинь много, а Коко Шанель одна». С возрастом одиночество сказывалось все болезненнее; ей еще более важно было подчеркнуть свой независимый статус как утешительный приз за отказ от традиционной роли. Зато из этой связи Коко Шанель вынесла страстное увлечение драгоценностями, конечно в творческом, а не в стяжательном смысле, и чисто английскую привязанность к свитерам, которые сумела, вместе с использованием подделок драгоценностей, возвести в культ.

Пожалуй, наиболее благоговейное отношение самой Мадемуазель было к Сергею Дягилеву, которого она однажды назвала единственным учителем. Известный русский хореограф был необычайно популярен в Европе, его спектакли считались вершиной балетного искусства. Молва утверждает, что знаменитое изобретение Коко Шанель – маленькое черное платье – было навеяно балетом Дягилева. У практичной Мадемуазель водились деньги и присутствовал неизменный талант заводить знакомства с выдающимися мужчинами. Она ненавязчиво помогла Дягилеву, профинансировав легендарную постановку «Весны священной». На подпитку экзотическими и оригинальными идеями она никогда не жалела средств…

И еще об одном мужчине Коко Шанель нельзя не упомянуть. Без преувеличения, в полном объеме ювелирная линия Chanel реализовалась благодаря талантливому художнику и издателю Полю Ирибу. Пятидесятилетняя Коко настолько увлеклась, что чуть было не лишилась своего уникального статуса «Мадемуазель». Они даже были обручены, но Поль Ириб неожиданно умер от сердечного приступа прямо на теннисном корте. Именно с Полем Дом Chanel представил эпатажную коллекцию ювелирных украшений из бриллиантов. Как описывала мероприятие пресса, представленные на черных мраморных подставках восковые манекены женских фигур с украшениями, отраженные во множестве зеркал, выглядели божественно… Тут впервые были показаны новые формы бриллиантов – в виде треугольника, шестиугольника, трапеции. Нужно было постоянно удивлять публику, и Шанель при помощи близких мужчин совершала невероятные трюки.

Шанель одела женщин в брючные костюмы. Ее маленькие черные платья теперь носили все – от принцесс до горничных. Она предложила украшения, в которых были смешаны фальшивые камни с настоящими. Даже после десятка лет вынужденного затворничества в Швейцарии появление Коко Шанель с новой коллекцией в послевоенном Париже опять превратило ее имя в сенсацию. Несмотря на холодный прием (безусловно инспирированный конкурентами), она вновь менее чем за три года добилась сногсшибательного успеха. Даже возраст не помешал ей потеснить на Олимпе Высокой моды новые символы – Кристиана Диора и Эльзу Скиапарелли.

Коко Шанель была далеко не первой известной женщиной, которая предложила носить брюки и сделать короткую элегантную стрижку. Но она «освятила» эту трансформацию в одежде и стиле. Закрепив за собой статус модельера с безупречным вкусом, создав из собственного имени брэнд при содействии уже самих почитателей, она могла отныне вводить или выводить из моды все, что вздумается.

«Украшения ставят свою метку на эпохе. Я бы хотела, чтобы моя была отмечена бижутерией Шанель», – она не вымаливала, она требовала вхождения в Историю как плату за тот адский труд и неординарную, вряд ли счастливую судьбу, полную признания и страсти, но лишенную любви.

Стоит немного вспомнить о скверном характере Мадемуазель. О том, что она осталась одна и не произвела на свет себе подобное существо, то есть напрочь отвергла традиционную женскую роль. Нелюбимый ребенок, она не научилась и не могла любить, отдавая, как это делают женщины матери, женщины подруги. Продукт своего детства, она в течение всей жизни развивалась по мужскому типу, компенсируя довлеющую над душой внутреннюю тревогу детской ущербности и неполноценности. Доказывая свою женскую состоятельность и превосходство, побеждая и покоряя весь мир избранным для себя изысканным оружием, она, прежде всего, боролась с собой. Внутреннее расколотое «Я» было всем миром и для жаждущей любви и ласки провинциальной девушки, и для достигшей мировой славы и признания зрелой женщины. Она пришла в него, чтобы брать, взять силой то, что не дали мать и отец, и потому внутри этой буйной натуры жило неприятие материнства как противоестественного и даже мазохистского акта, отвержение любви как части подчинительного процесса в отношениях мужчины и женщины. Внутренний мир этой ослепительной и вместе с тем безнадежно одинокой женщины оказался более чем сложным. Признание и роскошь обеспечивали всем, кроме гармонии; короткие романы и непродолжительные любовные истории оказывались лишь островками радости, компенсацией отступничества, а не покидающая душу тревога с годами все чаще выливалась в чувство пренебрежения к окружающим людям. Говорят, она третировала своих подчиненных, поступая с ними как с неживыми манекенами, призванными обеспечить ее успех. В этом смысле светская львица и законодательница утонченного вкуса, пожалуй, была вампиром. Она не стеснялась ругать конкурентов и была тут гораздо менее изысканна в выражениях, нежели в создании стиля. В отъявленных ругательствах проступала не столько нетерпимость к людям, сколько главные черты ее истинного лица: неудовлетворенность и неутоленность играемой ролью. Эти внутренние противоречия стимулировали неутомимую женщину к работе, и они же заставляли безудержно страдать. Известный в то время фотограф Сесиль Бийтон, написавший о Коко Шанель, откровенно говорил о желчности, отсутствии великодушия и лояльности в поведении этой женщины. Словно в отместку за свое детство, она принуждала весь мир служить ей одной. Она настойчиво пыталась научить женщину жить в гармонии, но не сумела лишь одного – достичь гармонии в своей бушующей душе.

Мир слушает тех, кто умеет говорить

Бывшая воспитанница монастыря, содержанка без образования покорила весь мир, превратив себя в величайшую легенду, монумент XX века. Одним из технических секретов находок Шанель было удобство: в предложенной ею одежде можно было жить. Но с техническим достижением она объединила новую философию для женщины, наделив ее иным, более раскованным и свободным образом мыслей. Став главной манекенщицей своей торговой марки, она благодаря неограниченной уверенности в себе и развитой способности очаровывать переубедила публику и заставила следовать за собой. Почему ей так легко удавалось привлечь внимание выдающихся современников? Потому что она всегда демонстрировала иной, отличный от традиционного и ожидаемого, крайне вызывающий стиль поведения. За счет этого и еще невероятного для женщины цинизма ей удавалось представать пред миром непредсказуемой. Это любят, потому что всегда ждут от такого человека очередной выходки. Сама Коко Шанель как явление была сплошная беспардонная выходка. Она, конечно же, понимала все это и играла. Ей импонировало величие, поклонение, блистательность живой иконы, и потому она очень старалась не потерять форму.

Наличие личного культа Коко Шанель неоспоримо, ее мировая популярность не имела аналогов. Действительно, мы имеем дело с женщиной, которая не только поставила в своей жизни творчество выше всего остального, но и сумела плоды своих творений воплотить в индустрии своего века, добиться максимального объединения идей эволюции красоты с техническим прогрессом времени, заставила служить себе не только влиятельных мужчин своего времени, но и самые действенные технологии. В отличие от многих других мужчин и женщин, в течение почти всей жизни Шанель демонстрировала необыкновенную чуткость к своему внутреннему голосу, не отвергая чужих мнений, она никогда не считалась с ними и все свои решения принимала сама. Суровое детство в монастыре научило ее быть непримиримой и даже черствой, лишенной жалости к окружающему миру, который она рассматривала почти исключительно сквозь призму использования в своих личных целях. Люди в восприятии Коко Шанель были преимущественно манекенами, но ее сильная воля позволяла ей эксплуатировать их без всякого стыда. Правда и то, что наряду с нетерпимостью к людям она изумляла своей сосредоточенностью и способностью к продолжительному, почти адскому труду.

Мир узнал Шанель тридцатилетней, когда она, не стучась в дверь, ворвалась в узкое пространство Высокой моды. Эта пылающая женщина, восхитительная внешне и жуткая внутри, моментально оценила все выгоды манипулирования массовым сознанием и навязывания идей. Очень быстро она осознала, что для узнаваемости необходим резонанс, оттенок загадочности или, еще лучше, откровенного скандала, основанного на вызове общественному мнению. Единственным сопутствующим условием резкого поведения должна быть практичность, реальность предлагаемого. Тогда все что угодно приживется в мире, где одни навязывают идеи, а другие их безоговорочно принимают, боготворя создателей нового, какими бы ужасными они ни были. Коко Шанель всегда исповедовала эту идеологию.

Все, что она делала, сопровождалось удивительными легендами. Это проистекало изнутри ее натуры: связанная невидимыми путами патриархальной паутины, не являясь богатой девушкой с блистательной внешностью и образованием, она долго ощущала скрытую ущербность в светском обществе. Но устойчивое желание доминировать и покорять мир, рожденное в годы безрадостного детства, развило и редкую смекалку, а также уверенность в необходимости действовать решительно. Сдавленная судьбой в начале пути, она терпеливо сносила внутри все переживания брошенного и обделенного любовью ребенка; набрав же сил, она разжалась, как пружина, с невероятной, космической мощью. И победила мир шика и роскоши его же оружием – сладкой иллюзией о безупречном вкусе и необходимостью платить умопомрачительные деньги за простые предметы одежды и аксессуары, за то, что позволяет под выразительной и привлекательной внешней формой маскировать примитивный внутренний мир.

Кажется, она сама постаралась окружить легендой каждую свою новинку. О введении Коко в моду черного цвета журналы писали, что, будто бы не имея возможности носить траур по своему погибшему в автокатастрофе возлюбленному, она заставила всех женщин носить черное. Другая история призвана утолить любопытство обывателя по поводу внедрения в мир короткой стрижки. Согласно версии, она собиралась в Гранд оперу, но газовая колонка взорвалась и опалила несколько прядей. Взглянув в зеркало, Коко решительно взялась за большие ножницы. Естественно, новую прическу тут же заметил весь Париж.

Всей правды не знал никто. Мадемуазель чаще всего сама творила свою легенду, предлагая журналистам и биографам сразу по несколько вариантов, особенно перекраивая детство и период становления. Она не любила вспоминать о той ущербной девице, которая отдала себя богатым мужчинам, чтобы однажды появиться величественной и неотразимой, чтобы ткнуть их носом в такие вещи, о которых не имеют понятия их подслеповатые глаза. Мадемуазель не отрицала всего выдуманного о ней, если только сказочные истории подчеркивали ее загадочную миссию, способствуя формированию светящегося нимба вокруг ее имени. Не исключено, что она сама подбрасывала наживки для сплетен и слухов – она, как никто из современников, понимала важность звучания своего имени в любом, даже самом двусмысленном контексте. Хотя, конечно, обладающая острым умом Коко старалась корректировать представление окружающих о королеве моды.

Подобно многим другим замечательным людям, которым свойственно улавливать ход часов Истории, Шанель понимала значение мифологизации своей жизни. Красивая, оттененная оригинальностью легенда всегда довершает то, что хотелось бы видеть в героине. Многое ей удалось навязать: например, она с исступлением в течение пятидесяти лет твердила о своем утонченном вкусе.

Легенды хороши, когда они касаются сразу нескольких известных в обществе людей, – это Коко Шанель усвоила очень хорошо. Она всегда большое значение придавала знакомствам. Если в начале пути знаменитые и богатые мужчины могли рассматриваться как потенциальные помощники в продвижении идеи, то, став деловой женщиной, Мадемуазель модистка рассматривала их уже преимущественно в качестве добрых друзей, которые своим ненавязчивым содействием могли бы способствовать росту ее популярности.

Коко Шанель отдавала себе отчет в том, что даже простое упоминание ее имени вместе с известным мужским именем даст много новых поводов для порождения выгодной ей информации. Она приложила немало усилий, чтобы в числе близких друзей числились такие люди, как Пабло Пикассо, Жан Кокто, Сергей Дягилев, Игорь Стравинский, Уинстон Черчилль… Вряд ли будет преувеличением сказать, что в друзьях у Коко был весь интеллектуальный Париж. И она сама сделала все, чтобы это было именно так.

Связи со знаменитыми мужчинами действовали как безотказная реклама для женщин. В результате среди клиенток Шанель оказались самые очаровательные и известные женщины своего времени, например Катрин Денев, Марлен Дитрих, Грета Гарбо, принцесса Монако Грейс, герцогиня Виндздорская, наконец, Жаклин Кеннеди Онассис, Франсуаза Саган, Глория Свенсон.

Фактически кульминационным моментом ее профессионального признания стало приглашение в Голливуд. Шанель работала на знаменитую киностудию как художник по костюмам. С Жаном Кокто Мадемуазель окунулась в мир киноискусства, а результатом их сотрудничества стал необычайно популярный фильм того времени «Кровь поэта», для которого Шанель создала несколько костюмов. Она засветилась и во французском кинематографе: костюмы от Шанель замечены в «Любовниках» Луи Маля, «Опасных связях» Роже Вадима, она участвовала в постановке пьес Кокто «Антигона» и «Орфей», балетов «Голубой экспресс» и «Аполлон».

Коко Шанель хорошо знала, какие выгоды сулит оперирование смертью. И она не упустила момент, создав деловой костюм розового цвета – словно окропленный кровью президента Кеннеди. Он стал одной из самых знаменитых моделей, вошедших в Историю вследствие трагедии нации. Жаклин Кеннеди надела его в ноябре 1963 года, превратив саму Коко Шанель в идола современной моды.

Еще одним секретом ее успеха стало перевоплощение женщины. До Коко все знаменитые модельеры были мужчинами. Они превращали женщину в объект желания, красивую куклу, в игрушку и прекрасный цветок, во что угодно, только не в человека. Свободная одежда из джерси, которую Шанель ввела в моду еще в Довиле, позволила женщине вести себя по новому, стать энергичной и стремительной.

Совершала ли она ошибки? Безусловно, ведь она позволяла себе быть просто человеком, эмоциональной женщиной с присущими ей страстями и тревогами. Пожалуй, самым крупным ляпом в ее жизни оказалось участие в секретной операции специальных служб. Все началось с нового мужчины: в пятидесятисемилетнем возрасте Коко в очередной раз позволила себе увлечься. Ганс Гюнтер фон Динклаге был на полтора десятка лет моложе и служил атташе в посольстве Германии. Достоверно неизвестно, как возникло знакомство, но не остается сомнений в том, что Шанель намеревались использовать вслепую, а именно: попытаться заключить сепаратный мир между западными союзниками и Германией. Есть сведения, что операцией руководил лично шеф немецкой военной разведки Вальтер Шелленберг. План заключался в использовании знакомства Шанель с британским премьером Черчиллем. По всей видимости, угасающая Коко была просто ослеплена мужским вниманием. Так или иначе, она по личному поручению Шелленберга отправилась в Мадрид, где намеревалась через знакомого ей британского посла в Испании выйти на связь с Черчиллем. Операция с треском провалилась, зато после освобождения Франции Коко была задержана. От нее потребовали немедленно покинуть страну, что вылилось в годы невольной ссылки.

Как большинство выдающихся женщин, Коко Шанель намеревалась оставить о себе как можно больше материализованных носителей информации, прямо или косвенно связанных с ее именем. Она ловко сотрудничала с пишущей братией, намереваясь ненавязчиво управлять теми, кто брался описывать ее жизнь. Когда дело касалось такого тонкого процесса, как создание ее публичного образа, все шло в ход – от чистого вранья до откровенных просьб и рекомендаций. Тут она снова становилась женщиной, ужасно капризной, похожей на маленькую обидчивую девочку. Живая Габриэль Шанель и овеянная славой, легендарная Коко Шанель – два совершенно разных образа. Она знала это и настаивала, чтобы Великая мадемуазель выглядела безупречной во всем. Писатель и друг Коко Марсель Эдрих, ставшийся ее «летописцем», опубликовал монологи Коко Шанель, в которых она поведала, что ей самой хотелось бы прочитать в книге о себе, конечно же пропуская при этом покрытые сумраком и пылью страницы своей жизни или предлагая взамен свои собственные версии трактовки событий для формирования завершенной легенды. Она верила в то, что ее имя будет жить долго, и потому тщательно вычищала, выхолащивала образ гениальной несуществующей женщины. Но в этом также проявилась ее гениальность.

Конечно, она и сама писала о себе. Как в мире моды Коко Шанель агрессивно навязывала свой стиль, так в своих мемуарах она убеждала читателя в том, что исполняла миссию. Исполняла ее как избранница судьбы, меченная высшими, непостижимыми силами. «У меня был возраст нового века, и он обратился именно ко мне, чтобы я выразила его через одежду», – написала она, хорошо понимая благоговение человека перед всем таинственным и экспрессивно сильным. Когда недоставало аргументов и красочных штрихов к рассказу о выдающейся женщине, эта невероятная натура апеллировала к эмоциям.

Находясь в самом центре безумного вихря эмансипации, неподражаемая и экстравагантная Коко Шанель своей собственной успешной карьерой и фантастической независимостью от мужчин стимулировала женщин к работе над собой и достижению к своей цели. Возможно, за все это непререкаемый авторитет французов писатель Андре Мальро назвал Коко Шанель среди трех самых знаменитых фигур в истории Франции XX века – наряду с Шарлем де Голлем и Пабло Пикассо. Что ж, женщине, у которой «одевался XX век», многое может быть позволено и многое прощено…

жүктеу/скачать 2.32 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: