Государственное издательство политической литературы

Реймонд Пирл в результате исследования английских данных приходит к следующему заключению: «Нет доказательств, что между духовными способностями и весом мозга существует тесная зависимость»²¹².

Английский антрополог В. Дукворт говорит: «Нет определенных доказательств, что у людей большой вес мозга сопровождается высокими духовными способностями. Ни вес мозга, ни вместимость черепа, ни объём головы в тех случаях, когда они были установлены, не играют никакой роли как мерило духовных способностей»²¹³.

Кольбрюгге, который в последние годы выступил с целым рядом исследований о мозге человеческих рас, говорит: «Интеллигентность и вес мозга - две величины, друг от друга не зависящие. Часто выдвигаемый высший вес мозга знаменитых людей не может служить доказательством этой зависимости: он, правда, превосходит общий средний вес человеческого мозга, но отнюдь не больше среднего веса мозга людей высших общественных классов, к которым эти знаменитости принадлежат. Но эти выводы не опровергают того, что вес мозга - в особенности при чрезмерном раздражении работой в юности - может увеличиваться, чем и можно объяснить большую величину мозга особей высших общественных классов или лучших учеников (емкость черепа), если к тому же, что присуще людям лучшего социального положения, имеется налицо усиленное питание. Это приращение веса мозга, вызываемое духовным перенапряжением, имеет, как известно, и свои тяжелые стороны: мозг сумасшедших часто очень тяжел. Главное в том, что нельзя доказать какой-либо зависимости между интеллигентностью (нечто иное, чем труд рабочего) и весом мозга. Что же касается образования внешних форм, то до сих пор не удалось установить никакой зависимости между определенной формой и высшим образованием, гениальностью или интеллигентностью»²¹⁴.

Таким образом, твердо установлено, что, как по величине тела нельзя судить об его силе, так точно и по весу мозговой массы нельзя судить об умственных способностях. Крупные млекопитающие - слон, кит, дельфин и т. д.- обладают большим и тяжелым мозгом. Что касается относительного веса мозга, то этих животных превосходит большинство птиц и мелких млекопитающих. Мы встречаем очень маленьких животных (муравьев, пчел), которые по сообразительности далеко превосходят несравненно более крупных (например, овец, коров), точно так же нередко люди высокого роста по духовным способностям стоят намного ниже людей маленьких и с виду незаметных. Почти несомненно, что значение имеет не масса мозга, а его организация, а также упражнение и применение его сил.

«По моему мнению, - говорит профессор Л. Штида, - тончайшее строение мозговой коры является несомненной причиной различия психических функций: нервные клетки, промежуточные вещества, расположение кровеносных сосудов, качество, форма, размер и число нервных клеток, - и нельзя этого забывать, - их питание и обмен веществ в них»²¹⁵.

Мозг должен для полного развития его способностей точно так же, как и всякий другой орган, старательно упражняться и соответственно питаться. Раз этого нет или развитие принимает неправильное направление, то тогда происходит не только задержка в нормальном развитии, но это развитие уродуется. Одно направление развивается за счет другого.

Имеются некоторые антропологи, например Мануврие и другие, которые даже доказывают, что женщина в морфологическом отношении стоит выше мужчины. Это, конечно, - преувеличение. «Если мы сравним оба пола, - говорит Дукворт, - то увидим, что нет никаких постоянных различий, которые ставили бы в морфологическом отношении один пол выше другого»²¹⁶.

Хавелок-Эллис делает лишь одно ограничение. Он верит, что богатство вариаций признаков у женского пола исчезнет легче, чем у мужчины. Но Карл Пирсон в своей ответной критике подробно доказал, что эта вера является лишь псевдонаучным суеверием²¹⁷.

Никто сколько-нибудь знающий историю женского развития не станет отрицать, что в течение тысячелетий по отношению к женщине поступали и продолжают поступать несправедливо. И если, несмотря на это, профессор Бишоф утверждает, что женщина имела возможность развить свой мозг и свою интеллигентность так же, как и мужчина, то это утверждение показывает лишь непозволительное и неслыханное невежество.

Данное в настоящей книге изложение положения женщины в течение нашего культурного развития делает вполне ясным, что виною значительных различий в духовном и физическом развитии обоих полов является господствующее положение мужчины, длившееся целые тысячелетия.

Наши естествоиспытатели должны бы признать, что законы их науки вполне применимы и к человеку. Наследственность и приспособление имеют такое же значение по отношению к человеку, как и ко всякому другому созданию природы. И если человек не представляет в природе исключения, то эволюционное учение должно быть применимо и к нему, а отсюда ясно, как день, то, что иначе остается смутным и темным и становится предметом научной мистики или мистической науки.

Образование и развитие мозга у мужского и женского пола соответствует различному их воспитанию, - если это слово подходит к большей части прошлых эпох, особенно по отношению к женщине. Физиологи единогласно заявляют, что мозговые части, от которых зависит рассудок, лежат в передней части большого мозга, те же, от которых главным образом зависят чувства и настроения, следует искать в средней части. У мужчин более развита передняя часть головы, у женщин - средняя. Соответственно этому развилось понятие о красоте мужчины и женщины. По греческому понятию о красоте, которое и до сих пор является решающим, женщина должна иметь узкий, мужчина же - высокий и в особенности широкий лоб. И это понятие красоты, которое является выражением унижения женщины, настолько укоренилось у наших женщин, что они считают некрасивым высокий лоб и стараются исправить ошибку природы прической, свешивая волосы на лоб, чтобы он казался ниже.
4. ДАРВИНИЗМ И СОСТОЯНИЕ ОБЩЕСТВА
Таким образом, нельзя утверждать, что женщины по величине их мозговой массы ниже мужчин, но тем не менее, не следует удивляться, что в настоящее время женщины в умственном отношении таковы, каковы они есть. Дарвин имел, конечно, право сказать, что со списком выдающихся мужчин в поэзии, живописи, скульптуре, музыке, науке и философии не может выдержать сравнения подобный же список выдающихся женщин в тех же областях. Но разве может быть иначе? Было бы удивительно, если бы дело обстояло по-другому. Потому и доктор Додель (Цюрих)²¹⁸ замечает, что все было бы не так, если бы в течение ряда поколений женщины и мужчины одинаково воспитывались и им была бы дана одинаковая возможность упражняться в этих искусствах и науках. Женщина в среднем слабее мужчины и физически, но этого нет у многих диких народов²¹⁹. Чего можно достигнуть упражнением и воспитанием с молодых лет, видно на примере акробаток и наездниц, которые совершают поразительные вещи в смысле мужества, бесстрашия, ловкости и телесной силы.

Так как подобное развитие является делом жизненных условий и воспитания, или, выражаясь грубо естественнонаучно, делом «выращивания», то можно считать несомненным, что физическая и духовная жизнь людей приведет к самым лучшим результатам, как только человек внесет в свое развитие сознательность и целесообразность.

Развитие растений и животных зависит от условий их существования, причем благоприятные условия способствуют их развитию, неблагоприятные задерживают, а насильственные вмешательства заставляют изменять их сущность и характер, если они под их влиянием не погибают. С человеком происходит то же самое. Способ, каким человек поддерживает свое существование, влияет не только на его внешность, но и на его чувства, мысли и поступки. Если неблагоприятные условия существования людей, то есть недостатки социального положения, являются причиной недостаточного индивидуального развития, то отсюда следует, что изменением условий своего существования, или своего социального положения, человек изменяет самого себя. Речь идет, таким образом, о том, чтобы создать такие социальные условия, при которых каждый человек получает возможность полного беспрепятственного развития своего существа, при которых законы развития и приспособления, получившие после Дарвина название дарвинизма, сознательно и целесообразно применяются ко всем людям. Но это возможно лишь при социализме.

Люди, как думающие и сознающие существа, должны сознательно изменять и совершенствовать свои жизненные условия, то есть свое социальное положение и все то, что стоит от него в зависимости, и притом так, чтобы для всех существовали одинаково благоприятные условия развития. Каждый отдельный человек должен иметь возможность развивать свои задатки и способности к своему собственному и всеобщему благу, но у него не должно быть власти вредить другим или обществу. Интересы каждого должны соответствовать интересам всех. Гармония интересов должна заменить противоположность интересов, господствующую в современном обществе.

Дарвинизм, как всякая истинная наука, в высшей степени демократичен²²⁰; если часть представителей дарвинизма утверждает противное, то это свидетельствует лишь о том, что они не умеют оценить всего значения своей собственной науки. Противники дарвинизма, в особенности духовенство, которое всегда прекрасно чует, что для него выгодно и что вредно, поняли это и потому объявили дарвинизм учением социалистическим и атеистическим. В этом со своими злейшими противниками сошелся и профессор Вирхов, который на мюнхенском съезде естествоиспытателей в 1877 году выдвинул против профессора Геккеля положение: «Теория Дарвина ведет к социализму»²²¹. Вирхов пытался дискредитировать дарвинизм, так как Геккель требовал внесения эволюционного учения в школьную программу. Против обучения в школах естествознанию в духе Дарвина и новейших изысканий борются все, кто хочет удержать современный порядок вещей. Революционное влияние этого учения понятно, отсюда и требование, чтобы оно изучалось лишь в кругу избранных. Но мы думаем: если теория Дарвина, как утверждает Вирхов, ведет к социализму, то это служит доказательством не против этой теории, а в пользу социализма. Люди науки не должны считаться с тем, что выводы из науки ведут к тому или другому государственному устройству, к тому или другому социальному состоянию, они не должны считаться, оправдывает ли наука то или другое общественное состояние, они должны исследовать, правильна ли теория, и, если она правильна, они должны принимать ее со всеми выводами. Кто поступает иначе, из личного ли расчета, из-за одобрения сверху, или из классовых и партийных интересов, тот достоин презрения и вовсе не делает чести науке. Представители цеховой науки, особенно в наших университетах, могут лишь в редких случаях гордиться самостоятельностью и характером. Страх потерять доходы, лишиться благоволения сверху, быть вынужденным отказаться от титула, ордена и повышения заставляет большинство этих представителей сгибаться и скрывать свои убеждения или даже публично высказывать противоположное тому, во что они верят и что они знают. Если такой ученый, как Дюбуа-Реймон, во время одного верноподданнического торжества берлинского университета в 1870 году воскликнул: «Университеты - воспитательные учреждения для духовной гвардии Гогенцоллернов», то можно себе представить, как думают о цели науки другие, по своему значению стоящие ниже Дюбуа-Реймона²²². Наука принижается до служанки насилия.

Понятно, что профессор Геккель и его сторонники - профессор О. Шмидт, фон Гельвальд и др. - самым энергичным образом протестуют против ужасного упрека, что дарвинизм работает на пользу социализма, и утверждают, что верно как раз противоположное: дарвинизм аристократичен, так как он учит, что повсюду в природе лучше организованное и сильнейшее животное существо угнетает более низшее. И так как, по их мнению, имущие и образованные классы являются в обществе этими лучше организованными и более сильными существами, то они рассматривают их господство как нечто само собой понятное, так как оно оправдывается законами природы.

Эта часть среди наших дарвинистов не имеет никакого понятия об экономических законах, господствующих в буржуазном обществе; это слепое господство поднимает на общественную высоту не лучшего и не наиболее искусного, но часто наиболее пронырливого и испорченного и дает ему возможность создавать наиболее приятные условия существования и развития своему потомству, которому не приходится для этого шевельнуть и пальцем. Ни при одной экономической системе лица с человечески хорошими и благородными свойствами не имеют в общем так мало надежды подняться на высшие общественные ступени, как при капиталистическом строе. Можно без преувеличения сказать, что надежды на это повышение падают вместе с тем, как эта экономическая система достигает своего высшего развития. Безграничная беззастенчивость в выборе и применении средств - неизмеримо более действительное и успешное оружие, чем все человеческие добродетели, взятые вместе. Считать общество, построенное на подобной основе, обществом «способнейших и лучших» может только тот, чьи знания о сущности и природе этого общества равны нулю, или тот, кто под господством буржуазных предрассудков отучился думать и делать выводы. Борьба за существование имеет место у всех организмов независимо от обстоятельств, которые их к этому принуждают, она происходит бессознательно. Эта борьба за существование происходит и среди людей, среди членов каждого общества, в котором исчезла или еще не восторжествовала солидарность. Эта борьба за существование изменяется в зависимости от форм, которые принимают социальные отношения людей в ходе развития; она принимает характер классовой борьбы, которая ведется все в более широких размерах. Но эта борьба ведет ко все большему проникновению в сущность общества и в конце концов к пониманию законов, которые господствуют в обществе и обусловливают его развитие, - и этим люди отличаются от других существ. В конце концов людям нужно только применить это познание к их политическим и социальным учреждениям и соответственно их видоизменить. Итак, разница между человеком и животным в том, что человек может быть назван мыслящим животным, животное же не может быть названо мыслящим человеком. Этого не понимает в своей односторонности большинство наших дарвинистов, поэтому они и делают фальшивое заключение²²³.

Профессор Геккель и его сторонники отрицают также, что дарвинизм ведет к атеизму, и, устранив «творца» с помощью всех своих научных доводов и доказательств, они делают судорожные попытки, чтобы дать ему возможность прошмыгнуть через заднюю дверь. С этою целью они образуют свой собственный род «религии», которую они называют «высшею нравственностью», «нравственными принципами» и т. д. Профессор Геккель в 1882 году на собрании естествоиспытателей в Эйзенахе сделал в присутствии великогерцогской веймарской семьи попытку спасти не только религию, но и выставить своего учителя Дарвина, как религиозного человека. Эта попытка потерпела неудачу, как подтвердит каждый, кто читал реферат Геккеля и цитированное им письмо Дарвина²²⁴. Письмо Дарвина говорит, правда в осторожных выражениях, как раз противоположное тому, что оно должно было говорить по профессору Геккелю. Дарвин должен был считаться ,с «благочестием» своих соотечественников-англичан, поэтому он никогда не решался публично высказать свое настоящее мнение о религии. Но в частной беседе он это сделал, как это стало известно вскоре после веймарского собрания: именно в беседе с доктором Л. Бюхнером, которому он сообщил, что с сорокового года своей жизни, следовательно, с 1849 года, он ни во что более не верит, так как не мог добиться никаких доказательств для веры. В последние годы своей жизни Дарвин поддерживал атеистическую газету, выходившую в Нью-Йорке.

Женщины-врачи - отнюдь не новое явление. У большинства древних народов, особенно у древних германцев, врачеванием занимались женщины. В IX и X веках в арабском государстве, в особенности во время господства арабов (мавров) в Испании, большою славою пользовались женщины-врачи, в том числе и хирурги, учившиеся в Кордовском университете. Под влиянием мавров женщины допускались в разные итальянские университеты, как, например, в Болонский и Палермский. После исчезновения «языческого» влияния в Италии последовало запрещение этих занятий. Так, университетская коллегия в Болонье издала в 1377 году следующий декрет: «И так как женщина- глава греха, орудие дьявола, причина изгнания из рая и гибели ветхого завета и так как вследствие этого надо старательно избегать всяких сношений с нею, то мы не дозволяем и решительно запрещаем, чтобы кто-нибудь допустил ввести в названную коллегию женщину, как бы она ни была уважаема. И если все же кто-нибудь сделает подобное, то он должен быть строго наказан ректором».

Допущение женщин к университетским занятиям имеет прежде всего уже то значение, что женская конкуренция очень благотворно влияет на прилежание нашей мужской молодежи, которое оставляет желать очень многого, как это утверждается с самых различных сторон. Уже одно это - большой выигрыш. Благодаря этому должны существенно улучшиться и нравы нашей университетской молодежи. Стремление к выпивкам и вздорным ссорам, трактирная жизнь нашей студенческой молодежи получает жестокий удар; в местах, откуда главным образом выходят наши государственные люди, судьи, прокуроры, высшие полицейские чиновники, священники, народные представители и т.д., устанавливается тон, более соответствующий задачам, для которых они устроены и поддерживаются. А по единогласному суждению беспристрастных сведущих людей, улучшение этого тона крайне необходимо.

Число государств, допускающих женщин к занятиям в университетах и высших учебных заведениях, за последнее десятилетие быстро растет. Ни одно из государств, считающее себя культурным, не может долго противиться этому требованию. Впереди всех идут Соединенные Штаты, за ними следует Россия - два государства, во всех отношениях представляющие самый резкий контраст. В Североамериканском союзе женщины допущены к высшему образованию во всех штатах: в Уте с 1850 года, в Иове с 1860, в Канзасе с 1866, в Висконсине с 1868, в Миннесоте с 1869, в Калифорнии и Миссури с 1870, в Огайо, Иллинойсе и Небраске с 1871 года, а затем последовали все остальные штаты. Соответственно этому распространению женского университетского образования женщины завоевали себе в Соединенных Штатах прочное положение в различных профессиях. По данным на 1900 год, в Соединенных Штатах было 7399 женщин - врачей и хирургов, 5989 писательниц, 1041 женщин-архитекторов, 3405 женщин-священников, 1010 женщин-адвокатов, 327 905 учительниц

В Европе открыла женщинам свои университеты для занятий главным образом Швейцария. Общее число учащихся составляли:

По различным факультетам в зимнем семестре 1906/07 года студентки распределялись так: право - 75, медицина - 1181, философия - 648. По национальностям было: 172 швейцарки и 1732 иностранки. Количество учащихся там германских женщин понизилось, потому что в последнее время они были допущены, хотя с некоторыми ограничениями, в германские университеты. В 1906/07 году число полноправных, внесенных в списки, студенток составляло около 30 процентов числа всех студентов, а включая вольнослушательниц, - около 37 процентов всех студентов и вольнослушателей.

В Англии женщины допущены к слушанию лекций в университетах, но в Оксфорде и Кембридже доступ им до некоторой степени ограничен. Во Франции в 1905 году было 33 168 студентов, среди них - 1922 студентки (774 иностранки). Они разделяются следующим образом: правоведение - 57, медицина - 386, естественные науки - 259, литература - 838, другие области знания - 382. В следующих государствах женщины допущены к высшему образованию: Соединенные Штаты, Англия, Голландия, Бельгия, Дания, Швеция, Норвегия, Россия, Германия, Австро-Венгрия, Италия, Швейцария, Франция, Турция. К врачебной практике женщины допущены: в Индии, Абиссинии, Персии, Марокко, Китае и т. д. Особенно в восточных государствах женщины-врачи завоевывают все более и более твердое положение. Ограничения, которые в этих странах налагают на женщину религия и нравы, делают там женщину-врача большим благодеянием.

После долгой борьбы и больших усилий наконец и Германия, сначала, правда, упираясь, вступила на новый путь. Постановлением союзного совета от 24 апреля 1899 года женщины допущены к медицинским и зубоврачебным экзаменам, точно так же как и к экзаменам на звание аптекаря на равных с мужчинами условиях. Вторым постановлением союзного совета, от 28 июля 1900 года, женщины-врачи, выдержавшие экзамен за границей, если они немецкие подданные, допускаются к практике в Германской империи. Кроме того, медичкам зачисляются занятия, начатые ими за границей. Еще до 1898 года женщины были допущены в отдельные университеты, например в Гейдельберге и Геттингене. В зимнем семестре 1901/02 года в университетских списках числилось уже 1270 слушательниц. В ряде немецких городов основаны женские гимназии и реальные училища; они существуют в Карлсруэ, Штутгарте, Ганновере, Кенигсберге, Гамбурге, Франкфурте-на-Майне, Бреславле, Берлине, Шенеберге, Мангейме и проч.