Государственное издательство политической литературы

Этот «протест» - разительное доказательство как ограниченности, так и зависти студентов клиницистов, боящихся женской конкуренции, ибо как раз к зависти и боязни сводятся их моральные соображения. То, что в большинстве культурных государств без всякого вреда для нравственности и чувства приличия студентов допускается отчасти уже в течение десятилетий, для Германии должно представлять опасность! Немецкие студенты не пользуются славой особенно добродетельных и нравственных, и им следовало бы оставить подобные штуки²²⁶. Если приличие и нравственность не страдают от того, что сестры милосердия вместе с врачами присутствуют на всевозможных операциях над мужчинами и женщинами и оказывают при этом серьезную помощь, если прилично и нравственно, что десятки молодых мужчин в учебных целях присутствуют в качестве зрителей у постели родильницы или при операциях над женщинами, то смешно отказывать в том же праве студенткам.

Совершенно другое основание, чем галльские клиницисты, против допущения женщин к медицинским занятиям приводил покойный профессор Бишоф, а именно - грубость студентов!. Об этом, конечно, он мог прекрасно судить. Но какую бы позицию ни занимали по отношению к высшему образованию женщин ограниченные и боящиеся конкуренции мужчины, вопрос этот уже решен в пользу женщин. 18 августа 1908 года появился указ, допускающий женщин в качестве полноправных студентов в университеты Пруссии, где до сих пор они могли быть только вольнослушательницами. К студенткам германских университетов применялось постановление, по которому германские женщины в одном случае, а иностранки во всех случаях нуждаются для матрикуляции в разрешении министра²²⁷. Общее число имматрикулированных в немецких университетах женщин в зимнем семестре 1908/09 года равнялось 1077 против 377 летом 1908 года и 254 в 1906 году. Из них в Берлине училось 400, в Бонне - 69, в Бреслау - 50, в Эрлангене - 11, Фрейбурге - 67, в Гессене - 23, в Геттингене - 71, в Грейфсвальде - 5, Галле - 22, Гейдельберге - 109, в Иене - 13, в Киле - 2, Кенигсберге - 17, Лейпциге - 44, Марбурге - 27, Мюнхене - 134, Тюбингене - 6, Вюрцбурге - 7. Только в университетах Страссбурга, Ростока и Мюнстера не было еще ни одной полноправной студентки. Количество вольнослушательниц в летнем семестре 1908 года доходило до 1787, а в зимнем семестре 1908/09 года - 1767. Из них в Берлине - 313, Страссбурге - 249, Бреслау - 168, Мюнхене - 131, Бонне - 120, Кенигсберге -116, Лейпциге - 95, Гессене - 93, Геттингене - 73, Тюбингене - 67, Галле - 54, Фрейбурге - 50 и во всех остальных меньше 50. Из имматрикулированных женщин изучали теологию 3, юриспруденцию - 31, медицину - 334 и философию - 709.

Допущение женщин к университетскому образованию потребовало коренной реформы женских учебных заведений. Постановлением 31 мая 1899 года время обучения в женских учебных заведениях было установлено в 9 лет; десятилетнее было оставлено, как исключение. Но, вопреки этому, прогресс все настоятельнее требовал введения десятого класса в учебный план женских учебных заведений. По статистике 1901 года, из 213 общественных женских учебных заведений было 90 с девятью и 54 с десятью восходящими классами; в октябре же 1907 года количество девятиклассных школ упало с 90 до 69, количество же десятиклассных, напротив, поднялось с 54 до 132 и даже среди частных женских учебных заведений в октябре 1907 года рядом с 110 девятиклассными было уже 138 десятиклассных. Оставалось только к этому реальному развитию приложить бюрократическую печать и сколь возможно спасти «особенности немецкой женщины». После реформы 18 августа 1908 года все женские учебные заведения должны состоять из десяти классов. Было предположено устройство двух- или одногодичного лицея для «пополнения образования женщин в направлении разрешения будущей жизненной задачи немецкой женщины». А для подготовки молодых девушек привилегированного сословия к ученой профессии были запроектированы учебные заведения, объединенные одним руководством с женскими учебными заведениями.

Таким образом, эксперимент, отвергнутый министерством народного просвещения в марте 1902 года, теперь, через шесть лет, был проведен тем же самым министерством в общенациональном масштабе под давлением экономического развития. Выслушаем официальную аргументацию: «Быстрое развитие нашей культуры и произведенный им переворот в общественных, производственных отношениях современности и в области образования привели к тому, что как раз в средних и высших классах многие девушки остаются необеспеченными и пропадают ценные для общества женские силы. Перевес женского населения над мужским и возрастающее безбрачие мужчин в высших слоях общества принуждают большой процент девушек образованных классов к отречению от своего естественного призвания быть женой и матерью. Необходимо проложить пути к соответствующим их воспитанию профессиям для получения необходимых средств к жизни не только учительским трудом, но и другим общественным положением, имеющим в основе университетское образование, поскольку последнее возможно для женщины». Можно подумать, что это выдержка из моей книги!

Как бы то ни было, но остановить женское образование уже не удастся. Женщины-врачи в большем или меньшем числе практикуют во всех культурных странах земного шара и даже в странах, которые еще нельзя назвать культурными. Покойный Ли Хун-чжан сделал домашним доктором китайскую женщину-врача, практиковавшую в женском госпитале своего родного города Футганга. Покойная госпожа Ковалевская, известная женщина-ученый, с 1889 года до самой своей смерти в 1891 году была профессором математики в Стокгольме. Женщины-профессора в большом числе существуют в Соединенных Штатах, отдельные такие случаи имеются в Италии, в Швейцарии, в Англии, во Франции, где известная женщина-физик Мария Кюри, открыла вместе со своим мужем радиоактивные элементы: радий и полоний. Теперь, после смерти своего мужа (1906 год), она стала его преемницей в университете. Мы видим женщин, занимающих общественные и частные должности, в качестве врачей, дантистов, юристов, судей, химиков, физиков, геологов, ботаников, преподавателей высших учебных заведений и т. д., и теперь дело самих женщин - доказать своею деятельностью, что они могут выполнять возложенные на них обязанности так же хорошо, как мужчины. Летом в 1899 году большинство избирателей в кантоне Цюриха высказалось путем народного голосования за то, чтобы женщины были допущены к адвокатуре. Это решение было принято 21 717 голосами против 20046.

В Америке в 34 штатах женщины допущены к адвокатуре. То же самое во Франции, Голландии, Швеции, Дании, Финляндии, России, Канаде и Австралии.

Многие мужчины, особенно в ученых кругах, выступают против университетского образования женщин потому, что они боятся принижения науки, престиж которой должен будто бы пострадать, если женщины получат возможность посвятить себя научным занятиям. Они видят в научных занятиях особую привилегию, которая должна быть доступна лишь избранникам мужского пола.

Но декорум требует удержания средневековой ветоши и ненужного ученого балласта, и так как до сих пор женщины не допускались в подготовительные к университету школы и заведения и во многих случаях не допускаются и сейчас, то это обстоятельство является удобным предлогом закрывать для них двери в аудитории. В Лейпциге в семидесятых годах один из известнейших профессоров медицины совершенно откровенно признался одной даме, что «гимназическое образование не является, правда, необходимым для понимания медицины, но его следует делать условием поступления, дабы не пострадал престиж науки».

Постепенно и в Германии замечается оппозиция против необходимости классического образования для изучения медицины. Огромные успехи естествознания и его значение для всей жизни обусловливают необходимость ознакомления с ним, но гимназическое воспитание с его преобладающим изучением классических языков - греческого и латинского- считает естествознание менее ценным и пренебрегает им; отсюда происходит, что поступающие студенты часто не обладают самыми необходимыми естественнонаучными знаниями, которые для известных областей, как, например, для медицины, имеют решающее значение. Против этого одностороннего образования поднялась наконец оппозиция даже в самих учительских кругах. За границей, например в Швейцарии, уже давно главное значение придается естественнонаучным занятиям, и всякий, кто обладает достаточными предварительными знаниями в естественных науках и математике, допускается к изучению медицины, хотя бы он и не получил так называемого классического образования. Так же обстоит дело в России, в Соединенных Штатах и т. д.

В России, где преследование евреев и лишение их общих прав составляет государственный принцип, императорским указом 1897 года предписано, чтобы во вновь открытый тогда медицинский женский институт принималось не более 5 процентов слушательниц нехристианского вероисповедания, и притом из них только 3 процента могут быть еврейки, а остальные 2 процента должны быть сохранены для слушательниц-мусульманок. Это одна из реакционных мер, обычных для России. Русскому правительству было тем менее оснований прибегать к подобным постановлениям, что, с одной стороны, в огромной империи еще очень недостаточно врачей, с другой стороны, русские женщины-врачи, без различия вероисповедания и происхождения, дали образцы величайшего самопожертвования при выполнении своей профессии. Так, профессор доктор Эрисман, который долгие годы работал в России, сообщил в докладе, прочитанном на 54-м собрании центрального врачебного общества в Ольтене, следующее: «Очень благоприятные результаты в эти первые годы получены были и в отношении деятельности женщин-врачей. Эти последние с самого начала сумели завоевать себе доверие населения; в благородном соперничестве со своими коллегами мужчинами они одержали даже победу; скоро выяснилось, что на каждую женщину-врача в общем приходилось больше пациентов, чем на каждого из врачей-мужчин, хотя и последние выполняли свои обязанности также с большим рвением и самоотвержением; к женщинам-врачам за медицинскою помощью массами обращались больные женщины»²²⁸.

С другой стороны, конкуренция женщин, которой так часто боятся заинтересованные мужчины, особенно во врачебной практике, нигде не проявилась с отрицательной стороны. Во-первых, женщины-врачи, по-видимому, получают пациенток, которые редко и в самых крайних случаях обращаются за советом к врачу-мужчине, во-вторых, установлено, что значительная часть женщин, посвятивших себя изучению медицины, поскольку они позже вступили в брак, или вообще не начинали практики, или вскоре оставляли ее. Это показывает, что в буржуазном обществе домашние обязанности жены, в особенности если имеются дети, так велики, что многим женщинам невозможно одновременно служить двум господам. В особенности женщина-врач должна ежечасно и днем и ночью быть готова для выполнения обязанностей, вытекающих из ее профессии, а это возможно для немногих²²⁹.

Англия²³⁰ наряду с Соединенными Штатами и Францией решилась использовать женщин на работе при фабричной инспекции, в чем потребность тем более велика, что число работниц, как было показано, с каждым годом увеличивается и растет число предприятий, где работают исключительно или преимущественно женщины; их примеру теперь последовал ряд немецких государств. Баден, Бавария, Гессен, Пруссия, королевство Саксония, Веймар, Вюртемберг и т. д. уже назначили помощниц к фабричным инспекторам, и некоторые из этих помощниц своей деятельностью уже заслужили большую признательность. В Пруссии к промышленному надзору привлечено в Берлине 3 чиновницы, в Дюссельдорфе, Бреслау и Висбадене - по одной. Это показывает, что Пруссия и в этом отношении сильно отстала от потребностей времени. В таких округах, как Потсдам (с 32229 работницами), Франкфурт-на-Одере (с 31 971 работницей) и Лигниц (31 798 работниц), и во многих других до сих пор нет ни одной женщины в роли помощницы инспектора, несмотря на то, что это здесь безусловно необходимо. Оказывается, что работница к представительнице своего пола питает большее доверие, и женскому инспекторскому персоналу удалось получить много сведений, которых не могли добиться их коллеги мужчины. Недостаток здесь состоит пока в том, что помощницы не всюду пользуются самостоятельностью, необходимой для их деятельности, к тому же и вознаграждение за их труд оставляет желать многого. Большинство правительств шло здесь ощупью и нерешительно²³¹.

В Германии недоверие и враждебность против назначения женщин на общественные должности особенно велики, так как военное сословие дает такую массу кандидатов на всевозможные государственные и общественные должности из отставных офицеров и отслуживших унтер-офицеров, что для рабочей силы из других кругов почти не остается места. И если все же назначают женщин, то лишь с значительно меньшим окладом, чем заранее ставят их в положение лиц менее ценных, чем служащие-мужчины; к тому же женщины выступают здесь, Как конкурентки, снижающие заработную плату и жалованье.

Разносторонность женских способностей особенно проявилась на чикагской всемирной выставке 1893 года. Не только великолепное здание выставки для произведений женского искусства и женской промышленности было выстроено по планам и под руководством женщин-архитекторов, но и выставленные предметы, сделанные исключительно женщинами, вызывали нередко восторг столько было в них вкуса и искусства. И в области изобретений женщины сделали уже довольно много, а в будущем, несомненно, сделают еще больше. Так, одна специальная американская газета опубликовала список изобретений, сделанных женщинами; среди них мы находим следующие: улучшенная прядильная машина, вращающийся ткацкий станок (rotary loom), производящий в три раза больше, чем обыкновенный; цепной элеватор; приспособление для пароходного винта; спасательный аппарат на случай пожара; аппарат для взвешивания шерсти - одна из самых чувствительных машин, когда-либо изобретенных, имеющая неоценимое значение для шерстяной промышленности; переносный резервуар для противопожарных целей; приспособление для применения керосина вместо дров и угля в качестве топлива для паровых машин; улучшенный искрогаситель для локомотивов; сигнал для уличных переездов на железных дорогах; система отопления вагонов без огня; масляная фланель (lubricating felt) для уменьшения трения (при железнодорожном движении); пишущая машина; сигнальная ракета для флота; телескоп для морской глубины; система уменьшения шума на воздушных дорогах; поглотитель дыма; машина для фальцовки бумажных мешков и т. д. Особенно много предложений сделано женщинами для улучшения швейных машин: например, приспособления для шитья парусов и тяжелого полотна, аппарат для вдевания ниток во время движения машин, совершенствование машины для шитья кожи и т. д. Последнее изобретение сделано женщиной, которая уже много лет заведует шорной мастерской в Нью-Йорке. Телескоп для морской глубины, изобретенный госпожой Матер и улучшенный ее дочерью, имеет огромное значение, так как он делает возможным осмотр килей больших судов без введения их в сухие доки. При помощи этой зрительной трубы можно с борта корабля рассматривать потонувшие суда, разыскивать препятствия и торпеды и т. д.

К машинам, которые вследствие своей необычайной сложности и гениальной конструкции обратили на себя большое внимание в Америке и Европе, следует причислить машину для изготовления бумажных мешков. Многие мужчины, в том числе и выдающиеся механики, безуспешно старались построить подобную машину. Это удалось женщине - мисс Мэджи Найт, которая затем сконструировала еще машину для фальцовки бумажных мешков, заменяющую труд 30 рабочих; она сама руководила установкой этой машины в Амгерсте, в штате Массачусетс.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Наше общее право основывается на римском праве, которое знает человека лишь как собственника. Древнее германское право, относившееся к женщине более достойно, лишь отчасти сохранило свою силу. Во французском языке человек и мужчина обозначается одним и тем же словом «rhomme», а в английском - «man», точно так же . французское право знает человека лишь как мужчину, и подобным же образом обстояло дело несколько десятков лет тому назад в Англии, где женщина находилась в рабской зависимости от мужчины. Так некогда было и в Риме. Существовали римские граждане и жены римских граждан, а не было гражданок.

В Германии правовое положение женщины улучшилось в том отношении, что пестрое разнообразие правовых отношений заменилось единым гражданским правом, благодаря чему на всю Германию распределились права, которыми женщина пользовалась в том или другом месте. Незамужняя женщина стала допускаться к опекунству; женщины получили право выступать свидетелями при заключении браков и при составлении духовных завещаний; далее, женщина получила полную деловую правоспособность; то есть право заключать договоры, за исключением личных обязательств (как жены); точно так же она не может без согласия мужа брать на себя опеку. Обязательства брачной общности существуют для обеих сторон, если только требование одной стороны не является злоупотреблением правами другой. Но если появляются разногласия во взглядах супругов, то решающий голос принадлежит мужчине, ему же принадлежит право решать вопрос о местожительстве и квартире. Злоупотребление правом со стороны мужа освобождает женщину от повиновения. Руководство домом принадлежит одной жене, она обладает так называемой властью ключей, в силу которой она может в домашнем кругу заботиться о делах мужа и выступать как его представитель. Муж должен выполнять обязательства, накладываемые на него женой, но муж может ограничить или совсем уничтожить «власть ключей» своей жены. Если он злоупотребляет этим правом, то опекунский суд может возвратить эту власть жене. Жена обязана брать на себя работы по хозяйству в доме и по делам мужа лишь в том случае, если такая деятельность обычна по условиям жизни супругов.