Государственное издательство политической литературы

Среди вышеприведенных занятий существуют многие, представляющие наибольшую опасность. Так, например, при изготовлении и чистке соломенных шляп пользуются сернокислыми и едкощелочными газами, которые представляют огромную опасность для здоровья; при белении растительных продуктов опасным для здоровья является вдыхание хлорных паров; возможность отравиться ядами и химическими продуктами существует также при изготовлении разноцветной бумаги, облаток и цветов, при занятиях метахромотипией, при окрашивании оловянных солдатиков и других игрушек. Работа беременных в зеркальном производстве (покрывание зеркал ртутью) прямо убийственна для плода.

Если в прусском государстве из живорожденных детей в среднем умерло 22 процента в продолжение первого года жизни, то, по доктору Гирту, на детей покрывательниц зеркал падает 65 процентов смертности, шлифовщиц, стекла - 55 процентов, работниц оловянного производства - 40 процентов. В 1890 году из 78 рожениц, работавших в типографиях в округе Висбадена, только у 37 были нормальные роды. По доктору Гирту, особенно опасным для здоровья во второй половине беременности считается труд при изготовлении разноцветной бумаги и искусственных цветов, при так называемом обсыпании брюссельских кружев свинцовыми белилами, при изготовлении сводных картинок, при покрывании ртутью зеркал, в каучуковом производстве и при всякой работе, в которой работницы подвержены вдыханию вредных газов - окиси углерода, угольной кислоты и сероводорода. Очень опасна для здоровья работа на фабриках фосфорных спичек и при выделке искусственной шерсти. По отчету баденского фабричного инспектора за 1893 год, ежегодное среднее число преждевременных родов у занятых в промышленности женщин возросло с 1039 в период 1882-1886 годов до 1244 в период 1887-1891 годов. Среднее число родов, которым предшествовала операция, составляло в период от 1882 до 1886 года 1118, в период от 1887 до 1891 года - 1385. Еще более ужасные факты выступили бы на свет, если бы подобные исследования были произведены повсюду в Германии. Но фабричные инспектора обыкновенно удовлетворяются замечанием: «Особенного вреда для женщин при их работе на фабриках не было замечено». И как же они могли его заметить при своих кратких посещениях и не спрашивая мнения врача? Доказано, далее, что существует большая опасность для жизни и здоровья особенно при работе в текстильной промышленности, при производстве спичек и при обслуживании сельскохозяйственных машин. Кроме того, многие из вышеприведенных работ относятся к самым тяжелым и самым утомительным даже для мужчин, для этого достаточно бросить взгляд на очень неполный список. Часто говорят, что то или другое занятие недостойно женщины, но что толку в этом, если нельзя указать другого, более соответствующего ей дела.

Доктор Гирт указывает следующие отрасли производства или отдельные виды работ в них, где молодые девушки не должны были бы работать ввиду вреда для их здоровья, особенно для их половых функций²⁰⁰: изготовление бронзовых красок, бархатной и наждачной бумаги, взбивка шерсти (изготовление шляп), шлифовка (стеклянных вещей), очистка камней от бронзы (литография), чесание льна, раздергивание конского волоса, лужение жести, работы на льняных мельницах, приготовление искусственной шерсти.

Нижеследующие работы молодые девушки могли бы исполнять, если бы существовали необходимые предохранительные меры (вентиляция и т. д.): изготовление бумажных обоев, фарфора, карандашей, свинцовой дроби, эфирного масла, квасцов, железистосинильного кали, брома, хины, соды, парафина, ультрамарина, (ядовитой) разноцветной бумаги, (ядовитых) облаток, метахромотипий, фосфорных спичек²⁰¹, швейнфуртской зелени и искусственных цветов; далее, сортировка тряпья, сортировка и молотьба табачных листьев, трепка хлопчатой бумаги, мотание шерсти и шелка, изготовление перин, сортировка волос для кисточек, мытье (серой) соломенных шляп, вулканизирование и растворение каучука, раскрашивание и печатание материй, раскрашивание оловянных солдатиков, упаковка нюхательного табака, окрашивание проволок, накладывание ртути на зеркала, шлифовка иголок и булавок.

Поистине не очень красивую картину представляет беременная женщина, которая наравне с мужчинами старается тащить тяжело нагруженные тележки при постройке железных дорог, или как подносчик подает известь и цемент, или как носильщик носит тяжелые камни при постройке домов, или промывает каменные породы и руду. При этом у женщины отнимают ее женственность и топчут ее ногами, как, с другой стороны, многие роды занятий отнимают у мужчин все мужественное. Таковы следствия социальной эксплуатации и социальной войны. Наши испорченные социальные условия ставят вещи на голову.

Понятно, что те размеры, которые принимает женский труд во всех областях промышленности и которые он еще угрожает принять, не приходятся по душе заинтересованным мужчинам. Несомненно, что при таком расширении женского труда все более уничтожается семейная жизнь рабочего, естественным последствием чего является распадение брака и семьи и распространение в ужасающих размерах разврата, деморализации, дегенерации, всякого рода болезней и смертности детей. По статистике народонаселения в Германской империи, смертность детей значительно возросла в городах, превратившихся за последние десятилетия в настоящие фабричные центры. Кроме того, она возросла в тех сельских местностях, где из-за вздорожания молока качество пищи сильно понизилось. Выше всего смертность детей в Оберпфалъце, в Верхней и Нижней Баварии, в некоторых округах Лигница и Бреславля, в Хемницком округе. Так, в 1907 году из 100 живорожденных детей умерли на первом году жизни: в Штадтамгофе (Оберпфальц) 40,14; в Парсберге (Оберпфальц) 40,06; в Фридберге (Верхняя Бавария) 39,28; в Кельгейме (Нижняя Бавария) 37,71; в Мюнхене 37,63; в Глаухау (Саксония) 33,48; в Вальденбурге (Шлезвиг) 32,49; в Хемнице 32,49; в Рейхенбахе (Шлезвиг) 32,18; в Аннаберге 31,41 и т. д. Еще худшие условия были в большинстве огромных фабричных деревень, в которых смертность достигала от 40 до 50 процентов. Тем не менее это социальное развитие, дающее подобные печальные результаты, является прогрессом, совершенно таким же прогрессом, как свобода промышленности, передвижения, брака и т. д., которая способствует крупнокапиталистическому развитию, нанося этим смертельный удар нашему среднему сословию.

Рабочие не склонны помогать ремесленному сословию, если оно пытается ограничить свободу промышленности и передвижения и восстановить цеховые ограничения, чтобы искусственно сохранить мелкие промыслы, так как здесь дело идет именно об этом. Что касается женского труда, то и здесь невозможно вернуть прежнее состояние, но это отнюдь не исключает необходимости строгих охранных законов для ограничения чрезмерной эксплуатации женского труда и для запрещения промышленного труда детей школьного возраста. Здесь совпадают интересы рабочего с государственными и общечеловеческими культурными интересами. Если, например, государство вынуждено понижать требования при приеме на военную службу, как это не раз случалось в последние десятилетия, в последний раз в 1893 году, когда дело шло о новом большом увеличении армии, потому что вследствие дегенерирующего влияния нашей хозяйственной системы число неспособных к военной службе молодых людей становится все больше, то все заинтересованы в принятии мер для охраны трудящихся²⁰². Конечной целью должно быть устранение недостатков, созданных применением машин и современным способом труда; с другой стороны, необходимо дать возможность всем членам общества путем соответствующей организации человеческого труда воспользоваться огромными выгодами, которые они дали человечеству и которые они еще в большей мере могут дать.

Нелепость и вопиющее зло состоит в том, что прогрессом культуры и ее приобретениями, составляющими продукт всего общества, пользуются лишь те, которые в силу своей материальной власти могут их себе присваивать. Тысячи же прилежных работников, работниц, ремесленников и т. д. постоянно полны ужаса и заботы, как бы человеческий гений не сделал нового изобретения, которое во много раз больше производит, чем ручная работа, ибо тогда они окажутся ненужными и излишними и будут выброшены на улицу²⁰³. Итак, то, что должно было быть встречено всеми с радостью, вызывает вражду, которая в прежние десятилетия часто вызывала нападения на фабрики и разрушение машин. Подобные же неприязненные отношения существуют в настоящее время между мужчиной и женщиной как рабочими. Это также неестественно. И поэтому нужно стараться создать такие общественные условия, которые предоставили бы всем, без различия полов, полное равноправие.

Это выполнимо, если все средства производства сделаются собственностью общества; тогда весь труд путем применения разных технических и научных усовершенствований и вспомогательных средств в рабочем процессе достигнет высшей степени производительности и все способные к труду обязаны будут исполнять известную долю работы, необходимую для удовлетворения общественных потребностей, за что общество со своей стороны предоставит каждому в отдельности средства для развития его способностей и для удовлетворения его жизненных потребностей.

Женщина, подобно мужчине, должна быть полезным и равноправным членом общества, наравне с мужчиной она должна иметь возможность вполне развивать свои физические и умственные способности и, выполняя свой долг, должна требовать признания и своих прав. Свободная и равная мужчине, она будет охранена от унижающих ее требований.

Современное развитие все более толкает общество к такому порядку вещей. Большие и тяжелые недостатки нашего общества вызывают необходимость установления нового строя.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
БОРЬБА ЖЕНЩИНЫ ЗА ОБРАЗОВАНИЕ
1. РЕВОЛЮЦИЯ В ДОМАШНЕЙ ЖИЗНИ
Хотя выше охарактеризованная эволюция положения женщины очевидна и всякий, кто не слеп, должен это видеть, тем не менее ежедневно приходится слышать болтовню об «естественном назначении женщины», указывающую ей на домашнюю жизнь и семью. Подобные разговоры громче всего ведутся там, где женщина пытается добиться занятий высшего рода, например в области высшего преподавания и управления, медицине, по юридической части, естественным наукам и т. д. Выискиваются самые смехотворные возражения, и они отстаиваются с ученым видом. И для защиты самых абсурдных и нелепых вещей господа, мнящие себя учеными, ссылаются здесь, как во многом другом, на науку. Их главным козырем является утверждение, что женщина по умственным способностям ниже мужчины и в умственной области ничего значительного создать не может.

Эти возражения относительно призвания и способностей женщины настолько соответствуют предрассудкам большинства мужчин, что каждый, высказывающий их, может рассчитывать на сочувствие последних.

До тех пор пока общее образование и понимание будут стоять еще так низко, как ныне, новые идеи будут встречать сильное сопротивление, особенно если в интересах господствующих классов ограничивать по возможности образование пределами своего класса. Поэтому новые идеи сначала привлекают только незначительное меньшинство, они, по обыкновению, подвергаются насмешкам, клевете и даже преследованию. Если же эти идеи благие и разумные, если они возникли как необходимое следствие существовавших порядков, тогда они будут распространяться и меньшинство в конце концов превратится в большинство. Так было до сих пор со всеми новыми идеями, и идея об осуществлении истинной и полной эмансипации женщины будет иметь такой же успех.

Разве исповедующие христианство не были когда-то в меньшинстве? Разве реформаторы или современная буржуазия не имели очень сильных противников? И все-таки они остались победителями. Разве социал-демократия погибла, будучи в германской империи 12 лет связанной по рукам и ногам исключительным законом? Никогда она не была так уверена в своей победе, как тогда, когда думали, что она убита.

Ссылка на призвание женщины, по которой она должна быть экономкой и нянькой, так же глубокомысленна, как ссылка на вечное существование королей потому только, что, с тех пор как существует история, где-нибудь были и короли. Мы не знаем, откуда явился первый король, так же как мы не знаем, где появился первый капиталист, но мы знаем и видим, что монархия в течение тысячелетий существенно изменилась и тенденцией ее эволюции является постепенное уменьшение королевской власти, пока наконец не наступит время, а оно уже близко, когда монархия сделается излишней. Подобно монархии, всякое государственное и общественное учреждение подвержено постоянным изменениям, преобразованиям и в конце концов гибели. Мы видели в исторической части этой книги, что современная форма брака и положение женщины ни в коем случае не были «вечно» такими, как ныне; что они являются продуктом исторического развития, которое ни в коем случае еще не окончено. Если приблизительно 2350 лет тому назад Демосфен считал единственным призванием женщины «производить на свет законных детей и быть верной хранительницей дома», то ныне эта точка зрения уже преодолена. Кто бы решился теперь защищать такое положение, как «соответствующее природе», не вызвав упрека в принижении женщины? Хотя есть еще чудаки, которые втайне и соглашаются с мнением старого афинянина, но никто не осмелится открыто высказать то, что тысячи лет тому назад один из величайших мужей Греции мог свободно и открыто объявить как нечто само собой понятное. В этом-то и состоит прогресс.

Хотя современный порядок вещей и погубил миллионы браков, он, с другой стороны, благотворно повлиял на развитие брака. Немного десятилетий тому назад в каждом бюргерском и крестьянском доме считалось само собой понятным, чтобы женщина не только шила, вязала и стирала, хотя и это уже давно вышло из моды, но и пекла хлеб, пряла, ткала, белила, варила пиво, мыло и свечи. Считалось безграничным расточительством сшить одежду вне дома. Водопроводы, газ, газовые или керосиновые кухни и т. д., не говоря уже об электричестве, наряду с многочисленными другими существующими ныне устройствами для дома и кухни были неизвестны. Конечно, и теперь еще существуют устарелые порядки, но они - исключения. Большинство женщин не выполняет многих домашних дел, считавшихся прежде необходимыми, так как промышленность устраивает это лучше, практичнее и дешевле, чем это может сделать хозяйка, и потому в домах нет, по крайней мере в городах, надлежащих для этого устройств. Итак, в течение немногих десятилетий в нашей семейной жизни совершилась великая революция, на которую мы только потому обращаем так мало внимания, что считаем ее чем-то само собой понятным. Изменения, происходящие, так сказать, на глазах человека, не замечаются им, если они не предстанут перед ним внезапно и не нарушат его обыденного порядка, но он восстает против мнений, грозящих вырвать его из старых привычек.

Эта революция, происшедшая в нашей домашней жизни и идущая постоянно вперед, существенно изменила положение женщины в семье еще и в другом направлении: женщина стала свободнее, независимее. Наши бабушки, жены почтенных мастеров, даже и не думали о том, чтобы, к примеру, подмастерье и ученики не обедали за одним с ними столом. Но зато они и не осмеливались думать, чтобы посещать концерты и увеселительные места в будни. И какая из тех добрых старых женщин посмела бы вмешиваться в общественные дела, как это делают теперь многие женщины? Основываются общества с самыми различными целями, содержатся и организуются газеты, созываются конгрессы. Как работницы, женщины объединяются в профессиональные союзы, посещают собрания и общества мужчин, они уже получали в некоторых местах право участвовать в выборах промышленных судов - мы говорим здесь о Германии, - право, в котором им отказало реакционное большинство рейхстага в 1890 году.

Какой педант захотел бы уничтожить описанные выше изменения, хотя нужно признаться, что наряду со светлыми сторонами существуют и темные, связанные с нашими переходными и разлагающимися условиями жизни, но преобладают все же светлые стороны. И сами женщины, как бы они до сих пор в большинстве ни оставались консервативными, совсем не имеют склонности вернуться к старым, узким, патриархальным условиям прежних времен.

В Соединенных Штатах общество хотя и стоит на буржуазной почве, но ему не приходится бороться ни со старыми европейскими предрассудками, ни с отжившими порядками, и оно поэтому более склонно принимать новые идеи и порядки, если они обещают выгоду. Там давно уже смотрят на положение женщины иначе, чем у нас. Там, например, в более обеспеченных кругах уже пришли к мысли, что не только утомительно и хлопотливо, но даже не выгодно для кошелька, если жена сама печет хлеб и варит пиво, там считают излишним, чтобы она готовила в собственной кухне. Центральные кухни обеденных товариществ с их всевозможными машинами и целесообразными вспомогательными средствами заменили частную кухню; женщины товарищества поочередно несут службу, и пища приготовляется дешевле и вкуснее, в ней больше перемен, и ее приготовление причиняет гораздо меньше хлопот. Наши офицеры, хотя они не социалисты и не коммунисты, поступают подобным же образом; они образуют в своих казино хозяйственное товарищество, назначают управителя, закупающего съестные припасы оптом, затем соглашаются относительно меню, и пища приготовляется в паровой кухне казармы. Офицеры живут гораздо дешевле, чем в гостинице, и получают по меньшей мере столь же хорошую пищу. Как известно, тысячи самых богатых семей в продолжение целого года или части его живут в пансионах и отелях, не тоскуя о домашней кухне; более того, они считают очень приятным освободиться от нее. Отрицательное отношение особенно зажиточных и богатых женщин к возне в кухне точно так же не говорит за то, чтобы эта деятельность была «естественным призванием» женщины, а тот факт, что княжеские и аристократические фамилии, точно так же как и большие отели, для приготовления кушаний всегда нанимают поваров, мог бы говорить даже за то, что варка кушаний - занятие мужское. Это к сведению тех, которые не могут представить себе женщину без кухонной ложки в руках.

Нет ничего проще, как соединить с центральной кухней центральную прачечную и сушильню для всеобщего пользования, и это уже устроено во всех больших городах богатыми частными лицами и спекулянтами; далее, с центральной кухней можно соединить центральное отопление вместе с проводом холодной и горячей воды, и этим устраняется масса тяжелых и отнимающих много времени работ. Большие гостиницы, многие частные дома, больницы, школы, казармы, общественные здания всякого рода и т. д. имеют все эти и подобные им устройства - электрический свет, ванны и т. д.; ошибка лишь в том, что этими преимуществами пользуются только общественные учреждения и зажиточные классы, а между тем если бы их сделать доступными всем, то было бы сохранено много времени, усилий, рабочей силы и материала, жизненное же положение и благосостояние всех значительно поднялось бы. Летом 1890 года в газетах появилось описание успехов, сделанных в Соединенных Штатах в области центрального отопления и вентиляции. Там мы находим следующее место:

«Опыты, произведенные в новейшее время, главным образом в Северной Америке, с отоплением целого квартала или части города из одного места "имели значительный успех и в архитектурном отношении были проведены так внимательно и целесообразно, что ввиду благоприятных результатов и финансовых выгод следует ожидать их дальнейшего распространения. В настоящее время стремятся пойти еще дальше и снабжать некоторые но слишком обширные районы города из центрального места не только отоплением, но и свежим воздухом, как в нагретом, так и в охлажденном состоянии».

То, что тогда было в проекте, в настоящее время осуществлено в улучшенном виде. Мелкобуржуазная бесчувственность и ограниченность относится у нас пренебрежительно к подобным планам, хотя мы и в Германии находимся в той стадии технической революции, которая частную кухню и другие приспособления домашнего обихода делает столь же излишними, как излишним сделалось ремесленное производство благодаря машине и современной технике. В начале XIX столетия сам Наполеон объявил идею устроить корабль, двигающийся при посредстве пара, идеей сумасшедшего. Идея постройки железной дороги считалась бессмыслицей людьми, слывшими за умных, - думали, что ни один человек не мог бы остаться в живых при езде по железной дороге, так как быстрота передвижения должна была захватить у пассажира дыхание; совершенно так же и сейчас иные относятся ко многим новым идеям. Если бы кто-нибудь сто лет назад предложил нашим женам заменить принос воды водопроводом, то его обвинили бы в том, что он хочет приучить к лености жен и прислугу.

Но великая техническая революция во всех областях в полном ходу, ничто не сдерживает ее более, и буржуазному обществу выпадает «историческая задача довести эту революцию, вызванную им к жизни, до ее высшей точки и во всех областях зародыши преобразований вывести на свет, развить общество, стоящее на новой основе, вширь и вглубь и сделать его общим достоянием всех.

Развитие нашей социальной жизни идет, таким образом, не к тому, чтобы снова заключить женщину в тесный круг домашней обстановки, как этого хотят наши фанатики домашнего очага и о чем они плачут, как евреи в пустыне плакали о потерянных мясных горшках Египта, - нет, это развитие требует выхода женщины из узкого круга домашней обстановки и ее полного участия в общественной жизни, - которая тогда будет принадлежать не одним мужчинам, - оно требует ее участия в разрешении культурных задач человечества. Лавеле прав, говоря следующее: «В той же степени, в какой увеличивается то, что мы обыкновенно называем цивилизацией, в той же степени ослабляются благочестие и семейные связи, и вместе с тем уменьшается их влияние на поступки людей. Этот факт так всеобщ, что в нем можно видеть социальный закон развития»²⁰⁴. Изменилось не только положение женщины, но и положение в семье сына и дочери, которые постепенно добились небывалой самостоятельности, особенно в Соединенных Штатах, где в значительно большей степени, чем у нас, воспитание направлено на развитие самостоятельности и независимости индивидуума. Теневые стороны, которых в настоящее время не лишена эта форма развития, не связаны с нею необходимо, они лежат в социальных условиях нашего времени.

Буржуазное общество не вызывает ни одного нового отрадного явления, у которого бы не было своей темной стороны, буржуазное общество в своем прогрессе, как очень тонко заметил Фурье, всегда двух сторонне и обоюдоостро.

Подобно Лавеле, и доктор Шефле приписывает изменившийся характер семьи нашего времени влиянию социального развития. Он говорит²⁰⁵: «Через историю проходит выше разобранная тенденция сведения семьи к ее специфическим функциям. Семья отдает одну за другой принятые ею на себя временно функции, она отстраняется, поскольку она вступила лишь как суррогат в выполнение социальных функций, самостоятельными учреждениями права, порядка, силы, богослужения, обучения, техники и т. д., по мере того как эти учреждения образуются».

Мужчины ничего не имеют против того, что женщина допускается к занятиям, из которых многие в высшей степени тяжелы, часто опасны, из-за них она должна отказываться от выполнения материнских обязанностей, из-за них сильно страдает ее женственность. Но эти же самые мужчины хотят исключить женщину из профессий, в которых таких препятствий и опасностей гораздо меньше и которые гораздо лучше подходят к ее организму.