Государство и революции г о с п о л и т и з д а т. 5 3
жүктеу/скачать 4.3 Mb. Pdf көрінісі
|
разделением подданных государства по территориальным деле ниям»... Нам это деление каж ется «естественным», но оно стоило долгой борьбы со старой организацией по коленам или по родам. ...« В то р ая отличительная черта — учреждение об щественной власти, которая уж е не совпадает непо средственно с населением, организующ им самое себя, к а к вооруж енн ая сила. Эта особая общественная власть необходима потому, что самодействующая во оруж ен н ая орган изаци я населения сделалась невоз можной со времени раскола общества на кл ассы ... Эта 8 общественная власть существует в каж дом государ стве. Она состоит не только из вооруженных люден, но и из вещественных придатков, тюрем и принуди тельных учреждений всякого рода, которые были неизвестны родовому (клановому) устройству об щества»... Энгельс развертывает понятие той «силы», которая назы вается государством, силы, происшедшей из общества, но ставящей себя над ним и все более и более отчуждающей себя от него. В чем состоит, главным образом, эта сила? В особых отрядах вооруженных людей, имеющих в своем распоряжении тюрьмы и прочее. Мы имеем право говорить об особых отрядах вооружен ных людей, потому что свойственная всякому государству общественная власть «не совпадает непосредственно» с вооруженным населением, с его «самодействующей воору женной организацией». К ак все великие революционные мыслители, Энгельс старается обратить внимание сознательных рабочих именно на то, что господствующей обывательщине представляется наименее стоящим внимания, наиболее привычным, освя щенным предрассудками не только прочными, но, можно сказать, окаменевшими. Постоянное войско и полиция суть главные орудия силы государственной власти, но — разве может это быть иначе? С точки зрения громадного большинства европей цев конца X I X века, к которым обращался Энгельс и которые не переживали и не наблюдали близко ни од ной великой революции, это не может быть иначе. Им совершенно непонятно, что это такое за «самодей ствующая вооруженная организация населения»? На во прос о том, почему явилась надобность в особых, над обществом поставленных, отчуждающих себя от обще ства, отрядах вооруженных людей (полиция, посто янн ая армия), западноевропейский и русский фили стер склонен отвечать парой фраз, заимствованных у Спенсера или у Михайловского, ссылкой на усложнение общественной жизни, па диференциацию функций и т. п. Т а к ая ссылка кажется «научной» и прекрасно усыпляет обывателя, затемняя главное и основное: раскол общества н а непримиримо враждебные классы. 9 Не будь этого раскола, «самодействующая вооруж енная организация населения» отличалась бы своей сложностью, высотой своей техники и пр. от примитивной организации стада обезьян, берущих палки, или первобытных людей, или людей, объединенных в клановые общества, но так ая организация была бы возможна. Она невозможна потому, что общество цивилизации расколото на враждебные и притом непримиримо враждеб ные классы, «самодействующее» вооружение которых привело бы к вооруженной борьбе между ними. Склады вается государство, создается особая сила, особые отряды вооруженных людей, и ка ж д ая революция, разруш ая государственный аппарат, показывает нам воочию, к а к господствующий класс стремится возобновить служащие е м у особые отряды вооруженных людей, к а к угнетенный класс стремится создать новую организацию этого рода, способную служить не эксплуататорам, а эксплуатируемым. Энгельс ставит в приведенном рассуждении теоретиче ски тот самый вопрос, который практически, наглядно н притом в масштабе массового действия ставит перед нами к а ж д а я великая революция, именно вопрос о взаимоот ношении «особых» отрядов вооруженных людей и «само действующей вооруженной организации населения». Мы увидим, к а к этот вопрос конкретно иллюстрируется опы том европейских и русских революций. Но вернемся к изложению Энгельса. Он указывает, что иногда, например, кое-где в Северной Америке, эта общественная власть слаба (речь идет о ред ком исключении для капиталистического общества и о тех частях Северной Америки в ее доимпериалистическом периоде, где преобладал свободный колонист), но, вообще говоря, она усиливается: ... «Общественная власть усиливается по мере того, к а к обостряются классовые противоречия внутри государства, и по мере того, к а к соприкасающиеся между собой государства становятся больше и насе леннее. Взгляните хотя бы на теперешнюю Европу, в которой классовая борьба и конкуренция завое ваний взвинтили общественную власть до такой высоты, что она грозит поглотить все общество и даж е государство.»... 10 Это писано не позже начала 90-х годов прошлого века. Последнее предисловие Энгельса помечено 16 июня 1891 года. Тогда поворот к империализму — и в смысле полного господства трестов, и в смысле всевластия круп нейших банков, и в смысле грандиозной колониальной политики и прочее — только-только еще начинался во Франции, еще слабее в Северной Америке и в Германии. С тех пор «конкуренция завоеваний» сделала гигантский шаг вперед, тем более, что земной шар оказался в начале второго десятилетия X X века окончательно поделенным между этими «конкурирующими завоевателями», т. е. великими грабительскими державами. Военные и морские вооружения выросли с тех пор неимоверно, и грабитель ская война 1914—1917 годов из-за господства над миром Англии или Германии, из-за дележа добычи, приблизила «поглощение» всех сил общества хищническою государ ственною властью к полной катастрофе. Энгельс умел еще в 1891 году указывать на «конкурен цию завоеваний», как на одну из важнейших отличитель ных черт внешней политики великих держав, а негодяи социал-шовинизма в 1914—1917 годах, когда именно эта конкуренция, обострившись во много раз, породила импе риалистскую войну, прикрывают защиту грабительских интересов «своей» буржуазии фразами о «защите отече ства», об «обороне республики и революции» и т. под. 1 3. ГОСУДАРСТВО — ОРУДИЕ ЭКСПЛУАТАЦИИ УГНЕТЕННОГО КЛАССА Д ля содержания особой, стоящей над обществом, обще ственной власти нужны налоги и государственные долги. «Обладая общественной властью и правом взы скания налогов, чиновники — пишет Энгельс — ста новятся, как органы общества, над обществом. Свободное, добровольное уважение, с которым отно сились к органам родового (кланового) общества, им уже недостаточно — даже если бы они могли завоевать его»... Создаются особые законы о свя тости и неприкосновенности чиновников. «Самый жалкий полицейский служитель» имеет больше «авторитета», чем представители клана, но даже 11 |