ГЛАВА У. РОЛЬ КИРПАНДА В МЕЖЦИВИЛИЗАЦИОННОМ ДИАЛОГЕ НА ТРАССАХ ВЕЛИКОГО ШЕЛКОВОГО ПУТИ

Огромную цивилизаторскую роль сыграл Кирпанд, объединив огромные пространства (заселенные носителями различных культур) в единое государственное образование. Наивисшим достижением Кирпанда можно считать формирование самобытной цивилизации. В двух культурных, экономических и политических центрах – Бактрии и Северо-Западной Индии – в равной мере исходным для культурного развития наследие цивилизаций бронзового века. Важна роль кирпандской империи в трансляции ценностей цивилизаций евразийского континента. Из ханьского Китая, через земли Кирпанда к берегам римского Средиземноморья и причерноморским античным колониям курсировали бесконечные караваны, а из берегов римской Северной Африки по регулярной водной трассе шли корабли к морским воротам Кирпанда в западной Индии. Стратегически важное географическое расположение Кирпанда сыграла немаловажную роль в передаче научных ценностей, достижений искусства и градостроительства, в обмене духовных знаний Запада и Востока. Цивилизационное наследие государства Кирпанд заложило основу Возрождения центральноазиатской культуры Саманидского периода. Развитие культуры в государстве Кирпанд происходило в рамках огромного государственного образования, которое включало обширные земли современных Таджикистана, Афганистана, Узбекистана, части Индии и Пакистана.

Сложение Кирпандской империи завершило формирование на евразийском пространстве четырех империй древности – Римской, Парфянской (затем Сасанидской), Кирпандской и Ханьской (китайской). Именно в период четырех империй сложился Великий Шелковый путь, по которому шел активный диалог цивилизаций. Великий Шелковый путь-громадный, динамичный цивилизационный ареал, где происходил активный диалог, где шло в древности и средневековье сухопутное и морское международное общение на пространствах Евразии. Впервые термин "Шелковый путь" употребил немецкий ученый Фердинанд Фрайхерр фон Рихтхофен в своей работе "Китай", вышедшей в 1877г. Этим названием известный немецкий географ обозначил сложившуюся в начале летоисчисления трансконтинентальную сеть дорог, которые связывали Восток и Запад. Сложение Великого Шелкового; подготовленное многими более ранними дорогами региональных контактов, явилось качественно новым этапом в развитии международных связей человечества, сыграли важную роль в сложении основ современных локальных цивилизаций.

По трассам Шелкового пути шли многочисленные миссионеры, монахи различных конфессий, распространяя свои учения, духовные ценности. Благодаря их благородной миссии были заложены основы, которые определяют цивилизационный облик современных стран буддийско-конфуцианского блока Восточной Азии, индо - буддийского блока Юго-Восточной, Южной Азии, стран Юго-Западной Азии и Западной Европы. В формировании структуры цивилизаций Евразии неоценима заслуга квартета великих держав древности и Великого Шелкового пути. Великий Шелковый путь соединил все четыре древние империи, относительно стабилизировав трассу, от берегов Тихого океана до Атлантического океанов. Государство Кирпанд способствовало стабильному функционированию первой в истории человечества трансконтинентального и дипломатического тракта - Великого Шелкового пути. Китайские источники сообщают, что, начиная от Кашгара, охранные функции Западных земель самостоятельно осуществлял кирпандский правитель. Объединение народов Средней Азии, Афганистана, Пакистана, Индии, части Ирана в рамках единого государства и относительная безопасность от внешних военных вторжений привели к росту городов, к расцвету экономики и культуры этих областей. Причем именно через Кирпанд Западный край и Срединная империя держали связь с Морским Шелковым путем, значение которого возрастает в период расцвета Кирпандской империи. Завоевательные походы кирпандского шаха на юге были связаны с решением важной, первой в истории таджикского народа геополитической задачи - достижения пределов южных морей, выхода к морской трассе. Эта задача была решена именно с момента правления кушанских династий в государстве Кирпанд. Возникновение Кирпандской империи, соприкасавшейся на востоке с ханьским Китаем, а на западе с Парфянским царством, соединило разорванные ранее древнейшие центры цивилизаций Старого света в единую систему квартета империй древнего мира, способствовало активному диалогу цивилизаций на трансконтинентальной трассе. В одном из китайских текстов правители Кирпанда кушанской династии наряду с правителями Рима и Ханьского государства называются "Сынами Неба", которые делят между собой весь мир (5).

В кушанском Кирпанде власть была в руках представителей тех сил, которые были чужды или враждебны эллинистическим правителям, и господствующему положению греков и эллинизированных слоев пришел конец. Однако, именно это привело к более широкому и глубокому освоению античного культурного и художественного наследия. В Кирпанде в 1 века правящая верхушка уже не блистала греческой образованностью и не поклонялась греческим божествам. Элементы и мотивы античного происхождения, наряду с местными и иноземными традициями, ставшими известными в результате широких международных связей, подверглись тогда творческой переработке. На смену культуре эллинистического периода, когда господствовала античная традиция, возникли синкретические, вобравшие в себя самые разнообразные элементы и мотивы, своеобразные культура и искусство, поставленные на службу местной власти и поддерживаемых ею религий и культов. В разнообразии и, на первый взгляд, эклектичности культуры Центральной Азии этого периода лежат истоки ряда последующих культурных и художественных явлений. Это разнообразие – результат поисков новых мировоззрений и вкусов, и вполне закономерно, что из этого богатейшего арсенала многое было почерпнуто и христианством, и буддизмом, и прокламативным искусством Сасанидского Ирана, чья культура в свою очередь оказала сильнейшее воздействие на Ближний и Средний Восток в эпоху мусульманского средневековья. (6)

Начальный этап синкретического искусства Кирпанда стал известен в результате открытий в конце 1978-начале 1979 г. на севере Афганистана материалов, полученных в ходе раскопок известным московским археологом В.И. Сарианиди на памятнике П- начала 1 тыс. до н.э. Тилля-тепе недалеко от Шибергана. Именно в тиллятепинских находках отразился тот динамичный культурный синтез, который определил неповторимый облик кирпандской цивилизации. В тайных захоронениях (возможно, князя, его жен, наложниц) Тилля-тепе было найдено около 20 тыс. золотых художественных изделий - пряжек, блях, перстней, нашивных украшений, обкладок ножен мечей и кинжалов. Одни из них выполнены в стиле, характерном для искусства степей Евразии, с фигурами зверей и богатой инкрустацией бирюзой, сердоликом и другими камнями. Другие – несут на себе следы греко-римских, парфянских, индийских, дальневосточных традиций. Но, наряду с выполненными в каком-либо одном стиле изделиями в захоронениях Тилля-тепе, найдены художественные предметы, демонстрирующие уже не сосуществование, а умелое сочетание в творчестве древних мастеров образов и мотивов различных культурных и художественных традиций. Таковы, например, золотые обкладки ножен кинжала: вдоль центральной их полосы изображены идущие друг за другом разъяренные драконы, терзающие предыдущих. Изображения, выполненные в традициях скифского звериного стиля, сочетались с двумя рядами свастик и цветочных мотивов, тянувшихся по краю ножен. В отличие от образов драконов, хорошо известных не только в степях, но и в древнейшей Бактрии и на Ближнем Востоке, свастика в искусстве Бактрии попала в раннекушанский период, скорее всего из Индии. Не менее синкретичны изображения, украшавшие золотые подвески, найденные возле висков одного из погребенных. На каждой из подвесок изображен персонаж с раскосыми глазами в зубчатой короне и в кочевнической одежде, держащий в руках по дракону. Со степным звериным стилем безусловно связаны также изображения рогатых и крылатых драконов с длинными туловищами и неестественно вывернутыми назад ногами, обильное украшение подвесок бирюзовыми, сердоликовыми и лазуритовыми вставками. В то же время пятнышко на лбу – тика говорит об индийском влиянии. (7)

Для культуры кушанского периода Кирпанда характерно расцвет градостроительства (система застройки, фортификация), архитектуры, изобразительных искусств в их крупных и малых формах (скульптура, живопись, торевтика, коропластика), профессионального ремесла, развития письменности, науки, права. В Междуречьи Аму-Дарьи и Сыр-Дарьи развиваются большие и малые города с развитыми товарно-денежными отношениями и динамичным ростом культуры. Для кушанской городской культуры, время формирования и расцвета которой относится к 1-1У вв. н.э., характерна высокая степень развития всех основных подсистем от жизнеобеспечивающей до соционормативной. О характере крупного кушанского города можно судить по археологическим памятникам центрального Кирпанда, таким как Балх в Афганистане (его площадь 550 га),Термез в Узбекистане (350 га), Шахринауское городище в Таджикистане (350 га),Калаизаль в Северном Афганистане (200 га). Но лучше исследованы более мелкие города, как городища Дальверзинтепе, Зартепе, Кампыртепе на юге Узбекистана.

Как правило города окружены крепостными стенами и рвами. Город имел цитадель, главную улицу, культовые постройки ( буддийские храмы, храм «Великой бактрийской богини» или святилище с алтарями огня). Например Зартепа имел четкий план. По середине проходила главная улица шириной 10 м. Почти в самом центре города на эту магистраль выходил фасадом дворец правителя, а по другую сторону главной магистрали располагался жилой квартал, состоящий из нескольких отдельных домовладений (от 600 до 800 кв. м каждое). Внутри домовладений четко различаются парадные и жилые комнаты, подсобные и складские помещения. Основным строительным материалом в кушанском центральном Кирпанде оставался крупный квадратный сырцовый кирпич. Для вымостки полов зданий и дворов использовались жженные квадратные плитки.Широко применялся камень для изготовления архитектурных деталей (капителей, баз, карнизов). Важным элементом кирпандской архитектуры служат деревянные колонны с каменными профилированными основаниями и каменными капителями коринфского ордера. Стены зданий часто украшали пилястрами, поверхности стен покрывались белой штукатуркой, а иногда и монументальной живописью, как орнаментальной, так и сюжетной, в том числе с изображением местных и буддийских божеств. (8) Крупные благоустроенные дома, использование горожанами высокачественной художественной керамики, сотни находок нумизматики характеризуют высокий уровень благосостояния населения городов Кирпанда. Именно активная градостроительная политика центральной власти способствовала росту четко спланированных укрепленных городов.

Уже во время становления Великого Шелкового пути по ней торговали не только шелками. По трассе торговали фарфором, мехами, рабами, металлическими изделиями, пряностями, благовониями, лекарствами, слоновой костью, породистыми лошадьми, драгоценными камнями, диковинными животными и пр. По этой гигантской системе дорог вместе с караванами купцов двигались дипломатические посольства, паломники и путешественники.

В виду особого спроса на шелк, уже в У в. в Центральной Азии возникают свои школы художественного шелкоткачества в Тохаристане, Согде, Фергане, в Турфане и т. д. Центральноазиатские школы художественного шелкоткачества имея много общего в текстильных традициях, в то же время отличались от собственно китайских (отличия выражались в специфических технических приемах, в художественном решении и т.д.). С конца VI- начала У11 века сасанидский, согдийский, тохаристанский орнаменты, проникшие в Китай из областей, находившихся под иранским культурным влиянием, слились с традиционными представлениями китайцев, "Сасанидские" типы орнамента становятся государственными обозначениями чиновничьих рангов. Во многих случаях происходит слияние образов, существовавших независимо друг от друга, как в Китае, так и на иранском Западе. Византийские, сасанидские, тохаристанские, согдийские традиции искусства распространяются в Восточной Азии.

Шелковый путь сыграл еще одну важную роль в развитии текстильного искусства - в распространении хлопка и хлопкоткачества. Хотя хлопок был известен в Средней Азии еще во II тыс. до н. э., но его широкое распространение происходит именно с вхождением индийских территорий в состав государства Кирпанд и стабильным функционированием Шелкового пути. С начала нашей эры хлопчатобумажные ткани используются повсеместно у населения Тохаристана.

Диалог цивилизаций на трассах Великого Шелкового пути непосредственно отразился на костюме населения кирпандцев. Как известно, история традиционного костюма охватывает как собственную эволюцию, так и интеграцию внешних культурных влияний в ходе этнокультурной консолидации древних и средневековых народов Центральной Азии. Диалог культур отражался на составных частях костюма: на используемых тканях, украшениях, формах одежды, косметике и т.д. Межцивилизационный диалог шёл по Великому Шёлковому пути, где активными трансляторами культурных достижений становились караваны купцов, которые являлись не только поставщиками экзотических товаров, но и являлись проводниками духовных ценностей: они везли искусных ремесленников, виртуозных танцовщиц, певцов, художников, произведения искусства зачастую их сопровождали миссионеры, ученые, дипломаты.

Важным фактором переноса достижений одной локальной цивилизации в другую было образование крупнейших империй древности, в рамках которых шел активный культурный синтез, в том числе и в искусстве костюма. Как правило, пришлые компоненты костюма в результате этнических или культурных контактов в ходе интеграционных и ассимиляционных процессов становятся традиционными элементами локального костюма. Причём идёт не прямое усвоение культурных веяний извне, а их селективный отбор, связанный эстетическими вкусами, климатическими условиями и природными ресурсами.

Внешние культурные влияния прежде всего отражаются в используемых материалах, в декоре костюма, но основные формы одежды трансформируются только в ходе этнических процессов, а также в период цивилизационной экспансии. Подлинный переворот в среднеазиатском костюме произошел в кушанский период, когда в массовом количестве хлопковый текстиль стал использоваться в моделировании одежды, более того, здесь стали сами вырабатывать этот вид текстиля. К началу нашей эры относятся хлопчатобумажные ткани тончайшей выработки, обнаруженные известным археологом Л.И.Альбаум при раскопках Чингизтепа (Старый Термез). В Южном Таджикистане, в Пархарском районе, в могильнике Иттифок, были найдены фрагменты красной хлопчатобумажной одежды с богатой вышивкой с мотивами "древа жизни", датируемые III в. Ш-V вв. датируются хлопчатобумажные ткани из буддийского комплекса Кара-тепа в Старом Термезе. Этим же временем датируются самые массовые находки хлопчатобумажных тканей и одежд в Кургане (Старый Термез). (9) Здесь обнаружены в погребении обычных горожан белые хлопчатобумажные рубахи и набедренные одежды традиционного кроя, что явно свидетельствует о местной выделке хлопчатобумажного текстиля. В этот период китайские источники уже утверждают, что согдийцы наряду с шелками и камкой используют белые хлопковые полотна. Хлопчатобумажные ткани в Центральной Азии широко распространяются одновременно с шелковыми и сразу же становятся популярными в силу дешевизны и возможности вырабатывать в домашних мастерских. Но в этот период наряду с дешевым текстилем из хлопка вырабатывают высокохудожественные драгоценные ткани, не уступающие по цене шелкам.

Вхождение в состав империй древности огромных территорий, распространение мировых религий по трассам Шелкового пути, способствовали формированию понятий "мода" в костюме. На трассах Шелкового пути распространяются сходные ткани, приёмы шитья, происходит изменение форм одежды. А господствующая религия привносить свои веяния, отражающиеся, прежде всего в декоре и пропорциях одежды. К примеру, если взять ахеменидскую эпоху, то мода прежде всего отразилась в основных формах одежды, в декоре. Как правило, иноземные заимствования происходят в господствующей среде. Эти новые веяния в моде могут и не иметь утилитарного значения, поскольку заимствование идёт в среде элитарных слоев населения, для которых заимствованные инновации служат средством утверждения своего особого положения в данной социокультурной среде. Культурные инновации, пройдя стадию культурной интеграции, сами становятся традиционными элементами (10). В кушанский период происходит критическое освоение и преломление эллинских веяний, приспособление их к вкусам нового господствующего слоя - кочевников. В дальнейшем происходит процесс видоизменения и эволюция включением эллинистического элемента в глубинный пласт художественного творчества, что находит отражение в ювелирном искусстве, в художественном ткачестве, орнаменте и т.д. Этот процесс взаимодействия традиций и инноваций на всех этапах истории костюма отражали сложный процесс культурогенеза и диалога культур, которые протекли в древности. В образе жизни, мысли греков не все одинаково поддавались освоению. Его степень зависела от удаления, этнического характера, но в основном от уровня цивилизации. Если Рим полностью изменился в результате контакта с эллинистическими царствами, то бактрийцы обязаны эллинизму только новым пониманием красоты. Поддаться чарам эллинизма (для любого народа) никогда не значило отказаться от самого себя. Напротив, это означало обрести средства для полного самовыражения.

Греческие "цитаты" ярко проявляются в декоре костюма: это могли быть украшения, орнамент текстиля. Вероятно, предметами эллинистического происхождения являются серьги из могильников Тулхара и Айртама виде амфоры с двумя дельфинами. Особую группу мелких привозных изделий составляли, поступавшие из западных камнерезных мастерских геммы - инталии, которые оправлялись в кольца и служили личными печатями. Среднеазиатский костюм испытал влияние Индии не только в текстильном искусстве, но и в ювелирном деле. Особой популярностью не только в Индии, но и по всему Кирпанду пользовались сердоликовые бусы с травленным орнаментом, находимые во множестве в древних и средневековых археологических памятниках. Весь доисламский период важным предметом торговли были индийские ювелирные украшения. Культурные влияния отразились и в среднеазиатском ювелирном искусстве. Это было прямое заимствование индийских украшений или же их местное подражение. Например, в известном Дальверзинском кладе имеются браслеты двух видов - с утолщением на концах и со спиралевидной обмоткой, аналоги которым найдены в Таксиле^. (11) В этом же кладе имеются серьги индийского стиля. Исследовательница дальверзинских находок -Г.А.Пуганченкова отнесла к индийским изделиям и богатое ожерелье из пяти золотых шнуров, завершенных цилиндрами, инкрустированные бирюзой и альмандинами. Подобные ожерелья были признаком высшей касты индийской аристократии и нередко встречаются в уборе бодисатв в гандхарской скульптуре (12)

В искусстве кушанского периода четко прослеживаются два основных художественных течения, которые можно обозначить как династийное и буддийское, поскольку искусство в древности и средневековье всегда было связано с религиозной идеологией. Династийный культ кирпандцев в кушанский период возникла на базе верований их скотоводческих предков и древних локальных земледельческих обычаев обожествления царей. Буддийское течение в искусстве появилось в результате широкого распространения в Кипанде буддийской идеологии, распространенных буддийскими монахами и миссионерами из древнеиндийских областей, в первую очередь из Гандхары, а позднее и из Центральной Индии. (13) Кирпандский шах Канишка в буддийской литературной традиции представляется ревностным приверженцем и распространителем буддизма. Ему, в частности, приписывается инициатива созыва, вероятно, около 100 г.н.э. буддийского церковного собора, сыгравшего крупную роль в оформлении догматики северного буддизма, распространившегося позднее в Китае, Тибете, Монголии и Японии.(14)

Распространение буддизма на территории Кирпанда в кушанский период сопровождалось появлением здесь ряда элементов древнеиндийской культуры. Из Индостана пришли обычаи возводить ступы, использовать для культовых целей пещерные помещения, создавать скульптуры и стенные росписи с изображениями Будды в облике человека (ранее присутствие его в той или иной сцене отмечалось лишь символами) с характерными, выработанными в Древней Индии особенностями и позами. Из Индии заимствованы и отдельные растительные и архитектурные орнаментальные элементы, в том числе такие мотивы, как цветок лотоса. Повсеместные находки надписей на кхарошти и брахми свидетельствуют, что с распространением буддизма было связано и знакомством с индийскими письменностями и языками. (15)

Типология буддийских сооружений в Кирпанде следует индостанским канонам, однако в них налицо и локальные отличия, связанные с местной архитектурной традицией. Прежде всего это строительная техника. Ведущий строительный материал – сырцовый кирпич, в то время как в Индостане – камень. Перекрытия деревянные, а также сводчатые. В разработке пространства и поверхностей многое идет от греко-бактрийских традиций, связанных с эллинистическим зодчеством и, в частности, - с ордерной системой. В декоративном оформлении буддийских построек Кирпанда заметное место занимала скульптура, соподчиненная выработанным в Индии буддийским образам и сюжетам. Частью она безусловно следует им – таковы образы Будды, боддисатв, монахов, но частью связана и с пластическими традициями бактрийского искусства – таковы образы деватов, светских персонажей – донаторов, воинов.

В отличие от Гандхары, где преобладала каменная скульптура, т.е. ваяние, центральном Кирпанде применялась лепка из глины с поверхностным гипсованием, хотя встречены и каменные скульптуры, например, Айртамский фриз. Настенная живопись в буддийских постройках Кирпанда, дошедшая фрагментарно, содержит традиционные образы Будды и боддисатв, сцены их почитания, но если образы эти каноничны, то облик донаторов вполне локален, в них подчеркнуты местные черты внешности и регалии. В области малых искусств каконические образы Будды и боддисатв получают распространение в коропластике. (16)

Храмы, по планировке сходные с кирпандскими (Кара-тепе, юг Узбекистана), и изображения Будды с нимбом и ореолом вокруг тела, а также в обрамлении языков пламени, не характерные для Индостана кушанской эпохи, были широко представлены в буддийских памятниках Синьцзяна и Дальнего Востока, что отражает, видимо, измения, внесенные в буддийскую архитектуру и искусство именно в Кирпанде. Распространение буддизма из Кирпанда в востосточноазиатский регион многим обязано среднеазиатским буддийским монахам. Эти монахи основывали новые монастыри и лично переписывали «священные тексты», переводили их на местные языки, комментировали их. Открытые на Кара-тепе стенные росписи с изображением донаторов, выполненные в рамках династийного художественного течения в кушанском искусстве, находят много аналогий в художественных памятниках Индостана, что свидетельствует о среднеазиатском воздействии в кушанское время не только на политические институты, но и на искусство Индии. (17)

Широкое распространение в кушанском Кирпанде получило светское династийное искусство. Обожествление царей, практика возведения и поклонения их изображениям в храмах, благоговение людей передними привели к формированию и росту имперского культа. Такое отношение к императору, почти религиозное и патриотическое, разделялось его поданными, принадлежавшими к различным этническим слоям, религиозным сектам и территориям, общей чертой которых являлось принадлежность к империи. Сама концепция империи стала важной как для подчиненных, так и для правителей. Персонификация или обожествление Кушанского царства (Кирпанда) дает основание предполагать, что цари поощряли отношение своих подданных к империи, а не только к императору, как к объектам поклонения. Поклонение императору, а также поклонение империи вошло в обычай. Кирпандцы расширяли и держали в единстве свою империю так долго, как могли при помощи оружия. Характер военной монархии Кирпанда подтверждают китайские источники. Политика кушанской администрации держала подданных различного происхождения в страхе перед военной мощью империи, заставляя их в то же время верить в божественное происхождение имперского дома, а также быть эмоциально связанными с империей и императором. (18)

Наиболее ранним монументальным памятником династийного культа кушанского Кирпанда является дворец в Халчаяне (юг Узбекистана) с уникальными скульптурными композициями и остатками монументальной живописи. Размер постройки 35Х25 м, а помещений, включая коридоры, было 10. На главном фасаде дворца находился глубокий шестиколонный портал-айван, а за ним – приемный зал, тронное двухколонное помещение; справа и слева от центрального зала располагались подсобные помещения, арсенал и т.д. Айван и зал дворца были оформлены разнообразными скульптурными композициями, достаточно выразительными в главном зале и неясными в айване. Скульптура пристенная, выполненная из глины с последующей раскраской в основном красным, на котором располагались скульптурные композиции. Главную композицию представляла тронная сцена, центральное место в которой занимали восседающие на тронах правитель и его супруга, по обе стороны от которых располагались скульптуры членов семьи, местной знати, а вверху над ними –скульптуры « варваризированных» Афины, Геракла, Ники. В композиции на северной стене представлен сидящий на невысокой скамейке правитель, слева и справа от которого размещались скульптуры его сородичей и приближенных из рода кушанского царя «Герая». Скульптурная композиция на южной стене включает динамичную сцену битвы конных легковооруженных лучников с тяжело вооруженными воинами. В интерпретации известного исследователя Г.А. Пугаченковой основной скульптурный цикл был посвящен прославлению «гераева» рода в сценах с участием музыкантов, комедиантов, проходящих под покровительством богов. (19) Связь парадной постройки в Халчаяне с культом Герая или его династии признают все исследователи.

Самым известным памятником династийного культа кушан и династийного течения в искусстве Кирпанда является знаменитый культовый центр на холме Сурх-Котал в Баглане, на севере Афганистана.

Важнейшая роль Сурх-Котала заключается в том, что здесь найдена первая большая надпись на «бактрийском языке» «кушанским письмом» на каменных плитах, повествующая о реконструкции «храма Канишки Победителя», названного в тексте надписи «Багголагго» - святилище. Храм Канишки Победителя построен на вершине холма Сурх-Котал, окруженного поясом крепостных стен. Храм стоял в центре двора, окруженного с трех сторон стеной с прямоугольными башнями, вдоль которых также тянулись айваны. В стенных нишах стояли в древности раскрашенные глиняные скульптурные изображения обожествленных кушанских государей и божеств кушанского пантеона, а в целлах главного и других храмов горел священный огонь. Трактовка храма Канишки Победителя как сооружения, связанного с династийным культом кушан, помимо обозначения его святилищем, опирается на аналгичное назначение раскопанного в начале ХХ в. и признанного династийным «дома богов» (так названа постройка в обнаруженной здесь индийской надписи) в селе Мат в Матхуре, в долине Ганга. В этом сооружении были найдены знаменитые каменные статуи стоящего в полный рост Канишки, а также восседающего на троне кушанского царя – Вимы Такто, деда прославленного императора-реформатора. Здесь изображения кушанских царей и большинства других персонажей выполнены в стиле, чуждом искусству Индии, но находящем аналогии в художественной культуре центрального Кирпанда.

Скульптуры из Халчаяна, Сурх-Котала, из села Мат выполнены в стиле «династийного течения» искусства Кирпанда, для которой характерно стремление передать мощь и несокрушимость обожествленных правителей, изображавшихся в строго фронтальной застывшей позе, с симметрично расставленными ногами и облаченными в богатые одеяния степных вождей. Все три храма кушанского династийного культа не следуют единой архитектурно- планировочной традиции. Видимо, при возведении каждого из них использовались местные особенности. Жесткого канона храмового зодчества в династийном культе кушан в тот период не существовало. (20)

Важную роль сыграл Шелковый путь и в распространении письменности в Центральной Азии. Именно в памятниках письменности Кирпанда наиболее ярко отражен синтез культур древности. О широких контактах населения Кирпанда свидетельствуют находки здесь многочисленных письменных памятников на разных языках. В кушанский период в Кирпанде употреблялось по меньшей мере шесть видов письменности: бактрийская, возникшая на основе арамейской; бактрийская, развившаяся из греческой; индийские письменности – брахми и кхарошти, «неизвестная» письменность, открытая недавно, а также были распространены согдийские и парфянские письмена.

Бактрийское письмо вошло в обиход уже в 1 в. н.э. На юге, в Бактрии распространяется бактрийское письмо на арамейской основе и осуществляется переход в государственной политике Кирпанда на бактрийский язык и письмо. В эпоху Канишки эта письменность и язык стали государственными. Об этом говорит эдикт царя Канишки I в надписи из Рабатака (Северный Афганистан); "И он (Канишка) издал эдикт на греческом языке, а затем переложил его на арийский язык (т. е. на бактрийский))". Арийский язык был языком коммуникации на огромном пространстве империи, наряду с двумя официальными и с местными языками. Бактрийская (арийская) письменность бытовала в Бактрии - Тохаристане от 1 вв. до начала УШ века, то есть до конца существования государства Кирпанд. Бактрийский алфавит насчитывал 25 букв. Различаются две разновидности бактрийского письма – монументальное и курсивное.

Известные сейчас бактрийские надписи можно условно разделить на три группы: эпиграфические – надписи на скалах и каменных плитах, глиняных сосудах и черепках (остраки), геммах и других предметах; нумизматические; рукописные документы (надписи на папирусе, пальмовых листьях, бересте). Для кушанского времени находки бактрийских надписей зафиксированы в основном только на территории центрального Кирпанда и одна находка за пределами – каменная плита с трилингвой бактрийским, кхарошти и «неизвестным» письмом из Дашти-Навура.

Надписи «неизвестным» письмом известны из Каратепа, Хатын-Рабада, Кош-тепа, Кампыр-тепа, Старого Термеза, Сурх-Котала, Ай-Ханума.За пределами Кирпанда найдены лишь три надписи – курган Иссык, Дашти-Навур, Старый Мерв. Видимо, именно Бактрия была основным центром бытования неизвестной письменности, являясь также одной из трех официально-признанных в Кушанской империи письменностей. Известный исследователь Центральной Азии Э.В. Ртвеладзе предложил сенсационную гипотезу. Э.В. Ртвеладзе считает, что неизвестная письменность должна отражать язык народа, составляющего в Кирпанде кушанского периода значительный пласт населения и игравшего важную роль в религиозной и административной жизни, или язык правящей династии и привилигированного слоя населения. Основную массу автохтонного населения в Бактрии составляли собственно бактрийцы – этносы восточно-иранского происхождения, письменность и язык которых отражен во многих памятниках. Три значительных этноса Бактрии имели свою письменность. Две из них – бактрийская и кхарошти – применены в надписи из Дашти-Навура, так как первая из них отражала язык еще основной массы коренного населения Кирпанда, а вторая – язык населения индийских колоний и буддийской религии, игравшей исключительно важную роль в жизни кушанского общества. Третий пласт населения Кирпанда, игравшие важную роль в политической жизни общества были скотоводческие народы юечжи и тохары (возможно, они –один и тот же народ), язык и письменность которых до сих пор не определена. Поскольку роль юечжей в истории Кирпанда была велика, а в трилингве из Дашти-Навура «неизвестная» письменность фигурирует как официальная наряду с кхарошти и бактрийской, то, возможно, что неизвестная письменность передает юечжийско-тохарский язык. Эта письменность был не только официальной, но и употреблявшейся в народной среде, если судить по надписям на керамике из сельских поселений.(21)

Памятники письменности Кирпанда на трех официальных языках империи свидетельствуют о высокой политической культуре правителей, которые учитывали интересы всех этнических слоев общества и о широком распространении письменности во всех уголках страны. Около сотни рукописей, написанных «бактрийским письмом» хранится в частной коллекции Д. Халили в Лондоне, среди которых Н. Симс-Вильямс помимо писем определил более 20 юридических документов – «контракты, соглашения о продаже и аренде, гарантии, расписким, акты дарения или освобождения». (22) Само становление письменности Кирпанда является ярким свидетельством того культурного синтеза, который происходил в могущественной империи Центральной Азии. Французский исследователь Ж.Фюссман отмечает, что, восстановив в качестве государственного бактрийский (арийский) язык, Кушаны одновременно в Индии сохраняя индийскую администрацию, широко практиковали двуязычие. Кушанские правители покровительствовали всем индийским культовым системам – шиваизму, буддизму, вишнуизму и джайнизму. По мнению исследователя, это было одним из главных достижений кушанской политики. «Этот намеренно вызванный и принятый симбиоз иранского и индийского элементов империи явился, бесспорно, одной из многочисленных причин относительной стабильности и долговечности империи». (23)

Особой явление культурной жизни Кирпанда составляет массовое распространение буддизма. Проявляя широкую веротерпимость и прокламируя на монетных сериях внимание к божествам самых различных религиозных систем, кирпандские правители сохраняли приверженность и к местным богам. Пантеон, изображенный на монетах насчитывает около тридцати божеств, фигуры которых сопровождаются надписью имен бактрийским письмом. Среди этих божеств находятся специфически местные, такие, как божество амударьинских вод-Вахш; общеиранские,как бог восходящего солнца Митра,богиня победы –Хванида, бог огня – Фарр; восходящие к месопотамским культам, как «великая госпожа» Нана; эллинистические – солнечный бог Гелиос, лунное божество Селена или греко-египетский Сарапис; индийские, в том числе Будда. Характерно, что вне зависимости от их происхождения все восточные божества (кроме Шивы) выполнены в традиции античной модельерной пластики, хотя не всегда наделены античными атрибутами. Антропоморфные образы этих божеств, в том числе Будды, создавались впервые, и при их создании кирпандские медальеры и другие художники обратились к иконографии античных божеств и персонажей.

Таким образом, в изображениях на монетах, как и в надписях, отразился процесс творческого освоения и использования для своих целей различных, в том числе не в последнюю очередь – античных художественных традиций. (24) Культовая пластика, распространение зороастрийских погребальных обрядов свидетельствуют о приверженности традиционным верованиям и значительной части населения Кирпанда.

Распространению среди населения буддизма способствовала социальная ситуация, создававшаяся широкой урбанизацией Кирпанда. Судя по всему, буддизм сыграл роль идеологии, позитивно воспринимаемой разными группами населения. Это был и городской патрициат, от которого требовались главным образом «донорские усилия», и масса новоявленных горожан, которые, покинув сельскую местность, чувствовали себя оторванными от привычного миросозерцания. Уравнение людей хотя бы в духовной области способствовали превращению буддизма в подлинно массовую религию.(25) Разнообразие религиозно-философских систем и течений в Кирпанде, сосуществовавших в рамках единой политической системы, было одним из уникальных явлений в истории мировой цивилизации. Культурная толерантность в широком смысле этого слова явилась важным условием расцвета культуры Кирпанда, позволяла сохранять своеобразие местных традиций и достижений локальной культур наряду с созданием общих для всего огромного региона культурных ценностей. Как показывает анализ нумизматики, существовавшая веротерпимость, синкретический пантеон божества иранско - среднеазиатского, индийского, ближневосточного и античного происхождения - явный показатель религиозной толерантности в огромной империи на уровне политической культуры правителя.

В начале нашей эры возникает письменность и в Согде и тоже, как бактрийский, на арамейской основе. Согдийская письменность в древности и, особенно в раннем средневековье бытовала на огромных просторах Евразии - от - Старого Мерва до Алтая, Монголии, Китая и Тибета, а согдийский язык являлся основным средством общения, особенно в торговле между различными народами, играла важную роль как средство коммуникации. В Синьцзяне и в Монголии, где контакты согдийцев с тюрками были особенно тесными, согдийское письмо было приспособлено к фиксации древнеуйгурского языка, начавшее великую эстафету среднеазиатской письменности от согдийцев к уйгурам и далее к маньчжурам.

Следует еще раз подчеркнуть цивилизаторскую роль согдийцев на трассах Шелкового пути. Если согдийцы на трассах Шелкового пути способствовали распространению экономических и культурных достижений, то роль бактрийцев-кирпандцев особенно важна в распространении античного наследия на восток, в распространении буддийской культуры, традиций длительного сосуществования различных религиозных систем и течений. Созревшая на местных среднеазиатских традициях буддийское искусство и архитектура дали новый импульс развития буддийской культуры далеко на востоке - в Китае, Японии, Корее. Распространение буддизма по трассам Шелкового пути не означало уничтожения или поглощения местных верований, местных традиций. Это был сложный процесс взаимовлияния и творческого восприятия нового, трансформации привнесенных традиций под влиянием местных. (26)

Именно в период могущества Кирпанда, в пору становления и расцвета Шелкового пути, стало ощутимо значимость культурных связей, тесного общения, стали вырабатыватся общие культурные ценности, появились общие традиции в культуре народов евразийского пространства.

ПРИМЕЧАНИЯ:

1.Бичурин н.Я. Средняя Азия и Восточный Туркестан. Алматы, 1997, с. 88

2.Курбан Ширин Культура таджиков Китая (Жунго тажик маданияти). Урумчи: Синьцзянское народное издательство, 1992., с.40 (на уйгурском языке).

3.Sims-Williams N., Cribb j. A New Bactrian Inscription// Silk Road Art and Archacology.-Vol.4-Kamakura, 1995/96y. P.75-142

4.Довуди Д.Денежное обращение древнего и средневекового Хатлона (У в. до н.э. – нач. ХХ в.н.э.)-Душанбе,2006, с.58.

5.Майтдинова Г.М. Роль Кирпанда в развитии цивилизаций Центральной Азии // Мат-лы Междунар.научн. конф. «Цивилизационный фактор на Среднем Востоке: опыт исторического взаимодействия.- Душанбе, 2007, с.177-187.

6.Ставиский Б.Я.Введение в историю культуры и искусства народов Средней Азии. М., 1992, с.43.

7. Ставиский Б.Я., Яценко С.А Искусство и культура древних иранцев.- М.,2002,с. 246-247.

8. История таджикского народа.Том 1.Древнейшая и древняя история. Душанбе,1998,с.,443-445.

9. Елкина А.К., Майтдинова Г.М., Козловский В.А. Одежда конца IV-V вв. из Старого Термеза // Буддийские комплексы Кара-тепе в Старом Термезе. М., 1996, с.307-326.

10. Массой В.М. Первые цивилизации. Л., 1989,, с.ЗО-31.

11. Пуганченкова Г.А. Бактрийско-индийские связи в памятниках
искусства.//Древняя Индия. Историко-культурные связи. М., 1982, с.246.

12. Пуганченкова Г.А. Предметы иноземного импорта на среднеазиатских трассах Великого Шелкового пути//На среднеазиатских трассах Великого Шелкового пути. Очерки истории и культуры. Ташкент, 1990. С.23-38.

13.Ставиский Б.Я., Яценко С.А Искусство и культура древних иранцев, с.244.

14.История таджикского народа.Том 1.Древнейшая и древняя история. Душанбе,1998, с.435-436.

15.Ставиский Б.Я.Исследование Кара-тепе в Старом Термезе и значение его для изучения культурных взаимосвязей между народами древнего мира.// Культурные связи народов Средней Азии и Кавказа.-М., 1990, с.8.

16.Пугаченкова Г.А.Буддийское искусство кушанской Бактрии. //Изучение культурного наследия Востока.Культурные традиции и преемственность в развитии древних культур и цивилизаций. СПб.,1999.с.41.

17.Ставиский Б.Я. Исследование Кара-тепе.., с.9.

18.Мукерджи Б.Н. Имперские культы в Кушанской империи.// Индия и Центральная Азия (доисламский период). Ташкент, 2000, с.177.

19. Ртвеладзе Э.Цивилизации, государства, культуры Центральной Азии.- Ташкент, 2008,с. 86-87.

20. Ставиский Б.Я., Яценко С.А Искусство и культура древних иранцев, с.248-256.

21.Ртвеладзе Э.Цивилизации, государства, культуры Центральной Азии, с.150-158.

22.Симс-Вильямс Н.Новые бактрийские документы // ВДИ, 1997,№ 3, с.3-10.

23.Фуссман Ж. Язык и культура при кушанах //МАИКЦА.Вып.15, М.,1988, с.52.

24.Ставиский Б.Я.Введение в историю культуры и искусства народов Средней Азии, с.47-48.

25.Массон В.М.Средняя Азия и Индия:5000 лет культурных связей и творческго взаимодействия //Индия и Центральная Азия (доисламский период). Ташкент, 2000, с.115.

26.Майтдинова Г.М. Роль Кирпанда в развитии цивилизаций... С. 89-91.

Созданное коренными оседлыми бактрийцами, саками и кочевыми юэчжами империя охватывала значительные территории Центральной Азии. Территория Кирпанда охватывала земли нынешних Таджикистана, часть Узбекистана, часть СУАР КНР, северного Афганистана, Пакистана и Северной Индии. Именно кочевой, сакский пласт с его прочной военной структурой, а также достижения цивилизаций оседлого населения явились важным стимулом к объединению обширных областей и владений в единое централизованное государство. Созданная на фундаменте древнейших традиций народов Центральной Азии и обогащенная достижениями эллинистической цивилизации, кирпандская политическая, духовная и материальная культура стала основой, на которой развилась позднейшая культура многих народов Востока. Созданная в 1 веке до н.э., на местных цивилизационных основах империя Кирпанд является важным этапом в истории таджикского народа, который создал прочные основы для консолидации народа и расцвета культуры в последующие эпохи.

Империя Кирпанд в начале нашей эры объединила под своей властью наиболее развитые в экономическом и культурном отношении страны Центральной Евразии. Важен при государственном строительстве нового Таджикистана интеграционный опыт Кирпанда различных по происхождению и верованиям народов в рамках единого централизованного государства. Именно императоры Кирпанда впервые в истории центральноазиатского региона успешно реализовали геополитический интеграционный проект. Культурный синтез, отмеченный в Кирпанде, свидетельствует об осознании предками таджикского народа значимости культурных связей, тесного общения, что способствовало выработке общих культурных ценностей в империи и мирному сосуществованию народов в рамках империи.

Наивысшим достижением синтеза достижений народов, населявших империю, можно считать формирование кирпандской цивилизации. Расцвет кирпандской цивилизации было достигнуто не в результате самоизоляции или целенаправленного следования какой-либо одной традиции, а напротив эта одна из величайших цивилизаций древности сложилась под воздействием интенсивных международных связей, активного творческого усвоения и переработки культурных достижений народов Евразии. Империя Кирпанд, первоначальным ядром которой является «Крыша мира» и прилегающие территории, смогла своей мощью стоять в одном ряду с Римом, Срединной империей, Парфией, а позднее и с сасанидским Ираном и играла одну из ключевых ролей в политической жизни евразийского пространства. Впервые 112 году до н.э. Дася (Бактрия) наладила дипломатические отношения с ханьским Китаем. Кирпанд с этого момента и уже в рамках централизованного государства поддерживает на подвластных территориях бесперебойное функционирование трансконтинентального Великого Шелкового пути, который обеспечивал прочные дипломатические, культурные и торговые связи на евразийском пространстве.

Особое место в истории политической культуры таджикского народа принадлежит императору-реформатору Канишке, который впервые в истории Центральной Азии провел кардинальные политические реформы: ввел новое летоисчисление, провел языковую реформу (бактрийский-арийский сделал государственным языком), укрепил династийный культ, заменил в официальной сфере греческое письмо бактрийским-арийским, провел религиозную реформу. Свидетельством политической толерантности Канишки является длительное сосуществование этнокультурных традиций и разных религиозных систем и течений в империи. Многообразие религиозно-философских течений в единой политической системе Кирпанда было одним из уникальных явлений в истории мировых цивилизаций. Сложившийся в Кирпанде триединый союз духа: сила императорского духа, сила религиозного духа, сила воинского духа– спаивал империю и укреплял мощь империи.

Данная монография – первая попытка дать общую концепцию генезиса и развития первой в Центральной Азии империи –Кирпанд. Автор намеренно не акцентировал внимание на дискуссионных проблемах истории Кирпанда, считая важным на первоначальном этапе исследования империи дать общую канву генезиса и развития кирпандского государства. Многие проблемы истории Кирпанда в монографии лишь обозначены. Это связано скудостью источников для исследования политической, социально-экономической истории. Многие археологические открытия последних десятилетий ХХ века и начала ХХ1 века еще не получили исторической интерпретации или не введены широко в науку. Наука не располагает обстоятельными центральноазиатскими хрониками или историческими сочинениями, наконец, отсутствуют местные источники о Кирпанде, а более или менее подробные сведения об этом государстве имеются только в китайских хрониках. Открытия Сурхкотальской и Рабатакской надписей «кушанским письмом» и других памятников «арийского языка» хотя и дали важный материал для реконструкции истории Кирпанда, но они недостаточны для глубокого исторического анализа Кирпандской империи. Несмотря на все достижения мирового научного сообщества в изучении истории государств Центральной Азии 1-УП веков, связная политическая история пока не написана. Слабая изученность истории Кирпанда объясняется отсутствием собственно кушанских, эфталитских а также индийских и парфянских исторических сочинений исследуемого периода и необычайной фрагментарностью и скудостью сведений о нём иноземных сочинений — античных, древнекитайских, армянских и пр. Данные нумизматики, археологи, лингвистики, исследования исторической географии, письменного наследия уже дают общую картину предыстории, истории создания и последующего развития Кирпанда.

Изучение загадочной империи, в которой сменились кушанская, кидаритская и эфталитская династии, может стать одним из приоритетных направлений таджикской исторической науки в последующий период. И сегодня, в свете новых исследований XX1 века, в области истории, нумизматики, лингвистики и археологии возникает проблема суммирования данных, их исторической интерпретациив контексте реконструкции истории Кирпандской империи. Возникает необходимость создания фундаментальной социально-политической истории Кирпандской империи, а также комплексного исследования кирпандской цивилизации усилиями историков, политологов, культурологов, религиоведов, археологов, лингвистов. Эти комплексные исследования (археологические, исторические) не могут быть решены без учёта данных китайской археологии и исследований учёных сопредельных государств, некогда входивших в состав государства Кирпанд, для которых история этой империи тоже является отечественной.

Примечания:
Предисловие.

1.Краткая история таджиков (Тажикларнин кискичи тарихи)/ на уйгурском языке/. Урумчи: Синьцзянское народное издательство, 1985.

2. Сюанцзан «Дневник о Западном крае Великой Танской эпохи».-Пекин, 1985 (на кит.яз.).

3.Курбан Ширин. Культура таджиков Китая (Жунго тажик маданияти). Урумчи: Синьцзянское народное издательство, 1992. (на уйгурском языке).

4.Майтдинова Г.М. Государство Кирпанд: миф или реальность // Мероси ниёгон, 1999, № 4, с.84-87; Майтдинова Г.М. Кирпанд - империя предков таджиков.500 лет великого восхождения к саманидам //Бизнес и политика,2002, 27 сентября 2002 г.; Майтдинова Г.М.Государство Кирпанд – империя в Срединной Азии //Мероси ниёгон, 2003, №6 с.79-88; Майтдинова Г.М. Роль Кирпанда в развитии цивилизаций Центральной Азии //Материалы Международной научной конференции «Цивилизационный фактор на Среднем Востоке: опыт исторического взаимодействия».Душанбе, 30 марта 2006 г. – Душанбе, 2007, с.176-186; G.Maitdinova. On Kirpand Kingdom in Pamir// журн. «Ay Khanum 2004.-Tokyo, 2004, p.133-141 (на японском языке); Майтдинова Гузель «Роль Кирпанда в синтезе культур Центральной Азии» //Очерки истории и теории культуры таджикского народа. Душанбе,2010, с.39-58; и др.

5.Ставиский Б.Я. Кушанская Бактрия: проблемы истории и культуры.-М.,1977, с.41.