Ида Александровна Воробьева

Названия населенных мест более понятны современному русскому человеку, чем на­звания рек. Это зависит от ряда исторических причин. До русских в Сибири не было сколько-нибудь значительных поселений живших здесь аборигенных народов, так как те вели в основном кочевой или полукочевой образ жизни. Поэтому почти все селения основаны русскими людьми и получили рус­ские названия.

Нельзя, конечно, утверждать, что в Сибири совсем не существовало постоянных поселе­ний аборигенных народов. Они были, но в большинстве случаев и за ними закрепились русские названия: писцы обычно указывали лишь те названия юрт и аулов, которые бы­товали у русского населения. Например, в документах XVIII века встречаются юрты Испаевы, а у селькупов, по свидетельству Г. Ф. Миллера, они назывались в то время Нургет-эт. Островные юрты у селькупов именовались Карунтаб-эт. Русские названия, закрепленные официально, сохранились до сих пор, хотя одновременно с ними у абори­генов употребляются и свои имена.
Как найти самые древние названия населенных пунктов?
Русские названия населенных пунктов от­ражают историю русского заселения Запад­ной Сибири: смысл и форма топонима в зна­чительной степени зависят от времени воз­никновения поселений и от того, из каких мест европейской части страны приехали сюда переселенцы.

Как известно, русское заселение Западной Сибири началось в XVI веке, хотя русские княжества устанавливали связи с сибирски­ми племенами и значительно раньше, еще с XI века. Однако массовый приток русских в Сибирь начался лишь после похода Ер­мака.

Продвигаясь по рекам, служилые люди строили укрепленные городки и остроги. Во­круг них возникали заимки пашенных кре­стьян, превращавшиеся позднее в деревни. Так в 1598 году был построен Нарым, а на Кети в 1602 году - Кетский острог. В 1604 году по просьбе татарского князьца Тояна русские пришли в его владения на реку Томь, и там, недалеко от устья Томи, по­строили Томский острог, ставший вскоре ад­министративным центром большого Томско­го уезда.

Идя от Томска, казаки проникли и в юж­ные земли, где в 1618 году возник Кузнецкий острог. Закрепившись в Притомье, русские крестьяне стали заселять бассейны рек Ини, Пороса, Шегарки. В 80-х годах XVII века для обороны от вторжения южных кочевни­ков был построен Уртамский острог (1684 год). В начале XVIII века началось за­селение и хозяйственное освоение притоков Оби: Ояша, Умревы, Чауса. В 1713 году возведен Чаусский острог, а южнее, в 1716 го­ду, - Бердский.

Таким образом, в течение XVII и начале XVIII века была хозяйственно освоена вся средняя часть бассейна Оби и ее притока Томи - вплоть до Кузнецка. Деревни возни­кали в этот период из заимок отдельных крестьян или служилых людей и носили их имена. Они указывали на то, чье это поселье, кому принадлежит распаханная зем­ля: деревня Астраханцева, Андреева, Петро­ва, Губина, Сеченова, Томилова, Поламошнова, Корчуганова, Попадейкина...

Из исторических документов видно, как складывались деревни и как формировались их названия. В них, например, упомянуты такие имена: деревня Лавровых и Молчано­вых (сейчас село Молчаново), служилый Ивашка Логовской (деревня Логовская), ка­заки Петрушка Жданов с товарищи (дерев­ня Жданова), казаки Васька Волков с това­рищи (деревня Волкова), служилые Алтаевы (деревня Алтаева); «против деревни конных казаков Спиридона Пичугина с това­рищи», «Перфильева Ивана деревня», «Злобина атамана деревня», «Гурки Оськина де­ревня», «Чижеева Алешки юрты». Позднее из такого описания возникало собственное название деревни, в основе которого и сохра­нилось имя первого поселенца.

Названия населенных мест по основавше­му их человеку имели в то время глубокий смысл: они не только хорошо отличали одну деревню от другой, но в условиях сти­хийного обживания Сибири и захватного зем­лепользования давали дополнительные све­дения о том, кто здесь живет и владеет землей. По этому же принципу русские на­зывали в XVII-XVIII веках поселения або­ригенных народов: Салтанаковы юрты, Соргулины юрты, Кайбасовы юрты, Питковы юрты, Челковы юрты, Иготкины юрты...

В некоторых старых деревнях до сих пор живут потомки основателей деревни, напри­мер, в деревне Карбышевой и сейчас много Карбышевых, в деревне Вершининой - Вер­шининых, в деревне Соломатовой - Соломатовых. Поэтому причина именно такого на­звания жителям ясна и никаких вопросов не вызывает.

Но в настоящее время население деревень быстро меняется. И когда в селении не оста­ется коренных фамилий, начинают возни­кать легенды.

Так, широкому распространению легенды о тех же Проскоково и Варюхино способ­ствовала некоторая историческая правдопо­добность, связанная с перевозками по Мос­ковскому тракту, и отсутствие именно в этих селениях фамилий Проскоковых и Варюхиных. Однако форма и смысл названий гово­рят о том, что они, как и сотни им подоб­ных, указывают на основателя деревни. И действительно, в переписных книгах Том­ского города отмечен служилый казак Иван Проскоков и оброчный крестьянин Григо­рий Варюхин (начало XVIII в.).

Стремление объяснить названия своих се­лений любыми способами приводит иногда к самым фантастическим вымыслам: в Петухово - любили петухов, в Жирово – жирная земля, в Мамонтово - нашли мамонта, в Крапивино - много крапивы, в Шалево - вязали шали. Но достаточно обратиться к историческим документам, и сразу станет видна неправдоподобность таких объяснений: в этих деревнях жили в то время Петуховы, Жировы, Шалевы, Крапивины. Наличие в топонимах таких же суффиксов, как в фамилиях (ов, ев, ин), явно свидетельству­ет о том, что в основе географического имени лежит фамилия, имя или уличное про­звище первого жителя.

Подобные топонимы являются самыми древними. За долгий срок своего существова­ния некоторые из них сильно изменились: деревня Аркатиева - сейчас Аркадьева, деревня Колпашникова - сейчас город Колпашево, деревня Капканщикова - сейчас село Кафтанчиково.

Подчеркивая древность появления назва­ний, образованных от фамилий и имен, нель­зя забывать, что по этому типу могли быть созданы названия и значительно позднее. Их легко можно отличить, так как они обычно образуются как названия-посвящения и имеют в своей основе имя выдающегося человека, известного всему народу, например, Ленино, Кирово, Калинино, Пушкино, Чапа­ево... Как они возникали, можно увидеть из истории названия города Ленинск-Кузнецка. В 1922 году кольчугинские шахтеры отпра­вили В. И. Ленину теплое письмо, в котором выразили свою радость в связи с тем, что из тела Ильича успешно извлечена пуля, оставшаяся после покушения в 1918 году. Шах­теры просили переименовать Кольчугино в Ленино. Президиум ВЦИК удовлетворил их просьбу, а позднее село Ленино было пере­именовано в город Ленинск-Кузнецк.

Правда, часть названий-посвящений - Ле­нино, Кирово, Чапаево, Пушкино - могла появиться в результате переноса на дерев­ню названий колхозов. Так, село Малонестерово жители Парабельского района Томской области часто именуют Шишково, так как здесь находится центральная усадьба колхо­за имени Шишкова.

Необычно происхождение названия обла­стного центра Кемеровской области - горо­да Кемерово. В XVII-XVIII веках в этих местах жили Кемеровы, которые основали одноименную деревню, просуществовавшую до 1918 года. По ней был назван найденный неподалеку угольный пласт - Кемеровский пласт, а позднее рудник. Возникший на мес­те прежних деревень Щегловой и Кемеровой город Щегловск в 1932 году был пере­именован в Кемерово, но в основу названия города было положено не название деревни, о которой могли уже забыть, а название руд­ника. Правда, при этом избрана форма, не характерная для городов, названия которых, как правило, оканчиваются на ск: Томск, Новосибирск, Киселевск, Прокопьевск, Междуреченск...

Города обычно возникали из острогов, сел, и их название изменялось лишь в своей фор­ме : Томский острог - Томск, Бердский острог - Бердск, село Прокопьевское - Про­копьевск. Села же и остроги в первый период русского заселения Западной Сибири на­зывались чаще всего по рекам. Это находит свое отражение в современных названиях го­родов.

Суффикс -ск - признак названий не толь­ко городов, но и всех других населенных мест, имена которым обычно давала офи­циальная власть: государство, церковь. Так, многие села в этот период стали называться по престольному празднику: село Спасское, Троицкое, Воскресенское, Ильинское, Покровское. Позднее в народном употреблении эти официальные наименования преврати­лись в Ильинки, Покровки, Вознесенки, Успенки... Топоним - село Спасское на Яе, противопоставленный селу Спасскому на Томи (ныне село Коларово), и зазвучал как Спасояйка.

Новые времена - новые названия
В 20-х годах XVIII века начался второй период в развитии Сибири: русские люди на­чали дальше по-хозяйски обживать ее не­объятные пространства, в частности Барабу, Верхнее Приобье. На этих территориях сели­лись не только русские, приехавшие из-за Урала, но и сибиряки-старожилы из север­ных и северо-западных мест Томского и Тобольского уездов, неблагоприятных по кли­матическим условиям для дальнейшего раз­вития земледелия. Например, район Чаусского острога заселили крестьяне Сосновского, Уртамского и Умревинского острогов, возле которых земли оказались «выпахан­ными», истощенными.

Это внутреннее переселение крестьян в Сибири сыграло большую роль не только в хо­зяйственном освоении края, но и в формиро­вании его топонимии: сибиряки-старожилы переносили на новые сибирские земли уже закрепившиеся в Сибири способы называния населенных пунктов. Вот почему многие воз­никающие здесь деревни по-прежнему име­новались по первому жителю.

Но в этот период в сибирской жизни по­явилось и новое: стала развиваться горная и металлургическая промышленность на Алтае и Южной Оби (Сузунские заводы), а так­же на территории современного Кузбасса. При заводах и рудниках выросли многочисленные поселки, а по Московскому тракту, специально проложенному для промышлен­ных перевозок, - ямщицкие станки. Изме­нившийся способ возникновения населенных пунктов отразился и на их названиях. По­селки стали получать, как правило, офици­альные имена, поэтому новые топонимы ча­ще всего связаны с реками, заводами, руд­никами: Кызылбашский станец, Усть-Тартасский форпост, Омская крепость, Мельтюшская деревня, Каинский форпост...

Конечно, сотни деревень по-прежнему на­зывались по фамилиям и именам их основа­телей: резкой смены в способах наименова­ния еще не произошло. Но вот наступила вторая половина XIX века. Обделенные зем­лей при отмене крепостного права крестья­не черноземных губерний России хлынули в Сибирь. Часть крестьян попадала в старо­жильческие села, а часть на отведенной го­сударственной властью земле основывала свои «орловские», «воронежские», «пензенские» и «курские» деревни. Названия по первому жителю потеряли свой смысл, разве что переселенцы давали селению имя в честь ходока, который привел их сюда. Поэтому не прекращается образование топонимов от имен и фамилий, но они внутренне и внешне изменились. Так, вместо притяжательных прилагательных с суффиксами -ов, -ев, -ин они стали образовываться в форме существи­тельных, общим признаком которых являет­ся суффикс -к(а). В основу названия берется чаще всего христианское имя, поэтому из района в район кочуют Ивановки, Михайловки, Александровки. До сих пор в Кемеров­ской области не менее 11 Михайловок, 13 Александровок. В Новосибирской области 13 Михайловок, 8 Александровок. Каждая об­ласть имеет своих «рекордсменов». В Кеме­ровской области это Ивановки (18 населен­ных пунктов, в Новосибирской области Михайловки (13 деревень). В Томской области, где мало повторяющихся названий, тем не менее 4 поселения наименованы Петровками.

Новые топонимы уже ничего не говорят о том, чья это деревня, а лишь указывают на ее отношение к какому-нибудь лицу или на посвящение ее человеку или церковному празднику. Появилось много названий, в ос­нове крторых лежит указание на родину но­вых сибирских поселенцев: Волынка, Пол­тавка, Херсонка, Суздалка, Украинка, Саратовка, Орловка, Тамбовка, Нижегородка, Гродненка... По таким топонимам можно су­дить, откуда прибыли в ту или иную деревню ее первые жители. Интересно, что стремление указать родину в названии нового селения появляется и позднее, но оформля­ются такие названия уже по-иному. Напри­мер, в начале XX века и в послереволюцион­ный период подобные названия возникают в виде топонимов Саратовский, Пензенский. Часто берется уже имеющееся название: Москвою, Брянском, Минском, Пензой, Ря­занью, Луганском, Витебском, Белостоком, Миргородом, Калугой, Вяткой именуются да­лекие сибирские поселки.

В XIX веке продолжают появляться деревни, названные по церковным праздни­кам, правда, теперь уже в виде Покровок, Преображенок, Успенок.

Значительно больше в конце XIX и начале XX века населенных пунктов называются по рекам, причем, если деревня находит­ся в нижнем течении, то к названию реки добавляется еще слово «нижний», а в верх­нем - слово «верхний», а в устье - слово «усть»: Нижний Коён, Верхний Коён, Усть-Коён, Верхние Чёмы, Нижние Чёмы, Усть-Чёмы.

Чаще стали встречаться среди названий населенных пунктов названия-словосочета­ния, которые первоначально относились лишь к отдельным местам, например, Мох­натый лог, Орский бор, Букреево плесо, Волчья притыка, Коломенские гривы...

В послеоктябрьский период интенсивно осваиваются самые глухие и таежные окраи­ны Западной Сибири. Имена вновь возникших населенных мест не только по форме и содержанию повторяют уже имеющиеся, но и вносят много нового в топонимию Сибири.

Так среди них встречается много названий-прилагательных, стоящих в форме мужского рода. По своему содержанию они указывают на положительные признаки селения, окружающей местности, отражают чувства и мировоззрение советских людей: Смелый, Весе­лый, Удачный, Раздольное, Отважный, Ударный, Советский, Пионерский, Коммунарский... Среди них без труда можно выделить названия поселков, возникших при освоении целинных и залежных земель: они либо прямо указывают на это: Целинный, Урожайный, либо называют места, откуда прибыли первые освоители целины: Петроградский, Ленинградский, Московский, Тульский, Пензенский, Кубанский, Смоленский.

Значительное число новых названий повторяют имена колхозов, коммун и других производственных коллективов. И появились деревни Рассвет, Свобода, Смычка, Прогресс, Соревнование, Сознание, Октябрь, Индустрия, Ильич, Серп и Молот, 20 лет Октября, Новая Жизнь, Юный Ленинец, 8-е Марта, Красные Орлы…

В наши дни такие переносы тоже не редки: Металплощадка, Шпалозавод, Сельхозтехника, Химконцентрат. Правда, такие названия, к сожалению, громоздки и часто трудно произносимы. Очень бесцветны повторяющиеся названия типа: ферма № 1, ферма №-2, ферма № 3, Отделение № 1, Отделение № 2. Хорошо было бы восстановить их старые народные имена или присвоить им новые, современные, красивые.

В названиях, состоящих из двух или более слов, часто встречается слово красный. Это селения: Красное Знамя, Красный Ок­тябрь, Красное озеро, Красный Яр, Красная Горка, Красная Поляна. Оно в разных груп­пах названий имеет не одно и то же значе­ние. В одном случае оно указывает только на цвет: Красный камешек, Красный яр. В другом - имеет значение «красивый». Красная горка, Красная роща. В названиях колхозов оно означает «революционный»: Красная Сибирь, Красный Восток.

В последние годы среди географических имен появляются названия-посвящения в ро­дительном падеже, например, поселок име­ни Крупской, имени Тельмана, поселок Гео­физиков, Геологов, Металлургов. Пока еще их немного, но ясно, что эта модель пер­спективна, так как не исчезла и не исчезнет потребность давать названия в честь выдаю­щегося человека или события.

- Где промышлял? - спросил один дру­гого.

- На Култуке!

- А что такое Култук? - невольно за­интересовался один из студентов, вторгаясь в наладившуюся беседу.

- Култук это - как бы муч! - был ответ.

- А что такое муч? - опять спросил студент.

- Муч - это по реке. Река так изогну­лась, что едешь, едешь и опять на то же место приедешь. Кривулина и есть муч. А култук на берегу, заросшее место, по ко­торому раньше шла река, - терпеливо, слов­но ребенку, пояснил охотник.

- Так вот откуда такие названия у озер - Култушное, Мучное, Митькин муч...

Нам могут встретиться десятки названий, которые окажутся непонятными лишь пото­му, что мы не знакомы с местными речевы­ми особенностями. Так, на севере Томской области есть речка Соровая Акка, озеро Песьянка, поле у гибалы, речка Пёрная. Можно ли судить о смысле этих топонимов, если не знать, что акка - это «старица», сор - «заливной луг», песьяный - «песча­ный», пёры - «первый лов рыбы после ледо­хода», гибало - «приспособление для гнутия полозьев». Собственные географические названия дают местные жители, используя при этом не только общенародные слова, но и слова, которые бытуют в той или иной местности.

Русский язык - не только литературный язык, которому обучают в школе, который звучит по радио и телевидению, но и мест­ные говоры, или диалекты, благодаря кото­рым речь орловца, скажем, можно отличить от речи волжанина, а вятича - от Воронежца. Существует и в Западной Сибири свой диалект, исторически сложившийся на этой территории вместе с русским заселением. Он отличается от общенародного литературного языка словарным составом, особенностя­ми в произношении отдельных звуков и их сочетаний, в способах образования новых слов и грамматических форм.

Естественно, все эти черты отразились и в местной топонимии. Без знакомства с ними трудно понять русские географические на­звания. Ведь сибирский диалект - это «ключ» к топонимии Сибири.
Что такое курья?
«А там вон, на Высоком веретье могилище у нас... Оно так место идет узко да высо­конько. Вот и назвали веретье. А скот пасли на Большом сору и по подгорью, на Мысову ливу, на Мысовой сор. Мыс так протянул­ся», - рассказывает житель деревни Толмачево Парабельского района Томской области. Сколько здесь слов, известных только на севере Томской области: это и веретье, и сор, и лива.

Диалектные слова не только входят в со­став двусловного названия, но и сами могут служить собственными именами: Таежка (лес), Кальджа (речка), Блюдцы (селенье), Челбак (болото и селение); или стать базой для создания новых топонимов: Кулижный колок (от слова кулига), Курейное (селе­ние - от слова курья), Урманское болото (от слова урман), Мендачное озеро (от слова мендач).

Наиболее многочисленны в топонимии местные географические термины, то есть слова, которыми обозначаются разные виды рек, озер, болот, повышенных и пониженных мест. Знание местных терминов - обязательное условие для правильного понимания и истолкования многих топонимов.

Так, для обозначения разных видов рек в Западной Сибири используются диалектные слова: курья, старица, акка, анга, пря­мица, прорва, материк или материчка. Что они значат? Курья - «залив, уходящий в луга или болота, озеро, протока»; старица – «старое русло реки, озеро»; прямица, прорва - «река или протока, укорачивающая, спрямляющая путь реки»; анга и акка - «старое русло реки, протока или рукав ре­ки»; материк - «основное течение реки»; материчка - «речка, уходящая в лес (мате­рик) или выходящая из леса»: Холодная курья, Поленькина старица, Таежная Анга, Ломоватая Атка (из акка), речка Материчная...

В северных районах Томской области для обозначения проток, соединяющих два озе­ра или озеро и реку, используются слова: исток, полой: Никишин исток, озеро Источ­ное, Быстрый полой. Полоем называют и «по­ток воды, размывающий землю, особенно в половодье»: Дурной полой, озеро Полойное. Небольшие речки - притоки или ответвления - обозначаются словами: притёк, отнога, отпада, падун: Большая отнога, Березо­вый падун, речка Отпада. Падун же - это часто и «овраг, по дну которого течет вода». Части реки, ее рукава, кроме слов курья, старица, анга и акка, еще могут быть выражены при помощи слов: заток (или затока), лука. Последнее слово обычно обозначает «кривой залив»: река Лука, Кривая лука.

Изгиб реки называется в, разных местах по-разному: колено, локоть, муч, чигин: озеро Митькин муч, речка Чигинка, деревня Локти.

Места на реке - глубокие и мелкие - обозначаются словами: яма, завоина, улово, плесо. Завоина - это «омут», а улово - «во­доворот, завихрение воды»; плёсо или плёс - «глубокое тихое место, а также река от одного поворота до другого, прибрежный песок»: озеро Семиплёсное, деревня Букреево Плёсо, озеро Бунькина яма.

Мелкие места на реке еще называются перекатами, переборами, раскатами, а мел­кое место, где обычно переходят реку, - бродом, бродком, забродом: Кантаев пере­бор, станция Раскатиха, место Девичий брод...

Водоемы, которые делает сам человек, обо­значаются словами: копанец -«выкопан­ный проток или вычищенное место на озере или реке», прокоп - искусственная прото­ка», в том же значении употребляется и сло­во перебор; коп - «место, где была выкопа­на протока»: село Прокоп и река Прокоп, место Коп, Иванов копанец.

Немало диалектных слов используется для обозначения озер: чвор -«озеро с истоком», кальджа - «озеро, имеющее выход в реку, но иногда пересыхающее, а также вообще сырое, топкое место»; ентарь - «озеро», пурлига - «озеро, не промерзающее зимой, где водится белая рыба»; муч и хомутина - «озера, загнутые подковой»; блюдце - «уг­лубление на равнине, заполненное водой»: озеро Мучное, Большой Ентарь, Щучья пурлига, Садичев чвор, Чворовое озеро, река Кальджа, деревня Блюдцы.

Особенно много местных слов встречается среди терминов, которые обозначают разные виды болот, что легко можно объяснить оби­лием болот и их разнообразием: рям, зай­мище, челбак (елбак), поньджа, тюп, мочаг, годор, каган, тагац, ржавец, ржавчина, туяска, кочкарник, тесан, колмихтон, сас, голея, лабза, зыбун, трясина, трунда... Каждое из них имеет свой смысл и отличается террито­рией распространения. Так, поньджа - «безлесное болото», это же значение имеет тер­мин голея; рям - «болото, заросшее кустар­ником, лесом»; тесан - «болото с глухим болотным лесом»; займище - «болото, за­росшее лесом, и просто заболоченное место» (смотрите: болото Ракитовая поньджа, реч­ка Поньджа, Горбатая голея, Лесхозовский рям, село Рямовое...).

Интересно заметить, что часто одним и тем же словом называют и болото, и расти­тельность на нем. Так, согра - это и «боло­то», и «заболоченный лес», каргашак - «бо­лото» и «мелкий сосняк на болоте».

Кочковатое болото зовут кочкарником, кочкарем, сасом; заболоченное место - ка­ганом, мочагом, мочажиной; болото с ржа­вой водой - ржавцом, оржавцом, ржавчи­ной: озеро Широкий каган, болото Таган, озеро Сасовое, луг Ржавец...

Трясина, торф обозначаются местными словами: трунда, лабза, зыбун, юдор, грязка, плавун, кым и другими: озеро Трундоватое, Лабузово, Кымово, Юдорное, место Грязка...

Географические термины этой группы вхо­дят в состав названий не только водных ис­точников, но и употребляются во всех дру­гих видах названий: селений, лугов, поко­сов, отдельных мест. Это не удивительно: вода - основа жизни, и ее названия легко переносятся на все окружающее.

Часть диалектных терминов широко из­вестна местным жителям, часть - могут объ­яснить только люди старшего поколения. Бо­лее того, в топонимии иногда встречаются слова, которые уже оказались забытыми местным населением. Например, покос Кот­лы, озеро Ближние котлы - эти названия содержат в своем составе слово котел в зна­чении «углубление, яма, провал с крутыми стенами», однако само слово котел в говоре с таким значением больше не употребляет­ся. То же самое можно сказать о слове под­вал в топонимах: болото Подвал, Подваль­ная поньджа, поселок Подвальный, где оно было использовано в значении «глубокое место за обрезом песчаного переката, куда сваливается с него вода». Или в топониме Дурная пола (река) сохранилось слово пола, что значит «речка, не покрытая льдом». В названии лога Бужин выр мы находим слово выр, вир в значении «яма с водоворо­том». Овраг Водотечь имеет подземное тече­ние, о чем говорит ныне забытое слово водо­течь. Озеро Черепановская труба, вероятно, было старицей, так как слово труба в неко­торых говорах имеет такое значение.

Знание местных терминов помогает объяс­нению топонимов, кажущихся, на первый взгляд, странными, непонятными.
Чем отличается камень от шелома, а лог от байрака?
Немало местных терминов имеется в си­бирском диалекте для обозначения повышенных и пониженных мест. Так, повышения разных видов называются: гривой, бровкой, веретьем, елбаном, материком, рёлкой, упё­ком, прилавком, залавком, камнем, шело­мом, крутиком, маджаром, согрой, яром, бо­ром. Что же все они обозначают?