Искусство и миф. Сборник

необходимости прямо у ворот города или на рынках, душат мелких
торговцев, назначая свои цены. В Вюртенберге за несколько лет,
начиная с 1510 г., цена на вино увеличивается на 49%, на зерно —
на 32%. «И слишком часто, — говорит автор “Наставления в хрис
тианской вере”*, — государи и те, кто правит, находятся в тайном
союзе с крупными финансистами». Сегодня точно известно, что
монополия Фуггеров на горнодобывающую промышленность при
частна к крестьянским волнениям в Тироле, а в Венгрии главари
мятежа против знати были «посредниками» Фуггеров.
Эта новая буржуазия, распоряжаясь деньгами, кредитами, на
емными рабочими, легко становится хозяйкой земли. Когда дво
ряне, которые не могут заняться торговлей, не потеряв сословной
чести (за исключением стекольного, кузнечного дела и разведения
лошадей), частями распродают имущество, чтобы стать придвор
ными, то покупают его новые капиталисты, крайне редко земле
дельцы. Дело доходит до того, что на смену эпохе одной юрисдик
ции на земельное владение приходит время множественных
юрисдикций. Главная забота новой буржуазии — получение дво
рянства, либо с помощью государства, торгующего должностями,
либо благодаря земельным владениям, названия которых они пре
вращают в свои фамильные титулы. Таксисы, Фуггеры, Вельзеры
становятся графами, братья Бюро, Жак Кёр, Жак де Бон де Саб
лансе (сын купца из Тура) произведены в бароны и шевалье,
Медичи получают от папы титул великих герцогов и т. д. Число
привилегированных чиновников повсюду множится. Цивили
зация пьянеет, душа и тело обрастают жирком.
В странах Запада всегда были богатые и бедные, бережливые
и расточительные, удачливые и невезучие. Примеры торгового
капитализма и концентрации промышленного производства появ
ляются уже в XIII в. Но в XV и XVI вв. возникает новая социаль
ная реалия, которую можно было бы назвать ученым капитализ
мом. Нарождающаяся буржуазия относится к искусству, науке,
философии не как к излишним украшательствам, а как к дополни
тельным возможностям, обеспечивающим поле деятельности
и власть. Мыслителей и художников чествуют богатые и требова
тельные клиенты, желающие пустить пыль в глаза соперникам.
Поль Фор. Возрождение
138
* Имеется в виду теологреформатор Ж. Кальвин (1509–1564). — Примеч. ред.

Они чтут личное достоинство, потому что сами обязаны своим ус
пехом личному достоинству.
Меценатство не было достоянием итальянцев — кондотьеров,
римских прелатов, венецианских купцов или флорентийских бан
киров, — отнюдь нет. Конечно, нужно упомянуть такие династии,
как Монтефельтро из Урбино, Сфорца из Милана, Гонзага из Ман
туи, Эсте из Феррары, Медичи из Флоренции, римских пап.
Но не следует забывать, что у Вельзеров есть прославляющий их
союзник — гуманист Конрад Пойтингер, что Фуггеры приглашают
в Аугсбург, этот швабский Рим, таких немецких художников, как
Дюрер, нидерландских и итальянских мастеров, ведут жизнь при
дворе, строят дворцы, коллекционируют драгоценные камни, кар
тины, рукописи, содержат зверинец, о котором Монтень упоминает
еще в конце XVI в. Их словацкие союзники, Турзо, превращают
Левочу (Лейтшау) в городмузей, поражающий люстрами из Вене
ции, франкобургундскими алтарями, ратушей из Далмации. Анго,
судовладелец из Дьеппа, возведенный в дворянство, окружает себя
итальянскими художниками. Правители — тоже великие меценаты:
король Рене, герцог Анжуйский (1409–1480), герцог Беррийский
(1340–1416), герцоги Бургундские, Карл V, Карл VIII, Франциск I
во Франции, Тюдоры в Англии, Иван III и Иван IV в России, Мех
мед II в Константинополе поступают абсолютно так же, как Жак
Кёр в Бурже или Амбруаз Гейхштеттер, король ртути, в Аугсбурге.
Лоренцо Медичи, прозванный Великолепным (1448–1492),
создает теорию развития искусства: «Только люди благородной кро
ви, сыновья преуспевших купцов, могут довести вещи до совершен
ства». Только деньги, в конечном счете, могут обеспечить досуг,
необходимый для размышлений и творчества. Бесполезно затво
ряться в монастыри, когда меценаты освобождают гения от любого
гнета, материального или нравственного: папа Павел III спасает
от правосудия Бенвенуто Челлини, обвиненного в убийстве, «по
тому что он уникален в своем искусстве». Более того, теологи,
прокляв, подобно Лютеру, новых ростовщиков («евреевхристиан»),
это «фуггеричество» (Fuggerei звучит как слово Wucherei — рос
товщичество), в конце концов смягчают догматы до такой степени,
что Кальвин в 1545 г., находясь в суровой Женеве, допускает закон
ность процентного займа и рассматривает богатство как благосло
вение Господне. Известно, впрочем, что изза отмены Нантского
139

жүктеу/скачать 1.41 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: