Исследование до времен правления Алек­сандра 1, но в действительности подробное освещение событий заканчивается на первых годах прав­ления Екатерины II

Продолжение Алтая к северу, отдель­ное от третьего кряжа, есть четвертый кряж, называющийся Алатау. Он со мно­гими отметами к западу и востоку. Вер­шины р. Томи и Белого Июса взялись из белогорьев Алатау*. Главные возвышен­ности хребта сего — суть горы, из кото­рых вытекает, с одной стороны, Терсь, с другой — р. Кия. Верхи тех гор покрыты вечным снегом и неприступны, по упор­ству гранитовых утесов. Далее на запад, по хр ебт у ещ е возвышаются несколько отдельных утесов, вечно снежных и на­зываемых также белогорьями. Утесы, обвалы, стремнины, трущобы загражда­ют путь к исследованию и описанию. Этот величественный хребет, далее про­стираясь к С., отбрасывает от себя три отр ог а . Пер в ый п ошел п о Урюп у. Вт ор ой сопровождает Кию и высится обнажен­ными известковыми скалами. Третий, параллельно Кийскому, простирается от вершин Кожуха на север. По вершинам его покоятся обширные равнины, гра­нитные же шатры на нем изредка подни­маются.

Это горное захолустье простирается в Томском уезде от С. к Ю. около 100 и от

Белогорья, или белки, называются таскилами у

3. к В. на 150 в. Если смотреть на него, говорит описатель, с известного белого-рья, оно походит на взволнованное море; на западном горизонте белеют из­вестняки, как взбитая пена, к югу мель­кают уединенные пики, отчасти покры­тые снегом. Вершины белогорьев одеты мхами и лишаями, пониже стелется кед­ровник горизонтальными с землею вет­вями, ближе к подошве растут кедр, ель, лиственница, пихта, тополь, береза, бе-peзовник(betulafructicosa), ерник бере­зовый, осинник, рябинник и тальник.

Но какой кряж пролегает между р. Томь и восточных ея притоков? Между вер­шин речек Пача, Ушайка, Киргизка, Мангидан и вершин Китата, Кисловки, Кула и т.д.? С точностию отвечать на вопрос не знаем; но, если от Кожуха Большого, текущего в Кию, тянутся на юго-запад пологие глинистые горы, не следует ли согласиться с тем замечани­ем, что вниз по Томи действительно пролегает огромная цепь глинопесчани-ков? Речное дно Томи, с правой сторо­ны устланное сланцем (не знаем, на большом ли протяжении) в широких и длинных плитах, горизонтально лежа­щих, не боковое ли окончание этой цепи песчаников? Вот вероподобный эскиз гористого пространства губернии, оканчивающегося, как выше замечено, галечною пересыпью Оби и Томи. Здесь место сказать, что Томь и Чулым, обой­дя продолжавшиеся кряжи Алтая с про­тивоположных оконечностей, наконец погружаются в Обь, в недальнем между собою расстоянии.

12. Из вышеописанного можно вооб­ще заключать, какими лесами одеты кряжи и отроги их, также какими бед­ными растениями прикрыты вершины,

татар перхотомских и чулымских.

Земли трех уездов: Бийского, Барна­ульского и Кузнецкого, местами сухо­дольны, более сенокосны и не менее хле­бородны, кроме мест горно-каменных и солонцеватых. Последние редки и не об­ширны, как, напр., пореч. Алею, Барна-улке и Касмале, но и тут не сплошь. Осо­бенно хлебородные места есть по Чумы-шу, Боровлянке, Крутоберезовке, поУбе Большой и Малой. Плодородие края доз­нано чрез поселение людей разного усло­вия, начавшееся по линии Колывано-Кузнецкой с 1756 г. и продолжавшееся далее 1764-го. С последнего года пошло водворение выведенцев заднепрских, составивших деревни Секисовку, Боб-ровку и другие. Места веселые! Можно ли забыть радостный вид за Иртыш (за 80 в. открывающийся на последней стан­ции к Усть-Каменогорску), видАблай-кидских островерхих утесов, у подошвы которых рассыпалось навсегда отпетое капище джунгарское? Тем не менее оно памятно для Сибири.

Сказав о местах преимущественно плодородных Барнаульского и Бийско-

го уездов, можно бы еще указать подоб­ные вблизи самого Бийска. Далее Бий-ска к К).-В., в улусах калмыцких, есть места селитряные, способные для дела­ния пороха, о чем в 1790 г. и представлял комен дант бийский . В уез де Кузнецком особенно замечательно плодородие по pp. Мунгаю, Уксунаю, Касьме.Торевме и по прочим равнинам куез. Томскому.

В трех уездах родятся хорошо все ра­стения нивяные: пшеница**, рожь, яри­ца, греча, просо, полба и пр., равно ого­родные от капусты до дынь и арбузов. Д ля цен т ог о вр е мени м ожн о в зг лян ут ь на графу Барнаула в табл. А. В Кузнец­ком крае, сверх того, отлично произра­стают лен и конопель. Холстов доволь­но вывозится отсюда. В этом уезде и в юго-восточной части Бийского расти­тельность трав так богата и поспешна, что в одно лето она дарит двукратные се­нокосы.

В сибирской климатологии можно считать климат трех уездов умеренным, судя по обильной прозябаемости и по богатству флоры чарышской. Весна на­чинается в апреле. Сильные жары, вос­ходящие до 29°, бывают в июне и июле. В это время сибирская язва дает себя чувствовать людям, лошадям и скоту на западной стороне Оби, исключая гори­стых мест к Бухтарме. Осень, редко дож­дливая, бывает, по большей части, суха и тепла, и продолжается до половины октября. Зимний путь начинается с по­ловины ноября и стоит до марта. В де­кабре и январе морозы доходят до —31°, следственно жесточее, чем в Златоусте,

В системе Сибирского Алтая замеча­лись землетрясения не так часто. В 1761 -м в ноябре, в Колыванском заво­де (что ныне гранильная фабрика) и по всем селениям качались в долинах вися­чие вещи. В 1771 г. 18 февраля чувствова­но также волнообразное движение от Ю. к С. В 1786 г. 12 июнянареч. Коксе (Кок-суне) землетрясение длилось с минуту; с утесов летели камни, от речных берегов отрывались глыбы, в лесу трещали дере­вья. В сказанные моменты еще не на­блюдали там земного магнетизма.

Ныне не только годовые и часовые направления иглы, но и мгновенные из­менения ея наблюдаются в Барнаульс­кой обсерватории.

Наклонение

13. В уезде Колыванском сторона юго-западная, в направлении к реч. Ку­рье песчаниста, к северу глин опесчани-ста и иловата, восточная же за Обью пес-чано-глиниста, местами черноземна.

Вообще, почва хлебородна более или менее от реч. Орды по всему уезду до границы Томского. Поверхность земли весело волнуется между холмов отлогих, покрытых сосновыми или листными де­ревьями. Эта разновидная холмистость, характеризующая и Томский уезд, не произведение ли подземных волнова-ний, распространявшихся при волкани-ческом процессе Кузнецкого кряжа, а там при восстании отрогов, соприкос­новенных хребту Алатау?

Как бы то ни было, уезд губернский везде хлебороден более или менее по Томи, Кие и Нижнему Чулыму. Посев хлебов яровых и гороха бывает между 1 и 10 мая. Посев льна— в начале июня, посев конопля и репы — в конце того же месяца. Жатва озимых полей начинает­ся около 25 июля, яровых — в августе. Озимое зерно сеется около 13 августа.

Р. Томь, по 12-летнему наблюдению, вскрывается у Томска в апреле, а покры­вается чаще в октябре, чем в ноябре.

Термометр Гмелина по Реомюру по­казывал холод в Томске за 1735 г. в—3,5°; но когда дойдет дело до температуры Иркутска, объяснится причина этого преувеличения. Из 12-летнего наблюде­ния, г. Новотроицким веденного в Том­ске, видно, что термометр по зимам три раза опускался до —33°, а в летние жары


* В Нерчинском заводе

Отклонение западное

1832, сент. 22-го 4° 4' 8"

1833 21
1834 22
1835 25
1836 25
	44'	8"
	8'	"
	16'	5"
	25'	7"
Наклонение
1832, сент. 21-го	66" 33'	4"
1833 « 21	66° 35'	О"
1834 « 21	66° 33'	4"
1835 « 25	66° 50'	О"
1836, март 25	67° 8 '	3"

[ Заключают, что отклонение там уменьшается.

Наклонение увеличивается.

Весна томская имеет своих певцов. Соловьи водятся выше и ниже города, по Томи. Капель их замечена в 17 мес­тах, по речкам, в Томь катящимся, и по трем ея островам. Паллас сказывал, что по речкам, в Кию падающим, также во­дятся маленькие соловьи (motacilla cyanurus) с жарко-желтым брюшком и зеленоватыми к хвосту перьями. Это последние к востоку солисты весны. Климат Томска, по быстрым переменам атмосферы, не так-то благоприятен для здоровья.

Болезни местные: цинга, ревматизм, рожа, золотуха у детей, зобы у старух, и сибирская язва, с Барабы распространя­ющаяся, более во вред скоту, чем жите­лям. Но с году на год, говорят, она ста­новится умереннее.

По Месяцеслову 1831 г., в Томске:

Отклонение вое. 8° 21,5"

Наклонение « 70 48,6.

14. Озера, болота, займища и леса по
большой части покрывают почву уезда
Нарымского. Редко провертывались ме­
ста, способные для ячменя, в селениях,
стоящих по Кети: в Пановой, Волковой
и пр., не далее, однако ж, развалин быв­
шего монастыря, от которого осталась
церковь, и к ней приютились два крес­
тьянских двора.

В рассуждении деревень Пановой и Волковой, стоит заметить, что в речах их жителей доныне замечается московский выговор, хотя исковерканный, как и в Сургуте, но не в Нарыме.

По Месяцеслову 1831 г., в Нарыме: Отклонение вост. 9° 56,2' Наклонение « 72 51,0.

15. Енисейская губерния, как про­

нениям почвы, атмосферы и неба. Тун­дра ея, прилегающая к морю, есть без­лесная равнина, которая до ш. 60° обре­чена на промыслы звериные и отчасти рыбные, а с ш. 59° земля до подошвы Саяна становится более и более способ­ною к земледелию и состоит из чернозе­ма, глины и песка, в различном содер­жании трех этих пород, за исключением почвы Кемчугских гор, как единствен­но глинистой. Вообще от устья Верхней Тунгуски, в Енисей падающей, до пого-рья Саянского можно считать почву за отлично плодородн ую, хотя по большой части под нею подстилается плитняк и булыжник. Поля около pp. Тубоса, Ка-жыра, Шадата и пр. Енисея, при верхо­вьях Рыбной, Кана, Конгула и Агула, у подножия гор Саянских, все эти поля, по словам первого губернатора, пред­ставляют почву рыхлую и мелкую, сме­шанную из песка, мергеля и чернозема.

По всем уездам, начиная с Енисейс-ког о, ме н ее от природы бл аг опри ятств у-емого, родятся рожь, ярица, пшеница, овес, ячмень, а по лучшим урочищам — просо и греча. Пахота и посев весною начинаются в двух южных уездах около 15 апреля, в прочих — около 1 мая. Хле­ба поспевают в первых — к 1 августа, в прочих — к 15-му того же месяца. Если хлебопашество и ныне там производит­ся без понятий агрономических, то мож­но ли предполагать что-либо лучшее за 80 лет, кроме почвы девственной, силь­ной и потому благодатной.

Леса хвойные, т олистн ые покрывали все почти пространство губернии, от хребта Саянского до устья Турухана, т.е. до ш. 65°, а в ширину губернии — от Таза до Анабара. Л еса хвойные на взгляд вели­чественны, в объеме огромны, но внут­ри дряхл ы, равномерно березы хрупки, с мелкими и редкими листьями, и вся эта недужностъ лесов приписывается каме-

Долина Сагайская, красующаяся на пространстве 250-ти в длину и 50-ти верст в ширину, между живописных гор, ограждающи х ее от крепких ветров , дав­но к себе зовет умных обывателей, что­бы дать им наслаждаться благорастворе­нием воздуха, благовонием растений, чистыми водами и заохотить их к искус­ственным насаждениям. Сколько ред­костей можно на ней встретить! Весною и летом водятся отменные птички, зи­муют пестрые дятлы и белые воробьи. Кандык, мучнистый кырлык, или само­родная греча, и другие растения, здоро­вью услуживающие, там родятся без за­боты человеческой. Хмель вьется по ос­тровам Енисея. Множество дикого льна или конопля по степи. На горах сколь­ко угодн о най дет е ревеня черен кового, который, по словам Палласа, не уступал бы копытчатому, если б умели очищать и исподоволь сушить его. Впрочем, он признает лучшим ревенем не здешний, а с pp. Бирюсы и Уды. Что сказать о про­чих прозябениях? Их множество, но у нас одно 75-летнее перо. Наименуем, по крайней мере, белокудренн ик (Ballota lanata), золотарник малорослый, дерев­цо арцу, кашкару пресловутую, белолоз-ник (Axuris sibirica), гребенщик по уте­сам Абаканских гор, цимбарию даурс­кую по пригоркам к Енисею, таволгу ка-меннолистную и иволистную, жимо­лость голубую по Саяну, осокорь по Енисею и проч. Поля покрыты маре­ною, серпухою, дроком и другими кра­сильными растениями. Мы не упомина­ем о ягодах; клубника и крыжовник ра-

стут везде в южных местах. Не упомина­ем также о полевых травах, служащих доп олнением к огородным овощам. Как ни заним ат ельнадолин а Абакан ская, н о пчела там не жужжит и не слыхать соло­вья. Причина в возвышенности земли над океаном.

Болезни народные по сей губернии: цинга, воспалительная горячка, крова­вый понос, катаракт, а об оспе, кори, сифилистической болезни говорить из­лишне. В 1762 г. оспа свирепствовала у каченцев. Болезни скотские: сибирская язва является не далее уезда Ачинского, в Минусинском бывает своя болезнь на рогатый скот, когда зима начинается го­лоледицею. Овечьи стада много страда­ют от вертежей и ножной боли.

18. В громадной Иркутской губернии даже ныне считают пустынных, не хле­бопахотных земель, простирающихся по морским хребтам, горам, болотам и займищам до 1 200 000 (кв.) в.; песчаных же степей и в том числе солончаков — до 6815 таких же в.

Земли за реками Каном и Удою, в описываемое нами время, причисля­лись к ведомству Красноярска и остава­лись почти впусте, без заселения рус­ского. Дубровы березовые или дремучие сосновые боры, укрывая эти хлебород­ные земли от сохи, берегли девственную их плодовитость, в пользу разноплемен­ных звероловов, которые во множестве толклись около верховьев pp. Маны, Кана, Бирюсы и Уды. Енисейская про­винция удерживалась от заселений, ве­роятно в благовидном счете, чтобы не стеснять разноименных поколений, приносивших казне богатый ясак.

Когда лучше ознакомились с есте-ств енн ым состоянием Нижн еудин ског о края, увидели бесчисленные удобства для поселений, при ничтожных исключени­ях. Так, напр., там, где тянутся смежные

хребты гор, лежащие между ними узкие долы (пади) бывают наполнены тряси­нами или болотами. Болота, зимою про­мерзая сверху, делают внизу пустоту, опасную для проезда. Равно речки, с гор бегущие, в морозы вздувают нанизу или в речных побережьях накипи. Впрочем, таков характер всей почти поверхности в Иркутской губернии. Из ненаселеннос­ти Нижнеудинского края можно заклю­чить, что и пещеры тамошние не были в то время оглашены*.

Хлебопашество Иркутского уезда производилось тогда в селениях по всем небольшим рекам, в Ангару падающим, начиная с Оки и Белой до Иркута. Оно испытывалось и около кр. Тункинской, в виду отрога Саянского. За Ангарою до Лены, за Леною от реч. Тутура до ел. Ан-гинской и Бирюльской соха была осно­ванием русского быта. В Урике, Хому-товой, Кудинском селе (которое в 1656 г. было подведомо Илим ску), в Аиоке, Манзурке, Качуге, Верхоленске и проч. занимались пашнею, среди жи­вописных, гористых окрестностей. Зем­ли легкие, песчано-глинистые были от­лично хлебородны в те годы, в которые не случалось помехи от весеннего без-дождия или преждевременных инеев. Есть также приятные долины по виду, но солонцеватые или сырые, или безвод­ные; они выгодны только для скотовод-цев-бурят. Буряты того времени, начи­ная с Тункинской степи до устья Кулен-ги, или, иначе, от Шаманского Камня, в начале Ангары торчащего, до подобного ж Заверхоленского, принимались за соху очень нерадиво. Они весну и лето обык­новенно праздновали близ коров-дои-

лиц, а в глубокую осень и к концу зимы зверовали.

В уез. Илимском**, оканчивающем­ся при границе ел. Витимской, пахотные земли лежали с промежутками между Окой и Ангарой от дер. Шеверской до ос. Братского, между Ангарой и Илимом почти до Кежмы, между Илимом и Ле­ной до ос. Чечуйского. В южной части уезда родились все хлебные посевы, а к северу—толькоярица, овес, ячмень. По Лене пшеница не родилась далее ел. Ор-ленской.

Далее, вел. Витимской, Олекминске, Якутске, в ел. Амгинской иногда роди­лась рожь, но лишь ячмень и овес счи­тались благонадежным посевом. Бы­вальцы рассказывают, что есть тучные и удобные земли вверх по Алдану, к Аиму и Маймакану, начиная с Усть-Маи, чему и можно доверять по положению широты тех мест; но не помешает ли ус­пех у хл ебопашеств а чрезв ычайн ое раз -литие вод в тамошнем крае, по словам капитана Сарычева, поднимающихся до 30 ф. и более.

Кроме известного ячменного на Ине хутора, по всему Охотскому краю, меж­ду Северным заливом и Колымским плотбищем лежащему, нигде не замече­но, вплоть до устья Таловки, пахотной десятины, потому что от простирания Станового хребта везде идут каменистые отметы или болота. Хвойные деревья и даже топольник, между ними возраста­ющий, недалеко от реч. Ассиглан, пред­ставляют небедную растительность, да и все тут.

19. В Охотском крае кочевые жители, ламуты и коряки, страдают чирьями, уг-

* В губернаторство Н. И.Трескина между 1807 и 1814 годами выстроены длинные селения от р. Кана до р. Уды, по дороге.

** Илимск управлял уездом, со включением Киренска, до 1775 года. Три деревянные строения го­родского быта представлены в рисунке в Материалах к Российской статистике, 1839 г.

423

рями и подобными воспалениями. Кро­ме того, повременно является среди них корь и оспа, уменьшающая их племя. В 1768 г. от последнего поветрия, среди коряков распространившегося в то же время, как и в Камчатке, опустел край Гижигинский*. Что ж касается до Охот­ского порта, о нездоровом климате его и бесплодной почве уже прежде было изъяснено.

В Якутске, где житель и животное обеспокоиваются морозами или насеко­мыми, зима продолжается 6 месяцев, лето 3, а прочие 3 месяца, пополам раз­деленные, служат предуготовлением или к лету, или к зиме. Наблюдения над температурою там делались мимоходом, и доныне никто из туземцев богатых не вменил себе в честь запасаться метеоро­логическими орудиями, с которыми можно было бы укорочивать время, по единообразию всегда там длинное, след­ственно и скучное.

Гмелин рассказывал, что, за несколь­ко лет до его приезда в Якутск, один та­мошний воевода, идучи в канцелярию, за 80 шагов стоявшую, отморозил руки, ноги и нос, хотя и был одет в теплую шубу. Верно, воевода шел к должности в каком-нибудь глубоком раздумье, что­бы в минутном переходе дойти до таких крайностей. Тот же Гмелин замечает, что Лена прошла 30 апреля и 3 мая очи­стилась от льдов**.

Известный адъюнкт Исленьев заме­тил в Якутске maximum тепла +24°, а зи­мою термометр его опускался не более как до 22,3°, что соответствует —37°, 5 по Реомюру. В начале марта нам случилось

быть в Якутске, и с 11 до 2 часов попо­лудни можно было прохаживаться при лазурном небе и солнечном озарении. Надобно, однако ж, полагать, что де­кабрьские и январские морозы там до­ходят до —40°. Глубокие снега замечают­ся от Охотска до Киренска и вообще по всей северной половине полосы сред­ней, как более лесистой; в северной же полосе, как безлесной, снега не так глу­боки.

Ячмень родится на нивах Якутска, иногда затевали сеять и рожь, созревав­шую года через 4. В Якутске почва жир­на и питательна, но недостает теплоты. А дъ юн кт у ска зыв ал и , чт о п ри п ор я доч -ном надсмотре могут там родиться ого­родные овощи, в чем и нельзя сомне­ваться, если бы женский пол приобык к занятиям огородным. Тогда бы не все, по крайней мере овощи, как бакалея, плавились из Киренска в Якутск на яр-марк у.

По лугам и другим урочищам, изоби­лующим кормовыми травами, растут: ди­кий чеснок, дикий лен с голубыми и бе­лыми цветками, земляной ладан, воло­сообразные растения, вместо хмеля употребляемые, также Polemonium grandi-florum, из кустарных ягод смородина, ма­лина, из стеблевых брусника и пр. Наблю­датель говорил об этом мимоходом, не по науке. Г. Щукин, имея в своих руках до 400 видов растений, собранных около Якутска, не видит в них различия от ир­кутских, кроме 6-ти, принадлежащих тамошней почве.

По недальности ел. Амгинской*** от Якутска, можно утверждать, что хлебо-

* См. № 28575, том XXXVII П. С. Законов.

** Для сообразности с оглавлением иркутского климата здесь и впереди переложены числа и месяцы на с. ст.

*** В Биллингсов проезд слобода состояла из 168 человек. Домов было 20. В 4-х верстах есть особая Русская деревня.

424

ИСТОРИЯ СИБИРИ

пашество ячменное в ней не подлежит сомнению, что прежде и рожь у пересе­ленцев созревала, пока они не объяку-тились и не стали лето праздновать в питье кв аш ен ого молока . Землемерами открыто, между Леной и Алданом, па­хотной земли до 5700 десятин.

Гмелин писал, что в Олекминске (ш. 60° 22') холод стал чувствителен около 15 августа, что деревья обнажились от листьев, травы повяли, снег пал и сдела­лась гололедица. По Лене пошел лед 8 сентября, через несколько суток льди­ны стали толщиною в 2 ф. и вставлялись вместо стекол в окошки*, между Олек-минском и ел. Витимской хлеб родился хорош о и жатва т ам оканчивается не позже 1 августа.

Само собою разумеется, что чем выше поднимаешься по Лене от ел. Ви-тимской, тем сноснее становится темпе­ратура, добрее климат и растительность свободнее. Хвойные деревья: листвен­ница, кедр, ель, сосна довольно высоки и довольно казисты, во все времена года. Пихта вниз по Лене продолжает расти только до р. Олекмы**, а осинадо р. Ал­дана.

Якуты выносят свои морозы и жары с удивительным равенством и легкое-тию. Бодры и живы в обоих временах. Обы кн овенн ые и х болезни : ревм ати зм , опухоль плесней от мокроты, чирьи, шелудивости, страдание глазами. В 1758 и 1774гг. погибло множество якутов от оспы и кори. Около Верхоян­ска и вообще в тамошних широтах, где

бывают туманы и вдруг наступают силь­ные морозы 36°— 42°, открывается сре­ди жителей юрточных простудное по­ветрие с стеснением в груди, головн ою болью и стрельбою в ушах. Поветрие бывает смертельно. Там более сил у смерти, чем средств у жизни.

Между ел. Витимской и Киренском ячмень и овес ныне родятся каждогод­не. Аббат Шапп в таблице, которую он приложил к 1-му тому Путешествия, для выражения сибирских морозов, оз­начил в графе Киренсказа 1737 год-64°, в следующем году —68°, без наименова­ния месяца. Два таких мороза, вместе с упомянутым енисейским в —70°, мы, по чув ству жизненн ому, дозв оляем себе оподозрить, пока точными орудиями и несколькими годами наблюдений не бу­дет решена сбыточность или несбыточ­ность объявляемых морозов. В ноябре, декабре и феврале, когда случалось нам останавливаться в Киренске на несколь­ко дней в шесть зимних проездов, не до­велось испытывать толь страшных мо­розов, какими Шапп с Гмелиным пуга­ли Европу***. Не было ли погрешности в самом строении профессорского инст­румента?

От Киренска до Иркутска, на полу­денном пространстве 5° 30', нет в виду письменных метеорологических наблю­дений? Путешественник видит зимою между деревень одни хребты гор и тем­но-зеленые леса, которыми увенчаны хребты. Между Киренским и ел. Орден­ской, на расстоянии 3-х степеней, хле-

* В 1814 и 1826 гг. видны были оконничные льдины только по некоторым станциям между Якутском и Олекминском.

** Сведения о пихте доставлены мне от иркутского гражданина, коммерции советника П. Т. Баснина.

*** Так, сильных морозов ни в ноябре, ни в декабре я не ощущал в Киренске. Отсюда ехал я днем и ночью до Витима, не отморозин носа, и в городе безбедно ездил излома в дом. Кстати примолвить, что в одном доме земского исправника г. Шевелева нашел я полы двойные. Упоминаю об этом чиновнике для того, что есть удовольствие желать продлить память о человеке, который оказывал в свое время всю по-печительность об устройстве дома тамошнего уездного училища, который поощрял крестьян к расчист­ке пахотных земель и к распространению посевов.

425

П.А. СЛОВЦОВ

бопашество ныне не прерывается. От Орленской до В ерх олен ска земля и ат­мосфера становятся мягче, человеколю­бивее, и крестьянин представляется хо­зяином своего места*. Ели и другие де­ревья роста высокого и величавого. В Верхоленске проходит край средней полосы, которую мы расширяем с 63° до 54°, и 2-мя степенями полуденнее этой полосы стоит Иркутск.

20. Иркутск, существующий в начале южной полосы**, продолжающейся до полуденных очертаний Сибири, может считаться мерителем климата своего уез­да, начиная даже с Верхоленска, кроме Байкальского, ксеверо-востоку, погорья, представляющего особое растворение воздуха. Весна в Иркугске и его уезде на­чинается в марте, и снегов уже не видно нигде по долинам. Реки проходят в апре­ле, кроме Ангары, вскрывающейся в го­роде между 3 марта и 17 апреля. Только в 1731 и 1750 гг., по словам Летописи, Ан­гара вскрылась 28 и 27 февраля***.

Мы офаничиваемся здесь означением десятилетней средней температуры Ир-

кутска: +0,3 Г. Самая высшая теплота в Иркутске бывает +28°, а +29° — в редкие годы. Самая высшая теплота на солнце +46°, Самый большой холод —33,4°.

Г. Щукин берет в сравнение средние температуры 4-х европейских городов, имеющих почти одинаковую с Иркутс­ком широту: Берлина, Ганновера, Лон­дона, Дрездена, и выводит, что Иркутск, в ш. 52° 17' стоящий, холоднее поимено­ванных мест почти 7°-ю.

Г. Щукин, с давних ле т наблюдая движение ртути в одном и том же термо­метре, под смотрением Лаксмана сде­ланном, замечал, что в некоторые зимы до 1810г. ртуть замерзала на несколько суток, что с 1810 по 1820 г. ежегодно по­чти замерзала на несколько часов, что с 1820 по 1830 г. замерзала только в 1821 и 1828 гг. и морозы в прочие зимы не пре­восходили —28°. С 1830 по 1840 г. ртуть, выставленная на открытый воздух, дважды замерзала в январе 1831-го и 16 декабря 1839 г. не далее как на час и в термометре не отвердевала****.

* В 1701 году, как видно из указа Сибирского Приказа к илимскому воеводе Качанову, велено водою сплавить в Якутск хлебных запасов: а) пахоты илимских слобод 180 четвертей ржи, б) пахоты бирюльс-кой — 496, в) илгинской — 538, г) тугурской — 194, д) орленской — 93 четверти того же хлеба. Но в число 1321 не донято 243 четверти. Тут видна и постепенность плодородия по широтам, и где оно оканчива­лось в ту эпоху. Из свертков мои. Кошшнского.

** Изменяя собственному намерению, я переступаю здесь, как и в Барнауле, среднюю полосу, и вхо­жу в южную, не по всем частям.

*** В Иркутске метеорологические наблюдения издавна ведутся, сперва Лаксманом и Лосевым, по­том учителями народного училища и гимназии, а с июля 1820 г. продолжаются г. Щукиным, настоящим директором училищ губернии. От него я получил довольно обширную записку о климате и пользуюсь идеями дознанных выводов, а замечания, к настоящему времени относящиеся, сколи они ни любопыт­ны, откладываю до поры.

**** Г. Щукин из наблюдений усмотрел:

а) что очищенная ртуть на открытом воздухе замерзает при меньшем холоде, чем в термометре, защи­
щающем от давления внешнего. Ртуть, в термометре кристаллизуясь при —32°, остается жидкою до -33,3°.

б) что ртуть, опустившись до —33,3°, вдруг низится до —37°, —38 и даже —46 и это снижение зависит

от длины термометрической трубочки. Некоторые из иркутских наблюдателей стали думать, что иркут­
ский холод = -40°. Разве нет там спиртового термометра, для обличения этих метеорологов?

в) что ртуть, возвращаясь из состояния твердого в жидкое, вдруг также переходит из —38° или —46° в

—32 и быстро восходит до —31. При таком переломе нередко растрескиваются шарики термометров.

Итак, это физическая истина, что ртутный термометр не вправе свидетельствовать холода свыше -33,3°, как бы низко ни падал. Нет сомнения, что Гмелин и Шапп, от подобного термометрического явле­ния, впали в погрешительное заключение о холоде Соликамском, енисейском и киренском.

426

ИСТОРИЯ СИБИРИ

В Иркутске, продолжает г. Щукин, очень заметно сражение климата физи­ческого с математическим. Зимою в ян­варе, при южном ветре, часто снег тает на крышах, и чрез несколько дней моро­зы являются в —28° или 30°. В марте тер­мометр часто поднимается в тени от — 12° до +16°, но в апреле по утрам опус­кается иногда до —1°, и даже в начале мая, при продолжении северного ветра, ртуть опускается по утрам ниже нуля.

По таким изъяснениям уже понятно, что весна открывается ранее или по­зднее, с разностию двух недель, что ра­стительность не менее коснеет от север­ных ветров и холодного навевания Бай­кала, иногда вскрывающегося около 9 мая и разбрасывающего по берегам свои льды, которые продолжают таять до июня. В раннюю весну Draba lutea и распушистая ветреница цветут около 2 апреля, Cardamine тонколистная рас­цветает п о болотистым местам около 5-го, ложбины окрестных гор покрыва­ются нарядными цветами даурского ба­гульника около 15-го тог о же месяца. Разумеется, что при поздней весне по­мянутые растения продолжают цвести при утренних холодах 10°—14°*.

В окрестностях Иркутска посев зер­на ярового начинается около 20 апреля, посев озимого — в начале и половине сентября. Жатва начинается в половине августа. Из чего и видно, что сроки по­левых работ, начиная с Енисея, поздают в Сибири Восточной против Западной. Периодические неурожаи, случающие­ся в каждые 9 или 10 лет, с подразумева­нием одного чрезвычайно урожайного года, то озабочивают жителей, то успо-коивают их года на два. Корыстолюби­вые люди издавна там привыкли обра­* С. С. Щукин собрал обширный травник из ра

щать благословения природы в пользу своей мамоны, разными благовидными способами.

Из средней высоты барометрической г. Щукин вывел положение сего города выше океана на 1330 ф., или 190саж.

Дожди самые продолжительные бы­вают не долее трех суток, большее же продолжение сопровождается разлити­ем рек. Гром бывает не более 10 или 15 раз в течение лета. Град бывает очень редко, и притом незначительной вели­чины. Горы, окружающие Иркутск, и стоящие нд них хвойные леса, по словам г. Щукина, служат искусственными гро­моотводами.

Иркутское небо, по большой части, представ ля ется голубым; и сключ ая но­ябрь и декабрь, когда атмосфера, до зак­рытия реки, густеет от паров речных. При морозах за —20° образуется над Ан­гарою густо-желтоватый туман.

Снег выпадает на пол-аршина и ме­нее в иные годы. Зимняя дорога стано­вится около 15 ноября и прекращается около 18 марта.

Северные сияния бывают так неяв­ственны, что приученный только глаз может их замечать.

Землетрясения бывают чувствуемы в Иркутске довольно часто, хотя и негроз­но. Летопись, редко точная, замечает их года чрез два ил и три. В 1768 г. землетря­сение замечено двукратно, сперва утром в 4 ч. 18 марта, потом в 2 ч. пополудни 5 августа. В 1769 г. утром около 8 ч. 13 ок­тября дважды послышался удар, и после­дний был довольно крепок. В 1771-м ут­ром в половине 10 ч. 28 июля чувствова­ли в Иркутске два удара — один легкий, другой чрезвычайно сильный. В то же время слышан был удар вверх по Анга-ений Иркутской губернии.

427

ре до Балаганска, также по р. Иркуту, и троекратный сильный — в Прорве. В тот же день в 11 -м часу в Селенгинске чув ств овали нек отор ое дрожание и по­том сильный удар, который стихнул, не доходя до Кяхты*. Паллас выводит, что землетрясения байкальские распрост­раняются короткими лучами, никогда не достигают до Даурии, ни до северных мест Лены. Хотя землемер Лосев и пи­сал, что после поездки академиков было сильное землетрясение по Инди­гирке и низовью Лены, и хотя поэтому можно предполагать, что оно там бы­вало и прежде, но, без сомнения, про­шло оно туда из восточного, а не юж­ного горнила.

Воздушная сухость, которой верят в Иркутске, и верят на слово, не может быть имоверна, при множестве тамош­них вод и болот, пока не будет поверена Сосюровым гигрометром. Из того, что орудия музыкальные ссыхаются, можно вывести противное заключение о сыро­сти привозимых орудий и о сырости ир­кутского древоделия.

Судя по чувствительному изменению температ ур ы, какое бывает на мал ом пространстве между каменных городс­ких ворот и каменного Филофеевского памятника, нельзя думать, чтобы воздух Иркутска всегда был здоров. Простуд­ные болезни с кашлем, более или менее жестоким, суть последствия ангарских туманов, с половины сентября до янва­ря продолжающихся. Весною там стра­дают все возрасты простудою, головною болью, жаром, горячкою, а в иные годы

по общему жребию человечества появ­ляется оспа. В 1745 г. оспа производила жатву по всему уезду и по другим смеж­ным; но велика ли была смертность, Ле­топись не исчисляет.

Наконец, по принятому порядку, за­метим из Месяцеслова 1831 г., что в Ир­кутске восточное отклонение иглы 1 ° 37', 2, наклонение 68° 26',5.

21. В округе Верхнеудинском, вмеща­ющем и бывший Селенгинский, пахот­ные земли: а) прибрежные к Байкалу, по обеим сторонам р. Селенги; б) лежащие за р. Удою и в соответственность тому — на правой стороне Селенги, равно и око­ло Кяхтинского тракта, и в) вновь разра­батываемые заднепрскими выведенцами в горах к р. Никою. Все помянутые зем­ли, вместе с Кударинскою долиною, не включая солончаков и хрящеватых кря­жей, более или менее песчанисты, сугли-нисты, легки и хлебородны. Земли 11-ти Хоринских родов, почти от Селенги до вершин Витима, от Оноыа до Ингоды и по Уде, равномерно земли 18-ти Селен-гинских родов, по левой стороне Селенги до системы гор Хамар-Дабанских, сл ужи-ли тогда без разбора для одного скотовод­ства и звероловства. Одни жертвенники, по веснам бурятами из дерев устрояемые на верху гор, по древнему примеру семи­тических племен, вызывали душу приме-чателя к благочестивым воспоминаниям.

Смотря на карту, надлежало бы Верх-неудинскому округу, по географическому положению, быть отлично производи­тельным, откр. Харацайской до Баунтов-ских базальтов, от Посольского до пере-

* В мою бытность в Иркутске с марта 1814 по ноябрь 1820-го и потом с июля 1824 по май 1826 года ежегодно были слышны сотрясения, довольно беззаботные. Г. Щукин с 1828 по 1840 г. вел записку, ког­да именно случались землетрясения, и из записки его видно, что они были чувствованы от I до 4 раз в году, во все времена года, кроме ноября и декабря. Землетрясение 24 февраля 1829 г. обнимало большое пространство; оно грозно продолжалось в пограничном Туранском карауле за Тункою и проходило в Монголию.

428

ИСТОРИЯ СИБИРИ

езда чрез хребет Яблонный, если бы обе­щания благословенной широты не унич­тожались лесистыми и водянистыми хребтами, бол отами, окол о них расшир я-ющимися, навеванием х олода со стороны Байкала и общею возвышенности^ та­мошних равнин. Так, напр., площадь, между Селенгинском и Троицкосавском лежащая, высится над поверхностей) оке­ана до 2300 ф. Лучшее хлебопашество тог­да начиналось у заднепрских переселен­цев, по гористым откосам, и плуг впервые явился в Сибири в их руках*.

Земли Заяблонного хребта не могут быть производительнее против верхнеу-динских. Такое ж возвышение над океа­ном, гористость, лесистость и с тем вме­сте болотность отнимают у легких и вы­годных тамошних земель постоянную плодородность. Гмелин, говоря о Боль­шом Нерчинском заводе (в ш. 52° 18'), отзывается, что климат там холоден, что находится там много мест, где земля от­таивает не глубже 3-х футов, что у рудо­копов сделаны в рудниках чуланы, в ко­торых хранятся летом припасы, что лед в них не тает ни в какое время, что только 17 июля 1735 года ртуть в тех чуланах поднялась выше точки замерзания.

22. Несмотря натакие мелочные заме-чани я, ни чег о н е сказывающи е о Заяб -лонном крае, мы знаем, что там воздух летом альпийский, что зимою веют пронзительные ветры, что в декабре и январе бывают морозы также лютые, как в Богословске, севернейшем 8-ю геогра­фическими степенями; но не верим, что-

бы п очва в ообще Нер чинского.края от­таивала только на 3 ф. Мы знаем, что, начиная с ос. Читинского, на обеих сто­ронах Ингоды, Шилки и вверх по Аргу-ни, хлебный урожай бывает, по словам губернатора Соймонова, в добрые годы в 20 и 32 меры против посева. Мы знаем, что на плодоносных нерчинских землях частию черноземных, частию дресвяных, но по большой части из песков и глин, пропорционально составленных, родят­ся богато пшеница, рожь, просо, лен, конопель и прочие нивяные посевы. Бывают, правда, годы, когда не возвра­щаются и посеянные семена: какие ж причины толь противоположных край­ностей? Возвышенность почвы** глав-нейше, потом — весенняя засуха, холод­ные утренники или иней, убивающие ниву, начинающую цвести, также род кобылки, и мухи, наседающие на коло­сья во время налива. Нам случилось в 1814 г., вверх по Ингоде, любоваться в июне роскошными нивами, обещавши­ми сильный урожай, как нечаянно одна безоблачная холодная ночь погубила ут­ром труды и надежды поселян и продо­вольствие целого года. Желательно бы здесь сказать, чрез сколько лет неуро­жайных приходит благодатный, Соймо­новский год с 32 мерами? По замечани­ям одних — через 10, по замечаниям дру­гих — через 15 лет, только неоспоримо одно, что неурожаи заяблонные чаще случаются, чем забайкальские***.

Во всякое время, весною, или летом, или под осень, проезжая, видишь там

* Они первые в губернии начали с 1766 г. засевать и конопель.

** Яблонный хребет выше Хамар-Дабана на 2660 ф., как видно из описания гор по реч. Слюдянке. сделанного г. Злобиным в 1832 г. Соразмерно тому и площадь заяблонная должна быть выше верхнеу-динской.

*** Почетный гражданин М. А. Зензинов заключает, что полный круг урожаев и неурожаев соверша­ется в 19 и 20 лет, что в 7 и 8-й годы урожай бывает сильный, в 12-й — плохой, а с 15-го следуют неуро­жаи.

429

поля и луга, украшаемые разноцветны­ми травами до сентября. Красивая даур­ская флора перебрасывает свои наряд­ные багульники и другие растения на возвышенности селенгинские. Леса за Байкалом и за Яблонным хребтом одни и те же, с одною разностию в числитель­ное™, именно: сосна, лиственница, ель, кедр, осина, ольха, береза, тальник. Леса мелкие и кустарники также одни и те же: яблоньдикая, боярышник, рябина, кру­шина, илим под именем карагача, бере­зовый ерник, березовник стланцевый, кедровник стланцевый, золотарник, го­роховник, курослепник, кашкара и пр. Собств енн о за Ябл онн ым хребтом : бе­реза черная, осокорь душистый, слива сибирская, крошечный персик.

ЗаЯблонным хребтом, надобно при­бавить, бывают грады, которые льдяны-ми шариками обивают дочиста даже зе­леневшие березники, — бывают бури, которые с корнем опрокидывают боль­шие полосы сосновых лесов, — бывают сильные грозы, особенно после долго­денствия. Раз случилось и нам, при пе­реезде чрез хребет, провести ночь в крайнем беспокойстве, среди беспрес­танной молнии и не умолкавшего грома, тогда как дождь лился ливнем. В сентяб­ре за Байкалом стоят дни ясные, веселые, но холод чувствителен. Зима по обеим сторонам Яблонного хребта жестока и малоснежна по равнинам. Весною по­вальные болезни на людей; гибель до­машнего скота от продолжительных ме­телей; летом бывает падеж на лошадей от жаров.

К отраде и облегчению тамошних жителей от разных недугов, сама приро­да является более попечительною о их здоровье, нежели в прочих сторонах Си­* Для удобного жительства страждущих посет порядочные помещения при водах Туркинских, П

бири. У нея так много врачебных расте­ний, так много вод целебных! Туркинс-кие горячие воды сделались известными в 1753 г. Погроминские кислые, вкусом похожие на Зельцерскую воду, открыты в 1767-м. Сверх того, есть воды горячие около Баргузина, кислые Дарасунс-кие — между Читой и Акшой*. Один из недавних путешественников сказывает, что в проезде по границе от Кяхты до Амура есть много минеральных вод, не­упомянутых прежними академиками. Жаль, что природа не выдумала целеб­ной купели для умягчения оспы, кото­рая в разн ые вр емена делала столько опустошений среди племен сибирских. В 1767 г. множество тунгусов погибло от нея за Яблонным хребтом.

23. В южной части Камчатки осень и зима господствуют более полугода. Сне­га не сходят до мая. В это время зрение человека расстроивается от снегов, стано­вящихся ослепительными чрез отражение лучей; но при всем том весеннее время приятнее летнего, потому что проскаки­вают дни ясные. Вот и вся тут весна!

Деревья начинают распускаться к кон­цу июня. Лучший лес растет в вершинах pp. Быстрой и Камчатки. Курильская зем­лица, [мыс] Лопатка, равномерно при­морские места и берега рек в южной час­ти — безлесны, за 20 в. от моря. Ольха, береза и тополь растут по высоким мес­там, откуда вытекают реки. Там пихтов­ник растет только около реч. Березовки, топольник — по Андреяновке. Боярыш­ник двух видов, с ягодами красными и черными. Можжевельник во множестве. Кедровый стланец в почести у туземцев, как и жимолостные черные ягоды.

Восточный берег, прикрытый горис­тым отметом, как валом, благоприятнее

лей устроены, во время губернатора г. Трескина, роминских и Дарасунских.

430

ИСТОРИЯ СИБИРИ

для лесов, для плодородия овощного и нивяного, потому даже, что почва утуч­нена пеплом сопочным. Плодородность во сто чно го кр ая доказывается: а) древ­ними пахотными заимками Якутского монастыря, находившимися ниже Елов-ки, падающей в р. Камчатку, также меж­ду оз. Нерпичьем и той же Камчаткой; б) пахотными деревнями, Мильково и Ключевская. Берег покрыт по горам и равнинам, вниз по р. Камчатке, до само­го моря, ольховником, березником, ли­ственничником, ельником. Недалеко от Машуры виден и сосняк. Травы так туч­ны и рослы, что можно бы косить их трижды. Жители собирают сарану, слад­кую траву, кипрей, черемшу, пучки и другие растения, употребляя их в пищу, питье и лекарства. Для такого ж упот­ребления собирается водянка, морош­ка, брусника, клюква и пр.

Петропавловский порт с востока ок­ружен высокими горами, на которых произрастает лиственница, береза, боя­рышник и между ними — кусты диких роз. С гор бегут ключи чистой и про­зрачной воды. На северо-западе рассти­лаются широкие долины, орошаемые Авачеюи Паратункою. Ключи Паратун-ки не замерзают зимою. На них и других теплых ключах гостят и зимою лебеди, красивые селезни, крохали, гоголи и чирки, особенно так называемые савки, скромные певуньи. На восточной сторо­не полуострова есть даже живописные места, но не надобно разуметь под эти­ми словами исполинских сопок, внуша­ющих удивление и ужас*. Живописная картина представляется от ключей до Нижнекамчатска, во множестве о стро-вов по судоходной р. Камчатке, во мно-* Зимою в 1762 г. ближайшая горелая сопка г шумом. Снег превратился в потоки, а окружность 1767 г. слышался беспрерывный шум в горе, с тряс

жестве ея протоков, озерков, лугов, де­рев и гор. Взглянете ли на воды, рунные рыбы кипят в них, в свои месяцы, а по озерам плавают и ныряют разноцветные утки. Взглянете ли на утесы, над ними парят орлы, разными перьями отличаю­щиеся. Над вами летают без страха бе­лые кречеты, соколы и ястребы. Чуткое ухо пугается по ночам филинов и сов. В лесах вы увидите куропаток, тетере­вов, услышите кукушку, дрозда, Кам­чатка не пустыня: везде бьется пульс жизни, под землею и в атмосфере, при свете курящихся лампад.

В Нижнекамчатске, от которого до моря 35 верст, и от которого гористый отмёт поворачивается к главному хреб­ту, атмосфера теплее, чем во многих си­бирских городах той же широты (56° 03'). Отклонение иглы замечено Берингом в Нижнекамчатске, а Куком — близ мыса Камчатского, восточное.

У первого в июле 1728 г. = 13° 10'.

У другого в 1770г. =10° 00'.

Западный берег полуострова низмен и бесплоден. Начиная с р. Быстрой рас­тет на нем, по песчаной почве, один ив­няк и ерник. Низменность продолжает­ся до подошвы гор 100— 120 верст. Зем­ля, к северу, близ Пенжинского взмо­рья, замечена промерзлою на фут, а глубже — талою на 1 ^:/₂ саж., еще глуб­же — заледеневшею, далее — жидкий ил, под илом камень. Широко или нет такое напластование, все показывает оно разновременную старобытность морского залива.

Лето по западному берегу, от тающих нагорных снегов, бывает туманно, дождливо и холодновато. Неделя ясная без дождя была бы там редкость. Равно-ела с сильным пламенем и страшным подземным 300 в. покрылась пеплом в дюйм толщины. Зимою иями земли. В 1768 г. сопка эта еще дымилась.

431

мерная ненастливость на Лопатке, меж­ду тем как тихая и приятная погода сто­ит в Большерецке. Вообще в местах не так близких к морю, продолжается яс­ная погода, так, напр., в Верхнекамчат-ске с апреля до половины июня. После долгоденствия идут дожди до конца ав­густа. Проливных дождей и громов сильных не бывает по всей Камчатке. Град часто случается летом и осенью, с горошину величиною. Термометр в Большерецке, где от взморья потеплее, обыкновенно тогда стоит между +2,5° и 7,5° — в жары июльские +18°.

В Камчатке осень до половины сен­тября бывает приятна и светла, далее ж по большей части ненастлива. Реки ста­новятся в начале ноября, и в ту же пору начинает падать снег при сильных вет­рах. В декабре и январе мало тихих дней: более всего время проходит в сибирских пургах, или, иначе, — в снежной кутерь­ме с вьюгами. Снегу выпадает и нано­сится на Лопатке толщиною до двух саж., столько же около Верхнекамчатс-ка, менее двумя третями — около pp. Авачи и Большой, не толще полутора футов — около Тигиля и Караги. Зима камчатская не слишком холодна. Ртуть опускается от —5° до — 18°, в январе — от -15° до —20°, и раз в течение 4-х лет за­мечен о —30 °. В февр але и марте бывает приятная погода, как иногда в сентябре и октябре.

Северные ветры зимою и летом дают ясные и приятные дни. Восточные и юго-восточные — продолжительнее и всехжесточее.

Температура камчатских горячих ключей разностепенна и восходит от

+30° до +75° — до такого жара, какого не слышно в ключах европейских. Все сии климатические наблюдения, как мало изменяющиеся в напряжении замечен­ных сил, могут считаться вековыми физи­ческими истинами, тем более что и напи­саны Крашенинниковым за сто лет*.

Местные болезни в Камчатке: угри, волдыри, чирьи, опухоли.

24. Из всего явствует, что линия, при которой оканчивается в Сибири земле­делие яровое, проявляется по нелож­ным усмотрениям при следующих точ­ках: в Камчатке в ш. 57°; на северном берегу Охотского моря — не далее 59° 30'; по Лене — до ш. 62°; по Енисею в волости Анцыферовой — почти при 60°; по Иртышу в селе Реполовском — в ш. 59°; на восточном предгорий Урала -еще ближе последней широты. Притом по целой линии не видно возвышаю­щейся постепенности в нивяном плодо-носии от востока к западу. Не видно так­же, чтобы с углублением материка в Полярный круг простиралось плодоно-сие, пропорционально продолжению матерой земли**.

Не неприлично здесь сделать вопрос, увеличилась ли, и в какой степени уве­личилась зажи точность земледельца в полосах средней и южной, во мзду поле­вых его трудов? Этому надлежало бы последовать, как кажется с первого взгляда. Земледелец имел, и имел с изо­билием, даровую рыбу в реках и озерах, имел даровую птицу в водах и перелес­ках, любого зверя в лесу и на тундре, лошадей и скот, полгода даром кормя­щихся на лугах и пустынях; земли и лесу сколько ему угодно, а за все маетности

* В пополнение Крашенинникова, который наблюдал полуостров более из Нижнекамчатска, недо­стает дополнений из порта Петропавловского.

** Неизменяемость хлебородной линии на Енисейском материке несовпадаетли азиатско-холодным полюсом, который, по Ментцу, полагается близ мыса Таймурского.

432

ИСТОРИЯ СИБИРИ

и угодья в год платил с души подати и оброка 170 к. Сибирский крестьянин мог казаться помещиком. Но какие спо­собы у него, чтобы пользоваться сказан­ными выгодами? Руки и время. Нотакие ли руки, чтобы в пору обхватить все вы­годы, разметанные на пространстве, всегда ли готовое время, чтобы в пору поспеть ко всему и везде? Следственно, наш крестьянин был полномочен в од­ном праве, но маломочен наделе.

Возьмите в пример* крестьянскую семью среднего состояния [7 душ], и вы убедитесь, что если она достаточно пи­талась, так, напротив, с трудом могла окупить свои обязанности и казначей­ству и волости (сколь ни легки они были) по очевидной причине, что хлеб, установитель всех ценностей в стране земледельческой, продавался за бесце­нок. Поэтому не было средств к преспе-яыию крестьянского состояния, разве

только в тех семьях, где руки давали 5 или 6 сил человеческих. Но плодови­тая семья Юшковых д. Овсянкиной — редкость.

Неза ви симо от всех отрицаний, все племена, Сибирь населяющие, благодаря посильной производительности, пита­лись из растительного царства хлебным зерном**, отчасти огородным овощем, в нужде кырлыком, сараною, борщом, в крайности — корою древесною, не видя возможности п рибегать к помощи юж -ных соседей. Итак, если Сибирь при бе­зыскусственном хлебопашестве пропи­тывала своих обывателей, и не знала, до постройки Походяшиным винокурен­ных заводов, куда употреблять излиш­ние остатки ржи , нетр удно предвидеть, как плодоносно расцветутея нивы, когда наука европейского полеводства, пород­нившись с смышленостию сибиряков***, ознакомит их с полезными агрономичес-

* Беру крестьян, семью, из 7 душ состоящую: 1 хозяина, 2-х сыновей около 15 лет, хозяйки, дочери, старика и старухи, — семью платящую подати за 4 д. — 680 к., — семью, равняющуюся 3'/₂ крестьянс­ким силам в июле и августе, а в прочие месяцы — уменьшающуюся одною силою, для домового обихода. Т.е. одна сила отнимается для внутренней производительности, обделки конопля и льна, пряжи, тканья сукманины и холста, шитья, призора за овцами, коровами и для прочего домашнего обихода.

Семье надобно, для продовольствия, хлеба озимого 336 п. (или 8 д. ржи), 2 д. ярового для хлеба праз­дничного, для круп, квасу и для корма скотине.

Семье, чтобы очистить подать, надобно продать хлеба 170 п. (или 4 д.), в Иркутском крае — 3 д. без малого, по разности хлебных цен. По сю сторону Енисея средняя цена была 4 к. за п., а за Енисеем 6 к., зато там надлежало запасать лишнюю копейку на белье, чтоб купить пряжу у обозного или дабу на гра­нице.

Не нужно спрашивать, могут ли 2'/₂ силы крестьянские вспахать и обработать 14 или 13 д.? Все, что можно, — 5 д.

След., в замене 9 или 8 д. надобно добыть ценность, равномерную числу этих десятин.

Но где добыть? Тогда, по малому провозу кладей, извозничество было неприбыточно, изделия дере­вянные, рыба, шкура белки или другого подручного зверя, рябчик, тетеря едва заслуживали продажную цену. След., надлежало хозяину удовлетворять обязанности податной и повинности мирской или пред­ложением личной услуги в главных городах, или продажею скота, также дешевого. Корова стоила 2 р.

Могли при таких обстоятельствах земледелец богатеть? Я не сказал ни слова о неурожае, ни о повет­рии на скот и лошадей.

** В 1759 г. в отдаленных от Якутска острогах умерло до 40 человек из воинских команд. Они, как ска­зано в указе 7 декабря 1760 г., ели кожи и ремни; но это несчастие произошло от нераспорядительности Иркутской провинциальной канцелярии.

*** В последние годы хлебопашество около Якутска поднялось с такою удивительною удачею, что урожай в сам сорок там не редкость. Вся тайна состоит в осенней заготовке поля и в возможно раннем посеве зерна. — Из письма С. С. Щукина от декабря 1840 г.

433

кими открытиями. Может быть, со вре­менем откроются в каждой сибирской губернии образцовые усадьбы сельского полеводства; может быть, со временем возобновится водоходство из Обской губы в Архангельскую губернию, для сбыта сибирского хлеба. Природа так верна в циклах великого своего хозяй­ства, что бывалое опять сбудется в свое время.

Заключим все тем признанием, что, если сибирские хлебопашцы доныне не знакомы с орудиями ученого полевод­ства, ни с травосеянием, ни с искусст-

венными орошениями, взамен того они прибегали, при бездождии или ненас­тье, к народному молению, испрашивая благорастворения и увенчания нив пло-доносием. Вера и молитвадивным обра­зом низводят в Сибири, особенно За­падной, благословения небесные. Нам случалось проезжать мимо пашней вскоре после посевов, случалось и ви­дать народные шествия с св. иконами и хоругвями по полям. Водосвящение и кропления нив, во имя Восстановителя Иисуса, видимо, возрождали косневшие силы природы.

жүктеу/скачать 6.67 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: