История библиотечного дела

Б.Франклин (1706-1790)

Эти дружеские собрания и диспуты положили начало библиотеке. После нескольких собраний клуба выяснилось, что книг для подготовки выступлений катастрофически не хватает. В те времена книги в североамериканских колониях были очень дороги. Все, кроме учебников и календарей, приходилось выписывать из Англии. Поэтому-то члены Хунты решили сообща покупать книги и пользоваться ими как общим достоянием. Они сняли для этой цели особую комнату, где и собирали весь книжный фонд. Такой способ приобретения книг оказался очень удобным, и Франклин решил расширить сферу деятельности клуба, дав возможность большему числу людей заниматься самообразованием. Он составил нечто вроде устава библиотеки по подписке. По уставу каждый участник должен был внести первоначальную вступительную сумму, а затем платить ежегодный взнос. Размеры вступительного и ежегодного взносов были невелики (соответственно 14 и 10 шиллингов). Пользовались услугами подписной библиотеки преимущественно молодые люди-ремесленники.

Идея подписной библиотеки Франклина получила широкое распространение, и вскоре во многих американских городах стали создаваться подобные библиотеки. Вот как пишет об этом сам Франклин: «Нашему примеру скоро последовали в других городах и других провинциях. …Чтение вошло в моду, и наши люди, за неимением общественных увеселений, которые могли бы отвлечь их от чтения, все больше тянулись к книгам, так что через несколько лет чужеземцы уже отмечали, что люди у нас более образованные и знающие, чем лица того же звания в других странах».

Подписную библиотеку Франклина принято считать прямой предшественницей современной американской публичной библиотеки. Хотя подписные библиотеки, в отличие от публичных, были предназначены в первую очередь для подписчиков, они стали переходной ступенью к библиотекам общественным, предназначенным для любого желающего. Переход этот был намечен уже в уставе Б. Франклина, где было записано: «библиотекарю разрешается бесплатно давать для чтения на месте книги каждому лицу, лично пришедшему в помещение библиотеки; но на сторону книга может быть выдаваема только лицам, состоящим членами-подписчиками».

Создание подписных библиотек было, несомненно, прогрессивным явлением в библиотечном деле. Эти библиотеки коренным образом отличались от личных библиотек с их элитарным принципом формирования фонда, замкнутой системой пользования, ограниченной ближайшим окружением владельца библиотеки. Подписные библиотеки обслуживали довольно широкие круги населения, а с точки зрения содержания книжных фондов, выгодно отличались от церковно-приходских библиотек, в фонде которых преобладала религиозная литература. Состав фондов подписных библиотек был ориентирован на повышение уровня образования и практическую деятельность подписчиков. По сравнению с библиотеками колледжей, являвшимися в определенной степени кастовыми учреждениями, подписные библиотеки были более демократичными, так как не ограничивали круг своих читателей только преподавателями и студентами колледжа. Подписная библиотека знаменовала собой начало отказа от книгохранилищного уклона в библиотечном деле, который господствовал в то время в библиотеках Старого, до в основном и Нового Света, хотя окончательный отказ от книгохранилищного уклона произошел только в XIX веке.

Хунта – общество взаимного просвещения, созданное Б. Франклином – просуществовала сорок лет, и была предшественницей Американского философского общества. А созданная при обществе библиотека существует и сегодня. Она росла за счет многочисленных даров и благодаря этому представляет собой в настоящее время одну из наиболее примечательных библиотек США.

Одновременно с подписными библиотеками, в XVIII веке в Америке создавались и так называемые абонементные библиотеки, которые мы сегодня отнесли бы к разряду платных библиотек. Читатели вносили определенную (обычно повременную) плату за право пользования книгами. Это были преимущественно коммерческие предприятия, которые обычно открывались при книжных магазинах, типографиях, универсальных магазинах. Их фонды, как правило, составляли текущая беллетристика и бестселлеры того времени – то есть, литература, пользовавшаяся повышенным спросом. Первой из известных нам абонементных библиотек была библиотека Джона Мейна в Бостоне (1765). Библиотека эта процветала, и Мейн даже выпустил печатный каталог своей библиотеки.

Широкое распространение библиотек на территории США началось в период Войны за независимость и особенно после принятия Декларации независимости (1776). Декларация независимости провозгласила ответственность общества за просвещение граждан. Это нашло отражение в конституциях некоторых штатов. Особенно настаивал на необходимости общественного просвещения как средства обеспечения и сохранения демократии Томас Джефферсон (1743-1826). Он происходил из семьи состоятельного плантатора. Получил юридическое образование. Был энциклопедически образованным человеком. С начала своей общественной деятельности Джефферсон выступал как выразитель интересов революционных сил молодой американской буржуазии.

Джефферсон сыграл важную роль в становлении американской буржуазной демократии, в развитии прогрессивных тенденций в американском просвещении, культуре, науке. Идейные позиции Джефферсона нашли отражение в его общественно-политической деятельности: он был одним из авторов «Декларации независимости»; предлагал Конгрессу США провести национализацию земель и отменить рабство, приветствовал Французскую буржуазную революцию, выступал ярым противником реакционных законопроектов. На протяжении жизни Джефферсон занимал высокие политические посты: был губернатором штата Вирджиния, госсекретерем США, вице-президентом, третьим президентом Соединённых Штатов.

До вступления на пост прези­дента Т. Джефферсон вёл общественную деятельность. В штате Вирджиния кроме всего прочего, курировал университет. При Джефферсоне в университете была создана библиотечная комиссия. Много внимания он уделял комплектованию библиотеки. При его участии были установлены две штатные должности библиотекарей, один из которых закупал книги в Европе. При участии Джефферсона была организована подписка на иностранную периодику. Большую часть своей личной библиотеки (6800 экз.) он передал в дар университету.

Джефферсон был инициатором разработки «Билля о распространении знаний», в котором воплотилась идея всеобщего обязательного бесплатного светского образования. Джефферсон пытался убедить власти своего штата создать систему публичных библиотек. Он считал, что существующие пришкольные библиотеки должны обслуживать не только учащихся школы, но и всех проживающих в зоне их обслуживания – это тоже прообраз современной общедоступной библиотеки. Однако идеи «Билля о распространении знаний» не были полностью реализованы при жизни Джефферсона. Даже закон об открытии школ был принят в США только в 1796 г.

Таким образом, американские просветители акцентировали свое внимание на практическом развитии принципа общедоступности библиотечной книги. Однако до конца XVIII века ни одна американская библиотека не была публичной в том смысле, что она бесплатно обслуживала всех жителей общины и существовала на общественные средства. Даже общественные библиотеки принимали в число своих читателей лишь тех, кто хотел и мог оплатить это право. Библиотека служила в этот период элите – ученому, образованному и состоятельному человеку, которому книги нужны были для работы, научных или побочных занятий.

3. 
   Библиотечное дело во Франции в период
   

Прежде чем охарактеризовать библиотечную политику деятелей Французской революции, приведем некоторые данные о наиболее крупных библиотеках Франции XYIII века.

Крупнейшей была Королевская библиотека, созданная еще в XIII веке при Людовике Святом. XYIII век считают золотым веком Королевской библиотеки Франции. Большую роль в этом сыграл могущественный министр финансов Жан Батист Кольбер. Будучи страстным библиофилом, он отдал распоряжение представителям Франции в Италии, Греции, Египте приобретать для Королевской библиотеки наиболее ценные рукописи и книги. Благодаря стараниям Кольбера количество книг в библиотеке увеличилось вдвое. Фонд был реорганизован. Активно велись каталогизационные работы. С 1737 г. был разрешен доступ в Королевскую библиотеку государственным деятелям, ученым.

Но не Королевская библиотека исполняла в то время функции публичной библиотеки Франции. Гораздо большую роль в интеллектуальной жизни Парижа играла библиотека Мазарини. По завещанию Мазарини она была передана под наблюдение Сорбонны. Университетские библиотекари содержали фонд библиотеки в отличном порядке. Кроме работы в стенах библиотеки читатели при соблюдении определенных формальностей, могли получить книги на дом. Единственным ограничением было отсутствие в библиотеке света и отопления, так что работать можно было лишь в летние месяцы. Подобная ситуация была типична для библиотек того времени и в других странах.

Многочисленны и богаты были библиотеки религиозных учреждений Франции. Одной из самых интересных и крупных коллекций располагала библиотека аббатства св. Женевьевы. Созданная в XIII в., она уже тогда имела свой регламент (устав), штат переписчиков. После периода упадка в средние века в XVIII в. библиотека аббатства св. Женевьевы вновь активизировала свою деятельность. Хотя по-прежнему основу фонда составляла религиозная литература, все больше книг из новых поступлений имело светский характер. С первой половины XVIII в. библиотеку активно посещали ученые, а чуть позже ее двери были открыты и для более широкой публики. К началу революции библиотека насчитывала уже 60 тыс. томов.

Кроме этих библиотек во Франции существовало много личных библиотек. Небольшие библиотеки существовали и в некоторых крупных французских городах.

Все библиотечные мероприятия, реализованные в период Французской буржуазной революции, отражали принципы публичности библиотеки и равенства читателей, сформулированные в «Энциклопедии» Дидро и д’Аламбера. Деятели Французской революции немало сделали для практического осуществления этих принципов, недаром буржуазную революцию во Франции иногда называют «великой библиографической революцией».

П

А. Грегуар (1750 – 1831)

Важной характеристикой библиотеки, по мнению деятелей Французской революции, является та политическая роль, которая осуществляется через активность библиотекаря. Нужны, – утверждал Грегуар, библиотеки, воспитывающие свободный народ. «Родина признает своими лишь тех, которые все время заняты самосовершенствованием, чтобы ей лучше служить». Этому процессу самосовершенствования должен служить активный библиотекарь, который, в отличие от своих предшественников, не будет защищать библиотечные фонды от вторжения непосвященных, а, напротив, позаботится об их использовании.

Интересно, что сами библиотекари хорошо понимали свое новое предназначение. Один из библиотекарей Сорбонны в докладе на общем собрании университета в 1790 году так определял задачи, стоящие перед библиотекарем той эпохи: «Он [библиотекарь] будет принимать всех посетителей… забывая о себе, …оставив все, чем он занимался… Он побежит им навстречу с любезной поспешностью, с радостью введет их в свою библиотеку. Он вместе с ними пройдет по всем частям ее, по всем отделениям, он сам приблизит к их взорам все редкое или великое, что она содержит. Если ему покажется, что какая-либо книга стала объектом желаний одного из читателей, он тотчас же воспользуется случаем любезно ему ее предоставить; более того, он будет стараться к тому…, чтобы сделать поиски литературы более легкими и более полными…».

Обратимся теперь к самому существу библиотечных мероприятий времен Французской революции. Первым действием революционной буржуазии, способствовавшим количественному росту библиотечных фондов в стране, был декрет Учредительного собрания от 2 ноября 1789 г. о секуляризации (передаче, изъятии) церковного имущества в пользу нации. Наряду с национализацией имущества церкви и духовенства, проводилось и изъятие книг. Декрет предписывал монастырям составить подробные каталоги имеющихся книг и рукописей и отправить их в муниципалитет. Декрет этот исполнялся очень плохо. Духовенство оказало яростное сопротивление: монахи прятали книги в кельях и других местах, тайно расхищали книжные фонды монастырских библиотек, а в описях указывали меньшее количество книг, чем было в действительности. Во исполнение декрета власти принимали различные распоряжения и инструкции для ускорения изъятии монастырского имущества. Постепенно росло число книг, являющихся собственностью государства.

В 1792 г., когда тысячи эмигрантов из знати, дворянства и высшего духовенства активизировали совместно с иностранной интервенцией свою деятельность, Законодательное собрание решило конфисковать имущество эмигрировавших сторонников короля, в том числе и великолепные коллекции знатнейших дворянских семейств Франции. Государству вновь отошло огромное количество литературы.

В общей сложности было национализировано около 10 миллионов томов. Все это книжное имущество надо было сохранить, взять на учет и разумно им распорядиться.

Проблема сохранности национализированных книг стояла очень остро. Конвент в связи с этим запретил изымать, уничтожать, портить книги под предлогом вытравления знаков феодальной и королевской принадлежности. Показательно, что из 24 декретов Конвента, которые касались библиотек, 6 затрагивали вопросы защиты книг. В период высшего подъема революции (диктатура якобинцев) лица, виновные в уничтожении библиотечных ценностей и произведений искусства, карались двухгодичным тюремным заключением.

Конфискованная литература концентрировалась в основном в Париже. Здесь было создано 8 специальных организаций, названных «литературные депо». Работе литературных депо была посвящена особая инструкция, которая предусматривала формы учета поступающей литературы, меры по ее охране и мероприятия по работе с национализированными книгами.

Долгое время (по существу до 1811 г.) литературные депо являлись основными источниками комплектования уже существующих французских библиотек и библиотек, созданных в годы революции. Наиболее редкие и ценные издания направлялись сотрудниками депо в фонд бывшей Королевской библиотеки и других крупных библиотек Франции, часть книг использовалась для международного книгообмена, остальные были предназначены для формирования сети провинциальных библиотек.

Огромная масса собранных книг, естественно, требовала упорядочения, в связи с чем была принята инструкция по инвентаризации и каталогизации. «Безотлагательное составление каталогов, – говорилось в ней, – необходимо для того, чтобы было известно обо всех книгах, которые находятся в библиотеках каждого департамента и составляют часть национальных имуществ». Инструкция давала указания, как проводить работу: были определены сроки каталогизации, представлены образцы различных описаний книг. Хотя работа по составлению каталогов продвигалась медленно, авторитетное руководство, которое осуществлял библиотекарь крупнейшей французской библиотеки – библиотеки Арсенала – ученый историк Гюбер Амейлон, и тщательный подбор сотрудников позволили уже к 1791 г. обработать почти половину собранных книг и рукописей.

В 1791 г. был создан Комитет народного образования, при котором работала библиотечная секция. Возглавлял работу секции Анри Грегуар. Секция проводила многообразную и сложную работу по реорганизации старых и созданию новых библиотек, перераспределению национализированных книг и организации их каталогизации. Тогда же в 1791 г. на заседании Комитета народного образования был рассмотрен вопрос о мерах по ускорению составления каталогов библиотек и принят декрет о создании общей библиографии Франции. В декрете указывалось, что пропаганда научных знаний требует точного учета того, какими книжными богатствами владеет страна для их справедливого распределения между департаментами. Декрет требовал, чтобы работа по каталогизации книг на местах шла безостановочно, в случае необходимости департаменты должны были предоставлять «экономные кредиты» для перевозки и охраны национализированных книжных богатств и оплаты работ по каталогизации.

Всеобщая библиография Франции (сводный каталог Франции) мыслилась как результат объединения местных каталогов. Для работы было приглашено 12 опытных сотрудников, которые должны были свести воедино все сведения о книгах, имеющихся в библиотеках Франции. Сводный каталог должен был отражать состав парижских и провинциальных библиотек и содержать информацию и о местонахождении любой книги на территории Франции.

Ни члены Комитета народного образования, принимавшие решение о создании сводного каталога Франции, ни сотрудники, непосредственно занятые на реализации этого решения, не могли предполагать тех огромных трудностей, которые стояли перед ними. Неразработанность теории библиотечного дела (отсутствие методики создания сводного каталога, нерешенность многих аспектов теории книгоописания), отсутствие на местах квалифицированных кадров порождали иллюзию о возможности в короткий срок осуществить подобное грандиозное предприятие.

Единственным человеком, отмечавшим явную несостоятельность идеи создания всеобщей библиографии Франции, был Анри Грегуар. По его подсчетам подобный труд имел бы объем в 150 томов (in folio)^ и на составление его потребовалось бы 45 лет. Жизнь подтвердила опасения Грегуара: сводный каталог всех библиотек Франции так и не был завершен.

В годы революции было проведено реформирование старых библиотек Франции. Смысл реформирования напрямую был связан с признанием доступности библиотек и необходимости образования для народа. Королевская библиотека декретом 1795 года была объявлена Национальной библиотекой Франции. Библиотека аббатства святой Женевьевы получила почетное название «Библиотека Пантеона» и была открыта для читателей.

Параллельно с реформированием старых библиотек проводилась большая работа по созданию новых библиотечных учреждений. Особенно активизировалась эта работа в период диктатуры якобинцев (1793). Господствующей стала идея связи школы и государства в области образования и культуры. Воспитание рассматривалось как важнейшее средство формирования граждан. Эти взгляды и определили идеологию якобинцев в отношении общественных библиотек.

Программа якобинцев предполагала создание общественных библиотек в каждом из 555 дистриктов^ Франции. Администрациям дистриктов предписывалось по соглашению с народными обществами учреждать библиотеки. Основу фондов этих библиотек должны были составить книги, конфискованные у церкви и эмигрантов. Предполагалось, что в библиотеках кроме книг будет собираться все, что могло служить просвещению народа: карты, картины, эстампы и т.д. Содержание библиотек и оплату труда библиотекарей предполагалось осуществлять за счет государства. Декрет этот не был полностью реализован, но он показателен с точки зрения намерений якобинцев создать в стране сеть публичных библиотек.

Политический деятель, философ и писатель де Кондорсе разработал план организации народного образования во Франции, который предполагал открытие небольшой библиотеки в каждой начальной школе. Но предложения де Кондорсе были учтены лишь частично и по декрету Конвента от 25 февраля 1795 года библиотеки стали создаваться лишь при центральных школах (одна школа на 300 тысяч жителей).

Впоследствии вопрос о создании муниципальных и школьных библиотек несколько раз рассматривался на заседаниях Комитета народного образования. Благодаря деятельности Комитета во Франции было открыто большое число новых библиотек.

Многое из задуманного лидерами Французской революции не было реализовано на практике. К библиотечному делу Франции вполне могут быть отнесены слова В.И. Ленина, сказанные им о Французской революции в целом: «Конвент размахивался широкими мероприятиями, а для проведения их не имел должной опоры…».

Некоторые декреты Учредительного собрания и Конвента, а также формы их практической реализации вызывали справедливые обвинения в революционном вандализме. Национализация и реквизиция книг сопровождались массовыми расхищениями. Книги использовались и не по назначению. Так, около 150 тысяч книг пошло на изготовление пыжей для артиллерийских снарядов. Существенно пострадали Королевская библиотека и личные библиотеки аристократов. На каждом экземпляре книг из этих библиотек стояли гербы и эмблемы королевской и дворянских семей и под предлогом удаления этих символических знаков феодальной власти книги часто уничтожались. Имели место жульнические махинации по продаже-скупке за бесценок редких книг и целых книжных коллекций, хотя многие из деятелей Французской революции уже тогда ставили вопрос о борьбе с этими негативными явлениями. К чести Конвента следует сказать, что были приняты решительные беспрецедентные меры по сохранению книжного богатства страны.

Контрреволюционный переворот 28 июля 1794 г. положил конец Французской буржуазной революции, а последовавшие вскоре наполеоновские войны надолго затормозили развитие библиотечного дела во Франции.

Изменения в библиотечной жизни Франции эпохи буржуазной революции можно свести к следующему:

• 
  Принципиальные положения нового буржуазного миросозерцания нашли свое отражение в библиотечной политике государства и в практической работе французских библиотек.
  
• 
  Была проведена значительная по своим масштабам и последствиям работа по национализации и перераспределению национального книжного фонда; она сопровождалась реорганизацией старых и созданием новых библиотек.
  
• 
  Библиотечная мысль Франции шагнула далеко вперед. Сформировались представления о доступности библиотек и равенстве читателей, о планомерном создании при активном участии государства сети общедоступных библиотек. Был поднят вопрос о создании национальной библиографии. Активно разрабатывалась методика инвентаризации и каталогизации.
  

Эпоха Просвещения принесла в библиотечное дело новое понимание социальной роли и назначения библиотеки. На смену книгохранилищной концепции пришли идеи просветителей, видевших в библиотеке главное средство прогресса человеческого общества и ратовавших за публичность библиотек. Хотя в XVIII веке публичная библиотека в современном понимании не получила развития, ее появление было подготовлено распространением идей просветителей и непосредственной деятельностью некоторых из них в библиотечном деле.

1. 
   Просветительские реформы Петра I и политика правительства
   

Реформы Петра I были направлены на ликвидацию отсталых форм государственного, хозяйственного и об­щественного устройства страны, на создание сильного, независи­мого государства, способного отстоять свои жизненные интересы и занять достойное место среди других стран.

Эти реформы стали важнейшей движущей силой в развитии всех сторон жизни государства. Они ускорили прог­ресс промышленности, развитие образования и культуры. Россия стала великой державой, сумевшей подавить сопротивление внутренней реакции, усилить международные политические и торговые связи, блистательно выиграть трудную Северную войну и т.д. В результате, как писал А.С. Пушкин, «Россия вошла в Европу, как спущенный корабль, – при стуке топора и при громе пушек».

Одновременно с реформами государственного устройства и социально-экономическими сдвигами, в стране перестраивалась и культура. Реформа культуры и образования стала частью программы преобразования страны: новые задачи можно было решить лишь при условии роста культурного уровня русского народа, подготовки мно­гочисленных кадров специалистов различного профиля и разного уровня квалификации. Надо было решительно повернуть науку и культуру к практическим нуждам государства. Тон всем этим реформам задавал Петр I. Путешествуя по России и европейским государствам, он обращал внимание на работу учебных заведений, интересовался устройством библиотек.

Петр I вел переписку с известным деятелем немецкого Просвещения Г.В.Лейбницем. По словам А.И. Герцена «Россия в лице великого Петра совещалась с Лейбницем о своем просвещении». По просьбе Петра Лейбниц разрабатывал проекты развития российской науки и просвещения.

В течение XYIII века были основаны Академия наук и Российская академия, открыт университет, появился ряд научных об­ществ. В соответствии с указом Петра в стране были открыты регулярные светские общеобразовательные и специальные учебные заведения (Пушкарская школа, Школа математических и навигацких наук, Морская академия, Артиллерийская школа и т.д.). Начала формироваться сеть светских учебных заведений в провинции.

XYIII век – время зарождения и развития демократического искусства, выражавшего вкусы читателя и зрителя «третьего сословия». В литературе стали известны имена Радищева, Державина, Сумарокова, Новикова, Фонвизина и других писателей. Среди деятелей искусства можно назвать имена выдающегося живописца Рокотова, скульптора Шубина. Русская наука обрела гениального Ломоносова. В области техники выделялись имена талантливых русских изобретателей Кулибина, Ползунова и других.

Одним из самых активных средств распространения в России просвещения в петровское время было книгопечатание. Для развития российского гражданского книгопечатания большое значение имела организация мощной материальной базы для обеспечения производства необходимой печатной продукции. При Петре была проведена реконструкция старых и открытие новых типографий, которые были обеспечены бумагой и краской отечественного производства. Уже к концу первой четверти XYIII века в России насчитывалось 8 типографий, открытие которых продолжалось на протяжении всего столетия. Издание книг в этот период приобрело невиданный размах. Кроме резкого увеличения количества издаваемых книг и их тиража, изменился характер издаваемой литературы.

В 1703 году в Москве «ради обучения мудролюбивых российских отроков и всякого чина и возраста людей» была издана «Арифметика» Л.Ф. Магницкого, вслед за которой появились учебники по геометрии, таблицы логарифмов и другие учебные издания. Тогда же, в 1703 году начала издаваться первая печатная российская газета «Ведомости». Много издавалось переводной литературы по военному и инженерному делу, истории, праву. Всего при Петре I было издано 350 названий книг и, хотя тиражи их были невелики (от 100 до 1200 экземпляров), можно уверенно констатировать набиравший силу процесс формирования «книжной массы» в стране.

Формирование «читательской массы» облегчилось введением в 1708 г. гражданского шрифта для печатания книг и журналов светского содержания. По значению это составляло эпоху в развитии русской культуры. Благодаря реформе шрифт стал гораздо проще, доступнее широким кругам населения, он заменил устаревший, трудный для обучения, понимания и процесса чтения церковнославянский шрифт. Одновременно была осуществлена и реформа системы цифровых обозначений, что облегчило изучение математики и точных наук в целом.

Успешно создавалась (правда, уже в послепетровской России) эффективная система книгораспространения. Книжная торговля постепенно стала принимать европейскую форму. В 80-е годы в Москве было уже 20 книжных лавок, в Петербурге – 15, были открыты книжные лавки в Киеве, Смоленске, Тамбове и других провинциальных городах.

После смерти Петра последовала реакция. Она изменила условия, в которых шло культурное развитие страны, поставила ряд препятствий ее поступательному движению. В частности, развитие книжного дела было приостановлено более чем на 15 лет.

Лишь к середине XVIII века возобновилось развитие книгопечатания, издательской и книготорговой деятельности. Максимального развития издательская деятельность достигла в последней четверти века, чему в немалой степени способствовал указ Екатерины II (1783 г.) о разрешении во всех городах и столицах заводить «вольные», то есть частные типографии и печатать в них книги на русском и иностранных языках.

Особенно эффективной была исключительная по размаху и прогрессивная по общему направлению книгоиздательская деятельность Н.И. Новикова, организовавшего в 1784 г. Типографическую компанию – своеобразный комбинат, объединяющий книгоиздательство, типографию и книжные магазины. Это было одно из самых грандиозных по замыслу и объему выпускаемой книжной и журнальной продукции издательств XVIII века. Н.И. Новиков и его друзья занимаются также распро­странением и продажей книг. Открываются книжные лавки в Москве и в провинции, устанавливаются связи с книгопро­давцами, организуется предварительная подписка на издания. Чтобы дать возможность читать книги тем, кто не в состоянии их покупать, Н.И. Новиков при университетской кни­жной лавке в Москве открывает бесплатную публичную биб­лиотеку-читальню.

По данным исследователей истории книги за последние 40 лет столетия в России было издано более 7800 книг, что в пять раз превышало объем издательской продукции за предшествовавшие 60 лет.

Однако в связи с грозным пугачевским восстанием (1773-1775) эти «вольности» очень скоро были ограничены правительством. Революционные события во Франции еще более усилили реакционное направление правительственной политики и это самым отрицательным образом отразилось на дальнейшем развитии книжного дела страны, вызвало суровые репрессии против печати.

В 1790 г. Екатерина II жестоко расправилась с автором книги «Путешествие из Петербурга в Москву» Радищевым, а в 1792 г. был арестован и заключен на 15 лет в Шлиссельбургскую крепость Н.И. Новиков, откуда он был освобож­ден только при Павле I. Типография, книжные лавки Н.И. Новикова были опечатаны. Печальной участи подверглась личная библиотека Новикова. Около 2 тысяч томов были переданы в Заиконоспасскую академию, более 5 тысяч книг перешли в библиотеку университета, остальные (около 18500 экземпляров) были уничтожены. В число этих сожженных книг попали некоторые произве­дения М.В. Ломоносова, азбуки и другие книги на том основании, что при напечатании их не были соблюдены некоторые издательские формальности.

В 1796 г. Екатерина запре­тила все столичные и провинциальные вольные типографии на том основании, что «для напечатания полезных и нужных книг имеется достаточное количество казенных типографий».

Сегодня трудно точно сказать, когда и кому именно первому пришла мысль о необходимости создания в России научной библиотеки. В одном английском источнике описывается сильнейшее впечатление, которое произвела на Петра I библиотека архиепископа Кентерберийского, при виде которой Петр будто бы сказал, что не представлял себе, что на свете имеется так много печатных книг. Это наивное изумление молодого царя превратилось, по-видимому, в желание создать крупное библиотечное учреждение в своей стране.

В 1712 г. по распоряжению Петра I в Петербург были привезены из Москвы книги бывшего Аптекарского приказа, а затем – книги и рукописи из его личной библиотеки.

Традиционно датой основания Библиотеки считается 1714 г., когда началась работа по разбору и приведению в порядок книг, собранных в Петербурге. В начале организации Библиотека насчитывала около 2000 томов.

В первые годы своего существования Библиотека помещалась в здании, непосредственно примыкавшем к Летнему дворцу Петра и соединенная с ним галереей. Именно там и начал разбирать книги лейб-медик Роберт Арескин, которому было поручено «главное смотрение за книгами». Ему помогал Иоганн-Даниил Шумахер, магистр философии, окончивший Страсбургский университет, который был принят на русскую службу в должности «библиотекаря его величества». По мнению Ю.Н. Столярова, Шумахера можно считать первым профессиональным библиотекарем России.

Фонд Библиотеки изначально имел преимущественно светский характер, хотя было довольно много богословских книг. В Библиотеке преобладала научная литература, преимущественно книги по естественным наукам.

В первые годы существования основным источником пополнения Библиотеки были частные книжные собрания. Среди них была превосходно собранная библиотека герцога Курляндского (мужа будущей императрицы Анны Иоанновны), насчитывающая более 2500 томов по богословию, праву, медицине, филологии, философии и истории; личная библиотека ближайшего сподвижника Петра Андрея Виниуса, известного переводчика; купленная после смерти Р. Арескина его личная медицинская библиотека.

Петр I хотел, чтобы Библиотека и Кунсткамера были доступными для посетителей. Поэтому, когда один из приближенных предложил Петру установить плату за вход, тот решительно воспротивился. «Я еще приказываю, – распорядился он, – не только всякого пускать сюда даром, но если кто придет с компаниею смотреть редкости, то и угощать их на мой счет чашкою кофе, рюмкою водки, либо чем-нибудь иным в самых этих комнатах», для чего определил библиотекарю Шумахеру 400 рублей в год.

Открытие Библиотеки предшествовало открытию самой Академии наук. Академия была учреждена указом Петра I 28 января 1724 г. Основание Петербургской Академии наук явилось логическим завершением важнейших преобразований в жизни страны в первой половине XVIII века. Уже через два десятилетия она заняла видное место среди других академий мира.

Б
Здание Кунсткамеры, в котором в 1724 – 1924 гг. располагалась Библиотека Академии наук
иблиотека и Кунсткамера, как единое целое, вошли в Академию наук в соответствии с проектом Положения об Академии, в котором говорилось: «А чтоб академики в потребных способах недостатку не имели, то надлежит, дабы библиотека и натуральных вещей камора [Кунсткамера] открыта была». К этому времени Библиотека уже располагала книжным фондом в 11800 томов, что делало ее самым крупным российским книгохранилищем того времени и основной базой для работы ученых Академии. Поэтому вполне убедительной кажется точка зрения академика Н.К. Никольского: «Почти до половины XVIII в. Библиотека была если не возглавляющим Академию наук, то, по меньшей мере, равноправным с нею учреждением. Каждое из них занимало особое, почти одинаковое по размерам здание и имело свой отдельный круг ведения. Относительно Библиотеки нельзя было бы сказать, что она состояла в это время при Академии наук; более справедливо было бы утверждение, что тогда Академия состояла при Библиотеке, так как в административно-хозяйственном отношении последняя была совершенно независима от нее, тогда как Академия независимости не имела».

Еще при жизни Петра I началось строительство нового здания для библиотеки. Это здание, в котором Библиотека находилась почти 200 лет (до 1924 г.) принадлежит к числу немногих сохранившихся памятников русского зодчества первой четверти XVIII в. (оно известно под названием «Кунсткамера»).

В отличие от многих научных библиотек Запада, процесс комплектования библиотеки Академии наук русскими и иностранными книгами практически изначально получил целенаправленный характер. Особый указ 1720 г. предписывал посылать в монастыри сведущих людей для поисков древних рукописей и исторических книг. В 1721 г. за границу был послан библиотекарь И.Д. Шумахер для приобретения иностранных книг для Библиотеки, установления книгообменных связей и знакомства с работой крупнейших зарубежных библиотек.

Большое значение для регулярного комплектования Библиотеки имело открытие типографии Академии наук (1727). Помимо научных трудов академиков типография печатала календари, справочники, учебные пособия, сочинения по разным отраслям знания, переводную и оригинальную художественную литературу. В Библиотеку поступал обязательный экземпляр каждого издания академической типографии.

Создание типографии давало дополнительные возможности для активного книгообмена с иностранными книгопродавцами, отдельными учеными и научными учреждениями.

Важным источником пополнения фонда были личные коллекции. В частности, уже после смерти Петра I в Библиотеку была передана его личная библиотека, которую Петр пополнял всю свою жизнь. Еще во время первой поездки за границу он покупал книги по математике, анатомии и другим наукам. Из числа закупленных им во время последующих заграничных поездок многие книги сразу же передавались в Библиотеку, другие оставались в личном пользовании царя и попали в нее только после его смерти. В общей сложности в Библиотеку Академии наук было передано 1160 названий печатных и рукописных книг на русском и иностранных языках, а также большое число карт и чертежей, принадлежавших Петру.

В 30-е гг. XVIII в. Библиотека Академии наук пополнилась крупной книжной коллекцией сподвижника Петра Я.В. Брюса, большого любителя и страстного собирателя книг (более 1500 книг и 52 рукописи).

Большое число рукописных книг было получено Библиотекой от известного историка В. Н. Татищева. Находясь в Швеции и изучая в Упсальской библиотеке литературу по отечественной истории, Татищев договорился о снятии копий с наиболее ценных экземпляров. Эти копии посылались в Библиотеку Академии наук. Вернувшись в Россию, Татищев продолжал посылать в Библиотеку рукописи и карты, а также сделанные по его поручению переводы исторических трудов. Татищевым также были переданы ценнейшие летописи: Новгородская, Псковская, Львовская и др.

Фонды Библиотеки пополнялись частными книжными коллекциями, конфискованными у опальных вельмож. К группе конфискованных и переданных в Библиотеку коллекций следует отнести и личное собрание царевича Алексея Петровича.

Иностранные гости, посещавшие Библиотеку в этот период, свидетельствовали о том, что «какую бы только редкую книгу по математике, медицине и физике ни пожелали... все находились в Библиотеке».

Основная задача Библиотеки заключалась в обеспечении ученых необходимой литературой. Особый параграф Регламента Академии гласил: «Всяк из академиков читать должен новых авторов в своей науке, и как скоро о книге какой уведает, то оныя требовать должен из Библиотеки...». И действительно, академики и служащие Академии стали активными читателями Библиотеки. Но не только они могли пользоваться книгами Библиотеки.

Газета «Санкт-Петербургские ведомости» в 1728 г. писала: «Вчерашнего дня отперта здесь таки императорская библиотека... Впредь будет Библиотека равным же образом повсенедельно дважды, а именно во вторник и в пятницу пополудни, от 2 до 4 часов, отперта и всякому вход во оную свободен». Именно с этого момента можно говорить о доступности Библиотеки для общественного пользования.

До конца XVIII века Библиотека Академии наук оставалась одним из богатейших научных книгохранилищ Европы и единственной государственной общедоступной библиотекой России.

На Академию наук была возложена обязанность «свидетельствовать» (т.е. учитывать и описывать) все новые книги. Благодаря этому открывалась прекрасная возможность увеличивать русский раздел фонда. Это было особенно важно, так как начальный фонд Библиотеки состоял преимущественно из иностранных книг. Указом Екатерины II (1783) все типографии России были обязаны доставлять в Библиотеку Академии наук один экземпляр «всякой в печать сдаваемой книги». Таким образом, вводилась система «обязательного экземпляра», обеспечившего полноту комплектования фонда отечественными изданиями. Факт формирования фонда отечественной печатной продукцией через систему обязательного экземпляра дает основание историкам считать Библиотеку одной из первых европейских национальных библиотек.

Фонд Библиотеки быстро увеличивался и достиг к концу века 52000 томов.

Оценки современников о качестве работы Библиотеки различны. Известны случаи жалоб академиков на то, что библиотека «никогда в определенные часы не отворяется», что «сочиненные и напечатанные о библиотеке каталоги так неисправны, что нельзя их хуже быть». В 1745 г. девять академиков, в числе которых были М. В. Ломоносов и В. К. Тредиаковский, подали в Сенат жалобу, в которой писали: «Книги разставлены весьма худым и при библиотеках неслыханным порядком, не только в рассуждении классов книг вообще, но и в том, что касается до книг одного класса между собою; чего ради ежели какая книга понадобится, то оную и сыскать трудно». В то же время многие читатели высоко оценивали состояние книжных фондов и каталогов Библиотеки, отмечая, что богатством фондов она может соперничать с крупнейшими европейскими книгохранилищами.

Каталоги Библиотеки стали создаваться еще при Петре I: он дал задание Шумахеру «каталоги учредить». Хотя первые каталоги стали создаваться с момента появления библиотеки, они носили служебный характер и были недоступны для читателей. Первые печатные камерные каталоги^ появились лишь в 40-е годы. Хотя они были несовершенны, это был первый отечественный опыт подобного рода и, естественно, что теория и методика их составления только начала формироваться.

В Библиотеке Академии наук в разные годы трудились М.В. Ломоносов (1711-1765), И.-Д. Шумахер (1690-1761), А.И. Богданов (1692-1766), И.Г. Бакмейстер (?-?) и др. Особо следует сказать об участии Ломоносова в работе библиотеки. Фактически в последнее десятилетие своей жизни он как советник академической канцелярии управлял Библиотекой.

Ломоносов рассматривал Библиотеку как научно-вспомогательный институт, неразрывно связанный с обслуживаемым учреждением, в данном случае с Академией. Все его требования к библиотеке, ее деятельности были следствием такого понимания важной роли библиотеки.

М
М.В. Ломоносов (1711 – 1765)

Историк отечественного библиотековедения Ю.В. Григорьев отмечает, что Ломоносовым были сформулированы основные принципы отбора литературы для научной библиотеки, не утратившие актуальности и сегодня. Основной акцент был сделан на приобретение книг, нужных для научной работы и книжных редкостей. Для квалифицированного комплектования фонда он считал весьма полезным привлекать ученых к отбору книг. По инициативе Ломоносова академики привлекались для составления списков необходимых книг. Он предлагал, чтобы ученые систематически следили за новой литературой и регулярно составляли сводки научных достижений по специальности. В истории Библиотеки Академии наук действительно зафиксированы факты составления академиками списков книг, которые желательно было бы приобрести за границей.

В 1761 г. Ломоносов предписал нескольким профессорам академии произвести ревизию Библиотеки и по ее итогам составить рапорт «О порядке, недостатке и излишестве книг». Ревизия должна была показать пробелы в комплектовании фонда, в предписании Ломоносова так и было записано: «Каждому смотреть того, каких книг новоизданных самых нужных и полезных не достает».

Таким образом, ученые Академии были не только активными читателями Библиотеки, они заботились о составе книжных фондов и их отражении в каталогах. Это обеспечивало высокий научный уровень комплектования книжного фонда и относительную полноту репертуара изданий по всем отраслям знания.

В целом для идей Ломоносова характерно стремление демократизировать библиотечную деятельность.

Историк М.И. Слуховский определил систему взглядов Ломоносова как «вершину русской библиотечной мысли XVIII века».

36 лет «библиотекарским помощником» проработал в Библиотеке А.И. Богданов. Его принято считать первым русским книговедом и библиографом. За годы работы в Библиотеке он втрое увеличил объем фонда русских книг, упорядочил его расстановку и составил первый печатный каталог русских книг, был автором первой в России классификационной схемы.

Подбиблиотекарь Академии наук И.Г. Бакмейстер, отдавший Библиотеке 42 года жизни, составил первое историческое описание Библиотеки Академии наук – «Опыт о библиотеке и кабинете древностей» (1741).

Фигуры некоторых сотрудников библиотеки (И.-Д. Шумахера, И.И. Тауберта) вызывают неоднозначные оценки исследователей. Долгое время деятельность Шумахера оценивалась в библиотековедческой научной и учебной литературе резко отрицательно. В последние годы Ю.Н. Столяров и А.Н. Ванеев менее предвзято и более аналитично характеризуют многолетнюю библиотечную деятельность Шумахера^.

Основание Библиотеки Академии наук является одной из важнейших реформ Петра в области культуры. При создании библиотеки было использовано все лучшее, что существовало в опыте российских и зарубежных библиотек. Библиотека Академии наук была новым типом библиотечного учреждения: новизна и демократический характер ее деятельности проявлялись в составе ее фондов и в практике обслуживания читателей. Просветительская деятельность Библиотеки сыграла огромную роль в распространении научных знаний в России.

В 1756 г. «в удовольствие любителей наук и охотников для чтения книг» библиотека университета открылась для читателей. Уже в это время ее отличали светский характер, общедоступность, бесплатность публичного пользования. Для всех желающих она была «отворена по средам и субботам с 2 до 5 часов пополудни», а в остальное время обслуживала ученых и студентов университета.

В первые годы существования библиотеки в ее фондах преобладали иностранные научные книги. Это объяснялось в первую очередь отсутствием научной и особенно учебной литературы на русском языке. В отличие от большинства европейских университетов, в Московском университете не было богословского факультета, поэтому в ее фонде практически отсутствовала религиозная литература.

Первое время основным источником комплектования была университетская типография, издания которой передавались в библиотеку в качестве обязательного экземпляра. В 1759 г. по инициативе Сената библиотека стала получать обязательный экземпляр светской литературы с Московского печатного двора. Важными источниками пополнения фондов были книгообмен с библиотекой Академии наук и книжные дары. Крупнейшим из даров была коллекция книг известного русского просветителя Н.И. Новикова, которая насчитывала более 5 тыс. томов. К концу XVII века в университетской библиотеке было более 10 тыс. книг.

Немалую роль в становлении библиотеки Московского университета сыграл Х.А. Чеботарев (1746-1815), вся жизнь которого была связана с этим учебным заведением. Он пришел сюда 9-летним учеником университетской гимназии, а в 1765 г., будучи еще студентом философского факультета, по рекомендации профессора-библиотекаря, был назначен кустосом (хранителем) библиотеки. Повседневные обязанности хранителя были разнообразны, о чем свидетельствуют записи в расходных книгах университета: «за мытье полов», «за обшивку шкапов с книгами от пыли рогожами», «за гусиные крылья для обмахивания пыли с книг». Молодой хранитель привлек в библиотеку новых полноправных «сотрудников»: специально для борьбы с грызунами были куплены три кошки, которые состояли на государственном обеспечении^.

Однако не только хозяйственными заботами о книжном фонде занимался Чеботарев. Как одному из самых талантливых студентов, прекрасно знающих иностранные языки, Ученый совет университета поручил ему перевести на русский язык немецкий учебник по истории, поскольку отечественных учебников крайне не хватало. Х.А. Чеботарев не только блестяще справился с переводом, но и дополнил учебник элементами библиографии (в предисловии он дал критический библиографический обзор исторических трудов и рекомендовал ряд книг для углубленного изучения).

В 1770 г. Чеботарев стал профессором логики и красноречия, но не оставил своих библиотечных трудов, он исполнял обязанности суббиблиотекаря (помощника библиотекаря), а затем и библиотекаря (заведующего библиотекой). Когда в 1803 г. его избрали ректором университета, он по-прежнему не сложил с себя библиотечных обязанностей.

На всем протяжении своей научной, преподавательской и библиотечной карьеры, Х.А. Чеботарев уделял большое внимание методам самостоятельной работы студентов с книгой. Он прививал своим читателям навыки систематического вдумчивого чтения, учил грамотно выбирать книги. В отечественном библиотековедении он был пионером в постановке и научной разработке методики самообразовательного чтения и самостоятельной работы с книгой.

Во второй половине XVII в. в России стали создаваться научные общества. В 1765 г. образовано Вольное экономическое общество – первое научное общество России. Вольное экономическое общество, занимаясь распространением передовых методов хозяйствования, проводило большую работу по изданию и распространению своих изданий, которую поддерживали в той или иной форме ведущие ученые страны. Библиотека Вольного экономического общества собирала литературу по различным отраслям народного хозяйства, отдавая предпочтение книгам по экономике и сельскому хозяйству.

В 1783 г. была создана Российская Академия, занимавшаяся главным образом вопросами русского языка и словесности. Библиотека Академии была рассчитана на широкий круг читателей.

В XVII веке в Москве и Петербурге открылись артиллерийская, инженерная, навигационные школы и при них создавались небольшие библиотеки. Примечательно, что создавались специальные библиотеки и в провинции – в первую очередь, на Урале и в Сибири, где бурно начала развиваться горнодобывающая промышленность.

Начиная с 20-х годов XVII века на уральских и сибирских горных заводах, создаются горные школы для подготовки квалифицированных работников. Именно при этих школах создаются библиотеки. Значительную роль в формировании книжных фондов этих библиотек сыграл известный государственный деятель и историк В.Н. Татищев.

Крупнейшей технической библиотекой того времени была Барнаульская казенная библиотека. Основанная в 1764 г., к концу века она располагала книжным фондом около 7 тыс. книг на русском, английском, немецком и других языках. Кроме технической литературы, в фонде были представлены книги по истории, медицине, беллетристика. В библиотеке был каталог, разработана собственная схема классификации. Библиотечными книгами активно пользовались не только слушатели школ, но и заводские служащие, горные инженеры, техники, мастера.

Практически с первых лет существования технических библиотек, в них стали формироваться особые методы работы с читателями. На многих заводах и рудниках были приняты особые распоряжения, обязывающие горных офицеров, мастеров и даже подмастерьев систематически знакомиться с новинками и изучать книги по горному делу.

В Барнаульской библиотеке появилась такая форма обслуживания читателей, как кольцевая почта. Поскольку библиотека обслуживала сеть заводов и рудников, для удовлетворения потребности в технической информации партии книг и журналов регулярно рассылались в определенной последовательности (по «кольцу») на удаленные заводы и рудники.

Барнаульская горная библиотека, как и другие библиотеки горных школ, играла большую роль в развитии творческой технической мысли и новаторства.

В 1786 году появился «Устав народным училищам в Россий­ской Империи». «Устав…» положил начало формированию в стране сети учебных заведений. Предполагалось создание четырехклассных главных городских учи­лищ (в каждом губернском городе) и малых народных училищ (в уездных городах). В глав­ных народных училищах для учителей и учащихся должно бы­ло быть «книгохранилище, состоящее из разных иностранных и российских книг, а особливо касающихся до учебных пред­метов главного народного училища, и из чертежей, потребных к распространению географических знании».

В связи с введением устава 1786 г. количество школ с 12 в 1785 г. возросло до 218 в 1787 г., а количество уча­щихся за это же время увеличилось с 1491 до 13539. Хотя данных о библиотеках народных училищ конца XVII в. нет, сам факт создания школьных (училищных) библиотек, бесспорно, свидетельствует о том, что библиотеки постепенно входят в жизнь страны.

Коммерческие библиотеки или «кабинеты для чтения» – это учреждения с постоянным книжным фондом, которые предоставляли книги за плату. Исследователи расходятся в оценке коммерческих библиотек: одни (историк книги П.К. Симони) считают ее «особым родом книжной торговли», другие (А.А. Зайцева) отстаивают их библиотечную природу. А.И. Рейтблат считает коммерческие библиотеки промежуточной формой распространения книги, сочетающей в себе черты книжного магазина и библиотеки. На наш взгляд, этот подход лучше объясняет природу данного социального института.

Коммерческие библиотеки стали возникать в России в конце XVII в. Виды платных библиотек были различными. Самой примитивной формой был отпуск книг за определенную плату прямо из книжной лавки. Иногда библиотека для чтения создавалась на основе какого-либо частного собрания книг, или возникали различные («немецкие», «французские») общества для совместной покупки и чтения книг. Наибольшее развитие в XIX в. получили платные библиотеки, открываемые на основе книжного магазина или книгоиздательства.

Первыми по времени появления были немецкие и французские общества для чтения, создателями которых были представители ученый среды. Так, в 1777 г. академиком А.Г. Гильденштетом было основано «Немецкое общество для чтения», послужившее образцом аналогичных обществ. Оно располагало «новейшими, лучшими и общеполезнейшими книгами всех частей словесности», которые не для «одних ученых писаны», а интересны «людям всякого звания и состояния». Члены общества вносили деньги за право пользования библиотекой на год вперед и взамен получали возможность брать литературу для чтения на дом. Прочитанные большинством членов общества книги продавались, а на вырученные средства приобретались новые издания. «Немецкое общество для чтения» просуществовало до конца века, число читателей составляло почти 70 человек, а книжный фонд – около 5 тыс. экземпляров. По многим характеристикам библиотека Общества напоминает подписную библиотеку, основанную при обществе самообразования Б. Франклином и абонементные библиотеки, создаваемые в это же время в Европе.

Деятельность «Немецкого общества для чтения» привлекла внимание книготорговцев, которые увидели в этом начинании средство для расширения круга покупателей, возможность дополнительного дохода и форму удачной рекламы книжного предприятия. Одним из первых книготорговцев, открывших библиотеку для чтения стал петербургский книгопродавец К.Д. Дальгрен. Его «публичная Вивлиофика» состояла из «лучших новейших немецких, французских и российских книг». Обычно коммерческие библиотеки были невелики по объему: их фонд достигал 200-300 книг, самые крупные библиотеки для чтения имели до 1500 экземпляров и даже практиковали издание печатных каталогов.

Условия получения книг в коммерческих библиотеках были приблизительно одинаковыми: читатель платил определенную сумму вперед (покупал абонемент) и вносил небольшой залог, который ему возвращался при сдаче книг, «если они не были испорчены».

Несмотря на существование платы за чтение как характерный признак коммерческих библиотек, их нельзя рассматривать только как особый вид торговли. Их деятельность носила в определенном смысле просветительский характер, недаром в своих уставах («начертаниях», «предуведомлениях») организаторы часто подчеркивали, что их цель – «споспешествовать просвещению вообще».

Первые публичные библиотеки появились в России в конце века в ряде провинциальных городов – Туле, Иркутске и Калуге. История их создания была различной. Так, библиотека в Туле открылась в 1778 г. при богадельне. Основой ее стали пожертвованные городу 550 книг, которые выдавались за небольшую плату всем желающим. В Иркутске библиотека была создана в 1782 г., когда Академия наук пожертвовала городу 1304 книги. Библиотека располагалась в специально для нее построенном доме и пользование ею было бесплатным. Однако работа библиотеки вскоре замерла и фонд ее передали в местное училище. Такова была судьба практически всех публичных библиотек, возникших в это время: не получившие поддержки со стороны государства и местных властей, они были обречены на жалкое существование и скорое угасание.

Таким образом, тип библиотеки общественного пользования только появился в России в эпоху Просвещения и не получил существенного развития. Вместе с тем идея общественного пользования книгой получила свое развитие в ряде интересных и оригинальных российских проектах.

4. Проекты организации библиотек в России в эпоху Просвещения
Автором первого библиотечного проекта в России был Федор Степанович Салтыков (?-1715) – выдающийся деятель петровской эпохи, сторонник Петра и представитель его за границей. Проект (вернее, два проекта 1712 и 1714 гг.^) касались создания сети учебных и публичных библиотек. В основе предложений Ф. Салтыкова, посвященных орга­низации библиотечного дела, лежали материалы наблюдения, полученные в результате личного знакомства Салтыкова с библиотечным делом некоторых европейских стран – Голландии, Франции и особенно Англии.

При разработке своих предложений Ф. Салтыков исходил из убежде­ния, что развитие науки, распространение знаний в народе, организация системы народного образования должны быть делом государства.

В проекте имелись несомненные прогрессивные идеи, среди которых необходимо назвать следующие:

• 
  предложение организовать две параллель­ных сети публичных и учебных библиотек, планомерно размещенных по всей территории государства (Ф. Салтыков предлагал открыть на каждые восемь губерний одну публичную губернскую библиотеку; что касается учебных библиотек, то на базе монастырей он предлагал основать учебные заведения "академии - гимназии" и при каждой открыть библиотеку);
  
• 
  предложение использовать в целях формирования книжных фондов публичных и учебных библиотек нужные им старинные рукописи, старопечатные и новые книги из закры­тых для широкого использования фондов библиотек монастырей и приказов;
  
• 
  предложение при организации новых библиотек учитывать опыт лучших зарубежных библиотек (Ф. Салтыков, в частности, ссылался на опыт Оксфордского и Кембриджского университетов);
  
• 
  предложение поручить дело организации библиотек местным представителям государственной власти – губернаторам и опираться на поддержку церкви в этом деле. Эта позиция подчеркивает государственный (по замыслу Ф. Салтыкова) характер организации библиотечного дела.
  

Предложения Ф. Салтыкова опере­жали свою эпоху, ибо в России XVII в. не было необходимых условий для их реализации (не было средств для осуществления проекта, не было достаточного количества литературы для создания такой об­ширной сети библиотек, не было библиотекарей-специалистов для ра­боты в них, да и достаточного количества читателей тоже не было). Один из русских историков конца XIX в., изучавший нереализованные проекты реформ периода правления Петра I, писал об идеях Ф.С. Салтыкова следующее: «Планы Салтыкова нередко были слишком широкими и вследствие этого совершенно неосуществимыми для того времени, в задуманных им размерах…» и прямо называл их фантастическими. Поэтому проект Ф.С. Салтыкова, несмотря на свою прогрессивную направленность и рационализм, не оказал никакого влияния на развитие образования и культуры в первой четверти XVII в.

Первый проект учреждения в Москве публичной библиотеки был выдвинут в 20-е гг. XVII века Василием Васильевичем Киприановым. Его отец Василий Ануфриевич Киприанов был ярким представителем деятелей петровской эпохи. Простой посадский человек, который начинал с торговли говяжьим салом, он самоучкой овладел математикой, сотрудничал с Л. Ф. Магницким – автором знаменитого учебника "Арифметика" (1703). В 1705 г. по указу Петра I возглавил гражданскую типографию в Москве. По инициативе Киприанова при типографии была открыта «библиотека» для продажи книг населению^, в связи с чем Петр присвоил ему звание библиотекаря.

К
Книжная лавка (библиотека) Киприановых на Красной площади в Москве
иприанов-младший после смерти отца решил продолжить начатое им дело. В 1724 и 1727 гг. он подавал в Синод прошения о сдаче ему в аренду типографии и выдаче ссуды на завершение строительства здания библиотеки, начатое отцом. Особый интерес представляют для нас «Кондиции» (предложения) В.В. Киприанова, так как в своем понимании книжной лавки-библиотеки он максимально приблизился к идее общедоступной публичной библиотеки, которую автор называл «Всенародной публичной библиотекой».

Рассмотрим подробнее суть проекта В.В. Киприанова. Цель организации Всенародной Публичной библиотеки, по мнению автора проекта, заключалась в том, чтобы «собрать в библиотеку довольное число книг, как русских, так и иностранных разноязычных, которые к научению российского народа потребны». При этом комплектование отечественного фонда планировалось осуществлять на основе обязательного экземпляра, а иностранные издания следовало приобретать выборочно. То есть Всенародная Публичная библиотека задумывалась как государственная, национальная библиотека. Слово «Всенародная» в названии библиотеки показывает, что фонд ее создан «для общей государственной и всенародной пользы».

Естественно, что для реализации такого дорогостоящего проекта (строительство и содержание здания; приобретение книг, в том числе за счет обязательного экземпляра; труд библиотекарей) В.В. Киприанову нужна была поддержка со стороны государства. Однако поддержки он не получил. После смерти Петра I (в 1725 г.) в России начался период реакции, и Синод вынес решение взять Московскую типографию в свое непосредственное ведение, приспособив ее исключительно лишь для издания церковных книг.

Размышляя над проектом Всенародной Публичной библиотеки, Ю.В. Григорьев высказывает предположение, что Киприановы намеревались создать в Москве целый комплекс предприятий, которые в совокупности дали бы возможность полностью реализовать выношенный ими план активного содействия делу просвещения через книгу. В этом едином комплексе предполагалось объединить типографию, книгоиздательство, книжную торговлю, граверную мастерскую и общедоступную Публичную всенародную библиотеку.

Ценность вклада Киприановых в становление и развитие отечественного библиотечного дела заключается прежде всего в том, что ими впервые в мировом библиотековедении была обоснована необходимость создания национальной библиотеки, собирающей и предоставляющей в пользование абонентам всей печатной продукции страны.

Другой проект создания в России публичной библиотеки появился уже во второй половине XVIII в. Его автором был Борис Михайлович Салтыков, известный «вольнодумец и вольтерьянец». Это был проект создания центральной публичной библиотеки в Санкт-Петербурге (1766). По сравнению с проектом Киприановых, проект Б.М. Салтыкова носит совершенно иной характер – в понимании профиля и задач публичной биб­лиотеки, в отношении основного контингента читателей и условиях их обслуживания (см. Сравнительную таблицу).

Сравнительная характеристика библиотечных проектов

отца и сына Киприановых и Б.М. Салтыкова

	Проект Киприановых	Проект Б.М. Салтыкова
Название библиотеки (по проекту) и тип библиотеки	Публичная всенародная библиотека (Москва). Национальная библиотека	Публичная Российская библиотека (Санкт-Петербург). Национальная библиотека
Цель деятельности библиотеки	«Для общей государственной и всенародной пользы»	Для «распространения и процветания российского языка»
Характеристика фонда	Универсальный фонд. Исчерпывающе представлена отечественная, выборочно – зарубежная литература	Универсальный фонд литературы на русском языке
Контингент читателей и условия обслуживания	Библиотека общедоступна. Пользование библиотекой бесплатное, без каких-либо ограничений	Библиотека имеет сословный характер. Пользование библиотекой платное. Права читателя дифференцированы с учетом размера взноса

жүктеу/скачать 5.11 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: