В 1453 году после непродолжительной осады в пятьдесят
три дня столица восточного христианства впала в руки по-
бедоносных турков. Тогдашний кесарь, который носил так
же имя основателя Константинопля, защищал город с геро-
ическим мужеством. Где бы ни была самая большая опас-
ность, там можно было видеть его рыцарский oблик; словом
и личным примером он вдохновлял своих людей мужест-
венно отстаивать город. Однако он потерпел поражение.
Стоя в пробоине стены и мужественно сражаясь до послед-
него дыхания, он вместе с окружающими его рыцарями был
зарублен турками, ворвавшимися в город. С ним был сра-
жен последний христианский король в Константинополе.
Большинство жителей города было убито или же продано в
рабство. В опустевшие дома вошло пять тысяч турецких
семей. С невиданной яростью уничтожали победители все,
что могло им напоминать о прежнем царстве христианства.
Из древнего Софийского собора было разграблено бесчис-
ленное множество драгоценностей и реликвий, которые
были собраны в течение прошедших столетий; статуи и изо-
бражения были разрушены, да и сам собор, перенеся позор-
ное надругательство и мерзость запустения, был превращен
в мечеть. Богатейшая, состоящая из ста тысяч трудов,
библиотека, в которой были собраны с большим трудом и
старанием сокровища греческих наук, поистине бесценные
Достояния человечества, была уничтожена злодейскими
Руками; рукописные книги частью были сожжены, частью
Разбазарены. Турецкий султан Мухаммед Второй позднее
основал здесь, в покоренном городе, свою резиденцию.
Однако необузданное честолюбие гордого османа еще не
было удовлетворено, он посягал на не меньшее, как покоре-
ние всего христианства. И на самом деле, с изумительной
быстротой он завоевал мелкие княжества востока и напра-
вил бы свои многочисленные войска в самое сердце Евро-
пы, если бы смерть не положила конец его захватническим
планам. Вся Европа, и прежде всего Италия, трепетала от
ужасных захватчиков. Известие о взятии Константинополя
немало ускорило смерть папы Николая Пятого. По взятии
многих государств и городов, Мухаммед умер в возрасте
пятидесяти лет, как предполагают, от яда.
Между тем, именно то, что, казалось, угрожает цивилиза-
ции и распространению христианства, по премудрости и
благодати Божией содействовало тому, чтобы и цивили-
зация, и распространение христианства продвигались до-
стойным изумления образом. Падение Константинополя и
переход правления в руки невежд побудило многих ученых
греков двинуться в Италию, а из нее - рассеяться по всем
европейским странам. Везде они находили дружественный
прием, особенно милостиво относился к ним Николай
Пятый, который в то время был папой и отличался своей
любовью к науке и литературе. Все, что смогли беглецы спа-
сти при падении восточного государства: книги и научные
сокровища, - они принесли с собой на запад. Таким обра-
зом, следствием этого явилось то, что с новой силой окреп-
ло изучение греческого языка и литературы и превратилось
во всеобщее достояние, и Богу было угодно воздвигнуть из
среды ученых и исследователей таких колоссов, которые и
подготовили поле деятельности для грядущей Реформации.
Появление книгопечатания,
усовершенствование бумаги
В то время Богу было угодно в высшей степени творить
так, как написано: „Все содействует ко благу". Было изобре-
тено два безгласных орудия неотразимого влияния и безгра-
ничной силы: печатный станок и бумага. Оба этих изобре-
тения уже во второй половине пятнадцатого столетия
достигли относительно большого совершенства.
Ранее в распоряжении переписчиков и печатников нахо-
дились лишь пергамент, древесная кора, папирус или ситец.
Эти вещи отчасти были дороги, отчасти их имелось мало,
чтобы они смогли полностью осуществить планы и намере-
ния Божьи; потому Он научил людей изготовлять белую
бумагу из холстяных тряпок и печатать книги, как оно и
поныне совершается почти таким же способом. Изготовле-
ние деревянных дощечек для тиснения картин, встречаю-
щихся то тут, то там, выделение заглавных букв или целых
слов было известно уже рано. Мало-помалу пришли к тому,
что начали вырезать целые деревянные страницы, которые
служили затем для тиснения на бумаге. Один искусный уме-
лый кузнец уже в одиннадцатом столетии изобрел подвиж-
ную полиграфическую деревянную литеру. Однако прослав-
ленный Иоганн Генсфлайш, прозванный Гутенберг (добрый
холм), родившийся в 1397 году в деревушке недалеко от
г. Майнца, вместо деревянной литеры начал применять
металлическую.
Первая печатная Библия
Гутенберг целых десять лет трудился над усовершенство-
ванием своего изобретения и, наконец, настолько обнищал,
что был вынужден искать заимодавца, который обеспечил
бы его необходимыми деньгами. Он нашел его в лице бога-
того ювелира из Майнца Иоганна Фуста. Как только он рас-
крыл свою тайну Иоганну Фусту, тот тут же объявил готов-
ность снабдить его всем необходимым для воплощения в
жизнь его идеи. Оба вначале имели единственное намере-
ние обрести как можно больше пользы в этом прекрасном
изобретении. Теперь работа начала спориться с новой си-
лой, одно усовершенствование наступало на пяту другому,
особенно после того, как зять Фуста, известный Петер Шеф-
фер стал компаньоном. Форма литеры все более и более
совершенствовалась и изощрялась, а тиснение и краска ис-
следовались с большой тщательностью. Наконец, объеди-
ненными усилиями трех человек удалось достичь такого
прогресса в орфографии и копировальной системе, что они
отважились продавать свою печатную продукцию, как руко-
писные копии, и получать за них обычную высокую плату.
Все занятые в этом труде, были обязаны хранить упорное
молчание. Весьма примечателен тот факт, что первая пол-
ная книга, которую Гутенберг напечатал к 1450 году, была
латинской Библией. Первое издание этого труда было про-
дано по цене рукописи; по-видимому, все еще с сохране-
нием тайны. В 1462 году появилось второе издание. Говорят,
что Иоганн Фуст отправился в Париж, захватив с собой
несколько экземпляров этого издания, и там продал королю
один экземпляр за семьсот крон, а второй экземпляр за
четыреста крон архиепископу. Прелат, в восторге от такой
прекрасной копии, которую он купил за довольно умерен-
ную цену, показал ее королю. Тот принес на рассмотрение
свою копию, за которую он уплатил почти вдвое дороже. Но
кто опишет их изумление, когда они установили, что одна
копия с абсолютной точностью сходилась с другой! Тут не
было расхождения ни в единой буковке, ни в единой чер-
точке. Оба впали в беспокойство и пришли к заключению,
что копии изготовлены колдовским способом. Их беспо-
койство сменилось удивлением, когда они заметили что
большие заглавные буквы имели красный цвет, что явля-
лось ничем иным, как кровью. Теперь уже не было никакого
сомнения: Иоганн Фуст находился в связи с дьяволом и
перенял от него свое колдовское исскуство. Его жилище
было перерыто, найденные Библии конфискованы, а так же
и копии, которые он успел распродать ранее, были собраны
и сравнены одни с другими. Естественно, они были похожи
одна на другую, как две капли воды. Вина несчастного
Фуста была доказана яснее ясного и, вне сомнения, над ним
учинили бы быструю расправу, если бы он не сознался в
обмане и не выдал бы тайну нового изобретения в подроб-
нейшем изложении. Таким образом была раскрыта долгое
время скрываемая тайна. Вскоре предприимчивые люди
начали создавать подобные литеры, как у Гутенберга, и
теперь уже за кратчайший срок книгопечатание нашло дос-
туп почти во все европейские страны. Так вышеописанные
события по промыслу Божьему должны были послужить в
благословение многим и сделать новое изобретение достоя-
нием для всех.
До этого времени книги, как редкие и весьма дорогие
издания, могли быть достоянием только высших школ, цер-
ковных общин, королей и князей. Естественно, литературу в
стране знало относительно ограниченное число людей. Пе-
реписывание Библии стоило от восьмисот до тысячи марок,
и для ее изготовления один самый искусный переписчик
должен был трудиться „в поте лица своего" целых десять
месяцев. Сейчас же цена Библии быстро снижалась, и хотя
из-под пресса уже выходили и другие книги, все же латин-
ская Библия занимала первое место в книгопечатании, так
как спрос на Библию был огромен и можно было выручить
от ее продажи хорошую сумму. Таким образом, число
латинских Библий росло весьма быстро. Вскоре в дело
включились и переводчики; за несколько лет Библия была
переведена на многие языки, и драгоценное Слово Божие
нашло дорогу к сердцам многих людей. В 1474 году была
издана Библия на итальянском языке, в 1475 году - на
богемском, в 1477 году - на голландском и французском
языках, а в 1478 - на испанском.
Мы закончим этот отрывок высказыванием Галлама из
его „Истории европейской литературы": „Заслуживает огром-
ного внимания то обстоятельство, что высокоодареннейшие
изобретатели великого искусства с самого начала своего
предприятия отважились на смелый взлет издать полную
Библию и достигли в этом блестящего успеха... И мы видим,
как эта славная почтенная книга завоевала себе миллиарды
поклонников, и в то же время новое изобретение обрело себе
благословение в том, что оно первый плод, первый свой
початок посвятило служению небесной истины".
Борьба Рима против Библии
Как обычно, великие враги истины, света и свободы
вскоре подняли большую тревогу. Архиепископ из Майнца
заключил печатников в своем приходе под строгий конт-
роль. Папа Александр Шестой издал буллу, в которой запре-
тил какое бы то ни было книгопечатание без тщательного
просмотра и особого разрешения со стороны епископов
Майнца, Кельна, Трира и Магдебурга. Когда священники
постигли, как быстро распространяется чтение Библии, то
начали с церковных кафедр выступать против этого. В своей
ожесточенности, невежестве и вражде они доходили до
смешных и вздорных утверждений. Так, к примеру, один
Французский монах мог сказать: „Изобрели новый язык;
называется греческим, против которого мы должны бороть-
ся всеми силами. Этот язык должен стать матерью всякого
рода ересей. В руках многих людей я вижу книгу, написан-
ную на этом языке под заглавием „Новый Завет"; эта книга
полна терновников, в которых обитают ядовитые змеи. Что
касается древнеиудейского, то всякий, кто изучает его, ста-
нет тотчас иудеем." Библии и Заветы, как только их нахо-
дили, тотчас конфисковывались и сжигались, но как бы по
волшебству из пепла костров число святых книг удваи-
валось и утраивалось. Сами печатники в некоторых мест-
ностях стали жертвой ярости священников. „Мы должны
истребить искусство книгопечатания, - кричал викарий из
Кройдона, - иначе книгопечатание истребит нас!" Так же и
Парижский университет, обеспокоенный волнением, кото-
рое, несомненно, овладело нравами, объявил, что „с бого-
служением будет покончено, если дать свободу изучения на
греческом и еврейском языках".
Добрый прием, который повсеместно находил новые
переводы, доставлял римской церкви двойную причину для
беспокойства: она начала беспокоиться за неоспоримую до
сих пор привилегию так называемой Вульгаты, их собствен-
ного перевода Библии на латинский язык. В то же время,
священники и монахи с ужасом увидели, что чем более на-
род читает Библию на его родном языке, тем более умень-
шается посещение мессы и почтение к священническому
всемогуществу и власти. Вместо того, чтобы посылать к
Богу свои молитвы через уста пресвитеров на латинском
языке, народ начал на своем родном языке воссылать к Богу
свои молитвы непосредственно сам. Духовенство, чей доход
ощутимо уменьшился в связи с этим, обратилось за по-
мощью к Сорбонне.*
Та же требовала от французского парламента налагать
сильной рукой наказания на всякие чрезвычайные бесчин-
ства. Теперь началась ожесточенная война против книг и
против тех, кто распространял их в мире. Книгопечатники,
___________________________
* Сорбонной изначально называлась коллегия в Париже, учрежденная Робер-
том Сорбоной в помощь и защиту бедных студентов теологии и утвержденная
папством в 1268 году. Мало-помалу она превращалась в огромную ученую орга-
низацию, перспектива которой отчасти от всевозрастающего богатства, отчасти
от знаменитости ее членов становилась весьма огромной. Мнение „докторов из
Сорбонны" в течение всего средневековья было решающим в разрешении бесчис-
ленных споров. Примечание переводчика.
к которым можно было бы предъявить доказательство в
печатании Библии, заживо сжигались. Так, в 1534 году в
Париже были сожжены на костре двадцать мужчин и одна
женщина. В следующем году Сорбонна добилась королев-
ского постановления для подавления книгопечатания, одна-
ко было уже поздно; истребить книгопечатание было на-
столько же невозможно, как истребить свет, воздух и жизнь.
Книги превратились в явную действительную потребность, и
число их из года в год увеличивалось.
Пока Рим, таким образом, бесконечной яростью прокля-
тий и угроз потрясал воздух и простирал свои руки во все
стороны, чтобы везде в самом зародыше истреблять типо-
графии, где печатались Библии, и предавать смерти занятых
этим делом, Бог через Свое Слово и книгопечатание под-
готовлял тот величайший переворот, который полностью
изменил положение в обществе, церкви и государстве. Если
бы история развивалась по намерению Рима, то и поныне
мы еще блуждали бы в густом мраке средневековья. Рим
всегда был врагом всякого здорового нововведения и изоб-
ретения и прежде всего, когда дело касалось цивилизации и
подъема общественных знаний и наук. И все же ни одно
изобретение не нанесло единовластному господству Рима
такого поражения, как изобретение книгопечатания, явив-
шегося злейшим врагом Рима. Однако Бог возвышается над
всем. „Живущий на небесах посмеется. Господь поругается
им" (Пс. 2,4). Он приводит в исполнение Свои намерения,
невзирая на буйство и неистовство людского моря.
Мрак начинает исчезать, восходящее солнце Реформа-
ции победными лучами сияющего света прорезает тяжелые
тучи тысячелетнего господства Иезавели, уже трещит фун-
дамент величественного здания, основанного на челове-
ческом высокомерии и гордости, на самонадеянности и при-
тязаниях духовенства, от ударов, направленных против
цитадели невежества, суеверия и идолопоклонства. Вскоре
она сдвинется со своего основания.
Непосредственные предтечи Лютера
Ранее мы уже с усердным вниманием рассматривали вере-
ницу истинных свидетелей раннего начала истории Церкви
вплоть до начала шестнадцатого столетия. Нам остается
только назвать еще несколько имен людей, связанных с
именем и свидетельством немецкого реформатора.
На первом месте стоит Джироламо Савонарола, известный
итальянский реформатор. Он как потомок знатного рода
появился на свет в 1452 году в Ферраре. С самого раннего
возраста в нем обитали глубокие религиозные чувстования,
и когда он подрос, то поверил, что имел особенное божест-
венное откровение, которое будто бы требовало, чтобы он
оставил мир и посвятил свою жизнь служению Господу и
Его Церкви. Хотя родители прочили ему медицинское
поприще, он в возрасте двадцати одного года поступил в
доминиканский монастырь в Болонье, чтобы служить там
как член ордена. Наряду с длительными постами, молитва-
ми и истязаниями тела, все свое время он посвятил изуче-
нию Священного Писания. По всей видимости, его внима-
ние особенно привлекали книги пророчеств и, в частности,
Откровение. Исследование и толкование Откровения было
его самым излюбленным занятием. Он смело утверждал,
что объявленные в этой книге суды, близки. После того, как
он провел в монастыре в Болонье семь лет, он своим настоя-
телем был переведен в монастырь в Сан Марко. Когда же по
истечении нескольких лет его здесь избрали приором, то он
произвел основательную реформацию, возвратив жизнь
монастыря к прежней простоте в пище и одежде.
Как проповедник, Савонарола был бесподобным и не-
отразимым, однако, как многие серьезные христиане того
времени, он так же был склонен объединять в своей жизни
политику с евангелизацией. Его постоянной темой была
Реформация. Реформацию и покаяние возвещал он гром-
ким голосом пророка: реформацию в дисциплине Церкви, в
роскоши и уподоблении миру духовенством, реформацию в
нравственности всего общества. Большой кафедральный
собор во Флоренции, когда проповедовал Савонарола,
обычно был переполнен народом, слушающим его, затаив
дыхание, ловящим каждое движение губ знаменитого
человека. Его проповеди обычно принимали форму проро-
чества. Он говорил как человек, наделенный авторитетом от
Самого Бога, он говорил от Его имени, хотя его предсказа-
ния были ничем иным, как результатом твердого упования
на управление Божье и исполнение пророчеств, заложен-
ных в Его Писаниях. К большому сожалению, он много
вмешивался в политические скандалы итальянских партий.
Со всей мощью своего красноречия он выступал против
княжеского дома Медиции, который противозаконным
образом захватил господство над Флоренцией. Притом он
беспощадно разоблачал тираническое поведение богатых и
знатных, постыдную жизнь отцов церкви и духовенства и
горько сетовал на равнодушие и холод по отношению к
духовным делам в его времена. „Церковь прежних эпох, -
говорил он, - владела золотым пресвитером и деревянной
чашей. Сейчас же церковь владеет золотыми чашами, но
деревянным пресвитером. Внешний блеск церкви для ду-
ховных помыслов ее членов является в высшей степени
губительным". Как посол оскорбляемого Бога, суды Кото-
рого были готовы разразиться над Италией, твердо уве-
ренный в своем небесном предназначении, он обращался к
народным массам. Его пламенное красноречие было на-
столько действительным и неотразимым, что вскоре поя-
вился результат его предостерегающих проповедей над всем
городом. В одежде, в разговорах и во всем поведении фло-
рентийцев стали видны благословенные плоды деятельно-
сти мужественного реформатора.
Такой человек, конечно же, не мог долго избегать ярости
Иезавели. Такой бесстрастный свидетель не мог оставаться
в живых, прежде всего в Италии. Сияющий лучезарный
свет должен был быть погашен всеми имеющимися сред-
ствами и способами. Однако прикасаться к Савонароле
было нелегко, потому что все жители Флоренции с таким
воодушевлением почитали своего учителя, что, если бы по-
требовалось, готовы были пройти за него через огонь и воду.
Однако чем тяжелее казалось достижение цели, тем неуга-
симее становился огонь ненависти Рима, тем изощреннее
становились его нападки. Поддерживаемый враждебно
настроенной против Савонаролы медицийской партией,
римская церковь приступила к делу. Как обычно, она нача-
ла с предательства и кончила насилием. Лукавый папа
Александр Шестой дружески пригласил реформатора посе-
тить Рим, чтобы побеседовать с ним якобы о его пророчес-
ких дарах. Но поскольку Савонарола знал, что нельзя дове-
ряться льстивым словам папы, то смело отказался от
приглашения. Тогда Александр предложил ему кардиналь-
скую охрану в надежде подвести таким образом под свою
власть, но раздраженный таким окольным лукавым путем
папы, Савонарола во всеуслышание с высоты кафедры
объявил, что он не желает никакой другой охраны, чем та,
которая густо обагрена кровью мученичества. Тогда Алек-
сандр сбросил маску, вместо лукавой лести в дело были
пущены угрозы и проклятия. Бесстрашный реформатор был
обвинен в том, что „распространяет лжеучения". Францис-
канцы, которые уже ранее с завистью смотрели на славу
доминиканца, выступили на стороне папы. Этим была пред-
решена судьба Савонаролы.
В 1498 году Савонарола с обоими своими друзьями, До-
миником и Сильвестром, был арестован и приведен на дыбу.
Его нервная система в результате изнурительного труда и
постоянного истязания была полностью расшатана, так что
он был неспособен вынести муки пытки. „Когда меня начнут
пытать, - говорил он, - я потеряю власть над собою и сойду с
ума. Только то действительно, что я говорю вне пыток". В
это самое время появились два легата из Рима, которые при-
несли с собой от папы смертный приговор Савонароле и его
соучастникам. Уже на следующий день приговор был при-
веден в исполнение. После церемонии лишения святости,
арестованные были сначала повешены, а затем сожжены.
Францисканцы тщательно собрали их пепел и высыпали в
реку Арно. Долгое время многие друзья и почитатели
Савонаролы сохраняли его бесчисленные реликвии.
Вне сомнения, Савонарола был самым верным публич-
ным свидетелем, которого Италия до него еще не видела,
но, к сожалению, в его выступлениях было много такого,
что противоречило духу и призванию истинного христиани-
на. Он искал соединить в себе характеры Иеремии и Демос-
фена в том, что, с одной стороны, оплакивал грехи своего
народа и возвещал ему о Божьем суде, а с другой стороны,
он употреблял свое пламенное ораторство для того, чтобы
подстрекать массы на борьбу за свою свободу. Однако мы не
должны строго судить этого бесстрашного человека. Воспи-
тание, обстоятельства и дух того времени отложили на нем
свой отпечаток, поставив его в двусмысленное положение.
Многие грядущие реформаторы так же попадались в эти
сети. Они забывали в те мятежные дни, что призвание хрис-
тиан является небесным призванием, что христианин, в
отличие от иудеев, не наделен земными благословениями
проживания в стране, текущей молоком и медом, но он есть
причастник всех духовных благословений во Христе в небе-
сных обителях. Они не разумели, что промысел Божий на
данном отрезке времени состоит в том, чтобы проповедью
Евангелия „составить из них (из всех народов) народ во имя
Свое" (Деян.15,14).
Побуждения, сопровождавшие Савонаролу в его ревност-
ной деятельности, вне сомнения, были добрыми. Причина,
почему он вмешивался в общественные государственные
вопросы, была в том, чтобы придать республике Флоренции
перспективу и вид во славу его Господа и Учителя. Это про-
свечивается уже из того факта, что одна из монет во Фло-
ренции под его влиянием носила начертание: „Христос -
наш Царь". Он иллюзорно воображал (сколько их, посту-
пающих точно так же и ныне!), что возможно слить воедино
земное с небесным. Однако он страстно стремился не толь-
ко к реформации церкви и государства, но поскольку его
собственное сердце покоилось на истинно-благословенном
учении оправдания через веру, то он прилагал все усилия к
тому, чтобы приводить души к Иисусу, где они смогли бы
познать полноту Его голгофского свершения!
Следующие выдержки, из его размышлений по 30 псалму,
написанные им во время его заключения, есть прекрас-
нейшее доказательство того, какие мысли волновали самую
внутренность великого реформатора. „Никто, - изрекает
он, - не может хвалиться собою, и если бы в присутствии
Бога каждому прощенному грешнику был задан вопрос:
„Разве ты спасен собственными усилиями?" - то все они еди-
нодушно ответили бы: „Не нам. Господи, не нам, но имени
Твоему дай славу!" Посему, о Боже, я ищу Твоего мило-
сердия не ради моей собственной праведности. Но с того
момента, как Ты оправдаешь меня ради Своей благодати,
праведность есть часть моя, потому что благодать Божья
есть оправдание наше. -До тех пор, о человек, пока ты не ве-
руешь, ты еще в грехах, не имеешь благодати. - О Боже, спа-
си меня Своей праведностью, которая дается через Сына Тво-
его, найденного пред Тобой единственным Праведником!"
Сейчас мы обратимся из Италии к Северной Европе. Здесь
мы встретимся с Иоганном из Весалиа. доктором богослов-
ских наук в Эрфурте. Он отличался своим мужеством, актив-
ностью и противостоянием Риму более всех своих совре-
менников. Своей проповедью о том, что человек спасается
благодатью чрез веру, но не жизнью монашества, и что
всякий верующий во Христа навечно спасен, если бы даже
духовенство мира заключило его под анафему, он навлек на
себя непримиримейшую вражду монашеских орденов. Отпу-
щение грехов, помазание и паломничества он объявил беспо-
лезным делом и смело утверждал, что ни папа, ни епископы,
ни священники не могут спасти никакого человека. В своих
понятиях о благодати, он был, как назвали бы его сегодня,
строго кальвинистичен. Архиепископ из Майнца приказал
арестовать его. В 1479 году он предстал перед судом, состо-
явшим в основном из священников, и несмотря ни на пре-
клонный возраст, ни на физическую слабость был допра-
шиваем о своих взглядах и учениях пять мучительных дней.
И хотя он опроверг обвинения многих из них, тем не менее
беспощадные судьи приговорили его к пожизненному покая-
нию. Однако смерть вскоре освободила его от страданий. Он
умер вскоре после этого в темнице инквизиции.
Иоганн Вессель, прозванный Гансфордом, вне сомнения
был самым значительным предтечей Реформации. По всей
вероятности, он родился в 1420 году в Гронингене в Голлан-
дии. В течение пятнадцатого столетия он достиг популярно-
сти и славы, так что его назвали именем „Лух мунди" (све-
том мира). Он был одним из первых ученых своего времени.
Однако свет, исходящий от него не был светом человече-
ского образования или познаний, Сам Бог был его Учите-
лем. Свет дивного Евангелия, благодати Божьей горел в его
сердце, излучаясь в его словах и во всей его жизни. Он был
учителем богословия в Кельне, Левене, Гейдельберге, Гро-
нингене и везде смело выступал против злых и пагубных
учений и вопиющих вероломств римской церкви. Многие
годы он работал профессором еврейского языка в Париж-
ском университете, и здесь он смело возвещал свои взгляды
о том, что „все творимое человеком во имя искупления
своих грехов есть лишь хула на Христа".
Спустя примерно тридцать лет по смерти Весселя Лютер
проповедовал те же принципиальные учения, которые изло-
жил его ученый предшественник в своих писаниях, хотя он
до этого времени и в глаза не видел его труды. Оба они были
водимы тем же Святым Духом и были научены Им, оба чер-
пали свои познания из одной и той же святой Книги и были
снаряжены на одно и то же дело. Когда великий реформа-
тор впервые познакомился с трудами Весселя, он был на-
столько изумлен и обрадован, что написал предисловие к
трудам его, напечатанным в 1522 году, где он высказался
примерно так: „По дивному предвидению Бога я был по-
бужден выступить публично на арену борьбы с чудовищем
относительно папских индульгенций и лжепорядков. До сих
пор я полагал, что в этой борьбе я стою одиночкой, и все же
я сохранил столько жизнеспособности в этой борьбе, что
меня повсюду обвиняют в горячности и порывистости.
Истина же состоит в том, что я не желал более иметь дела с
этими последователями Ваала, среди которых выпал мой
жребий, но желал тихо дожить в каком-либо уголке, потому
что я потерял уже всякую надежду оказать влияние на этот
железный лоб и железную выю богохульства. И вот в
момент такого состояния духа мне говорится, что Бог Сам в
эти дни сохранил среди народа Своего остаток! Нет, не утаю
сказанного мне, я рад свидетельствовать об этом. Здесь
читателям предлагается новое издание Иоганна Весселя из
Гронингена, человека изумительного духа и необычайно
просвещенного ума. Абсолютно ясно, что он был научен
Самим Богом, как пророчествовал Исаия, что должно было
случиться со Христом. Как относительно меня, так и отно-
сительно него я могу определенно заявить, что его учение не
от человеков, но от Бога. Если бы я ранее был знаком с его
трудами, то мои враги имели бы основание подумать, что я
перенял его учение, ибо такое единодушие, такая гармония
Царят в наших взглядах! Что касается меня, то это издание
приносит мне не только радость, но наделяет меня новой
силой и мужеством. Сейчас для меня невозможно сомне-
ваться в том, стою ли я верно на том месте, на которое
поставлен, если вижу, в какой гармонии чувств и взглядов
нахожусь с этим великим человеком, тогда как и слова мои
почти те же самые, хотя он жил в другое время, в другой
стране и обстоятельствах, которые весьма отличны от моих.
Я изумлен, что этот превосходный христианский писатель
так малоизвестен. Основной, отличающей его от меня чер-
той, может оказаться лишь то, что он, вероятно, жил
жизнью без брани против крови."
В этом месте можно уделить небольшое место эпизоду из
биографии Весселя. Если это истинно, то налицо доказа-
тельство, насколько Евангелие переполняло и умиротворяло
его сердце, что все искушения отступали от него. Когда Сик-
стус Четвертый взошел на папский трон, то в память своего
прежнего знакомства с Весселем, которое имело место во
Франции, обещал исполнить любое желание великого уче-
ного, которое он выскажет. На это предложение праведный
муж заявил со всей серьезностью: „Да поступает главный
пастырь церкви на земле согласно его званию так, чтобы,
когда явится Пастыреначальник, он мог услышать из Его уст
слова: „Хорошо, добрый и верный раб!" - „Оставь это на мое
попечение, это моя забота! - ответил Сикстус. - Но ты проси,
что хочешь, для себя самого". - „Дай мне из ватиканской
библиотеки одну греческую, а другую еврейскую Библии," -
сказал Вессель. „Ты будешь иметь их, - ответил папа, - но
разве это разумно с твоей стороны - просить такую малость?
Почему ты не просишь епископства или чего-либо подобно-
го?" - „Потому что я, - сказал профессор простодушно, - не
желаю подобных вещей."
Вессель дожил до семидесяти лет. При милосердной
охране Бога он смог закончить свои дни в мире. Его послед-
ними словами были: „Да будет возвеличен Бог! Я не знаю
ничего, кроме Иисуса Христа и притом распятого"*.
Ульрих фон Гуттен, немецкий рыцарь и великий поклон-
ник Лютера, занявший выдающееся место в исторических
_________________________________
* Мильнер, том 3, стр. 421.
трудах благодаря своей ревности в деле Реформации. Выхо-
дец из древней дворянской семьи, с юности он слыл как во-
ин-авантюрист, а позднее - как литератор-авантюрист, и мы
опасаемся, что ему весьма недоставало моральной чистоты.
От него остались разные сочинения, в которых он осыпает
римский двор и его тиранство язвительными высмеива-
ниями. Острый памфлет на Еразма своим происхождением
обязан его перу. Его книги при первом издании в 1516 году
разошлись нарасхват. Однако ему недолго было отведено
времени своим беспощадно острым пером наносить вред
папским устоям и защищать восходящее учение Реформа-
ции. Он умер уже в 1523 году, едва достигнув тридцати пяти
лет. Он является, как говорит Мерль д'0бине, „связующим
звеном между рыцарями и учеными".
Ройхлин и Эразм, оба эти прославленных человека, за-
нимают одинаково выдающиеся места в ряду предтечей
реформаторов. Хотя они в прямом смысле слова и не были
реформаторами, но все же сочинениями и словами во мно-
гих отношениях содействовали возникновению Реформа-
ции; они были так называемые „гуманисты"*. Отличнейшее
содействие получили первые реформаторы по причине того,
что вновь ожили естественные науки и литература и прежде
всего потому, что древне-еврейский и греческий языки, на
которых было написано Священное Писание, начали изу-
чать критически. Как во дни Иисуса Навина, Ездры и Нее-
__________________________
* Незадолго до появления Реформации началось в противоположность суще-
ствовавшим до того времени основным занятиям ученых церковными и теоло-
гическими предметами (схоластике), уделение внимания вопросам общече-
ловеческих основ (отсюда появилось слово „гуманизм", что идет от латинского
слова чуманус - человеческий) и в узком смысле относилось к классической
античности. Этот новый вид обучения называют классической древней литерату-
рой (гуманиорой), более человеческой,а тех, кто посвятил себя этому делу, назва-
ли гуманистами. Поскольку для данного обучения требовалось основательное
знание древних языков и писателей, то мало-помалу пришли к тому, чтобы огра-
ничить понятие „гуманизм" изучением древних языков. В наше время под „гума-
нитарным обучением" подразумевается выработанное в гимназиях направление
на греческих и римских классиков, и историю в противоположность „точным
наукам" (математике, естественным наукам, новейшим языкам), которые нахо-
дят особенное внимание в реальных училищах и в школах среднего учебного
заведения. Примечание переводчика.
мии великое дело Реформации стояло в непосредственной
связи с исследованием и обретением вновь написанного
Слова Божьего. Библия, так долго пылившаяся в виде
манускриптов в старых библиотеках, была уже напечатана
и отдана в руки народов на их родном языке, став доступной
для всех. Это было тем, что наделило Реформацию непо-
бедимой силой. До дней Ройхлина и Эразма Вульгата содер-
жала в себе повсеместно принятый единый текст. Греческий
и еврейский языки для запада были почти совершенно не
знакомыми языками.
Ройхлин обучался в Парижском университете и имел
привилегию постигать познания на еврейском языке и эле-
ментами этого языка непосредственно через самого Вессе-
ля. Однако здесь он получил не только первое языковое
образование, но и познал Евангелие благодати Божьей.
Греческий и латинский языки для бедного немецкого юно-
ши* стали так же предметом усердного изучения. Он го-
ворил на латыни бегло с редкой чистотой. Едва достигнув
двадцати лет, Ройхлин начал изучать в Базеле философию,
греческий и латынь. Д'0бине говорит: „Слушали - чудо по
тем временам - немца, говорящего на греческом". Позднее
он переселился в Виттенберг, колыбель Реформации, обу-
чал там юношу Меланхтона еврейскому и в то же время
подготовил к изданию первую еврейско-немецкую грамма-
тику, а также и словарь. Хотя до самой своей смерти Ройх-
лин оставался членом римской церкви, Реформация весьма
обязана ему своим успехом.
Эразм, который был на двенадцать лет моложе Ройхли-
на, прошел тот же курс обучения, что и Ройхлин, однако он
был одарен большей духовной силой и достиг высшей сла-
вы и известности. С 1500 по 1518 год, когда Лютер начал
привлекать к себе всеобщее внимание, Эразм в христиан-
ском мире был известным ученым. Он родился в 1465 году в
Роттердаме и к тринадцати годам стал сиротой. Его опе-
______________________________
* Ройхлин был сыном неимущего жителя Пфорцхейма. Маркграф из Бадена.
которому понравился чистый голос мальчика в церковном хоре Пфорцхейма,
взял на себя расходы по его содержанию и в 1473 году послал его в Париж как
сопровождающего его сына Фридриха. Примечание переводчика.
куны, предварительно лишив его материнского наследства,
уговорили его поступить в монастырь. В 1492 году он был
посвящен в священники, однако постоянно имел большое
неприятие монашеской жизни и начал пользоваться любой
предоставлявшейся возможностью, чтобы обрести свободу.
Он оставил монастырь августинцев в Штайне и отправился
в Париж, чтобы там продолжить свое образование с неуто-
мимым усердием.
Эразм вскоре приобрел среди ученых обширную славу.
Общество бедных студентов зачастую посещали знатные
люди того времени. Лорд Мунтйо, который знал его еще в
школьные годы в Париже, пригласил его в Англию. После его
первого посещения в 1498 году последовали многие другие. В
этой стране он провел свои самые безоблачно-счастливые
дни, познакомившись со многими выдающимися людьми и
подружившись с ними, и получил многие знаки почтения. Во
время своего третьего продолжительного посещения он пре-
подавал, как профессор, греческий язык в университете Кем-
бриджа. Все признавали его духовное превосходство, и долгое
время он сиял, как звезда первой величины на литературном
небосводе. Однако вопрос, интересующий нас в этом месте,
таков: „Каково его влияние на Реформацию?"
Под милосердной правящей десницей Того, Кто взирает
на землю сызначала, Эразм обратил свои высокие дары и
большие познания на реставрацию критического текста из
Нового Завета. Этот труд вышел из печати в 1516 в Базеле,
за год до того знаменательного дня, когда Лютер прикрепил
к двери церкви в Виттенберге свой знаменитый тезис о без-
божном бесчинстве с индульгенциями, положив этим нача-
ло делу, потрясшему весь мир. К греческому тексту был
приложен латинский перевод, в котором были исправлены
многие ошибки Вульгаты. Это в те дни было воистину рис-
кованным предприятием. Со многих сторон возвысился
крик против такого опасного нововведения. „Его Новый За-
вет подвергся нападению. - пишет Робертсон. - Почему, на
каком основании язык греческих схизматиков (расколь-
ников) должен причинять ущерб священным преданиям на
латинском языке? Как можно приступить к Вульгате с ка-
кими-либо исправлениями? В Кембридже находилась кол-
легия, которая была горда характером богословия, нельзя
было допустить того, чтобы хотя бы один-единственный
экземпляр нашел бы доступ туда. Однако издатель под име-
нем папы Лео застраховал себя отличным средством защи-
ты, поскольку он посвятил свой труд папе и папа принял
посвящение". Сверх того на сторону Эразма поднялись
сильные князья Европы и даже некоторые из прелатов. По
этой причине он чувствовал себя в полной безопасности и
смело продолжал идти вперед, чтобы завершить свой вели-
кий труд. В самом деле, для этого требовалось большое му-
жество. Посягнуть на непогрешимость и верность Вульгаты
было в глазах римского христианства великим преступ-
лением. Этим наносился ущерб ее авторитету как исключи-
тельной неприкосновенной святости*.
Чтобы читатели смогли составить понятие о том, как
этот великий, но в некотором смысле слабый человек
_____________________________
* Хотя греческий Новый Завет Эразма, который, как уже упоминалось,
появился в 1516 году в Базеле и рассматривался обычно как первое издание, в
котором в руки ученого мира было вложено Священное Писание в подлиннике, в
действительности было не первым. Новый Завет комплютенской полиглот-Биб-
лии был подготовлен к печати уже в январе 1514, однако его издание вынуждено
было дожидаться приложения Ветхого Завета и получить согласие на издание от
папы. Потому он был напечатан только в 1522 году- Таким образом и произошло,
что издание Эразма появилось на свет на шесть лет раньше, чем комплютенское,
хотя он и был напечатан на два года позднее того.
Комплютенское издание есть первая известная полиглот-Библия (Библия, в
которой тексты даются на разных языках); парижские и лондонские полиглоты
последовали позднее. Весь великий труд был выполнен по инициативе и за счет
знаменитого кардинала Ксименса из Толедо. Затраты были почти в полмиллиона
марок, неслыханно огромная сумма для того времени. Однако годовой доход кар-
динала составлял четыре раза по столько. Ксименс прилагал все усилия для того,
чтобы его предприятие было совершено, насколько это возможно: он собирал
манускрипты, привлекал большое число маститых ученых в свой двор и при-
глашал из Германии искусных литерных наборщиков. Приготовления начались
уже в 1502 году, но все же только к 1517 году этот колоссальный труд был
завершен. Весь труд занял шесть внушительных томов. Ветхий Завет был напеча-
тан на тех же языках: греческом, еврейском и латинском; Новый Завет - на двух
языках: греческом и латинском. Кроме того, были приложены еврейский словарь
и различные дополнения.
Иоганн Фробений, предприимчивый книгопечатник из Базеля, услышав о
выходе из печати этой Библии, стремился опередить других. Он приставал к
Эразму издать также и Новый Завет. Первое издание было полно ошибок,
поскольку спешка Фробения оставляла мало времени ученому голландцу для
основательной работы. Завет в течение шести лет выдержал три издания. К чет-
вертому и пятому изданиям Эразм, к тому времени увидевший комплютенскую
Библию, приложил большие старания.
любил истину, заметим, что одна из его книг, озаглавлен-
ных „Похвала сумасбродству" еще при его жизни выдер-
жала двадцать семь изданий, так же его „Коллоквиум" имел
такой спрос, что за год было распродано двадцать четыре
тысячи экземпляров. В этих книгах он с величайшей зади-
ристостью и язвительной колкостью высмеивал лукавство и
лживость монахов и таким образом содействовал Реформа-
ции, хотя и косвенно.
Эразм получал от князей и вельмож, которые желали
остановить его, заманчивые предложения, однако любовь к
своей научной работе заставляла его отказаться от всех этих
предложений и вести умеренную и небогатую жизнь,
отвергнув праздную, блестящую, но скованную жизнь. В
1516 году он обосновал свое жилище в Базеле, где Фробе-
ний печатал его труд. Усердно работал он здесь над коррек-
турой своих книг, которые издавал Фробений, кто помогал
этому ученому книгопечатнику при издании классических
трудов.
Мерль д'0бине относительно обнародования греческого
текста Нового Завета отмечает: „Так Эразм сделал для Ново-
го Завета то, что Ройхлин сделал для Ветхого. Теперь теоло-
ги могли читать Слово Божие в подлиннике и позднее узнать
чистоту учения реформаторских учителей... Новый Завет
Эразма излучал ясный свет. Его описание посланий, Еванге-
лия от Матфея и Иоанна, его издания от Киприана, Иеро-
нима, его переводы Оригена, Афанасия, Хризостома, его
„Система истинной теологии", его „Проповедник", его ком-
ментарии ко многим псалмам были мощным толчком к
тому, чтобы распространилась жажда к Слову Божьему, к
чистой действительной теологии. Действие его трудов дале-
ко опережало его намерения. Ройхлин и Эразм дали подлин-
ную Библию в руки ученых, Лютер же передал ее народу."*
Цепочка свидетелей, таким образом, совершенна: Вес-
сель, Ройхлин и Эразм явились славными звеньями между
великим немецким реформатором и длинной вереницей
прежних свидетелей, через которых прославилась благодать
Божья. Эта вереница продолжается со времен Апостолов
______________________________
* Мерль д'0бине том 1, стр. 119.
или, по крайней мере, со дней Константина, и она не преры-
вается вплоть до Лютера, верного человека Божьего. Путь
для великих перемен, на который вступало человечество,
был уже подготовлен. Бесстыжее злодеяние Рима, кровь
замученных святых, великое множество душ, идущих к
своей погибели из-за недостатка познаний, - все, казалось,
вопияло о человеке, который бы сильной рукой сверг гос-
подство папства и освободил народы Европы из-под тысяче-
летнего мрака и рабства. Этот человек был близок. Он не
был ни вождем, ни воином, ни остроумным вдохновенным
писателем или же прославленным ученым - но лишь про-
стой монах, человек веры, человек, наученный и снаряжен-
ный Святым Духом, который черпал свою силу в абсолютно
верном, вечно неизменном Слове Божьем, человек настоль-
ко благословенной высоты, какой редко достигает человек.
Достарыңызбен бөлісу: |
