Жанр: драма/романс Герои: сс/гп и многие другие. Категория: слэш/гет Рейтинг: nc-17 Дисклеймер

Сразу после начала каникул я вернулся в собственный дом. Вопреки моим ожиданиям, Северус не выказал ни малейшего желания меня покинуть, чем, признаться, сильно удивил, хотя это изумление поначалу было очень приятным. Он – сосед на удивление необременительный, снял себе крохотную студию где-то в Лондоне, так что его способ зарабатывать деньги мне совершенно не мешает, а ужины и завтраки в компании с этим молчаливым человеком имеют свои плюсы. Он выглядит очень спокойным и даже довольным сложившимся положением вещей, но я вижу, что это маска и внутри он постоянно напряжен и даже взвинчен. Несмотря на размеренные и выверенные слова, его движения необыкновенно нервные и порывистые. Размышляя о чем-то, он часто роняет разные предметы, но я никогда не заостряю на этом внимание. Мне нравится, что его что-то растревожило. Я, пожалуй, впервые вижу, что внутри он живой и чувствующий, как бы ни старался это отрицать.

Несмотря на данное Макгонагалл поручение, я очень долго не знал, как приступить к выполнению своей задачи. Мне казалось, что уговорить Снейпа поехать со мной было бы отличным выходом из ситуации. Он всегда был жаден до знаний, общение с иностранными коллегами могло его заинтересовать, вот только я никак не мог подступиться к решению этой проблемы. Нужно было устроить все со слизеринским коварством, так, чтобы он не смог отказаться. Но, увы, мне недостает умения плести интриги, и, наверное, потому я все медлил.

Как оказалось, не зря. Решение пришло само собой. Я даже сначала не поверил, что удача пожелала наконец мне сопутствовать.

– Что это за мероприятие? – спросил Снейп, глядя через стол на заметку в "Пророке", который я держал в руках. Перевернув газету, чтобы узнать, какая статья его заинтересовала, я увидел, что речь шла именно об отеле, и протянул газету ему.

– Это курорт для магов, который построили Джордж Уизли и Малкольм Бэддок. Говорят, его открытие будет самым знаменательным событием лета, если не всего года.

Снейп нахмурился, но статью изучать не стал, его явно заинтересовал лишь список знаменитостей, которые решили посетить церемонию. Судя по всему, он быстро нашел то, что искал, и его лицо помрачнело еще сильнее.

– А вы знаете мисс Алису Дойр?

Имя было мне смутно знакомо. Я изо всех сил напрягал память, пока не вспомнил симпатичную девушку из аврората, которую мне кто-то представлял, когда я с редкими визитами посещал министерство.

– Практически не знаю. Она аврор и, кажется, личный помощник Гарри.

Снейп выглядел задумчивым.

– Знаете, Невилл, я никогда в своей жизни не ездил в отпуск. Как вы думаете, еще можно заказать номер в этот замечательный отель?

Это было сказано с довольно кислым выражением лица. Так мог выразиться человек, подверженный приступам мигрени, который, глядя на серое небо, знает, что ему сегодня непременно будет плохо, но ничего с собой поделать не может.

– Вряд ли, – сказал я, не желая упускать свой шанс. – Их разобрали уже давно. Но у меня есть забронированный номер с двумя спальнями, и если вам действительно туда хочется, то приглашаю поехать со мной.

Северус мрачно посмотрел на меня как на предвестника Апокалипсиса, но отчего-то кивнул.

– Спасибо. Я принимаю ваше приглашение, Невилл.

Я не знал, что думать. С одной стороны, было замечательно, что он едет. Но, если честно, я не знал, что происходит. Впрочем, газета, которую он оставил на столе, покидая кухню, на многое открыла мне глаза. В том самом списке, что с таким вниманием изучал Снейп, девушка из аврората была упомянута лишь в одном предложении: «Среди приглашенных самым значимым из представителей магического сообщества Великобритании будет Гарри Джеймс Поттер, который посетит церемонию открытия в сопровождении очаровательной мисс Алисы Дойр». Признаюсь, я едва не подавился кофе и поспешно отодвинул чашку в сторону. Поведение Снейпа за столом свидетельствовало… Нет, как я ни старался найти иное объяснение его действиям, получалось лишь одно: я стал очевидцем банальной вспышки ревности в исполнении человека, который, как выяснилось, был дорог мне даже больше, чем спятивший старый приятель. Иначе как объяснить то, что в этот момент мне захотелось удавить именно Гарри? Я никогда не думал, что их странные игры со Снейпом зайдут так далеко. С одной стороны, наверное, стоило радоваться, что профессор хоть к кому-то питает чувства, но с другой… Я совершенно не доверял Гарри Поттеру. За все время, что мы провели вместе, Северус стал мне бесконечно дорог. Наверное, даже больше, чем друг, я ценил его как некое странное собственное отражение в кривом зеркале. Разумеется, он был лучше, наверное, даже живее меня самого, потому что умел чувствовать, и эти его чувства даже в то чертово утро были остры. Он забылся, маска отрешенности пошла трещинами, стоило ему просто соприкоснуться с тем, что до горечи, до странного нервного расстройства его волновало. Я понимал, что не вправе знать правду, но отчего-то она была мне нужна. Не недоумение, не догадки, а простая истина. Потому что я хотел, чтобы этот человек жил, и для меня было мучительно не знать ответа на один простой вопрос: «Он выбрал свой странный способ самоубийства или нет?»

Убрав посуду в раковину, я поднялся в его спальню. Постучал в дверь, услышав: «Войдите», переступил порог. Решительность мне почти изменила, когда, оторвав взгляд от страниц какой-то книги, он взглянул на меня немного удивленно.

– Вы что-то хотели, Невилл?

Я сел на край кровати, поскольку единственное кресло было занято Снейпом, и, словно оправдываясь, показал ему газету.

– Я задам вам вопрос. Знаю, что это не мое дело, и я не имею права, но… Я волнуюсь и ничего не могу с этим поделать. Возможно, вы на меня обидитесь и покинете мой дом, а я не хочу этого, но готов рискнуть нашей дружбой. Потому что меня на самом деле волнует, что с вами будет и…

Снейп нахмурился, перебивая меня.

– Ваше нежелание меня обидеть – не повод тянуть время и заранее оправдываться, если вы уже уверены, что зададите вопрос.

– Вы любите Гарри?

Похоже, такой прямоты он от меня не ждал, потому что совершенно растерялся.

– Лонгботтом!

Эта интонация была мне знакома со школьной скамьи. Очередная маска, которую он поспешно пытался надеть. Вот только я больше не был нерешительным маленьким мальчиком.

– Да или нет?

– Нет.

Ответ был дан слишком быстро, словно Снейп ни секунды над ним не раздумывал, но я отчего-то не почувствовал себя удовлетворенным. Это могло означать и то, что Северус уверен в отсутствии собственных чувств, и то, что он много размышлял о них и успел убедить себя, что ничего настолько невероятного с ним не происходит. Но я не имел права и дальше лезть в его дела. И так, кажется, перешел все возможные границы.

Он неожиданно улыбнулся мне. К этой улыбке я оказался совершенно не готов.

– Значит, вы тоже так думаете?

Я ожидал чего угодно. Гневной отповеди, оскорблений, что из-за отсутствия собственной личной жизни так настырно лезу в чужую, но не того, что он предпочтет надо всем этим посмеяться. У меня возникло совершенно необъяснимое желание обнять его, уверить в том, что все будет хорошо, но я не поддался ему, только сказал, вставая:

– Можете делать что угодно, но я все равно попрошу вас остаться. Возможно, дружеское расположение с некромантией не сработает, но я попрошу.

Я уже дошел до двери, когда он неожиданно меня остановил.

– Невилл.

– Что? – спросил я, обернувшись.

Он смотрел как-то слишком сосредоточенно, словно прилагал определенные усилия, чтобы видеть перед собой именно меня.

– У вас сейчас есть с кем-нибудь серьезные отношения?

Я не знал, что сказать. Наверное, само отсутствие простого и прямого ответа означало, что их не было, но куда девать все мои попытки сделать собственную жизнь менее одинокой?

– Не знаю.

Снейп кивнул.

– Скажете, когда разберетесь с этим?

– Зачем?

Он пожал плечами.

– Вы, наверное, самый надежный человек в мире. Если бы я был уверен, что хочу жить, то возложил бы все свои надежды именно на ваши плечи.

Он меня сильно переоценивал. Я бы, например, доверил Гарри Поттеру свою жизнь, но никогда не рискнул с ним своим сердцем. Было в нем что-то такое… Не мне сомневаться в чужих качествах, но я видел, как Гарри предан своим жене и детям. Все одобряли его брак, он был чудесным мужем и отличным отцом, но меня его поведение иногда раздражало до чертиков, потому что все эти годы счастливой жизни он думал о ком угодно, кроме себя, и был в этом состоянии счастлив. Я – другой; стремясь никому не причинять проблем, о себе я думаю очень много, и порой мой эгоизм доходит до абсурда. Но, черт возьми… Я хочу не просто быть, но быть счастливым. Мне нужно что-то только для себя. Иногда хочется отчаяться, что за долгие годы я так ничего и не нашел, но это не повод просто брать то, что судьба предлагает. Я не доверял Гарри, зная, что он никогда не сделает того, что способно нанести урон его семье. А быть с Северусом – означало бы очень многое разрушить, ставя на карту простую надежду, что, возможно, все получится и будет какая-то жизнь после проверки на такое чувство, как любовь. Для Снейпа будет лучше, если тот, кто окажется рядом, не станет переоценивать свои возможности. Да, я не доверял Гарри Поттеру, но себе я доверял еще меньше.

Будто в наказание за то, что влез в чужую жизнь, на следующий день я встретил Гарри. Наверное, я хотел поговорить с ним, но разговора у нас не получилось. Меня мучило желание упрекнуть его в том, что он, сам того не желая, завладел мыслями Северуса Снейпа, а его отчего-то совсем не радовала моя компания. Стоило мне заговорить о профессоре, он изменился в лице и как-то скомкал окончание нашей беседы, поспешно ретировавшись. Это было очень нетипичное поведение для Поттера, и я подумал, ну чем черт не шутит, возможно, Снейп – не единственный, кто не знает, что творится у него на душе.

Увы. Моим почти радужным заблуждениям не дано было продлиться слишком долго. Их стерла в порошок Гермиона, хотя сделала это ненамеренно, и, наверное, из-за этого мне стало как-то особенно паршиво. Она прислала мне письмо с приглашением на ужин в «Дырявом котле». Мне было несколько стыдно, что я впервые за лето навестил паб, который теперь принадлежал моей официальной подруге, а потому я пришел немного пораньше, нарезав целую охапку чайных роз.

Ханна была мне очень рада. В отличие от своего предшественника, она не проводила все время за стойкой, взяв на себя лишь заботы управляющего.

– Все пока пахнет краской, да и посетителей немного. – Я следовал за ней, покорно осматривая кухню, общий зал и номера, стараясь выглядеть заинтересованным, хотя, признаюсь, мне было грустно. – Большинство странных личностей, что так привечал Том, я выставила. Все равно они особых прибылей не приносили. Зато днем у меня для сотрудников министерства ланч со скидкой, а это хорошая прибыль. Вот увидишь, через пару месяцев здесь вечером будет еще труднее найти свободный столик, чем по воскресеньям в «Трех метлах».

Наверное, я не люблю перемены, но мне отчего-то казалось, что со всеми этими нововведениями старый паб утратил присущий ему шарм. Мне больше не хотелось приходить сюда, чтобы пропустить стаканчик.

– В общем, дела у тебя идут хорошо.

Она кивнула.

– Да, довольно хорошо.

– Я рад.

Она неожиданно остановилась прямо посреди коридора, прижав к груди букет роз, и, вдохнув их аромат, сказала:

– Невилл, давай расстанемся.

Признаться, я опешил. Ее голос сильно походил на зов моей собственной совести, да и я все это время был очень неловким поклонником, но, наверное, стоило ее спросить:

– Почему ты этого хочешь?

Ханна пожала плечами, спрятав лицо за этими чертовыми розами.

– Все очевидно, Невилл: потому что ты меня не любишь. – На это мне нечего было возразить, но она зачем-то продолжала говорить. – Знаешь, а я тебя на самом деле люблю. Очень давно, наверное, с того времени, как мы оба начали работать в школе. Ты ничуть не изменился, и тогда был таким же… Ценил какие-то странные, слишком сложные для моего понимания вещи, и все время был один. Я наивно думала, что однажды ты от этого устанешь и заметишь, наконец, как я к тебе отношусь. Говорят, тем, кто наделен терпением, всегда воздается. Что-то там произошло в твоей голове, и ты решил быть со мною. Вот только я заблуждалась, что мне будет достаточно того, что ты просто будешь рядом. Я хотела большего – чтобы ты любил, но я по-прежнему тебя не понимаю, а ты, находясь рядом со мной, все время будто на иголках сидишь, потому что не знаешь, зачем пришел. Тебе со мной всегда было неловко. А потом тот дурацкий розыгрыш… Господи, да ты о той глупой девчонке говорил с таким чувством, с каким никогда не упоминал меня. Наверное, тогда я поняла, что у нас ничего не выйдет. Ты не вспоминал обо мне все эти недели, да и сегодня пришел лишь потому, что у тебя назначена встреча. А я… – Она улыбнулась. – Я умру от зависти, когда ты наконец найдешь человека, который с ног на голову перевернет твою жизнь. Но я не хочу быть рядом с тобой в качестве удобной гавани, когда это случится.

– Ханна, извини меня за все.

Ну что еще я мог сказать? Она все понимала лучше меня, а потому улыбнулась.

– Не проси прощения. Я знала, на что шла. Все складывалось совсем не так, как я хотела, и кто знает… Возможно, мы просто поторопили события. Ты думай обо мне время от времени, а я стану думать о тебе. И может быть, мы вернемся к этому вопросу…

Я не мог ей лгать. Пути к отступлению у меня не было, и все мои мечты о простой понятной жизни, кажется, ничего не стоили, раз я не мог даже обмануть себя или Ханну.

– Прости.

Она кивнула.

– Ладно. Говорят, желтые цветы – к расставанию. Что ж, оно вышло у нас чудесным.

Она подошла и поцеловала меня в щеку. Я обнял ее за талию, за что-то себя проклиная. Ну вот такой я осел. Идиот, что гонится за какими-то химерами. Она ведь чудесная, мудрая и честная женщина, которая сказала, что любит меня, и все, что нужно было сделать – это просто принять ее чувство, сказать что-то, что подарит нам надежду, и она бы согласилась еще раз дать мне возможность почувствовать себя нужным. Я стоял там, проклиная свою неспособность лгать, а шипы желтых роз впивались мне в грудь, протыкая тонкий хлопок рубашки. Наверное, я впервые понимал Снейпа, потому что не знал, зачем, ради чего я все еще живу? У меня ведь ничего нет, кроме моей работы, а когда судьба мне что-то предлагает, я настолько не состоятелен, что даже не могу взять ее подарок.

Расставание с Ханной оказалось настолько болезненным, что Гермиону я встретил не в самом лучшем настроении. Мне не хотелось никого видеть, я ощущал очень острую необходимость побыть одному, чтобы обдумать все произошедшее. От переизбытка отвращения к себе моя голова, казалось, готова была взорваться. Что-то внутри требовало немедленно себя пожалеть, убеждало, что я не виноват в том, что такой убогий, когда речь заходит о чувствах, но я гнал это пакостное нечто, сжимая до боли виски. Потому что знал: если хоть на миг уверую в собственную непогрешимость, прямиком отправлюсь в ад, где для меня уж точно не останется никакой надежды.

– Ужасно выглядишь, – сообщила Гермиона, разглядывая дырочки и зеленые пятна на моей рубашке. – Сражался с очередным взбунтовавшимся фикусом?

Я пожал плечами.

– Почти. Так что ты хотела обсудить?

– Может, начнем с выбора еды?

– Я буду только виски.

– Ты же почти не пьешь… – удивилась она.

Я снова пожал плечами. Иногда даже моя праведность, перескочив через свой Рубикон, утверждает: «Ну, кутить – так кутить».

– Ты тоже, но, в отличие от меня, выглядишь отлично, а значит, компанию вряд ли поддержишь. Я удивился твоему письму. Что-то случилось?

Вместо ответа она продолжала меня разглядывать.

– Ты сам не свой, Невилл.

Я кивнул.

– Не спорю. Был тяжелый день, но это я, пожалуй, обсуждать не хочу. Скажи, зачем ты меня позвала? Что-то с Розой?

Она удрученно кивнула.

– Моя дочь сеет вокруг себя панику и раздоры. Но с этим мы как-нибудь разберемся, тебя я позвала не поэтому. Речь пойдет о Гарри.

Она отвернулась и продиктовала официанту заказ. Обслужили нас быстро, перед ней по взмаху волшебной палочки появился стакан темного пива, передо мной – щедрая порция виски. Видимо, разговор был не так долог, чтобы превращать его в совместный ужин. С каких пор я настолько не нравлюсь своим друзьям, что они не хотят проводить со мной время? Впрочем, дело, скорее всего, не в них, а во мне. Я сам устраняюсь от лишнего общения, потому что не хочу снова и снова чувствовать зависть, глядя на то, как они живут, любят и улыбаются.

– Ну, так что там с Гарри?

Она некоторое время молчала, подбирая слова.

– Ну, наверное, ты из числа тех немногих, кто в курсе, что его некоторое время связывали довольно странные отношения со Снейпом.

Я кивнул.

– Да, я знаю о них.

Гермиона с любопытством на меня взглянула.

– И как ты относишься к тому, что они были любовниками? Я, признаюсь, со своим мнением так до сих пор и не определилась.

Я залпом осушил стакан виски. Это мне пару недель назад казалось, что в своих странностях судьба зашла слишком далеко?

– Как человек, который только что узнал об этом.

Жестом я попросил официанта повторить мой заказ. Виски появилось незамедлительно. Я, взглянув на свою порцию, потребовал всю бутылку.

– Ой, – сказала Гермиона. Впрочем, особого раскаянья я на ее лице не заметил. – Не говори Гарри, что я проболталась. У них все закончилось еще на Рождество, да и было, скорее, по глупости.

– Жаль, – сказал я.

Гермиона нахмурилась.

– Что жаль?

Я выпил еще виски.

– Что по глупости.

Мне вдруг стало понятно, почему Снейп остался со мной. Если бы он покинул мой дом, то не смог бы получать никакую информацию о Гарри. Теперь было объяснимо и его состояние, и странная растерянность, вот только Поттера хотелось ударить еще больше. Ну неужели он не понимал, что Северус – не тот человек, у которого может быть случайный секс или идиотский кратковременный романчик? Кажется, вся его жизнь – одно сплошное свидетельство того, что к таким вещам он относится чертовски серьезно.

Гермиона мои рассуждения не поддержала.

– Неужели ты хочешь сказать, что думаешь, будто у них могло бы что-нибудь получиться? Я не желаю зла Снейпу, но Гарри мне в сто крат дороже, и знаешь, из профессора вряд ли получится верная жена или заботливая мачеха. А наш друг достоин того, чтобы у него снова появилась семья.

Я пожал плечами.

– Тогда какого черта он связался именно со Снейпом? Чтобы мы могли сидеть тут и размышлять, насколько он был психически здоров, когда решил переспать с человеком, которому для того, чтобы жить, нужно обрести по-настоящему сильное чувство? Это не глупость, Гермиона, а какая-то изощренная жестокость.

Она покачала головой.

– Ты не прав. Не думаю, что он так глубоко заглядывал в будущее и думал о последствиях.

– Конечно, это же не ему умирать. – Последние слова прозвучали, по-моему, слишком жестоко. Увы, я не мог быть справедливым, потому что меня мучила злость.

– Не смей говорить так о Гарри. Он просто совершил ошибку и теперь всячески старается ее исправить. У Снейпа еще достаточно времени, чтобы…

Я перебил ее.

– Его никогда не было достаточно. Он не из тех, кто каждую неделю меняет подружек.

Гермиона нахмурилась.

– А может, просто не хочет жить? Разве он что-то предпринимает, чтобы у него все получилось, зная, какую цену мы все заплатили за его воскрешение? Это куда более противно, чем все то, что сделал Гарри.

– Он хочет. Если бы на самом деле не хотел жить, то не менялся бы, а он позволяет себе это. Я надеюсь, что у него все получится.

– Но не с Гарри же! – повысила голос Гермиона. – Он не хочет этого. Прошло полгода с того момента, как он немного оступился, и то, что все это время он не думал о Снейпе, свидетельствует, что продолжение романа ни одному из них не нужно.

Я смотрел на ее спокойное лицо и понимал, что не хочу продолжать этот разговор. Судя по недавней реакции Снейпа, для него все то, что было, не прошло бесследно, и он все еще что-то чувствовал, возможно, даже надеялся на что-то.

– Зачем ты меня позвала?

– Из-за поездки. Я слышала, ты едешь на курорт с профессором.

Я кивнул.

– Да.

Она попросила:

Я снова налил себе виски.

– По-твоему, я должен отказать Снейпу в поездке, чтобы Гарри не было неловко?

– Он твой друг, Невилл. О друзьях нужно заботиться.

– А я и забочусь. Северус – тоже мой друг. Если он хочет поехать, он поедет.

– Зачем ему это нужно? Он такой любитель пляжей или просто хочет поизмываться над Гарри? Не знаю, что у Снейпа на уме, но если Гарри действительно хочет покончить со всем этим, мы должны его поддержать. Ну кому станет лучше, если начнется очередной виток их противостояния? Тебе не кажется, что твоему новому приятелю не о вражде надо думать, а о личной жизни? Пойми же ты, Гарри со всей определенностью ничего от профессора не хочет. И если тот не успокоится…

Мне не хотелось выслушивать ее замечания в адрес Северуса. Гермиона не была дурой, и если бы она и дальше рассуждала в таком тоне об этой поездке, то смогла бы прийти к выводу, что Снейп стремится на Багамы, потому что его чувства к Гарри не перегорели. Что если она поделится своими мыслями с Поттером? Тот не поедет? Нет, ему никто не позволит, просто он станет смотреть на Северуса по-другому. С жалостью, должно быть. А если Снейп чего и не выносил – то это сочувствия. Не думаю, что его душевному равновесию пошло бы на пользу, если бы его чувства оказались изобличены. Если я что и мог сделать, то это защитить его гордость.

– Не стоит волноваться насчет этой поездки.

– Почему? – удивилась Гермиона.

Я впервые в жизни лгал так уверенно и легко.

– Снейп едет не из-за Гарри, они там и парой слов вряд ли перемолвятся. Поверь мне, он будет тратить свое время не на то, чтобы его доставать. Я уверен в этом.

Она мне не поверила.

– Ну какие у него еще могут быть мотивы?

Я пожал плечами.

– Ты прости, что наговорил все это. Наверное, ты меня немного шокировала своими откровениями. Видишь ли, я не знал, что отношения Гарри и Северуса зашли так далеко. Но, думаю, сейчас это все неважно, потому что я встречаюсь со Снейпом.

– Что?

Я улыбнулся.

– Ну, прости. Видишь ли, наши отношения только начинаются, и, планируя этот отпуск, мы не знали, что Поттер тоже поедет на Багамы. Так что все твои намеки показались мне оскорбительными. Северус по-настоящему мне дорог, и мы оба хотим, чтобы у нас все получилось. Ты знаешь, я не слишком опытен, когда речь заходит о романах. Наверное, поэтому так волнуюсь по каждому поводу.

Она смутилась.

– Господи, Невилл, прости, пожалуйста. Я понимаю, как на тебя давят все эти обстоятельства…

Я покачал головой.

– Не слишком. Мы хорошо уживаемся и отлично ладим, если подумать. Он очень нравится мне, я – ему, так что, думаю, у нас все неплохо сложится. Можешь сказать Гарри, что ему не о чем волноваться. Извини, но мне не хочется отвлекаться на его проблемы, я слишком сосредоточен на своих.

Гермиона кивнула.

– Понимаю. Конечно, это все меняет, и я уверена, что Гарри будет рад тому, как у вас все сложилось. Я тоже за тебя рада, Невилл. Только такой человек, как ты, может вправить Снейпу мозги.

Я хмыкнул.

– Очень надеюсь, что у меня получится.

Мы просидели еще час, болтая о пустяках и общих знакомых. Странно, но чем больше я думал о своей лжи, воображая себя любовником Северуса Снейпа, тем сильнее мне нравилась ситуация. Наверное, таковы все мы, гриффиндорцы: нас хлебом не корми – дай спасти чью-то жизнь. Я знал, что буду стараться, приложу все усилия, чтобы его полюбить, если он примет мой грандиозный план. У нас все будет отлично. В наших характерах есть много общего, мы замкнуты по натуре и умеем не докучать окружающим. Он создан для мира магии, и с этим трудно спорить. Я бы убедил его вернуться в Хогвартс, постарался защитить от коллег, дурных воспоминаний и Гарри Поттера. Мне нравился ход мыслей Северуса и то, как он смотрел на мир. Возможно, ему несложно было бы мне довериться, ведь зная, чем все это грозит, я не предал бы его, не позволил бы своим сомнениям или беспочвенным ожиданиям взять надо мной верх. Может, я и не самый уверенный человек в мире, но когда на кону чужая жизнь – мне свойственно собирать в кулак свою волю и идти к цели. Возможно, он – то, что мне нужно. Достаточный повод, чтобы заставить себя открыть кому-то сердце, воспитать в себе эту чертову любовь, если уж она не заходит в мои двери просто так, безо всяких обязательств. Я желаю Снейпу только добра. Для меня он очень важен. Кто еще может похвастаться таким отношением? Возможно, я зря недооцениваю свои стремления и не доверяю собственным силам.

Аппарировав домой, я был порядком пьян, но это совершенно не изменило моей решимости. На ужин я приготовил бифштексы с кровью, салат из овощей и рис. Кажется, эта простая еда нравилась ему больше других. Внимание начинается с таких мелочей. Гарри наверняка ничего не знал о его привычках, и, думая об этом, я испытывал некоторое удовольствие. Не потому, что меня терзала ревность, ее не могло быть в данных обстоятельствах, просто мне нравилась сама мысль, что я столько сил собираюсь вложить в свое спонтанное решение.

Ужин пришлось подогреть, потому что Снейп пришел около полуночи, но профессор не жаловался, только сказал:

– Вам не обязательно было меня дожидаться.

– Отвык есть один, – пояснил я, накрывая на стол. – Виски?

Он удивился.

– Мне казалось, вы не любитель.

Я пожал плечами.

– Раз в сто лет изменяю своим привычкам, а сегодня начало уже было положено.

Он кивнул.

– Тогда с удовольствием. В этом доме обычно сложно пить, когда вы смотрите на меня осуждающим взглядом.

– Сегодня не буду, хотя впредь не обещаю подобной покладистости. Рюмка бренди на ночь – это предел моих возможностей. Каждый, кто наливает себе вторую, кажется мне законченным алкоголиком.

– Почему? – спросил он, доставая приборы.

Я признался:

– Когда-то пил очень много. После смерти родителей. Это произошло очень внезапно, у мамы начались проблемы с сердцем, и, несмотря на все усилия колдомедиков, она сгорела почти за месяц. А отец через год последовал за ней. Их смерть лишила меня единственной мечты. Все, чего я хотел – чтобы они поправились. Для себя мне ничего не было нужно, лишь бы они снова могли быть счастливы. А потом… Это как вмиг разучиться дышать. Очень сложно найти новую цель в жизни. Я проявил слабость. Самым простым выходом показалось мне забыться, но виски не слишком помог. Бросить дурную привычку оказалось сложнее, чем приобрести ее, так что, зная это, я теперь не слишком благосклонен к зеленому змию. Да и воспоминания об этом периоде моей жизни остались не самые лучшие.

Снейп кивнул, усаживаясь за стол.

– Понятно. Значит, не больше рюмки бренди на ночь.

– Вы не обязаны.

Он пожал плечами.

– Лонгботтом, мне не сложно. Гость должен жить по правилам, установленным хозяином.

Я сел напротив него, вонзил вилку в мясо и сказал:

– Я не хочу, чтобы вы чувствовали себя гостем. Это и ваш дом.

Северус немного удивленно на меня взглянул.

– Почему вы так говорите?

– Я ни с кем не встречаюсь. – Он продолжал на меня смотреть, и я счел нужным пояснить: – Вы просили сказать, когда я разберусь с этим вопросом. Я разобрался. Сегодня мы пили с Гермионой, и она сказала, что вы спали с Гарри. – Снейп гневно отшвырнул свою вилку, но я продолжил: – Она также упомянула, что это закончилось еще на Рождество. Я не глупец, Снейп. Учитывая наш недавний разговор, мне было не сложно сделать целый ряд выводов. А учитывая, что и Гермиона – не дура, можно было предположить, что и она придет к таким же, ведь ваше желание поехать в отпуск кажется странным, если знать, что Гарри не хочет с вами встречаться.

Снейп побледнел.

– Об этом не трудно было догадаться. И я не имел намеренья…

Этот его высокомерный тон свидетельствовал об обратном, но я кивнул. Мне не хотелось, чтобы он сейчас врал мне, а судя по гневу в глазах, на правду рассчитывать не стоило. Что он должен был пояснить? То, что Поттер с Рождества не искал с ним встреч? Северус прекрасно понимает, что находится не в самом выгодном положении для человека, которому нужно как-то объяснить свои поступки. Я сейчас готов был обойтись без каких-либо слов с его стороны.

– Я так и сказал, что мы запланировали этот отпуск до того, как узнали, что он поедет.

– Я не нуждаюсь в ваших оправданиях, – нахмурился он.

– Конечно, нет, – согласился я. – Потом я сказал Гермионе, что мы вместе и ей незачем просить меня отказаться от поездки с вами, дабы Гарри в вашем обществе не почувствовал себя неловко. Вы потратили время впустую, Северус, но черт меня раздери, если я позволю вам снова заниматься такими глупостями. Вы сказали, что я надежный человек и мне бы вы доверились. Не уверен, что это правда, но я стану таким. Так что давайте, наконец, начнем думать о будущем и строить отношения, которые позволят вам остаться в мире живых. В одном Гермиона сегодня была права. Хватит уже смертей. Вы никого из ушедших не вернете, и не надо говорить, что это не ваша вина и собственного воскрешения вы не хотели. Я знаю это. Я ни в чем вас не обвиняю, но вы сейчас здесь, и пусть так и будет. Я очень хочу, чтобы вы задержались надолго.

Он смотрел на меня несколько растерянно.

– Лонгботтом, я не то чтобы не ценю все то, что вы для меня делаете, но… Это все нелепо. То, что вы сейчас делаете со своей жизнью, это не та жертва, которую я могу принять.

– Нет никакой жертвы. У меня что-то не то с сердцем, и я могу признать, что никогда никого не любил. Возможно, это чувство мне недоступно вовсе, но это не значит, что я должен жить один и не могу умом выбрать человека, который мне нужен.

Снейп впервые на моей памяти выглядел совершенно растерянным.

– Вы считаете, что я – самый мудрый выбор?

Я кивнул.

– Считаю. Я пробовал более рациональные способы устроить свою жизнь, но из этого ничего не вышло. Чего-то не хватало… Возможно, серьезности обязательств, но от вас я не смогу легко отказаться, потворствуя собственной неуверенности. Не тот случай. Вы сделаете мне огромное одолжение, если согласитесь быть со мной. Быть может, я впервые в жизни смогу раскрыть свои чувства кому-то. Вы умны, иногда демонстрируете терпение, умеете слушать и молчать. Я пока не слишком уверен насчет того, привлекают ли меня мужчины, но для вас это, кажется, не проблема. С этим мы со временем разберемся. Не торопясь, просто узнавая друг друга лучше.

– Вы сумасшедший, – довольно мягко сообщил мне Снейп.

Ну что можно было ему ответить.

– Пожалуй, вопрос сейчас о том, насколько разумны вы сами. Выбирайте меня, и обещаю – не пожалеете.

Он взялся за вилку.

– Я хочу доесть.

Некоторое время мы с ним молча поглощали пищу, и был слышен лишь шум воды, капавшей из крана, да скрежет ножа по тарелке, когда он резал мясо. Я понял, что он тянет время, когда его вилка застыла над последней горсткой риса. Он словно не решался ее съесть, понимая, что после этого мне нужно будет дать какой-то ответ. Глупый Снейп, нет, ну на самом деле глупый. Как будто я был порывистым мальчишкой, не способным его понять или проявить терпение.

– Вам не нужно принимать никаких решений немедленно. Просто обдумайте мое предложение.

Он кивнул. А я встал и начал убирать со стола. Отвернулся к раковине, чтобы помыть посуду и дать ему тихонько покинуть кухню. Когда скрипнула дверь, я почти порадовался, что он сбежал. Все правильно, нужно время, чтобы Северус понял, что я не намерен на него давить. Или выкидывать разного рода глупости. У меня было хорошо и очень спокойно на душе, будто принятое решение меня изменило. Я больше не переживал о своей судьбе. Как бы она ни сложилась, я делаю то, что хочу делать.

Когда с уборкой было покончено, я прошел в гостиную. Снейп сидел на диване, на столе перед ним стояла бутылка бренди и две рюмки. При моем появлении он вздрогнул.

– Вы, кажется, хотели выпить.

– Хотел.

Я подошел к столику и наполнил рюмки. Снейп молниеносно вытянул руку и, схватив свою, одним глотком ее опустошил. Я налил ему еще. Он нахмурился.

– Мой алкоголизм вас устроит?

Я пожал плечами.

– Если это то, чего вы сами хотите.

– Лонгботтом, – он на мгновение закрыл глаза, а потом выдохнул. – А не пошли бы вы к черту?

Я пожал плечами, садясь рядом с ним на диван.

– Однажды непременно пойду.

Мне отчего-то захотелось его рассмотреть, и я не отказал себе в удовольствии. Не стану лгать, что мне нравилось то, что я видел. Его профиль был слишком резким, а глаза, единственное, что можно было счесть в нем красивым, он прятал от меня под тяжелыми веками. В каком-то смысле я эстет, всегда замечал, что меня завораживают красивые люди, но рядом с ними я чувствовал себя неуютно, а с ним мне было хорошо. Странно, но я совершенно ни о чем не волновался, зная, что даже если он отвергнет мое предложение, я никогда не стану сожалеть о том, что сделал его. А Снейп будет еще больше ценить нашу дружбу, ведь он, как и я сам, – из тех людей, для которых поступки куда важнее любых слов. Правда, причины у нас разные: он строит фразы удивительно умело, а я, если речь не идет о травологии, путаюсь даже в трех предложениях, но причина у нас одна. Мы насмотрелись на то, сколько лжи может скрываться за посулами.

– Как я уже сказал, не нужно менять из-за меня свои привычки. И слишком много думать о том, что я сказал, тоже не следует. Вы озвучите мне свое решение тогда, когда оно у вас будет. А сейчас можно просто расслабиться, выпить столько бренди, сколько вам хочется, и пойти спать.

Он кивнул. Мне стало грустно, потому что Снейп выглядел совершенно несчастным. Не из-за меня. Я вспомнил о том, что сказал за ужином. Не нужно было… Гермиона, конечно, самый близкий Гарри человек, но отчего я вот так сразу поверил, что она точно знает, что Поттер чувствует?

– Я сожалею.

Снейп удивленно на меня взглянул.

– О том, что предложили мне…

Я отрицательно покачал головой.

– Боже упаси, это как раз было совершенно чудесным решением. – Он ухмыльнулся, но я продолжил: – Не стоило мне рассказывать о том, что думает Гарри. Гермиона – отнюдь не голос его души, и вообще…

Северус одним взглядом заставил меня замолчать.

– Мы не будем обсуждать Поттера. Он – не та тема, на которую я когда-либо хотел бы говорить.

Он налил себе еще бренди. Но когда, отставив бутылку, потянулся к рюмке, я перехватил его руку за запястье. Не знаю, что на меня нашло. Он был собран и казался сдержанным, но при этом чувствовалось, что он несчастен. Как нахохлившаяся черная ворона, потерявшая в боях за какую-то золотую игрушку свои перья, из-за чего ее крылья настолько потрепанны, что она больше не может взлететь. Рывком я притянул его к себе и обнял. Снейп, разумеется, начал отбиваться, но я держал его крепко, просто поглаживая по спине.

– Лонгботтом, что вы творите? Отпустите немедленно. Лонгботтом!

Но я молча продолжал его обнимать, и в какой-то момент он, кажется, понял, что сопротивляться моему безумию бессмысленно, и позволил мне этот жалкий жест утешения. Когда я наконец разжал руки, он посмотрел на меня хмуро и еще более ранено. Я пожалел о содеянном, ведь знал, что Северус не выносит, когда кто-то хоть немного разбирается в том, что он чувствует. Впрочем, он не отстранился, его ладони по-прежнему гневно комкали мою рубашку.

– Это было совершенно неуместно. И если когда-либо еще…

Я кивнул.

– Повторю. Если вы скажете мне «да», я буду делать подобные глупости постоянно, потому что буду чувствовать себя вправе заботиться о вас. Сейчас вы злитесь?

Он покачал головой.

– Нет, Лонгботтом, я не злюсь, просто немного шокирован. Вы совершенно безумны. Беру назад все свои слова о вашей порядочности.

Я наклонился и поцеловал его в висок.

– Закрепим результат.

Снейп хмыкнул.

– Шли бы вы спать.

– Позже. – Я взял со стола рюмку и вручил ему. – Может, вы и подавитесь ее содержимым после предложенного мною тоста, но я его скажу. Давайте выпьем за вас, чтобы все сложилось хорошо. И какие бы сомнения вас ни мучили, чтоб будущее предложило вам именно то, что окажется самым нужным.

Он кивнул.

– За это я выпью. – Он осушил рюмку и отстранился, поставив ее на стол. Но я зачем-то снова вернул его в свои объятья. Снейп больше не отбивался, просто выглядел чертовски задумчивым. – Лонгботтом, что конкретно вы собираетесь со мной делать, кроме того, что тискать, как плюшевого медведя. Вы не доиграли в детстве?

Я покачал головой.

– Нет, игрушек у меня было достаточно. Насчет действий… Не знаю. Вы ведь сейчас тоже не уверены, что вложите в свое согласие. Если есть какие-то мысли на этот счет, я готов их выслушать.

Он нахмурился.

– Что если все, чего я хочу, – не быть уязвимым? – серьезно спросил он.

Я пожал плечами.

– Нормальный мотив. Кто в здравом уме этого хочет? Никто. Я тоже хочу быть неуязвимым и не одиноким. Это взаимовыгодная сделка.

Снейп кивнул.

– Тогда да.

– Что «да»?

Он нахмурился.

– Господи, ну обязательно вносить во все это такой трагизм? Мы же не судьбу мира решаем. Я просто говорю вам – да, давайте попробуем.

– Хорошо.