Dhimmitude в Испании (Пиренейский полуостров)

Мусульманское андалузское государство таким образом появляется от его самого раннего происхождения как защитник и чемпион ревнивой ортодоксальности, все более косной в слепом уважении к твердой доктрине, подозревая и осуждая заранее наименьшее количество усилия по рациональному предположению.

Dufourcq приводит этот пример получающихся религиозных и юридических дискриминаций dhimmis, пострадал, и сопровождающие стимулы для них преобразовать в Ислам: преобразовывая [к Исламу], больше нельзя было бы быть ограничен данным районом, или быть жертвой дискриминационных мер или переносить оскорбления. Кроме того все мусульманское право имело тенденцию одобрять преобразования. Когда "неверный" стал мусульманином, он немедленно извлек выгоду из полной амнистии за все его более ранние преступления, даже если он был приговорен к смертной казни, даже если это было для того, что оскорбило Пророка или поносило против Word Бога: его преобразование оправдало его во всех его ошибках во всех его предыдущих грехах.
Судебное решение, данное муфтием от аль-Андалуса в девятом столетии, очень поучительно: христианский dhimmi, похищенный и нарушенный мусульманская женщина; когда он был арестован и осужден на смерть, он немедленно преобразовал в Ислам; ему автоматически простили, будучи вынужденным жениться на женщине и предусматривать ее приданое в соответствии с ее статусом. Муфтий, с которым консультировался о деле, возможно брат женщины, нашел, что решение суда было совершенно законным, но определило что, если тот новообращённый не становился мусульманином добросовестно и тайно оставался христианином, его нужно пороть, убит и замучен.
Аль-Андалус представлял землю джихада преимущественно. Каждый год (иногда два раза в год) совершение набега на экспедиции были посланы, чтобы разорить христианские испанские королевства на север, баскские области, или Францию и долину Роны, возвращая добычу и рабов. Андалузские корсары напали и вторглись вдоль сицилийских и итальянских побережий, как раз когда далеко как Эгейские Острова, грабя и горя, когда они пошли. Много тысяч немусульманских пленников были высланы к рабству в Андалусии, где калиф держал ополчение десятков тысячи христианских рабов, принесенных от всех частей христианской Европы (Saqaliba), и гарем заполненный захваченными христианскими женщинами. Общество было резко разделено вдоль этнических и религиозных линий, с арабскими племенами наверху иерархии, сопровождаемой берберами, которые никогда не признавались, как равняется, несмотря на их Исламизацию; ниже в масштабе прибыл новообращённые mullawadun и, в самом основании, dhimmi христианах и евреях.
Андалузский юрист Малики Ибн Абдун (d. 1134), предложил эти выразительные судебные решения относительно евреев и христиан в Севилье приблизительно в 1100 нашей эры:

Никакому еврею или христианину нельзя разрешить носить платье аристократа, ни юриста, ни богатого человека; напротив их нужно терпеть не мочь и избежаться. Запрещено [приветствовать] их с [выражение], "Мир Вам”. В действительности сатана получила владение ими, и заставила их забывать предупреждение Бога. Они - союзники стороны сатаны; союзники сатаны, конечно, будут проигравшими!" (Коран 58:19 [современный перевод Dawood]). Отличительный знак должен быть наложен на них, чтобы они могли быть признаны, и это будет для них формой позора.

Снизьте их к их месту и Возвратите их в самую презренную станцию. Они имели обыкновение бродить вокруг нас в лохмотьях, Покрытых презрением, оскорблением, и презрением. Они имели обыкновение рыться среди dungheaps некоторое время грязной тряпки, чтобы служить саваном для человека, чтобы быть похороненными в... Не полагайте, что убийство их является предательством. Нет, это было бы предательство, чтобы оставить их насмешкой." [Переводчик тогда подводит итог: евреи сломали свое соглашение (то есть, переступили через их станцию, в отношении Соглашения Umar), и раскаяние было бы неуместно.]

Мусульманский берберский Almohads в Испании и Северной Африке (1130-1232) давал выход огромному разрушению и на еврейском и на христианском населении. Это опустошение - резня, захват, и вызванное преобразование - были описаны еврейским летописцем Абрахамом Ибн Дод, и поэтом Абрахамом Ибн Эзрой. Подозрительный к искренности евреев преобразовывает в Ислам, мусульманские "исследователи" (то есть, предшествуя их христианским испанским коллегам на три столетия) удалили детей из таких семей, размещая их на попечении мусульманских педагогов 13. Maimonides, известный философ и врач, испытал преследование Almohad, и должен был сбежать из Кордовы с его всей семьей в 1148, временно проживая в Фесе - замаскированный как мусульманин - прежде, чем найти убежище в Египте Fatimid.
Действительно, хотя Maimonides часто упоминается как образец еврейского достижения, облегченного просвещенным правилом Андалусии, его собственные слова разоблачают это утопическое представление исламской обработки евреев:

.. арабы преследовали нас строго, и приняли губительный и дискриминационный закон против нас... Никогда не делал страну, досаждают, ухудшают, понижают качество, и ненавидят нас столько, сколько они..

История порабощенных народов - то же самое всюду, или скорее у них нет никакой истории. Годы, столетия проходят, не внося изменения в их ситуацию. Поколения приходят и уходят в тишине. Можно было бы думать, что они боятся пробудить своих владельцев, спящих рядом с ними. Однако, если Вы исследуете их близко, Вы обнаруживаете, что эта неподвижность является только поверхностной. Тихое и постоянное возбуждение захватывает их. Жизнь полностью ушла в сердце. Они напоминают те реки, которые исчезли метрополитен; если Вы помещаете ухо в землю, Вы можете услышать приглушенный звук их вод; тогда они повторно появляются неповрежденные несколько лиг далеко. Таково государство христианского населения Турции по Оттоманскому правилу.

... в обсуждении devshirme мы имеем дело с большими количествами христиан, которые, несмотря на материальные преимущества, предлагаемые преобразованием в Ислам, хотели оставаться членами религиозного общества, которому отказали в гражданстве первого класса. Поэтому суждение, продвинутое некоторыми историками, что христиане приветствовали devshirme, поскольку это открыло замечательные возможности для их детей, непоследовательно с фактом, что эти христиане не хотели становиться мусульманами прежде всего, но остались христианами. Есть богатое доказательство к очень активной неприязни, с которой они рассмотрели взятие своих детей. Можно было бы ожидать такие чувства, данные сильную природу семейной связи и данный также сильное приложение к Христианству тех, у кого не было apostacised к Исламу. Прежде всего Оттоманки, извлеченные выгоду из страха генерала Кристиана перед потерей их детей и используемых предложений devshirme освобождения на переговорах относительно сдачи христианских земель. Такие льготы были включены в условия сдачи, предоставленные Jannina, Galata, Morea, Хиос, и т.д. христиане, которые участвовали в специализированных действиях, которые были важны для Оттоманского государства, были аналогично освобождены от налога на их детей посредством признания важности их трудов для империи. Освобождение от этой дани считали привилегией и не штрафом.

... есть другие документы в чем их [то есть, христиане], неприязнь намного более явно очевидна. Они включают ряд Оттоманских документов, имеющих дело с определенными ситуациями в чем, сами devshirmes сбежали от чиновников, ответственных за сбор их. Разрешение... в 1601 [относительно devshirme] предоставило [Оттоманка] чиновникам со строгими мерами осуществления, факт, который, будет казаться, предположит, что родители не всегда располагались расстаться с их сыновьями.

“.. провести в жизнь команду известного и святого fetva [фетва] Seyhul [Shaikh] - Ислам. В соответствии с этим всякий раз, когда кто-то неверных родителей или некоторый другой должен выступить против отказа его сына для Янычаров, он был немедленно повешен от его дверного подоконника, его кровь, которую считают не достойной.”

Вэзилики Пэпулия выдвигает на первый план непрерывное отчаянное, часто сильная борьба христианского населения против этого жестоко наложенного Оттоманского налога:

Очевидно, что население сильно негодовало на эту меру [и налог] мог быть выполнен только силой. Те, кто отказался сдать их сыновей - самое здоровое, самое солидное и самое интеллектуальное - были на месте казнены, вися. Однако у нас есть примеры вооруженного сопротивления. В 1565 восстание имело место в Эпире и Албании. Жители убили чиновников пополнения, и восстание было подавлено только после того, как султан послал пятьсот янычаров в поддержку местного sanjak-бея. Нам лучше сообщают, благодаря историческим архивам Yerroia, о восстании в Наусе в 1705, где жители убили Силэхдэра Ахмеда Селеби и его помощников и сбежали к горам как мятежники. Некоторые из них были позже арестованы и казнены..

С тех пор не было никакой возможности возможности избежать [налог], население обратилось к нескольким отговоркам. Некоторые покинули их деревни и сбежали в определенные города, которые обладали освобождением от детского налога или мигрировали на проводимые венецианцем территории. Результатом было истребление сельской местности. Другие сделали, чтобы их дети женились в раннем возрасте... Angelus Nicephorus... заявляет, что время от времени дети убегали по своей собственной инициативе, но когда они услышали, что власти арестовали своих родителей и мучили их до смерти, возвратились и сдались. Ла Жиюллетье ссылается на прецедент молодого Афинянина, который возвратился из сокрытия, чтобы спасти его отцу жизнь и затем хотел умирать непосредственно, а не отказываться от его веры. Согласно доказательствам в турецких источниках, некоторые родители даже преуспели в том, чтобы похитить своих детей после того, как они были приняты на работу. Самый успешный способ избежать вербовки был через взяточничество. То, что последний был очень широко распространен, очевидно из крупных сумм денег, конфискованных султаном от коррумпированных чиновников. Наконец, в их отчаянии родители даже обратились к Папе Римскому и Западным державам для помощи.

Papoulia заканчивается:

… нет сомнения, что это тяжелое бремя было одним из самых трудных несчастий христианского населения.


Dhimmitude в Греции по Оттоманскому правилу
A.E. Vacalopoulos, История Македонии, 1354-1833, Салоников, 1973, стр 67-74, 353-358, 636-652; "Фон и Причины греческой Революции", нео-Hellenika, Издание 2, 1975, pp.53-68; греческая Страна, 1453-1669, Нью-Брансуик, Нью-Джерси, 1976, Парни. 1-4.
Вэкэлопулос описывает, как джихад наложил dhimmitude под обеспеченным критическим побуждением правила Оттоманки для греческой Революции (Фон и Причины греческой Революции, нео-Hellenika, pp.54-55):

Революция 1821 - не больше, чем последняя большая фаза сопротивления греков к Оттоманскому доминированию; это была неустанная, необъявленная война, которая уже началась в первых годах рабства. Жестокость деспотичного режима, который характеризовался экономическим захватом имущества, интеллектуальным распадом и культурным регрессом, была уверена вызвать оппозицию. Ограничения всех видов, незаконного налогообложения, принудительного труда, преследования, насилия, заключения, смерти, похищений девочек и мальчиков и их заключения турецким гаремам, и различных дел шалости и жажды, наряду с многочисленными менее наступательными излишками — все, они были постоянным вызовом инстинкту выживания и они бросили вызов каждому смыслу человеческой благопристойности. Греки горько негодовали на все оскорбления и оскорбления, и их мучение и расстройство выдвинули их в руки восстания. Не было никакого преувеличения в заявлении, сделанном одним из беев, если Арта, когда он стремился объяснить свирепость борьбы. Он сказал: 'Мы обидели rayas [dhimmis] (то есть наши христианские предметы) и разрушили оба их богатства и честь; они стали отчаянными и подняли оружие. Это - только начало и наконец приведет к разрушению нашей империи.' Страдания греков по Оттоманскому правилу были поэтому основной причиной восстания; психологический стимул был обеспечен самой природой обстоятельств.

"… В городах, евреи и другой dhimmis часто подверглись нападению, раненные, и даже убитые местными мусульманами и турецкими солдатами. Такие нападения часто были по тривиальным причинам: Уилсон [в британской корреспонденции Министерства иностранных дел] вспомненный встречавший еврея, который был тяжело ранен турецким солдатом для то, что немедленно не демонтировал когда заказано, чтобы бросить его осла солдату Султана. Много евреев были убиты за меньше. При случае власти попытались получить некоторую форму восстановления, но это ни в коем случае не было всегда случаем: сами турецкие власти были иногда ответственны за то, что избили евреев до смерти для некоторого бездоказательного обвинения. После одного такого случая [британский Консул] заметил Янг: 'Я должен сказать, что сожалею и удивил это, губернатор, возможно, играл так дикая роль - для, конечно, что я видел его, я должен был думать его выше такой экстравагантной жестокости - но это был еврей - без друзей или защиты - это доказывает хорошо, что это не без причины, что бедный еврей, даже в девятнадцатом веке, живет со дня на день в терроре его жизни'."

Tanzimat, означая реорганизацию Османской империи, был периодом преобразования, которое началось в 1839 и закончилось Первой Конституционной Эрой в 1876. Эра реформы Tanzimat характеризовалась различными попытками модернизировать Османскую империю, обеспечить ее территориальную целостность против националистических движений и агрессивных полномочий. Реформы поощряли Ottomanism среди разнообразных этнических групп Империи, пытаясь идти против течения националистических движений в Османской империи. Реформы попытались объединить немусульман и нетурок более тщательно в Оттоманское общество, увеличивая их гражданские свободы и предоставляя им равенство всюду по Империи.

Мусульманское общество еще не порвало с предубеждениями, которые заставляют завоеванные народы подчинить …, raya [dhimmis] остаются низшими к Osmanlis; фактически он не реабилитирован; фанатизм первых лет не смягчился … [даже либеральные мусульмане, отклоненные] … гражданское и политическое равенство, то есть ассимиляция завоеванного с завоевателями.

Систематическая экспертиза условия христианского rayas проводилась в 1860-ых британскими консулами, размещенными всюду по Османской империи, приводя к обширному основному исходному письменному доказательству. [54]. Великобритания была тогда самым влиятельным союзником Турции, и это было в ее стратегическом интересе видеть, что притеснение христиан было устранено, чтобы предотвратить прямое, агрессивное российское или австрийское вмешательство. 22 июля 1860 Консул Джеймс Зохрэб послал длинный отчет от Сараево до его посла в Constantinople, сэра Генри Балвера, анализируя правительство областей Боснии и Герцеговины, снова, после реформ Tanzimat 1856 года. Что касается усилий по реформе, Зохрэб заявляет:

Я могу благополучно сказать, [они] фактически остаются устаревшим законом …, в то время как [это] не распространяется на разрешение христианам рассматриваться, поскольку их прежде рассматривали, до сих пор невыносимо и несправедлив в этом, оно разрешает Mussulmans грабить их с тяжелыми требованиями. Ложные заключения (заключение под ложным обвинением) имеют ежедневное происшествие. Христианин имеет только маленький шанс оправдания, когда его противник - Mussulman (...), христианским доказательствам, как правило, все еще отказывают (...) Христианам теперь разрешают обладать недвижимостью, но препятствия, которые они встречают с тем, когда они пытаются приобрести ее, являются так многими и досадный, что очень немногие пока еще смели выдерживать их … Такое существо, вообще говоря, курс, преследуемый правительством к христианам в капитале (Сараево) области, где Консульские Агенты различных Полномочий проживают и могут осуществить определенную степень контроля, можно легко предположить к тому, что расширяет христиан в более отдаленных районах, пострадайте, кем управляет Mudirs (губернаторы), вообще фанатичные и не знакомые с (новые реформы) закон..

Даже современный Оттомэнист Родерик Дэйвисон (в "турецких Отношениях Относительно христианско-мусульманского Равенства в Девятнадцатом веке" американская Historical Review, Издание 59, стр 848, 855, 859, 864) признает, что реформы, неудавшиеся, и, предлагают объяснение, основанное на исламских верованиях, свойственных системе dhimmitude:

Никакое подлинное равенство никогда не достигалось, … там оставался среди турок интенсивным мусульманином, чувствующим, который мог иногда врываться в открытый фанатизм … Более важный, чем возможность фанатических вспышек, однако, была врожденным отношением превосходства, которым обладал мусульманский турок. Ислам был для него истинной религией. Христианство было только частичным открытием правды, которую Мухаммед наконец показал полностью; поэтому христиане не были равны мусульманам во владении правдой. Ислам не был только способом вероисповедания, это был образ жизни также. Это предписало отношения человека к человеку, так же как Богу, и было основанием для общества для закона, и для правительства. Христиан поэтому неизбежно считали второразрядными гражданами в свете религиозного открытия — так же как из-за простого факта, что они были завоеваны Оттоманками. Этой целой мусульманской перспективе часто подводили итог в распространенном слове gavur (или kafir), что означает 'неверующего' или 'неверного', с эмоциональным и довольно нелестным подтекстом. Связаться близко или на условиях равенства с gavur было сомнительно в лучшем случае “Знакомую ассоциацию с язычниками и неверными запрещают людям Ислама,” сказали Асим, начало историк девятнадцатого века, “и дружественное и близкое общение между двумя сторонами, которые являются тем другому как темнота, и свет совсем не желателен” … простая идея равенства, особенно пункт антиклеветы 1856, оскорблял врожденный смысл турок справедливости вещей.“ Теперь мы не можем назвать gavur gavur”, это было сказано, иногда горько, иногда в сухом объяснении, что под новым разрешением простая правда больше не могла быть сказана открыто. Реформы могли быть приемлемыми, который запретил называние вещи своими именами?... Турецкий ум, обусловленный столетиями мусульманина и Оттоманского господства, еще не был готов признать, что любое абсолютное равенство … Оттоманское равенство еще не было достигнуто в период Tanzimat [то есть, середина к концу 19-ого столетия, 1839-1876], ни после Молодой революции турка 1908 …

Чтобы способствовать идее джихада, sheikh-ul-Islam’s {самый старший религиозный лидер в Османской империи}, изданное провозглашение вызвало мусульманский мир, чтобы возникнуть и уничтожить его христианских угнетателей. “О Мусульмане,” документ читал, “Вы, кто сражен счастьем и находится на краю принесения в жертву Вашей жизнью и Вашей пользой по причине права, и преодоления опасностей, собираетесь теперь вокруг Императорского трона.” В Ikdam была подчеркнута турецкая газета, которая только что прошла в немецкую собственность, идею джихада: “Дела наших врагов снизили гнев Бога. Свет надежды появился. Все Мусульмане, молодые и старые, мужчины, женщины, и дети, должны выполнить свою обязанность. …, Если мы делаем это, избавление от подвергнутых мусульманских королевств гарантируют.” … “Он, кто убивает даже одного неверующего,” одна брошюра читала, “из тех, кто управляет по нам, делает ли он это тайно или открыто, должен быть вознагражден Богом.” (указанный в Balakian, Горящий Тигр, 169-70.)

Мухаммед Таки Партови Сэмзевэри, в его “Будущем исламского Движения” (1986), подводит итог исламского мировоззрения.

Наш собственный Пророк … был генералом, государственным деятелем, администратором, экономистом, юристом и первоклассным менеджером все в одном. … В исторической поддержке Аллаха видения Корана и революционной борьбе людей должен объединиться, так, чтобы сатанинские правители были побеждены и казнены. Люди, который не подготовлен убить и умереть, чтобы создать справедливое общество, не могут ожидать поддержку от Аллаха. Всевышний обещал нам, что день наступит, когда все человечество будет жить объединенное под баннером Ислама, когда признак Крессена, символ Мухаммеда, будет высшим всюду. …, Но в тот день должен быть ускорен через наш джихад, через нашу готовность предложить наши жизни и пролить грязную кровь тех, кто не видит свет, принесенный от Небес Мухаммедом в его mi’raj {“ночные путешествия к 'суду' Аллаха”}. … Это - Аллах, который помещает оружие в нашу руку. Но мы не можем ожидать, что Он потянет спусковой механизм также просто, потому что мы являемся малодушными.

Нужно подчеркнуть, что весь анализ, обеспеченный здесь, происходит из исламских источников непосредственно и не является продуктом критической Западной стипендии. (Действительно, самая современная Западная стипендия Ислама едва "важна" в любом значащем смысле.) Это - самоинтерпретация Ислама, которая требует и прославляет насилие, не любую иностранную интерпретацию его.

Кроме того области, в которых Ислам растет наиболее быстро, такие как Западная Европа, были в значительной степени лишены их религиозное и культурное наследие, которое оставляет Ислам как единственную яркую идеологию доступным тем в поисках значения.

Первоисточник (первоисточник были далее развиты/расширены автором 2083):