Клайв Касслер, Грэм Браун

Положение было отчаянное. Курт понимал, что они утонут, что их ждет ужасная смерть, и его мозг рыскал в поисках какого-нибудь трюка, чтобы ее обмануть.

— Думаешь, утопишь нас, и на этом все закончится? — крикнул он. — Мы о тебе знаем. Вся наша организация знает.

Джо хранил молчание. Остин слышал, как он дышит, быстро и глубоко, стараясь закачать в легкие как можно больше воздуха. Ему стоило бы последовать примеру друга, но он не мог сдержаться и не собирался умирать молча.

Вода заполняла крылья «Барракуды», а Курт ломал голову в поиске чего-то такого, что заставило бы Андраша остановиться, убедило в их ценности и полезности.

— Мы знаем о твоей подлодке!

Андраш поднял бровь.

— Знаете, вот как? Вот уж не думал. Но, в любом случае, она не моя.

Субмарину потянуло вниз.

— Мы знаем, что ты задумал. Нам известно об энергетическом оружии.

Уже теплее. В лице наемника что-то дрогнуло. Он даже сделал шаг вперед.

— Да, вот это характер. Я знал, что ты так легко не сдашься.

Похоже, он разгадал отчаянный блеф Курта и с удовольствием принял участие в предложенной игре.

— Ну, давай, что еще?

Остин не нашелся, что ответить, и Андраш схватил за руку Матиаса и сорвал с его шеи бечевку с ключом.

— Ну же, — ухмыльнулся он. — Курт Остин из НУПИ! Неужели все? Не верю. Скажи мне что-нибудь такое. Докажи, что чего-то стоишь.

Сидевшая на палубе Катерина вдруг вскочила и метнулась вперед, насколько позволяла цепь. Что она задумала — скорее всего, ничего, — Курт не знал, но в любом случае уйти далеко ей не удалось. Один из вооруженных охранников схватил женщину и швырнул на палубу.

Курт бессильно скрипнул зубами.

— Время кончается, Остин, — продолжал их мучитель, доставая нож и выбрасывая титановое лезвие. Зафиксировав лезвие, он просунул шнурок от ключа в дырку на рукоятке и завязал.

Крылья «Барракуды» лежали на воде, которая уже начала подбираться к кокпиту. Оставались секунды.

— Мы знаем о сверхпроводнике. — Курт был готов возненавидеть себя самого — надо же, так повелся. — Знаем, кто продал его тебе, — соврал он. — Знаем, что его погрузили на «Киндзара-мару» во Фритауне.

Андраш как будто задумался. Взглянул на Матиаса. Потом снова повернулся к Курту с хищной улыбкой маньяка.

— Неплохо. Совсем даже неплохо, — помахивая ножом, он шагнул вперед, наклонился к «Барракуде», взмахнул рукой и вонзил нож в корпус подлодки, там, куда Курт никак не мог бы дотянуться. — Но, увы, только наполовину.

Вода хлынула в кокпит, забурлила у коленей. Субмарина тонула.

Курт взглянул на Джо.

— Что бы ни случилось — делай, как я.

Джо кивнул. Курт задышал быстро и часто, наполняя воздухом легкие. «Барракуда» завертелась и ткнулась носом вниз.

Вода вскипела, и субмарина нырнула, увлекая с собой двух друзей. Последним, что слышал Курт, был крик Катерины. Она звала его по имени.

Глава 36

«Барракуда» скрылась под водой.

Лежа на палубе яхты, Катерина смотрела на кружащуюся воронку — все, что осталось на том месте, где только что была подлодка.

— Нет. Нет… — прохрипела она и, уронив голову, бессильно уткнулась лицом в палубу, содрогаясь от рыданий.

— Какое трогательное зрелище, — прокомментировал, глядя на нее, Андраш.

Он подошел ближе и опустился на корточки. Взял ее за подбородок и заставил поднять голову.

— Не беспокойся. На тебя у меня гораздо более приятные планы.

Катерина плюнула ему в лицо, но бандит легко отстранился.

— Одно и то же, ничего нового. — Он выпрямился и пнул ее ногой. Отошел и, обратившись к рубке, крикнул: — Заводи!

Внизу, под палубой, заворчали дизели.

— Ты дал им ключ, — сказал Матиас, чье присутствие на яхте было обязательным требованием Джеммы. Возможно, президент дал ему задание присматривать за чужаком. — А если они сбегут?

Андраш рассмеялся.

— Я почти надеюсь, что у них получится. Было бы намного интереснее. Но, боюсь, им не выбраться. По крайней мере, не обоим.

— Почему?

— Потому что за преступления положено платить, а смерть недостаточное наказание. — Андраш сердито посмотрел на африканца. В его отношении к Курту Остину странным образом смешались ненависть и уважение. Когда-то он и сам пострадал от рук этого океанолога.

Довольный тем, что поставил Матиаса на место, Андраш повернулся к носу, но африканец схватил его за руку, заставив обернуться.

— Я обо всем доложу Джемме. Ему такие шутки вряд ли понравятся.

— Это не шутка, — наемник с прищуром посмотрел на африканца.

— Тогда что? Я чего-то не понимаю.

— Во всем, что я делаю, всегда есть смысл. Например, такой.

Молниеносным движением Андраш вскинул пистолет и выстрелил. Звук получился не громче хлопка детского револьвера. Ни крика, ни стона, ни какой-либо другой реакции со стороны Матиаса не последовало. Только лицо его вдруг как будто размякло, а во лбу появилась крохотная дырка. Африканец пошатнулся, задрожал, глаза его закатились,но жизнь в нем еще теплилась. Отступая, он наткнулся на поручень, и тогда Андраш спустил курок еще раз. Матиас перевалился через борт и с плеском рухнул в воду.

На секунду африканец исчез, потом выскочил на поверхность, поддерживаемый серым спасательным жилетом. Из двух дырочек в голове вытекала кровь, но он уже не шевелился и не дрожал.

Андраш убрал пистолет и, вскинув дробовик, проревел во весь голос:

— Кто-то еще не понял, кто здесь главный? — Он оглядел собравшихся.

Все молчали. Убийца посмотрел на штурмана.

— Уходим.

Двигатели взревели, и яхта тронулась с места. Оба катера последовали за ней, оставляя за кормой длинный бурливый след. Через минуту все три судна взяли курс на север.

«Барракуда» уже опустилась на тридцать футов и продолжала идти вниз, унося с собой двух друзей. Давление в ушах нарастало, свет вверху слабел. Курт пытался успокоиться. План уже складывался, но прежде требовалось побороть естественную реакцию, страх и панику — именно они могли убить его быстрее всего.

Без очков все вокруг расплывалось, но пятна были желтовато-зелеными, и это означало, что огни «Барракуды» еще включены. А это, в свою очередь, означало, что электрическая система не повреждена. Да, лодка заполнилась водой, но приборы и инструменты не вышли из строя.

Если только Остин не ошибся в расчетах, глубина в этом месте составляла сто двадцать футов, и Курт рассчитывал, что это морское дно все же не станет для них гостеприимной могилой.

Да, задача нелегкая, но шанс оставался. Более того, по его прикидкам, баланс выходил почти ровный. Все зависело от того, как «Барракуда» ляжет на дно.

Курт прищурился — от соленой воды щипало в глазах. Субмарина шла носом вниз, и передние огни осветили дно за десять секунд до удара. Курт увидел светлый ил с какими-то темными вкраплениями — наверное, вулканическими камнями.

Дно как будто поднялось им навстречу. Остин подобрался. Нос подлодки врезался в ил, как гигантский дротик, и его бросило вперед.

Курта оглушило ударом, но он тут же оправился и приступил к делу. Поскольку руки оставались прикованными к подъемнику, он рывком соскользнул с кокпита. Джо, как и обещал, последовал его примеру.

Первым делом требовалось создать воздушный карман для дыхания, а уже потом переходить ко второй части плана. Для этого субмарину нужно было перевернуть, чтобы добраться до кислорода в баллонах со сжатым воздухом. Тогда внутренняя секция кокпита стала бы подобием водолазного колокола и наполнилась воздухом, которым они могли бы дышать.

Проблема заключалась в том, что, хотя «Барракуда» и ударилась носом, ее вес приходился по большей части на нижнюю половину, где размещались главные системы: двигатель, батареи, импеллер. Сразу после «приземления» субмарина стояла на носу почти вертикально, но теперь она уже начала заваливаться.

Помешать ей стать на киль могли только Курт и Джо, но в запасе у них оставалось меньше минуты.

Упираясь в дно, Курт тянул субмарину на себя. Легкие уже горели. Только бы выиграть несколько дюймов, только бы сместить центр тяжести в нужную от вертикальной линии сторону, и тогда вес судна станет их союзником.

Собрав последние силы, Остин нащупал дно. Левая нога поскользнулась и уперлась в острый камень, что дало ему некоторую опору.

Он снова потянул, хвост субмарины качнулся и медленно пошел на них. Курту даже пришлось наклониться, чтобы не попасть под крыло. Подлодка накренилась и легла, чуть боком, на раздавленный купол.

Получилось не идеально, но достаточно хорошо, чтобы считать первую фазу плана успешно выполненной. Легкие уже разрывались, в голове шумело. На то, чтобы выпустить воздух, у них оставались секунды — иначе все усилия будут напрасными.

Дотянуться до переключателя руками они не могли, так что полагаться пришлось на ноги. Вытянувшись, насколько это было возможно, Курт ткнул большим пальцем в панель, на которой находился кислородный переключатель.

Первая попытка ничего не дала, как и несколько следующих. С каждым разом движения его слабели. Хотелось одного: открыть рот и сделать вдох. Он почувствовал, что дрожит, и еще раз ткнул пальцем в панель. Координация нарушилась, и тычок пришелся не туда — все вдруг погасло на секунду, а потом опять вспыхнуло.

Руки и ноги словно налились свинцом, и Курт уже не мог заставить их делать то, что требовалось. Мысли расплывались, и подсознание шептало все требовательнее: сдайся.

Остину еще хватило сил разозлиться и заставить себя собраться для последней попытки. Он напряг мышцы, но прежде чем успел выбросить ногу, в кокпит с внезапным шумом хлынули пузырьки воздуха.

Сначала он видел только бурление, но потом пузырьки заполнили верхнюю часть кокпита, и вверху стал образовываться воздушный карман. Он выгнулся, вытянул шею и подался лицом в это спасительное святилище.

Выдохнув облако углекислого газа, Курт жадно всосал воздух. Закашлялся, подавился, хлебнув заодно и воды, но все равно продолжал глотать. Воздух был жизнью, еще одним шансом бросить кости и испытать судьбу вместо того, чтобы покорно упокоиться на дне океана.

Пузырь заполнялся воздухом. Курт сморгнул соленую воду, огляделся и увидел широкое, ухмыляющееся лицо Джо Завалы.

— Что случилось? — спросил он, понимая, что так и не использовал последний шанс открыть клапан.

Джо улыбнулся и, изогнувшись, поднял из воды ногу. Босую. Без обуви и без носка. Пошевелил пальцами.

— Как кран в ванной закрыть.

Курт чувствовал, как из него рвется смех, и, хотя воздуха на это не хватило, ему сразу стало легче.

— А я не смог, — сказал он. — Едва не отрубился.

— Наверно, воздух кончался, — заметил Джо. — Так бывает, когда долго треплешься с придурками наверху.

Курт кивнул, пообещав себе, что в следующий раз будет молчать как рыба и дышать через нос. Вместе с воздухом из баллонов «Барракуды» возвращались и силы.

— Вот уж не думал, что буду обязан жизнью твоей лапище. Хорошая работа.

Джо рассмеялся и тут же посерьезнел.

— Клапаны открыты на полную, система пытается компенсировать перепад давления. Какое-то время мы в этом оазисе продержимся, но надолго воздуха не хватит. У нас есть минут двадцать.

Курт огляделся. «Барракуда» лежала под углом, и хотя им с Завалой удавалось оставаться по плечи в кокпите, их руки были прикованы к подъемнику снаружи, и пузырьки воздуха уходили к верхнему углу кокпита и вырывались из-под него. Курт сделал глубокий вдох, нырнул и высунулся из-под колпака. Огляделся в мутном зеленоватом свете. И увидел нож с ключом. Тот самый, который Андраш воткнул в деревянный корпус «Барракуды».

Зачем Андраш дал ему такой шанс? Может быть, просто чтобы подразнить; может быть, по какой-то другой причине, подсказанной больным воображением. Остин извернулся, сбросил обувь и носки и потянулся к ножу.

С первой попытки ему удалось коснуться шнурка, но не ухватиться за него.

Курт поднырнул под колпак, отдышался и повторил попытку. На этот раз у него получилось поймать шнурок пальцами и намотать его на стопу. Он подтянул ногу и сильно, резко, но расчетливо ударил по ножу.

Нож качнулся, но не сломался. После второго удара лезвие все же выскочило из дерева, и Курт потянул его к себе, изо всех сил стараясь не потерять шнурок.

Он снова поднырнул под кокпит, с наслаждением вдохнул полной грудью и поднял ногу.

— Я провозглашу тебя почетным Кинг-Конгом, — рассмеялся Джо.

— Согласен. Да вот только наручники ногой не откроешь.

Курт снова нырнул. С огромным усилием согнул колено и вывернул бедро. Получилось неуклюже, но через секунду он все же подвел ногу к подъемнику.

Он нащупал сначала кромку ножа, потом шнурок. Схватил. Зажал.

Теперь ключ был у него в руке. Один шаг сделан.

— Освободился? — спросил Джо.

— Пока нет. Играть Гудини я еще не готов. Но это лишь вопрос времени.

Оставаясь под колпаком, Курт не видел собственных запястий, так что действовать пришлось на ощупь. И очень осторожно. Самое главное — избегать неловких движений, чтобы не выронить из-за собственной глупости ключ. Остин задержал дыхание, нащупал замочную скважину на наручниках. От холодной воды немели пальцы, но он все же нашелуглубление. Подвел ключ, поворочал, вставил. Ключ повернулся, и замок щелкнул.

Левая рука свободна. Он вытащил ее из браслета, просунул наручники под подъемник и вернулся под купол.

— Вуаля! — Курт вскинул руки жестом фокусника.

— Отлично, — сказал Завала. — Какой следующий трюк?

— Освободить чемпиона боксерской лиги южных Азорских островов.

Джо рассмеялся.

— Только побыстрее, а то у меня начали неметь руки.

Остин кивнул. Температура окружающей воды на этой глубине была, наверно, не больше 15–16 градусов, и гипотермия могла наступить очень скоро.

Он нырнул, попытался открыть замок на наручниках друга и столкнулся с проблемой. Ключ, несмотря на все старания, не поворачивался. Курт вынул его и вернулся под купол.

— Без изменений, — сказал Джо.

— Знаю. — Курт осмотрел ключ. — Держись.

Он набрал воздуху, погрузился в воду и теперь попробовал ключ на обоих браслетах. Ничего. Ключ и входил с трудом, и не поворачивался. Просто застревал в замке.

И тут ему вспомнились слова Андраша:неплохо… но только наполовину…

Тогда он их не понял и даже пропустил мимо ушей, но теперь они обрели смысл. Ключ подходил к его «браслетам», но не годился для наручников Джо. Трюк в духе Андраша: непросто победить врага, но и помучить побежденного, поиздеваться над ним и только потом нанести смертельный удар.

Дав шанс Курту — по каким-то одному ему ведомым причинам, — наемник добавил в игру садистский штрих и сейчас, проигрывая в уме сцену, наверняка глумливо ухмылялся.

Как какой-нибудь злобный божок из греческой мифологии, он даровал Курту шанс выжить, назначив за нее высшую цену: жизнь лучшего друга.

Этого Курт допустить не мог. Ни при каких обстоятельствах. Он вернулся под купол.

— По-моему, ты не так все понял, — заметил Завала. — Фокус в том, что ты возвращаешься, и я свободен.

— У нас проблема. Ключ не подходит.

Джо уставился на ключ, потом на приятеля.

— Он надел на меня другие наручники и воспользовался другим ключом. Я видел.

Курт сунул ключ в карман и принялся искать в кокпите какой-нибудь инструмент, чтобы освободить друга. Пара отверток, комплект гаечных ключей, еще кое-какие инструменты — все миниатюрное, приспособленное для работы в крохотной кабине подлодки.

— Здесь есть что-нибудь, что можно использовать как рычаг? — спросил Остин. Лодку проектировал Джо, и он знал здесь все намного лучше Курта.

— Вообще-то нет.

— А как насчет подъемника? Мы можем его убрать?

Джо покачал головой.

— Для начала нужно снять металлическую пластину.

— Сломать? — спросил Курт, уже зная ответ.

— На подлодке это место самое прочное. — Джо уже начал дрожать от холода. — Подъемник приварен к раме надежно и может выдержать вес лодки, когда ее поднимают из воды.

Они посмотрели друг на друга.

— Ты не сможешь меня освободить, — сказал, наконец, Джо, озвучив то, что не решился произнести Курт.

— Какой-то способ должен быть, — пробормотал Остин, отгоняя страшные мысли, от которых немел мозг.

— С тем, что есть на борту, ничего не сделаешь. Тебе нужно уходить. Не задерживайся. Тонуть со мной бессмысленно.

— Вот как? Чтобы ты являлся ко мне призраком? — отшутился Курт, стараясь приободрить друга. — Нет уж, спасибо.

— Может, там будет лодка или вертолет, — продолжал Джо. — Может, кто-то получил наше сообщение.

Курт подумал, но пришел к выводу, что такой вариант маловероятен. К тому же, если Завала правильно рассчитал время, на которое им хватит воздуха, то в запасе у них минут пятнадцать. Даже если там кто-то есть, прийти на помощь они уже не успеют.

Нужен был другой план, третий вариант. Два других — бросить друга и умереть вместе с ним — не годились. Требовалась ножовка или паяльная лампа — перерезать подъемник или, еще лучше, цепи на наручниках Джо.

И тут до него дошло. Паяльная лампа не нужна, вполне достаточно чего-то раскаленного и острого. Спасая Катерину, он видел в кабине самолета зеленый баллон. Обычно ихнаполняют чистым кислородом. А он, как известно всем — горит. Горит именно так, как нужно. Надо только отрегулировать, как следует, и он станет газовым резаком.

Курт открыл дверцу отсека, где хранился аварийный запас «Барракуды». Две дайверские маски, два комплекта ласт и два маленьких баллона, заполненных, увы, не стопроцентным кислородом, а всего лишь обычным воздухом.

Двадцать один процент кислорода и семьдесят восемь процентов азота — такая смесь не горит, но ею, по крайней мере, можно дышать.

Он достал их.

За баллонами обнаружился пакет с сигнальными ракетами и аварийный радиомаяк. Комплект дополнял самонадувающийся двухместный плот. Если удастся освободиться, места наверху им хватит.

Один баллон Курт привязал к руке Джо — как манжету тонометра. Он повернул вентиль и сунул в рот Завалы регулятор.

— Пока в кокпите есть воздух, дыши носом. Когда кончится, переходи на баллон.

Джо кивнул.

— А ты куда? Собираешься всплыть?

Курт уже натягивал ласты.

— Черта с два. Наведаюсь в скобяную лавку. За газовым резаком.

Джо пристально посмотрел на него.

— Ты что, тронулся?

— Уже давно. — Остин надел маску, пристегнул к руке второй баллончик и повернул вентиль. — Но это не значит, что я сумасшедший.

Он сделал пробный вдох.

Брови Завалы скакнули вверх.

— Ты это серьезно?

Курт кивнул.

— Надеюсь, это все же поправимо, — добавил Джо.

Курт тоже на это надеялся. Он знал — приблизительно, — где они находились, когда их взяли в плен, и думал, что успеет.

Остин сунул в рот регулятор, поискал еще одну вещицу, которая могла пригодиться, нашел и окунулся.

— Поспеши, — напутствовал его Джо, но Курт был уже под водой.

Глава 37

Если Джо и сказал что-то еще, Курт его уже не слышал. Вырвавшись из «Барракуды», как из пещеры, он рванулся вперед, делая могучие гребки.

Ласты были не полноразмерные, но они пришлись как нельзя кстати, а маска позволяла ясно видеть. Но вот с направлением он еще не определился, а потому прибег к помощивещички, прихваченной им в последний момент на «Барракуде»: магнитного компаса.

Компас представлял собой кружок в герметичном шарике, наполовину наполненном керосином. Свою единственную функцию — указывать на самый мощный источник магнитного поля — немудреный прибор исполнял исправно. Обычно стрелка смотрела на северный магнитный полюс, но сейчас, как предполагал Курт, ее притягивала магнитная скала.

Хотя он практически не сомневался в том, что вся эта история чистое мошенничество, создаваемое скалой магнитное поле было вполне реальным. Генерировало ли его некое встроенное в скалу устройство, или оно возникло как результат взаимодействия неких заряженных и расположенных в нужном месте минералов — кто знает?

Он зажег сигнальную ракету и поднес к ней компас. Стрелка качнулась, повернулась и остановилась, явно сориентировавшись на какой-то мощный источник. Таким источником могла быть только скала.

Перед тем как их схватили, они шли в общем направлении на восток. Учтя это, Курт произвел в уме несложные расчеты и определил направление движения.

Уже через пять минут он наткнулся на первый погребенный корабль, а спустя еще пару минут заметил тройной хвост старого самолета. Медлить Курт не стал — во-первых, времени в его распоряжении оставалось все меньше, а во-вторых, только активное движение могло отсрочить переохлаждение.

Нырнув в дыру на боковой стороне фюзеляжа, он проплыл вперед в окружении выдыхаемых пузырьков и направился в кокпит.

Летчик — точнее, то, что от него осталось, голый скелет, — сидел в кресле второго пилота. От одежды сохранились только спасательный жилет, пара ржавых блях и нейлоновый с металлическими вставками привязной ремень, удерживающий останки. Еще несколько лет, и не будет даже этого.

Взглянув на пилота во второй раз, Курт вдруг понял, что именно скелет сбил его с толку, отвлек и помешал разглядеть мошенничество. Мертвец в пилотском кресле, документы из архива ЦРУ относительно его секретной миссии, вылет самолета из аэропорта Санта-Марии и его крушение на девятой минуте полета — все это придавало афере достоверности.

Отогнав посторонние мысли, Остин наклонился и опустил запор, которым кислородный баллон крепился к полу. Потом поднял его и внимательно осмотрел вентиль, отыскивая следы ржавчины. Не считая незначительных отложений на кольце вокруг горлышка баллона, никаких повреждений, похоже, не было. Оставалось только надеяться, что стальной цилиндр все еще хранит свое содержимое.

Джо Завала оставался в плену, под перевернутым корпусом «Барракуды». Голова и плечи выдавались в кокпит и воздушный мешок. Неуклюже вытянутые и согнутые в локтях руки выступали наружу из-под края кабины. Ни рук, ни ног он уже не чувствовал, но способность думать еще не утратил и теперь понимал, что допустил ошибку, полностью открыв вентиль.

Излишек воздуха просто уходил неиспользованным.

В конце концов, ему удалось еще раз вытянуть ногу и ткнуть онемевшими пальцами в вентиль.

Ручеек пузырьков иссяк, и кабину наполнила мертвая тишина. Джо оставалось только дышать, медленно и размеренно, и считать секунды до возвращения приятеля — с тем, за чем он отправился.

Вопрос лишь во времени, говорил себе Джо. Курт вернется во что бы то ни стало. Друг не оставит его, пока есть хоть малейший шанс. Только бы то, с чем он вернется, сработало. И сработало быстро.

В наступившей тишине простой счет оказался совершенно негодным способом времяпрепровождения. На взгляд Завалы, этот метод даже неким образом замедлял ход времени.

Джо решил петь. Во-первых, чтобы рассеять тишину и поддерживать себя в состоянии готовности, и, во-вторых, чтобы отгонять страх и расползающееся по телу ощущение холода.

Сначала он склонялся в пользу чего-то, имеющего отношение к теплу, но «Жаркая волна» «Сьюпримз» звучала бы в холодной воде совершенно неуместно и только усугубила бы ситуацию.

Вместо нее Джо выбрал другую, показавшуюся более подходящей. Он на секунду задумался, вспоминая слова, и…

— Все мы в желтой подлодке живем…

Даже сам Джо согласился бы, что исполнение вышло так себе — он не столько пел, сколько приговаривал, — но чем-то он себя все же занял. К тому же знаменитая песенка «Битлз» навела его на некоторые мысли.

— На заметку, — сказал он. — Следующую субмарину покрасить в желтый. И поставить обогреватель, который работал бы под водой. Даже при полном затоплении кокпита. Иеще ракеты… обязательно ракеты.

Убрав в память эти заметки, Джо запел громче, с хором. Он уже дошел до третьего припева, и у него даже стало получаться — тем более что и акустика в перевернутой «Барракуде» радовала слух, — когда вдруг понял, что бредит. Не хватало воздуха.

Джо вытянул ногу и ударил по контрольной панели. Нога окоченела настолько, что боль дала знать о себе только в районе икры, но он бил и бил, продолжая неуклюжие попытки, пока вентиль не открылся.