Нежность десятая
Люди
то, что любви не бывает, сегодня правда, а
завтра – ложь,
вот и решай для себя – каждое утро, за
чашкой чая;
но как ни крути, как же скучно ты, черт
побери, живешь,
раз
никто по тебе
не скучает.
Люди бесценны.
Все важное о себе мы понимаем через взаимодействие друг с
другом: как мы любим, чего боимся, какие сокровища и ложки дегтя в
себе таим. С кем-то контакт устанавливается при первой встрече, с
кем-то – лишь много разговоров спустя. Сближаясь и отдаляясь, мы
понимаем, что отношения – как живой организм: растут и меняются –
от интереса, симпатии и восторга до охлаждения чувств, равнодушия и
прекращения связи.
Так удивительно, так трогательно, так тепло – когда ты знаешь, кем
был, как жил и чем дышал человек до того, как гугл узнал его имя. И
что куда бы ни занесла тебя жизнь, ты знаешь:
есть место, где тебе
непременно будут рады, накормят горячим супом, угостят соком,
посадят рядом и будут слушать –
так долго, как тебе надо, не
перебивая.
Иногда слова действительно не нужны – нужно плечо, в
которое можно уткнуться носом и пореветь.
Потому что ты и без чужих уверений знаешь, что все будет хорошо.
Просто на пути к этому «хорошо» иногда бывает очень непросто, и в
такие минуты мы особенно остро нуждаемся в тех, кому не страшно и
не зазорно сказать: «Мне очень плохо. Пожалей меня, пожалуйста».
На самом деле интуитивно мы всегда безошибочно понимаем, с кем
из нашего окружения лучше говорить только о работе, рецептах
пирогов,
кино или книгах, а к кому можно приползти с выдранным
клоком шерсти и попросить подержать волосы, пока рвет. В глубине
души мы знаем, кого все это напугает до дрожи, потому что для него
привлекателен статичный образ счастливого и сильного человека и ни
с каким другим он иметь дела не хочет, а кто – примет нас и в горе, и в
радости, и в остатке, и
в сладости, и в невыносимой легкости – и в
невыразимой тяжести бытия.
Мы называем этих удивительных людей
друзьями – и доверяем им
ключи от дома и кошку.
Помню, у меня был лучший День святого Валентина: ни курьера с
цветами, ни письма с признаниями, ни одного пошлого поздравления.
Укатившие в Берлин друзья попросили присмотреть за их съемной
квартирой, так что вечер я встретила в полупустой хрущевке – с
мятным чаем и пачкой зефира, гулким эхо шагов и неоновой
гирляндой, которая красила тени в праздничный розовый.
Где-то за стенкой Уитни пела свою легендарную I Will Always Love
You, в окнах напротив выворачивались
наизнанку чужие жизни, над
городом синело небо. Я была одна, и мне было хорошо. В подъезде
курили, несколькими этажами ниже – играли на виолончели. Где-то
варили суп, где-то – ждали дурных новостей, и любовь, как случайная
смерть, случалась повсюду. Я же просто наблюдала и думала: «А все-
таки это очень славно,
когда все, что тебе нужно, помещается под
ребрами слева».