Книга открытое сознание открытое общество

3*3, Психомоторные стили

-

По результатам исследований, посвященных изучению различий в сенсомоторной сфере у детей и взрослых, мож­но было бы составить том внушительного объема. Уже упо­миналось, что с анализа феноменов, характеризующих специфику моторного поведения человека, все и начина­лось. На заре формирования дифференциальной психоло­гии как науки, в наблюдениях Бесселя и лабораторных экспериментах сэра Фрэнсиса Гальтона, изучению двига­тельных реакций придавалось фундаментальное значение. Как потом обнаружилось, выдвинутая Гальтоном {Gatton, 1869/1978) гипотеза о связи некоторых особенностей мо­торики со способностями имела реальные основания (см. главу 6). В современных исследованиях также отмечается связь психомоторного темпа с рядом показателей свойств нервной системы, темперамента и личности (см. главу 5).

Грани ментальной реальности (I),,, 87

приемов, осуществления субъектом разных форм актив­ности) характеризует индивидуальность с точки зрения ее психомоторной экспрессивности, то есть телесной, не­вербальной выразительности. Выделяют различные уров­ни в организации психомоторного стиля (Takala, 1975), соответствующие: физическому измерению (размер, ско­рость, угловатость vs плавность); физиологическому изме­рению (тонические сокращения мышц в результате при­нятия позы, предпочтение направленных внутрь или вов­не движений руки); кодирование значений движения как следствия индивидуального или межличностного поведе­ния (экспансивные, агрессивные движения, аутистичес-кие жесты), то есть как части коммуникативного процесса* Д.Кэмбелл и Д.Фиске (Campbell & Fiske, 1959) с помо­щью факторного анализа выявили межиндивидуальную устойчивость относительно независимых между собой по­казателей графомоторики (размер, давление, угловатость, протяженность) при выполнении различных заданий (ко­пирование, письмо, рисование). Кроме того, авторы сде­лали вывод о независимости выявленной устойчивости показателей от содержания и значения выполняемых за­даний. Изучая предпочтение детьми быстрой или медлен­ной скорости в работе, С.Стивене (Stevens, 1970) нашел, что гиперкинетичные дети всегда проявляют тенденцию работать на пределе, со скоростью, близкой к возможной для них максимальной величине, и не способны адап­тироваться к изменяющейся стимульной ситуации. Ин­дивидуальные особенности выделенной экстремальной группы интерпретировались психофизиологически, в контексте концепций активации (arousal) и концентра­ции внимания.

По мнению А.Петри (Petrie 1967), не только психо-мотрика, но и организация субъективного сенсорного опы­та в целом может характеризоваться шкалой "занижения— завышения" (reducing or augmenting), В зависимости от индивидуальных особенностей, в восприятии субъекта преобладает тенденция либо преуменьшать, либо пре­увеличивать воспринимаемое. Людей, не проявляющих ни одну их этих тенденций, А.Петри назвал "умеренными" (moderate). Диапазон реакций — от крайнего преуменьше-

_______Индивидуальная специфика психических процессов

ния до крайнего преувеличения — является, в этом слу­чае, переменной перцептивного реагирования. Процедура измерения этих характеристик заключается в следующем, Испытуемому (при выключенном зрении) предлагается отмерить с помощью большого и указательного пальцев правой, а затем левой руки, заданное образцом (ширину и длину которого испытуемый определяет на ощупь ра­нее, под контролем зрения) расстояние на деревянном бруске, имеющем двигающуюся рамку. Результаты изме­рений и выявили указанные выше тенденции. Разумеется, различия в перцептивной сфере оказались связанными с рядом других показателей. "Занижающие" оказались менее способными переносить сенсорную депривацию (создан­ную в специальном эксперименте), что соответствовало гипотезе об их неустойчивости к воздействию среды, сен­сорная стимуляция в которой уже снижена до минимума. Они также лучше, по сравнению с *завышающими", пе­реносили вызванную давлением боль, подтверждая свой­ственную им тенденцию занижать интенсивность привхо­дящих стимулов.

Если первым, не очень четким этапом в изучении раз­личий между людьми в области ощущений и восприятия были эксперименты ФТальтона {Gallon, 1869/I978), Дж.Кэттела (Cattel & Farrand, 1896) и Дж.Джилберта (Gilbert, 1897), то вторым — уже очевидным — этапом ста­ли исследования гештальтистов в середине двадцатого века. Индикатором возросшего интереса к проблеме различий в перцептивной сфере психики стала появившаяся в ав­торитетном журнале "Psychological Abstracts" соответствую­щая рубрика (Tyler, 1956). Предваряя этот этап, Дж.Гиб-сон (Gibson, 1941) предложил расширенную трактовку по­нятия "паттерн", активно использовавшегося в экспери­ментах по восприятию. Проанализировав большое количе­ство данных, Дж.Гибсон сделал два фундаментальных вы­вода: 1) необходимость учета временного состояния субъек­та, вызванного инструкцией и 2) учет влияния прошлого

Грани ментальной реальности (I)... 89

опыта на полученные результаты. Все это означало осозна­ние важности привнесения личностной детерминанты в исследование психических процессов, в частности, вос­приятия.

Начиная, пожалуй с этого момента, в развитии диф­ференциальной психологии возникает тенденция, остаю­щаяся пока — увы! — лишь таковой, к созданию основы для построения целостной теории человеческих различий, позволяющей давать адекватные научные интерпретации и создавать конструктивные практические модели в обла­сти анализа разных типов взаимодействий человека с ми­ром. Однако вначале представим в виде краткой таблицы главные достижения в этой области в предшествующий период, связанные с анализом типов восприятия, осно­ванных на перцептивных установках.

Как видно из приведенных данных, большинство об­наруженных различий в способах восприятия группиру­ются вокруг нескольких метапараметров {глобальность-артикул ированность, широта—узость и др,). Так, уже в исследованиях того времени отмечалось, что одной и той же группе испытуемых свойственно проявление синтетич­ности, субъективизма, активности и уверенности. К об­суждению базовых стилевых диспозиций мы вернемся в седьмой главе, а сейчас отметим, что концептуальное обоб­щение экспериментальных дифференциально-психоло­гических исследований в области восприятия возникло в 1950-х годах в рамках двух перспективных направлений.

"Личность сквозь восприятие"(РегзопаШу Trough Perception) — так озаглавили свою монографию исследо­ватели, назвавшие свое направление "Новым Взглядом" (New Look) на проблему соотношения мотивационных и перцептивных факторов при изучении индивидуальных различий. Сразу после второй мировой войны в Бруклин­ском колледже Нью-Йорка под руководством САша и ГУиткина {Ash & Within, J948) была реализована иссле­довательская программа, итогом которой стала вышеупо­мянутая книга {Witkin, Lewis (Eds), 1954). Все началось с обнаружения индивидуальных различий в способности сту­дентов колледжа правильно устанавливать вертикальную позицию в специальной тестовой ситуации с искажением

90

Индивидуальная специфика психических процессов

Таблица 3

зрительного восприятия; а также в умении вычленять про­стую фигуру из сложного геометрического фона в ряде перцептивных заданий. Полученный параметр перцептив­ной полезависимости/поленезависимости оказался прояв­лением на уровне восприятия сквозной стилевой характе­ристики, отражающейся также на когнитивном уровне (см. Когнитивный стиль), в стиле общения и межличностного взаимодействия.

Измерение	Интерпретация 'н	Авторы \
1 Аналитячные (А>) (детализирующие)/ синтетичные (С.) (интегрирующие)	А. проявляют тенденцию воспринимать скорее отдельные части, испытывая трудности 8 вычленении целостной структуры и ориентируются на различие; С+ воспринимают явления как интегрированное целое, выделяя сходство между частями	Gottshaldt, 1914 Rorscftacix 1921
Объективисты/ субъективисты	Устойчивое, узко направленное и точное восприятие vs более широкое поле восприятия с субъективной интерпретацией, дополняющей воспринятое	Angyal, 1948
Кон цеп туаль ные {"активные") (К.)/ перцептивные (Л.) (пассивные)	К. работают рационально, формулируя гипотезы о верном решении при выполнении классификаций: П. используют метод проб и ошибок, руководствуясь непосредственным восприятием стимула. Обнаружена темперамента л ьнэя и возрастная детерминация этих типов восприятия	Hanfmann, 1941 Выготский, 1922
Уверенные (У.) или оценивающие/ осторожные (0.}к не-оцениваюшие	У, одним обобщением информируют о том, что воспринимают 1 включая несуществующие детали; 0. дают подробные отчеты, включая мельчайшие детали	BartfetU 1932
Дезинтегрирован-кыз (S-тип)} к:-ггофироззннь!е (J-тип)	Восприятие S-тила нестабильно, незакономерно, и не связано прямо с воспринимаемой реальностью; восприятие J-типа систематично, логично и реалистично	Jaenscn 1938
1\ъ*:уо ориентиро­ванные (Ц.)/ форадо-орйэнтиро-ванньрэ (Ф.)	Цч предпочитают б основу классификации класть цветовые признаки, а Ф. — признаки формы. Исследована связь Ф. с шизоидными, а Ц. с циклоидными чертами личности	Ey&enk 1947
Визуальные/ галтические	Первые строят интерпретацию, опираясь на зрительные образы, вторые предпочитают осяэательно-кинестетический канал информации	Lowenfeid, 1945

Грани ментальной реальности (I),..

"Anschauungen (нем. — установка) или перцептивная ус­тановка" стала предметом теоретических и эксперименталь­ных изысканий Дж.Клейна (Klein, 1951) и его коллег — со­трудников Меннингерского Фонда. Согласно основной ги­потезе (Klein & Schlesinger, 1949)> разработанной в русле функционализма, индивидуальное восприятие определя­ется адаптивными свойствами. Усиливая психоаналитичес­кий контекст рассмотрения проблемы, можно привести характерное суждение исследователей:

"Мы изучаем Эго, когда анализируем личностные харак­теристики способов восприятия, а набор перцептивных ус­тановок является частью целостной системы эго-контроля" (там же, р. 33). Выбирая между понятиями "перцептивная установка

"

и "эго-контроль", история отдала предпочтения второму, поэтому находки Меннингерской школы стали выступать под несколько видоизмененным определением tlкогнитив­ный контроль". Дж,Клейн (Klein, 1951) выделил три пат­терна "Anschauungen'\ позже названных когнитивными контролями (хотя, отметим, более точно было бы назвать эти индивидуальные параметры восприятия "перцептив­ными контролями"):

* установка на сопротивление или принятие нестабиль­ности (названная "толерантность к нереальному опыту'');

* физмогномичность (образность) vs буквальность.

Таким образом результаты, полученные в ходе разви­тия этих двух направлений экспериментальной психоло-пш восприятия, включивших в качестве исходного пунк­та исследований представление о роли субъективной (лич­ностной) детерминанты в организации психических про­цессов, вызвали бурную цепную реакцию в умах психоло­гов, не прекращающуюся и по сей день. Два класса новых переменных — перцептивные стили и перцептивные кон-троли — довольно быстро сменили, однако, свою кон­цептуальную — исходно "перцептивную" — окраску и вош­ли в обиход с определением "когнитивный" (мы вернем­ся к этим понятиям в следующих главах). Также практи­чески сразу возникла идея — получившая затем огромное число экспериментальных подтверждений — о том, что

92 Индивидуальная специфика психических процессов

открытые параметры перцептивного стиля (то есть спосо­ба организации субъектом своего восприятия) есть часть более сложного синдрома индивидуальных свойств, вклю­чающего когнитивные, эмоциональные, мотивационные и личностные переменные (см. Frenkel-Brunswik, 1954), а также характеристики социально-психологического (меж­личностного) взаимодействия.

3*5. Представления—различия в образной сфере

Вторжение субъективного фактора в область общепси­хологических исследований требовало пересмотра тради­ционных воззрений на безличную природу базовых про­цессов ментальной реальности. Не ограничившись освое­нием территории первичных психических образов (ощу­щений и восприятий), дифференциально-психологичес­кий анализ стал перспективным методом познания спе­цифики вторичных образов (в частности, характеристик представлений и воображения, включая грезы, мечты и фантазии). Уже в самой общей способности субъекта про­дуцировать образы проявляется широкий диапазон инди­видуальных различий {Sheehan, 1978).

Среди всего разнообразия различий в образной сфере можно выделить несколько основных направлений (см. Гостев, 1992),

Доминирование образов определенной модальности. Вряд ли можно всерьез говорить о выделении специальных типов образности на основе отдельной модальности, однако об индивидуальной вероятности формирования образов определенной модальности свидетельствуют дан­ные {Sheehan, 1971), представленные нами в виде таб­лицы 4.

Несмотря на отпущенное природой значительное чис­ло модальностей, определяющих способ получения инфор­мации человеком и являющихся основой продуцирования образов, хорошо исследовано три типа последних — осяза­тельные (тактильно-кинестетические), зрительные и вербаль­ные (аудио-моторные). Противопоставление "осязание—зре­ние" вполне понятно, учитывая фундаментальную разни­цу в контактно-физическом и пространствен но-символ и-

Грани ментальной реальности (I).,, 93

ческом способах манипулирования информацией (см, Век-кер, Либин, готовится к печати). Однако данные о разли­чиях, обусловленных предпочтением в использовании так* тилъных или зрительных образов, остаются пока в сфере гипотез, хотя в нашем распоряжении уже имеется солид­ная база в виде общепсихологических исследований фено­мена осязания (в этой связи можно также упомянуть и об известной психотерапевтической методике, разработанной на основе метода нейро-лингвистического программиро­вания).

Таблица 4

Индивидуальная вероятность преобладания образов

конкретной модальности

Контролируемость (мысленное оперирование) образа­ми. Различия связаны с вызывающими трудности при вос­поминании элементами образа — одни с трудом вспоми­нают движущиеся сцены и объекты, другие испытывают сложности в воспроизведении цвета (Якиманская, 1980), Различия обнаруживаются в яркости—четкости образов, в легкости и скорости их формирования, изменения и раз-рушения.

94 Индивидуальная специфика психических процессов

3,6. Дифференциальные характеристики

воображения

Воображение — процесс создания образов тех явлений, которые не воспринимаются в данный момент — стало предметом дифференциального анализа в конце прошло­го века. Еще Ф.Гальтон в серии своих обширных экспери­ментов пытался обнаружить, какие формы воображения существуют. В современных исследованиях активно изуча­ется такая форма воображения как грезы и мечты — са­мостоятельное создание новых образов желаемого (см. Теп­лое, 1946). Оказывается те, кого можно назвать "мечтате­лями" 5 проявляют большую осознанность в отношении са­мих себя, они хорошо помнят свои ночные видения и про­являют меньшую тенденцию подавлять свои мысли. Меч­татели отчетливее представляют себе те вещи, которые их тревожат и проявляют желание сообщать о них (Singer, 1966), Автор исследования выявил на основе применения фак­торного анализа данных семь паттернов, характеризующих индивидуальные различия в области вторичных представ­лений — грез. Первые два фактора отражали частоту (склон­ность иметь часто разные грезы или редко лишь некото­рые) и удовлетворенность (восприятие грез как нормаль­ной части своей жизни, признание их также в качестве способа, помогающего решать некоторые проблемы). Ос­тальные пять факторов были связаны с содержанием грез такого характера:

самообвинение (темы вины, мук совести, депрессии посещают в течение дня людей с высокими показателями по этому фактору);

невротическая самопогруженность (чрезмерное внима­ние к характеристикам и реакциям собственного тела, свя­занное с тревожностью);

причудливость (например, чья-то голова, плывущая в космическом пространстве);

калейдоскопичностъ — "проходящий сквозь сознание поток фрагментарных кусочков образов" (что характерно для людей легко отвлекающихся и скучающих);

реалистичность (положительно коррелирует с эмоцио­нальной стабильностью и любознательностью по отноше-

Грани ментальной реальности (!)„„ 95

нию к физическому миру; оказывает позитивное влияние на процесс планирования и научного анализа),

_

3.7. Типы внимания и памяти

Внимание — один из центральных ("сквозных" по Век-керу, 1998) психических процессов, связанный со способ­ностью субъекта сосредотачивать свою активность на ре­альном или воображаемом объекте в данный момент вре­мени — также не осталось в стороне от дифференциально-психологической магистрали. Жаль только, что исследова­ния внимания через призму человеческих различий не име­ют пока того объема, которого заслуживает эта важнейшая характеристика психики.

Особенности внимания связывают — как и при изуче­нии большинства перцептивно-когнитивных процессов — со спецификой стратегий приема и переработки информа­ции. В качестве примера можно привести параметр "широ­та сканирования" (экстенсивность или умеренность пер­цептивного поля) — степень фокусировки внимания, оце­ниваемая по частоте и систематичности центраций на зна­чимых элементах изображения ко всему полю (Holtzman, 1966). Для выявления этого параметра используют тесты на визуальную оценку размеров объекта по отношению к эта­лону (см. Скотникоеа, 1988).

ДжБлок {Block et at.y 1981) связывает индивидуальные особенности внимания с параметром, названным "прони­цаемостью" (permeability) перцептивного аппарата ребен­ка. Высокий уровень "проницаемости" связан с широким фокусом внимания, не позволяющим замечать тонких раз­личий, в результате чего сходство достигается за счет "раз­мывания" стандарта. При низком уровне "проницаемости" проявляется узкий фокус внимания, обеспечивающий чув­ствительность к небольшим отличительным чертам между объектами, точность и строгость в соблюдении стандарта.

Индивидуальная специфика организации внимания не­избежно сказывается на другом важнейшем параметре ког­нитивной сферы — памяти. Интересно, что различия в па­мяти, выявляемые экспериментальным путем, совпадают с умозаключениями "наивных психологов". За житейски-

96 Индивидуальная специфика психических процессов

ми фразами: "У него короткая память" или: "Она долго хранит события в своей памяти" проступают наиболее су­щественные различия в преобладании одной из двух стра­тегий сохранения воспоминаний — кратковременной и дол­говременной.

Другая особенность памяти связана с характеристика­ми представлений. Эффективность запоминания связана со способностью формирования образов. Поданным ААТо-стева (1985), люди с высоко развитой образной способ­ностью обычно медленнее заучивают вербальный матери­ал (особенно абстрактную информацию), демонстрируя также "бедное" его воспроизведение. Зато склонные к яр­ким образам люди показывают более высокие результаты в непроизвольном запоминании {Ernest, 1977),

Люди также очень сильно различаются по своей авто­биографической памяти — то есть памяти об информа­ции, относящейся к Я, — что можно выявить, например, проанализировав ответы на такие вопросы: "Кого ты вспо­минаешь, произнеся слово "пляж"?", "Кто был твоим лучшим другом, когда тебе было десять лет?" и пр. (Conway, 1990; Ross, 1991). Кстати, и в этом случае Ф.Гальтона мож­но упомянуть в числе первопроходцев — именно он ини­циировал изучение автобиографической памяти путем использования в своих первых измерениях психики мето­да словесных ассоциаций.

Разумеется, немаловажной переменной в исследовани­ях памяти выступает возраст, Д, Рубин сравнил данные не­скольких исследований в различных возрастных группах, в которых людей просили вспомнить события прошлой жизни. Результаты выявили фактор, детерминирующий обнаруженные различия: у каждого человека оказался свой период детской амнезии первых лет жизни. Был также об­наружен компонент постоянно увеличивающейся с возрас­том функции удержания событий в памяти. Учет этих двух закономерностей позволил сделать вывод о том, что в пос­ледние (на момент измерения) 20—30 лет жизни человека в памяти увеличивается вероятность сохранять воспоми­нания (Rubin et al.f 1986).

Грани ментальной реальности (1)„т 97

3.8. Стилевые характеристики мышления

Одной из наиболее интересных тем в дифференциаль­ной психологии являются исследования различий в об­ласти понятийного мышления, располагающегося, как по­казывают экспериментальные данные, на самых верхних уровнях когнитивной иерархии (см, Веккер, 1998), Несмот­ря на то, что традиционно эти исследования основывают­ся на использовании' конструкта "когнитивный стиль", полученный материал имеет гораздо более широкий об­щепсихологический контекст. С другой стороны, нужно иметь в виду, что "психологи используют определения "класс11 или "понятие" в очень широком смысле„ обозна­чая ими обширный круг операций группировки" (Коул, Скрибнер, 1977).

Прежде всего отметим важность феномена "значения" — центральной характеристики в организации понятийного процесса, основанного на операции разведения и соотне­сения уровней значения. МЛьюис, например, отмечает, что уже детский крик имеет совершенно различное значе­ние в возрасте трех или двенадцати месяцев (Lewis, 1967), С момента возникновения у ребенка проблесков мышления его способность выявлять значения в окружающем мире и в собственных реакциях становится залогом качественно­го развития.

Анализ формирования понятий и оперирования значи­мыми признаками проводится, как правило, с помощью метода классификации. Важно учитывать, какие признаки используются при определении значения как классифи­кационного основания: перцептивные или функциональ­ные. Широко исследованы основные измерения, связан­ные с индивидуальной вариативностью в оперировании со значениями,

"Абстрактность—конкретность " проявляется в специ­фике формирования понятий. При этом предполагается, что "чем конкретнее структура, тем более она зависит от физических атрибутов (то есть перцептивно выделяемых признаков, —А,Л.) активирующего стимула" (Harve, Hunt, Schroder, 1961). Личность "абстрактного типа" использует больше информации и большее число стратегий для раз-

4 А. Либин

98 Индивидуальная специфика психических процессов

решения возникающих проблем {Schroder et aL, 1967), Не­которые авторы называют **абстрактной" только неперцеп­тивную классификацию, основанную исключительно на названии класса.

"Концептуальная интегрированность "проявляется в виде склонности к "соотнесению частей (понятий) друг с дру­гом и с предшествующими концептуальными стандарта­ми" {Harve et ai, 1961). Эмпирически выделяют стратегии продуцирования и комбинирования понятиями,

"Величина диапазона когнитивной эквивалентности" {Gardner et at,, 1959) характеризует стратегию мышления субъеюга в зависимости от количества понятий, которые он использует для решения заданий, формирования кате­горий в процессе обобщения. В процессе теста сортировки понятий (который используется так же часто, как и тест сортировки объектов по перцептивным признакам) "ана­литики", обладающие узким диапазоном когнитивной эквивалентности, выделяют большое количество групп, ориентируясь на многообразие, а "синтетики", ориенти­руясь на сходство, выделяют меньшее количество классов объектов. Имеются обширные данные о связи этих страте­гий мышления с разноуровневыми параметрами индиви­дуальности. "Аналитики" переоценивают физический ин­тервал времени, затрудняются в разъединении реакций на значительно отставленные во времени стимулы, акценти­руют реально-эмоциогенные свойства объекта, характери­зуются левополушарным преобладанием активации в за­тылочных областях (поданным ЭЭГ). "Синтетики" боль­ше склонны к реакции гнева, а не страха, затушевывают э мо ци ore иные свойства объекта, стремятся к обзору, сис­тематизации и компоновке данных (см. Колга (ред,), 1986).

"Ригидность—гибкость"познавательного контроля оце­нивается с точки зрения эффективности преодоления сте­реотипа и оценивается по скорости и точности выполне­ния критического задания {Gardner et aL, 1959), а также характеризует помехоустойчивость индивида в процессе переключения на другие виды и способы деятельности в соответствии с объективными требованиями.

"Узость—широта категоризации "описывает индивиду­альные различия в классификационных стратегиях. Для

Грани ментальной реальности (/)... 99

определения степени выраженности этого стилевого па­раметра используют две измерительные процедуры. Пер­вая базируется на свободной сортировке объектов (субъект сам определяет основания для классификации) на основе сходства (Gardner & Schoen, 1962), Предпочтение большого количества групп с маленьким числом объектов в каждой отражает узкую категоризацию; предпочтение малого чис­ла групп с небольшим количеством объектов в каждой из них является индикатором широты категоризации. Во вто­ром типе измерительной процедуры используется широ­кий набор заданий, в которых субъект должен образовы­вать группы на основе определенной категории (Pettigrew, 1958; Wallach & Caron, 1959)- В исследованиях Дж.Блока (Block et at, 1981; 1986) и Н.Когана (Kogan, 1976; 1994) была показана устойчивость (внутренняя консистентность) показателей узости—широты категоризации у четырехлет­них детей.

3.9, Дифференциальная когнитология: различия

в познавательных процессах

Выделение следующего блока в категориальном строе дифференциально-психологической теории продиктовано насущной необходимостью в осмыслении накопленных дан­ных (было бы логично дать следующим описание концепции дифференциальной психофизиологии, но, по ряду сообра­жений, связанных с выделением дифференциально-психо­логического аспекта в изучении общих психических процес­сов, это сделано в пятой главе, посвященной темпераменту). Отметим, что различия в познавательной сфере изучаются как формальные процессы — в этом случае говорят о позна­вательных стратегиях приема и обработки информации; и как содержательные — когда исследователя интересует сам предмет (точнее, его образ\ отраженный в реальности того или иного процесса.

Можно выделить две основные задачи дифференциаль­ной когнитологии как раздела, изучающего различия между людьми в познавательной сфере:

1. Разведение понятий внутри традиционно определяе­мых конструктов. Конечно, легче и методологически безо-

4*

100 Индивидуальная специфика психических процессов

2. Соотнесение уровней анализа изучаемых когнитив­ных феноменов, с целью поиска конкретных механизмов, продуцирующих различия между людьми в познаватель­ной сфере.

Ключевые термины главы: автобиографическая память, ар­тикул ированность—глобальность, грезы, диапазон ре­акций, дифференциальная когнитология, когнитивный стиль, локус контроля, образная сфера, паттерн пове­дения, перцептивный контроль, простейшие психичес­кие процессы, психомоторные стили, сенсомоторные стратегии, субъективный сенсорный опыт, установка, фокус внимания, широта—узость, эго-контроль.

Глава 4. Грани ментальной реальности (II): эмоциональные и регулятивные

ПРОЦЕССЫ, РЕЧЬ И СОЗНАНИЕ

В главе анализируются различия между людьми, обна­руживаемые в функционировании таких психических про­цессов как эмоции, регуляция, речь и сознание.

4Л, Паттерны эмоционального взаимодействия

В течение первых месяцев жизни у ребенка начинают проявляться две базовые реакции — удовольствия и не­удовольствия- Вызываемые ощущениями приятного—не­приятного, эти реакции оказываются своеобразными "входными воротами" в эмоциональный мир будущей ин­дивидуальности. Так, исследователи отмечают, что гене­тическое развитие эмоций представляется как их посте­пенная дифференциация — от общего возбуждения к спе­циализированным реакциям огорчения и удовольствия {Bridges 1930). Нейрофизиологические изменения в орга­низме в процессе созревания также оказывают влияние как на широту диапазона эмоциональных реакций, так и на контроль за интенсивностью.

Со временем эмоциональные паттерны начинают ста­билизироваться, с одной стороны, под воздействием инт-раиндивидуалъных тенденций, и, с другой стороны, под влиянием складывающегося взаимодействия между ребен­ком и заботящимися о нем людьми:

"если при этом рассуждать о специфике эмоциональной сферы, то некоторые эмоции в ней начинают преобладать. Если же говорить в терминах динамической системы, специ­фические модусы образуются за счет повторения определен­ных типов взаимодействия" (Oatley & Jenkinsy 1996, р,215).

Среди наиболее существенных форм эмоционального взаимодействия выделяют два взаимосвязанных, но дос­таточно автономно функционирующих параметра — "сер-

102 Индивидуальная специфика психических процессов

дечность" (warmth) и "привязанность"(attachment). Суще­ствует подтверждение о соответствии этим параметрам различных нейрофизиологических систем организма ин­дивида. Младенцы, которые видят устремленную к ним с распростертыми объятиями мать, проявляют радость, что сопровождается зарегистрированным высоким уровнем активации в левой стороне кортекса. В то же время реак­ции дистресса, вызванного вероятностью разделения ма­тери с младенцем, вызывает активацию в правой стороне кортекса (Fox & Davidson, 1987). Различные нейрофизиоло­гические структуры, лежащие в основе двух эмоциональ­ных систем, обуславливают связь сердечности с ощуще­нием счастья, а также связь страха и дистресса с ощуще­нием "разрыва" привязанности (MacDonald, 1992). В раз­личных культурах могут поощряться те или иные страте­гии эмоционального взаимодействия. В Уганде, например, матери, общаясь с младенцами, не склонны к многочис­ленным объятиям и поцелуям — основным проявлениям сердечности. Однако они гораздо более отзывчивы на про­явление у детей дистресса, чем, например, американские матери, отличающиеся по отношению к своим детям боль­шей сердечностью (Ainsworth, 1967),

4.2* Эмоциональные предпочтения, реакции и

стили

Индивидуальные различия в эмоциональной сфере изу­чаются в двух наиболее разработанных аспектах — в связи с отнесенностью первичных (в отличие от высших) эмо­ций к темпераментальному фактору (см. главу 5), а также в связи с изучением формирования эмоциональных реак­ций под влиянием социальных интеракций.

Грани ментальной реальности (Ю—

103

ной атмосферы. Результаты мы можем представить в виде следующей таблицы:

Зависимость изменений в эмоциональности ребенка от параметров внутрисемейной среды

Общий вывод, который делают авторы исследования — стабильность и изменчивость детской эмоциональности за­висит и от эмоциональной атмосферы в семейной среде.

Процесс социализации оказывает очень сильное влияние и на эмоциональное регулирование процесса коммуникации, что отображается в эмоциональных компонентах стиля со­циального взаимодействия. Например, склонность родите­лей обсуждать эмоциональные проблемы ведет к более луч­шему пониманию ребенком собственных эмоций и развива­ет у него способность к саморегуляции. В разных семьях отно­сятся неодинаково к проблеме "разговоров по душам". Реги­страция обсуждения эмоциональных состояний между мате­рями и их трехлетними детьми показала, что частота варьи­рует от 25 до 2 обсуждений в час (Dunn & Brown & Beardsall, 1991). В данном случае количество оказалось тесно связано с качеством, проявляющимся в последующем понимании деть­ми эмоционального контекста коммуникаций. Чем больше матери обсуждали со своими трехлетними детьми различные эмоциональные состояния, тем более успешно адаптирова­лись дети, достигнув шестилетнего возраста, к эмоциональ­ным проявлениям незнакомых взрослых.

В последнее десятилетие весьма активно разрабатывает­ся проблема эмоциональных стилей как индивидуальных

От низкого уровня проявления негативных эмоций — к высокому (по сравнению с детьми с устойчивым низким уровнем негашеных эмоций)	От высокого уровня проявления негативных эмоций — к низкому (по сравнению с детьми с устойчивым высоким уровнем негативных эмоций)
Отцы обладают низко вьраженной ориентации на других; менее позитивно оценивают свой брак до рождения ребенка; обнаруживают большую рассогласованность со своими женами по поводу оценки сеоей вовлеченности в воспитание оеенкэ.	Матери отличаются более высокой самооценкой, менее негативно оценивают свой связанный с браком жизненный опыт; взаимодействие с ребенком характеризуется большей гармоничностью, отзывчивостью и полнотой.

104 Индивидуальная специфика психических процессов

детерминант (сьл.Дорфман, 1994), характеризующихся раз­личиями как в предпочтении определенных переживаний, так и в способах их выражения. Изучение будущих специа­листов в области художественных профессий показало, что люди "испытывают предпочтения к эмоциональным пе­реживаниям определенного характера в зависимости от осо­бенностей своего темперамента" {Дорфман, 1988). Так, ин­троверты-танцовщики осуществляют выбор танцевальных партий в связи с побуждениями к эмоциональным пере­живаниям печали и страха, тогда как экстраверты-танцов­щики выбирают партии, побуждающие к переживаниям гнева. Среди оркестрантов также обнаруживаются разли­чия в предпочтении исполнения музыкальных произведе­ний. Экстраверты стремятся исполнять произведения, по­буждающие к эмоциональным переживаниям, включаю­щим радость, активность, и избегают переживаний, свя­занных с печалью; интроверты игнорируют музыкальные произведения, вызывающие переживания гнева, активно­сти и радости.

4.3. Эмоциональные и неэмоциональные

субъекты

Грани ментальной реальности (II) -

Эмоциональность, как и многие другие характеристи­ки индивидуальности, различается по своей направлен­ности. Субъекты с выраженной эмоциональной ориента­цией на себя характеризуются высокой тревожностью, склонностью к депрессивным и ипохондрическим рас­стройствам (Ливана, Либын, 1998), Два других вида ориен­тации (см. подробнее главу 8) связаны с интенсивностью переживаний по отношению к предметной (ориентация на объект) или коммуникативной (ориентация на других) активности. Два последних типа ориентации соотносятся с темпераментальными параметрами — предметной и со­циальной эмоциональностью (Русалов, 1990).

В наших исследованиях соотношения стилевых и темпе-раментальных признаков в структуре индивидуальности была выявлена негативная корреляция между социальной эргичноспъю (характеризующей интенсивность социального взаимодействия) и предметной эмоциональностью у им* пульсивных мужчин, а также негативная связь между пред­метной эргичностью и предметной эмоциональностью у импульсивных женщин {Либин, 1993), Эти соотношения оказались воспроизводимы на различных выборках, общей численностью 250 человек. Очевидно, у субъектов, склон­ных к импульсивному стилю поведения, сопровождающе­муся высокими показателями эмоциональности, образу­ется своеобразный компенсаторный механизм, сдерживаю­щий возможные значительные энергозатраты (из-за низ­кого уровня саморегуляции) в случае отрицательного внеш­него подкрепления. Иной механизм соотношения актив­ности и эмоциональности обнаруживается у рефлексив­ных субъектов, характеризующихся более длительным ин­тервалом времени, затрачиваемого на подготовку перед принятием любого решения. Рефлексивные субъекты, как мужчины, так и женщины, значимо отличаются от им­пульсивных по показателям эргичности и эмоциональнос­ти. Низкая эмоциональность рефлексивов, затрудняющая процесс обратной связи, а значит и выбор наиболее опти­мальной, экономящей силы стратегии поведения, ком-пенсируется более высоким уровнем эргичности (позитивно коррелирующей с эмоциональностью в их структуре тем­перамента). Рефлексивный может позволить себе по-

106 Индивидуальная специфика психических процессов

тратить большее количество энергии и, соответственно, времени на проработку дополнительных вариантов пове­дения.

Низкие показатели эмоциональности отмечаются так­же у руководителей в некоторых профессиональных сфе­рах, но, в любом случае, адаптированный индивидуум обладает способностью к компенсации недостающей чув­ствительности. Иное дело, когда из-за различных наруше­ний в работе системы "психика—организм'3 компенсация становится невозможной. Разумеется, нет людей с абсо­лютно подавленной системой эмоциональных проявлений. Тем не менее можно говорить о чрезвычайно низком уровне выраженности эмоций у людей с определенными девиа­циями. Эмоциональная "холодность" отмечается у страда-ющих шизофренией и аутизмом, что вполне согласуется с гипотезой П.К.Анохина (1975), согласно которой эмоции являются важнейшей характеристикой обратной связи. Случаи отмеченных патологических нарушений характе­ризуются, в первую очередь, затруднениями в получении сигналов обратной связи. При шизофрении нарушается контакт между психикой (ментальными структурами) и поддерживающим ее организмом (физическими структу­рами), происходит "потеря связи с собой"; в отличие от этого аутизм, например, определяется как нарушение про­цесса коммуникации с другими.
4.4, Индивидуальные особенности регуляции и

саморегуляции

Пройдя по основным уровням когнитивной и эмоцио­нальной иерархий, мы встречаемся с еще одним удиви­тельным феноменом мира психической реальности — контролирующими и управляющими процессами, обыч­но называемыми регулятивными. Также как и два других компонента базовой ментальной триады — когниции и эмоции, — феномен регуляции имеет сложную иерар­хическую структуру (см. Libin, in preparation, b). Иссле­дования показывают, что младенцы могут регулировать свой уровень возбуждения (arousal), переключая внима­ние с людей или предметов, которые выступают причи-

Грани ментальной реальности (И). „

ной усиления возбуждения (Rothbart, Ziaie & О'Boyle, 1992), Фактор регуляции тесно связан как с когнитив­ными, так и с эмоциональными процессами. Р.Томпсон (Thompson, 1994), например, определяет эмоциональную регуляцию как систему внутренних и внешних процес­сов, обеспечивающую мониторинг, оценку и модифи­кацию эмоциональных реакций, в особенности связан­ных с интенсивностно-временными паттернами, обес­печивающими достижение цели.

Выделяется общий фактор саморегуляции человека, производный от основных свойств нервной системы и про­являющийся в психомоторной и интеллектуальной (Юр-кевич, 1972) сферах. Выявлено, что важнейший параметр саморегуляции — пластичность, характеризующая скорость переключения — связан (отрицательно) с уровнем про­странственно-временной сопряженности электрофизиоло­гических процессов мозга (ЭЭГ-процессов) (Русалов, Кош-ману 1980),

Изучение природы регулятивных процессов с целью выявления их механизмов безусловно требует привлече­ния параметров психобиологического уровня индивиду­альности, в частности, темперамента, В.П.Бояринцев (1988), исследуя индивидуальные проявления саморегуля­ции, выявил различия в механизмах компенсации в дина­мике приспособительного акта у людей с различным тем­пераментом. Экстравертированные и пластичные субъек­ты отличаются быстрым возникновением и большей сте­пенью выраженности состояния монотонии, которое ком­пенсируется медленным возникновением и малой степе­нью выраженности состояния утомления. Интровертиро-ванные и ригидные субъекты, напротив, характеризуются медленным возникновением и малой степенью выражен­ности состояния монотонии, что компенсирует быстрое возникновение и большую степень выраженности состоя­ния утомления:

"Благодаря тому, что разные стороны динамики мои ото-нии и утомления могут друг друга компенсировать, — делает вывод автор, — создаются необходимые условия для успеш­ной продуктивности деятельности людей различных темпе­раментов" {там же, с.66),

108 Индивидуальная специфика психических процессов

и, добавим, возникающих на этой основе стратегий само­регуляции.

Не менее интересным — по сравнению с изучением уровня непроизвольной регуляции, в основе которой ле­жат внесознательные, находящиеся вне фокуса сознатель­но организованного контроля, механизмы — оказывается анализ произвольных действий и поступков, традиционно относящихся к сфере воли, Н.Ф.Круглова (1990) рассмот­рела индивидуально-типические особенности произволь­ной регуляции у школьников шестых—восьмых классов, сопоставив волевые характеристики с успешностью обу­чения, особенностями мышления и уровнем самостоятель­ности в работе. В результате было выделено три группы учащихся, различающихся по степени сформированное™ и осознанности регуляторных функций. В группе А учащи­еся проявляли самостоятельность, добивались заданных результатов при рациональном способе деятельности. В груп­пе В было снижено умение анализировать значимые при­знаки, школьники отличались несамостоятельностью и нуждались в помощи для успешного выполнения заданий. В группе С ученики, хотя и проявляли достаточный уро­вень самостоятельности, показали сниженную способность к обобщению, неоптимальность способов работы при от­казе от прямой помощи, а также плохой самоконтроль. При этом возрастных изменений в выявленной регулятор-ной типологии обнаружено не было.

4.5. Стиль речи: как мы говорим?

Речь — одна из наиболее ярких отличительных индиви­дуальных особенностей человека* Детская способность ис­пользовать язык становится важным фактором регуляции эмоций. Едва научившись говорить, дети гораздо охотнее пользуются речью для выражения своих чувств, чем ми­микой и жестами. Анализ становления языка в детском возрасте является такой же увлекательной задачей, как и анализ когнитивного развития. Воззрения психологов на эту проблему группируются вокруг трех основных устано­вок на природу вербального способа самовыражения, ко­торый:

Грани ментальной реальности (II)... ' 09

— образуется в результате структурных изменений в процессе индивидуального развития, так как очевидно, что все дети проходят одинаковые стадии становления речи;

— обладает выраженной специфичностью в результа­те установленных различий в скорости созревания ин­дивидов;

— проявляется лишь в виде небольших нюансов каче­ства детской речи (имеет различную стилевую окраску).

Очевиден и житейский факт — разные родители, гово­ря о своих детях, не преминут отметить отличия в их вер­бальных способностях. Исследования на тему: "В чем при­чины различий в детской речи", как всегда, идут во встреч­ном направлении — со стороны поиска доказательств ге­нетического влияния на исследуемый феномен, и со сто* роны выявления подтверждений средового воздействия.

Используя стандартный тест языковых навыков, Гарри Мюнзингер и Артур Дугласе (MunsingerSc Douglass, 1976) протестировали группы моно- и дизиготных близнецов, а также группу неблизнецовых сибсов. Возраст тестируемых был от трех до семнадцати лет, так что в этом случае речь шла о достаточно сформированном уровне языковых на­выков, а не о развитии. Была подтверждена гипотеза о вклю­ченности генетической компоненты в индивидуальный уровень развития вербальных способностей — корреляции между языковыми оценками монозиготных близнецов были значительно выше (.83), чем у дизиготных (-44). Исследо­вание с помощью генеалогического метода также обнару­жило генетическое влияние (Hardy-Brown et aL, 1981). На первом году жизни интенсивность и понятность детской речи можно было лучше предсказать, зная когнитивные способности генетических родителей, чем на основе зна­ния языковых навыков приемных родителей.

В пользу гипотезы о средовом влиянии говорит неоднок­ратно упоминавшийся в литературе факт — если родители больше говорят со своими детьми, то развитие языковых способностей малышей идет намного быстрее. Но это не противоречит и генетической гипотезе — ведь родители с лучшими языковыми навыками, имеющие соответствен­но больший объем общения, могли передать ген "говоре­ния" по наследству своим детям. Однако Карен Харди-Бра-

110 Индивидуальная специфика психических процессов

ун {Hardy-Brown et al.y 1981) обнаружила, что особеннос­ти вокализации приемных матерей (имитирующих вокаль­ные реакции малышей) связаны с особенностями разви­тия языка детей в возрасте до года.

По мнению Кэтрин Нельсон (Nelson, 1981), дети раз­личаются также в способах, то есть стилях, использова­ния языка. Проявляющие экспрессивный стиль языка боль­ше сфокусированны на собственно коммуникативном, социально-окрашенном аспекте речи и обучаются скорее с помощью подражания. Их первые высказывания часто имеют вид слитных наборов звуков без пауз и интонаций, как бы в свернутом виде воспроизводящих сказанную взрос­лыми фразу. Экспрессивные используют большее количе­ство местоимений и имеющих личностно-социальную ок­раску слов, В противоположность им, предпочитающие сим­волический стиль склонны чаще использовать имена соб­ственные, их предложения более коротки и, кажется, они не очень стремятся использовать речь для социального вза­имодействия со взрослыми. К.Нельсон обнаружила прояв­ление этих различий уже в раннем детстве. Она также уста­новила, что матери детей с символическим стилем склон­ны чаще использовать существительные по сравнению с местоимениями. Так что вполне возможно, что детские стили речи формируются как подражание взрослым* Но, с другой стороны (Bee, Mitchell, 1984), они могут отражать более фундаментальные различия в детской ориентации на взаимодействие с предметами (миром предметов) или на развитие взаимоотношений (миром людей).

В только что описанном разделении еще раз находит подтверждение удивительный факт функционирования в структуре стиля человека (рассматриваемого в данном слу­чае в качестве Сложной Сбалансированной Системы, ре­гулирующей взаимодействие человека со средой — см. Libin, in preparation, а) трех автономных, хотя и взаимозависи­мых подсистем — предметно-ориентированной структуры, ответственной за взаимодействие субъекта с миром вещей; коммуникативно-ориентированной структуры, регулиру­ющей индивидуальное взаимодействие с миром людей, а

Грани ментальной реальности (If)... • 11

также Сориентированной структуры, отвечающей за под­держание оптимального уровня индивидуальной самоиден­тификации. Механизмы формирования предметно-ориен­тированной, коммуникативно-ориентированной и Я-ориентированной структур индивидуальности уходят кор­нями в недра темперамента (см. Kagan, 1994; Палещ 1972; Русанову 1988, 1990, 1995) и предпочтений в формирова­нии поведенческих стратегий {Bee, 1978; 1998), а верши­ной касаются высших уровней личностной иерархии, про­являясь в виде направленности — на себя, на предмет или на других (Мясищев, 1995; Neymark, 1976; Божоеин, 1968). Уместность этой обширной ремарки именно в разделе, посвященном изучению индивидуальных различий в язы­ке, очевидна. Однако мы сможем проследить закономер­ности описанного деления и при анализе другим проблем дифференциальной психологии.

-

4.6. Стилевые особенности сознания

112 Индивидуальная специфика психических процессов

(см. главу 3), полоролевые стереотипы (см. главу 12), этнические стереотипы (см. главу 14), способы оценки и интерпретации событий, а также различия в картинах жизни и образах мира (глава 19).

Ключевые термины главы: активация, воля, импульсив­ность, негативные эмоции, предметная эмоциональ­ность, предпочтения, "привязанность", позитивные эмоции, развитие языка* рефлексивность, "сердеч­ность", социальная эмоциональность, стиль речи, фак­тор саморегуляции, эмоциональные реакции.

Часть III. КООРДИНАТЫ ИНДИВИДУАЛЬНОСТИ ЧЕЛОВЕКА