Книга (приложение) истории Церкви митр. Макария Булгакова: Москва, Издательство Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, 1997. 831 с

18 июля 1961 г., в день памяти преподобного Сергия Радонежского, в Троице-Сергиевой лавре состоялся архиерейский Собор. Для многих его участников открытие Собора явилось совершенной неожиданностью. Епископы были приглашены телеграммами в лавру не на Собор, а на празднование памяти ее святого основателя. Большинство архиереев прибыло в лавру перед всенощным бдением, но ни во время вечернего богослужения, ни на Божественной литургии, которую они совершали 18 июля, епископы еще не знали о решении Священного Синода провести Собор. Лишь на праздничном обеде было объявлено об открытии архиерейского Собора. Скоропалительность в созыве и проведении Собора и известная доля секретности в его организации объяснялись тем, что власти требовали от Священного Синода так провести Собор, чтобы он единогласно утвердил решение о радикальном реформировании порядка приходского управления. Тех епископов, от кого можно было ожидать возражений и критических выступлений, на Собор не пригласили. Архиепископ Ермоген, явившийся без приглашения, не был допущен на заседание как не управляющий кафедрой и уволенный в длительный отпуск.

В своей вступительной речи Святейший Патриарх Алексий I затронул все вопросы, стоявшие в повестке дня. Первым делом он остановился на реформе приходского управления, которая уже проводилась в жизнь на основании принятого синодального определения, по которому "разграничивались обязанности клира приходского, в частности настоятелей, и исполнительных органов. Такое разграничение обязанностей находит свое оправдание в известном из книги Деяний святых апостолов апостольском решении служителям Церкви пребывать в молитве и служении слова, а заботу о столах (хозяйстве) передать избранным из среды церковной лицам (Деян. 6. 2–3)"⁵⁵². Патриарх не умолчал и о том, что с постановлением Синода об устранении духовенства из двадцаток и приходских советов открыто не согласились некоторые из действующих архиереев. Они настаивали на том, что реформа приходского управления противоречит "Положению об управлении Русской Православной Церковью", принятому Поместным Собором 1945 г., архиерейский же Собор, согласно все тому же "Положению" являлся инстанцией нижестоящей по отношению к Поместному Собору. Этими возражениями прикрывались более серьезные опасения, которые не могли быть высказаны в открытой форме. Реформа подрывала порядок приходского управления и нарушала весь строй церковной жизни. В своем выступлении Патриарх Алексий I сказал, что "умный настоятель, благоговейный совершитель богослужений и, что весьма важно, человек безукоризненной жизни всегда сумеет сохранить свой авторитет в приходе. И будут прислушиваться к его мнению, а он будет спокоен, что заботы хозяйственные уже не лежат на нем и что он может всецело отдаться духовному руководству своих пасомых"⁵⁵³. Но для большинства настоятелей, лишившихся властных полномочий в приходе, удержать приходскую жизнь от духовного разорения, опираясь исключительно на свой религиозно-нравственный авторитет, представлялось малореальным. Это и вызывало озабоченность и несогласие епископов, выступивших против введения реформы.

Обосновывая необходимость увеличения числа членов Священного Синода, Патриарх сказал, что теперь все больше вопросов требуют срочного решения и спешный созыв постоянных членов Синода, из которых митрополит Киевский живет в Киеве, а митрополит Ленинградский — в Ленинграде, бывает в таких случаях затруднительным. Поэтому представляется целесообразным иметь в самой Москве трех постоянных членов Священного Синода, правомочных решать текущие срочные дела. Такими членами кроме митрополита Крутицкого естественно быть управляющему делами Московской Патриархии и председателю ОВЦС. Эти должности и впредь будут замещаться только лицами в епископском сане, о чем следует внести соответствующую поправку в "Положение об управлении Русской Православной Церковью" для последующего утверждения Поместным Собором⁵⁵⁴. Большое внимание Патриарх Алексий I уделил вопросу о вступлении Русской Церкви во Всемирный Совет Церквей, подчеркнув миссионерское значение принятого решения явить западным христианам свет православия. "Истинным путем к единству и спасению является смиренное состояние братской любви, которая сильна упразднить и враждующую гордыню, и стремление к власти, и все, что некогда привело христиан к разъединениям".

Затем участники Собора заслушали доклад митрополита Крутицкого Питирима по вопросу о расширении состава Священного Синода. В прениях по его докладу выступил митрополит Ленинградский Гурий. Специальный доклад о реформе приходского управления сделал новый постоянный член Священного Синода архиепископ Тульский Пимен. Докладчик обосновывал свои выводы в пользу реформы, опровергая исторические аналогии и канонические аргументы ее противников. Известная ссылка на демократические преобразования в стране была всего лишь повторением тех доводов, которые использовал Куроедов в своей беседе с Патриархом и членами Синода. Все архипастыри, участвовавшие в обсуждении этой темы — митрополиты Крутицкий Питирим, Одесский Борис (Вик), архиепископы Минский Варлаам (Борисевич), Саратовский Палладий (Шерстников), Кишиневский Нектарий (Григорьев), поддержали изменения, которые вносились в 4 раздел "Положения об управлении Русской Православной Церковью", подчеркнув, что освобождение настоятеля от административно-хозяйственных обязанностей даст ему больше времени и возможностей для того, чтобы сосредоточиться на главном — на духовном окормлении паствы.

Архиепископ Ярославский Никодим в докладе "Русская Православная Церковь и Всемирный Совет Церквей" сообщил участникам Собора о контактах между священноначалием Русской Церкви и руководством Всемирного Совета Церквей, которые имели место в 50-х гг., особое внимание уделив визиту доктора В. А. Виссерт Хуфта во главе делегации Совета в Москву, где гости были приняты Святейшим Патриархом Алексием I, а также об очередной сессии ЦК Всемирного Совета Церквей в августе 1960 г. в Сент-Эндрюсе (Шотландия). Перед этой сессией там же проходила работа пленарных заседаний "Вера и церковное устройство" и "Комиссия Церквей по международным делам". На заседаниях присутствовали наблюдатели от Русской Православной Церкви. Епископ Среднеевропейский Иоанн (Вендланд) зачитал доклад на тему "Об участии Русской Православной Церкви во Всемирном общехристианском конгрессе в защиту мира в Праге, имевшем место 13–18 июня 1961 г.".

Собор заседал всего один день и принял решения по всем обсуждавшимся вопросам. Во-первых, одобрили изменения, касающиеся 4 раздела ("О приходах") "Положения об управлении Русской Православной Церковью". Утвердили журнальное постановление Священного Синода от 18 апреля 1961 г. о мерах по улучшению существующего строя приходской жизни и по приведению его в соответствие с гражданским законодательством "О религиозных объединениях" в СССР. До созыва очередного Поместного Собора Русской Православной Церкви установили следующую схему управления приходами: православная приходская община, объединяющая не менее 20 членов, состоящая в каноническом ведении епископа, создается по добровольному согласию верующих для удовлетворения религиозно-нравственных нужд под духовным руководством избранного общиной и получившего благословение епархиального архиерея священника, регистрируется местной гражданской властью, получает от нее в бесплатное пользование храм и церковную утварь по особому договору и ответственна за целость имущества перед советским законом; для управления делами прихода организуются два органа: церковно- распорядительный — церковноприходское собрание членов учредителей двадцатки и исполнительный — церковноприходской совет в составе трех человек: старосты, помощника старосты и казначея (избираются общиной из прихожан правоспособных и доброй христианской нравственности); для наблюдения за состоянием церковного имущества, за движением денежных сумм и правильностью произведенных расходов избирается ревизионная комиссия в составе трех человек, которая подотчетна общему собранию прихожан; настоятель храма осуществляет духовное руководство прихожанами, наблюдает, чтобы богослужения совершались истово, благолепно, в соответствии с требованиями церковного устава и чтобы все религиозные нужды прихожан удовлетворялись своевременно и тщательно; исполнительный орган не вмешивается в распорядок богослужений и во взаимоотношения членов причта, в спорных случаях обращается к епископу, при приглашении на работу в храм (псаломщиков, пономарей, алтарников и участвующих в богослужении) согласует кандидатов с настоятелем. Перечисленные выше пункты заменяют 4 раздел ("О приходах") "Положения об управлении Русской Православной Церковью". Строгое соблюдение как духовенством, так и приходскими общинами гражданского законодательства о Церкви, не говоря уже о церковной дисциплине, обязательно.

Соборным определением была одобрена позиция Священного Синода Русской Православной Церкви по отношению ко Всемирному Совету Церквей за период 1948–1961 гг., а также решение Синода от 30 марта 1961 г. о вступлении Русской Православной Церкви во Всемирный Совет Церквей, изложенное в послании Патриарха Алексия I на имя генерального секретаря ВСЦ доктора В. А. Виссерт Хуфта с заявлением о вступлении и изложением позиции по экуменическому движению. Собор выражал глубокое удовлетворение по поводу принятия решений 1 Всемирным общехристианским конгрессом о продолжении работы Пражской мирной христианской конференции. Было одобрено решение о присвоении первого церковного ордена Русской Православной Церкви во имя святого равноапостольного князя Владимира Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Алексию. Патриарх поблагодарил архипастырей за высокую награду и труды.

У многих, если не у большинства, архипастырей результаты Собора вызывали тяжелые чувства. И конечно, связано это было с решением об устранении настоятелей приходов и всех клириков от участия в приходских двадцатках и церковных советах. Навязанная Церкви реформа приходского управления, по замыслу ее действительных инициаторов, должна была привести к развалу приходской жизни и подорвать влияние Церкви в обществе.

* * *

С 1961 г. борьба с религией стала партийной верхушкой в самый центр своих идеологических задач. Это звучало в отчетном докладе Н. С. Хрущева на XXII съезде КПСС, в разъяснениях ведущего партийного идеолога Суслова, в тезисе Ильичева на июньском пленуме ЦК КПСС 1963 г. о том, что религия является главным и даже единственным легально существующим в стране идеологическим врагом марксизма. "Нельзя благодушествовать и рассчитывать, что религия как антинаучная идеология отомрет сама по себе, без усилий, без борьбы с ней"⁵⁵⁵. Пленум ЦК ВЛКСМ обязал "комсомольские организации вести неустанную борьбу с носителями религиозного дурмана, вырвать из-под их влияния наших юношей и девушек"⁵⁵⁶.

В конце 1963 г. Идеологическая комиссия ЦК по указанию Хрущева приняла развернутый план антирелигиозной борьбы под названием "Мероприятия по укреплению атеистического воспитания населения", в котором предусматривалось поручить комиссиям по контролю за соблюдением законодательства о культах при рай(гор)исполкомах Советов депутатов трудящихся применение административных мер в случае нарушения установленных правил. Комиссии действовали под руководством уполномоченных Совета по делам Русской Православной Церкви, которые в свою очередь тесно контактировали со спецслужбами. Они брали под свой контроль проведение выборов в исполнительные органы религиозных общин, учет крещений, венчаний и погребений для информирования партийных органов, "работу с отдельными верующими и с детьми и подростками, любыми способами пытаясь прекратить посещение церкви детьми"⁵⁵⁷. В 1964 г. Совет по делам Русской Православной Церкви издал циркуляр о контроле за соблюдением законодательства о культах, адресованный председателям местных исполкомов, где все эти и подобные функции закреплялись законодательно.

Путь к скорейшему искоренению религии в Советской стране, по замыслам гонителей Церкви, лежал через массовое закрытие приходов. При этом новые двадцатки, почти не оказывая сопротивления, самораспускались и подавали заявления о снятии религиозной общины с регистрации. На 1 января 1961 г. в Русской Православной Церкви существовало 11 571 приход, за год их число сократилось почти на полторы тысячи. На 1 января 1962 г. в стране оставалось 10 149 православных храмов (в том числе 1489 молитвенных домов), из них более 40 принадлежало Грузинской Церкви. На регистрации при этом состояло 10 221 православная община, так что 72 зарегистрированных прихода своих храмов не имели. Между тем существовал 10 451 недействующий православный храм, где размещались клубы, музеи, склады. Иные и вовсе стояли в запустении и разорении. По данным на 21 августа 1963 г. на регистрации осталось лишь 8314 православных общин, из них 44 в юрисдикции Грузинской Церкви, за полтора года утрачено было почти 200 приходов. При таких темпах на полное разрушение церковной организации потребовалось бы только пять лет, даже меньше того срока, что готовы были терпеть энтузиасты грядущего коммунизма.

Сохранившиеся общины распределялись по стране крайне неравномерно: в огромной Российской Федерации — только 2093 прихода, на Украине —5114, причем около половины из этого числа в Галиции и других западных областях; в Белоруссии — 465, в Молдавии — 231; в Прибалтике — 262, в Казахстане и Средней Азии — 100, в Азербайджане и Армении— 4⁵⁵⁸. Всего за годы хрущевских гонений с 1959 по 1964 г. закрыто было в Молдавии 321 церковь, в Одесской епархии — 210, на Волыни — 180, в Кировской епархии из 75 приходов к 1965 г. осталось 35, в Полтавской епархии закрылось 43 прихода. В Днепропетровской епархии в 1959 г. было 285 приходов, а к концу хрущевской эпохи число их убавилось почти в 6 раз. В Киеве из 25 действующих церквей осталось только 8; в Одессе уцелело 9 приходов из 23, в Ростове-на-Дону — 4 из 12. В Вологодской епархии осталось только 17 приходов, а до революции их было более 800. В Крымской епархии — 12, в Оренбургской — 10. В Новгороде, Орле, Чернигове, Риге и ряде других епархиальных центрах закрыты были кафедральные соборы. Особенно страшный удар нанесен был по Церкви в Белоруссии. Из 1250 православных храмов, которые существовали в 1945 г., к концу 1964 г. осталось немногим более 400. В некоторых больших городах число действующих храмов вернулось на предвоенный уровень. В Саратове в середине 1964 г. осталось 2 действующих храма, в Минске — 2, в Смоленске и Новгороде — по 1 церкви.

В ряде случаев закрытые церкви были варварски уничтожены. Церковь святых апостолов Петра и Павла на Преображенке, особенно дорогой верующей Москве кафедральный храм митрополита Николая, под предлогом, что на этом месте надо открыть вход в метро, была взорвана в канун престольного праздника, в ночь с 10 на 11 июля. Десятки тысяч православных христиан, зная о предстоящей беде, собрались вокруг храма, чтобы уберечь его от разрушения, но их разогнали. Основания для закрытия церквей были разные: в Белоруссии, на Украине и на западе Российской Федерации частым предлогом служило то, что храмы были открыты по разрешению оккупационных властей, следовательно, по советским законам нелегально, хотя в течение почти двух десятилетий эта причина не препятствовала их существованию; часто храм закрывали и разрушали, ссылаясь на необходимость расширить проезжую часть улицы. В сельской местности приходская община не выдерживала налогового пресса, и тогда двадцатка, сформированная гражданскими властями, объявляла о самороспуске. Иногда приход закрывали после снятия с регистрации священника и отказа уполномоченного зарегистрировать другого священника, которого мог бы назначить в приход правящий архиерей.

В годы хрущевских гонений число насельников и насельниц сократилось почти в 4 раза и составляло примерно полторы тысячи человек. К 1964 г. осталось всего 18 монастырей, и среди них Троице-Сергиева и Успенская Почаевская лавра, Псково-Печерский монастырь, Успенский монастырь в Одессе, Покровский и Фроловский женские монастыри в Киеве, мужской и женский монастыри в Жировицах, Свято-Духов монастырь в Вильнюсе, Пюхтицкий женский монастырь в Эстонии. Особенно тяжелым ударом явилось закрытие в 1963 г. древней святыни Руси — Киево-Печерской лавры под предлогом ремонта и реставрации. Ее храмы и пещеры оказались в угрожающем состоянии как раз после прекращения в них богослужений и ухода из монастыря монахов.

Предпринималась попытка закрыть и Почаевскую лавру, но насельники обители во главе с настоятелем архимандритом Севастианом сумели ее отстоять. Правда, их всячески притесняли, создавая невыносимые для жизни условия. Насельников лишали прописки, выдворяли из лаврских стен, подвергали зверским избиениям, призывали насильно в армию, лишали паспортов, арестовывали. Большая часть строений, принадлежавших лавре, была конфискована, остались только церкви и монашеские кельи. Из гостиницы для насельников сделали больницу, запретили зимой продавать топливо, так что иноки вынуждены были спать в неотапливаемых кельях, но добровольно из монастыря не уходили, на что рассчитывали местные руководители, боровшиеся с обителью. Жители Почаева, которые давали приют паломникам, подвергались преследованиям, штрафам, у некоторых конфисковывали дома, других лишали прописки и выдворяли из Почаева. Паломники ночевали на голой земле у лаврских стен или в полях и лесах, окружавших монастырь. На них совершала набеги милиция, тех, кто не успевал скрыться, избивали, иногда арестовывали, вывозили из города по статье за нарушение паспортного режима и приговаривали к лишению свободы, некоторых помещали в дома для сумасшедших.

После архиерейского Собора власти не перестали прибегать к прямым репрессиям против духовенства, в том числе и против епископата. В 1961 г. судили архиепископа Иркутского Вениамина, исповедника, который с 1944 г. 12 лет провел в колымских лагерях; судили по существу за противодействие закрытию церквей в своей епархии, но обвиняли его на суде в покупке "по дешевке краденого вазелинового масла". Этот процесс затеян был для того, чтобы скомпрометировать Церковь в глазах общественности. Епископа Вениамина оставили на свободе. За мужественное сопротивление закрытию храмов был арестован архиепископ Черниговский Андрей (Сухенко) и приговорен к восьми годам лишения свободы по ложному обвинению в экономических злоупотреблениях и "безнравственном поведении". Из лагеря архиепископ Андрей был освобожден досрочно совершенно больным. 6 декабря 1963 г. в Кишиневе скончался находившийся там на покое и под домашним арестом бывший архиепископ Житомирский Венедикт (Поляков), но после его смерти распространился слух, что он стал жертвой тайного убийства, организованного КГБ. Священник Николай Авраменко из города Днепродзержинска осужден был на четыре года лишения свободы с конфискацией имущества. В эти годы репрессиям также подверглись настоятель Покровского собора в Самарканде иеромонах Нифонт, священники Василий Миняев, Иоанн Романюк, Григорий Красюн, Василий Токач, Николай Сапсай и другие священнослужители, которых чаще всего ложно обвиняли по уголовным статьям, хотя истинной причиной являлось пастырское служение.

Особенно жестокие кары обрушились на иноков Свято-Успенской Почаевской лавры. Трижды был судим иподиакон Алипий только за то, что, лишенный прописки, он не покидал обитель: в первый раз он был осужден на шесть месяцев тюремного заключения, во второй раз — на год и в январе 1964 г. приговорен к двум годам тюрьмы строгого режима. По тому же обвинению лаврский иеромонах Дионисий был осужден на год лишения свободы со строгим режимом. Иподиакона Андрея (Щура) за составление сообщения в ООН о гонениях на Церковь в СССР приговорили 13 июля 1964 г. к трем годам лишения свободы с отбыванием в лагерях строгого режима. Во время следствия его зверски избивали, чтобы он назвал имена всех участников составления жалобы в ООН. Почаевский старец иеромонах Иосиф, которого почитали как прозорливца и чудотворца, был избит и насильственно выдворен из лавры, после чего вынужден был в течение нескольких лет скитаться. Хрущевские гонения не обошли стороной открыто исповедовавших свою веру мирян. Их увольняли с работы, студентов отчисляли из учебных заведений, лишали прописки, выдворяли из мест проживания, избивали и приговаривали к лишению свободы, заточали в психиатрические лечебницы как носителей "бредовых идей".

В 1962 г. Святейшему Патриарху Алексию I исполнилось 85 лет, со скорбью наблюдал он очередное разорение Церкви, не в силах остановить натиск ее врагов. В узком кругу он не раз говорил о своем желании уйти на покой, но, опасаясь, что его уход принесет Церкви еще больше несчастий, продолжал нести крест первосвятительского служения. Ввиду преклонного возраста Патриарх Алексий участвовал в принятии решений лишь по самым важным вопросам церковного управления. Значительную часть лета он проводил в своей резиденции в одесском Успенском монастыре. Верным стражем его покоя неизменно был Даниил Андреевич Остапов. Одних он раздражал тем, что порой не допускал к Патриарху даже архиереев, у других вызывал уважение своей безграничной преданностью первосвятителю. Совет по делам Русской Православной Церкви видел в деятельности Д. А. Остапова существенную помеху своей антицерковной политики.

В составе Священного Синода в 60-х гг. произошли значительные перемены. Ушел из жизни самый деятельный из архиереев послевоенных лет — митрополит Николай, еще в 1955 г. скончался митрополит Григорий, 30 марта 1964 г. ушел на покой митрополит Киевский Иоанн (Соколов), скончавшийся 29 марта 1968 г. в возрасте 91 года, пережив своего преемника на Киевской кафедре и в Синоде митрополита Иоасафа (Лелюхина), преставившегося в 1966 г. Непродолжительное время, с 1960 по 1961 г., занимавший Ленинградскую кафедру митрополит Гурий (Егоров) с переводом на Симферопольскую кафедру утратил членство в Синоде. На Ленинградскую кафедру с возведением в сан митрополита 14 ноября 1961 г. был назначен архиепископ Тульский Пимен, уже ранее включенный в состав постоянных членов Синода по должности управляющего делами Московской Патриархии. Митрополит Пимен оставался на Ленинградской кафедре до октября 1963 г., когда был переведен на Крутицкую кафедру после кончины митрополита Крутицкого Питирима. В свою очередь Ленинградскую кафедру занял тогда митрополит Никодим, назначенный в 1961 г. постоянным членом Священного Синода по должности председателя ОВЦС. Еще одним постоянным членом Синода с 14 ноября 1961 г. по 25 февраля 1964 г. по должности управляющего делами Патриархии был епископ Дмитровский Киприан (Зернов).

Таким образом, в ближайшем окружении Святейшего Патриарха Алексия I оказались архипастыри иных поколений, чем он, архиерей дореволюционного поставления: митрополит Иоасаф родился в 1903 г., митрополит Пимен — в 1910 г., архиепископ Киприан — в 1911 г. и митрополит Никодим — в 1929 г. Наиболее влиятельным членом Священного Синода в начале 60-х гг. был архиепископ Дмитровский Киприан. К нему, в резиденцию Патриарха и Священного Синода в Чистом переулке устремлялось множество просителей о помощи в защите приходов, которым грозило закрытие. Об обстановке в приемной управляющего делами Патриархии рассказывал один из его почитателей со слов священника, который был близок к архиепископу Киприану: "У владыки почти никогда не было очереди, ибо он поступал как старые русские сановники: выходил из кабинета и спрашивал каждого посетителя, по какому он делу. (Притом, конечно, частенько оказывалось, что люди пришли не по тому адресу.) А мелкие дела он решал тут же, в приемной"⁵⁵⁹. Иногда благодаря изрядной изобретательности архиепископу Киприану удавалось уберечь храм от закрытия. Характерен такой случай: местный уполномоченный требовал от епископа закрытия одной из трех церквей в Костроме (как правило, церкви закрывались тогда по требованию уполномоченных руками самих архиереев); преосвященный обратился к управляющему делами, и тот дал ему такой совет: "Ты ему скажи, что дашь закрыть ту, где у тебя теперь собор. А собор ты переведешь в другой храм. Но перед тем, конечно, надо будет сделать ремонт... А ремонт затяни... А там, глядишь, у них кампания по закрытию храмов кончится, и все пойдет по-старому". Так оно и вышло"⁵⁶⁰. Все три храма в Костроме действительно сохранились.

С инициативой архиепископа Киприана связана важная реформа в приходской жизни — переход священнослужителей на ежемесячную зарплату вместо получения определенной части приходского дохода. После того как в конце 50-х гг. были введены налоговые ставки с доходов священнослужителей, прежняя система содержания духовенства стала источником многочисленных конфликтов между клириками и финансовыми органами. В разговоре с Куроедовым архиепископ Киприан предложил установить священнослужителям твердую зарплату и с нее отчислять налоги. В духовенстве к этой реформе отнеслись по-разному, впрочем, как и вообще к личности архиепископа Киприана. 25 февраля 1964 г. архиепископ Киприан был освобожден от должности управляющего делами Московской Патриархии и постоянного членства в Синоде. Его преемником по декабрь 1964 г. снова стал преосвященный Пимен, митрополит Крутицкий и Коломенский.

В 1-й половине 60-х гг. резко изменился состав епископата Русской Церкви. Из жизни земной в жизнь вечную уходили архипастыри, родившиеся в XIX в., хиротонисанные во епископы в довоенные и военные годы: председатель Хозяйственного управления при Священном Синоде архиепископ Можайский Макарий (Даев; † 1960); реэмигрант из Китая архиепископ Ростовский и Новочеркасский Никандр (Викторов; † 1961); митрополит Воронежский Иосиф (Орехов; † 1961); митрополит Ставропольский и Бакинский Антоний (Романовский), архиерей с 1924 г., в 30-х гг. узник лагерей, много потрудившийся в деле восстановления канонического общения Русской и Грузинской Православных Церквей († 1962); архиепископ Иоасаф (Журманов; † 1962), незадолго до кончины уволенный по болезни на покой с Тамбовской кафедры; митрополит Вениамин (Федченков; † 4 октября 1961 г.), пребывавший на покое в Псково-Печерском монастыре после 1958 г.

28 октября 1962 г. ко Господу отошел архипастырь-исповедник епископ Афанасий (Сахаров), который провел в лагерях и тюрьмах 33 года. Участник Поместного Собора 1917–1918 гг. в сане иеромонаха, он вместе с академиком Тураевым составил службу праздника всех святых, в земле Российской просиявших, восстановленного Собором. В сан епископа Ковровского он был хиротонисан в 1921 г. После издания "Декларации" 1927 г. отделился от Патриархии и возвратился в послушание Патриархии после избрания первосвятителем Русской Церкви Алексия I, находясь еще в лагере. После освобождения епископ Афанасий поселился в Петушках, совершая богослужение в церкви, устроенной в его маленьком доме. Как пишет митрополит Мануил в своем "Каталоге", "последние годы жизни епископа Афанасия в Петушках были годами затвора и ученого подвижничества. Несмотря на преклонный возраст и перенесенные труды и болезни, он с юношеским рвением трудился над исследованием нашего православного богослужения, житий русских святых и составил обстоятельный труд "О поминовении усопших по уставу православной Церкви""⁵⁶¹. К нему в Петушки стекались посетители со всей России. "Любовь, теплоту и сердечность,— пишет митрополит Мануил,— чувствовал каждый, кто соприкасался с благостным архипастырем"⁵⁶². Перед кончиной он испытывал большую тревогу за судьбу гонимой Церкви. Последнюю службу свою епископ Афанасий совершил 15/28 июня в день всех святых, в земле Российской просиявших.

4 ноября 1962 г. скончался митрополит Нестор (Анисимов), получивший известность еще в предреволюционные годы как камчатский миссионер, хиротонисанный в сан епископа Камчатского и Петропавловского в 1916 г. Владыка Нестор был членом Поместного Собора 1917–1918 г. На исходе гражданской войны он вывез святые мощи великой княгини Елисаветы и ее келейницы Варвары с Урала на Святую землю. В 1948 г. он был арестован и восемь лет провел в лагере в Мордовии. По возвращении на свободу он встретил самое теплое и заботливое отношение к себе со стороны первосвятителя и был назначен на Новосибирскую кафедру. Возраст (митрополит Нестор родился в 1884 г.) и тяжелая болезнь заставили его в 1958 г. уйти на покой, но, как только он немного поправился, он захотел вернуться к архиерейскому служению и был назначен временно управляющим Кировоградской епархией. За отпеванием митрополита Нестора об упокоении его души молился Святейший Патриарх Алексий I. Погребли его в Переделкине, около церкви Преображения. На мраморном кресте написано: "Митрополит Нестор. Камчатский миссионер".

Из маститых архиереев старшего поколения помимо Святейшего Патриарха в середине 60-х гг. на кафедрах оставались митрополиты Симферопольский Гурий (Егоров), Куйбышевский Мануил (Лемешевский), архиепископы Алма-Атинский и Казахстанский Иосиф (Чернов), Калужский Ермоген (Голубев), Орловский Палладий (Шерстенников), Псковский Иоанн (Разумов). Большую часть епископов к тому времени составляли уже архиереи, родившиеся в XX в. и хиротонисанные в послевоенные годы. Типичными для этих лет были хиротонии монахов, получивших образование в возрожденных духовных академиях — Московской и Ленинградской. В 1959 г. Леонида (Полякова) хиротонисали во епископа Курского, в 1960 г. Сергия (Петрова) во епископа Белгород-Днестровского, в 1961 г. Николая (Кутепова) во епископа Мукачевского и Никодима (Руснака) во епископа Костромского; в 1962 г. Серафима (Никитина) во епископа Курского, Никона (Фомичева) во епископа Выборгского; в 1964 г. Антония (Мельникова) во епископа Белгород-Днестровского.

3 сентября 1961 г. в таллинском Александро-Невском кафедральном соборе состоялась хиротония во епископа Таллинского ныне здравствующего предстоятеля Русской Православной Церкви Алексия II. Хиротонию возглавлял архиепископ Ярославский и Ростовский Никодим (Ротов). В канун хиротонии, при наречении во епископа, архимандрит Алексий (Ридигер) сказал:

"С юных лет в моем сердце была любовь к храму Божьему и в глубине своей души я слышал голос, зовущий: Иди ко Мне (Лк. 5. 27). В юные годы я любил прислуживать при богослужениях, а затем, по получении богословского образования и принятии благодати свящества, в течение 11 лет проходил пастырское служение, черпая силы для его прохождения в молитве и укрепляющей силе Божественной благодати, которая "немощная врачует и оскудевающая восполняет". Теперь мне предстоит более трудный подвиг в сане епископа. Перед моим духовным взором в качестве идеала истинного пастыря рисуется образ Божественного Пастыреначальника Господа Иисуса Христа. Вспоминаются Его заветы святым апостолам и другим последующим пастырям святой Церкви Христовой, которым заповедано быть добрыми пастырями, полагающими душу свою за овцы своя (Иоан. 10. 11), являться для верных образцом словом, житием, любовию, духом, верою, чистотою (1 Тим. 4. 12), преуспевать в правде, благочестии, вере, любви, терпении, кротости, подвизаться добрым подвигом веры (1 Тим. 6. 11–12). Вот те основные требования, которые предъявляет Господь в Священном Писании к каждому истинному пастырю, а к епископу в особенности. А чтобы исполнить в жизни эти великие требования, одних слабых человеческих сил недостаточно, нужна особая, укрепляющая, благодатная помощь. Я любил повторять слова великого апостола языков Павла вся могу о укрепляющем мя Иисусе Христе (Флп. 4. 13)"⁵⁶³.

Епископ Таллинский Алексий был одним из тех немногих новохиротонисанных архиереев, кто родился и жил вне Советского государства, в Эстонии. Епископ Костромской Никодим (Руснак) был уроженцем Северной Буковины, которая до 1940 г. входила в состав Румынии, и тоже помнил время без атеистического диктата. Большинство же епископов жили только в условиях советского режима, и, может быть, поэтому бесправное положение Церкви в государстве не воспринималось ими так остро, как церковными людьми старшего поколения, сохранившими память о дореволюционной России. Новохиротонисанные епископы не в силах были активно противодействовать политике властей, но решимость верно служить Спасителю, когда, казалось, все общество отвернулось от Него и глумилось над Ним, у них была. Во всяком случае в епископате на рубеже 50–60-х гг. не было ни одного случая ренегатства.

В приходском духовенстве, которое и в годы хрущевских гонений насчитывало до 10 000 священников и диаконов, были печальные случаи отпадений и предательства. Публично от веры отрекались те, кто вступал на стезю священства по земным расчетам, не обладая ни истинной верой во Христа, ни желанием обрести ее. Однако в целом русское духовенство выдержало грозу хрущевских гонений не менее стойко, чем самоотверженные пастыри 20–30-х гг. Среди священников, которые жертвенно исполняли свой долг в это время, были и выдающиеся пастыри, замечательные проповедники, опытные и мудрые духовники. Так, в Москве совершали служение любимые народом протоиереи Александр Толгский, Николай Никольский, Николай Голубев, Владимир Елховский, Всеволод Шпиллер. В 1960 г. Русская Православная Церковь потеряла протопресвитера Николая Колчицкого, настоятеля патриаршего Богоявленского собора, который в течение почти двух десятилетий исполнял обязанности управляющего делами Московской Патриархии, не оставляя и своего прямого пастырского долга: служил уставно, истово, окормляя многочисленных духовных чад.

Несмотря на заметные успехи хрущевской атеистической кампании среди молодого поколения страны, в 60-х гг. так и не удалось оторвать от Церкви верующий народ, большинство населения Западной Украины и Белоруссии, Молдавии от мала до велика оставалось верующим. В сельской местности и в России женщины не только старшего, но и среднего возраста сохранили связь с Церковью. Статистика треб за 1961 г. оставалась приблизительно такой же, как и за 1960 г. По данным Совета по делам Русской Православной Церкви, крещеных по отношению к числу новорожденных было от 9% в Курской (это минимум) до 60% в Ярославской области (это максимум); венчаний в сравнении со всеми зарегистрированными браками — от 0,2% в Архангельской до 11% в Горьковской области и церковных погребений по отношению к документально зафиксированным смертям — от 7% в Архангельской до 79% в Кировской области, но эти данные, несомненно, занижены, потому что многие старались избежать регистрации треб, опасаясь неблагоприятных последствий со стороны государственных властей. В первую очередь это касалось крещений, в действительности их было, может быть, в 1,5–2 раза больше, поэтому можно утверждать, что крестили до ²/₃ всех детей. Что касается отпеваний, то статистика отражает только те, что совершались в храме. Во многих случаях, если не в большинстве, отпевали заочно, и тогда можно говорить почти о 90%. Число же венчаний было действительно крайне низким — в российских областях, вероятно, не более 3%. Но в Молдавии и на западе Украины венчание оставалось совершенно необходимым для большинства пар, вступавших в брак.

После закрытия почти всех монастырей хранителями благочестия и православных традиций стали монахи и особенно монахини, вынужденные спасаться вне монастырских стен, чаще всего исполнявшие на приходах обязанности уставщиц, псаломщиц, певчих; беседуя с прихожанами, они научали их христианской жизни, а искавших познания истины приводили ко Христу, в Его Церковь. Характерным явлением религиозной жизни 60-х гг. было полулегальное паломничество к разоренным святым местам, в Оптину пустынь, в Дивеевский монастырь, к святым источникам, связанным с подвигами прославленных угодников и почитаемых в народе подвижников благочестия. Одним из благодатных событий в жизни Русской Православной Церкви явилось первое после Поместного Собора 1917–1918 гг. прославление святого. 19 июля 1962 г. Священный Синод под председательством Святейшего Патриарха Алексия I постановил причислить имя преподобного Иоанна Русского "к лику святых, чтимых Русской Православной Церковью, установив празднование ему в день его преставления — 27 мая (в соответствии с днем праздника его в Греческой Церкви), в день памяти святого Иоанна службу ему править с полиелеем"⁵⁶⁴.