«Книга воина света»

- Эй, братан, давай по мирному порешаем вопрос. Вас ведь всего двое. У нас автоматы. Мы же вас на куски порвем. Давайте так: мы вас отпускаем, и забираем металл. Лады?

Судя по тону и манере разговора, парни принадлежали к категории «отморозков», тех, кто был готов, не задумываясь, пустить в ход оружие, особенно, если речь шла о значительном куше.

Филатов покатал гранату в руке. «Лимонка», «ананасовка», «черепаха» - старая добрая «Ф-1» до сих пор не имела аналогов в мире по убойному действию осколков. В спецназе «лимонка» использовалась как раз именно в подобных случаях: когда малыми силами нужно было достигнуть максимальных результатов по нейтрализации превосходящих сил противника. В узком коридоре подземелья, эта граната была, пожалуй, самым страшным останавливающим оружием. При взрыве бризантного – дробящего заряда, корпус гранаты, отлитый из «сухого» чугуна, раскалывается на мельчайшие осколки неправильной рваной формы с рваными острыми краями, которых во время взрыва образуется до трехсот-четырехсот. Поэтому на близких дистанциях, тем более в условиях замкнутого узкого пространства, от осколков «Ф-1» спастись было просто невозможно.

Шаги по гулкому бетону.

- Эй, пацаны, дергайте отсюда, - Филатов старался говорить громко и спокойно, - это чужой металл. Глупо умирать за него. Я вас всех здесь оставлю, если…

Отрывисто рявкнул автомат, и несколько пуль разбили угол стены, за которым сидел главный специалист по безопасности «СИУСа».

П-с. П-с. Филатов сделал несколько выстрелов «вслепую», а затем выдернул фиксирующее кольцо «лимонки» одним пальцем. Отсчитав после хлопка запала одну секунду, и сжав вместе колени, он бросил ее без замаха в коридор. Метнувшись в нишу, где скрылся несколько минут назад Санаев, он слышал, как граната упала на пол, покатившись прямо под ноги набегающих преследователей. В темноте, они не сразу поняли, что это такое: шипящий запал УЗРГМ был похож на безобидную шутиху, которые жгли на новогодние праздники эти молодые ребята, развлекая своих подруг, своих детей, друг друга. Но тогда это было пьяное праздничное веселье, теперь же, это был жуткий кошмар, настигнувший их в подземных переходах заброшенных тоннелей.

Колоссальное давление разворотило чугунный корпус «старой черепахи» и акустический удар, вместе со взрывной волной и мелкими осколками, разошлись в стороны, подбивая крепежные подпорки удерживающие потолочные сваи, и обеспечивая сплошное поражение ростовой цели, находящейся в коридоре, в радиусе десяти-пятнадцати метров.

Филатова ударило в спину оторвавшейся балкой, и он упал на пол, потеряв сознание.

На улице, звук взрыва был услышан только курившими водителями иномарок, теперь сгрудившимся около входа в подземелье, и беспокойно заглядывающим в черные отверстия люков. Анна, следившая за ними, ничего не почувствовала, но поняла, что что-то произошло. Она попыталась позвать ликвидаторов Герпада по рации, но ответом ей было только пустое, безжалостное шипение.

Вновь прибывший оказался невысоким, но кряжистым мужчиной, с интеллигентной внешностью, подчеркиваемой такими аксессуарами как очки в дорогой тонкой оправе, изящный кожаный портфель, ручка «Паркер», торчащая из кармана рубашки в мелкую синюю полоску. Ратников общался с ним как со старым добрым знакомым, и даже вышел из беседки, чтобы встретить его на дальних подходах, на гладко выстриженной поляне.

- Господа, разрешите представить, Громов Александр Дмитриевич, в прошлом достаточно известный ученый и политик, а ныне философ, историк, а также, руководитель славяно-тюркского Союза. Вот он-то, как раз, и сможет рассказать нам всем кое-что интересное про возможную консолидацию азиатского мира, России и Германии. А также, именно от него я услышал очень интересную версию причин геополитических претензий США на нынешней мировой арене.

Громов пожал руки всем присутствующим и, расположившись за столиком, достал из портфеля несколько тонких папок, раздав их окружающим.

- Это результаты моих последних изысканий. Я сейчас расскажу тезисно о чем идет речь, а потом, если у вас возникнет интерес к данной теме, я готов предоставить более детальную и развернутую информацию по любому заинтересовавшему вас вопросу. Итак, будучи недавно на Алтае, я получил, довольно таки, интересную информацию, о деятельности некоего мистического культа, именуемого «Клан Волка», и имеющего отношение к ряду событий, не побоюсь этого слова, мирового масштаба. Согласно этой информации, в середине двадцатого века на территории СССР действовала тайная организация «ЩИТ», управляемая одним из адептов этого загадочного шаманского клана, и будучи, по совместительству, руководителем одного из силовых ведомств МГБ. В свою очередь, эта организация являлась, также, структурным подразделением некой международной организации «Треугольник», в которую входили представители еще двух государств – Германии и США. Понимаете, к чему я клоню?

Ответом Громову было недоуменное молчание, которое, однако, нисколько его не смутило.

- Согласно этой информации, все противоречия между этими государствами протекали на фоне действия неких геомагнитных аномалий, именуемых «Большими Колодцами». Мистическая энергия, источаемая этими Колодцами, и являлась той невидимой силой, которая столкнула между собой эти страны, управляли которыми, некие ставленники подземной цивилизации, именуемой «Айказар».

- Секундочку, Сергей Владимирович, - Селиванов посмотрел на Ратникова и криво усмехнулся, - это что же, шутка такая?

Ратников виновато улыбнулся невозмутимому Громову, и веско произнес:

- Герман Юрьевич, сделайте одолжение, выслушайте человека до конца, а уже потом выносите суждения. Может так случиться, что к концу этого рассказа, ваш скепсис, сменится на искреннюю заинтересованность.

- А мне интересно! – Славин задумчиво покивал головой, - у меня тоже есть кое-какие мысли на этот счет. Только я не осмеливался предложить их на всеобщее обсуждение.

Селиванов откинулся на лавке и развел руками, ожидая продолжения рассказа.

Санаев уже дошел почти до самого входа в Герпад, а пульт все не срабатывал. Дуэнерг давил на кнопку инициации, но фугас безмолвствовал.

- Виталий, ты меня слышишь? – Всеволод вспомнил о рации, и теперь давил на кнопку передачи. – Ты где? Что это был за взрыв?

- Сева, я в порядке, - ответил Филатов, после минутной паузы. – Я их взорвал, почти всех. Ты где? Почему не активируешь закладку?

- Я в схроне. Пульт не работает.

- Вот черт. Я подойду через десять минут, заплутал немного, но сейчас уже сориентировался. Найди фугас, там, в сумке, есть локальный таймер. Установи его на двадцать минут.

Санаев вошел в зал и, осветив его фонарем, испытал странное чувство, изморозью скользнувшее по коже. Через полчаса этот грандиозный тайник, который он искал целый год, превратиться в завал. С землей смешаются эти завораживающие картинки на стенах, и никто из людей, живущих в этом городе, так никогда и не узнает, что скрывалось в недрах в этого таинственного места.

Он еще раз осветил фонарем настенные фрески, и прошелся по залу, отыскивая в углах сумку, оставленную Филатовым. Когда луч фонаря упал на черный человеческий силуэт, Санаев даже не сразу понял, что это не элемент мозаики, а кто-то, стоявший в нескольких метрах от него, закутанный в черный плащ-накидку.

Дуэнерг вздрогнул, и выронил фонарь, отпрянув назад. Тут же тьма в зале слегка просветлела – это в спрятанных в настенных нишах светильниках, зажегся тусклый свет, осветивший зал призрачным рассеянным мерцанием. Черный человек стоявший посередине помещения, стоял не двигаясь, и Санаев на мгновение подумал, что это представитель какой-нибудь сатанинской секты, о жутких ритуалах которых, рассказывал им Осьминог.

- Кто ты? – хриплый голос дуэнерга, прозвучал в гулких стенах зала, сдавленным шепотом.

Фигура откинула назад капюшон, скрывающий лицо незнакомца, и Санаев увидел, что это - девушка. Ее красивое лицо, с завораживающим взглядом темных глаз, было покрыто вязью, напоминающей татуировку. Узор был так гармонично наложен на черты лица, что составлял, казалось, единую композицию, отдельные элементы которой уже невозможно было отделить друг от друга.

- Кто ты? – повторил Санаев, почему-то вспоминая жуткие глаза зедарка, там в саду…

- Уходи отсюда, - голос девушки звучит как-то странно. В нем нет привычных тонов, присущих обычно женским голосам. Он будто звучит из другого мира. От него в пространстве раздается дрожь и останавливается время.

- Что тебе нужно от меня?

- Уходи отсюда… - повторяет девушка, словно стараясь донести глубинный смысл сказанного до разума дуэнерга, - если хочешь остаться жить.

«У них родилась дочь, маленькая девочка, судьба которой, к сожалению, тоже была уже предрешена».

Санаев смотрел на незнакомку, а тело его обмирало от ужаса.

«Ведьма забрала внучку у сына, и манипулировала им с помощью этой своеобразной «заложницы», которую она тоже приобщила к Зеде, сделав своей лучшей ученицей».

- Я… не могу уйти… - произнес он решительно, стараясь не смотреть ей в глаза, похожие на два черных уголька, по которым только что прошлось пламя костра.

Девушка смотрит куда-то поверх его плеча. Санаев чувствует, что там тоже кто-то есть, но он не может повернуться – тело отказалось повиноваться ему. Шаги…

Дуэнерг преодолел мучительную обездвиженность и развернулся назад всем телом. Перед ним стоял Филатов.

- Ты с кем разговариваешь? Что с закладкой? Е-мое, свет провели. Маслом каким-то воняет. Сева, что с тобой? Очнись уже.

Санаев стремительно повернулся назад, но там уже никого не было. Темный силуэт девушки с лицом-тату растаял в спертом воздухе зала, подобно призраку.

- Виталий, она только что была здесь, - прошептал он неуверенно.

- Кто? – Филатов был всклокочен и перепачкан в грязи и пыли. Его мутные, от удара деревянной балкой, глаза, растерянно блуждали по пустому залу, освещенному рассеянным потусторонним светом скрытых светильников.

- Его дочь, - пробормотал Санаев.

- Чья? – Филатов перехватил в руке пистолет.

- Зедарка, - Санаев стоял как зачарованный, по прежнему смотря на то место, где несколько мгновений назад стояла девушка.

- Севка, да ты что? Тут нету никого. Куда бы она делась? Здесь же, кроме входа, ни одной щели. А я никого не встречал. – Филатов осмотрелся, отыскивая глазами свой рюкзак, по-прежнему, лежавший в дальнем углу зала. – Слушай, давай убираться отсюда. Это все его проделки. Он же может на сознание влиять, забыл? Значит он где-то рядом. Пойдем.

Он побежал к фугасу, скрытом в сумке, и склонившись над ним, принялся совершать манипуляции с таймером отсроченной детонации. Оружейник специально продублировал системы инициации заряда, очевидно уже не раз сталкиваясь с подобными случаями, когда дистанционный пульт не позволял взорвать тротил на расстоянии. На жидкокристаллическом дисплее отобразились цифры, обозначающие начло отсчета до момента взрыва.

- Пойдем отсюда, скорее, - Филатов схватил оцепеневшего дуэнерга за плечи и встряхнул его, - Севка, этого всего не было. Это – в твоей голове. Он воздействует на наше сознание. Побежали.

- У нее удивительные глаза… И татуировка на лице, - Санаев напоминал сомнамбулу, - помнишь, Данилыч говорил, о знаках Зеды? Может это, они?

- Пойдем, пойдем, сейчас здесь все взлетит к чертовой матери, - Филатов потащил дуэнерга к выходу, - Сева, это гипноз. О чем ты говоришь? Какие татуировки?

- Я где-то читал: у скифов были такие воины, которые наносили себе на лицо татуировки, посвящая себя родовому отмщению. Она…

Филатов несильно ударил Санаева по щеке. Тот качнулся, и видимо, пришел в себя. Во всяком случае, его движения стали более скоординированными и осознанными. Они остановились на выходе из зала и обернулись.

- Господи, как все глупо… Такая красотища канет в лету… - Филатов смотрел последний раз на настенную мозаику, словно насыщая, напоследок, глаза созерцанием зала. Взгляд же Санаева, был прикован к Пятну, которое в рассеянном свете лампад, четко выделялось на фоне пола. Было сложно понять, пытался ли он представить, как глубоко вниз ведет тоннель, скрытый за этими Воротами, или вспоминал таинственную незнакомку, стоявшую на этом Пятне, и исчезнувшую в сумраке тайшинского святилища. Через несколько секунд, зал опустел.

Когда-то, здесь были тайшины. Чоха передернуло от одного упоминания этого ненавистного названия. Но они ушли, трусливо убежали в свои непроходимые горы, надеясь отсидеться там, бросив свои охранительные рубежи, и оставив вершить историю существам, которым по праву принадлежит эта планета.

Сейчас, сюда опять пришли чужаки. Нужно срочно решить эту проблему. Азйя… Дочка… Чох чувствовал ее присутствие, где-то поблизости. Это ощущение позволяло ему приглушить в себе боль от ран, полученных в этой проклятой деревне. Коридоры сменялись на узкие лазы, но Чох не останавливался. Он проскальзывал даже в самые неудобные ходы, словно и в самом деле был хозяином этого подземного мирка, призраком давно усопшего, для мира людей, существа.
Филатов шел по коридорам, одев на голову громоздкий прибор ночного видения, и теперь, для него все было окрашено в мягкий зеленоватый цвет, чередующийся черными контрастными линиями, подобно графике отчетливо прорисовывающей детали окружающего интерьера.

Санаев шел сзади, светя себе под ноги тускнеющим фонарем: аккумулятор стал разряжаться от длительного использования, и теперь его света хватало только на освещение пространства под ногами.

Дуэнерг непрестанно что-то бормотал себе под нос, и Филатов, машинально прислушивающийся к его громкому шепоту, слышал только обрывки фраз:

- Это она, слышь, Виталий… Ведьма… Жить, говорит, хочешь… Знаки… Зедарка…

Коридор сузился, и беглецы вышли в соединительный узел, откуда шли параллельно друг другу два узких тоннельных штрека, выбрав один из которых, они должны были выйти в систему канализационного коллектора. Филатов решительно свернул направо, он помнил этот путь не рассудком, а мышечной памятью, которая сама направляла тело в необходимом направлении. Сделав еще несколько шагов вперед, он, вдруг, остановился. Легкое ощущение опасности мелькнуло на периферии сознания тревожным маячком. Бормотание. Оно стихло. Санаев замолчал. Филатов стремительно обернулся, вытянув перед собой пистолет. Дуэнерга рядом не было.

- Черт, - в сердцах бросил Виталий, и метнулся назад, понимая, что они теряют драгоценные минуты. Он мог потерять Санаева только на перекрестке тоннелей.

В узком пространстве узловой развилки, дуэнерга тоже не было. Это могло означать только одно – он вернулся в зал. Что толкнуло его на этот поступок, Филатов не знал: заворожила ли его эта мифическая зедарка или это было очередной проделкой ее дьявольского папы? В любом случае, возвращаться назад было бессмысленно – у него бы даже не хватило времени вернуться и выключить таймер, времени прошло слишком много, и Филатов даже не был уверен, что успеет добраться до выхода наружу, до того момента, как прозвучит взрыв. А до люков оставалось всего несколько десятков метров хитросплетенных ходов.

- Черт! – повторил он, и растерянно замер на месте, не зная, что делать дальше. Рация! Он стремительно потянулся к пеналу радиопередатчика.

- Сева! Прием! Сева, ты где?

В ответ раздалось лишь раздраженное шипение. И тут же взволнованный голос:

- Ребята! Наконец-то! Вы где? Сева! Виталий! – передатчик Анны преодолел изоляционный поток, что означало, что Филатов был очень близко от выхода.

- Анна, это Виталий. У нас ЧП! Сева пропал.

- Как пропал? Что ты говоришь? Как пропал? – взвинченный голос девушки неприятно ударил по натянутым нервам.

- Я его найду. Не переживай. Жди, мы скоро будем. Все, конец связи.

Он замолчал и выключил передатчик: рассчитывать, что ответит Санаев, уже, по всей видимости, не приходилось, а слушать истеричные крики Арамовой, ему не хотелось.

- Эх, Сева, Сева, - пробормотал Филатов устало, и зло сплюнув себе под ноги, побежал в обратном направлении, туда, где отсчитывала время до взрыва тротиловая закладка. Но к его изумлению, коридора, откуда он вышел несколько минут назад, не было – дорогу перегородила гладкая бетонная стена. Виталий растерянно потрогал ее рукой и тряхнул головой, словно сбрасывая наваждение. Этого просто не могло быть, он осмотрелся, подумав, что просто ошибся направлением, но все было по-прежнему, вот только вместо коридора, темнела эта монолитная плита, закрывающая ему дорогу к Герпаду.

- С ума сойти можно… - пробурчал растерянно Филатов, чувствуя, как действительно зыбким и нереальным становится его восприятие. – Это что же это делается, а? Шизофрения, блин.

И тут он вспомнил: точно такое же липкое и тягучее ощущение нереальности было у него, когда их атаковал зедарк. Так вот в чем дело. Зеда. Магия, навевающая иллюзию.

- Эй ты, ублюдок! – закричал Филатов, и эхо его слов улетело в черноту подземелья, утонув там, в тишине, господствующей повсюду. – Иди сюда! Ты! Если ты воин, давай сразимся как воины!

Тьма коридоров безмолвствовала, создавая иллюзию отсутствия в ней живых существ. Но Филатов знал, что это ощущение обманчиво – где-то здесь, может быть за ближайшим поворотом, притаился зедарк, источающий вокруг себя невидимые круги иллюзорного мира, искривляющие пространство и время, и создающие свою, альтернативную реальность. И его дочь… Теперь они вместе. Может быть, это даже не он, а она, перекраивает трехмерное пространство, возводя, перед растерянным и почти обессиленным человеком, из ничего, крепкие бетонные стены. А может их и не существует вовсе? Если это иллюзия, и она обретает реальные очертания только в его воображении, значит можно попытаться преодолеть ее телесно?

Филатов врезался в стену боком, и отскочил назад, потирая ушибленное плечо. Иллюзия склеивает сознание прочнее всякого клея. Но если тело и разум можно обмануть, то обмануть пулю, для которой не существует понятия «магия», невозможно. Филатов вытянул вперед руку с пистолетом. Выстрела не было слышно. Только тихий хлопок глушителя, искры рикошета, и обжигающий кусочек металла, вошедший обратной траекторией в грудь, в районе плеча. Тут Осьминог был прав – стрельба в ограниченном пространстве была чревата подобными неприятностями. Филатов отлетел назад и сполз по противоположной стене. Пистолета из руки он не выпустил, но теперь оружие заливала кровь, тонкой струйкой сочившаяся по руке, стекая из раны на груди.

- Проклятие, - прошептал он обреченно, и словно, сдетонировав на это кодовое слово, из глубины подземелья пришел грохот, и дрогнули стены. Зал Тай-Шин прекратил свое существование, завалив Герпад непроходимой толщей земли, гравия, и бетонного крошева. Филатова закружило в пылевом смерче, промчавшемся по всем ходам и тоннельным ответвлениям подземного Барнаула, и он, закрыв лицо здоровой рукой, побежал туда, где должен быть выход.

Что-то неуловимо изменилось в воздухе, как будто все краски мира на мгновение стали ярче, а небо стало глубже и яснее. Взлетели с насиженных мест стаи воробьев и голубей, потревоженные невидимой рукой. Заунывно завыли автомобильные сигнализации. Качнулись кроны деревьев и верхушки кустов. Анна медленно вышла из автомобиля, не отрывая взгляда от люков, где стояли озадаченные бригадные водители, напряженно ожидавшие возвращения вооруженной «пехоты».

Ей, почему-то, до последнего момента не верилось, что в подземелье прогремит взрыв. То есть, она, конечно, верила, но все это было как-то нереально: тротил, ритуальный зал, бандиты… И вот, теперь, все сбывалось, как в дурном сне. Невидимый взрыв качнул почву под ногами, словно, наконец-то, облегченно вздохнула Земля. Из люков вырвался легкий пылевой выхлоп, от которого шарахнулись озадаченные и испуганные охотники за серебром.

Затем, словно демон из преисподней, из люка показался окровавленный Филатов с пистолетом в руке, выползший на асфальт и простреливший с ходу колеса впереди стоявшему джипу. Увидев столь ужасающую картину и бесшумное оружие в руках израненного яростного человека в спецкомбинезоне, оставшиеся и полностью деморализованные бригадные водилы, стремительно покинули место происшествия на двух оставшихся автомобилях.

Только тогда для Анны стал проясняться, смысл происходящего. Она схватилась обеими руками за голову, и обессилено опустившись на колени, закричала…
ВЕДУН. Белый Яр.

В доме Данилыча все было по-прежнему: зеленый сад окружал со всех сторон уютную избу с разноцветными стеклами на витраже веранды.

Филатов устало облокотился на плечо Арамовой. Было видно, что он держится из последних сил, и девушка облегченно вздохнула, когда они пересекли калитку, ведущую во владения старого волшебника.

- Виталий, сейчас, потерпи еще немного, - она тоже изрядно устала, поддерживая раненого мужчину, вдвое превосходящего ее по весу.

- Все нормально, - разлепив сухие губы, пробормотал Филатов и сморщился от боли, рана была, по всей видимости, достаточно серьезной.

Навстречу им, из дома вышел Данилыч, удивленно разглядывая их обоих, и подбегая и помогая девушке поддержать, совсем уже заваливающегося на бок, Филатова.

- Что с вами? Господи…

Они занесли Виталия в дом и уложили на диван, освобождая от, пропитанной насквозь кровью, одежды. Пока они это делали, Анна вкратце рассказала старику обо всем, что с ними произошло, после того, как они покинули этот дом.

- Ему нужна медицинская помощь, - Данилыч внимательно осмотрел пулевое ранение, синяки и кровоподтеки на теле раненого.