Глава XIV НА АМЕРИКАНСКОМ НАПРАВЛЕНИИ

Немало полезного в советско-американских отношениях Делалось и в первой половине семидесятых годов, в период ослабления напряженности, что само по себе в большой мере способствовало развитию всего процесса разрядки. Позитивные сдвиги в отношениях между СССР и США обусловливались прежде всего активной миролюбивой внешней политикой Советского государства, неуклонным ростом его влияния и авторитета в международных делах, выходом на позиции военно-стратегического равенства с Соединенными Штатами Америки.

291

На этом фоне и в американской внешней политике начали становиться все более заметными элементы реализма. Хотя в США продолжали действовать влиятельные силы, враждебно относящиеся к сотрудничеству с Советским Союзом, в кругах, которые держали в своих руках бразды руководства в Вашингтоне, утверждалось понимание того, что постоянная напряженность в советско-американских отношениях, таящая в себе опасность серьезных осложнений, а тем более угрозу вооруженного конфликта, не отвечает и их собственным интересам. Все шире распространялось мнение, что для взаимоотношений с СССР невозможна никакая иная надежная основа, кроме мирного сосуществования, взаимного учета интересов безопасности обеих держав.

Ричард Никсон был, возможно, самой противоречивой фигурой на посту президента США. На вершину государственной власти ему пришлось взбираться с большим трудом. Однако Никсону не откажешь в упорстве и умении преодолевать препятствия на пути к президентскому креслу. Даже после того, как он потерпел поражение на президентских выборах 1960 года в борьбе с кандидатом демократической партии Дж. Кеннеди, Никсон не отступил от пути к своей цели.

Всесильные капитаны промышленных и финансовых монополий США распознали наконец в Никсоне своего человека и без колебаний сделали выбор в его пользу. В результате выборов 1968 года он оказался на высшем посту в стране. На выборах 1972 года республиканская партия вновь одержала победу, и ему удалось сохранить президентское кресло.

Не подводил, ни в чем не подводил Никсон деятелей большого бизнеса. На протяжении первого четырехлетия пребывания на посту президента его одобрительно похлопывал по плечу тот самый военно-промышленный комплекс, о пагубном влиянии которого на все стороны жизни и внешней политики США предупреждал Эйзенхауэр незадолго перед тем, как за ним закрылась дверь Белого дома. В общем, без особых потрясений прошла и половина второго срока президентства Никсона.

Затем, однако, Никсону суждено было пережить трагедию, заставившую его в августе 1974 года, еще до истечения конституционного срока, сказать Белому дому «прощай», когда он оказался перед угрозой привлечения к ответственности в связи с причастностью к так называемому «уотергейтскому делу».

292

«Уотергейт» будет долгое время давать работу историкам. Но если взять этот феномен в его чистом виде, то станет очевидной простая вещь — явление общего социального упадка. Ни в какие нормы человеческой морали и политической порядочности не укладываются приемы, практикуемые в высшем эшелоне тех кругов США, которые стремятся во что бы то ни стало устоять у власти. При этом конституцией часто пренебрегают. Проявляя неуемную жажду к тому, чтобы удержать за собой руль государственного корабля, считают, что цель оправдывает средства, даже если они сродни преступлению.

Хуже ли других Никсон? Ничуть. Другим просто везло. Возможно, они использовали более тонкие приемы. Не все одинаково поднаторели в «науке» привлекать избирателей.

В этой связи позволительно поставить вопросы:

— Есть ли более преступная цель, чем подготовка ядерной войны, которая неизбежно явилась бы величайшей трагедией для человечества?

— Есть ли действия более преступные, чем безудержная гонка ядерных вооружений?

Каждый объективно мыслящий человек может дать только один ответ:

— Нет!

Но при этом обращает на себя внимание одно обстоятельство. Все, что связано с этим эпизодом, перипетии узкопартийной и в целом внутриполитической борьбы как при Никсоне, так и в последующие годы в США как бы затмили положительные аспекты деятельности его администрации в области отношений с Советским Союзом.

293

У НИКСОНА НА БЕРЕГУ ОКЕАНА

Конечно, это не близко. Если взять Евразию, то от Атлантического океана до Тихого — тринадцать часовых поясов, из них по территории Советского Союза — одиннадцать. Америка в этом отношении поменьше — там от Нью-Йорка на побережье Атлантики до Сан-Франциско на берегу Тихого океана всего четыре часа разницы. Однако и это расстояние — очень большое.

Мне в ходе визита Н. С. Хрущева в сентябре 1959 года довелось сопровождать его в поездке по США и пролететь с востока на запад, а потом обратно, сделать своеобразный круг в самолете с остановками в различных городах. Во время этого кругового маршрута мы летели по южным частям страны, а возвращались почти по северным.

Поездка была, конечно, утомительной. Один из наших товарищей прикорнул сидя, когда мы ехали в поезде из Лос-Анджелеса в Сан-Франциско. Над головой ярко сияло солнце — мы ехали в вагоне со стеклянной крышей. В это время поезд вырвался на участок дороги, которая шла по самому берегу океана. Кто-то воскликнул:

— Посмотрите, как красиво! Океан!

Поезд шел над высоким обрывом, где-то внизу виднелся песчаный пляж, люди на нем, белые буруны морской пены над волнами.

Вздремнувший товарищ проснулся, поднял голову и спросил, по-моему, спросонья не разобравшись:

— Это какой океан, Атлантический?

— Нет,— сказали ему.— Тихий.

— А-а-а...— разочарованно протянул он и... опять заснул. Как будто предупреждал: вот, мол, будет Атлантический, тогда и разбудите.

На побережье Тихого океана я попал и во время визита Л. И. Брежнева в США в 1973 году. Тогда нам довелось остановиться и даже переночевать в гостях у президента Никсона, в его личном доме. Этот дом на крутом берегу океана он считал своей летней резиденцией.

— Я купил его не так давно,— с гордостью говорил Никсон, показывая гостям большое деревянное строение и окружавшие его газоны и деревья,— и мне он очень нравится.

После переговоров в официальном Вашингтоне и в не менее официальном Кэмп-Дэвиде под Вашингтоном, здесь, на западном побережье, неподалеку от Лос-Анджелеса обстановка другая, я бы сказал даже напоминавшая домашнюю. Казалось, можно забыть о

294

Однако под вечер Никсон устроил на открытом воздухе гала-прием. «Гала» — значит большой, особо торжественный. На него был приглашен цвет «высшего общества» штата. Вполне естественно, что на приеме оказалось много представителей деловых кругов.

Немало было и деятелей культуры, преобладали среди них артисты, и неудивительно,— рядом располагался Голливуд.

Да и разве можно побывать на каком-либо приеме в Америке, где бы не было артистов кино? Их участие в приемах считается для любого хозяина престижным.

Конечно, присутствовали среди приглашенных у Никсона местные чиновники, что повыше рангом. А венчал весь американский «гостевой корпус» губернатор Калифорнии Рональд Рейган.

Солидная очередь к почетным советским гостям тянулась довольно долго. Каждому подходившему высокий советский представитель пожимал руку. Рядом стоял я как министр иностранных дел СССР, а слева от меня — советский школ в США А. Ф. Добрынин.

Рейган обменялся с нами рукопожатием и задержался, сказав обычные по такому случаю слова приветствия. Рейган сказал коротко, всячески подчеркивая свое расположение к нам:

— Представители двух наших стран должны общаться.

Те, кто стоял за ним, терпеливо ожидали своей очереди.

— Кто-то из американцев между прочим бросил тогда такую фразу:

— А ведь у Рейгана свои мысли насчет Вашингтона. Он не прочь бы превратить его в свою резиденцию.

Особого значения мы этим словам не придали, потому что в то время неизвестно было о его дальнейших планах, тем более о предстоящем выдвижении кандидатуры на пост президента от той же республиканской партии, которую представлял Никсон.

Так мы впервые пообщались с Рональдом Рейганом.

В остальном прием проходил в обычном русле. Никсон подчеркивал свое гостеприимство. Обильно расточались улыбки как со стороны главного хозяина, так и со стороны главного гостя. Они неплохо в этом соревновались.

В тот же день состоялась первая беседа Никсона и Брежнева. Они договорились, что на следующее утро встретятся для ее продолжения в определенное время и согласовали его. Разумеется, я и наш посол тоже участвовали в первой беседе и должны были присоединиться для участия во второй.

295

В результате Никсону пришлось порядком погулять вокруг собственного дома. Уже давно похаживали возле дома государственный секретарь Роджерс и помощник президента Киссинджер. К ним присоединились и мы с Добрыниным.

Брежнев вышел из дома с опозданием. Беседа по понятным причинам началась с некоторой протокольной неловкости, тем более что хозяин не догадался высказать мысль о том, что он проявил готовность начать беседу слишком рано, а гость не высказал сожаления, что он не сдержал слово и договоренность о начале беседы оказалась несоблюденной.

Они поздоровались, а Никсон для разрядки еще и пошутил:

— А я использовал это время для того, чтобы еще раз походить по саду и осмотреть свой собственный дом со стороны.

Вдали с крутого склона виднелся Тихий океан.

Обмениваясь мнениями между собой, мы, советские гости, пришли к выводу, что президент при покупке дома обращал внимание больше на чудесный вид в сторону Тихого океана, чем на сам дом, который особой роскошью не отличался.

ПРОБЛЕМА, ВОРВАВШАЯСЯ В ЭПИЦЕНТР ПОЛИТИКИ

Проблема ядерного оружия, можно сказать, ворвалась в эпицентр политики обеих держав — СССР и США. Советский Союз не требовалось убеждать в том, что эта проблема — особая и перед ней все остальные должны отступить.

Руководящие круги США оказались не готовы тогда, как, впрочем, и на протяжении многих последующих лет, пойти на решение этой жгучей проблемы по мотивам, о которых уже говорилось. Но все течение международных событий, с их сложностями и коллизиями, с новой силой убеждало, что ответственные деятели обязаны найти пути ее решения.

На горизонте внешней политики двух держав появилась основа для договоренности, хотя не сразу еще вырисовывались ее конкретные контуры. Это и понятно. Потребовались встречи, переговоры, тщательное изучение взаимных доводов «за» и «против» тех или иных направлений в работе по достижению соглашения. Но лед уже стал давать трещины. Руководство обеих стран, согласившись

296

в принципе, что надо искать решение проблемы, направило энергию на такие поиски.

— По американским данным,— сказал он,— США и Советский Союз накопили уже столько оружия, что могут неоднократно уничтожить друг друга.

Брежнев ответил на это:

— И по нашим расчетам получается то же самое.

Именно такого рода взаимопонимание, высказанное тогда вслух, лежало в основе нелегкой работы по подготовке Временного соглашения о некоторых мерах в области ограничения стратегических наступательных вооружений (ОСВ-1). Эту работу в ходе визита Никсона в Москву провели, а соглашение подписали.

Правда, оно касалось не всех компонентов стратегических наступательных вооружений, а охватывало только межконтинентальные баллистические ракеты наземного базирования и баллистические ракеты на подводных лодках. За бортом переговоров оставили стратегическую авиацию, которая, как предполагалось, станет предметом последующих переговоров. Тем не менее Соглашение ОСВ-1 имело и имеет огромное значение для ограничения гонки ядерных вооружений.

Весть о достижении этого соглашения с быстротой молнии разнеслась из Москвы по всему миру. И в самых разных его уголках люди вздохнули свободнее.

Никто не может утверждать, что администрация Никсона, пойдя на указанную договоренность, бросила вызов военно-промышленному комплексу. Она лишь действовала вопреки устремлениям его наиболее экстремистских кругов и отдала предпочтение тем группировкам «большого бизнеса» США, которые придерживаются более умеренных взглядов. Безусловно, важную роль сыграло общественное мнение страны. Большинство американского народа, как и все другие народы, желает жить в мире.

То, что Соглашение ОСВ-1 действует и в настоящее время, еще больше подчеркивает его значимость. Именно из-за того, что его подписали, удалось затем разработать и подписать Договор ОСВ-2. Правда, в дальнейшем американская сторона не ратифицировала этот договор, но по взаимной договоренности СССР и США он фактически действовал в течение нескольких лет.

Несомненно, важным достижением явилось также заключение в мае 1972 года в период пребывания Никсона в СССР советско-

297

американского Договора об ограничении систем противоракетной обороны (ПРО). Стороны обязались не создавать системы ПРО морского, воздушного, космического или мобильно-наземного базирования, не передавать другим государствам и не размещать вне своей национальной территории системы ПРО, ограниченные данным договором. Договор по ПРО выполняет свое предназначение и теперь, продолжая сдерживать гонку вооружений на одном из наиболее опасных ее направлений.

В «Основах взаимоотношений» констатировалось также, что различия в идеологии и социальных системах СССР и США не являются препятствием для развития между ними нормальных отношений, основанных на принципах суверенитета, равенства, невмешательства во внутренние дела и взаимной выгоды.

Нелишне напомнить, что в соответствующих документах, обмен которыми состоялся при установлении в ноябре 1933 года дипломатических отношений между Советским Союзом и Соединенными Штатами, подчеркивалось: одним из главных условий нормализации этих отношений является невмешательство во внутренние дела друг друга. Такое положение зафиксировали тогда по инициативе американской стороны. И оно справедливо сегодня, как и в те годы. Принцип невмешательства во внутренние дела государств — неотъемлемая составная часть советской внешней политики со времен Ленина.

Крупным событием как в плане двусторонних советско-американских отношений, так и международном явилось достижение в июне 1973 года договоренности о предотвращении ядерной войны. Суть ее в том, что стороны согласились действовать таким образом, чтобы предотвратить создание ситуаций, способных вызвать опасное обострение их отношений, исключить возможность возникновения ядерной войны между ними и между каждой из сторон и другими государствами.

Вряд ли можно переоценить значение и этой договоренности, в соответствии с которой две наиболее могущественные державы обязались регулировать свои отношения таким образом, чтобы

298

В ходе визита Л. И. Брежнева в США в июне 1973 года, а также двух визитов Никсона в СССР (второй состоялся в июне — июле 1974 г.) стороны подписали серию других соглашений о сотрудничестве в различных областях — от торгово-экономической и культурной до исследования и мирного использования космоса, охраны окружающей среды и разработки искусственного сердца.

В тот период СССР и США заключили соглашений больше, чем за все время, минувшее с тех пор, как обе страны установили между собой дипломатические отношения. Эти соглашения создали обширную структуру двусторонних связей. Две страны построили также механизм политических переговоров и консультаций.

ИСТОРИЧЕСКИЙ НОНСЕНС

Продвижение в советско-американских отношениях, и прежде всего по кардинальным вопросам международной безопасности, позволило с надеждой взглянуть в будущее. Приоткрылись горизонты для сотрудничества государств с различным общественным строем. Появилась известная надежда, что гонка вооружений пойдет на спад.

Однако состояние отношений между СССР и США осложнялось агрессивными действиями Вашингтона в некоторых районах мира, в первую очередь в Индокитае. Вместе с тем успехи освободительного движения индокитайских народов представляли собой убедительный аргумент в пользу того, чтобы американские руководящие круги проявили наконец здравый смысл и избавились от заблуждений прошлого, в частности от иллюзий, будто «США все могут». Реалистически мыслящие деятели и в Соединенных Штатах начали осознавать, что это — исторический нонсенс и его давно пора отбросить.

Любой историк, в том числе и американский, при подведении баланса плюсов и минусов в политике администрации Никсона не может не учитывать того, что этот президент, по крайней мере к концу своего пребывания у власти, все же стал склоняться к пониманию бесперспективности агрессии США против вьетнамского

299

народа и нашел в себе достаточно здравого смысла, чтобы предпринять определенные шаги к прекращению этой авантюры.

Разумеется, решающее значение для победы над агрессором имела героическая борьба народов Вьетнама, Лаоса и Кампучии за свою свободу и независимость. Эта борьба опиралась на братскую моральную и материальную поддержку Советского Союза и других стран социалистического содружества.

Говоря об администрации Никсона, следует, однако, сказать и о том, что она и круги, служившие ей опорой, немало сделали для удушения в ряде стран законных режимов.

Ярким примером этого служит Чили, где в отношении народной власти Альенде применялись заговоры, террор, подкуп. Скрытно и явно пускалось в ход все, чтобы добиться падения этого правительства. Так осуществлялось грубое вмешательство Вашингтона во внутренние дела Чили.

В активный союз с администрацией Никсона в действиях против режима Альенде вступила крупная монополия «Анаконда», уже давно сдавившая цепями экономику Чили, и прежде всего ее главную отрасль, связанную с добычей медной руды и производством меди. Свое змеиное имя эта американская монополия, как никогда, оправдала участием в той сети преступных акций, к которым прибегал Вашингтон, чтобы привести к власти в Чили кровавую фашистскую клику. И ответственность за все это ложится на Никсона и его администрацию.

Две стороны политического портрета? Да, две, противоречащие одна другой. Но таким предстал Никсон перед всем миром, такой явилась политика его администрации.

Что сказать о Никсоне как собеседнике? Нити главных вопросов обсуждения он, безусловно, держал в руках. Но в конкретику не всегда вникал. Это по его указанию делали другие. Особая роль принадлежала помощнику президента по вопросам национальной безопасности, а позже государственному секретарю США Г. Киссинджеру, который выполнял ее со знанием дела, хотя и сам опирался на солидный аппарат советников и специалистов.

300

Встречи с Никсоном, как правило, оставляли впечатление, что он склонен искать взаимопонимание с Советским Союзом. И нужно отметить, что встречи с президентом обычно приводили к какому-то продвижению вперед в решении обсуждавшихся вопросов.

Не припомню случая, чтобы Никсон в ходе рассмотрения тех или иных проблем пускался в экскурсы на тему о социальном строе государств, их идеологии. В беседах со мной он никогда этого ракурса не касался. Никсон всегда высказывался как прагматик. Собственно, он и не скрывал, что не желает развивать теоретические аспекты проблем, что его устраивает дискуссия, приближенная к практическим потребностям.

Неблагоприятный оборот, который приняло для Никсона «уотергейтское дело», вынудил его подать в августе 1974 года в отставку. Президентский пост перешел к Джеральду Форду — до этого вице-президенту.

Бывает так, что человек занимает крупный государственный пост, но говорят и пишут о нем как бы скороговоркой. К таким деятелям я бы отнес и Форда.

Конечно, президентом он пробыл недолго, всего немногим более двух лет. На выборах 1976 года Форд не выдержал борьбы в поединке с кандидатом от демократов Картером. Но ведь в конце концов всегда один из двух кандидатов в президенты выходит победителем, другой — терпит поражение. Ничейных результатов на президентских выборах не бывает.

Хотя Форд и Картер как политические деятели не имели, по общему признанию, каких-либо значительных преимуществ друг перед другом, сложилось так, что факторы, работавшие на Картера, оказались сильнее. Не последнюю роль среди них сыграло то об-

301

стоятельство, что фигура Картера являлась на политической арене США, как говорится, «свежей», а его партия — демократическая — оказалась более ловкой. Да и «Уотергейт», который подпортил репутацию республиканской партии, отнюдь не помогал Форду, выступавшему от нее кандидатом.

Вспоминаю, как в ноябре 1974 года Форд с государственным секретарем Киссинджером прибыли во Владивосток для встречи с Брежневым. Самолет президента приземлился на аэродроме недалеко от Владивостока. Форд бодро спустился по трапу. Перед нами, встречавшими его, предстал человек довольно высокого роста, по-спортивному подтянутый. В общении он был предупредительным. Наряду с тем его характеризовали, я бы сказал, простоватость и некоторая вольность в выражениях и поведении. Он меньше всего походил на интеллектуала.

Дорога с аэродрома во Владивосток произвела на американских гостей заметное впечатление. На протяжений почти всего пути они ехали вдоль бескрайних полей,перемежавшихся лесами. Их осенний золотистый колорит придавал еще большее очарование красоте окружающей природы.

Цель этой советско-американской встречи состояла в том, чтобы продолжить рассмотрение вопросов, относящихся к разработке нового соглашения об ограничении стратегических наступательных вооружений. В течение всех трех дней встречи проходили интенсивные беседы. Чувствовалось, что не только советская, но и американская сторона желает найти развязки нерешенных вопросов, с тем чтобы устранить препятствия на пути к соглашению.

Выделю один из обсуждавшихся вопросов, который позднее стал достоянием гласности и вместе с тем по воле Вашингтона — уже после ухода Форда — стал камнем преткновения на советско-американских переговорах по ограничению стратегических вооружений.

Форд и Киссинджер настойчиво добивались, чтобы СССР отказался от значительной части так называемых тяжелых межкон-

302

тинентальных баллистических ракет наземного базирования. Это, конечно, нанесло бы большой ущерб интересам нашего государства и не отвечало бы принципам равенства и одинаковой безопасности сторон. Само собой разумеется, согласиться на это советская сторона не могла и убедительно объяснила — почему.

В конечном итоге Форд снял данный вопрос с повестки дня переговоров. Тем самым отпало главное затруднение, мешавшее достижению договоренности, и открылась перспектива для согласования Договора ОСВ-2.

Без сомнения, указанный шаг Форд предпринял после его тщательного анализа американскими специалистами и экспертами, с одобрения военного руководства США. Это уже потом карьеристы в военных мундирах стали изображать дело так, будто только Пентагон, действующий в соответствии с установками администрации Рейгана, оседлал истину, а Пентагон времен Форда с нею якобы не ладил.

Можно сказать, что администрация Форда внесла свою лепту в поддержание в отношениях между СССР и США климата умеренности и взаимного учета интересов.

К периоду деятельности администрации Форда относится и другое событие позитивного характера — присоединение США к хельсинкскому Заключительному акту. В числе высших руководителей тридцати пяти государств — участников общеевропейского совещания, в том числе Советского Союза, президент Форд поставил от имени США свою подпись под этим важным международным документом.

Состоявшаяся в Хельсинки встреча глав делегаций СССР и США — Брежнева и Форда — прошла в деловой обстановке. Она показала, что в американской политике еще оставалась живой тенденция к диалогу, переговорам и к поиску мирного решения спорных проблем.

При администрации Форда наконец завершилась война во

303

— Вьетнам был травмой для нашей страны в течение пятнадцати или даже более лет. Война во Вьетнаме закончена. Она была печальным и трагическим событием во многих отношениях... Я думаю, что уроки прошлого во Вьетнаме будут учтены президентами, конгрессом, американским народом.

Что же, высказывания трезвые. Остается лишь пожелать, чтобы о них не забывали в Вашингтоне и сегодня.

Все это, вместе взятое, позволяет утверждать, что в политике республиканских администраций при Никсоне и Форде имелись позитивные, реалистические тенденции. Как ни парадоксально, все это в течение ряда лет контрастировало с курсом последующей республиканской администрации.

Но негативные проявления в американской внешней политике имели место и в годы президентства Форда. В частности, в декабре 1974 года конгресс США проголосовал за то, чтобы режим наибольшего благоприятствования в торговле и ее кредитовании, обычный в отношениях США с другими государствами, поставить в применении к Советскому Союзу в зависимость от решения вопросов, не имеющих ничего общего с торговлей, межгосударственными экономическими связями. СССР заявил, что он решительно отвергает попытки вести с ним торгово-экономические дела на дискриминационной основе.

Симптоматично и то, что в марте 1976 года президент Форд, подстраиваясь под настроения крайне правых сил в стране, распорядился, чтобы члены его администрации вообще прекратили использовать слово «разрядка» и вместо него перешли к употреблению формулы «мир посредством силы».

Если бы за этим политическим сальто-мортале не стояли серьезные вещи, то можно было бы сказать, что хозяин Белого дома копирует какие-то спортивные упражнения. Но, увы! Его администрация и в самом деле пыталась умалить значение этого кульбита от курса на разрядку к курсу силовой политики. Однако его суть сразу же стала ясна и для общественного мнения внутри страны, и для внешнего мира.

Как видим, политический портрет Форда не менее противоречив, чем портрет Никсона. Однако такими они и запомнились мне, эти оба президента.

304