Книга вторая издание второе, дополненное Москва Издательство политической литературы 1990

ИЗВЕЧНЫЙ ВОПРОС

— Как отделить то, что следует сказать сегодня, от того, чего не следует говорить?

Если это регулируется полученными им указаниями правитель-

440

Ну а если, скажем, правительством какой-то конкретной страны дано указание делегации или его представителю на месте решать, что сказать сразу и с чем повременить? Разумеется, в таком случае на плечи дипломатов этой страны ложится большая ответственность. И как быть, когда положение, по их оценке, складывается таким образом, что шансы в пользу «за» и «против» одинаковы? Не жребий же им тянуть.

Тут кроме знания проблемы на помощь должен прийти еще и здравый смысл. При таком положении при прочих равных условиях от выступления с заявлением лучше воздержаться. Почему? Да потому, что заявление, сделанное несвоевременно, может причинить ущерб. Выпущенное слово уже не вернешь. И напротив, если же при последующем ходе событий заявление окажется нужным, то положение можно исправить, сделав такое заявление.

Каждый дипломат, занимающий даже невысокий пост, с подобной ситуацией встречается часто. Сталкиваются с ней и делегации на международных встречах и конференциях. Опыт показывает, что, пожалуй, больше грешат дипломаты тем, что спешат выговориться, вместо того чтобы на время сдержать себя.

На любой встрече, многосторонней или двусторонней, играет свою роль и такой старый, незримо присутствующий «советник», как политическая интуиция. А ее нельзя облечь ни в какие строгие формулы. Профессиональная подготовка и опыт — друзья интуиции.

В известном смысле это качество является таинственным, подобным тому, которое присутствует в работе, скажем, художника или человека, занимающегося любой другой творческой деятельностью. Казалось бы, люди одной творческой профессии делают в определенном смысле одно и то же: рисуют, ваяют, пишут, а результаты у них получаются разные. У одного — заслуживающие восхищения, у другого — «не ахти», а то и скверные.

Много раз и по самым неожиданным поводам мне доводилось выступать с речами. Без преувеличения можно сказать, что сотни и сотни раз.

Даже начало речи, если хотите,— своя наука, свои традиции в каждой стране, в любой международной организации. В наших со-

441

На сессиях Генеральной Ассамблеи ООН с трибуны приходится произносить: «Уважаемый господин председатель! Дамы и господа!» Правда, бывали случаи, когда председателями Ассамблеи избирались представители социалистических стран, и тогда первая фраза в том же зале произносилась так: «Уважаемый товарищ председатель!» Бывают случаи, когда приходится подчиняться традициям, существующим в той или иной стране, и обращаться к руководителю страны со словами: «Ваше превосходительство!» или «Ваше сиятельство!», если речь произносится перед коронованной особой. На совещаниях, где собираются одинаковые по положению дипломаты и оно включает в себя неширокий состав, правомерно начало выступления: «Уважаемые коллеги!»

Однако самым неожиданным случилось у меня в практике обращение к профессуре Карлова университета в Праге. Там требовалось первые слова говорить по-латыни: «Магнифиценс! Спектабилис!» По-русски это значит что-то вроде: «Сиятельные! Уважаемые!»

Все это делается в соответствии с местным протоколом, традициями, порядками, характерными для каждой конкретной аудитории. И чем большим ожидается резонанс этой речи, чем больше ответственность за нее, тем тщательнее она должна готовиться.

Однако даже при самой серьезной подготовке порой происходит непредвиденное.

...В зале Генеральной Ассамблеи ООН всегда с интересом ожидают выступлений глав государств и правительств. Так было и в тот раз. Ждали выступления шаха Ирана.

И вот он на трибуне. Начал говорить. Ассамблея в наушниках в удивлении услышала странный перевод:

— Уважаемые дамы! В своем выступлении в этом обаятельном обществе представительниц прекрасного пола мне особенно приятно...

Оратор запнулся...

Собравшиеся настороженно слушали, что он скажет дальше. Уж очень необычным выглядели и обращение к аудитории, и начало речи.

Однако что было «особенно приятно» шаху в «обаятельном обществе представительниц прекрасного пола», зал так и не узнал. Выступающего, по всей видимости, прошиб холодный пот. Шах

442

Конфуз получался приличный.

Однако шаху не пристало испытывать неловкость или растерянность. Быстро оценив обстановку, он дал понять своим приближенным. Где они, где эти бездарные секретари и кто подбросил ему это странное чтиво?

Гнев шахиншаха сразу же заприметил адъютант. В красивом кителе, расцвеченном всеми красками Востока, он стоял на почтительном расстоянии от трибуны, ровно настолько, чтобы, с одной стороны, не мешать грозному вершителю судеб его страны блистать на подиуме, а с другой — находиться всегда под рукой, если в этом вдруг возникнет необходимость.

Такая потребность появилась,— он сразу понял,— годы выучки и опыта взяли свое. Дал знак кому-то, и какой-то подручный шаха, находившийся в зале, раскрыл папку, которая у него была всегда при себе, покопался в ней и извлек оттуда несколько листов речи шаха на Генеральной Ассамблее ООН. Быстро, по-военному он направился к трибуне и протянул листки с речью разгневанному оратору.

А потом, как будто ничего не случилось, шах начал по ним зачитывать свою речь.

Но его уже почти никто не слушал. Дипломаты, гости, журналисты, публика,— словом, все присутствовавшие в зале весело обсуждали то, что в эти минуты произошло у них на глазах...

Некоторые речи можно, конечно, произносить экспромтом. Но и здесь следует сказать, что самое лучшее выступление «без подготовки» — это хорошо подготовленное и продуманное выступление.

А если речь читается по бумажке, то в этом нет ничего удивительного, и такое чтение вовсе не означает, что оратор не может выступать без бумажки. Он спокойно это сделает, но иногда слишком уж велика значимость и чересчур важны сами формулировки того, о чем он говорит, что лучше всего их зачитывать. Кроме того, при зачтении речи мысли излагаются компактно, экономится время большой и авторитетной аудитории. Если те же мысли любой оратор будет доносить до слушателей без бумажки, только с помощью своего ораторского искусства, то на такое красноречие у него уйдет скорее всего больше времени.

443

Дипломатическая деятельность предполагает поддержание непрерывных контактов с представителями другого государства или государств в зависимости от конкретных обязанностей сотрудника. Чем выше занимаемый им пост, тем чаще ему приходится встречаться с иностранными дипломатами для исполнения поручений своего правительства по инициативе другой страны.

Что это означает практически для дипломатических работников, для дела их подбора и подготовки? Означает то, что в самом складе характера этого человека должно присутствовать и такое качество, как контактность. Не могут успешно осуществлять дипломатическую работу те, у кого отсутствует данное качество.

Если дипломат воспринимает встречу с иностранным представителем как что-то вроде стихийного бедствия, то он плохо приспособлен, а то и вовсе не приспособлен к оперативной дипломатической работе, хотя, возможно, и в состоянии выполнять поручения, не требующие, как говорят, выхода вовне.

Объективность требует признать, что бывают случаи, я бы назвал их «случаями наизнанку», когда контактность переходит границы необходимого, разумного. Некоторые молодые дипломатические работники по какому-то внутреннему зову иногда разовьют такую энергичную деятельность по установлению контактов, которая выливается почти в бессмыслицу. Хорошо еще, если они могут поддерживать нужные по содержанию беседы. А если просто занимаются чаепитием или хождением на встречи, ничего и никому не дающие, то о таких работниках скорее всего пойдет молва не в их пользу.

Не допускать такой «бурной» активности молодого работника — это задача, которая должна решаться двояко. Во-первых, сам дипломат обязан уметь самокритично оценивать свою работу и видеть свои изъяны в ней. Это качество не последнее. Во-вторых, тем, кому он подчинен, следует добрым словом или наставлениями помочь ему встать на верную тропу.

В работе некоторых дипломатов обращает на себя внимание какое-то иногда неуемное предрасположение к выполнению чисто протокольных функций. Мне приходилось встречать в наших зарубежных учреждениях людей, которые готовы непрестанно ходить на приемы, культурные мероприятия, торжественные церемонии и т. д. Что ж, все это тоже входит в функции дипломата, и подобные любители протокольных встреч даже неплохо их выполняют.

Однако таким работникам почему-то не рискнешь дать серьез-

444

ное поручение политического характера, например проведение встречи по важному вопросу с представителями другого государства, поскольку нет гарантии, что они должным образом справятся с этим поручением. К счастью, случаи такие нечасты, и если в результате надлежащего руководства дипломат преодолевает указанный недостаток, то он становится полноценным работником.

Одни и те же протокольные мероприятия могут быть по форме одинаковы. Однако в зависимости от отношений с соответствующим государством они проводятся по-разному в том, что касается уровня и числа вовлекаемых людей, а также направленности бесед во время встреч. Наконец, различия могут быть и в смысле частоты протокольных мероприятий, атмосферы, в которой они проводятся.

Обычно заниматься протоколом вменяется в обязанность специально выделенным лицам, которые подготовлены для такой работы. Правильно выполнять важные протокольные функции могут только люди, имеющие опыт дипломатической деятельности и проявившие себя на ней положительно. Это обстоятельство, как правило, учитывается в дипломатических учреждениях большинства государств.

Уже подчеркивалась важность эрудиции для дипломата, для его подготовки. Вместе с тем на дипломатической службе любого государства встречаются люди, которые имеют солидное образование, завидный запас знаний, но их поведение в общении с коллегами-дипломатами на международных форумах, на протокольных мероприятиях является, если можно так выразиться, «неотшлифованным».

Такой человек может, причем иногда не стесняясь присутствия женщин, рассказать непристойный анекдот или позволить себе выражения, недопустимые в обществе. Он никогда не здоровается иначе, как в ответ на приветствия других. Обычно подобного рода недостатки со временем устраняются. Однако бывают люди, хотя и редко, неисправимые в этом отношении. Для них дипломатическая работа не по плечу.

И еще одно. Круг лиц, с которыми теперь дипломатам приходится иметь дело, необычайно велик. В него входят не только официальные представители государства, но и множество самых различных людей из делового мира. Не секрет, что у многих ком-

445

паний, монополий, особенно у транснациональных корпораций вырабатываются свои точки зрения, иногда и отличающиеся от мнения правительства страны пребывания в ту или иную сторону. У них потому и имеется своя «дипломатия», свои дипломатические методы и приемы, и с ними приходится считаться советским представителям за рубежом, учитывать их в своей работе. Однако этот вопрос совершенно особый, он заслуживает конкретного разговора, а здесь только упомянут, чтобы читатель мог представить дополнительные сложные нагрузки у дипломатов сегодняшнего дня. В настоящее время задачи не упрощаются, а усложняются еще больше, поскольку сами проблемы международной жизни стали намного сложнее, тревожнее и острее. Прежде всего это происходит потому, что множество международных проблем связано с ядерным оружием. Поэтому все деятели, имеющие отношение к внешним делам, обязаны считаться с этой суровой действительностью. Наш курс логически вытекает из тех установок, которые были даны Владимиром Ильичем Лениным еще на заре Советской власти. Перестройка, происходящая в стране, охватывает все сферы жизни, в том числе и ту, которая связана с делами внешними.

Сколько существует дипломатия, столько перед каждым назначенным на высокий пост дипломатом возникает вопрос:

— Где находится грань, отделяющая круг моих обязанностей от так называемой черновой работы, которая должна выполняться где-то ниже на служебной лестнице?

Вопрос этот далеко не малозначительный. Нечего греха таить, иногда дипломаты, особенно молодые, считают, что черновая работа — не для них. Но что значит черновая работа, когда речь идет о внешней политике и дипломатии?

Это значит сбор и приведение в соответствующий порядок фактического материала, составление досье текстов, заявлений и речей государственных деятелей, публикаций в печати, подбор нужных нот, меморандумов, памятных записок, посланий, текстов договоров и соглашений и т. д. Одним словом, требуется предварительная обработка всего того, с чем необходимо ознакомиться и из чего следует выбрать именно тот нужный материал, который подлежит использованию в ходе бесед, при подготовке того или иного документа, речи, заявления, договора, соглашения, конвенции.

446

К сожалению, молодым дипломатическим работникам в ходе их подготовки не всегда в достаточной мере прививается вкус к сбору и анализу соответствующих материалов. В последующем на практической работе у многих этот изъян устраняется, если, конечно, есть желание и воля к тому, чтобы его устранить. Ну, а те работники, которые расстаться с ним не хотят или не могут, так и остаются «белоручками». Хорошо, если их способности в других отношениях возьмут перевес. Когда же все то, что связано с этими «другими отношениями», тоже является посредственным, то такой работник скорее всего попадает в категорию неудачников и его продвижение по службе будет затруднено, если не больше того.

Настоящий дипломатический работник — это тот, кто успевает и умеет подобрать, организовать и проанализировать фактический материал, который следует использовать для соответствующей дипломатической акции. Гораздо легче все это проделывать дипломатам, уже обладающим каким-то навыком исследовательской работы — в учебном заведении, научном центре или аспирантуре, в частности при подготовке диссертации.

Странно, но факт: те сотрудники, которые имеют недостаточный опыт научно-исследовательской деятельности или вовсе его не имеют, меньше всего проявляют желание заниматься подготовительной, черновой работой. Хотя, казалось бы, дело должно обстоять как раз наоборот.

Несколько слов о жене дипломата. Если говорить о советском дипломате, то его супруга должна быть и помощницей ему во всем, и единомышленником, и в известном смысле заниматься общественной деятельностью.

Хорошо ли, худо ли, но когда началась Великая Отечественная война, то Лидия Дмитриевна по зову сердца немало поработала по организации различных концертов, сбор средств от которых шел в фонд помощи раненым воинам Красной Армии. Конечно, делать это оказалось возможным при помощи наших друзей и в условиях благоприятной для того времени атмосферы.

В других странах жены наших дипломатов тоже проводили соответствующую патриотическую работу.

Считаю уместным не согласиться с высказываемым иногда взглядом, будто дипломат, находясь за границей, с течением вре-

447

мени свыкается с обстановкой и у него в какой-то степени притупляется чувство родины. Этот взгляд свидетельствует о том, что те, кто его высказывает, имеют весьма туманное представление о дипломатической деятельности за рубежом. Все обстоит как раз наоборот. Если это страна капиталистическая, недружественная, то дипломатический работник выносит огромные нагрузки уже только потому, что он часто слышит разного рода заявления, далекие от того, чтобы содействовать развитию отношений между Советским Союзом и страной пребывания. Работники посольства не только слышат подобные заявления, но и наблюдают немало действий и фактов, свидетельствующих о том же.

Кроме того, уже сама такая обстановка создает немалую нервную нагрузку на всех работников нашего зарубежного учреждения, но прежде всего на посла и старших по положению дипломатических сотрудников.

Разумеется, обстановка в каждой стране обладает своей спецификой. Но это означает и дополнительные трудности. Ни в каком учебном пособии по дипломатии нельзя найти стандартный совет, как надо себя вести советским дипломатическим работникам в конкретной стране при определенной обстановке.

А разве не бывает так, что с самого утра, когда посол еще не успел сесть за рабочий стол, еще не успел провести встречу со своими советниками и помощниками, а по радио, по телевидению уже передано сообщение о каком-либо недружественном шаге в отношении СССР либо страны пребывания в целом, либо ее представителей? Это — удар по нервам. Посольство уже, как говорят, в напряжении, и нужно что-то предпринимать.

Нет,— и это я могу категорически заявить,— никакого свыкания с обстановкой и «ослабления» чувства родины за рубежом не происходит.

В какой бы стране я ни находился, близкой или далекой, западной или восточной, южной или северной, социалистической или капиталистической, всегда в сердце был образ любимой Родины. С ним и пересекал границу. Сотни раз.

Когда покидаешь Родину, всегда испытываешь налет какой-то затаенной грусти. Сразу же перед мысленным взором возникает Москва, необъятные просторы страны, ее города и села, люди. Они дышат тем же воздухом, которым дышу я, воздухом Отчизны.

448

Выше я уже писал о патриотизме советского человека. Сейчас хочу лишь добавить, что никакие новые впечатления от увиденного в других странах, сколько бы ты там ни находился — всего лишь дни либо долгие годы,— не в состоянии не только затмить, но даже заставить потускнеть образ Родины, который входит в сознание советского человека с ранних лет.

Однако этот образ не должен мешать, да он и не мешает, видеть то ценное, с чем встречаешься или можешь встретиться в других странах. Ведь есть общечеловеческие ценности! Но и они могут занять должное место в твоем сознании только тогда, когда ты ценишь как самое великое чувство — любовь к собственной стране, ее народу.

Да, мы многим восхищаемся за рубежом. Немало там есть того, что полезно позаимствовать. Но у нас в народе справедливо осуждается тот, кто готов пожертвовать Родиной в обмен за те или иные блага.

Мы никогда не смешивали беглецов от народа с борцами за его правое дело. Да, немало патриотов нашей страны волею судьбы находили убежище за рубежом. Но то всегда были люди, которые боролись за ее лучшее будущее. Так поступали российские революционеры и во времена Ленина. Это они, воины ленинской когорты, умели воздействовать на массы, в том числе из-за рубежа, готовя Великий Октябрь.

О ДИПЛОМАТИЧЕСКИХ ПРИЕМАХ

Что же представляют собой приемы в дипломатической деятельности?

Они могут быть самыми различными по составу из числа официальных или неофициальных лиц, узкими или широкими. Устраиваться по случаю национального праздника, юбилейной даты, важной для страны или для хозяина, приглашающего к себе гостей. Они могут организовываться и просто для установления знакомства.

449

Важно знать, что, как правило, подобные мероприятия служат цели — создать возможность для неформального общения, обмена мнениями. Бывает так, что участие в приемах, если речь идет о дипломатах, равнозначно специальному обсуждению на каком-то заседании того или иного вопроса, который интересует соответствующие правительства.

Бывает, что иногда неопытные внешнеполитические работники идут на прием просто для того, чтобы убить время, поговорить обо всем понемножку со знаменитостями. Это — легковесный подход.

Мне же хочется подчеркнуть важность встреч на приемах. Участвуя в таких мероприятиях, где много представителей разных стран, опытный дипломат найдет способы максимально использовать возможности для того, чтобы увидеться с нужным партнером, возобновить старое знакомство, узнать какую-то важную новость, мнение о ней. Случается, что там достигаются существенные результаты, даже договоренности между представителями государств по тем или иным вопросам.

Более того, на сотрудников посольства, которое недостаточно активно откликается на приглашения, работники которого редко появляются на дипломатических приемах, которое и само не устраивает приемов, будут смотреть с недоумением, а то и еще хуже. Могу определенно сказать, что в большинстве государств мира организация с давних времен таких дипломатических встреч стала прочно укоренившейся традицией. Несоблюдение ее может привести к издержкам для страны, если ее представители не считаются с обычаями.

Возможно, что все, о чем я пишу, в основном известно. Но достаточно ли разумно и плодотворно, с соблюдением местных правил, необходимой корректности используются указанные формы общения? Вопрос этот не праздный. Он имеет значение для зарубежных представителей в любой стране.

450

ОБЩЕНИЕ С ЖУРНАЛИСТАМИ

...Лужайка перед Белым домом. Здесь собрались и ждут десятки корреспондентов. Выхожу к ним и мгновенно попадаю под обстрел множества вопросов.

Только что я встречался с президентом Картером и с другими деятелями американской администрации. Происходит все это в дни работы специальной сессии Генеральной Ассамблеи ООН по разоружению, на которую я приехал во главе советской делегации. Идет 1978 год. А в Вашингтоне мы вели переговоры относительно заключения между СССР и США второго соглашения об ограничении стратегических наступательных вооружений (ОСВ-2).

— Мистер Громыко, как идут переговоры?

— Подавляющее большинство вопросов уже согласовано.

— А много ли несогласованных?

— Их круг постепенно сужается...

Сколько раз за годы своей деятельности мне приходилось иметь дело с журналистами! И где только это не происходило,— на лужайке, как в тот раз, или в пресс-центрах, на сессиях Генеральной Ассамблеи ООН или международных конференциях, в залах заседаний и в кулуарах, в аэропортах и на вокзалах, в гостиницах, резиденциях и в рабочем кабинете.

Всегда при этом я испытывал глубокое уважение к труду корреспондента. Он должен уметь не только получить материал, это еще полдела,— но главное, он обязан грамотно и предельно ясно изложить на бумаге полученное, увиденное, услышанное. И здесь происходит самое удивительное, на мой взгляд,— двух одинаковых отчетов об одном и том же событии найти невозможно. Пусть тысяча репортеров присутствует при этом событии,— они сделают тысячу информации, и все будут разные. Но в каждой читатель или зритель найдет что-то свое, характерное и для манеры автора, и для особенностей конкретного средства массовой информации — органа печати, радио или телевизионной компании, соответствующего агентства.

Непростой это труд — труд журналиста, но благодарный.

Через работу в печати прошли многие государственные и партийные деятели и нашей страны, и зарубежных государств.

Каким блестящим редактором вошел в историю Ленин! «Искра» и «Правда» — две газеты, которые мы, как правило, называем каждую в отдельности вместе с эпитетом «ленинская».

Через журналистику прошел и бывший президент Джон Кеннеди.

Приподняла в моих глазах значение работы корреспонден-

451

тов одна история, которую я услышал от нашего боевого генерала на Потсдамской конференции:

Генерал рассказывал весело:

— И что же вы думаете? Все тогда произошло по плану. Наша армия пробила брешь во вражеской обороне. Много было потерь, но еще больше — проявлений массового героизма. А сосед действовал, как и предполагалось, на подхвате. Как же я удивился, когда стал потом читать газеты! Действия соседа корреспонденты расписали так, что ему дали Героя, многих генералов и офицеров наградили высокими орденами. А наград в нашей армии оказалось намного меньше. Вот вам и пресса!

Конечно, этот случай военных лет, может быть, и не самый типичный. Но зато значение печати характеризует довольно наглядно.

Газета может своей публикацией приподнять событие, она же, не заметив его, умеет и принизить тот или иной факт, но это еще вовсе не значит, что сам по себе он малоприметен.

Решительно утверждаю, что служение своей стране, своему народу — это святой долг советских дипломатов. Они доказали свою верность Родине за все годы Советской власти.

Свидетельство тому — длинный список имен дипломатов, до конца выполнивших свой долг и погибших при исполнении служебных обязанностей. Их имена выбиты золотом на мраморе. Эта мемориальная доска висит на стене в вестибюле здания МИД на Смоленской площади в Москве.

Только четыре с лишним десятилетия — срок не такой уж большой в историческом плане — минуло после окончания второй мировой войны. Однако начавшийся после нее ядерный век поставил перед человечеством вопрос, который никогда прежде перед ним не стоял:

— Сможет ли оно выжить?

Борьба за мир и дружбу между народами, борьба против опасности новой войны остается генеральным курсом политики Советского Союза на международной арене. В интересах претворения в жизнь этого ленинского курса ведет неустанную, кипучую работу наша партия, ее Центральный Комитет, Политбюро ЦК КПСС.