Конспект лекций по дисциплине «Философия и методология науки» составлен на основе учебного пособия для аспирантов и магистрантов «Философия и методология науки»

складывается такая система ценностей и императивов развития, в которой доминируют 
следующие установления:
−
права человека имеют основополагающее значение;
−
демократия сильнее и предпочтительнее тирании;
−
рынок эффективнее плановой командной экономики;
−
открытость перспективней национальной изоляции и др.
Эта совокупность ценностей и социальных установок, активным генератором и 
пропагандистом которых выступил Запад, призвана была утвердить в мировом 
общественном мнении безусловную приоритетность неолиберальной стратегии развития. 
В определенном смысле глобализация явилась формой осуществления основных идей и 
целевых установок данной стратегии. 
Термин «глобализация», эпизодически применявшийся с конца 60-х годов, впервые был 
использован американским социологом Дж. Маклиным в 1981 году как концептуально-
теоретический конструкт, призванный выразить характерные особенности социодинамики 
мирового сообщества в последней четверти ХХ столетия. Тогда же основные 
терминологические аспекты теории глобализации были разработаны Р. Робертсоном, 
который в 1983 году в одной из своих статей дает толкование термина «globality», а в 1992 
году излагает основы своей концепции в специальной исследовании (Robertson R. 
Globalization. L., 1992).
Еще не получив системного обоснования и концептуально-теоретической разработки, 
идея глобализации приобрела статус широко распространенной объяснительной модели, 
призванной оправдать экспансию западных стандартов развития и унифицированных 
социальных форм жизнедеятельности в ареалы обитания иных культур и 
цивилизационных общностей. Интенсивность и методы этой экспансии позволили М. 
Уотерсу сделать вывод о том, что на смену постмодернизму, который был ключевым 
понятием в культуре 80-х годов, приходит идея глобализации, призванная артикулировать 
особенности процесса перехода человечества в третье тысячелетие.
Глобализация понимается Р. Робертсоном как становление мира в виде единого или 
общего социального пространства, обнаруживающего себя в различных культурно-
идеологических конструкциях или дискурсах. Поясняя это достаточно случайное 
определение, Р. Робертсон утверждает, что процесс становления глобального мира 
достаточно явно обнаруживает себя со второй половины XV столетия, когда 
складываются базисные предпосылки капиталистической системы и происходит распад 
традиционных социальных общностей (церковь, империи и др.). На втором этапе этого 
процесса (начиная с 1870 года до середины ХХ века) происходит цивилизационный 
прорыв, в результате которого возникают национальные государства и вырабатываются 
юридически закрепленные принципы международных отношений. Наконец, третий этап, 
символизирующий стадию глобализации в точном смысле этого термина, характерен тем, 
что национальные системы и идентичности вынуждены приспосабливаться к глобальным 
обстоятельствам, незападные общества – интегрироваться в структуру мировых 
отношений и взаимодействий. На этой третьей стадии формирования социальной 
«глобальности» резко возрастают экологические риски и опасности социальной 
дезинтеграции, распадается биполярная структура мирового сообщества, размываются 

экономические и политические компетенции государств и национальных структур 
управления.
Глобализация, понятая как исторически длительный и хронологически значимый процесс, 
центрирует многие современные концепции и теоретические модели социодинамики. 
Например, Ф. Бродель трактует глобализацию как один из этапов развития именно 
капиталистической системы. И. Валлерстайн полагает, что она длится уже 500 лет и 
охватывает историю всей «капиталистической мир-экономики». П. Дракер, Т. Левит 
связывают начало процессов глобализации с возникновением транснациональных 
компаний (ТНК) и финансовых рынков 30-40 лет назад.
Большинством исследователей разделяется суждение о многомерности и хронологической 
длительности процесса глобализации, он только на исходе ХХ века проявляется наиболее 
полно и зримо. В качестве важнейших этапов этого процесса обычно выделяют 
следующие периоды исторического развития европейского и мирового сообщества:
1) эпоха Возрождения, как этап своеобразной протоглобализации, обусловивший
становление международного рынка, основ правовых отношений между народами, идей 
гуманизма, способствовавших утверждению единого секуляризированного представления 
о человеке;
2) рубеж XIX-XX веков, когда капиталистическая система хозяйствования
происходит в империалистическую фазу и осуществляется реальная интернационализация 
капиталов;
3) середина ХХ столетия, когда итоги второй мировой войны закрепляются в ряде
важнейших политико-правовых документов и соглашений, обусловивших фронтальную 
интеграцию усилий различных стран и регионов мира в политической, экономической и 
социокультурной сферах (создание ООН в 1944 году, международного валютного фонда в 
1944 году, принятия Всеобщей декларации прав человека в 1948 году и др.);
4) последняя треть ХХ века знаменует собой эпоху подлинной глобализации мирового 
развития, для которой характерны процессы фронтальной транснационализации 
экономики, создания глобальных финансовых и торговых сетей и корпораций, 
интенсивного развития информационных и коммуникационных технологий, тотальной 
массовизации и унификации культуры, регионализации мирового сообщества и 
образования различных союзов и международных объединений.
Следует признать, что дефицит четких и эксплицитных определений глобализации в 
подавляющем большинстве современных работ – одна из характерных особенностей 
нынешнего этапа анализа этого феномена в жанре социально-философских, 
культурологических и политических исследований. В них, скорее доминирует, 
описательный, феноменологический подход, в рамках которого в лучшем случае 
предлагаются некоторые первичные классификации и типологии. Возможно, это связано с 
безусловной сложностью феномена глобализации, диктующей осторожность 
исследователей при попытках дать ее категориальное определение. И все же большинство 

экспертов согласны в том, что важнейшими предпосылками глобализации в ее 
современном варианте явились:
−
информационная революция, обеспечившая техническую базу для создания
глобальных коммуникационных сетей;
−
интернационализация капитала и ужесточение конкурентной борьбы на мировых
рынках;
−
дефицит природных ресурсов и обострение экологической ситуации во всем мире;
−
демографические проблемы и хаотическая урбанизация;
−
интенсивное развитие высоких технологий и антропологические рынки 
постиндустриальной цивилизации.
Исходя из этого, сущность глобализации обычно трактуется как процесс формирования 
мирового рынка капиталов, товаров, услуг и рабочей силы, планетарного 
информационного пространства, единого для большинства стран и регионов мира.
Как характерный пример типичных определений глобализации можно привести 
дефиницию, предлагаемую экспертами МВФ. Глобализация – это растущая 
экономическая взаимозависимость стран всего мира в результате возрастающего объема и 
разнообразия трансграничных трансакций товаров, услуг и международных потоков 
капитала, а также благодаря все более быстрой и широкой диффузии технологий.
2) ОСНОВНЫЕ ИЗМЕРЕНИЯ ГЛОБАЛИЗАЦИИ
Для того, чтобы эксплицировать обсуждаемый феномен и осуществить его комплексный, 
системный анализ в традиции категориально-методологической реконструкции сущности 
и функциональных характеристик данного явления, необходимо зафиксировать (хотя бы 
на уровне первичной аппроксимации) наиболее значимые его параметры. Речь идет о 
вычленении основных измерений (граней) глобализации, в совокупности которых 
проявляется ее сложная и диалектически противоречивая природа.
Прежде всего, необходимо различать глобализацию как объективное явление, 
обусловленное реальной трансформацией информационно-технологических и 
производственных процессов в современном обществе, и политику неолиберального 
глобализма, которая базируется на принципах «Вашингтонского консенсуса» и 
ориентирована на универсализацию практики рыночной экспансии поверх национальных 
границ и государственных интересов.
Идеологи неолиберализма охотно используют понятие «глобализация» в целях 
доказательства естественности и безальтернативности тех социальных изменений, 
которые реализуются в рамках неолиберальной трансформации сложившихся технологий 
и форм производственной деятельности. Однако эта стратегия социодинамики все более 
осязаемо обнаруживает свою глубинную противоречивость и цивилизационную 
бесперспективность. Она не только консервирует глобальное неравенство как атрибут 
современного мира, но и стимулирует его прогрессивную динамику. Чудовищная 
поляризация богатства и бедности, непримиримая борьба за ресурсы и рынки сбыта, 
невиданная по своим масштабам и цинизму культурная экспансия с Запада – эти и другие 
атрибуты политики неолиберального глобализма вызывают вполне объяснимый протест в 

различных странах и регионах современного мира, способствую разрастанию самых 
радикальных форм социального экстремизма и фундаментализма.
И все-таки глобализация – это, прежде всего, объективный процесс формирования 
кардинально новой человеческой общности, базирующейся на интеграции и 
транснационализации экономической, информационной, политической и 
социокультурной деятельности различных стран и этнотерриториальных комплексов 
современного мирового сообщества. Сегодня последствия этого процесса обнаруживают 
себя даже в осязаемых трансформациях социальной структуры различных обществ и 
национально интегрированных государственных образований. Так рождается общество 
второго порядка, или мегаобщество, которое, сохраняя формальные характеристики 
национальных объединений, создает наднациональные корпоративные системы и формы 
личностной идентификации в них. Транснациональные корпорации с их полиэтническим 
персоналом, международные профессиональные сообщества, неправительственные 
организации, неформальные группы по интересам, возникающие на базе Интернета – 
начинают играть все возрастающую роль в мировой политике и экономике.
Объективное измерение глобализации наиболее рельефно и убедительно обнаруживает 
себя в развитии мировой экономики. Сегодня едва ли кому нужны особые аргументы, 
чтобы доказать приоритетность глобальной экономики на пространстве 
постиндустриального мира.
Не менее очевидным и впечатляющим является и феномен политической глобализации, 
обнаруживающий себя в совокупности кардинальных изменений институциональной 
сферы современных обществ. Как известно, в двадцатом столетии страны Запада 
вступают в фазу «зрелого модерна», одной из отличительных характеристик которого 
является демократизация основ социальной жизни. Существенные изменения 
претерпевают различные институты национальных гражданских обществ и 
государственных формирований. Две волны демократизации, завершающиеся к 70-м 
годам XX века, создают необходимые предпосылки для перехода от биполярной 
структуры международных отношений к становлению целостного мирового порядка с 
отчетливой доминантой в нем децентрализованных институтов как органичных 
компонентов глобальной публичной сферы или универсальных гражданских обществ. В 
этот период существенно усложняется сфера внегосударственной публичности. Широкое 
развитие получают так называемые гражданские инициативы, которые берут на себя 
ответственность за многие глобальные проблемы и межрегиональные конфликты. 
Появляется слой «новых космополитов», демонстрирующих радикально новые формы 
межличностных коммуникаций, не подверженных акцентированному влиянию 
национальных традиций и задающих ценностные ориентации нового образа жизни 
(Интернет, международный туризм, межнациональные творческие корпорации и др.).
Специфическим измерением глобализации является ее социально-антропологический 
контекст. Активизация этого контекста задается все более очевидным доминированием 
связей глобального масштаба, которые приходят на смену традиционных и, как правило, 
локальных связей и взаимодействий между членами конкретных сообществ (community). 
Поскольку связи глобального масштаба являются жестко предметными, 
функциональными и безличными, постольку они инициируют отказ от системы 

традиционных ценностей, цементирующих лично значимые символы веры и 
социокультурной идентичности в локальных сообществах. На смену высшим моральным 
ценностям приходят инструментально эффективные программы деятельности и общения, 
схемы и ориентации поведенческой активности личности, гарантирующие ей успех и 
эффективное разрешение возникающих проблемных ситуаций. Наступает эпоха 
постмодерна с органично присущей ей интенцией на распад ценностей и отказ от 
классических трансцендентальных иллюзий. 
Можно фиксировать и другие не менее важные измерения феномена глобализации, 
позволяющие представить его как сложный, многофакторный процесс реальной 
трансформации мирового сообщества в эпоху постсовременности. Однако, при всем 
многообразии зафиксированных измерений или граней глобализации, необходимо 
констатировать принципиальную специфичность и концептуальную значимость именно 
социокультурного аспекта ее анализа и реконструкции.
Акцент на культурном аспекте глобализации позволяет нам зафиксировать ряд весьма 
важных и нетривиальных утверждений. 
Прежде всего, едва ли возможно сегодня трактовать процессы глобализации 
социокультурного пространства как закономерное следствие модернизации традиционных 
обществ и архаических социальных структур за пределами западной цивилизации. Чаще 
всего в рамках модернизационных сценариев воздействие Запада на различные сферы 
культурной жизни иных цивилизационных образований воспроизводилось обычно в 
терминах с негативным оттенком: «культурная экспансия», «декультурация», 
«культурный империализм» и т.д.
Начиная с 70-х годов XX столетия, идеология модернизации в различных ее версиях 
становится объектом критики и конструктивной трансформации. К концу века 
представляется все более очевидным, что отношения между центром и множеством 
периферийных и полупериферийных социальных систем в области культуры носят 
гораздо более сложный и диалектический характер, нежели линейная зависимость 
традиционных культур от техногенной западной цивилизации.
Конечно, говоря об этом феномене, трудно удержаться от соблазна воспроизвести уже 
ставшие стереотипными оценки глобализации в сфере культуры как процессы распада и 
деструкции традиционных моральных ценностей; возникновение пугающих 
диспропорций между так называемой высокой культурой и популярной, или массовой 
культурой, карнавализацию культуры, которая благодаря техническим возможностям 
глобальной коммуникации утрачивает индивидуальное содержание и смысл и 
превращается в перманентную мозаику визуальных образов и символов клипового 
сознания.
Однако такая картина культурной глобализации едва ли будет адекватной и системно 
обоснованной. В работах М. Элброу, Э. Гидденса, И. Тирикьяна, Р. Робертсона и многих 
других современных исследователей данного феномена подчеркивается, что 
сущностными характеристиками процесса глобализации в сфере культуры являются 
следующие ее особенности:

1. Пространственно-географическая акцентуация социокультурных изменений, раскрытие 
механизмов взаимопроникновения и диалога различных культурных традиций. Эта 
акцентация приводит к тому, что время начинает все меньше и меньше значить в 
постсовременной цивилизации. В некоторых сферах жизни оно настолько сжато, что 
перестает восприниматься даже как символическая аллегория.
2. Взаимосвязь макро- и микро- уровней в происходящих культурных изменениях. Здесь 
речь идет о том, что глобализация проникает в самые глубины социальных структур и 
кардинально трансформирует их сущностные основания на уровне семьи, обычаев, 
стереотипов поведения, эстетических предпочтений и т.д. Эти трансформации, 
происходящие на микроуровне человеческого бытия, приобретают статус важнейших 
социокультурных мутаций, инициирующих глобальные изменения в мировом сообществе 
благодаря современным системам коммуникации. 
3. Активное продуцирование «социокультурных гибридов», в которых ситуативно и 
механически сочленяются различные традиции, жанры, стили и т.д. Как правило, для них 
характерны нестабильность, эпатирующая экзотичность, поточные формы производства и 
короткий период существования (например, в сфере образования, туризма, труда все 
ощутимее проявляется влияние рекламы, масс-медиа, шоу-бизнесса и т.д.). 
4. Процесс интернационализации ценностей и жизненных стратегий поведения и 
деятельности, предполагающий акцентированное неприятие национально-
государственных ориентации в сфере культуры и культурной политики.
5. Подчеркнутый интерес к проблемам пола, телесности, гендерных отношений, т.е. тем 
феноменам, которые получили название «примордиальных», и, как правило, вытеснялись 
обществом на периферию культурного пространства, находились под моральным 
контролем и цензурой. 
6. Формирование новой концепции рациональности, в которой в качестве доминирующих 
утверждаются принципы социокультурного плюрализма, релятивизма и 
комплиментарности.
Глобальная цивилизация, на первый взгляд, интенсивно вытесняет ценности локальных 
культур на периферию современного социокультурного пространства. Однако в 
последние годы заявляет о себе и альтернативная тенденция этнокультурной 
автономизации и акцентированного стремления народов любой ценой сохранить свою 
национально-культурную идентичность. В таких условиях проблема поиска и 
обоснования адекватных форм межнациональных (и даже межцивилизационных) 
отношений в современном мире становится весьма актуальной.
3) СОВРЕМЕННЫЕ ОЦЕНКИ ГЛОБАЛИЗАЦИИ, ЕЕ ПОСЛЕДСТВИЯ И 
ПЕРСПЕКТИВЫ
Многомерный характер и неоднозначность социокультурных последствий глобализации 
порождает обилие точек зрения и концептуальных интерпретаций данного феномена в 
западной и отечественной литературе. 
Одни исследователи особое внимание обращают на определяющий статус объективных 
трансформаций глобализирующегося мира в сфере материально-экономических и 

финансовых отношений, основанных на институализации мирового рынка, неуклонно 
возрастающем влиянии транснационального капитала и ТНК (И. Валлерстайн, К. Омаэ, 
Дж. Нэсбитт, Д. Розенау, В.Л. Иноземцев и др.)
Другие, отдавая предпочтение социокультурным аспектам глобальных изменений, 
указывают на значимость формирования транснациональных культурных и 
цивилизационных пространств, которые кардинально изменяют процессы 
индивидуальной и коллективной социализации (Р. Робертсон, К. Уайт, А. Аппадураи, С. 
Хантингтон, У. Бек, А.С. Панарин, А.И. Уткин, Ю.В. Яковец, И.Ф. Кефели и др.)
Третьи подчеркивают приоритетность глобальных изменений в сфере социально-
политических, институциональных и информационно-коммуникативных отношений в 
современном мировом сообществе (Д. Хельд, Ф. Фукуяма, М. Кастельс, З. Бжезинский и 
др.)
Четвертые полагают, что глобализация приводит к качественным изменениям всех сфер и 
сторон современной жизни и поэтому она радикально инициирует разработку 
принципиально новых концепций и объяснительных моделей в социологии, политологии, 
философии (Э. Гидденс, Ю. Хабермас, Н. Луман и др.)
В пространстве современных дискуссий о проблемах и перспективах глобализации можно 
выделить несколько концепций, которые активно влияют на содержание и направленность 
идеологических и научных дебатов относительно доминирующих тенденций и перспектив 
мирового развития в XXI веке. К таким значимым концепциям обычно относят:
−
теорию «открытого общества» К. Поппера;
−
концепцию «конца истории» Ф. Фукуямы;
−
«мир-системную» концепцию И. Валлерстайна;
−
теорию «столкновения цивилизаций» С. Хантингтона;
−
геополитическую концепцию З. Бжезинского;
−
теорию «глокализации» Р. Робертсона и У. Бека;
−
концепцию глобализма А.С. Панарина;
−
теорию «постэкономического общества» В.Л. Иноземцева;
−
«мультифакторную концепцию глобализации» А.И. Уткина и многие другие.
Результаты и последствия глобализационных изменений в современном мире весьма 
противоречивы и неоднозначны. Сегодня уже совершенно очевидно, что они могут не 
только способствовать позитивной интеграции мирового сообщества с целью преодоления 
вызовов и угроз техногенной цивилизации, но и создавать предпосылки для их 
дальнейшего обострения. Своеобразной реакцией на возможность такой глобальной 
социокультурной мутации стало

жүктеу/скачать 1.25 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: