Коммерциализация эфира
Вопрос о расширении зрительского выбора за счет создания коммерческих телеканалов перешел из гипотетической в практическую плоскость, когда в середине 70-х в соседней Италии стали возникать частные радио- и телестанции. В 1981 году президент Франсуа Миттеран объявил о создании во Франции частного радио. В следующем году был принят закон, по которому три важнейшие региональные станции в Лилле, Лионе и Марселе были объявлены независимыми. Это требовало денег, и было решено показывать рекламу и по программе ФР-3, причем в порядке эксперимента она стала принимать от рекламных агентств объявления в записи не на киноленту, а на видеопленку. Таким образом, все три государственные телекомпании Франции расширили базу финансирования за счет рекламы. Интересно отметить, что на это пошли социалисты, до тех пор активно выступавшие против коммерциализации эфира.
В начале 80-х Жискар д’Эстен и голлисты развернули кампанию против государственной монополии в эфире (когда сами они были у власти, эта монополия их вполне устраивала). Ф. Миттеран и поддерживавшие его социалисты обещали не повышать больше абонентной платы и в то же время расширить выбор зрителей. В качестве ближайшей цели был выдвинут вариант четвертой программы, которую оплачивали бы сами абоненты. У этого варианта были противники, которые, ссылаясь на опыт платного кабельного ТВ США, подчеркивали, что такой способ оплаты разделит аудиторию в зависимости от материального положения.
Миттеран, понимая, что рано или поздно в стране появится частное вещание, предпринял шаги, чтобы контроль над всеми новыми коммерческими структурами достался не его противникам, а политическим сторонникам. В ноябре 1984 года частично принадлежащий правительству конгломерат «Гавас» открыл, наконец, платную телекомпанию «Канал-плюс», которую возглавил Андре Руссле, сподвижник Миттерана и бывший член его кабинета. Четвертая программа вначале распространялась как эфирная, а затем – и через спутник в расчете на кабельных абонентов и владельцев индивидуальных спутниковых антенн. Сигнал выходил в искаженном виде, и для его приема нужно было особое устройство – дешифратор, или декодер. Ежемесячно подписчики платили сумму, эквивалентную 13 долл., за декодер и 50 долл. в год за программу. Для распространения сигнала через эфир использовалась сеть, оставшаяся от первой программы ОРТФ, работавшей, как уже упоминалось, в режиме черно-белого изображения со стандартом 819 строк. Основу репертуара «Канала-плюс» составили кинофильмы – самый любимый французами «тележанр». Не случайно на заставке телесети изображена латинская «с», начальная буква слов «канал» и «кино» на французском языке. Прежде чем фильм может появиться на «Канале-плюс», должен пройти год со дня его премьеры в парижских кинотеатрах. Для остальных сетей это время втрое больше (или вдвое, если телекомпания выступает как сопостановщик).
Для привлечения новых абонентов «Канал-плюс» в разные годы менял продолжительность «открытого периода» (от 2 до 4,5 часа), т. е. шел в незакодированном виде для всех, показывая мыльные оперы, документальные передачи, новости американской Си-би-эс с переводом на французский язык. Эта часть насыщена рекламой, приносящей каналу до 10 процентов дохода. В «платной» же части реклама не идет.
Порога рентабельности – 750 тыс. абонентов – «Канал-плюс» достиг всего за один год. С коммерческой точки зрения это был один из самых крупных успехов французского вещания за всю его историю. Кабельная модель платного ТВ к тому времени была уже опробована в США, но из-за неразвитости своих кабельных сетей Франция прибегла к его эфирной модели. На европейском континенте возник первый платный киноканал, за которым последовали скандинавский «Фильм-нет» (1985), английские «Скай мувиз плюс» (1989) и «Муви чэннел» (1990), немецкая «Премьера» (1991) и др. За первые пять лет своего существования «Канал-плюс» увеличил аудиторию до 3 млн. абонентов и стал ежегодно приносить свыше 1 млрд. франков прибыли, которая позволяет ему открывать филиалы за рубежом (в Бельгии, Испании, Германии, Польше, Африке). Значительную часть средств он вкладывает в совершенствование технической базы, и в частности декодеров. Надежных декодеров техника еще не предложила: срок их действия – пока «умельцы» не найдут ключ к шифру и на черном рынке не начнут продаваться по относительно низким ценам нелегальные устройства. Для борьбы с подделками пришлось установить штраф для их покупателей, а для производителей и распространителей этой нелегальной аппаратуры – штраф с тюремным заключением до трех лет.
Выход в эфир «Канала-плюс» был лишь частью большого плана ликвидации государственной монополии на эфир, разработанного и осуществленного в середине 80-х годов президентом Миттераном. Суть этого плана была изложена в январе 1985-го в телевизионном выступлении президента. Французское правительство учло опыт создания частного радиовещания: «освобождая» радио, оно в спешке пренебрегло техническими стандартами, что породило наложение волн и массу злоупотреблений в использовании диапазона, а появление тысячи новых радиостанций привело к полному хаосу в эфире. С телевидением дела обстояли еще сложнее. В своем выступлении Миттеран попытался изложить французам основные принципы распределения волн в вещании и объяснить, что такое ширина волны (уникальный в истории случай выступления главы государства на подобную тему). Он прибег к сравнению с движением автомобилей на улице, чтобы показать: число телестанций не может быть безгранично – «в эфире не хватает места для провоза изображения». Во Франции, сказал президент, может быть 80-85 региональных телецентров, но для начала правительство разрешит 40.
План Миттерана создать «новые области аудиовизуальной свободы» вызвал шквал критики и справа, и слева. Правые назвали его «либерализацией на поводке», поскольку правительство сохраняло над частным вещанием слишком много контроля. Коммунисты объявили, что частным компаниям, наоборот, предоставлено слишком много прав и что этот план означает «свободу для финансовых аппетитов». Местные газеты отвергали любые планы коммерциализации, опасаясь отлива рекламных заказов из своих изданий. Общественные организации опасались, что на новых каналах появятся «километры и километры американского и японского импорта». Учитывая эти настроения, правительство обещало газетам налоговые скидки в случае падения прибылей от конкуренции с частным ТВ, киноиндустрии – часть прибыли от коммерческого ТВ, независимому телепроизводству – новые заказы. В октябре 1986 года парламент утвердил закон, предоставлявший специальной комиссии право выдавать лицензии частным телецентрам и открыть 40 региональных телекомпаний.
Однако еще в феврале того же года одна за другой вышли в эфир две коммерческие общенациональные программы. С учетом трех государственных программ (ТФ-1, А-2 и ФР-3) и «Канала-плюс» их назвали Пятой и Шестой (М-6, где «М» означало сначала музыку). Пятая программа досталась группе инвесторов во главе с французским магнатом прессы Робером Эрсаном и итальянским владельцем трех частных сетей Сильвио Берлускони. Первое время она выходила в эфир после 7.30 вечера всего 4 часа. Блок в записи сразу же шел повтором, а на другой день показывался утром и днем. Затем вся программа стала оригинальной, чему способствовало подписание соглашения с правительством о праве показывать по 250 кинофильмов в год и создавать развлекательные передачи по образцу итальянских. Пятая никогда не имела особого успеха. Французам не понравилось, что ее передачи на американский манер прерываются рекламой в любом месте, в то время как они привыкли к блочной рекламе между передачами. Пятую тут же окрестили «программой больших денег и больших бюстов» из-за массы игр, викторин и шоу с большими выигрышами и обилием полураздетых женщин. Обе коммерческие программы имели ограниченную аудиторию, так как для их приема требовалась смена антенн, что было недешевой операцией. В довершение ко всему начались ссоры между генеральным директором компании Берлускони и командой Эрсана, который вскоре покинул Пятую программу. В конце концов она оказалась в долгах и в 1992 году была закрыта.
Программа М-6 принадлежит люксембургскому радио и лионской парфюмерной компании. После некоторой перетряски через год после начала вещания ее превратили из музыкальной в общеразвлекательную и стали именовать «Метрополь-6». Однако по настоянию индустрии грамзаписей она не менее 30 процентов эфирного времени посвящает музыке – от хит-парадов до классики, остальное время заполняет дешевыми американскими и европейскими сериалами. М-6 адресует свои передачи молодежи и «молодым взрослым»», но все еще имеет слишком мало ретрансляторов и принимается далеко не во всех городах Франции (ей удалось охватить территорию, на которой живет лишь треть населения).
С созданием Пятой и Шестой программ процесс разгосударствления французского вещания не завершился. Политики правого направления настаивали на приватизации одной или двух государственных телекомпаний и после своей победы на парламентских выборах 1986 года провели закон о приватизации первой программы (ТФ-1). Европейское ТВ впервые столкнулось с новым феноменом, хотя случаи денационализации в промышленности были известны на континенте с первых послевоенных лет.
Контроль над ТФ-1 был передан консорциуму, в котором главенствующую роль играет строительная компания Франсиса Буига. В консорциум вошли также английский издатель и телемагнат Роберт Максвелл (вскоре погибший при загадочных обстоятельствах на своей яхте в море), ряд французских банков и издательств: по закону ни одной группировке в телекомпании не может принадлежать более четверти капитала. 40 процентов акций поступило на биржу, 10 процентов было предложено купить сотрудникам компании. Передача ТФ-1 под контроль новых хозяев состоялась в апреле 1987 года.
Таким образом, за три года Франция покончила с государственной монополией вещания и перешла к смешанной системе. Французская аудитория почувствовала, что такое настоящая конкуренция в эфире, когда приватизированная ТФ-1 стала переманивать из государственного телевидения звезд журналистики и эстрады и избавляться от непопулярных ведущих. В основу программирования ТФ-1 был положен железный закон рейтинга: из репертуара безжалостно изгонялись все передачи, популярность которых начинала падать. Компания увеличила в своих программах число кинофильмов, игр, легких сериалов и других передач, не претендующих на интеллектуальность, создав в глазах общественности прочный имидж канала, соответствующего настроениям «средней Франции». Программа выбрала путь наименьшего общего знаменателя и вымостила его золотом. «Колесо фортуны» с заманчивыми призами стало собирать втрое больше зрителей, чем идущие в это время передачи А-2. За первый же год аудитория ставшей коммерческой ТФ-1 возросла с 40 до 50 процентов.
В новой ситуации основной государственной программой оказалась «Антенн-2». Согласно уставу, она обязана адресоваться и массовой аудитории, и меньшинствам. А-2 столкнулась с альтернативой: либо быть похожей на американскую Пи-би-эс, задавленную конкурентами, либо подражать Би-би-си. Предпочтение было отдано европейской традиции общественного вещания, ставке на более интеллектуальные передачи, даже если это чревато потерей аудитории. Для повышения конкурентоспособности государственного ТВ проводится политика взаимодополняемости второй и третьей программ. С целью улучшения координации между ними и экономии средств обе компании имеют общего президента. Для них установлен довольно высокий потолок на доходы от рекламы – около 500 млн. долл. в год, до которого они пока не дотягивают. Если частная первая программа сегодня существует полностью за счет рекламы, то вторая на 40 процентов финансируется из абонентной платы и на 60 – за счет рекламы, в то время как третья покрывает за счет рекламы 15 процентов своего бюджета. Начиная с 1993 года оба главных государственных канала дают прибыль.
Достарыңызбен бөлісу: |
