Критика гегелевской концепции предшествования качества количеству

Критика гегелевской концепции предшествования качества количеству

————————

"определение количества, — пишет он, — обычно приводят раньше определения качества и притом это делается без какого-либо обоснования. Мы уже показали, что началом служит бытие, как таковое, значит качественное бытие. Из сравнении качества с количеством легко увидеть, что по своей природе качество есть первое. Ибо количество есть качество, ставшее уже отрицательным; величина есть определенность, которая больше не едина с бытием, а уже отлична от него, она снятое, ставшее безразличным качество. Она включает в себя изменчивость бытия, не изменяя самой вещи, бытия, определением которого она служит; качественная же определенность едина со своим бытием, она... есть его непосредственная ограниченность. Поэтому качество как непосредственная определенность есть первая определенность и с него следует начинать"¹.

Основной аргумент Гегеля в пользу первичности качества состоит в том, что поскольку логическое движение абсолютной идеи начинается с бытия, а качество есть тождественная бытию определенность, то оно и должно быть первым, в частности, предшествовать количеству. Гегель воспользовался здесь методом исключения. Если качество тождественно бытию, то противоположное ему количество не тождественно, безразлично бытию. Это значит, что оно не может быть с самого начала, а появляется лишь как реакция на качественное бытие, как его отрицание.

Возникает вопрос: почему немецкий философ связал с бытием именно качество, а количество вынес за скобки бытия. Ответ следует искать в истоках объективно-идеалистической философии. Согласно Платону (а еще раньше это мнение высказывали элеаты) истинное бытие едино, нераздельно. Небытию же свойственны множественность, раздельность, которые характерны и для количества. По учению неоплатоников и средневековых схоластов-реалистов Бог открывается уму философа как последовательное нисхождение от наивысшей реальности, единства и общности к небытию, множеству и раздельности и как обратное восхождение от небытия, множественности и т. д. к безусловному, единому и всеобщему бытию. 3десь качественные определения относятся к бытию, а количественные определения — к небытию.

Далее, Гегель пытается в самом понятии количества найти основание для характеристики его как внешней определенности бытии. "Величина, — пишет он, — есть определенность, которая не едина с бытием, а уже отлична от него... Она включает в себе изменчивость бытия, не изменяя самой вещи, бытия"². Действительно, если бытие есть бытие вещи, то всякое количественное изменение, не затрагивающее ее существования как данной вещи, безразлично ему. Гегель считает возможным пренебречь отличием бытия от вещи, чтобы показать внешний характер количества. Однако, мы знаем, что начальным бытием по Гегелю является "бытие, как таковое". Вполне очевидно, что между этим бытием и бытием вещи нельзя ставить знак равенства, так как бытие вещи — наличное, конечное, ограниченное бытие, которое (с точки зрения гегелевской логики) не может быть начальным бытием. Если же говорить о количестве применительно к бытию вообще, то аргумент Гегеля об отсутствии связи между изменением количества и изменением бытия теряет свою силу (бытие как таковое не может быть больше или меньше).

Рассматривая количество как снятое, "ставшее безразличным" качество, Гегель исходит из ограниченного понимания этих категорий. Качество он мыслит как специфическую, конкретно-чувственную определенность предмета; количество же, напротив, — как неспецифическую, абстрактно-чувственную определенность. В действительности качественная определенность выражает не только специфику предметов, но и общее между ними (см. об этом ниже п. 322.2 “Качество”). Между специфическим и общим качеством можно представить примерно то же отношение, что и между определенным количеством (количественным изменением в границах вещи) и бытием вещи. Если, например, взять конкретные плоды в их отношении к плоду вообще, то можно сказать, что их специфическая определенность безразлична к определенности плода вообще, так как с переходом от одного конкретного плода к другому (например, от яблока к груше или персику) качественное бытие плода остается неизменным (т. е. плод вообще остается плодом вообще). Таким образом, если принять за точку отсчета бытие плода вообще, то нетрудно прийти к выводу, что конкретное качество яблока или груши является чем-то внешним по отношению к общему качеству плода как такового.

Вместе с тем количество далеко не так безразлично к определенности нечто, как его желает представить Гегель в первых разделах "Учения о бытии". Позднее, в разделе "Мера", он отходит от узкой трактовки понятия количества, так как она ему больше не нужна. Он критикует "наше обыденное сознание, принимающее количество за безразличную границу" и даже опровергает "как ложное" "это одностороннее удержание абстрактной определенности определенного количества"¹.

Пытаясь все же совместить односторонний взгляд на количество как безразличную границу с представлением о нем как определенности, изменение которой может повлечь за собой гибель нечто, Гегель вынужден говорить о "хитрости" понятия количества².

Не последнюю роль в выдвижении Гегелем идеи логического предшествования качества количеству сыграло то обстоятельство, что он понимал соотношение категорий как линейный триадический процесс: первая категория означала у него тезис (утверждение), следующая за ней категория — антитезис (отрицание), и третья категория, которая завершает данный цикл логического развития, ­синтез (отрицание отрицания). Осознав диалектическую противоположность качества и количества и их объединение в мере, он должен был какую-то из этих категорий выбрать в качестве тезиса, а противоположную — в качестве антитезиса. Так сложилась линейная триада категорий:

Количество — антитезис (отрицание)

Мера — синтез (отрицание отрицания).
Такая схема движения категорий весьма привлекательна своей простотой и наглядностью. Однако триадическое движение категорий можно представить и по-другому: в виде раздвоения единого и последующего синтеза на новой основе. В этом случае в качестве тезиса выступает непосредственное, нерасчлененное единство, тождество полярных категорий. Антитезисом является отрицание первоначального единства, разъединение и противопоставление категорий. Наконец, и качестве синтеза выступает новое единство, теперь уже не непосредственное, а внутренне расчлененное, развитое.

Именно по такой триадической схеме, а не по гегелевской, осуществляется познание качества, количества и меры¹.

Вообще следует отметить, что Гегель в своем конструировании логического движения категорий (внутри раздела "Учения о бытии" и “Учения о сущности”: “качество  количество  мера” и “сущность  явление  действительность”) не ставил задачу отобразить реальный ход познания этих категорий. В противном случае он расположил бы их как-то иначе относительно друг друга. В самом деле, в сознании мы идем не только от внутреннего к внешнему, но и от внешнего, являющегося к внутреннему, глубинному, сущностному. Оба движения равноправны. В полном соответствии с платоновской традицией Гегель выделил первое движение и проигнорировал второе.

Некоторые философы восприняли тезис Гегеля о первичности качества, но интерпретировали его несколько иначе, понимая, что аргументация немецкого философа не является достаточно убедительной. Они, в частности, заявляют, что познание качества всецело относится к сфере чувственного опыта². На этом же основании они проводят мысль, что категория качества исторически и логически предшествует категории количества.

О нежелательных следствиях, вытекающих из концепции первичности качества

Эти нежелательные следствия двоякого рода. Так для Гегеля первичность качества означает, что она является более фундаментальной категорией, чем количество. В его "Учении о бытии" качество занимает по отношению к количеству такое же положение, какое сущность занимает по отношение к явлению в "Учении о сущности". Гегель не раз, в тех или иных частных вопросах, подчеркивал более существенный характер качественных определений по сравнению с количественными. В этой позиции Гегеля таится опасность недооценки количественных методов познания и вообще экспериментирующей науки.

С другой стороны, концепция первичности качества объективно ведет к элиминации категории качества, к зачеркиванию ее научной значимости.

В нашей философской литературе на основе представления о предшествовании качественного познания количественному делаются попытки истолковать категорию качества как более простую по сравнению с категорией количества¹.

В основе указанных представлений о соотношении качества и количества лежит аналогия, обратная той, какую мы видели у Гегеля. Движение от качества к количеству рассматривается теперь как движение от явления к сущности и закону. В самом деле, в познании мы нередко идем от явлений к сущности и законам, от следствий к причинам. Познание явлений, следствий часто предшествует познанию причин, сущности, законов. Если мы настаиваем на предшествовании качественного познания количественному, то невольно напрашивается аналогия, согласно которой качественное познание есть феноменологическое познание или познание явлений, следствий, а количественное познание есть познание причин, сущности, законов. Такова логика концепции предшествования качества количеству в познании.

жүктеу/скачать 0.6 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: