Л, И. Брежне в Отчет Центрального Комитета кпсс и очередные задачи партии в области внутренней и внешней политики

Свобода потребителя существенно ограничивается, От него ожидается беспрекословное принятие решения, которое вовсе не является единственно возможным. Нужно при этом учесть, что вследствие естественного разрыва между профессиональным и непрофессиональным мышлением потребитель без посредничества эксперта не способен самостоятельно сформулировать обладающую конструктивным смыслом функциональную задачу исходя в своих суждениях только "от противного". Линейная взаимосвязь усугубляет этот разрыв, сводит возможности ориентировочного саморазвития непрофессионального сознания к нулю.

б) Взаимосвязь А/п – (С) – (У) может быть параллельно-пучковой, когда одновременно передаются несколько (минимум две) команд или сигналов. Простейший случай независимого дублирования команды резко снижает возможность грубой ошибки в принципиальном решении. С этой точки зрения он достаточен в решении закрытых задач, может быть достаточен и в решении полуоткрытых. Но этот тип взаимосвязи носит "негативный" характер контролера ошибок, что само по себе отнюдь не гарантирует содержательного разнообразия принимаемых решений(Прямое сопоставление словесно выраженной программы или идеи, эскиза и развернутого рабочего проекта без специального анализа, весьма сложного по процедурам, лишено смысла. Прямо сопоставить, к примеру, фрагмент экспрессионистского манифеста, эскиз Мендельсона, проект Пельцига и фотографию "Спортхалле" вообще невозможно. Традиционное искусствоведение обходит этот запрет через изложение результатов личностного преломления нового опыта, не ведая о методах собственной работы), которые, как и в первом варианте, могут детерминироваться случайными обстоятельствами.

в) Взаимосвязь А/п – (С) – (У) может быть сложнопучковой, когда одинаковый сигнал (команда) одновременно и передается по разным горизонтам А/п, и (возможно) дублируется в одном или в каждом из них – А/п1; А/п2; А/пЗ. Тогда задача решается одновременно разными средствами профессиональной деятельности, в ее разных языках или диалектах так, что "сведение" результатов до уровня логической сопоставимости может осуществляться только посредством особой методологической надстройки (рис. 21). Только после особой аналитической работы, выполняемой А/п4, можно говорить о правомочности оценки, осуществляемой заказчиком²² .

г) Наконец, взаимосвязь А/п – (С) – (У) может носить характер поля взаимодействия, когда инициирующая команда (импульс) передается на свободный открытый конкурс, где конечный результат определяется игрой взаимодействующих продуктивных единиц (лиц, групп, организаций, служб).

Третьему и четвертому вариантам взаимосвязи приблизительно соответствует практика соответственно закрытых и открытых конкурсов. Мы говорим о примерном соответствии по нескольким основаниям. В современной системе организации А/п конкурсы являются исключением из правила. Методологическое расслоение типов А/п — 1; 2; 3 по организациям или группам, участвующим в конкурсах, носит случайный характер. Конкурсы лишь соседствуют с заурядной практикой, не являясь ее органическим элементом. При этом их организация и проведение весьма далеки от идеала, а главное, конкурсы не обеспечены методически²³, постановка задачи, критерии оценки предложенных решений не упорядочены и т.д.

Перечислив основные типы взаимосвязи по технике передачи сигналов-команд, мы и в этом случае не выносим результирующую оценку. Достаточно предъявить их в чистом виде как равновозможные. Однако сам порядок перечисления неизбежно приобретает черты оценки – он показывает, что по мере усложнения взаимосвязи повышается вероятность наиболее полного профессионального решения в конкретной ситуации, наиболее полного ответа на потребительские ожидания. Но вместе с этим необходимо отметить, что возрастает и избыточность деятельности по сравнению с простейшим линейным взаимодействием.

Наша оценка таким образом получает внутренне противоречивый характер, что не нарушает принятого в работе принципа отказа от результирующих суждений. Гораздо существеннее поэтому подчеркнуть, что названные варианты "техники" взаимодействия не являются взаимоисключающими, их совмещение возможно на разных уровнях профессиональной практики, в каждой конкретной ситуации проектирования по-своему.

Затронутый вопрос избыточности, особенно если речь идет о творческой деятельности, о решении открытых или полуоткрытых задач, лишен простоты. В самом деле, только избыточность информации по отношению к простому сообщению составляет необходимое (хотя и недостаточное) условие создания вообще художественного произведения. Эта же избыточность значения отличает любую вещь, вросшую в культуру как ее элемент, от утилитарной технической системы. Кроме того, необходимо видеть, что только простое тиражирование несет в себе возможность достижения абсолютной избыточности. Уже минимальные модификации качеств однородного по утилитарному назначению продукта (мебели, автомобиля или типографского решения книги) несут относительную избыточность, причем именно ее возникновение обозначает собой переход потребительской культуры из стадии элементарного воспроизводства тех же потребностей на стадию удовлетворения возрастающих потребностей.

Наконец, мы не можем не различать роль и место избыточности на разных уровнях деятельности: в генеральном решении, проекте, реализации. Очевидно, что сопоставимый
"вес" избыточности будет разниться по этим группам в десятки, сотни, возможно, тысячи раз.

Игра вариантов на уровнях генерального проекта и методических карт перевода этого решения в проект является по сути единственной гарантией относительной "полноты" результирующего проектного решения и его реализации в натуре. Во всяком случае, практика подтвердила, что простота линейного взаимодействия часто оплачивается неадекватностью результатов поставленным задачам. Если учесть еще жизненную необходимость качественного обогащения методического фонда архитектурно-проектной деятельности как основы ее дальнейшего развития, то избыточность проектирования по отношению к линейной взаимосвязи должна быть расценена как абсолютная необходимость. Вопрос меры избыточности, равно как и намеченный в начале главы вопрос степени открытости задачи, представляет собой уже новую проблему, которую необходимо рассматривать отдельно.

Мы фактически завершили первый этап намеченной работы, определение внешних по отношению к содержанию деятельности связей А/п и обратного их влияния на его внутреннюю структуру. Работа велась на абстрактном уровне и опиралась на символизованные, свернутые знания о современной действительности А/п. Детальный анализ проблематики (С) и (У) далеко выходит за рамки нашей узкой задачи. Избранный здесь метод движения от максимально обобщенной модели к все большей ее конкретизации не единственно возможный. В архитектурной теории более распространено" движение от множества единичных факторов к попыткам их обобщения, сразу или по стадиям. Этот второй путь, однако, пригоден на ограниченном материале и на относительно простых структурах анализируемых и сопоставляемых объектов. В проблеме теории организации А/п он категорически неприемлем.

Содержательность взятых нами абстракций доказывается тем, что с их помощью удалось получить промежуточные результаты, которые не могли быть получены на основании сопоставления любого количества единичных факторов. Из их анализа невозможно выработать представление об оперативной содержательной типологии задач, выдвигаемых культурой перед А/п, – эти задачи выражаются в современной практике, во-первых, приблизительно, во-вторых, скрыто и неопределенно. Отыскать следы этой реальной типологии в практике можно только после теоретического определения самого предмета поисков.

Наконец, важно заметить, что иным, чем избранный здесь, способом нельзя зафиксировать крайне существенное для темы обстоятельство: базисные членения А/п на А/п – 1; 2; 3; 4 не содержатся в архитектурно-проектной деятельности как таковой, не вызваны присущими ее внутреннему содержанию имманентными свойствами. Напротив, общее состояние культуры, исторически возникающие и развивающиеся в ней потребительские ориентации выдвигают перед деятельностью четко разграниченные классы задач. Получить представление об этих классах и их взаимосвязи, отталкиваясь от актуально существующей архитектурной практики, вообще невозможно они в ней еще не содержатся. Принятый здесь метод последовательного развертывания абстрактной базисной модели организации А/п, обоснованной социально-культурными полями тяготения, позволяет в дальнейшем перейти к детальному исследованию фактического материала, точно зная, во-первых, что и зачем хотим узнать, во-вторых, какие специальные научные средства нужны для этих конкретизирующих исследований, какие из них доступны сегодня и какие еще не выработаны.

Заканчивая обсуждение внешних связей А/п — (С) — (У), мы должны специально оговорить, что в границах главы символ А/п лишен конкретного содержания. Было бы ошибкой считать, что, говоря об А/п и его внутренних членениях, о (С) или (У), мы имеем дело с какими—то профессиональными институтами. Во всех случаях символы обозначают только функциональные "места" определенных профессиональных институтов и комплекс требований к организации их взаимодействия.

Архитектура – исторически первая обособившаяся от производства область профессионального проектирования. Естественно, что накопленная ею за столетия развития инерция настолько велика, что в быстро меняющейся реальности XX столетия архитектурное проектирование и его идеологическая надстройка оказались не в состоянии быстро и эффектно перестроиться. Соответственно, несмотря на возведение ряда первоклассных сооружений, появление интересных концепций относительно систем расселения, можно с полным основанием говорить о своеобразном кризисе архитектуры.

Этот кризис проявился прежде всего как кризис профессионального сознания и его претензий на ведущую роль в обществе, роль, манифестированную в программах советских конструктивистов и функционалистов – Райта, Гропиуса или Ле Корбюзье. При, казалось бы, взаимоисключающей ориентированности этих и других программ, их с ретроспективной точки зрения объединяет общее основание. Все авторы и разработчики подобных программ в какой-то момент своей творческой активности глубоко уверили себя и других в том, что профессиональными средствами архитектурного проектирования можно решить сложнейшие социально-культурные задачи²⁴. Связь А/п – (У), естественно описываемая иначе, понималась лидирующими архитекторами—мыслителями элементарно – линейно, однонаправлено.

Эту общую установку можно свести к следующему: архитектор предписывает нормы коллективного человеческого существования, а централизованная власть навязывает эти нормы всем и каждому через реализацию проектов. В такой логике рассуждения ясно проявилось некорректное разделение "власти" и "потребителя", которые в действительности представляют собой специфические элементы единой системы управления.

Естественно, что эта линейная утопия оказалась нежизнеспособной в роли реальной программы развития профессиональной деятельности. Крах утопизма обозначил собой кризис, до сих пор еще не преодоленный.

Но кризис — это преходящее критическое состояние, преходящее, впрочем, только в том случае, если оно сознательно преодолевается через знание. Именно поэтому проблема организации архитектурного проектирования, его включения в культуру приобрела ключевое значение. Сам характер кризиса утопизма предъявляет к теоретическому анализу организации деятельности особые требования. Опираясь на ложные идеологические предпосылки и совершая грубые методологические ошибки, выдающиеся мастера архитектуры XX в создали абсолютно реальные профессиональные и общекультурные ценности. Ложные предпосылки привели к созданию образцов первоклассного решения сложных задач. Так, пролеткультовская, по существу, идея домов-коммун имела мало общего с реальностью культуры в процессе формирования социалистического общества, но эта идея открыла собой ключевую по значению линию обсуждений и предложений на тему: что есть дом.

Функционализм Афинской Хартии носил, разумеется, чудовищно упрощенный характер, его схематизм уже во время создания не выдерживал никакой критики по сравнению с тогдашними достижениями социологии города (архитекторы о ней, как правило, не имели представления), но проекты городских образований, инспирированные Хартией, нимало не теряют в своей профессиональной и общекультурной значимости.

Интерпретация идеи освоения исторического опыта, характерная для советской архитектуры в 30-50-е годы, опиралась на искусственные основания, но именно эта интерпретация создала архитектурную школу, строго ограниченную по времени, удивительно цельную, ее роль в становлении советской популярной культуры невозможно переоценить.

Перечисление такого рода можно продолжить бесконечно, потому что случаи совпадения представления о реальности и реальности во всем, что касается широко понимаемой современной архитектуры, являются исключениями.

Из этого следует принципиальный для нашей дальнейшей работы вывод: профессиональные достижения в выработке пластического, художественного языка архитектуры, методических средств решения задач относительно независимы от организации А/п, их взаимосвязь достаточно сложна, непременное требование к организации заключается в обеспечении этой сложной взаимосвязи.

Организация А/п должна инспирировать творческие достижения и иметь возможность перевести их из материала профессиональной культуры в ткань потребительской культуры без насилия над последней.
Глава 2. Организация. Элементы
Кратко рассмотрев проблематику организации А/п "извне", т.е. исключительно через систему функциональных требований к ней, которые предъявляются взаимосвязью (С) – (У), можно перейти к анализу внутреннего строения А/п. Предыдущее рассуждение задало нам уже значительную степень сложности взаимодействия нескольких базисных элементов. Естественно ожидать, что при дальнейшей конкретизации эта сложность будет возрастать, приводя к формированию нового рисунка взаимосвязи.

Повторим базисную модель с тем, чтобы облегчить считывание ее дальнейшего развертывания. В рамках этой главы мы должны детально рассмотреть связи внутренней взаимозависимости блоков А/п – 1,2* 3, 4, лишь условно намеченных в левой половине схемы (рис. 22). Связи взаимодействия будут нас интересовать по двум параллельным уровням (третий – организация внутреннего содержания архитектурно-проектной деятельности – специально рассматривается в главе 3): взаимодействие различных видов деятельности по их специфическому содержанию и функциональному месту в системе А/п; взаимодействие блоков этих различных видов деятельности в плане "человеческих отношений"²⁵.

Ни тот, ни другой уровни взаимодействий не анализировались в литературной надстройке архитектуры, тогда как их совместное рассмотрение — необходимое звено, без которого говорить о А/п как о системе невозможно. В настоящее время, как уже отмечалось, А/п представляет конгломерат разнородных видов деятельности, лишь формально объединенных в рамках тех или иных организаций. Стихийно сложившаяся в конкретных исторических условиях квазисистема А/п обладает значительной инерционной устойчивостью, которая не только не ослабляется традиционной критикой обыденного типа, но, напротив, через акцентировку отдельных единичных фактов в несопоставимых условиях лишь укрепляется ею.

Значит, для того чтобы хотя бы теоретически заменить квазисистему действительной системой А/п, необходимо, как и в материале первой главы, заместить негативно ориентированную критику отдельных фактов выдвижением конструктивной модели, которая может принимать различные формы. Главное требование к ней — целостность, т.е. способность к преобразованиям без потери интегральности связей между элементами.

Первичная задача в построении такой модели заключается в том, чтобы набрать достаточный минимум блоков—заготовок, заполняющих ее конструкцию. В этой роли необходимо рассматривать как имеющиеся в сегодняшней практике, так и отсутствующие в актуальной организации А/п блоки, необходимые для нормального функционирования управляемой системы, ориентированной на решение конкретных задач.

Каждому, кто минимально знаком с практикой организованного архитектурного проектирования, ясна связь трех базисных видов профессиональной деятельности: архитектор — конструктор – технолог. Здесь нам еще безразлично, кто оказывается первым в перечислении, еще не существенно, что архитектор, конструктор и технолог могут в действительной практике существовать в различной форме. Они могут существовать как отдельные лица (группы), тесно связанные между собой. Так происходит в проектировании функционально—пространственных объектов средней сложности, подобных торговому центру, хлебозаводу или вокзалу. Они могут быть фактически слиты в одном лице — архитекторе. Так длительное время было в архитектуре, такова ситуация при малоэтажном жилом строительстве в настоящее время. Эти роли архитектор-технолог могут объединяться в массовом жилищном строительстве, тогда как конструктор самостоятелен. Наконец, эти три вида деятельности могут фактически дробиться на десятки подвидов. Так организовано нынешнее градостроительное проектирование. Все это нам здесь не существенно, ибо обозначения: архитектор, конструктор, технолог в данном тексте только символические наименования определенных функций, входящих в А/п в виде блоков.

Следующая группа первичных функциональных блоков — "организатор", "экономист", "вспомогательная служба" занимает в сознании профессионального архитектора значительно – меньше места, по-видимому, вследствие исторической традиции профессии, которая длительное время объединяла все эти службы парной связью: "архитектор — помощник архитектора". Присутствие этих функциональных блоков обнаруживается лишь при внимательном анализе технической документации проекта. Вспомогательные службы обеспечили само создание этой документации в нормативно принятой форме чертежей и записки к ним. Присутствие экономической службы обнаруживается лишь при специальном просматривании сметных расчетов – экономист никогда не упоминается среди авторов сооружения. Присутствие организатора фиксируется обозначениями должностного положения авторов, выносимыми в "штамп", но в гораздо большей степени его присутствие обозначено внутриучрежденческой документацией, не имеющей прямой связи с проектной. Присутствие организационной и вспомогательной служб воспринимается как факт только в случае возникновения перебоев в нормальном процессе подготовки и издания проектной документации.

При анализе практики проектирования выявляются еще два функциональных блока: "методист" и "информатор". Первый номинально представлен в А/п в лице "главного специалиста" (института, мастерской, проекта), что, однако, не означает четкой определенности содержания его деятельности, принимающей разные, не фиксированные формы. Второй блок номинально представлен информационными службами, но его характер и по мощности, и по типу выполняемых заданий зависит от мощности и статуса конкретной организации. Наличие информационной службы не означает автоматически, что известно: кому информация, какая и для чего.

Перечислив функциональные блоки, мы осуществили лишь отбор заготовок, но из них еще невозможно создать необходимую модель организованности, нельзя построить устойчивую конструкцию даже на уровне приблизительной схемы. Названы по сути еще не элементы "конструктора", а их функциональные места в схеме организованности. Поэтому между ними можно установить лишь сугубо формальные связи, и, кроме того, еще не известны правила соединения элементов в жизнеспособную логическую конструкцию.

В Построении искомой модели не удается использовать существующую практику работы архитектурно—проектных организаций в качестве образца.

Внешнее разнообразие организаций – от ЦНИИЭПов с их десятками мастерских и сложной внутренней иерархией до малых групп в ведомственных технологических институтах – не позволяет выявить оптимальные формы взаимодействия адов деятельности внутри А/п. Реальные отклонения от постоянно действующих шаблонов организации взаимодействий между функциональными блоками внутри А/п (аккордная техника, премирование, связанное с внутренними конкурсами, и т.п.) не имеют общеобязательного систематизированного выражения в структуре конкретных архитектурно-проектных организаций и потому также не могут служить достаточным основанием для построения абстрагированной обобщенной модели.

Таким образом, временно (до получения результатов специальных конкретизированных исследований) мы и в материале_ данной главы отвлечемся от непосредственной практики А/п. У нас есть ряд поименно названных "заготовок", мы не знаем заранее правил их преобразования и соединения, однако нам известно, что все виды деятельности, полагаемые отдельными и специфическими, собранные вместе и связанные непосредственно между собой (рис. 23), объединены тем, что осуществляются индивидами и группами индивидов. При несомненных различиях в содержании перечисленных блоков деятельности, при разнообразии профессиональных "языков", в материале которых ставится, решается, обсуждается, снова решается и оценивается задача, все они связаны обыденной общей культурой, т.е. нормами обыденного сознания и обыденного языка.

Казалось бы, это не более чем констатация, однако обыденность единственного общего основания для различных блоков деятельности, вступающих во взаимоотношения внутри системы А/п, позволяет в дальнейшем строить цепь существенных следствий для развития "конструктора".


Отступление 4.

Наряду с непосредственным содержанием деятельности, сознанием удовлетворенности или неудовлетворенности решением задачи у индивида в любом звене профессиональной продуктивной культуры проявляется непосредственно данная или скрытая форма поощрений и наказаний. Специфика творческой (по определению) деятельности заключается, в частности, в том, что авторская удовлетворенность решением и результатом (самооценка со знаком плюс или минус) представляет собой ценность не как частный случай, а как профессиональная норма. Вся историческая традиция архитектуры как вида искусства привела к тому, что ценностное содержание проектной созидательной деятельности из нормы личностной преобразовалось в норму профессиональную и в этом виде существует в индивидуальном сознании проектировщика как объективный факт.

Уже поэтому между профессиональной ценностной нормой и формой поощрений-наказаний возникает принципиальная возможность разрыва. Если поощрение—наказание сформированы в системе ценностей, куда не включена упомянутая профессиональная норма, возможность переходит в реальность. Если же система поощрений и наказаний именно таким образом функционирует в конкретной организации архитектурно-проектного учреждения, то реальность разрыва неминуемо превращается в действительный разрыв.

Именно эту ситуацию и можно наблюдать в существующей организации А/п. Такая организация сложилась на модели раннего, экстенсивного промышленного производства, которое в период первых пятилеток выступало (по сравнению с аграрно-кустарным прошлым) как наивысший тип организованности под централизованным контролем. При производстве репродуктивного или большесерийного типа параметры задаются в виде предметного образца – стандарт, эталон. В этом случае существуют только две возможности: соответствие стандарту или несоответствие (производственный брак). Естественно, при этом поощрение и наказание опираются на чисто количественные критерии: объем продукции в единицу времени и ее себестоимость, нормируемая для отрасли в целом.

По мере развития экономики и культуры элементарная система поощрения—наказания перестает удовлетворять промышленное производство и в соответствии с промышленной реформой подвергается существенным преобразованиям. В то же время в формально обособленной организации А/п нормы поощрения-наказания остаются практически неизменными. Расширение экономического стимулирования в организации А/п, выразившееся в увеличении фонда заработной платы и растягивания "лестницы" штатного расписания, было, как общеизвестно, мгновенно "съедено" восполнением "задолженности" учреждений по отношению к опытным сотрудникам, которых руководство учреждений стремилось удержать. Эта мера оказалась малоэффективной для качественного сдвига в характере деятельности проектных учреждений, поскольку не затронула структуры формализованных профессиональных отношений. Снятия разрывов не произошло.