Лекция седьмая социология вильфредо парето



Дата23.07.2016
өлшемі287.56 Kb.
#215891
түріЛекция

Лекция седьмая
СОЦИОЛОГИЯ ВИЛЬФРЕДО ПАРЕТО

Содержание


Жизнь и научная деятельность

Идейные истоки и особенности мировоззрения

Социология как логико-экспериментальная наука

Логические и нелогические действия

«Осадки» и «производные»

Общество как система в состоянии равновесия

Теория элиты

Значение социологических идей Парето



Ключевые слова и выражения

Логико-экспериментальная точка зрения, «чувства», «осадки» и «про­изводные», взаимозависимость элементов социальной системы, соци­альное равновесие, элита, правящая и неправящая элиты, циркуляция элит, «лисы» и «львы», «спекулянты» и «рантье».


1. Жизнь и научная деятельность


Вильфредо Парето родился 15 июля 1848 г. в Париже в семье италь­янского маркиза, выходца из Генуи, вынужденного эмигрировать из-за своих либеральных и республиканских убеждений. Мать Парето была француженкой, и он с детства одинаково хорошо владел языками обоих родителей; однако всю жизнь он ощущал себя прежде всего итальянцем.

В 1858 г. семья Парето возвращается в Италию. Там он получает прекрасное образование, одновременно классическое гуманитарное и техническое; большое внимание он уделяет изучению матема­тики. После окончания Политехнической школы в Турине Парето в 1869 г. защи­щает диссертацию «Фундаментальные принципы равновесия в твердых телах». Тема эта воспринимается как предзнаме­нование, учитывая важное место поня­тия равновесия в его последующих эко­номических и социологических трудах. В течение ряда лет он занимал доволь­но важные должности в железнодорож­ном ведомстве и в металлургической компании.

В 90-е годы он предпринимает неудачную попытку заняться полити­ческой деятельностью. В это же время он активно занимается публици­стикой, чтением и переводами классических текстов.

В первой половине 90-х годов Парето публикует ряд исследований в области экономической теории и математической экономики. С 1893 г. и до конца жизни он был профессором политической экономии Лозан­нского университета в Швейцарии, сменив в этой должности известно­го экономиста Леона Вальраса.

В последний год жизни Парето в Италии уже установился фашистский режим. Некоторые видные деятели этого режима, и прежде всего сам дуче, считали себя учениками лозаннского профессора. В связи с этим в 1923 г. он был удостоен звания сенатора Италии. Парето выразил сдержанную под­держку новому режиму, одновременно призвав его быть либеральным и не ограничивать академических свобод. Умер Парето 19 августа 1923 г. в Се-линьи (Швейцария), где он жил последние годы своей жизни; там он и был похоронен.

Как уже отмечалось, первые научные труды Парето были посвящены экономике. В качестве экономиста он занимает видное место в истории науки. Он внес важный вклад в исследование распределения доходов, монополистического рынка, в становление эконометрии и т. д. [1, 248— 260]. Но постепенно он осознает недостаточность и неадекватность пред­ставлений о человеке как о homo oeconomicus. В свою очередь это осознание было связано с его общим отрицательным отношением к рацио­налистическим концепциям человека, которое со временем усиливалось. В поисках более адекватной и целостной модели человека Парето обра­щается к социологии. Обращение это происходит сравнительно поздно, когда он был уже зрелым и известным ученым, но происходит оно не сразу, не вдруг, а исподволь, постепенно. Оно заметно еще в его несоциологических по жанру научных трудах, таких, как «Курс политиче­ской экономии» (1896—1897), «Социалистические системы» (1902) и «Учебник политической экономии» (1906). Уже в 1897 г. Парето читал курс социологии в Лозаннском университете, который он продолжал чи­тать и впоследствии, даже тогда, когда из-за болезни был вынужден отка­заться от преподавания экономики.

Самое крупное сочинение В. Парето, в котором представлены его социологические теории, - «Трактат по общей социологии». Автор пи­сал его с 1907 по 1912 г. В итальянском оригинале «Трактат» был впер­вые опубликован в 1916 г., во французском варианте, проверенном и одобренном автором, он вышел в 1917—1919 гг. Это огромное и весьма громоздкое по своей структуре сочинение написано в нарочито науко­образном стиле; оно насчитывает около 2 тыс. страниц текста большого формата, 13 глав, 2612 параграфов, не считая приложений [2].

2. Идейные истоки и особенности мировоззрения


Истоки социологического мировоззрения Парето многообразны. На него несомненно повлияли познания и опыт инженера, математика и экономи­ста, привыкшего иметь дело с точными данными и практической эффек­тивностью. Но были и такие влияния, которые исходили из сферы гумани­тарного и социального знания. В связи с этим помимо Леона Вальраса, автора теории экономического равновесия1, следует назвать, в частности, Никколо Макиавелли (прежде всего), а также социальный дарвинизм, ин-стинктивистскую психологию, Г. Лебона и Г. Тарда, итальянскую крими­нологическую школу, французского философа Жоржа Сореля с его теория­ми насилия и социального мифа, итальянского политического мыслителя Гаэтано Моску и его деление общества на управляющих и управляемых.

1 При этом в области общего мировоззрения Парето был антиподом Вальраса.

Хотя Парето в целом отрицательно относился к теории Маркса, рас­сматривая ее главным образом как одну из «идеологий», он признавал известное научное значение исторического материализма и марксовой концепции классовой борьбы. Последняя, с его точки зрения, должна ин­терпретироваться шире, так как она имеет место на протяжении всей истории человечества, и классовые конфликты отнюдь не исчезнут с ис­чезновением конфликта «труда и капитала» [2, §§ 829-830]2 .



2 Исторический материализм, согласно Парето, «заключает в себе часть истины, ко­торая состоит в существовании взаимной зависимости экономики и других социальных явлений. Ошибка состоит в превращении этой взаимозависимости в отношение причины и следствия» [2, § 829].

Исследователи научного творчества Парето единодушно подчеркива­ют огромное влияние эволюции, а точнее, радикальной метаморфозы его ценностных ориентации на формирование его социологических воззре­ний. Первоначально он, как и его отец, был сторонником демократичес­ких, либеральных и гуманистических взглядов. Но затем, примерно к 1900 г., наблюдая политическую жизнь современной ему Италии, Парето испытал глубокое разочарование в идеалах своей молодости. Это разоча­рование было обострено его эгоизмом, аристократическими пред­рассудками, неудачами в политической карьере и личной жизни. Как это нередко бывает с глубоко разочарованными людьми, пережившими серь­езный идейно-психологический кризис, доминирующими чертами его ми­ровоззрения и характера постепенно становятся пессимизм и цинизм.

Парето постоянно и энергично, часто со злобной иронией «срывает маски» с различных политических, моральных, метафизических учений, «разоблачает» разнообразные социальные идеалы своего времени, такие, как демократия (называемая им не иначе как «плутодемократия»), свобо­да, гуманизм, солидарность, прогресс, равенство, справедливость и т. д. «Прирожденный бунтарь, он приветствовал всех, кто конфликтовал со своими правительствами. Его воображаемые враги были повсюду; это и демократы, и пангерманцы, и женщины, воюющие против алкоголя, и жеманницы, и те из его сограждан, которые пытались замалчивать его сочинения», — пишет американский экономист Б. Селигмен [1, 249].

Сама наука, социология, становится для Парето средством «срыва­ния масок», орудием разоблачения социальных идеалов. Этот взгляд на призвание социальной науки роднит его с такими разными мыслителя­ми, как Маркс, Гобино или Гумплович, которые также стремились дока­зать, что за фасадом «красивых слов» обычно скрывается неприглядная реальность, стремились принизить идеалы, считая, что социологичес­кое объяснение предполагает сведение их к чему-либо низменному.

В то же время подобная позиция противостояла точке зрения Дюрк-гейма, который, наоборот, видел задачу социологии в том, чтобы обо­сновать идеалы, доказать, что они глубоко и основательно укоренены в социальной действительности. Если Дюркгейм подчеркивал, что все религии истинны на свой лад, так как все они так или иначе выражают социальную реальность, то Парето, наоборот, стремится, по существу, доказать, что все религии ложны3, так как они лишь камуфлируют ис­тинные мотивы социального поведения. Если Дюркгейм утверждает, что наука не может и не должна разрушать объект, который она изучает, то Парето как раз стремится разрушить этот объект.

3 Сам Парето называл себя «атеистом всех религий». Эта самохарактеристика любо­пытным образом перекликается с позицией молодого Маркса, выраженной им словами эсхиловского Прометея: «По правде, всех богов я ненавижу» [3,153].

Парето, как и Дюркгейм, считает идеалы реальной действующей си­лой, но в отличие от последнего он не верит ни в один из них. Для него это лишь эффективно действующие мифы, «теории» (это понятие в его истолковании часто носит саркастический оттенок), которые являются либо результатом добросовестного заблуждения, либо инструментом об­мана, с помощью которых элиты осуществляют свое господство.

В свете изложенного неудивительно, что Парето невысокого мнения о человеческой природе. Ему глубоко близка позиция его духовного предшественника Н. Макиавелли, утверждавшего в «Государе», что «о людях в целом можно сказать, что они неблагодарны и непостоянны, склонны к лицемерию и обману, что их отпугивает опасность и влечет нажива...» [4, 349].

Философская антропология Парето направлена прежде всего против рационалистической модели человека, основанной на представлении о том, что человек сначала обдумывает свои поступки, а затем действует сообразно тому, что он задумал. С точки зрения итальянского социоло­га, человек, наоборот, сначала действует, а затем, post festum, придумы­вает обоснования своим уже совершенным действиям, объясняет (чаще всего ложно), рационализирует их. Эта позиция неожиданным образом оказывается близкой разработанной 3. Фрейдом концепции рационали­зации как одного из механизмов психологической защиты.

Сравнение с Фрейдом в связи с этим уместно продолжить. Подобно основоположнику психоанализа Парето рассматривает человека как су­щество иррациональное, управляемое чувствами, инстинктами, бессоз­нательными импульсами. Как и Фрейд, он стремится исключительно ра­ционально объяснить иррациональные основания человеческого поведения. Он подчеркивал, что единственная цель его «Трактата» со­стоит в «исследовании экспериментальной реальности посредством при­менения в социальных науках методов, которые оправдали себя в физике, химии, астрономии, биологии и других подобных науках»4.

4 Парето утверждал это 6 июля 1917 г. в речи по случаю 25-й годовщины его назначе­ния на должность профессора Лозаннского университета. Опубликовано в качестве прило­жения к книге [5,299].

Таким образом, выступая против рационалистической модели челове­ка, Парето стоит на позициях ультрарациональной науки, целиком основанной на логике и эксперименте. Этот рационализм ученого-социо­лога призван разоблачить те ложные мотивы, иллюзии, «теории», ко­торыми человек рационализирует свое поведение, обманывая себя и других, скрывая истинные мотивы. Учитывая общие теоретико-методо­логические ориентации Парето, его несомненно можно было бы счи­тать сциентистом, если бы вера в науку не представлялась ему столь же иллюзорной, как и любая другая.

Он подчеркивает, что экспериментальная истинность определенных теорий и их социальная полезность — это совершенно разные вещи: они не только не совпадают, но чаще всего противоречат друг другу [2, §§ 843, 1681 и др.]. Объяснение истинных оснований социального устрой­ства опасно для самих этих оснований, разрушительно для них. Вот поче­му Парето с присущим ему снобизмом писал, что если бы он думал, что его «Трактат» будет доступен многим читателям, то он бы его не написал.

3. Социология как логико-экспериментальная наука


Парето противопоставляет свою трактовку социологии трактовке дог­матической; последняя же свойственна почти всей социологии, в том числе теориям О. Конта и Г. Спенсера. «До сих пор социология почти всегда толковалась догматически. Название позитивная, данное Контом его фи­лософии, не должно вводить нас в заблуждение; его социология столь же догматична, как и «Рассуждение о всеобщей истории» Боссюэ. Это раз­ные религии, но все же религии; и такого рода религии мы находим в произведениях Спенсера, де Греефа, Летурно и бесчисленного множества других авторов» [2, §6]. В противовес «догматической», «гуманитарной», «метафизической» социологии подлинно научной является социология экспериментальная5. Для того чтобы стать таковой, она должна базиро­ваться на «логико-экспериментальной» точке зрения. Эта точка зрения означает, что основаниями научного доказательства служат исключитель­но наблюдение, опыт и построенные на них логические выводы. Если метафизика продвигается от абсолютных принципов к конкретным фак­там, то экспериментальная наука восходит от конкретных случаев не к абсолютным принципам (они для нее не существуют), но лишь к общим принципам, затем она устанавливает их зависимость от других, более об­щих и так далее до бесконечности [там же, § 221]. При этом общие принципы следует рассматривать лишь как простые гипотезы, «цель кото­рых — обеспечить нам познание синтеза фактов, связать их посредством теории, обобщить их. Теории, их принципы, их дедукции, целиком под­чинены фактам и не имеют иного критерия истинности, кроме хороше­го представления фактов» [там же, § 63].

5 Термин «экспериментальный» в итальянском и французском языках шире, чем в рус­ском, и включает в себя не только собственно «эксперимент» как некое манипулирование исследуемыми объектами, но и область фактов (ср. понятие «экспериментальная реаль­ность» у Парето) и методично осуществляемое наблюдение этих фактов. Этот термин примерно соответствует русскому «опытный» в широком смысле слова.

Логико-экспериментальный метод не дает знания о «сущности» ве­щей, о «необходимых» связях между ними. Этот метод дает сугубо веро­ятностное знание; устанавливаемые в нем законы представляют собой лишь некоторые единообразные связи, строго ограниченные определен­ными, известными нам пространственно-временными рамками.

Даже законы формальной логики, строго говоря, должны интерпрети­роваться подобным образом. Так, например, известный силлогизм: «Все люди смертны; Сократ - человек; следовательно, Сократ смертен» - с эк­спериментальной точки зрения должен выглядеть следующим образом: «Все люди, о которых мы смогли узнать, умирали; благодаря известным нам признакам Сократа, он относится к категории этих же людей; следо­вательно, весьма вероятно, что Сократ смертен» [там же, § 97]. Но если законы формальной логики носят подобный вероятностный характер, то тем более это относится к законам социологическим.

4. Логические и нелогические действия


Основу теории социального поведения у Парето составляет разделе­ние человеческих действий на логические и нелогические.

Само обращение к понятию «действие» как к единице социологичес­кого анализа весьма характерно для социологии рубежа XIX—XX вв. Мы встречаем его и в психологической социологии, и у Макса Вебера. Оно выражало растущее перемещение интереса социологов от социального макромира к социальному микромиру, аналогично тому, как это происхо­дило в физике того времени. Парето не игнорирует проблематику макро-социальных систем, глобальных обществ, больших социальных групп, но отправным пунктом его социологических теорий служит анализ различ­ных типов человеческих действий.

Основанием различения логических и нелогических действий для Парето служит соотношение в них средств и целей как в субъективном, так и в объективном аспекте. «Существуют действия, которые пред­ставляют собой средства, соответствующие цели, и которые логически соединяются с этой целью. Существуют и другие действия, у которых этот признак отсутствует. Эти два класса действий весьма различаются в зависимости от того, рассматриваем ли мы их в объективном или субъективном аспекте. В последнем аспекте почти все человеческие действия относятся к первому классу. Для греческих моряков жертвоп­риношения Посейдону и гребля были одинаково логическими средствам мореплавания» [там же, § 150].

Но субъективного аспекта недостаточно для понимания указанного различия; главное значение имеют объективные критерии. Как же их обнаружить? Парето отвечает: «...Мы будем называть «логическими дей­ствиями» операции, которые логически соединены со своей целью не только по отношению к субъекту, выполняющему эти операции, но и для тех, кто обладает более широкими познаниями; т. е. действия, имеющие субъективно и объективно смысл, указанный выше. Другие действия будут называться "нелогическими", что не означает "противоречащие логике"» [там же].

Область логических действий - это главным образом естественные науки, технология, некоторые военные, политические, юридические дей­ствия и экономика [там же, § 154].

Вообще логические действия довольно редки; в социальной жизни до­минируют нелогические действия. Логические действия основаны на рас­суждении, нелогические - на чувстве. Последние, однако, в отличие от чисто инстинктивных действий человека, также включают в себя рассуж­дение. Его роль в нелогических действиях состоит в «логизации», т. е. в рационализации этих действий: ведь люди склонны представлять свои нелогические действия в качестве логических. Этой цели служат многооб­разные метафизические, религиозные, моральные, политические, а также псевдонаучные теории. Распространение этих теорий совершенно не зави­сит от их обоснованности и логической ценности, так как они основаны не на разуме, а на чувстве.

«Чувства» играют чрезвычайно важную роль в социологической сис­теме Парето6 .С его точки зрения, они составляют глубинную основу че­ловеческих действий. Наряду с такими понятиями, как «инстинкты», «ин­тересы»7, «аппетиты», «вкусы», они выражают то огромное значение, которое он придает иррациональным сторонам человеческой природы.

6 Понятие «чувства» («sentimenti», «sentiments») он интерпретирует очень широко, вклю­чая в него, по существу, и мнения, установки, стереотипы, предрассудки и т. п.

7 Модное в то время понятие инстинкта у Парето, так же, впрочем, как и у многих его современников, например у У. Джемса и У. Мак-Дугалла, не очень определенно и выступает в качестве некого автоматически действующего импульса. Оно, однако, не является у него чисто биологическим, оно включает в себя и значение ценностной установки. «Интересы» Парето определяет как вызванное инстинктом и разумом стремление индивидов и групп «присвоить полезные материальные блага или только приятные для жизни, а также стрем­ление к уважению и почестям» [2, § 2009].

Но, будучи глубинным фактором поведения, чувства сами по себе не­уловимы: это своего рода «вещи в себе». Логико-экспериментальная со­циология может их постигнуть только через определенные внешние про­явления. Средством постижения этих чувств служит разработанная Парето теория «осадков» и «производных».


5. «Осадки» и «производные»


Теории, посредством которых люди представляют свои нелогические действия в качестве логических, содержат в себе постоянный и изменчи­вый элементы. Первый Парето обозначает несколько странным для соци­альной науки термином «осадок» (итал. «residuo», франц. «rtfeidu»), вто­рой - термином «производное» («деривация»). Рассмотрению «осадков» и «производных» он посвящает булыпую часть своего «Трактата», что свидетельствует о важном значении, которое он придает этим явлениям.

Хотя Парето требует четкого определения используемых терминов, у него нет четкого определения термина «осадок», так же, впрочем, как и многих других. Этот термин вызывает химические или геологические ассоциации8, но Парето призывает отвлечься от этимологических и обы­денных его значений [там же, § 119]. Будучи нелогичными, осадки пред­ставляют собой проявления базовых человеческих чувств и инстинк­тов. При этом он подчеркивает, что не следует смешивать осадки с чувствами и инстинктами, которым они соответствуют, так как они яв­ляются именно элементами (наиболее устойчивыми, неизменными и уни­версальными) «теорий». «Осадки представляют собой проявление этих чувств и инстинктов, так же как подъем ртути в трубке термометра есть проявление повышения температуры. Только, так сказать, эллиптичес­ки, для краткости, мы говорим, например, что осадки, помимо аппети­тов, интересов и т. п., играют основную роль в создании социального равновесия. Так же мы говорим, что вода кипит при 100°», — пишет Парето [там же, § 875].



8 Сам Парето усматривал в соотношении «осадков» и «производных» известную фи­лологическую аналогию, сравнивая его с соотношением корней и производных, образую­щих слова какого-нибудь языка [2, § 879].

Парето делит «осадки» на шесть классов, которые в свою очередь делятся на ряд подклассов. Ниже приводится эта классификация с пере­числением подклассов только первых двух классов, которым Парето при­давал особое значение [там же, § 888].


I класс Инстинкт комбинаций9


1а. Комбинации вообще

16. Комбинации подобных или противоположных вещей

1б1. Подобие и противоположность вообще

1б2. Редкие вещи; исключительные события

1б3. Страшные вещи и события

1б4. Состояние счастья, связанное с хорошими вещами; состояние несчастья, связанное с плохими вещами

1б5. Уподобляемые вещи, производящие следствия подобной природы; редко - противоположной природы

1в. Таинственная сила некоторых вещей и актов

1в1. Таинственная сила вообще

1в2. Имена, таинственно связанные с вещами

1г. Потребность в соединении осадков

1д. Потребность в логическом развертывании

1е. Вера в действенность комбинаций

II класс Настойчивость в сохранении агрегатов


IIа. Настойчивость в сохранении отношений человека с другими

людьми и с местами

IIal. Семейные и коллективные отношения

IIа2. Отношения с местами

IIа3. Отношения социальных классов

IIб. Настойчивость в сохранении отношений между живыми и мертвыми

IIв. Настойчивость в сохранении отношений между умершим и вещами, которыми он обладал при жизни

IIг. Настойчивость в сохранении абстракции

IIд. Настойчивость в сохранении единообразия

IIе. Чувства, превращенные в объективные реальности Пж. Персонификации

IIз. Потребность в новых абстракциях

III класс. Потребность в проявлении своих чувств посредством внешних актов

IV класс. Осадки, связанные с социальностью

V класс. Единство индивида и того, что ему принадлежит

VI класс. Сексуальный осадок


9 Несмотря на свое требование четкости и строгости в терминологии, Парето исполь­зует иногда термин «инстинкт» в значении «осадок».

Чрезвычайно громоздкий и расплывчатый характер приведенной клас­сификации достаточно очевиден. Неудивительно, что кроме ее создате­ля ею, так же, впрочем, как и понятиями «осадки» и «производные», в истории социальной науки практически никто не пользовался.

Сам Парето признавал предварительный характер своей классифи­кации «осадков» (см.: [6, 170]). Тем не менее он детально анализирует каждый из выделенных классов. Главное значение он придает первым двум классам. Первый из них, «инстинкт комбинаций», воплощает тен­денцию к социальному изменению; второй, «настойчивость в сохране­нии агрегатов», выражает консерватизм, тенденцию к неизменности социальных форм.

«Осадки» одного общества, как правило, существенно отличаются от «осадков» другого. Они незначительно изменяются в пределах от­дельно взятого общества в целом. Но их распределение среди различ­ных слоев внутри каждого общества весьма изменчиво.

«Осадки» — это постоянный, устойчивый элемент в «теориях», «ло­гизирующих» нелогические человеческие действия. Они ближе всего находятся к глубинному, подспудно существующему слою «чувств», бу­дучи их непосредственным проявлением.

Парето утверждает, что выделенные им шесть классов «осадков» ос­тавались постоянными на протяжении двух тысяч лет истории Запада. В то же время подклассы внутри каждого класса гораздо менее постоян­ны; усиление некоторых из них может компенсироваться ослаблением других.

Американский социолог Т. Парсонс, внесший большой вклад в ак­туализацию идей Парето, различает у него две категории «осадков»: те, которые вызываются инстинктами, т. е. биологическими импульса­ми, и те, которые являются нормативными «осадками», или, иначе говоря, ценностными установками. У Парето же обе эти категории «осадков» не различаются. Когда он утверждает, что «осадок» проявляет инстинкт (чув­ство и т. п.), то слово «проявляет» означает «указывает на присутствие».

Когда же он «проявляет» ценностную установку, то это означает: «выра­жает ее в вербальном или ритуальном поведении» [7].



«Производные», или «деривации», согласно Парето, составляют из­менчивый и поверхностный слой «теорий». Это понятие близко поня­тию мифа у Сореля. «Производные» базируются на «осадках» и через них - на «чувствах», в которых они черпают свою силу.

Парето подчеркивает, что «производные» не соответствуют строго «осадкам», от которых они происходят. Отсюда главные трудности в создании социальной науки, так как нам известны только «производ­ные», которые зачастую скрывают породившую их основу.

«Производные» удовлетворяют потребность человека в логике или псевдологике (осадок 1д). Будучи поверхностным и изменчивым слоем, «производные», тем не менее, играют очень важную роль в социальной системе. Они могут делать «осадки» более или менее интенсивными, уси­ливать или ослаблять их. Они способны эффективно воздействовать на социальное равновесие лишь при условии своего воздействия на «чув­ства» или превращения в них. Но, хотя «производные» и зависимы от «чувств» и «осадков», они обладают относительно автономным суще­ствованием и способны порождать друг друга, образовывать между собой различные комбинации и оказывать воздействие на определяющую их «чувственно-осадочную» основу.

Внимание Парето сосредоточено на субъективной стороне той силы убеждения, которой обладают «производные». Их социологическое ис­следование направлено на то, чтобы выявить, какие логические или псевдо-логические средства используют одни люди для того, чтобы ув­лечь за собой других. Исходя из этого, Парето делит «производные» на четыре класса.



Первый класс - это «простые уверения», формула которых: «это так, потому что так» или «надо, потому что надо». Так мать говорит своему ребенку, требуя от него послушания.

Второй класс «производных» содержит в себе аргументы и рассуж­дения, опирающиеся на авторитет (личности, традиции, обычая), ко­торый делает их эффективными независимо от их логической ценности.

В третьем классе «производных» «доказательство» основано на апел­ляции к каким-нибудь чувствам, индивидуальным или коллективным ин­тересам, юридическим принципам (Право, Справедливость), метафизи­ческим сущностям (Солидарность, Прогресс, Демократия, Гуманность) или воле сверхъестественных существ.



Четвертый класс «производных» черпает силу убеждения в «вер­бальных доказательствах», т. е. таких, которые основаны на «использовании терминов с неопределенным, сомнительным, двойственным смыслом и не согласуются с реальностью» [2, § 1543].

Можно сделать вывод, что в целом «производные» в трактовке Па-рето выполняют две противоположные функции по отношению к опре­деленным «осадкам» и соответствующим им «чувствам»: во-первых, они обнаруживают и выражают эти «осадки» и «чувства», во-вторых, они их скрывают, камуфлируют. В зависимости от ситуации на первый план может выступать либо одна, либо другая функция.

Отношение Парето как социолога к «производным» двойственно. С од­ной стороны, он постоянно критикует, разоблачает их, иронизирует над ними, демонстрируя их несостоятельность с логико-экспериментальной точки зрения. С другой стороны, он подчеркивает, что иными они и не могут и не должны быть, так как именно их нелогичность и определяет в значительной мере их социальную эффективность.

Такое отношение - естественное следствие его методологии, согласно которой одно и то же учение может быть отброшено с эксперименталь­ной точки зрения и принято с точки зрения социальной полезности.

Но требовала ли точка зрения социолога столь пространной и резкой критики «производных», которую мы встречаем в работах Парето? В данном случае он выступает не столько как социолог, сколько как кри­тик, богоборец и разоблачитель не импонирующих ему социальных цен­ностей. Таким образом, логико-экспериментальная точка зрения, воп­реки его намерению, перестает быть точкой зрения социолога, превращаясь из орудия научного анализа в инструмент постоянного «сры­вания масок». В то же время нелогичный и неэкспериментальный ха­рактер «производных» оказывается в его изображении фактором соци­альной полезности. Дело выглядит таким образом, что чем более абсурдна какая-нибудь «теория», тем она оказывается более полезной в социаль­ном отношении. Но подобные постулаты так же недоказуемы, как и по­стулаты наивного рационализма, изображающие человека сугубо разум­ным существом.

6. Общество как система в состоянии равновесия


Парето отказывается разрешать дилемму социального реализма и со­циального номинализма: она для логико-экспериментальной социоло­гии просто не существует. Он отвергает представление об обществе как об особого рода существе, но признает общество в качестве особого рода единства. Индивиды, «молекулы» социальной системы, «образу­ют соединение, которое, подобно химическим соединениям, может иметь свойства, не являющиеся суммой свойств составных частей» [2, § 66].

Парето рассматривает общество как систему, состоящую из взаимо­зависимых частей. Системная ориентация составляет одну из важней­ших особенностей и достижений его социологии. Эта ориентация в ис­тории социологии сложилась главным образом под воздействием двух редукционистских моделей: организмической (общество как организм) и механистической (общество как механизм). Из этих двух моделей Па­рето, в отличие, например, от Дюркгейма, выбирает вторую, хотя иног­да опирается и на первую.

Согласно Парето, состояние социальной системы в данное время и в данном месте определяется следующими факторами. Во-первых, это вне­шние природные условия: почва, климат, флора и фауна, геологические условия и т. п. Во-вторых, это условия, внешние по отношению к данно­му обществу в данное время не-природного характера. К ним относятся воздействия на общество других обществ (условия, внешние в простран­ственном отношении) и воздействия последствий предшествующих со­стояний этого же общества (т. е. условия, внешние во временном отноше­нии). В-третьих, это внутренние элементы системы, среди которых основными являются раса, «осадки» или выражаемые ими «чувства», «про­изводные», стремления, интересы, способность к рассуждению, к наблюде­нию, состояние знаний и т. д. [там же, § 2060].

Парето неустанно подчеркивает взаимозависимость всех элементов социальной системы. Вследствие этой взаимозависимости изменения, происходящие в одних элементах, неизбежно вызывают изменения в дру­гих. Парето отвергает попытки устанавливать между отдельными эле­ментами социальной системы односторонние причинно-следственные связи: «Следует помнить, что действия и противодействия следуют друг за другом бесконечно, как в круге...» [там же, § 2207]. В противовес монистическим и редукционистским теориям Парето отстаивает идею многофакторности, которая составляет необходимую предпосылку сис­темной ориентации в социологии. Каждый элемент социальной систе­мы может быть понят только после рассмотрения того, какую роль он играет по отношению к другим элементам. Процессы действий и проти­водействий в обществе нейтрализуют друг друга, поэтому общество, как правило, находится в состоянии равновесия.

Понятие равновесия, как и понятие системы вообще, Парето заим­ствует из механики, химии и из экономической теории Л. Вальраса. Поскольку общество постоянно эволюционирует, то равновесие соци­альной системы является преимущественно динамическим. Главное значение в поддержании равновесия имеют чувства.

Парето отрицает прогрессивный характер социального развития. «Про­гресс» — это одна из «теорий», которую он разоблачает. С его точки зрения, развитие социальных систем и подсистем носит маятниковый, коле­бательный и циклический характер. В экономике, культуре, политике и других подсистемах, так же как и в социальной системе в целом, наблю­дается ритмическое чередование сменяющих друг друга тенденций. Сме­на этих тенденций поддерживает равновесное состояние общества.

Свое представление о циклическом характере социального развития Парето реализует прежде всего в своей теории элиты, занимающей одно из главных мест в его социологической системе.

7. Теория элиты


Согласно Парето, индивиды неравны между собой в физическом, интеллектуальном, нравственном отношениях. Поэтому и социальное неравенство представляется ему совершенно естественным, очевидным и реальным фактом. Люди, которые обладают наиболее высокими показа­телями в той или иной области деятельности, составляют элиту10. В каж­дой сфере деятельности существует своя элита.

10В качестве синонимов этого термина Парето использует термины «правящий класс», «господствующий класс», «аристократия», «высший слой».

Парето различает два вида элиты: правящую, т. е. принимающую уча­стие в осуществлении политической власти, и неправящую [там же, § 2032 и др.]. В целом социальная стратификация изображается в его теории в виде пирамиды, состоящей из двух слоев: ее вершину составляет немно­гочисленная элита («высший слой»), а остальную часть — основная мас­са населения («низший слой») [там же, §§ 2034, 2047 и др.]. Элиты суще­ствуют во всех обществах, независимо от формы правления.

Парето стремится к чисто описательной трактовке термина «элита», не внося в него оценочного элемента11. Тем не менее ему не удалось избежать известной противоречивости в истолковании этого понятия. С одной стороны, он характеризует представителей элиты как наиболее способных и квалифицированных в определенном виде деятельности, как своего рода результат естественного отбора. С другой стороны, в «Трак­тате» встречаются утверждения, что люди могут носить «ярлык» элиты, не обладая соответствующими качествами. Очевидно, что вторая трак­товка противоречит первой. По-видимому, в первом случае Парето имеет в виду общество с открытой классовой структурой и совершенной системой социальной мобильности, основанное на принципе «естествен­ного отбора». В этом случае элитарные качества и элитарный статус должны совпасть, но подобная ситуация, разумеется, в истории встре­чается нечасто. И все-таки в целом у Парето доминирует представление о том, что элиты формируются из людей, действительно обладающих соответствующими качествами и достойных своего высшего положения в обществе.

11Это просто объективно «лучшие» в определенной области деятельности: «Может быть аристократия святых или аристократия разбойников, аристократия ученых, аристок­ратия преступников и т.п.» [8, § 103]. Проблема, однако, остается: как определить «луч­ших», наиболее компетентных и т.п.? Парето, по существу, игнорировал относительность «элитарных» качеств и их тесную связь с определенными социальными системами, каж­дая из которых вырабатывает свои специфические критерии оценки этих качеств.

Характерные черты представителей правящей элиты: высокая степень самообладания; умение улавливать и использовать для своих целей сла­бые места других людей; способность убеждать, опираясь на челове­ческие эмоции; способность применять силу, когда это необходимо.

Последние две способности носят взаимоисключающий характер, и управление происходит либо посредством силы, либо посредством убеж­дения. Если элита неспособна применить то или иное из этих качеств, она сходит со сцены и уступает место другой элите, способной убедить или применить силу. Отсюда тезис Парето: «История - это кладбище аристократий» [там же, §2053].

Как правило, между элитой и остальной массой населения постоян­но происходит обмен: часть элиты перемещается в низший слой, а наи­более способная часть последнего пополняет состав элиты. Процесс об­новления высшего слоя Парето называет циркуляцией элит. Благодаря циркуляции элита находится в состоянии постепенной и непрерывной трансформации.

Циркуляция элит функционально необходима для поддержания соци­ального равновесия. Она обеспечивает правящую элиту необходимыми для управления качествами. Но если элита оказывается закрытой, т. е. циркуляция не происходит или происходит слишком медленно, это при­водит к деградации элиты и ее упадку. В то же время в низшем слое растет число индивидов, обладающих необходимыми для управления чер­тами и способных применить насилие для захвата власти. Но и эта новая элита утрачивает способность к управлению, если она не обновляется за счет представителей низшего слоя.

Согласно теории Парето, политические революции происходят вслед­ствие того, что либо из-за замедления циркуляции элиты, либо по дру­гой причине элементы низкого качества накапливаются в высших сло­ях. Революция выступает как своего рода альтернатива, компенсация и дополнение циркуляции элит. В известном смысле сущность револю­ции и состоит в резкой и насильственной смене состава правящей эли­ты. При этом, как правило, в ходе революции индивиды из низших слоев управляются индивидами из высших, так как последние облада­ют необходимыми для сражения интеллектуальными качествами и лишены тех качеств, которыми обладают как раз индивиды из низших сло­ев [там же, §§ 2057, 2058].

В историческом развитии постоянно наблюдаются циклы подъема и упадка элит. Их чередование, смена - закон существования человеческого общества. Но изменяются не просто составы элит, их контингент; сменяют друг друга, чередуются сами типы элит. Причина этой смены состоит в чередовании, точнее, в поочередном преобладании в элитах «осадков» пер­вого и второго классов, т. е. «инстинкта комбинаций» и «настойчивости в сохранении агрегатов» [там же, §§ 2178, 2227 и др.].

Первый тип элиты, в котором преобладает «инстинкт комбинаций», управляет путем использования убеждения, подкупа, обмана, прямо­го одурачивания масс. Усиление «осадков» первого класса и ослабле­ние «осадков» второго приводят к тому, что правящая элита больше заботится о настоящем и меньше — о будущем. Интересы ближайшего будущего господствуют над интересами отдаленного будущего; интере­сы материальные - над идеальными; интересы индивида - над интере­сами семьи, других социальных групп, нации.

С течением времени «инстинкт комбинаций» в правящем классе уси­ливается, в то время как в управляемом классе, напротив, усиливается инстинкт «настойчивости в сохранении агрегатов». Когда расхождение становится достаточно значительным, происходит революция, и к влас­ти приходит другой тип элиты с преобладанием «осадков» второго класса. Для этой категории элиты характерны агрессивность, авторитарность, упорство, непримиримость, подозрительность к маневрированию и ком­промиссам.

Первый тип правящей элиты Парето называет «лисами», второй — «львами»12. В сфере экономики этим двум типам соответствуют катего­рии «спекулянтов» и «рантье»: в первой из них преобладают «осадки» первого класса, во второй — второго [там же, § 2235]. «Спекулянты», обладая хорошими способностями в области экономических комбина­ций, не довольствуются фиксированным доходом, часто незначитель­ным, и стремятся заработать больше. Каждая из двух категорий выпол­няет в обществе особую полезную функцию. «Спекулянты» часто «служат причиной изменений и экономического и социального прогрес­са»13 [там же]. Рантье, наоборот, составляют мощный фактор стабильности. Общество, в котором почти исключительно преобладают «ран­тье», остается неподвижным и склонно к застою и загниванию; обще­ство, в котором доминируют «спекулянты», лишено стабильности; оно находится в состоянии неустойчивого равновесия, которое легко может быть нарушено изнутри или извне.



12 Эти термины-образы он заимствует у Макиавелли, который писал в «Государе»: «Итак, из всех зверей пусть государь уподобится двум: льву и лисе. Лев боится капканов, а лиса— волков, следовательно, надо быть подобным лисе, чтобы уметь обойти капканы, и льву, чтобы отпугнуть волков» [4,351].

13 В данном случае Парето изменяет своему обыкновению язвительно иронизировать над понятием прогресса и не помещает его в кавычки.

8. Значение социологических идей Парето


Общепризнано, что Парето принадлежит к числу классиков социоло­гии. Он внес важный вклад в формирование представления об обществе как системе. Этот вклад состоит, в частности, в разработке концепции равновесия, взаимодействия и взаимозависимости всех элементов соци­альной системы, в отрицании односторонних и универсальных причинно-следственных связей между элементами, наконец, в положении о том, что каждый элемент может быть понят только в свете той роли, которую он играет по отношению к другим частям социальной системы. После­днее положение позволяет видеть в Парето одного из основоположни­ков структурно-функционального анализа в социологии.

Важное научное значение имел осуществленный в трудах Парето ана­лиз человеческих действий и их мотивов. Термины «логические» и «нело­гические действия», «осадки» и «деривации» впоследствии практически не использовались в социологии. Тем не менее, анализ самих явлений, обо­значаемых этими терминами, открыл для социологов существенную роль иррациональных и эмоциональных факторов социального поведения, раз­ного рода предрасположений, установок, предрассудков, стереотипов, со­знательно и бессознательно маскируемых и рационализируемых в «идео­логиях», «теориях», верованиях и т. п. Тот факт, что именно такого рода эмоциональные факторы часто гораздо эффективнее, чем логическая аргу­ментация, побуждают человека массы к активным действиям, в настоящее время широко признан в политологии, теории пропаганды и массовой ком­муникации.

Парето впервые разработал развернутую теорию элиты. Он описал некоторые социально-психические характеристики элитарных групп и такие черты массы, как авторитарность, нетерпимость и неофобия. В своей концепции циркуляции элит он обосновал необходимость соци­альной мобильности для поддержания социального равновесия и опти­мального функционирования социальных систем.

Разработка теории элиты парадоксальным образом способствовала уг­лублению и уточнению представления о демократии, столь нелюбимой самим Парето. Понимание истинного места элиты в обществе позволило перейти от бессодержательных и туманных положений о «подлинной» демократии как о власти Самого Народа, о Самоуправлении Народа, к представлению о демократии, в частности, как о специфической откры­той системе формирования «циркулирующих» элит, публично и в рав­ных условиях конкурирующих между собой за авторитет и власть в об­ществе.

Правда, теория элиты у Парето отчасти входит в противоречие с его системной ориентацией. Он склонен не столько из социальных систем выводить особенности элит, сколько, наоборот, рассматривать соци­альные системы как следствие психических черт и деятельности эли­тарных групп. Между тем, способы рекрутирования, функционирова­ние и смена элит — это не самодовлеющие явления и процессы. Они различны в различных социальных системах, поскольку обусловлены последними; вершина социальной пирамиды определяется ее основа­нием, всей ее конфигурацией.

Социально-практическое влияние социологических идей Парето трудно отделить от влияния его многочисленных публицистических работ. Па­рето постоянно выступал не столько «за», сколько «против». Он ревно­стно стремился избавиться от всех предрассудков, и это необходимое условие поиска научной истины. Но подобный поиск совсем не обяза­тельно требовал от него фанатичной и злобной критики таких «пред­рассудков», как демократия, свобода, гуманизм. Напротив, как показы­вает исторический опыт, без утверждения в обществе этих и подобных им ценностей никакая «логико-экспериментальная наука», столь любез­ная сердцу итальянского социолога, невозможна. Карл Поппер очень точно высказался о Парето: «Если бы он смог заметить, что он сам фак­тически выбирал не между предубеждением и отсутствием предубежде­ния, а только между гуманистическим предубеждением и предубежде­нием антигуманистическим, то он, пожалуй, в меньшей степени ощущал бы свое превосходство» [9, 375].

Будучи, по его собственному выражению, «атеистом всех религий», Па­рето стремился избавиться и от тех предрассудков, на которых вырос фа­шизм. В своем «Трактате», в частности, он осуждает такие идеологии, как национализм, империализм, расизм, антисемитизм. Но основное внимание он уделил «разоблачению» господствующей в его время либерально-демок­ратической идеологии: в результате оказалось, что у него и у Муссолини имеется один общий заклятый враг. Парето теоретически развенчивал те антитоталитарные ценности, которые затем практически подавлял фашизм.

Таким образом, вклад Парето в идеологию фашизма состоял не столько в позитивной разработке этой идеологии, сколько в критике той идеологии, которая противостояла фашизму и другим формам то­талитаризма.

Как уже отмечалось, Парето выразил сдержанную поддержку фаши­стскому режиму, установившемуся в Италии незадолго до его смерти. При этом важно иметь в виду, что новый режим в Италии не сразу проявил свои отвратительные черты, и некоторые представители либе­ральной интеллигенции вначале увидели в нем благотворную силу, спо­собную вывести страну из кризиса. Например, известный итальянский философ Бенедетто Кроче, ставший одним из лидеров либеральной оп­позиции фашизму, вначале также выразил поддержку новому режиму.

Не вызывает сомнений, что если бы Парето пришлось дольше прожить при фашизме, ему бы многое в нем не понравилось. В одной из статей, написанной уже при новом режиме, он отмечал, что фашизм должен избегать таких опасных для общества явлений, как военные авантюры, ограничение свободы прессы и свободы в системе образования. Эти предупреждения показывают, насколько плохо Парето понял природу фашизма: ведь он предостерегает фашизм как раз от того, что составляет его сущность и без чего он перестает быть самим собой. Такого рода предостережения -типичный пример тех самых «нелогических действий», о которых так много писал итальянский социолог.

Тема «Парето и фашизм» чрезвычайно поучительна, так как позво­ляет лучше понять тему ответственности социолога за содержание сво­их научных выводов и политических выступлений. На примере Парето мы видим, как выдающийся ученый, всю жизнь стремившийся ниспро­вергать всех богов, в конце концов оказался в плену самого отврати­тельного из них.


Литература


  1. Селигмен Б. Основные течения современной экономической мыс­ли. М., 1968.

  2. Pareto V. Traiffi de sociologie gimurale // Pareto V. Oeuvres complntes. Geimve, 1968. T. XII.

  3. Маркс К. Различие между натурфилософией Демокрита и натур­философией Эпикура // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 40.

  4. Макиавелли Н. Избр. сочинения. М., 1982.

  5. Romans G. and Curtis С. Л An Introduction to Pareto. N. Y., 1970.

  6. Bousquet G. H. Pareto (1848-1923). Le savant et l'homme. Lausanne, 1960.

  7. Parsons T. The Structure of Social Action. N. Y., 1937. Ch. V, VI.

  8. Pareto V. Manuel d'uconomie politique. P., 1909.

  9. Поппер К. Открытое общество и его враги. М., 1992. Т. П.


Достарыңызбен бөлісу:




©dereksiz.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет